В Иране начнут «лечить» женщин, отказывающихся от хиджаба. В Тегеране откроют «психологическую клинику», где таким женщинам предложат научное и психологическое лечение стремления к снятию хиджаба
https://kz.kursiv.media/2024-11-15/lfst-cheo-iran-women/скворцова, медицина
»Зеленский Американский психопат Фильмы Клоун в коментах политика
Отличный комментарий!
бюджет политика
Когда настолько победил все возможные выборы, что теперь полностью уверен в народной поддержке и ничего не боишься
Правительство России в четверг внесло в Государственную Думу проект бюджета на будущий год, в который заложило сокращение расходов по ключевым социальным и экономическим статьям и увеличение расходов на силовиков.
— финансирование системы здравоохранения из федеральной казны решено урезать на 117 млрд рублей.
— на «социальную политику» на 371 млрд рублей, или 6%.
— расходы на пенсии по госпрограмме «Развитие пенсионной системы» будут урезаны на 152 млрд рублей
— расходы на поддержку национальной экономики на 152 млрд рублей или 4,2%.
— госпрограмма развития атомной энергетики сокращается на 32 млрд рублей
— финансирование космической деятельности - на 40 млрд.
— программа развития фармацевтической промышленности урезана вдвое (на 4,6 млрд рублей)
— радиоэлектронной промышленности - на треть(или 12,9 млрд рублей)
— судостроения для месторождений на шельфе - на 20% (или 4,4 млрд рублей)
— госпрограмма развития авиапрома схлопывается почти в 3 раза - с 113,2 до 42,3 млрд рублей
— госпрограмма «экономическое развитие и инновационная экономика» - почти в 6 раз, с 694,3 до 123,5 млрд рублей.
В общей сложности на медицине, экономике и соцподдержке граждан бюджет «сэкономит» 640 млрд рублей.
И почти всю эту сумму правительство планирует направить на рекордное с 2012 года увеличение финансирования силовых структур.
Расходы по статье «национальная безопасность и правоохранительная деятельность» в бюджете–2022 увеличиваются с 2,384 до 2,799 трлн рублей, то есть на 17%
Ассигнования на «национальную оборону» растут на 129 млрд рублей, до 3,51 триллиона.
На пропаганду из бюджета выделят 115 млрд.
сфотографировал сам фото длиннопост много букав Фарерские острова путешествия жизнь политика
островные отрывки: как жить-то?
всегда тянуло в ебеня и на края земли, интересно было, как и зачем там живут люди, так вот про Фареры:
зачем они там живут понять не удалось, скорее всего, как и везде - родились там и как-то так оно пошло, родина типа (такое у многих бывает). Рассказывают, что первые поселенцы здесь были за отшельничеством: ирландские монахи ̶п̶о̶з̶н̶а̶в̶а̶л̶и̶ ̶д̶з̶е̶н̶ , а поскольку острова лежат на пути (по течениям и ветру) из Норвегии в Европы, и оттуда же к Америке, монахов часто посещали викинги - поживиться было нечем, но хоть воды набрать пресной. Во времена смут и войн сюда сбегали скандинавы на время, но оставались навсегда, так острова и заселили потихоньку.помучавшись с земледелием, стало ясно, что ничего, кроме рыбы людей здесь не прокормит, даже овцы - единственные съедобные животые, способные здесь удержаться, и то - могут пережить на островах в ограниченном количестве, поэтому стад здесь нет, даже у "богатых" фермеров - с десяток овец и территория на их прокорм. Так что до сегодня фарерцы хуй ложили на охрану китов и прочих морских животных вместе со всеми нашими красными книгами и крокодиловыми слезами green peace. С другой стороны, население в 53.000 убивает около 1.000 китов в год из +- 100.000китов, живущих в регионе, но когда это останавливало ̶т̶и̶к̶т̶о̶к̶е̶р̶о̶в̶ журналистов.Сегодня, как и всегда, около 90% дохода островитян составляет рыба. Единственная разница между когда-то и сегодня - рыбные фермы. Первая ферма была основана человеком Júst í Túni в 1967. Любые сотрясения рыбного рынка приводят страну на край погибели, последний раз это случилось в 1990-е, тогда же зафиксированa максимальная эмиграция, как сказал хозяин квартиры, которую снимала: "осталось только повесить ключ на гвоздь и выключить свет". Сам он продал последнюю овцу и нанялся моряком на контейнеровоз. Вывезла острова Дания, ну и рыбный рынок постепенно стабилизировался.Фарерцы стали искать иной способ дохода на бесплодной земле, тут опять же "помогла" Дания: при входе в ЕС и Шенген датские самоуправляющиеся регионы могли голосовать за себя, и Фареры выбрали никуда не входить, что позволило им стать tax free зоной, оффшором ̶w̶i̶t̶h̶ ̶b̶l̶a̶c̶k̶ ̶j̶a̶c̶k̶ ̶&̶ ̶h̶o̶o̶k̶e̶r̶s̶ . Кроме того, Фарерцы не поддерживают никаких санкций ни против кого, и торгуют свободно со всеми режимами. Хоть и не настолько явно, но схемы типа "беларусских креветок" здесь тоже работают: мое окно выходило как раз в порт, куда каждый день приходили по 2-3 контейнеровоза, для микро-страны в 50.000человек это прям овердохуя, т.е. товар перегружался на местные корабли и отправлялся в ЕС (и не только) как товар из ЕС.... Сомнительная мораль фарерцев, таки да, но и - поскольку никто не делает из этого тайну, просто об этом не говорят - сомнительна и мораль купцов, хотя об чем это яИ если евространы вполне могут себе позволить встать в позу и отказаться даже от нефте-газовых потоков, то для фарерцев ограничить экспорт рыбы в Россию равносилен экономической катастрофе, и тут уж никакая Дания не поможет. И уж что говорить об отказе от ресурсов Что касается туризма: доходы от него едва покрывают ущерб: острова посещают примерно 100.000 туристов в год (на 50.000населения напомню), ничего не покупая (т.к. ничего не производят местные), туристы буквально просто уничтожают природу. Поэтому, несмотря на возможный ущерб, фарерцы пару раз закрывали острова: не выдавали визы, не принимали гостиницы/airbnb, не пускали ходить через свои фермы и пр. (такое решение принимают общим голосованием кстати, а не приказом властей) Они называют это Project Closed for Maintenance, в такие года действительно занимаются ремонтом туристических троп, строят дома под туризм и т.п. С приходом технологий Фареры вылезли из средневековья "на свет": опять же, буквально. К примеру, многие фермы могли закончить свое существование из-за того, что на их острове кончился торф и нечем было отапливать дома, не на чем готовить еду: полагаться на дерево, которое принесет море, нельзя, к тому же подобный плавник всегда приводил к дилемме: использовать дерево на строительство дома? на строительство/ремонт рыбацкой лодки? на топливо? так сушат дерн на покрытие/ремонт крыш:Дома здесь были из камня и в один этаж, зато длинные - раствора опять же, нет, скреплять камень нечем и рисковать, что второй этаж тебя накроет никто не хотел. Электричество же спасло им жизнь, к счастью для островитян (a счастье - редкость в этих краях!), приливные течения во фьордах и горныe реки позволяют вырабатывать достаточно электрики на все нужды, ветрянных вышек здесь не так много - ветер тут сильнее, чем они, так что ветряки часто простаивают, чтоб не сломались. Разговорились как-то с одним фермером, мужик лет 35, единственный раз уезжал с острова еще в школе в Копенгаген - датчане их вывозят к себе, чтоб совсем уж не опухли у себя там на фермах - ему не особо понравилось. Рассказывал, что и в школу-то ходил редко (да, Европа, XXIвек на дворе, ога) - на его острове школы не было, тунелей еще не построили, и топать 2 часа на другую сторону острова через скользкие скалы на паром ему было в лом, да и родители не настаивали, живой ребенок всяко лучше разбитой тушки на скале. Он был сильно рад, когда прорубили туннель, ему было 17 и хотелось ебаться, а в его "деревне" жили 4 семьи, практически родственники. В деревне на другой стороне острова (там, где паром) их было больше, а уж на пароме можно было прошвырнуться и до других островов ̶а̶ ̶т̶о̶ ̶в̶с̶е̶ ̶о̶в̶ц̶ы̶ ̶д̶а̶ ̶о̶в̶ц̶ы̶ . А вы ноете в своих мегаполисах, что встречаться не с кем.Вообще почему-то фарерцев-мужчин всегда было больше, чем женщин, в последние несколько лет они стали активно привозить жен из Азии, так что сейчас на Фарерах самые большие нац.меньшинства - это филлипинки и таиландки.Интернет помог островитянам не меньше электричества: уроки online здесь начались задолго до короны, да и телефонная связь раньше была мало где. Прикольно еще, что google maps вместо людей/машин тут использует овец, большая часть островов так и была "записана" со спины барашков. Интернет тут везде, платить можно и мобилом, и картой, и через разные "кошельки" за все - от ресторанов/магазинов до дорог, паромов и экскурсий. С ресторанами, правда бывают обломы - нам пару раз грустно сообщили, что вся еда кончилась: раз в fish&chips, раз в недешевом ресторане: в те дни не было улова, а из остального был ток салат да сушенная баранина. Хорошо еще в других местах удалось поесть - как бы с голоду тут не мрут, но бывает, что "выедают" все подчистую, придешь поздно - останешься без ужина.Их традиционная сухая баранина мне понравилась - ее вывешивают, как хамон, в спец.домиках при море (хотя тут все при море), но много ее не съешь - сухо и соленое. Так же на сухо и солено сушат китовое мясо - вот это мне не понравилось совсем, никогда не жевала старые носки, но ощущение, что это именно они, фу-фу-фу. Фарерцы ржали и жевали это дело с удовольствием. Морских котиков и тюленей отведать не удалось - они стараются не заплывать на острова, а те, что были - сожраны. Из растений тут едят ревень и картошку, больше здесь ничего не растет, да и картошки очень мало - и очень дорого. ну а так фарерцы в принципе нормальные люди, при их условиях жизни даже добрые и радостные - в меру конечно. На автобусной остановке возле нашего дома иногда оставляли шоколадку к примеру. Еще в Торсхавне городской транспорт (3 или 4 автобусных маршрута, не помню) бесплатнo. Бесплатно и обучение, и медицина (вернее по страховке, которая есть у всех - как и в большинстве евростран, платят за нее работающие), Дания вывозит школьников на экскурсии не только к себе, но и по Скандинавии, в любой евроунивер можно получить стипендию, платят пенсию, на улицах чисто и не видела ни нищих, ни попрошаек, ни "работниц" - хотя проституция здесь легализована, но говорят ее нету. Вообще у фарерцев нет полиции к примеру - есть 1 отделение датской полиции и самый низкий уровень преступности в Европе: бежать с островов некуда, да и так все друг друга знают. Tюрем здесь тоже нет, говорят, что когда-то вывозили преступников в Данию в тюрьме сидеть, но уже давно никого не сажают. Кстати про друг друга - меня удивило, что у них есть общество анонимных алкоголиков.... на островах, где нет незнакомцев... Алкоголь здесь продают только в специализированных магазинах - не особо дорого (для Скандинавии). Собственно все, что мне удалось узнать, если ничего не забыла. Ну разве что фарерцы всегда жили без оружия - зверей тут нет, ебанутых соседей тоже (ну или они далеко), от редких нападений пиратов спасались бегством в горы. Только во времена расцвета Ост-Индской Компании пиратские набеги участились, для чего Дания послала аж 15человек с ружьями - помогло кстати. Местным оружие в руки не давали.Einki er so ilt, tað er ikki gott fyri okkurt.
Конец
всего отрывков:
песочница политоты Война в Украине наркомания политика
Кто сеет ветер-пожнёт бурю.
Сотрудник Министерства здравоохранения Кемеровской области рассказал журналисту «Новой вкладки» Константину Эйшину о том, что происходит в мирной жизни с участниками войны в Украине, их близкими и соседями. И что, вероятно, ждёт нас всех.
Плачущий пациент— Здоровенный мужик, молодой, сильный. Лежит на больничной койке и рыдает. То успокоится, то снова начинает. Кажется, просто так, без видимой причины. В данный момент у него ничего не болит. Ему ничего не угрожает. Это один из наших пациентов, вернувшихся с российской войны в Украине. Мобилизовался из Кузбасса, пробыл несколько недель на фронте, получил травму. В результате лишился зрения на один глаз, — рассказывает сотрудник Минздрава Кемеровской области Дмитрий Котлов (имя изменено по просьбе нашего собеседника).
Дмитрий работает в системе здравоохранения Кемеровской области более 25 лет. Сначала врачом, а последние несколько лет — чиновником в системе здравоохранения. В настоящее время входит в число медиков, курирующих лечение участников военных действий. И если не лично видит каждого пациента, то хорошо знаком с системой помощи им в регионе. Он продолжает говорить о плачущем пациенте:
— Понимаете, на самом деле это достаточно лёгкий случай. Мужчина даже глаза не лишился. То есть косметический эффект сохранён. Но глаз не видит полностью. И для нашего пациента это огромная психологическая проблема. И его можно понять: только что был здоров, вся жизнь, как говорится, впереди. А тут р-раз — и надо всё начинать с нуля, делать что-то другое. Плюс практически неизбежный для «возвращенцев» ПТСР (посттравматическое стрессовое расстройство. — Прим. ред.). Поэтому его недавние слова о самоубийстве лечащий врач воспринял крайне серьёзно. Мужчине нужна специализированная помощь психологов или психиатров.
По словам Котлова, поток пациентов, вернувшихся с СВО, начался примерно через два-три месяца после начала войны. Сейчас он с каждым месяцем только увеличивается. При этом кузбасские больницы не справляются с этой нагрузкой с самого начала.
По приблизительным оценкам, только в Кемерове «на койках» в стационаре каждый день находится 60–70 участников боевых действий в Украине.
— Раненые, ампутанты, наркозависимые, алкоголики, люди с психическими и психологическими проблемами… У меня доступа к точным цифрам по всему Кузбассу нет. Но скажу одно: есть специальный реестр таких пациентов с СВО. И судить о реальном размере этого реестра можно, например, по тому, что только один кемеровский врач должен в месяц обследовать 200–250 и более именно пациентов, вернувшихся с войны. И раньше, до февраля 2022 года, очереди на лечение были огромные: операций ждали месяц, два, три, полгода. А сейчас к «гражданским» добавились ещё и участники СВО. Разумеется, им помощь должна оказываться в приоритетном порядке, так что сами понимаете: для простых бабушек-дедушек и прочих мирных жителей всё стало ещё хуже, — говорит Дмитрий.
В Кемерове, одном из двух крупнейших городов Кузбасса, СВО-пациентов лечат в трёх городских клиниках. Одна из них — госпиталь ветеранов войн. Изначально эта больница предназначалась для лечения пожилых пациентов, участвовавших во Второй мировой войне. Но с прошлого года местные обитатели значительно помолодели.
«Большинство больны наркоманией»В приёмном отделении госпиталя стоит мужчина лет 35–40. Среднего роста, болезненно худой. Он не может спокойно ждать своей очереди. То и дело нервно вскакивает с места, быстро ходит по коридору, снова садится. Негромко, но так, чтобы слышали окружающие, матерится. Когда заходит в кабинет к врачу, почти сразу выпаливает: «Я на спидах, не могу бросить, что делать?» Такую картину наблюдал один из кемеровских врачей Алексей Свиридов (имя изменено по его просьбе) во время одного из ежедневных приёмов.
— Увечья, которых хватает у наших пациентов, ПТСР — это всё, конечно, проблема. Этим всем нужно заниматься. Но главная, на мой взгляд, проблема по распространённости и потенциальной опасности — это зависимости. Проще говоря, очень много среди тех, кто вернулся, либо алкоголиков, либо (чаще) наркоманов. Их главная зависимость — амфетамины. И вот тут всё гораздо сложнее и печальнее в плане перспективы лечения и последующей социализации, — рассказывает Дмитрий Котлов.
По его словам, в приёме психостимуляторов на войне признаются «чуть ли не через одного». Амфетамин, «спиды», «скорость» — психостимуляторы, которые позволяют бойцам на фронте не спать сутками, быть сконцентрированными, активными, в хорошем настроении.
— Разумеется, наши врачи спрашивают, где и когда начали употреблять. Многие говорят, что «таблетки» на фронте доступны. Как следствие, в стрессовой ситуации военных действий обычный человек находится под огромным психологическим прессом. Возможно, только с такими «таблетками» многие могут идти в бой, подолгу не уставать, не хотеть спать, в конце концов — исполнять приказы.
Но последствия приёма психостимуляторов фатальны, замечает чиновник. Поэтому в систему помощи участникам СВО включился кемеровский наркодиспансер. Впрочем, по словам Котлова, вряд ли это может быть эффективно, учитывая огромное число зависимых.
— Назвать точные цифры сложно. Во-первых, потому что многие пациенты не сознаются в приёме запрещённых препаратов, во-вторых — по тем, кто проходит в реестре пациентов, вернувшихся с СВО, эта информация не указывается целенаправленно, — объясняет Дмитрий. — То есть диагноз, если сам человек сообщил о нём, может быть указан, но это носит эпизодический характер. Но могу сказать уверенно: судя и по опросам во время первичного приёма у врачей, и по наличию симптоматики, пациентов с зависимостями среди вернувшихся с СВО — чуть ли не через одного.
В свою очередь, кемеровский врач Свиридов, к которому как раз и пришёл упоминавшийся в начале главы «нервный» пациент, уверен, что в Кемерове медпомощь таким людям оказывается чисто формально.
— Не буду про себя, скажу про коллег. Вот, например, невропатологи. У моего знакомого есть план от начальства — 300 эсвэошников в месяц принять. Это плюсом к общему потоку пациентов. Это нормально? 300! Это примерно 12–15 человек в день. Это Минздрав нам спустил. Устное распоряжение. Довёл его до нас главврач. Оформляется как премия за повышенные нагрузки. Не выполнишь положенную норму — не получишь премию. Но что можно сделать с пациентом за 5–10 минут? Правильно: ничего.
Свиридов обращает внимание, что тех же невропатологов в принципе не хватает, а ещё постоянно кто-то увольняется, «потому что так работать невозможно». Врачи уходят в частные клиники, многие уезжают из Кемерова. Поэтому невропатологу, чтобы набрать 300 пациентов с СВО в месяц и не получить нагоняй от главврача, приходится просто заполнять медкарты и «писать-писать».
— Что же касается моего пациента с зависимостью, о котором я рассказал, так это один из сотен, — уверяет Алексей Свиридов. — И с ним всё, как говорится, плохо. У него серьёзная зависимость от психостимуляторов. Как следствие — серьёзные поведенческие проблемы. Он конфликтный, не может себя контролировать. Совсем недавно вернулся с фронта, но уже дважды с кем-то подрался. Учитывая, что у него уже был срок в колонии, ждать следующего недолго. Либо убьёт кого-нибудь в драке, либо ограбит, чтобы наркотики купить. Человек не просто наркозависим, но и серьёзно травмирован психологически на войне. Что с ним делать мне как врачу? Ну, положить в стационар, провести медикаментозное лечение.
По-хорошему, замечает Свиридов, его пациенту нужна помощь клинического психолога, но получить её почти нереально. В психиатрическую больницу, где есть такие врачи, отправляют только в крайнем случае — самых тяжёлых. Потому что клинических психологов ещё меньше, чем многих других «узких» специалистов, тех же неврологов или травматологов.
Котлов подтверждает слова коллеги о нехватке специалистов. Так, количество незаполненных вакансий тех же невропатологов в Кемеровской области — более 50%. Каждая больница старается хотя бы формально прикрыть эту проблему: берут врачей, совмещающих несколько ставок, временных дежурных и так далее. Но реальной ситуации это не решает. Лечить некому.
— Вы не поверите, но 50% укомплектованности — это ещё терпимо. Есть специальности, по которым дефицит кадров составляет 94–95%. Не хочу говорить больше деталей, не хочу, чтобы мои начальники поняли, с кем вы общаетесь, и чтобы у меня были проблемы на работе. Но ситуация, поверьте, безнадёжная, — уверен Котлов.
В качестве подтверждения кризисного состояния в региональной медицине наш собеседник приводит только один пример: тотальная «оптимизация» здравоохранения, которая сводится к сокращению всего, что возможно «порезать». Так, вместо ещё недавно трёх независимых кемеровских больниц осталась, по сути, одна — объединённая. Формальное обоснование — сокращение ненужных расходов, в том числе на управленцев. По факту — вынужденная мера. В том числе потому, что в Кемерове нет не только достаточного количества врачей — узких специалистов, но даже грамотных управленцев в области медицины. А подобное объединение, говорит Котлов, это возможность хоть как-то уберечь больницу от коллапса.
— Это СВО — это как ещё одно надгробие на могиле. Врачей и без того почти не осталось, а сейчас и последние уходят. Нереальные требования к ним, это понятно. Я лично на себе этого не испытываю, потому что на приёме не сижу, но вижу очень хорошо — и во время проверок, и друзей среди простых врачей много. Теперь вот «свошники» пошли.
Плюс недавно, говорит чиновник, в регионы из Москвы пришла новая разнарядка: теперь врачей-специалистов нужно отправлять в долгосрочные командировки на занятые Россией территории Украины.
— Сами понимаете отношение людей к этому. Во-первых, далеко не все поддерживают СВО. Во-вторых, ехать туда — это опасно. А ведь врач — не военный. Ему зачем своей жизнью рисковать? А в-третьих, надо бросать семью, ехать неизвестно куда и жить в непонятных условиях. А если отказаться, руководство говорит только одно: не нравится — увольняйся. Вот люди и увольняются, кто посамостоятельнее и что-то представляет из себя в профессиональном плане, — подводит итог Дмитрий Котлов.
«Пациентов — тысячи, врачей — единицы»Врачи вспоминают ещё одного кемеровчанина, которого мобилизовали на войну, а потом он вернулся домой после ранения. Оно было не тяжёлым, но потребовало лечения в условиях «мирного» здравоохранения.
Мужчина, пока был дома, ушёл в запой и успел избить жену. Как говорит Свиридов, женщина пришла вместе с мужем к нему на приём. Так что врач пообщался с ней, пока её супруг проходил назначенные обследования. Алексей пересказывает её слова: несмотря на то, что у мужчины было две судимости, прежде он руки никогда не распускал. С войны «вернулся другим человеком». Женщина подала на развод.
— Этот пациент действительно крайне агрессивен, не может себя контролировать в обществе других людей, постоянно ищет конфликта, — перечисляет Свиридов. — О себе говорит неохотно. Известно, что воевал в ЧВК «Вагнер» штурмовиком. Но где именно, в каких боях участвовал — не говорит. Мол, секрет. Ещё из проблем — пациент не спит по несколько ночей подряд. Рассказывает, что был эпизод, когда шёл по одной из центральных улиц Кемерова, и в тот момент «выстрелил» глушитель проезжавшего автомобиля. Парень упал на асфальт — думал, что кто-то на самом деле стрелял. Ну и ещё признался мне «не для записи, а как мужику», что сидит на психостимуляторах — так называемые «спиды», относительно дешёвый синтетический наркотик. Впрочем, это и так было понятно — по выраженным симптомам.
Прогноз в лечении этого пациента неблагоприятный, учитывая степень зависимости от наркотиков на фоне только начинающегося ПТСР. Через два-три месяца, говорит врач, по мере отдаления от того, что принято называть психотравмирующими событиями, ситуация будет только усугубляться.
— Что мы можем сделать? Только снять острое состояние седативными лекарствами. Опять же, нужна длительная работа клинического психолога. Но этого, уверен почти на 100%, не случится. Пациентов — тысячи, врачей и психологов — единицы. А результат, простите за цинизм, — либо в петлю или под нож по пьяни, либо кого-то ограбит, изнасилует, убьёт и отправится в тюрьму. Лично меня первый вариант больше устраивает. Так он хотя бы только себе навредит, — рассуждает врач Свиридов.
С ним согласен и Котлов. С одной стороны, напоминает он, профессиональная этика обязывает врача помогать всем пациентам, кто в этом нуждается. Даже таким, кому не очень хочется. С другой стороны, он отлично понимает, что скоро на улицах городов Кузбасса станет опасно ходить.
— Этих людей тысячи, кто вернулся с войны. Они научились убивать. У них изменена психика, в том числе и наркотиками. Более того, многие из них пошли на войну не «родину защищать», а чтобы из СИЗО или исправительной колонии выйти пораньше на свободу. Так что ангелами их и раньше трудно было назвать. А теперь это в большинстве своём — звери. Извините за резкость. Но вы только представьте, что такое Кузбасс. Это много небольших городков, в том числе угольных. Здесь сейчас нет толком ни образования, ни медицины, ни работы — только если в шахту пойти. Все, кто может, стараются поскорее уехать из региона и своих детей увезти. Народ злой, половина отсидели — половина отсидит, как говорится. А теперь ещё и вернувшиеся с СВО. Получается, как в каком-то дешёвом фильме про зомби-апокалипсис, где нормально человеку страшно оказаться, — говорит Дмитрий.
Правда, сам он уезжать с Кузбасса пока не собирается. Хоть и понимает, что ещё можно продать квартиру по относительно высокой цене и найти работу в Москве или Санкт-Петербурге.
— Собственно, ради своих детей. Здесь [в Кемерове] точно ничего не светит. С другой стороны — вроде работа у меня нормальная, зарплата более или менее, жена тоже работает в медицине, — рассуждает чиновник. — Но не исключаю и вовсе выезд из России. Это, конечно, сложное решение, но возможно, что и его придётся принять.
thenewtab.io/my-kak-v-deshyovom-filme-pro-zombi-apokalipsis/
Копиум для кружка марксистов приколы для даунов политота? Сталин политика
Отличный комментарий!
экономика новости аргентина Хавьер Милей социализм Либертарианство свободная экономика политика
Аргентинские акции взлетели в цене после победы Хавьера Милея
Инвесторы активно приветствуют победу (https://t.me/svtvnews/39580) либертарианского политика, бизнесмена и экономиста Хавьера Милея на воскресных президентских выборах в Аргентине.
Рынок воодушевлен его обещаниями начать радикальную перестройку второй по величине экономики Южной Америки. Акции аргентинских компаний, котирующиеся в США, начали свой стремительный рост.
Крупнейшая энергетическая компания Аргентины YPF S. A. достигла лучших показателей с начала торгов на бирже в 1993 году: её акции поднялись на 38.16%. Провайдер Telecom Argentina и банк Grupo Financiero Galicia также выросли на 22% и 19% соответственно.
Оказывается, социализм (https://t.me/svtvnews/34468) не очень полезен для экономики. Кто бы мог подумать...
Я Ватник песочница политоты разная политота политика
надо уделить внимание санитарному просвещению и всяким медицинам
песочница политоты онкология уборщик россияне stonks геостратег политика
Попавшим под сокращение онкологам предложили стать уборщиками в ростовской больнице
В феврале врач и пациенты больниц рассказали, что онкологов районных и городских поликлиник уволят. Обслуживать онкобольных жителей области будут в одном учреждении — медцентре «Здоровье» в Ростове. Онколог из поликлиники №14 прислал список вакансий, на которые предложили перейти специалистам: администратор и уборщики.
В основном на женщин будут просто орать и пиздить, я правильно понимаю? Старый добрый научно-психологический метод...