русский стих без

На злобу дня

За 300 рублей ты вернись грузом 200
Людей убивать - нет ни славы, ни чести
Частично призвали - вернись по частям
Медали посмертно и цинк матерям.
Подохни, тупица, за яхты с дворцами
Ты будешь в могиле обласкан червями
Убей и подохни за трубы и газ
Я думаю - предки стыдятся за нас.
Бесславным ублюдкам земля стекловатой,
Ведь вату в мозгу выбьет лишь канонадой,
Мы сами себе создаем круги ада,
Ведь нам, дуракам, так наверное надо..

t.me/poetry1033

Стих

Мам, я в плену, но ты не плачь.
Заштопали, теперь как новый.
Меня лечил херсонский врач
Уставший, строгий и суровый.

Лечил меня. Ты слышишь, мам:
Я бил по городу из «Градов»,
И полбольницы просто в хлам,
Но он меня лечил: «Так надо».

Мам, я - чудовище, прости.
В потоках лжи мы заблудились.
Всю жизнь мне этот крест нести.
Теперь мои глаза открылись.

Нас провезли по тем местам,
Куда снаряды угодили.
А мы не верили глазам:
Что мы с Херсоном натворили!

В больницах раненых полно.
Здесь каждый русских проклинает.
Отец, белей, чем полотно,
Ребенка мертвого качает.

Мать, я - чудовище, палач.
И нет здесь, мама, террористов.
Здесь только стон людской и плач,
А мы для них страшней фашистов.

Нас, мам, послали на убой,
Не жалко было нас комбату.

Тут мне херсонец крикнул: «Стой!
Ложись, сопляк!» - и дальше матом.

Он не хотел в меня стрелять.
Он - Человек, а я - убийца.
Из боя вынес! Слышишь, мать,
Меня, убийцу, кровопийцу!

Мам, я в плену, но ты не плачь.
Заштопали, теперь как новый.
Меня лечил херсонский врач
Уставший, строгий и суровый.

Он выполнял врачебный долг,
А я же, от стыда сгорая,
Впервые сам подумать смог:
Кому нужна война такая?

Автор текста неизвестен

Клеветникам России

О чем шумите вы, народные витии?
Зачем анафемой грозите вы России?
Что возмутило вас? волнения Литвы?
Оставьте: это спор славян между собою,
Домашний, старый спор, уж взвешенный судьбою,
Вопрос, которого не разрешите вы.

Уже давно между собою
Враждуют эти племена;
Не раз клонилась под грозою
То их, то наша сторона.
Кто устоит в неравном споре:
Кичливый лях, иль верный росс?
Славянские ль ручьи сольются в русском море?
Оно ль иссякнет? вот вопрос.

Оставьте нас: вы не читали
Сии кровавые скрижали;
Вам непонятна, вам чужда
Сия семейная вражда;
Для вас безмолвны Кремль и Прага;
Бессмысленно прельщает вас
Борьбы отчаянной отвага —
И ненавидите вы нас…

За что ж? ответствуйте: за то ли,
Что на развалинах пылающей Москвы
Мы не признали наглой воли
Того, под кем дрожали вы?
За то ль, что в бездну повалили
Мы тяготеющий над царствами кумир
И нашей кровью искупили
Европы вольность, честь и мир?..

Вы грозны на словах — попробуйте на деле!
Иль старый богатырь, покойный на постеле,
Не в силах завинтить свой измаильский штык?
Иль русского царя уже бессильно слово?
Иль нам с Европой спорить ново?
Иль русский от побед отвык?
Иль мало нас? Или от Перми до Тавриды,
От финских хладных скал до пламенной Колхиды,
От потрясенного Кремля
До стен недвижного Китая,
Стальной щетиною сверкая,
Не встанет русская земля?..
Так высылайте ж к нам, витии,
Своих озлобленных сынов:
Есть место им в полях России,
Среди нечуждых им гробов.

Моя жена – наседка,

Мой сын – увы, эсер,

Моя сестра – кадетка,

Мой дворник – старовер.

Кухарка – монархистка,

Аристократ – свояк,

Мамаша – анархистка,

А я – я просто так...

Дочурка – гимназистка

(Всего ей десять лет)

И та социалистка –

Таков уж нынче свет!

От самого рассвета

Сойдутся и визжат –

Но мне комедья эта,

Поверьте, сущий ад.

Сестра кричит: «Поправим!»

Сынок кричит: «Снесем!»

Свояк вопит: «Натравим!»

А дворник – «Донесем!»

А милая супруга,

Иссохшая как тень,

Вздыхает, как белуга,

И стонет: «Ах, мигрень!»

Молю тебя, создатель

(совсем я не шучу),

Я русский обыватель –

Я просто жить хочу!

Уйми мою мамашу,

Уйми родную мать –

Не в силах эту кашу

Один я расхлебать.

Она, как анархистка,

Всегда сама начнет,

За нею гимназистка

И весь домашний скот.

Сестра кричит: «Устроим!»

Свояк вопит: «Плевать!»

Сынок кричит: «Накроем!»

А я кричу: «Молчать!!»

Проклятья посылаю

Родному очагу

И втайне замышляю –

В Америку сбегу!..


Саша Черный

Жалобы обывателя

1906

Стихотворение русского солдата:

Мам, я в плену, но ты не плачь.
Заштопали, теперь как новый.
Меня лечил херсонский врач
Уставший, строгий и суровый.

Лечил меня. Ты слышишь, мам:
Я бил по городу из «Градов»,
И полбольницы просто в хлам,
Но он меня лечил: «Так надо».

Мам, я - чудовище, прости.
В потоках лжи мы заблудились.
Всю жизнь мне этот крест нести.
Теперь мои глаза открылись.

Нас провезли по тем местам,
Куда снаряды угодили.
А мы не верили глазам:
Что мы с Херсоном натворили!

В больницах раненых полно.
Здесь каждый русских проклинает.
Отец, белей, чем полотно,
Ребенка мертвого качает.

Мать, я - чудовище, палач.
И нет здесь, мама, террористов.
Здесь только стон людской и плач,
А мы для них страшней фашистов.

Нас, мам, послали на убой,
Не жалко было нас комбату.

Тут мне херсонец крикнул: «Стой!
Ложись, сопляк!» - и дальше матом.

Он не хотел в меня стрелять.
Он - Человек, а я - убийца.
Из боя вынес! Слышишь, мать,
Меня, убийцу, кровопийцу!

Мам, я в плену, но ты не плачь.
Заштопали, теперь как новый.
Меня лечил херсонский врач
Уставший, строгий и суровый.

Он выполнял врачебный долг,
А я же, от стыда сгорая,
Впервые сам подумать смог:
Кому нужна война такая?

Птичка прыгает по ветке,
приближается весна,
Чел в Днепре насрал на метку –
Я, похоже, влюблена.
Когда в каждом переулке
крики, паника, невроз,
он надежно стиснул булки
и до метки всё донес.
Праздновать победу будем
в этой ядерной игре,
когда есть такие люди
в славном городе Днепре!
Я не знаю, кто ты, где ты
незнакомый паренек.
Но ведь в этом суть победы:
каждый сделал все, что смог.
И кому, скажите честно,
нужны пушки ФРГ,
если даже наш кишечник
побеждает ДРГ?
Чел в Днепре все метки кроет
у прохожих на виду...
Мы еще посрем с тобою
в Александровском саду!
В Питере, в Электростали,
В Краснодаре, в Китеже,
а в Воронеже не станем –
там ведь некуда уже.
Гигиена (помним, дети) -
есть начало всех начал.
Так что сложим всё в пакетик,
как Бандера завещал.
И зачистим планомерно -
подготовила страна
черный пластик безразмерный
для различного говна.

(Александра Смилянская)