тень стату

Увы, довольно быстро выяснилось, что подобная стратегия плоха в качестве краткосрочной: партия явно не успевала «подняться» до двухтысячного года. Лебедь остывает к своему детищу, его цель — президентские выборы. Впоследствии и партия, и движение расскандалились и разругались.

К тому моменту генерал уже понимает, что в России установилась система, при которой серьезным кандидатом на первое место может считаться только человек, уже обладающий какой-то властью — премьер, губернатор, мэр большого города, но никак не «тютька» без должности.

После некоторых колебаний Лебедь присмотрел себе место: губернатор Красноярского края. Осталось только выиграть выборы, сесть в кресло и досидеть в нем до двухтысячного года. Желательно — прославив себя при этом или хотя бы не запятнав репутацию.

Надо сказать, что красноярцы выбрали Лебедя, не особенно надеясь на какие-то улучшения. Замеры общественного мнения, проводившиеся перед выборами, неизменно показывали, что от «москвича» ничего хорошего не ждут, однако за него проголосовали. Как выразился в проводившемся тогда уличном опросе один местный житель, «надо же дать ему попробовать». Смутное ощущение какого-то долга перед генералом, всю жизнь пытавшимся сделать как лучше, но которому все время не хватало шанса, и в самом деле сыграло свою роль.

Раскладка сил в крае была для Лебедя выгодной: действующий губернатор Валерий Зубов был не очень-то популярен. Правда, он располагал немалыми ресурсами — во всяком случае, во время предвыборной кампании в край приехала Алла Борисовна Пугачёва, чтобы поддержать его кандидатуру. Лебедь, впрочем, отстрелялся Аленом Делоном: визит французской кинозвезды в Красноярск даже стал на какое-то время всероссийской сенсацией.

Впрочем, была ли польза от Алена Делона — вопрос спорный. Гораздо важнее было то, что поддержку генералу оказал первый человек в области, глава Красноярского алюминиевого завода Анатолий Быков — тоже в высшей степени яркая личность.

Напомним основные факты. Бывший учитель физкультуры из города Назарово, в дальнейшем — «канкретный пасан», поднялся на алюминии. Красноярский алюминиевый завод, второй по величине в России, тогда контролировали знаменитые братья Чёрные, с которыми Быков сначала сотрудничал (скупая для них КрАЗовские акции), а потом поссорился — как это у них обычно бывает, из-за денег. И выкинул братьев с завода навсегда.

Последовавшие за сим события вполне легендарны: рассказывают чуть ли не о самолетах, набитых московскими киллерами, которые, однако, так и не смогли убрать Анатолия Петровича. Напротив, это он успешно расправился с подосланными убийцами, а также нейтрализовал практически всех своих конкурентов, тем самым зачистив город «под себя». Ему приписывают даже конфликт со всесильным Чубайсом, на которого он якобы наехал из-за Красноярской ГЭС. При этом он старается конвертировать свою власть в любовь народную — щедро занимается благотворительностью: содержит школы, больницы, основывает детский дом.

1997 год ознаменовался триумфом Быкова. Он становится председателем совета директоров КрАЗа и побеждает на выборах в Законодательное собрание, постепенно прибирая к рукам край. Губернатор Зубов ссорится с Быковым, опасаясь появления параллельной структуры власти. Тогда Быков принимает решение переменить власть в крае и поддерживает Лебедя. Во время выборов они все время появляются вместе и всячески демонстрируют друг другу свое расположение.

Впоследствии, когда Быков и Лебедь становятся непримиримыми врагами, генерал, отвечая на вопросы по поводу альянса с Быковым, простодушно говорил: «Это была военная хитрость… Мне надо было проникнуть в край».

ОХОТА НА БЫКОВА

Непонятки между бывшими союзниками началась по вине Быкова. Тот, устав ждать от Лебедя благодарности (в виде передачи ему основных ресурсов края), начал делать намеки. К примеру, публично критиковать окружение губернатора. На сессии Законодательного собрания Быков предложил направить в Счетную палату РФ заявление о проверке финансово-хозяйственной деятельности краевой администрации. Повод был избран беспроигрышный: ставился вопрос о финансировании еженедельных полетов в Москву чиновников из ближайшего окружения губернатора. В ответ генерал публично обложил авторитета тяжелым матом.

Дальше — больше. В январе 1999 года Лебедь заявил: «Я абсолютно сознательно пошел в губернаторы, чтобы пройти эту школу. Поставил перед собой задачу — решать все проблемы правовыми, так сказать, демократическими методами. А вот когда пойму, что этим ничего не добьешься, тогда начну крушить».

Долго ждать благоприятного момента для начала сокрушения Лебедь не стал. 9 февраля в Красноярск прилетает заместитель министра внутренних дел Владимир Колесников — в ранге специального уполномоченного секретаря Совбеза РФ.

Через неделю в Красноярске находились уже комиссии МВД, ФСБ, СБ и Генпрокуратуры. Колесников сообщил, что комиссия намерена поднять все совершенные в крае за последние пятнадцать лет нераскрытые убийства, а также убийства в Москве и Московской области, каким-либо образом связанные с экономикой Красноярского края.

В середине марта начались первые аресты. 8 апреля Колесников объявил, что против Быкова возбуждено и расследуется уголовное дело по обвинению в отмывании денег. Того в Красноярске нет: он находится на лечении за рубежом. Добром Анатолий Петрович оттуда возвращаться не пожелал. Пришлось задействовать международные связи.

В октябре девяносто девятого Быков был задержан венгерскими властями, а через несколько месяцев выдан России и оказался в «Лефортово».

Казалось бы, уже одно это обстоятельство должно было поднять рейтинг губернатора на недосягаемую высоту: убежденность в том, что «вор должен сидеть в тюрьме», ибо ему там самое место, никогда не умирала в русском народе. Однако дело обернулось куда сложнее. Быков хорошо владел искусством создания себе репутации Робин Гуда. А после того, как он попал в «Лефортово» — стал еще и мучеником. Впоследствии на местных парламентских выборах Быков был вновь избран депутатом краевого парламента и даже сумел провести в Законодательное собрание края свой блок (он стал вторым по численности, лебедевцы заняли малопочетное третье место).

В дальнейшем борьба велась с переменным успехом, но факт остается фактом: даже сидя в тюрьме, Быков продолжал «решать вопросы» на краевом уровне. Нейтрализовать его влияние Лебедю так и не удалось.

Последним актом борьбы стало письмо генерала Ельцину с просьбой взять дело Быкова под свой контроль, с жалобами на коррупцию в московских судах и прочие безобразия. Но все это было «гораздо потом», когда Александр Иванович окончательно увяз в красноярских делах.

ТРИУМВИРАТ

Меж тем подоспела очередная предвыборная страда: в 2000 году ожидались парламентские выборы, в 2001-м — президентские.

Напомним раскладку сил на тот момент. После августовского кризиса 1998 года и снятия Кириенко с поста премьера, Дума была полна решимости посадить на это место кого угодно, но только не Черномырдина. В другое время депутатов еще можно было как-то напугать, но тогда настроения были вполне апокалиптические. Григорий Явлинский почти наобум предложил кандидатуру Примакова, и ошалевшие депутаты всех мастей проголосовали за него.

Вместо того, чтобы публично агонизировать, Евгений Максимович взялся за дело, и через некоторое время Россия с удивлением заметила, что еще жива. Далее последовали известные события в Югославии, демонстративный отказ Примакова лететь в США, развернувшего самолет над Атлантикой, поднявшие рейтинг премьера на недосягаемую высоту.

В течение зимы 1998-1999 гг. Лебедь завязывает тесные отношения с премьером. Поворотным пунктом стала личная встреча Примакова и Лебедя 17 января 1999 года. После нее Александр Иванович на пресс-конференции публично поддержал все начинания Примакова, а себя объявил его политическим союзником.

5 февраля Лебедь заявил, что действия правительства Примакова по наведению порядка в экономике — это попытка предотвратить хаос, который может обрушиться на Россию, и поднимает тему борьбы с криминалом. В дальнейшем эта тема становится для него одной из основных. По сути дела — предвыборной.

Здесь опять же придется говорить о несостоявшихся альтернативах. На момент примаковского премьерства всем казалось, что имя будущего Президента России уже известно: это будет Евгений Максимович. Серьезным конкурентом ему мог выступить только один человек — московский мэр, уже вложивший огромные средства в свою кампанию. Однако в случае объединения сил тандем Примаков-Лужков оказывался несокрушимым. При этом репутация Примакова как блестящего политика и успешного макроэкономиста, и репутация Лужкова как крепкого хозяйственника, сумевшего превратить Москву в образцовый капиталистический город, начинали работать друг на друга. Один прикрывал собой слабые места другого.

Третьим элементом, явно просящимся в эту конструкцию, был Лебедь с его брутальным обликом, энергией и готовностью крушить криминал. Идейно все три персонажа тоже были совместимы, как стороны треугольника: «возвращение России статуса великой державы» (Примаков) — «подъем экономики, пересмотр итогов передела собственности» (Лужков) — «борьба с криминалитетом» (Лебедь) — прекрасно смотрелись в качестве единой программы умеренно-патриотического центра.

Как Ельцин все-таки переиграл эту сверхвыигрышную комбинацию, мы все хорошо помним. Лебедь, надо отдать ему должное, понял это раньше других. Триумвирата не состоялось. Дружба с Примаковым осталась нереализованной возможностью: на осенние думские выборы Лебедь решил не идти. На вопрос — «почему», он неизменно отвечал язвительными замечаниями по поводу никчемности и бессмысленности думской работы («мы ничего не сможем сделать, кроме как разделить с Думой позор исторической бессмысленности»).

Возможно, Александр Иванович был искренен: к тому моменту генерал окончательно разочаровался в представительной демократии. По поводу же президентских выборов он выдавал мрачные прогнозы типа: «В стране разворачивается война, которая по своим масштабам превзойдет чеченскую кампанию 1994-1996 годов. Тут впору спрашивать, не собираюсь ли я стать полевым командиром».

К Путину Лебедь отнесся, мягко говоря, без симпатий, что и неудивительно: какие могут быть симпатии к удачливому сопернику? Генерал поддерживал и озвучивал «березовскую» версию о взрывах московских домов и абсолютно не допускал, что российские войска способны успешно воевать с «отважными вайнахами». До самого последнего времени он был убежден, что Хасавюрт был «меньшим злом», что подписание новой капитуляции неизбежно, что его «еще позовут разгребать это дерьмо». Защищал НТВ и говорил об «угрозе свободе слова».

Тем не менее, Лебедь все же смог примириться с ситуацией, когда стало ясно, что Красноярский край для него отныне — всерьез и надолго.

ОСЕНЬ ПАТРИАРХА

В начале 2001 года Лебедь в очередном интервью сказал: «Я двадцать шесть лет своей жизни посвятил тому, чтобы научиться разрушать. У меня это, видимо, здорово получилось, иначе за что Родина меня утыкала орденами?! Теперь я получаю большое удовольствие от созидания».

Судя по всему, Александр Иванович и в самом деле решил заняться «конструктивом» — то есть сделать что-то реальное, что можно было бы предъявить не только современникам, но и потомкам. Для этого пришлось менять тактику: научиться выигрывать «по очкам» там, где оказывался невозможным лихой кавалерийский наскок.

Споры о политическом наследии генерала будут, видимо, продолжаться еще долго. Недостатки его стиля ясны всем: Лебедь суетился, стремительно принимал и отменял решения, менял команды, как перчатки. Замы, начальники управлений, не говоря о «всяких прочих», менялись по нескольку раз в год.

Кадровая чехарда не способствовала стабильности. Последний раз генерал-губернатор уволил двенадцать своих замов в январе 2002 года. Тем не менее, именно при Лебеде был проведен первый в России эксперимент по набору административной команды на конкурсной основе.

Александру Ивановичу «шили» и другие традиционные губернаторские грехи — например, «зажим свободы прессы». Говорят, что при Лебеде не пострадало ни одно оппозиционное средство массовой информации. На самом деле все было сложнее: была и война с газетой «Красноярский рабочий», и попытка создания «единого информационного пространства». Однако в этом вопросе Лебедь не делал ничего такого, чего не делали бы на более высоком уровне федеральные власти, зачищая эфир и печатные листы. Можно даже сказать, что генерал оказался куда более терпимым, чем большинство его коллег по должности, предпочитающих справляться с оппонентами без лишнего шума.

Всплывало и обвинение в предательстве местных интересов: пошли разговоры о том, что команда Лебедя «уводит собственность за пределы края». Связи генерала с разного рода структурами федерального уровня действительно были весьма тесными (как, впрочем, и у любого другого губернатора). Последней историей на эту тему был скандал с дополнительной эмиссией акций КрАЗа, в результате которой небезызвестный «Русский алюминий» увеличил свою долю до 95 %, став фактически единоличным собственником комбината. Пострадали ли от этого интересы края? Трудно сказать… Но отношения с местной бизнес-элитой были в очередной раз испорчены.

Кроме Быкова другим опасным врагом Лебедя стал глава краевого законодательного собрания Александр Усс. Дипломированный юрист и бывший глава правового управления края предпочитал действовать легальными методами. Во время пресловутых парламентских выборов, закончившихся поражением Лебедя, именно блок Усса занял первое место.

По слухам, во время мартовского визита Владимира Путина в Норильск Усс пытался подсунуть ему систематизированный местными силовиками компромат на Лебедя. Говорят, что Путин, не по-чекистски брезгливо относящийся к доносам, папку не взял, порекомендовав слишком расторопному юристу обратиться в Генпрокуратуру…

В начале своего губернаторского срока Лебедь заигрывал с «регионалистскими» (читай — сепаратистскими) настроениями. Тем не менее, занявшись работой, он понял, что запутанная административная структура края связывает ему руки. Автономные Эвенкийский и Таймырский округа фактически не подчинялись краю. К тому же существовал особый статус Норильска, находящегося на территории Таймыра, но подчиненного краевым властям. При этом «Норникель» является одним из основных источников бюджетных поступлений.

В феврале 2002 года Лебедь нажил себе нового врага — Леонида Рокецкого, представляющего в Совете Федерации Таймыр. В марте состоялся городской референдум, где почти сто процентов жителей города высказались за выход города из состава Красноярского края. Лебедь, однако, не побоялся «пойти против воли народа», объявив референдум незаконным. И предложил убедительную альтернативу — создание единого субъекта Федерации, объединяющего Красноярский край, Эвенкию и Таймырский автономный округ.

После мартовского визита Путина в Красноярск Лебедь заявлял, что президент поручил ему объединение края. Москва поспешила от этого откреститься, что и понятно: есть вещи, которые нужно делать молча. Генерал, однако, не отступился: в начале апреля Александр Иванович заключил союз с таймырским губернатором Хлопониным на предмет создания коалиционного правительства.

ПРЕРВАННЫЙ ПОЛЁТ

Солнечным утром 28 апреля 2002 года в 7 часов 15 минут из красноярского аэропорта «Черемшанка» вылетел вертолет Ми-8. Вместе с сопровождающими Александр Иванович поднялся на борт и отправился в сторону станицы Ермаковская. Там, неподалеку от Буйбинского перевала, начинался праздник: открывали новую горнолыжную трассу.

В районе станицы, однако, шел дождь со снегом, видимость была скверной. Снижающийся вертолет задел лопастям провод ЛЭП и рухнул. Вертолет «Скорой помощи» прилетел почти сразу, но было поздно: генерал, переживший несколько войн, скончался на пути к аэропорту. Кроме него погибло еще девять человек, одиннадцать получили ранения разной степени тяжести.

Странная и нелепая смерть генерала тут же породила множество слухов — например, о том, что Лебедя предупреждали, что не стоит заниматься светскими делами в Вербное воскресенье, что летчик якобы не хотел лететь, но генерал начхал на добрые советы, сказав свою коронную фразу: «Всю ответственность беру на себя». Потом последовало опровержение, но легенда уже пошла гулять: очень уж это было похоже на фирменный стиль Лебедя — политика, в котором многие видели или хотели видеть Русского Пиночета.

Из досье «Спецназа России»

«…Взлетом до красноярских высот Лебедь обязан как своей харизме, так и деньгам… Березовского. Но это выяснилось позже, когда на поверхность стали выплывать комья грязи красноярской предвыборной кампании 1998 года. А попутно исчезать некоторые люди, осведомлённые о «черной кассе» Лебедя. Так, в октябре 1999 года бесследно исчез замначальника Красноярского комитета по госимуществу Андрей Черкашин: уехал с банкета, и больше его никто не видел, только брошенный джип нашли. Именно Черкашин и привозил Лебедю миллионы «черных» долларов на выборы.

По закону, Лебедь имел право истратить на выборы не более 417 тысяч 450 рублей (порядка 67 тысяч долларов по тому курсу), реально же было потрачено в 33 раза больше — свыше 2 миллионов 300 тысяч долларов, — это подтвердил Юрий Быбин, который выполнял обязанности заместителя начальника избирательного штаба Лебедя по финансам.

Раскрытие этой махинации неминуемо грозило губернатору Лебедю импичментом. Так что, когда стало известно об исчезновении Черкашина, Быбин (вместе с документами) тут же подался в бега, справедливо опасаясь за свою жизнь. Ныне уже не слишком большой секрет, что финансирование шло от Березовского».