призвал к уничтожению Украины как государства

Путин подписал указ о депортации граждан Украины с оккупированных территорий не принявших Российское гражданство

Правда с 1 июля 2024 года

Полный документ (ссылка)

«Света, б**ть, ты е**улась?» Истории мужчин в России, которых матери и жены заставляли идти на войну

26 июля 2024 в 17.47
«Настоящее время»

Этот фильм появился на свет после того, как его автор, Ирина Снеговская, однажды опубликовала в соцсети ироничное стихотворение. Оно рассказывало о матери, которая предлагает вступить сыну в ряды ЧВК, потому что у сына много кредитов и нет работы. Под роликом с этим стихотворением появился комментарий: «Где вы видели мать, которая бы хотела отправить своего ребенка на войну?» Мол, представить это просто невозможно.

Но в ответ на этот комментарий мужчины из России начали писать, что сами столкнулись с ситуацией, описанной в стихотворении: их жены и матери буквально гнали их на войну с Украиной. Одна женщина говорила о возможности заработать, другая подчеркивала: «Твой сын будет считать тебя героем, и жена будет вдовой героя». Еще одна мать угрожала, что отберет у супругов ребенка из-за их антивоенной позиции.

Студентов заставляют подписывать согласие на досрочный призыв

Сурс

Ещё сурс

Российских студентов вынуждают подписывать согласие на досрочный призыв. Это позволит военкоматам призвать молодых людей уже в апреле, а не летом, когда закончится обучение.Военкоматы в сотрудничестве с администрациями колледжей начали требовать от студентов выпускных курсов писать заявления на досрочное прохождение медицинской комиссии и заседания призывной комиссии. Такие случаи фиксирует правозащитная организация «Школа призывника». Сообщения приходят из регионов по всей России, рассказал «Вёрстке» руководитель организации Алексей Табалов.

По закону, студенты получают отсрочку от призыва до окончания обучения, но в 2021 году военкоматы впервые начали убеждать молодых людей призываться досрочно, рассказывает Табалов. Тактика использовалась на протяжении 2022 года и в преддверии весеннего призыва 2023 года военкоматы снова к ней прибегли.

«Они дурят голову восемнадцатилетним пацанам, которые, естественно не понимают правовых последствий таких заявлений. Под разными предлогами, с помощью уговоров и угроз заставляют подписывать заявления» — говорит Табалов.

Военкоматы договариваются с руководством колледжей о том, что студенты, подписавшие такие заявления, сдадут экзамены досрочно. Затем студенты получают повестку с обязательством явиться в военкомат. В военкомате они проходят медкомиссию и отправляются в армию.
«Военкоматы хотят начать призывать таких студентов уже 1 апреля, когда начинается весенний призыв, чтобы не дожидаться лета и окончания обучения», — уверен правозащитник.

Согласие на досрочный призыв можно отозвать. Для этого студенту нужно написать заявление об аннулировании ранее подписанного заявления и направить его в районный военкомат, главный военкомат по региону и военную прокуратуру.

«Нужно указать, что вас ввели в заблуждение, вы находились под воздействием уговоров должностных лиц и не осознавали правовые последствия этого заявления», — объясняет Табалов.

О том, что студентами выпускных курсов уже заинтересовались военкоматы, сообщает также правозащитный проект «Идите лесом». По их данным, в московских вузах и колледжах устраивают встречи с военкомами, на которых студентам раздают повестки с обязательством явиться с паспортом и приписным свидетельством.

«Сообщения начали поступать в понедельник. Студенты рассказывали, что их собирали в актовых залах для встречи с представителями военкоматов. Тем, кто из Москвы, сразу вручали повестки. Остальных отпускали», — рассказали «Вёрстке» в «Идите лесом».

Сдалхерсон выполнил своё дело, дегенерал может уходить

А помните, сколько было восторженных визгов каких-то 3 месяца назад, когда генерала гондона назначали командовать войной? Как Кадыров с Пригожиным наперебой приписывали себе это назначение. Как коллективная симоньян сравнивала его то с Суворовым, то с Кутузовым. 

З.Ы. А ещё снятого, как тогда говорили, "за провалы" генерала Лапина назначили командующим сухопутными войсками. Это тот самый, который весной своего сынулю наградил медалью за то, что тот целый танковый полк потерял.

З.З.Ы. На этом фоне Пригожин уже откровенно противоречит минобороны. Заявляя, что его наёмники собственноручно уже захватили Соледар, в то время как минобороны сообщает, что Соледар не взят, а только блокирован с севера и юга, и не наёмниками, а десантниками. На что Пригожин публикует видео из какой-то соляной шахты, говоря, что это в центре Соледара, на поверку оказывающуюся шахтой в пригороде Донецка.

Россия возобновляет активный ядерный шантаж

В команде начальника Генштаба ВС РФ Валерия Герасимова намекнули на скорое проведение в России испытаний ядерного оружия.

Возобновление Россией испытаний ядерного оружия заставят Запад прекратить поставки вооружения Украине, а Киев – отказаться от угроз напасть на Крым. Об этом заявил старший научный сотрудник "Академии военных наук", военный аналитик Владимир Прохватилов:

«Нужно возобновить испытания ядерного оружия на Новой Земле и мотивировать это срочной необходимостью проверить состояние ядерных вооружений. Потому что компьютерное моделирование ядерных испытаний, которые проводят последние годы, не дают достоверной картины. Есть опасность, что это грозное оружие может выйти из допустимых кондиций. Мы имеем право на это».

В свою очередь Сергей Шойгу, в самое ближайшее время может представить Путину предложения по изменению российской военной доктрины.

Как сообщается, в самом скором времени Минобороны РФ официально объявит о том, что Москва расширит и изменит перечень причин, по которым страна может применить тактическое ядерное оружие (ТЯО).

«Речь идет о том, что РФ будет иметь возможность применить ТЯО не только в случае "угрозы существованию государства", но и в результате атаки противника на страну. В частности, речь может идти о том, что право на тактический ядерный удар Россия будет иметь даже в случае, если атака противника не угрожает существованию государства, однако была осуществлена либо на "объект критической инфраструктуры", либо на госорган. Либо же ее итогом стали большие человеческие жертвы».

По данным новостного агентства "Октагон", Министерство обороны РФ уже инициировало внутренние консультации об изменении порядка применения ТЯО и стратегического ядерного вооружения наземного базирования. Генштаб РФ поставил перед собой задачу внести изменения в стратегию использования ядерного оружия в связи с "рисками эскалации вокруг Украины". Предположительно, будет расширен спектр применения ТЯО и будет прописана возможность превентивного удара наземными видами РВСН при поддержке подлодок и стратегической авиации.

У этой работы есть и политический аспект: пока новую версию военной доктрины не утвердят, министр обороны Сергей Шойгу останется на своём посту, чтобы довести процесс до конца. Все изменения, связанные с новыми положениями доктрины, министр обороны передаёт в Госдуму и Совет Федерации, чтобы затем представить их на подпись президенту.

Сегодня в Финляндии госсекретарь США Энтони Блинкен в публичной речи решил не сдерживаясь постебать Путина и Z-игунов, а также их достижения за полтора года войны, а заодно очертить планы Пентагона касательно урегулирования конфликта, стратегии НАТО и будущего Украины.

https://ru.usembassy.gov/secretary-blinken-russias-strategic-failure-and-ukraines-secure-future/

Речь настолько полна издевательства над смехдержавой, без оглядки на привычную мантру Пентагона "дадим Путину сохранить лицо",  что всю англоязычную лахту подняли по тревоге перекрывать неприятное, причем делают они это без методички, комментируя на уровне "Blinken-Stinken" в режиме детского сада.

Соответственно, русскоязычную часть Интернета, по мнению астрологов, тоже ожидает неделя ватных вбросов, как только цитаты из речи распространятся по сети, а методички будут сформированы. Рекомендуется не верить сходу в любые новости исходящие из СМИ РФ, мелких/желтых СМИ Запада и блогов, а также запасаться попкорном.

Для понимания масштаба гойды, вот несколько цитат:

"President Putin spent two decades trying to build Russia’s military into a modern force, with cutting-edge weaponry, streamlined command, and well-trained, well-equipped soldiers.  The Kremlin often claimed it had the second-strongest military in the world, and many believed it.  Today, many see Russia’s military as the second-strongest in Ukraine.  Its equipment, technology, leadership, troops, strategy, tactics, and morale, a case study in failure – even as Moscow inflicts devastating, indiscriminate, and gratuitous damage on Ukraine and Ukrainians."

"Президент Путин потратил два десятилетия на попытки создания современной армии России, оснащенной передовым вооружением, хорошо налаженным командованием и превосходно обученными и экипированными солдатами. Кремль часто утверждал, что в его распоряжении вторая по силе армия в мире, а многие верили этому. Сегодня многие видят российскую армию как вторую по силе в Украине. Её оборудование, технологии, уровень командования, войска, стратегия, тактика и боевой дух это идеальные образцы ошибок и провалов, даже несмотря на то, что их качества Москве всё ещё хватает, чтобы наносить разрушительный, безразличный к целям и беспричинный ущерб Украине и украинцам."

"Russia is estimated to have suffered more than 100,000 casualties in the last six months alone, as Putin sends wave after wave of Russians into a meat grinder of his own making."

"Россия по нашим оценкам понесла более 100 тысяч потерь лишь за последние шесть месяцев, так как Путин посылает русских волнами в мясорубку, которую сам и создал своими решениями."

"President Putin’s core aim – indeed, his obsession – has been to erase the very idea of Ukraine – its identity, its people, its culture, its agency, its territory. But here, too, Putin’s actions have precipitated the opposite effect. No one has done more to strengthen Ukraine’s national identity than the man who sought to wipe it out. No one has done more to deepen Ukrainians’ unity and solidarity. No one has done more to intensify Ukrainians’ determination to write their own future on their own terms.

Ukraine will never be Russia.  Ukraine stands sovereign, independent, firmly in control of its own destiny. In this – Putin’s primary goal – he has failed most spectacularly."

"Главной целью Путина, а скорее и его личной одержимостью, является уничтожение самой идеи Украины - её идентичности, людей, культуры, влияния, территории. Но и здесь действия Путина имели обратный эффект. Никто так не усилял украинской национальной идентичности как человек попытавшийся её истребить. Никто так не углублял украинское единство и солидарность. Никто так не укреплял украинское стремление созидать их собственное будущее, на их собственных условиях.

Украина никогда не будет Россией. Украина остаётся суверенной, независимой, самостоятельно управляющей своей судьбой. В этом - главной цели Путина - он потерпел наибольший крах."

"Now, over the coming weeks and months, some countries will call for a ceasefire.  And on the surface, that sounds sensible – attractive, even.  After all, who doesn’t want warring parties to lay down their arms?  Who doesn’t want the killing to stop?

"Теперь, в ближайшие недели и месяцы, некоторые страны будут призывать к прекращению огня. И, на поверхности, это звучит разумно, даже привлекательно. В конце концов, кто не хочет чтобы враждующие стороны отложили оружие? Кто не хочет чтобы смертоубийство прекратилось?

Но перемирие попросту заморозит конфликт на текущих позициях и позволит Путину укрепить конроль над захваченными территориями, отдохнуть, перевооружиться и атаковать снова - это не честный и долгосрочный мир. Скорее мир Потёмкинский. Он лишь легитимизирует русский территориальный захват. Он наградит агрессора и накажет жертву."

"Today, America and our allies and partners are helping meet Ukraine’s needs on the current battlefield while developing a force that can deter and defend against aggression for years to come. That means helping build a Ukrainian military of the future, with long-term funding, a strong air force centered on modern combat aircraft, an integrated air and missile defense network, advanced tanks and armored vehicles, national capacity to produce ammunition, and the training and support to keep forces and equipment combat-ready."

"Сегодня Америка с союзниками и партнерами помогают Украине удовлетворить потребности текущей войны, параллельно создавая силу способную отражать агрессию в грядущие годы. Это означает помощь в создании украинской армии будущего, долгосрочное финансирование, создание сильной авиации основанной на современных самолётах, единую противовоздушную и противоракетную сеть, поставки современных танков и бронетехники, обеспечение Украины возможностью самостоятельно производить снаряды, тренировку и поддержку позволяющую держать войска и вооружение в боевом состоянии."

"President Putin’s invasion of Ukraine has been a strategic failure.  Yet while Putin has failed to achieve his aims, he hasn’t given up on them. He’s convinced that he can simply outlast Ukraine and its supporters, sending more and more Russians to their deaths, inflicting more and more suffering on Ukraine’s civilians. He thinks that even if he loses the short game, he can still win the long game. Putin is wrong about this, too.

The United States – together with our allies and partners – is firmly committed to supporting Ukraine’s defense today, tomorrow, for as long as it takes.  And in America, this support is bipartisan. And precisely because we have no illusions about Putin’s aspirations, we believe the prerequisite for meaningful diplomacy and real peace is a stronger Ukraine, capable of deterring and defending against any future aggression."

"Вторжение Путина в Украину было стратегической ошибкой. И всё же Путин, не достигнув своих целей, не отказался от них. Он убеждён, что он может сломить Украину и волю её сторонников, посылая всё больше и больше русских на смерть, нанося украинским гражданским всё больше и больше страданий. Он думает, что потерпев поражение в краткой перспективе, он всё ещё может победить в долгой. И он ошибается.

Соединённые Штаты, а также их союзники и партнёры, твёрдо намерены поддерживать оборону Украины, сегодня, завтра и так долго, как этого потребует ситуация. И в Америке эта поддержка единогласна. В том числе и потому, что у нас нет иллюзий о намерениях Путина, мы верим, что единственный путь к дипломатии и настоящему миру это более сильная Украина, способная отразить любую агрессию."

Когда в начале 1860-х годов против второй империи начала борьбу буржуазия, рабочие завоевали себе большую свободу. Появились рабочие союзы, которые защищали экономические интересы рабочих, стремились к повышению заработной платы, к сокращению рабочего дня и т. п., для чего устраивали стачки. Одновременно с этим, во Франции организовалось представительство Первого интернационала (Международное товарищество рабочих, МТР), независимое от лондонского совета. Основателями и руководителями французской секции явились люди, принявшие программу Прудона: они стремились к мирной социальной революции при посредстве взаимного безвозмездного кредита («мютюализм»). Наряду с французским отделением МТР образовалась радикальная революционная фракция «бланкистов» (по имени своего лидера, Луи Бланки́), проповедовавшая утопический коммунизм и отличавшаяся радикализмом в методах борьбы.

Когда в 1867 г. МТР провело политическую демонстрацию против экспедиции в Рим (главным образом, с целью отклонить обвинение в союзе с бонапартизмом), её бюро было закрыто (1868). Вследствие этого, умеренные и мирно настроенные «мютюалисты» (Толен, Фрибур) стали терять руководящее значение, и рабочая масса подпала под влияние крайних (Варлен, Шален, Пэнди).

В конце 1860-х гг. большим распространением, особенно в низших слоях буржуазии, стал пользоваться революционный радикализм, мечтавший об идеалах Робеспьера; определенной программы он не выставлял, и принципы «justice éternelle» и «fraternité éternelle» каждым оратором понимались по-своему. В одном только сходились все оппозиционные элементы — в ненависти к империи. Когда она пала, новое «правительство народной обороны» создано было исключительно населением Парижа.

Тогда-то проявилось и громко заявило о себе стремление к учреждению коммуны, в которой видели панацею от всех зол и бедствий, обрушившихся на Францию. У одних требование коммуны имело значение простого протеста против невыносимой централизации управления, усилившейся при Наполеоне III. Другие выдвигали традиции первой революции, когда парижская коммуна руководила победоносной борьбой с коалицией держав. Приверженцы Прудона мечтали о разложении Франции на ряд автономных общин, из которых каждая самостоятельно определяла бы свой хозяйственный быт и ввела бы своих членов в обетованную страну «мютюализма». Наконец, идея коммуны встретила большое сочувствие и у революционеров-коммунистов, глава которых, Бланки, лично явился тогда в Париж.

Во время франко-прусской войны была образована парижская национальная гвардия: все граждане, изъявившие на то желание, были вооружены и несли службу под начальством офицеров, ими же избранных. В короткое время численность национальной гвардии достигла 300 тысяч человек. Национальным гвардейцам назначено было жалованье: служба в национальной гвардии обеспечивала тех, которые остались без работы вследствие осады Парижа.

К облегчению экономического кризиса в Париже направлены были и другие правительственные меры. Так, все вещи, заложенные в кассах ссуд за сумму менее 15 франков, были выкуплены за государственный счёт; платежи за квартиры и по векселям были приостановлены на неопределённый срок. Между тем Париж не мог более держаться. Бисмарк требовал, чтобы все без исключения войска, находившиеся в Париже, были обезоружены. Жюль Фавр объявил, что он не имеет возможности обезоружить национальную гвардию иначе, как посредством уличного боя. Решено было, что большая часть регулярных войск сложит оружие. О национальной же гвардии в VII статье договора о перемирии было прямо выражено, что она сохраняет оружие. Перед вступлением немцев в Париж, гвардейцы при помощи населения переместили артиллерийские орудия в специальные места города, которые находились на расстоянии от маршрута прохода немецких войск. Один из крупнейших «артиллерийских парков» был на высотах Монмартра. 8 февраля 1871 г. состоялись выборы в новое национальное собрание. В Париже подавляющим большинством голосов избраны были представители радикальной демократии — Виктор Гюго, Ледрю-Роллен, Флоке, Локруа и другие, обещавшие выступить с требованием децентрализации и свободы общин. Из чистых социалистов, различные фракции которых выставили общий список кандидатов, в депутаты попали лишь немногие, в том числе «мютюалисты» Толен и Малон. Провинция послала в национальное собрание большей частью лиц, склонных к восстановлению монархии в той или иной форме. Главой правительства избран был Тьер.

Один из первых его декретов был направлен против национальной гвардии: право на жалованье сохранено было только за теми национальными гвардейцами, которые документально могли доказать свою бедность и неимение работы. 100 000 национальных гвардейцев, принадлежавших к более зажиточному классу и представлявших собой политически умеренные элементы национальной гвардии, покинули службу, а вместе с ней и Париж: радикальные элементы получили безусловный перевес. Образована была комиссия из 18 членов, — людей, большей частью, совершенно безвестных, — на которую возложено было составление статутов для предложенной организации национальной гвардии. 3 марта обнародованы были эти статуты, которыми учреждена была республиканская федерация национальной гвардии (почему сторонники коммуны впоследствии и назывались федералистами). Устанавливалось генеральное собрание из делегатов отдельных рот и батальонов; каждый батальон и каждый легион (легион — совокупность батальонов каждого парижского округа) избирал свои местные комитеты, во главе же всей организации был поставлен центральный комитет, в состав которого входили от каждого округа по 2 делегата (назначаемых, независимо от чина, легионным комитетом) и по одному батальонному командиру (избираемому собранием всех батальонных командиров округа). Так как Париж разделен на 20 округов, то всех членов центрального комитета должно было быть 60. В действительности организация эта никогда не была вполне осуществлена: батальонных и легионных комитетов образовано было немного. Центральный комитет, открывший свои действия 15 марта в составе 30 членов, никогда не имел их более 40. Из членов международной ассоциации рабочих в комитет вступил один только Варлен.

Между тем бордосское правительство начало подготавливать уничтожение национальной гвардии. Главным начальником её оно назначило генерала Орель де-Паладина. И он, и главнокомандующий регулярными войсками, генерал Винуа, были рьяные бонапартисты. Париж, опасаясь государственного переворота, начал готовиться к революции, тем более, что при полной безработице паек национального гвардейца для многих десятков тысяч был единственным спасением от голодной смерти.

10 марта национальное собрание в Бордо приняло два декрета. В силу первого декрета местопребыванием правительства и национального собрания объявлен Версаль; вторым декретом постановлено, что все векселя, которым срок истек 13 ноября, должны быть оплачены к 13 марта, то есть в двухдневный срок. Этим вся мелкая буржуазия, которая ещё имела что терять и в возбужденном организме столицы представляла элемент сравнительно мирно настроенный, осуждена была на гибель: в течение 5 дней, с 13 по 17 марта, в Париже опротестовано было не менее 150 000 векселей. Парижский депутат Мильер настоятельно требовал от собрания, чтобы оно допустило дальнейшую отсрочку платежа квартирных денег, которые 6 месяцев уже не вносились. Но собрание воздержалось от всякого постановления по этому животрепещущему вопросу. Этим 200—300 тысяч рабочих, ремесленников, мелких торговцев, истративших все свои сбережения и никакой работы не находивших, преданы были на волю и милость домовладельцев.

15-го марта Тьер прибыл в Париж и приказал овладеть пушками национальной гвардии, которые собраны были на высотах Монмартра и охранялись весьма слабым караулом. Движение войска на Монмартр, произведенное на рассвете 18 марта, удалось; но для того, чтобы увезти пушки, не захватили с собой упряжи и лошадей. Пока войска дожидались упряжи, собралась национальная гвардия. Солдаты побратались с гвардейцами и арестовали своих высших начальников; генерал Леконт, отдавший приказ стрелять в толпу, был расстрелян своими солдатами, та же участь постигла и генерала Ж. Л. Клеман-Тома, бывшего командующего национальной гвардии, оказавшегося поблизости.

Фактическим властителем Парижа оказался Центральный Комитет Национальной гвардии. Париж, отрезанный от остальной Франции, поднял знамя коммуны: всякому округу и всякой более-менее значительной городской общине предлагалось по собственному усмотрению устанавливать свой политический и социальный строй, представительство же общенациональных интересов предполагалось возложить на конгресс делегатов отдельных общин. На 26 марта назначены были выборы в общинный совет. 160 тыс. голосов подано было за коммуну, 60 тыс. — против неё. Соответственно этому в состав совета избраны были 71 коммунар и 21 противник коммуны. Последние или не приняли полномочий, или вскоре сложили их с себя. На 16 апреля назначены были дополнительные выборы, которые, насколько они вообще могли состояться при уклонении значительной части населения от участия в подаче голосов, послали в ратушу одних только коммунаров. Из 78 членов совета коммуны 19 принадлежали к международной ассоциации; остальные были частью революционеры-якобинцы, частью социалисты различных фракций, и среди последних всего более было бланкистов (сам Бланки был ещё 17 марта арестован в провинции).С образованием совета коммуны, центральный комитет, действовавший в качестве временного правительства, должен был бы прекратить своё существование; но он не захотел отказаться от власти. В умственном отношении совет коммуны стоял выше комитета, но и он оказался не на высоте своего призвания, представлявшего большие трудности. Среди членов совета не было ни даровитых военачальников, ни испытанных государственных людей; до тех пор почти все они действовали лишь в качестве агитаторов. Из ветеранов революции в совете коммуны заседали Делеклюз и Феликс Пиа.

Первый из них, якобинец, после всех перенесённых им испытаний, представлял собой только развалины. Пиа, даровитый публицист, но чистый теоретик, совершенно запутавшийся в противоречиях, обуреваемый безграничным тщеславием и в то же время трусливостью, совершенно не подходил к той крупной роли, которая выпала ему на долю. Из всех фракций, представленных в совете коммуны, наиболее серьёзным элементом явились 19 членов международной ассоциации. Самыми выдающимися из них были Варлен, Вальян, Малон и Франкель. Они лучше других понимали социальный вопрос, действовали с наибольшим благоразумием и, за немногими исключениями, держались вдали от преступлений коммуны; из их среды вышла большая часть самых дельных администраторов коммуны.

Бланкисты — самая крайняя социально-революционная фракция того времени — имели в ратуше около 20 мест; верные своему учению, они представляли собой элемент, не останавливавшийся ни перед каким насилием; самый выдающийся из этой группы — Эд (Eudes). Наряду с ними заседали в совете коммуны и самые ярые ораторы парижских клубов революционно-якобинского направления. В числе их были даровитые, но беспочвенные мечтатели: живописец Курбе, Верморель, Флуранс, Валлес, остроумный хроникер бульварной прессы. Преобладали в этой группе — и это признают сами коммунары, остающиеся верными своим прежним идеалам — уличные болтуны, честолюбцы без знания людей и истории; среди них наиболее выдавались Рауль Риго и Ферре. Некоторые члены совета коммуны принадлежали к подонкам общества.

При таком пестром составе совета коммуны, деятельность его в сфере управления и даже защиты Парижа, по признанию самих коммунаров, представляла картину розни и разброда. В совете образовалось несколько партий, которые всякими правдами и неправдами поддерживали своих, раздавая им высшие должности. Даже члены совета, которые вообще с самоотвержением служили делу коммуны, отвергали услуги лиц дельных, способных и испытанных, если только они не принадлежали к их партии.

Совет коммуны был одновременно и законодательным корпусом, и высшим правительственным установлением. В качестве последнего он распадался на 10 комиссий. Главное руководительство всеми отраслями управления возложено было на исполнительную (экзекуционную) комиссию из 7 членов, в числе которых были Пиа, Эд и Вальян. Затем образованы были комиссии военная, финансов, юстиции, общественной безопасности, народного продовольствия, публичных работ, народного просвещения, внешних сношений, труда и обмена (échange). Членами последней комиссии были Малон, Франкель, Тейсс, Авриаль и Жерарден — все рабочие и члены международной ассоциации. Заведование делами чисто городскими распределено было между членами совета по округам, представителями которых они являлись. Жалованье, которое получали чины коммуны, не должно было превышать 6000 франков, но фактически оно, большей частью, было значительно меньше. Вообще во всем, что касалось денежной стороны дела, правительство коммуны проявило большую честность. В области социальных реформ правительство коммуны не имело определенной программы, так как в совете проявились три равносильные, но существенно различные социально-политические течения: коммунизм (бланкистов), прудонизм и якобинизм; наконец, приходилось считаться и с интересами мелкой буржуазии, которая сражалась в рядах федералистов. Единственный акт, в котором излагается общая программа коммуны — её «Декларация к французскому народу» от 19 апреля (так называемое завещание коммуны) — не идет дальше общих мест, представляющих отклик прудоновских изречений.

Что касается отдельных социально-политических мероприятий коммуны, то разрешено было не платить домовладельцам квартирных денег с октября 1870 года по июль 1871 года, отсрочены платежи по векселям, приостановлена продажа просроченных залогов. 6 мая постановлено было, что все вещи, заложенные в ломбарде ранее 26 апреля, в сумме не превышающей 20 франков, и состоящие из одежды, белья, мебели, книг и рабочих инструментов, могут быть получены обратно без выкупа. Запрещены были вычеты из заработной платы, ночная работа в пекарнях; определен минимальный размер вознаграждения для лиц, состоящих в услужении; решено при всех подрядах и поставках для города отдавать предпочтение рабочим ассоциациям перед частными предпринимателями. Декрет от 16 апреля передавал производительным ассоциациям все промышленные заведения, покинутые владельцами, причём за последними сохранено было право на вознаграждение. Коммуна признала за незаконнорожденными все права законных детей; декретировала отделение церкви от государства, с прекращением отпуска всяких сумм на духовенство; церковные имущества объявила народной собственностью; делала попытки к введению республиканского календаря; приняла красное знамя. Некоторые из комиссий коммуны функционировали сносно, особенно если принять во внимание необычайную обстановку, при которой они действовали. Особенно выделялась комиссия финансов, руководимая Журдом, бывшим бухгалтером; в то время как он ворочал миллионами (бюджет коммуны с 20 марта по 30 апреля составлял 26 млн франков), Журд для себя лично ограничивался жалованьем мелкого конторщика, его жена продолжала служить прачкой, а ребёнок посещал школу для бедных.

Интересна история французского банка при коммуне. До образования совета коммуны, центральный комитет, не решаясь захватить правительственные кассы, сделал в банке заем в 1 млн франков. В подвалах банка хранилось тогда наличными деньгами, ценными бумагами, вкладами и т. п. около 3 миллиардов франков. Захватом этих сумм коммуна могла бы нанести своим противникам неимоверный вред; но она не имела о них представления. Совет коммуны приставил к банку, в качестве своего комиссара, Белэ, добродушного старого инженера, которого вице-директор банка, де-Плёк, обошёл, представляя ему неверные отчеты. Даже тех сумм, о существовании которых Белэ знал, он решался касаться лишь с большой осторожностью. «Твердыня капитала, — говорит об этом коммунар Лиссагарэ, — в Версале не имела защитников более ревностных, чем в ратуше».

Хорошо направлялись монетное и почтовое дело: первым заведовал Камелина, вторым — Тейсс, оба — члены международной ассоциации. Но в общем деятельность комиссий свидетельствовала о полной неподготовленности и несостоятельности членов коммуны. Комиссия общественной безопасности с самого начала действовала очень плохо: полиция, во главе которой стоял прокурор коммуны, Рауль Риго, ничего не знала и ничего не замечала; антикоммунарские газеты, которые утром запрещались, вечером свободно продавались на бульварах; всюду проникали агенты версальского правительства. Общее руководительство военными действиями совершенно отсутствовало; кто хотел — делал вылазки, куда хотел — ставил пушки; одни не умели повелевать, другие не умели повиноваться.

Междоусобная война стала неизбежной после удаления Тьера в Версаль, но на успешное ведение её у Парижа не было шансов. Центральный комитет не понимал серьёзности положения. Назначенные им главнокомандующий национальной гвардии Люллье, бывший морской офицер, пивший запоем, и комендант Парижа Бержере, бывший наборщик, просто забыли занять важнейший из фортов Парижа, неприступный Мон-Валерьян, который Тьер, по оплошности, велел правительственным войскам очистить. Войска Винуа вновь заняли форт, а коммуна навсегда лишилась возможности перейти в наступление. Сначала силы версальцев были до того ничтожны, что они не могли помешать федералистам занять форты Исли, Ванв, Монруж, Бисетр и Венсенн, где хранились военные запасы, амуниция и 400 пушек (всего у федералистов было до 1600 пушек). Нейтральными оставались северные и восточные форты, находившиеся в руках немцев.

2 апреля произошла первая стычка между версальцами и федералистами. Тогда же обнаружилось, с какой беспощадной жестокостью будет вестись эта междоусобная война: 5 федералистов, захваченные в плен, были немедленно и без суда расстреляны версальцами. На следующий день федералисты, под предводительством Флуранса, Дюваля и Эда, сделали вылазку, но, предпринятая безо всякого плана, она кончилась неудачно; попавшие в плен федералисты, в том числе Флуранс и Дюваль, были расстреляны солдатами на месте. "Если версальцы — объявила коммуна — ведут войну как дикари, то да взыщется око за око и зуб за зуб". 6 апреля совет коммуны издал декрет о заложниках: каждое лицо, обвиненное в сношениях с версальским правительством, немедленно заключалось в тюрьму, судилось присяжными и, если было обвинено, оставалось заложником парижского народа; в число заложников поступали и военнопленные версальцы. На всякую казнь версальцами военнопленного или приверженца коммуны решено было отвечать расстрелом троих из этих заложников по жребию. Ещё раньше, 3 апреля, коммуна назначила главнокомандующим Клюзере, мало, впрочем, следившего за ходом военных действий и занимавшегося больше изданием приказов и циркуляров, которые звучали то меланхолически, то доктринерски. Комендантом Парижа избран был поляк Домбровский, по-видимому — наиболее даровитый из военачальников коммуны. Совет коммуны издал декрет об обязательной службе в батальонах национальной гвардии всех граждан Парижа от 17-ти до 40-летнего возраста; но, при полной бездеятельности полиции, эта мера не усилила рядов федералистов ни одним солдатом.

Федералисты все ещё надеялись, что на защиту Парижа поднимется провинция; но совет коммуны упустил удобный момент для обращения к стране. 22 дня длилось обсуждение программы коммуны в различных комиссиях совета, и когда она, наконец, была обнародована, то было уже поздно, да к тому же в ней не было выставлено никаких определенных практических требований. Во многих промышленных центрах (Лион, Сент-Этьен, Марсель, Тулуза, Бордо, Лимож) коммуналистические инсуррекции, предпринятые местным населением безо всякого плана и даже без особого воодушевления, были легко подавлены. После этого падение столицы было только вопросом времени. Перед ней стояло уже 130-тысячное войско, собранное, под начальством Мак-Магона, главным образом из военнопленных Меца и Седана, возвращение которых на родину было ускорено Германией, по просьбе версальского правительства. Осадные работы продвигались вперед со скоростью тем большей, что в ведении военных дел коммуны царила полнейшая безурядица. В этом отношении никакой перемены не последовало и после замены Клюзере Росселем. На этого бывшего артиллерийского офицера, который импонировал совету своим хладнокровием, краткостью и силой своей речи, возлагались большие надежды, но они нисколько не оправдались. Не помогли делу и тем, что заменили прежнюю исполнительную комиссию коммуны новой, а затем учредили комитет общественного спасения (2 мая), состав которого вскоре переменили целиком. Ничего не изменило в ходе военных действий и увольнение Росселя. Один за другим переходили в руки версальцев важнейшие форты, а 21 мая они без боя вступили в Париж, через ворота, которые почему-то были оставлены федералистами без охраны.

Но версальцам предстояло ещё завоевать улицы Парижа, заграждённые сильными баррикадами, вооружёнными артиллерией. Началась восьмидневная уличная резня, беспощадная с обеих сторон, ужасающая по своим подробностям. Федералисты получили приказ поджигать или взрывать всякий дом, который вынуждены были очистить. Всецело пожары, омрачившие последнюю борьбу, не могут быть объяснены соображениями защиты; наряду с последними несомненно действовала и жажда мести. Если огонь уничтожил лишь несколько улиц и ряд общественных зданий, то исключительно благодаря быстрому натиску версальцев, которые занимали одну часть города за другой. По-видимому, не все поджоги должны быть поставлены в вину федералистам. Адмирал Сессэ, которого нельзя заподозрить в приверженности к коммуне, призванный свидетелем в следственную комиссию, прямо объявил, что пожар Тюильри, ратуши, министерства финансов и счётной палаты — дело бонапартистов. В этих зданиях хранилась масса всякого рода документов и отчетов, относившихся к периоду до империи.

В последние 3 дня коммуны из нескольких сот заложников, содержавшихся в тюрьмах Парижа, федералисты расстреляли 63 человека, в том числе парижского архиепископа Дарбуа. Казнённые были почти все мирные граждане, которые не создавали коммуне никаких затруднений. Наконец, после последних боев на кладбище Пер Лашез и в Бельвиль, 28 мая наступил конец борьбе: весь Париж был уже в руках версальцев. Последний оплот коммунаров — форт Венсен — был сдан 29 мая. Начали свою работу военные суды, которые осудили свыше 13000 человек; из них 7500 человек было сослано, а 21 расстреляны. Расстрел коммунаров производился, в частности, у стены кладбища Пер-Лашез; на этом месте сейчас висит мемориальная доска. Число федералистов, расстрелянных без суда, в течение братоубийственной недели, Мак-Магон определяет в 15000 человек, а генерал Аппер считает вдвое более.

А теперь, anon, подумай - оно тебе надо?

Что это было?

Сурс

Тут один товарищ написал, мол, россияне не такие уж и плохие, просто зомбо-тв... В общем, хотел написать ответ, а получился пост.

Есть такая хрень, как менталитет. Это не излучение вышек Стругацких. Это даже не генетика. Это что-то типа неписанного кодекса поведения на определенной территории. И этот менталитет имеет тенденции к самоиндукции. Грубо говоря, чем ядреней отклонение - тем больший отклик оно будет находить у населения территории. Вот, например, японцы. Мир не устает охуевать от того, что они у себя придумывают. Ну то есть, они же не тупые. Они роботов делают. Но они же жареную саранчу пытаются друг другу в рот задуть. Так вот, в свое время заебавшиеся иметь дело с агрессивными и экспансивными японцами, Штаты провели коренное переформатирование их менталитета. Все, что было опасно и агрессивно было отрезано, выкинуто на мороз, или превращено в безопасную вариацию. Самурайский дух стал брендом. Катана - не оружием, а предметом эстетики. Бусидо - корпоративным стилем. Экспансивность стала культурной, а не территориальной. А вот выход агрессивности найти не вышло, и потому эту черту практически изничтожили, заменив абсолютной ебанутостью и задуванием саранчи.

Или, вот, немцы. Немцы две трети своей истории резали друг друга. Там такой трындец был, что в страшном сне не представишь. Сотни графств, все с претензиями, армиями и амбициями. В конце-концов, эта самая привычка воевать въелась в ним намертво, став частью менталитета. Немцы знали, что они - народ воинов. Они били морды еще римским легионерам, ломали хребты скандинавским конунгам и крошили французов когда еще Адика в планах не было. Что было дальше? Дальше было все закономерно - две войны, поражение, и насильственное переформатирование менталитета.

С россиянами дело обстоит так же. За столько лет индуцирования образом врага-Америки, уже никакие Киселевы особо не нужны. Они, скорее, как реостат - позволяют чуть убавлять. или нагнетать градус накала. Люди с пеленок слышат, как вздыхают родители про америку, а затем, решив показать какие они умные, на переменках тоже обсуждают какие тупые эти пиндосы, и как они хотят раису развалить. Затем - уже со въевшимся в мозг штампом они женятся, заводят детей, и над колыбелью ребенка вздыхают про Америку. Самое главное: никто из них никогда ее в глаза не видел, но все-то знают, что к чему.

В России был период, когда была попытка сломить эту индукцию. К сожалению, россияне ее провалили. Сейчас они с ужасом вспоминают 90е, и блеют про то, что "Путин остановил". Путин мог остановить 90е не больше, чем пылинка остановить локомотив. период бардака был неизбежен, равно как он неизбежно заканчивался. Дикий запад изжил себя когда бандиты постарше и поопытнее поняли, что грабить дилижансы уже возраст не позволяет, а вот сделаться шерифом, и отстреливать мелких наглых говнюков - самое оно. В итоге половина бывших головорезов обзаводилась офисом, звездочкой, уважением населения и страхом бандитов. В России произошло тоже самое. Наигравшись в бандитов, и подустав от млаиновых пиджаков и утюгов на спинах, бандиты расселись по удобным креслам, и не спеша перестреляли неусекший что к чему молодняк. Затем, попыхтев сигарами, и втихую закопав, или просто разорив самых неадекватных, они уселись собирать мзду за "Охрану" проходящих диллижансов.

Кстати, как и в Германии 20х годов 20го века, шанс на самостоятельное изменение менталитета в России уже упущен. Так и не поняв, чток  чему, народ навеки вечные зарекся что-то менять у себя в голове. Ведь когда рухнул совок, и стало ясно, что не такой уж и враг эта америка, да и вообще все как-то по-другому смотрится, внезапно настал пиздец. То война, то бандиты, то деноминация. Народ, за который всю историю думал то царь, то партия ничего умнее, чем увязать смену фона и бардак не придумал. Ну и последующие благоприятные обстоятельства закрепили рефлексы.

Кажется, что америка друг = все плохо.

Ненавидишь америку = есть колбаса на прилавках.

То есть вышло как. Когда народ немного подустал от разрухи и пиздеца, дела потихоньку начали налаживаться, и параллельно с ними на смену всяким Кашперовским пришли всякие Холмогоровы. Дальше - дальше была только самоиндукция. Чем больше нагнеталась тема "кольца врагов", тем лучше становилась жизнь - нефтебабки чуть-чуть перепадали народу, а не только бандитам, и народ всерьез думал, что вот оно счастье. Амрика - враг, колбаса на месте, даже войны нет, и Олимпиаду проводим... В общем, история успеха, всего-то надо было - весь мир ненавидеть.

А ненавидеть всех подряд - это утомительно. Ну, ведь любое разумное существо рано или поздно напьется. и его потянет на философию. И возникает закономерный вопрос: а почему вокруг - одни мудаки, и только я такой особенный? Ведь должны же быть еще адекватные люди? И вот в такой момент может наступить когнитивный диссонанс. Не бывает, что все - враги, но ведь Запад (нынешнюю любовь с Китаем мы пока пропустим - она еще не успела индуцировать народное сознание в достаточной мере)! Ведь кольцо врагов!

И на ум приходит простой ответ. Они мудаки потому, что я - лучше их. Это же все объясняет! Они мне завидуют, и потому мудачат! Элементарно, Ватсон! Приободренное таким раскладом, народное сознание начинает уже дальше живо "разбирать" что к чему. Тут появляется и народ-богоносец, и единственно верная религия православие. И иконы Сталина, и лютый онанизм на мало-мальские, и, порою, сомнительные достижения. Это все выстраивает самое важное: ощущение комфорта. А комфорт - это очень, очень ценная штука, и терять его мало кто хочет. И ради него делались вещи похуже и пострашнее самообмана и войны.