пивлекать детей к общественному труду

«А зачем вы и ваши дети нужны этой стране?» Командир «Ахмата» обратился к родителям срочников и заявил, что призывники должны воевать, а не «бесплатно есть хлеб государства»

В обращении Апти Алаудинов раскритиковал срочников и их близких, которые требуют от властей и Минобороны вывода призывников из зоны боевых действий в Курской области.

«Если ваши 18-летние дети, уже находящиеся в Минобороны и являющиеся служащими, не должны защищать отечество, даже когда на него напал противник и когда он находится на нашей территории, у меня встает к вам один вопрос: а зачем вы и ваши дети нужны этой стране?» — заявил Алаудинов.

Командир «Ахмата» считает, что 18-летние срочники — «такие же защитники отечества», и их надо готовить к войне, а не к тому, что «они вообще не должны принимать участие ни в чем <…> просто прийти, бесплатно поесть хлеб государства». Он также сказал, что все погибшие на войне с Украиной российские военные «попадут в рай».

ТАСС

newsnord.ru

Целый час ада.

Meduza: Власти КНДР отправляют тысячи граждан на принудительные заработки. Большинство трудятся в Китае, некоторые — в России. Они не получают зарплату, находятся под постоянным надзором и подвергаются сексуализированному насилию

Китайские власти отрицают, что у них работают корейцы. Но предприятия и агентства открыто рассказывают об их услугах

В Северной Корее программу принудительного труда координируют несколько правительственных ведомств, включая Комнату 39 — загадочное агентство, которое также занимается отмыванием денег, организацией кибератак и финансированием ядерной программы. Некоторые перебежчики-информаторы утверждают, что агентство называется так, потому что располагается в девятом кабинете на третьем этаже штаб-квартиры Трудовой партии Кореи.

Базирующийся в Сеуле аналитический центр, на который ссылается Урбина, тогда посчитал, что общий доход КНДР от программы принудительного труда составил примерно 2,3 миллиарда долларов. С тех пор работников из Северной Кореи начали отправлять и в другие страны: Россию, Польшу, Катар, Уругвай и Мали. Однако самым распространенным направлением по-прежнему остается Китай. 

После проведенных Северной Кореей в 2017 году ядерных испытаний ООН запретила иностранным компаниям нанимать сотрудников из КНДР. В США приняли закон, по которому труд северокорейских работников по умолчанию считается принудительным, если не доказано обратное. Компании-импортеры товаров, произведенным с использованием такого труда, начали облагаться серьезными штрафами. Следуя предписанию ООН, Китай должен был ввести аналогичные санкции. 

Однако, по оценкам Государственного департамента США, в настоящий момент в КНР работает примерно 100 тысяч граждан Северной Кореи. Большинство из них задействованы на стройках, текстильных фабриках, в компаниях-разработчиках программного обеспечения и на предприятиях по обработке морепродуктов. В 2022-м, отчитываясь об ограничениях, введенных из-за пандемии коронавируса, китайские чиновники подтвердили, что только в Даньдуне, центре рыбной промышленности, находилось около 80 тысяч выходцев из КНДР.

Как Иэну Урбине удалось получить информацию о работниках из КНДР, чей труд используется в Китае?

Кого отправляют работать?

Урбина узнал, что работать в Китай руководство партии отправляет в основном женщин. Тех, кого власти готовят к подобной «командировке», тщательно отбирают и проверяют на предмет политической надежности, чтобы минимизировать риск бегства. Необходимыми критериями отбора считаются постоянная работа в Северной Корее и положительная оценка от местного отделения партии. Тех, у кого есть родственники, сбежавшие из КНДР или просто живущие в Китае, относят к зоне риска и на основании этого могут «забраковать».

Если претендентам нет 27 лет и они холосты, то они обязательно должны жить с родителями, чтобы тех в случае чего можно было наказать за бегство детей. Претенденты старше 27 лет обязаны состоять в браке. Еще один неочевидный критерий — рост. Чтобы избежать унизительного статуса «низкорослого народа» и обвинений в том, что граждане хронически недоедают, партия отправляет за границу только тех, кто выше 155 сантиметров.

После отбора работники проходят подготовку, которая длится около года. Их обучают всему: от китайского этикета до того, каким образом с ними может выйти на контакт «вражеская разведка» и как следует реагировать в таком случае.

Сами корейцы обычно с энтузиазмом реагируют на возможность поработать в Китае, поскольку в КНР им в среднем предлагают 270 долларов в месяц за ту же работу, за которую на родине они получали бы всего три доллара в месяц. Однако реальность оказывается далеко не такой безоблачной. С работниками из КНДР обычно заключают контракты на два или на три года. К группам, которые отправляются в Китай, приставляют управляющих, ответственных перед партией. Последние по приезде конфискуют у работников паспорта.

На самих предприятиях корейцы носят отдельную униформу. Как объяснил один из управляющих, иначе он не заметил бы, что кто-то из подчиненных пропал. Смены для выходцев из КНДР часто длятся по 16 часов. Если работники пытаются сбежать или пожаловаться кому-то за пределами предприятий, то их родственники могут подвергнуться угрозам и преследованиям. 

Всего расследователям удалось установить 15 китайских компаний, специализирующихся на обработке морепродуктов, которые с 2017 года использовали труд более чем тысячи граждан Северной Кореи. Официально китайские власти отрицают, что в стране работают люди из КНДР, но фактически их присутствие не скрывается: рекрутинговые агентства свободно размещают в соцсетях и на форумах рекламу для компаний с предложениями о найме работников из Северной Кореи.

Например, в прошлом сентябре в китайской версии TikTok Douyin появилось видео, в котором говорилось о двух с половиной тысячах «доступных» работниках, а на одном из китайских форумов примерно тогда же появился пост с предложением нанять пять тысяч граждан КНДР. В комментариях спросили, владеют ли работники китайским. Автор поста ответил, что у них есть лидер группы, управляющий и переводчик. В объявлении компании Jinuo Human Resources говорилось о том, что благодаря связям с посольством сейчас «доступно большое количество работников из КНДР на постоянной основе». В компании не отреагировали на просьбу Урбины прокомментировать ситуацию. 

Не скрывают происхождение иностранных работников и в самих предприятиях, куда их направляют. «Их легко отличить, — говорится в одном из комментариев на видеохостинге Bilibili. — Они все носят униформу, слушаются лидера и выполняют приказы». В сети часто встречаются ролики с корейскими работниками в КНР. В одном из таких видео около 10 женщин из компании Dandong Yanyi Refined Seafoods синхронно танцуют в честь северокорейского национального праздника, Дня молодежи. Другой ролик сопровождается эмодзи с изображением флага Северной Кореи и подписью: «Прекрасные маленькие женщины из КНДР». 

Работники из КНДР — особенно женщины — часто подвергаются за границей грубому обращению

«Они часто не владеют языком страны, в которую попадают, — описал положение граждан КНДР в Китае политолог из университетского колледжа Дублина Александер Дукальскис. — Там они находятся под постоянным наблюдением и живут все вместе. У них нет никакого опыта общения с прессой». В прошлом ноябре, после того как команда Урбины посетила несколько предприятий, правительственные структуры на местах объявили, что «любая попытка связаться с работниками из Северной Кореи или приблизиться к местам их работы будет воспринята как шпионская деятельность и угроза национальной безопасности». Суровым наказанием пригрозили и за сотрудничество с иностранными СМИ. 

Изолированные от родных и от всего мира работницы в Китае часто подвергаются грубому обращению со стороны управляющих. Одна из пострадавших рассказала, как на нее ругались матом и кидали в нее окурки. «Я чувствовала себя плохо и хотела дать отпор, но мне пришлось смириться», — вспоминала женщина.

Многие другие работницы тоже рассказали о побоях, домогательствах и грубом обращении со стороны сопровождающих. «Сначала меня едва не стошнило от того, насколько плохо там было, — рассказала об условиях жизни в Китае одна из северокорейских работниц. — Стоило хоть немного привыкнуть, как начальники начали приказывать нам заткнуться. Если мы разговаривали, на нас грубо ругались».

Из 20 работниц, с которыми пообщалась команда Урбины, 17 признались, что подвергались сексуализированному насилию со стороны управляющих. В некоторых случаях мужчины притворялись, что хотят оттереть грязь с униформы женщины, а затем хватали ее. Иногда управляющие вызывали работниц к себе в кабинет под видом экстренной ситуации, после чего требовали, чтобы те занялись с ними сексом. Часто женщины подвергались насилию на вечеринках, где их сопровождающие напивались. 

«Если ты осмеливаешься сказать хоть одно слово им наперекор, с тобой будут обращаться как с насекомым, — рассказала журналистам женщина, которая четыре года занималась разделкой рыбы в китайском городе Даляне и до сих пор не вернулась в КНДР. — Жить без возможности видеть внешний мир очень тяжело. Это нас убивает». На вопрос о том, что давалось ей сложнее всего, работница ответила: «Когда меня заставляют заниматься сексом». 

В период пандемии коронавируса, когда многие предприятия в КНР не функционировали, а кореянки не получали зарплату, партия все равно требовала регулярных денежных переводов в качестве подтверждения идеологической преданности. Пользуясь бедственным финансовым положением подчиненных, управляющие часто склоняли их к сексу за деньги. «Они принуждали девственниц заниматься проституцией, — рассказала женщина, которая проработала в Китае четыре года. — Они утверждали, что им необходимо вписаться в установленные государством квоты [то есть собрать необходимую сумму]».

В Китае работницам из КНДР обычно не предоставляют ни выходных, ни больничных. Они спят на двухъярусных кроватях в общежитиях. Часто в одной комнате располагается до 30 человек, а двери запираются на ночь. Женщинам запрещают смотреть телевидение и слушать радио. Иногда им позволяют покидать служебную территорию и отправляться за покупками, но в группах не больше трех человек и обязательно в сопровождении охранника. Всю почту проверяют сотрудники службы безопасности КНДР. Они же, по словам одного из управляющих, «наблюдают за повседневной жизнью женщин и описывают ее в отчетах». 

Зарплаты женщин предприятие обычно выдает их сопровождающим, которые забирают часть денег себе, а еще часть откладывают для партии. Оставшуюся сумму они удерживают до тех пор, пока срок работы кореянок в Китае не подойдет к концу. Работниц они обычно убеждают в том, что так будет безопаснее, потому что иначе деньги могут украсть. Однако в результате женщины часто получают меньше 10 процентов от суммы, которую им обещали изначально. Каждый месяц под предлогом расходов на питание из зарплаты работниц вычитается примерно 40 долларов. Еще более значительные суммы часто уходят на оплату электричества, проживания, водоснабжения и страховки.

«По китайскому законодательству невозвращенцы из КНДР не считаются беженцами, — объясняет политолог из Оксфорда Эдвард Хауэлл. — В случае поимки их принудительно возвращают в Северную Корею, где им грозит строгое наказание в трудовых лагерях». 

По данным Иэна Урбины, в прошлом октябре Китай выслал в КНДР около 600 невозвращенцев из Северной Кореи.

Все это создает атмосферу страха и влияет на психологическое состояние женщин. Одна из работниц, которая четыре года занималась обработкой мидий на предприятии в Даньдуне, предположила, что больше 60 процентов ее коллег страдали от депрессии. «Нам часто говорили, что если нас поймают при попытке к бегству, то убьют без следа», — добавила женщина, отвечая на вопросы журналистов.

Информаторы рассказывают, что суицид корейских работников в Китае — не редкость. Условия работы в России сравнивают с лагерями для военопленных

В разговорах с коллегами Урбины граждане КНДР чаще всего упоминали чувство одиночества, которое испытывали, пока работали в Китае. Ощущение заброшенности только усиливалось из-за изнурительного труда, плохих условий и жестокого обращения. Почти никто не смог вспомнить ни одного счастливого момента за время жизни и работы в КНР. Несколько человек сказали, что радовались, когда вернулись домой и получили хотя бы часть зарплаты. Еще одна женщина призналась, что, работая на китайском предприятии, она «захотела умереть». Другая описала существование в КНР как «жизнь в военных условиях» и рассказала, что часто чувствовала себя подавленно, но отгоняла мысли об этом, чтобы избежать наказания. 

Особенно тяжело работницам из КНДР пришлось в период пандемии коронавируса. Из-за закрытия границ они не могли вернуться домой, даже если срок их соглашения с китайскими компания подходил к концу. Поскольку предприятия не функционировали в обычном режиме, женщины часто оказывались за границей без средств к существованию. Чтобы как-то продержаться и найти новую постоянную работу, многие брали займы на две-три тысячи долларов под непомерные проценты в популярных в КНДР подпольных конторах. Когда у женщин не получалось вернуть долги, ростовщики начинали угрожать их родным и вынуждали их семьи продавать дома. 

Когда в августе прошлого года в Китае облегчили коронавирусные ограничения и открыли границу с КНДР, примерно 300 работницам удалось вернуться на родину. Вдоль их автобусов выстроились шеренги полицейских — на случай, если кто-то попытается скрыться. В сентябре 2023-го еще 300 женщин вернулись в Северную Корею на поезде, а около 200 — на самолете. На родине они подверглись строгим допросам и проверкам со стороны местной службы безопасности. 

«Они спрашивают о каждой мелочи, которая случалась каждый день с утра до вечера на протяжении всего нашего пребывания в Китае», — рассказывает одна из бывших работниц. Также женщинам приходится подробно рассказывать обо всех, с кем они контактировали, включая других работниц и сопровождающих. 

По данным радио «Свободная Азия», в 2023 году две женщины из Северной Кореи, занятые на текстильном производстве в Китае, покончили с собой. Работница, которая рассказала о суицидальных мыслях, заверила журналистов, что на самом деле таких смертей больше, но их тщательно замалчивают. «Если кто-то совершит суицид, управляющие понесут ответственность, — объяснила она. — Поэтому они скрывают все от других работников и от китайцев».

Условия для граждан КНДР в других странах не сильно отличаются от того, как они живут и работают в Китае. Несколько сотен или даже тысяч работников из Северной Кореи вынуждены заниматься лесозаготовками или строительством в России в одежде, не рассчитанной на низкие температуры. Многие из них живут в грузовых контейнерах или в подвалах недостроенных зданий. Один из работников, побывавших в России, вспоминал, что смены длились с 7:30 утра до 3 ночи. Накануне чемпионатов мира по футболу 2018 и 2022 годов, которые прошли в России и в Катаре соответственно, корейцев привлекали к строительству стадионов и элитных апартаментов. Субподрядчик, задействованный на тех же стройках, рассказывал что там царила атмосфера страха и насилия, как у «военнопленных».

Американские компании закупают морепродукты у китайских компаний — и тем самым могут участвовать в финансировании режима в КНДР

Китайским предприятиям выгодно использовать принудительный труд граждан Северной Кореи из-за низких расценок. Как правило, таким работникам в КНР платят всего четверть от того, что за выполнение аналогичных обязанностей получают местные. К тому же корейцы обычно не состоят в китайских программах социального обеспечения, поэтому им не полагаются ни оплачиваемый декрет, ни регулярная медицинская помощь, ни компенсация в случае производственной травмы. 

На претензии в нарушении не только санкций ООН, но и трудового законодательства китайские компании отвечают, что они прошли все необходимые "Социальные аудиты".

В половине предприятий, которые посетили расследователи, соответствующие удостоверения оказались выданы Морским попечительским советом. Однако эта организация базируется в Великобритании и сертифицирует иностранные компании, только если они прошли очные проверки третьими лицами. «Мы не делаем никаких заявлений относительно трудовых стандартов», — заверила журналистов представительница Морского попечительского совета Джеки Маркс. 

В прошлом году расследователи из команды Урбины посетили несколько китайских предприятий и лично убедились в том, что женщинам из КНДР на них приходится работать в экстремальных условиях. В компании Dandong Taifeng Foodstuff, которая причисляется властями к «национальным брендам» и ежегодно поставляет тысячи тонн морепродуктов в западные страны, включая США, более 150 женщин в защитных костюмах передвигали пластиковые контейнеры, стоя в лужах воды, пока еще одна женщина их подгоняла. Спустя несколько недель после этого визита Dandong Taifeng Foodstuff получила сертификацию от Морского попечительского совета.

В 2021 году Государственный департамент США постановил, что социальные аудиты в Китае не подходят для выявления принудительного труда, поскольку проверяющие полагаются на правительственных переводчиков и редко общаются с работниками лично. Велика вероятность того, что аудиторы побоятся конфликтовать с нанявшими их предприятиями. Работники из КНДР же почти наверняка не станут рассказывать о нарушениях из страха перед сопровождающими и партийным руководством.

Подавляющее большинство проверок в Китае не соответствуют принципам, сформулированным Консорциумом по правам работников — неправительственной организацией, которая отслеживает условия труда при производстве импортируемых в США товаров. Аудиты не проводятся без предупреждения третьей стороной, а с работниками не разговаривают за пределами рабочего места на их родном языке.

Конгрессмен-республиканец из Нью-Джерси Крис Смит назвал такие аудиты «потемкинскими деревнями». «В результате миллионы долларов — в том числе из бюджета — поступают китайским компаниям, в которых работают люди из КНДР, — сказал Смит. — А затем эти деньги напрямую отправляются к режиму Ким Чен Ына, который использует их, чтобы вооружать наших противников и подавлять свой народ». 

Участвовавший в составлении закона о запрете на продажу и покупку товаров, произведенных с участием граждан Северной Кореи, юрист Джошуа Стэнтон считает, что власти США делают недостаточно для того, чтобы ограничение действительно работало и заставило китайские компании пересмотреть свои методы. Контролировать соблюдение запрета на практике практически невозможно, поскольку примерно 80 процентов морепродуктов, употребляемых американцами, ввозится из-за рубежа, а значительная часть из этих 80 процентов поступает из КНР. Журналистам удалось установить, что с 2017-го 10 китайских компаний продали более 120 тысяч тонн морепродуктов крупным американским предприятиям, включая Walmart и McDonalds. 

Некоторые импортеры сослались на аудиты и заявили, что проверки не выявили участия в китайском производстве граждан КНДР. Но расследование Урбины однозначно показало, что сотрудницы из Северной Кореи точно работали на предприятиях, которые поддерживают торговые связи с американскими партнерами. А невозвращенка и сотрудница радио «Свободная Азия» Хёмин Сон рассказала, что, по ее информации, посредники при трудоустройстве граждан КНДР в последнее время требуют от китайских компаний крупный аванс, поскольку «те не могут функционировать без северокорейской рабочей силы». 

«Правительству США нужно оказывать более серьезное давление на американские компании, чтобы те внимательнее относились к своим поставщикам, а в противном случае подвергались строгим санкциям», — заключил Джошуа Стэнтон.

Модный приговор бессовестной чиновнице

Способность российской властной элиты ни капли не стесняться своего образа жизни не перестает изумлять.

Недавний скандал с представителем МИДа Марией Захаровой, сообщившей нам, что отдых за границей и авиаперелеты должны быть доступны только состоятельным людям в чистой красивой одежде, а всем остальным нужно знать свое место и выбирать отдых попроще, связан именно с этим. Это и есть представления российской власти о том, как должна быть устроена Россия. Элита, вся такая красивая и нарядная, не должна беспокоиться о плебеях. А те, в свою очередь, должны помалкивать и платить налоги. Смотреть на богатую жизнь, но не трогать её руками.

Что ж, посмотрим. Раз уж так получилось, что мы которую неделю грустим, запертые по домам, то давайте пустимся во все тяжкие и обсудим гламур и моду. Кира Ярмыш захватила мой канал и превратила его на время в фешн-блог.

Только взгляните на эту самоотверженную женщину, не сходящую сейчас с экрана телевизоров. Все 22 года своей государственной карьеры она работала бок о бок с Сергеем Собяниным. Куда он — туда и она. Из Тюмени в администрацию президента, а потом и в правительство Москвы. И вот судьба распорядилась так, что сейчас она вице-мэр Москвы по вопросам социального развития. Анастасия Ракова.

Ей подчиняются департаменты образования, здравоохранения, соцзащиты, труда и многие другие. Абсолютно негламурная зона ответственности — не инновации, не инвестиции, не бизнес и не строительство. Прямо пыльная тяжелая работа: ближе всех к людям. И не просто ко всем москвичам, а к самым уязвимым, самым незащищенным, самым нуждающимся. Доктора, учителя, дети, инвалиды, больные, ветераны, сироты, пенсионеры, малоимущие — вот те, чьими делами занимается Анастасия Ракова. И за чье благосостояние она несет личную ответственность.

А сейчас её должность одна из самых важных в стране. Шутка ли — главная по медицине в городе, где больше всего зараженных. В её подчинении целая армия медиков, и она как настоящий главнокомандующий обращается к этой армии, поднимая её боевой дух.

Очень трепетное обращение. Можно прямо представить, как обычная московская медсестра или фельдшер скорой помощи, которые часами стоят в очереди, чтобы сдать очередного коронавирусного больного, смотрят его и думают: «Да черт с ними, с условиями, с респираторами, которых нет, с зарплатой. Какая разница сейчас? Лучше объединюсь я с Анастасией Раковой и Сергеем Семеновичем и буду работать просто так, мы же ВМЕСТЕ».

Но нет, дорогая медсестра или фельдшер. Вы, к сожалению, не вместе. И тревожный звоночек того, что вы не вместе, можно обнаружить прямо на этом же самом видео. Нужно только присмотреться.

Знаете, сколько получила медсестра, проработавшая месяц на трех ставках, то есть за трех человек, в той самой знаменитой Коммунарке? 26 тысяч. Знаете, сколько стоит коричневый ремень Loro Piana, который Анастасия Ракова выбрала для своего трогательного обращения? Ровно в два раза больше. 52 тысячи рублей на сайте ЦУМа.

Может быть, вы думаете, что это какая-то нелепая случайность? Злодеи подсунули Раковой дорогой пояс и коварно засняли ее на видео, но на самом деле она одевается очень скромно, соответственно своему посту?

Увы. Вот выступление московской чиновницы по Первому каналу. Там она сначала поругала шашлычников, из-за которых пришлось(!) посадить всех на полный карантин, но потом поделилась и хорошими новостями — про материальную помощь москвичам. Великодушно понимая всю сложность нахождения на карантине, Анастасия предлагает больным московским старикам умопомрачительную выплату в 4 000 рублей, из которых 2 выплатили сразу. Вы представляете?! Анастасия, браво! 2 тысячи! Сразу! Да что же они будут делать с этими деньжищами? Хорошо, что остальные 2 тысячи выплатят непонятно когда, после окончания несуществующего карантина!

Это видео нас интересует не потому, что мы хотим посмеяться над ничтожными попытками московского правительства сделать вид, что они кого-то поддерживают. Нас интересует одежда, в котором Анастасия озвучила эти новости.

Футболку мы легко находим по надписи «говори добрые и яркие слова» — это итальянский бренд Brunello Cucinelli, стоимость 46 000 рублей. Поверх футболки надет темный пиджак — его мы узнаем по лампасам и отворотам манжетов — тот же бренд, стоимость160 500 рублей. Несложно подсчитать, что только выше пояса на Анастасии надеты единоразовые выплаты 100 московских пенсионеров с хроническими заболеваниями.

На прошлой неделе Анастасия Владимировна выступала по другому федеральному каналу — России 1. Здесь нас интересуют ее рубашка и туфли. Этот лук Анастасия уже надевала на открытие коронавирусного отделения в одной из московских больниц. Туфли — Jimmy Choo — 45 тысяч рублей. Шелковая блузка Kiton — 94 с половиной тысячи рублей.

Как БЛУЗКА может стоить почти 100 000 рублей? Безусловно, бывают очень дорогие вещи, но это уже что-то из ряда вон, да? Все дело в бренде. Китон — это один из самых дорогих брендов в мире. Это старая неаполитанская фабрика, семейные итальянские традиции, исключительно ручная работа и штучные товары. Бренд известен благодаря деловым костюмам, которые носят самые богатые и самые известные люди в мире — президенты, голливудские звезды и… заместительница московского мэра Анастасия Ракова. Причем последняя просто одержима ими.

Костюм именно этого бренда мы замечаем на Анастасии Владимировне на этой фотографии из Российской академии народного хозяйства:

Над жакетом из кашемира, как нам сообщают на сайте, для Анастасии около суток трудились 25 портных.

Стоимость костюма соответствует трудозатратам итальянских швей — 507 000 рублей (вот жакет, а вот брюки).

А теперь давайте добавим контекста. Ракова по своей должности ответственна за установление и соблюдение прожиточного минимума для москвичей. Это такой ежеквартальный процесс, чиновники собираются и рассчитывают, сколько нужно москвичу, чтобы нормально прожить месяц. На еду, на коммуналку, на бытовую технику, на одежду, на бензин, на все. Устанавливают сумму, и потом она является основной цифрой, от которой отталкиваются, когда устанавливают размеры зарплат, пенсий, пособий и так далее. И вот совсем недавно, в конце марта, Раковой приносят свеженький расчет — прожиточный минимум в Москве — 16 843 рубля в месяц. Она задумывается и решает: «Да, похоже на правду, москвичу ровно столько надо, чтобы нормально жить. Это примерно в 30 раз меньше, чем стоит мой, вице-мэра по социалке, костюм, — значит, все правильно. Подписываем».

Какой-то грустный и горький у нас фешн-блог получается, да?

Но давайте не грустить, а двигаться дальше. Ведь Анастасия я-вместе-с-врачами Ракова просто помешана на костюмах, и мы в самом начале ее коллекции.

Вот еще одно ее 

На этом снимке мы видим ярко-голубой летний комплект, снова Китон. Пиджак — 300 тысяч, брюки — 100.

Тут вы, наверное, уже узнаете фирменную клетку, костюм в сером исполнении. Жакет — 270 тысяч, брюки — 103. 373 тысячи все вместе.

Вот тут по яркой белой прострочке мы узнаем жакет за 250 тысяч.

Вот еще один жакет, очень похож на серый костюм, но все-таки отличается — еще 240 тысяч.

А вот снимок выступления Анастасии на конференции «Медицина и качество». Седьмой пиджак Kiton, в этот раз за 293 тысячи рублей, а также водолазка за 80 тысяч и брюки за 85.

Вы можете усомниться в том, что это та самая водолазка. В самом деле, никаких опознавательных знаков, выглядит совершенно обыкновенно. Ну не может такая стоить 80 тысяч!

Может. На сайте любимого бренда Раковой, Kiton, этот принт с коричневой клеткой предлагают носить именно с такой водолазкой. Что консультант Анастасии подсказал, то она и купила. Для нее 80 тысяч не деньги — пришла за пиджаком, но почему бы еще и такую мелочь не прихватить.

Мы показали вам всего 10 недавних выходов чиновницы Раковой в свет. Только официальные мероприятия, никаких снимков папарацци. И только на этих 10 фотографиях мы обнаружили одежды на более чем 3 миллиона рублей. Она ЗНАЕТ, что ее будут фотографировать, это ПУБЛИЧНЫЕ мероприятия, она не может не понимать, что эту одежду могут узнать (и очень легко, как это сделали мы). И точно так же она прекрасно понимает, что никакой чиновник не может себе позволить так одеваться. Но желание носить самые эксклюзивные вещи в мире побеждает здравый смысл.

Многие, наверное, могут сказать: «Ну что вы привязались к шмоткам, это мелочи, вон там миллиардами на бордюрах воруют». Безусловно, воруют миллиардами, и мы вам непрерывно об этом рассказываем. Но тут — тоже важно. Потому что офшорные счета, тайные заграничные виллы хорошо прячутся, скрываются, шифруются. А тут ежедневно прямо перед нашими глазами четкий показатель того, как действительно живет московская чиновница. Сколько у нее реально денег, не по декларации, не по бумажкам, а физически.

Давайте теперь обратим внимание на твиттер мэра Москвы Сергея Собянина. Образцово-показательный чиновничий твиттер: «Посмотрите, как мы эффективно работаем! Посмотрите, как мы спасаем москвичей!» Вот он выложил фотографии с огромной стройки — это возле Коммунарки возводят еще один временный госпиталь на 1500 дополнительных мест. На одном из снимков мы замечаем среди кучи других чиновников Анастасию Ракову.

Согласитесь, на этой фотографии уж точно ничего не вызывает подозрения: уж тут-то, на стройплощадке, Анастасия оделась скромно. Увы. Шарф Шанель за 78 тысяч рублей мы определяем совсем быстро. Ну а с пальто пришлось повозиться. Но ничего, зато мы обнаружили кашемировое пальто Loro Piana за 448 тысяч. В нужном цвете на сайте не было, но мы специально удостоверились, что это точно та же модель.

Листаем твиттер дальше. Снова видим фотографии — на этот раз открывают коронавирусное отделение в московской больнице. Совсем свежие снимки, майские. Видим малюююююсенький кусочек Анастасии Раковой. Буквально один глаз. И плечо.

А на плече еще одно клетчатое пальто двустороннее Loro Piana, это — за 477 тысяч.

Не укладывается в голове, как чиновница, которая считает нормальным тратить полмиллиона рублей на одно пальто, может заниматься проблемами малоимущих, пенсионеров или ветеранов. Что она может знать и понимать о том, как живут обычные москвичи, какие им нужно платить субсидии и сколько им нужно денег на еду, когда она сама идет в магазин и отдает двухгодичную пенсию москвича на один плащ? 10 выходов в свет — и вот уже однушка в Москве. Добавим всего два пальто — и двушка.

Напоследок у меня для вас есть интересное наблюдение. Невозможно не обратить внимание на одну деталь. Анастасия Ракова абсолютно пренебрегает аксессуарами. Столько фотографий вам показали — дорогущие костюмы, кофты, туфли, — а украшений вообще почти нет. Одни и те же маленькие сережки-гвоздики. Браслетик иногда какой-то, веревочка. Часы никогда не носит. На шее тоже вообще ничего. Ну или изредка — крестик.

Реально странно. Если ты озабочена своими нарядами настолько, что готова за полмиллиона рублей покупать самые дорогие костюмы в мире, то уж, наверное, и на украшения падал твой взгляд? Может, сережки какие-то или кольцо? Как так получается, что, если судить по фотографиям, у Анастасии исключительно дорогая — только одежда?

Этому есть простое и логичное объяснение. Перед каждым своим выходом на публику чиновница Ракова аккуратно снимает с себя все украшения (которые, естественно, еще дороже, чем ее одежда), аккуратно складывает их в коробочку и не надевает обратно, пока не выключатся камеры.

Откуда мы это знаем? Оттуда же, откуда наши самые верные читатели. В 2015 году мы выпускали подборку самых дорогих украшений чиновниц, в основном из московской мэрии. Анастасия Ракова блистала там, как сегодня. Мы рассказывали о ее любви к ювелирному дому Van Cleef and Arpels: посмотрите, у нее и классический комплект есть (колье и серьги), и подвеска, и еще бабочка с бриллиантами.

Она и кольца любит, вот, например, одно, Bvlgari, за 550 тысяч.

Ну а больше всего она любит бриллианты. Посмотрите, как она приходила на заседания московского правительства. Как на вручение Оскара. Подвеска и, конечно, серьги от ювелирного дома Графф. Мы тогда запросили цену и узнали, что такой комплект стоит 8 с лишним миллионов рублей.

Для всех россиян — достаточно неплохая квартира, для чиновницы Раковой — повседневная безделушка. Единственный приятный момент: с 2015 года по сегодняшний день в интернете не появилось ни единой фотографии Раковой в этих или каких-либо еще дорогих украшениях. Ей и ее подругам по мэрии просто запретили их носить в рабочее время. Интересно, что произойдет теперь.

Закончить я хочу достаточно очевидным наблюдением: мы имеем дело с колоссальным социальным расслоением. Просто гигантской трещиной, которая разделяет нас, обычных людей, и их — ультрабогатых, абсолютно бессовестных чиновников, слуг народа, которых мы содержим. И это не только про материальное — да, один шарфик Анастасии стоит как весь годовой бюджет на одежду среднего москвича. Главное другое. Ракова, возможно, не говорит напрямую, что считает людей вокруг вторым сортом, ничтожными оборванцами, но то, как она себя ведет, сообщает об этом лучше любых слов. Именно поэтому такие, как Ракова, категорически против того, чтобы людям выплатили сейчас по 20 тысяч рублей, как мы предлагаем это в программе «5 шагов». Они искренне считают, что нам вообще ничего не положено. Какие ещё 20 тысяч, за что?

Зато когда дело касается их доходов, здесь можно всё. В официальной декларации средний доход Анастасии Раковой за последние 5 лет — 7 миллионов в год. Других источников нет — она не замужем и двадцать лет на госслужбе. Только одежды и украшений на нескольких официальных фотографиях мы у нее насчитали на 15 с лишнем миллионов.

Еще раз: это только то, в чем она решила сфотографироваться. Что у нее еще есть, учитывая вкусы и размах, страшно представить. Очевидно, что Ракова живет далеко не на зарплату вице-мэра. Но ей даже не приходит в голову это скрывать. Она с гордостью носит доказательства своей коррупции на себе, не стесняется появляться в них на публике и выступать на федеральных каналах. Ей совершенно безразлично, узнает ли кто-то цену ее вещей, потому что она ничего не боится. У нее много денег. По-настоящему много. Она могла бы разжигать ими мангал на даче, но Ракова выбрала другой способ утилизации — покупать самую дорогую одежду на свете. И общественное мнение на этот счет просто ее не интересует. Она может обвешаться бриллиантами, как новогодняя елка игрушками, выйти к врачам, работающим за 20 тысяч рублей, — и ей кажется, что это в порядке вещей. Потому что она заслужила. А врачи, по ее мнению, — нет.

Источник: https://navalny.com/p/6349/

К «профилактике» квадробинга присоединились российские больницы, дома культуры и библиотеки

В начале октября «Агентство» выяснило, что в школах и детских садах России начали проводить уроки, посвященные «вреду» квадробинга. Посты об этом публиковались на страницах учебных заведений во «Вконтакте».

Вчера «Медиазона» заметила, что о «профилактике» квадробинга отчитываются не только учебные заведения, но и больницы, дома культуры и библиотеки.

Система социального рейтинга граждан в России запущена — отчитались в РГСУ: проект призван оценивать «полезность человека для государства»

Сурс

Система социального рейтинга граждан в России запущена — отчитались в РГСУ. Проект призван оценивать «полезность человека для государства». Так говорили создатели Платформы «Мы» в начале её тестирования на студентах и персонале Российского государственный социального университета, где работают над программой. Сейчас проверить свои параметры может любой желающий. Сайт предупреждает о больших перспективах новинки.

_ «Цифры социального рейтинга никак не влияют на вашу жизнь, на доступность услуг или карьерную траекторию. Но как знать, чем эти цифры станут для Вас в будущем?»

Пока система обещает добровольность и анонимность, а её создатели говорят о плюсах программы.

_ «Участники проекта получают объективную оценку своего социального статуса и потенциала. Человеку становится понятно, в каком направлении ему стоит прилагать усилия»

Некоторые отзывы тех, кто уже прошёл тест, расходятся с этими заверениями. Для получения результата нужно ответить на 30 вопросов, при этом платформа комментирует отдельные варианты.

_ «Например, если выбрать наличие трёх и более детей, программа пишет: „Вы уже многого достигли и сделали хороший задел на будущее. Так держать!“ Даже если у вас есть просроченные задолженности, непогашенная судимость, невыплаченные алименты»

При запуске пробного варианта создатели предлагали связать присвоенный в результате теста код с личными данными гражданина — номерами паспорта и телефона, а также ИНН и СНИЛС. Пока этого не сделано, но отдельные комментаторы уже оценили перспективы рейтингования граждан.

_ «Пенсионеров — побыстрее на кладбище, для нездоровых людей — отказ в медицинской помощи под видом ужасной „пандемии“, а бесполезный балласт с малых городов и деревень и с городского дна — на СВО. Быстро отдал долг и освободил государство от головной боли, что с тобой делать»

Уже в нынешнем варианте система предлагает за небольшую плату предложить способы улучшить социальный рейтинг. Но некоторые спикеры предупреждают, что цель властей — зафиксировать структуру общества, а не помогать людям выдвигаться.

_ «[Это] попытка косплеить китайскую систему рейтингов социальной лояльности подданных. Очевидно, что Кремль делает ставку на формирование в России закрытого кастового общественного строя»

Система, действующая в Китае, предполагает, что обладатели низкого рейтинга ограничены в частности в трудоустройстве, передвижении и кредитах. Баллы снимают в том числе за участие в протестах или антиправительственные сообщения в соцсетях.

Уволили хирурга, применявшего методы западноевропейской медицины по пересадке почек детям от взрослого человека

Михаил Каабак, который работал в Национальном медицинском исследовательском центре здоровья детей (НЦЗД ЗД) и проводил уникальные операции по трансплантации почек взрослого человека детям, вынужден покинуть центр. Вместе с ним уволена врач Надежда Бабенко. 

Причиной, как в понедельник, 18 ноября, сообщила радиостанция Business FM, стало недовольство руководства его методикой: чтобы организм ребенка не отторг почку взрослого, он и Бабенко применяли препарат алемтузумаб. В инструкции, уточняет радиостанция, не прописано применение препарата в данных целях, однако протокол с использованием алемтузумаба был рекомендован Всемирным трансплантологическим сообществом еще девять лет назад: шансы на приживаемость органа вместе с ним возрастают на 10-20 процентов, а при реабилитации пациент принимает в четыре раза меньше лекарств, чем в другом варианте.

Под угрозой оказались операции для десятков детей, ибо Каабак — единственный в стране, кто оперирует пациентов весом меньше 10 килограммов. 

Ранее операции по пересадке почки детям в НЦЗД ЗД носили единичный характер, однако около года назад Каабак пришел на работу в центр, и до конца 2019 года там планировалось провести по меньшей мере 40 операций, в том числе для пациентов с весом менее шести килограммов, писал «Коммерсантъ». Однако затем, как Каабак рассказал «Таким делам», они получили устный приказ остановить трансплантации. После этого по собственному желанию уволился завотделением трансплантологии Анатолий Попа. 

Родители пациентов, ожидающих своей очереди на операцию, опубликовали петицию на Change.org, в которой призвали сохранить программу трансплантации. 

«Наших врачей просят уйти, вручив им уведомление о том, что через 2 недели их трудовой контракт будет завершен, — указывают авторы. — Наших же детей, более 300 детей, оставляют без врачей и медицинского контроля, так как еще ни один врач, кроме команды доктора Каабака, не наблюдал детей после такой лекарственной терапии, через которую мы прошли. Еще страшнее, что более 75 детей остались без операции,и медленно умирают дома». На момент написания материала, петицию подписали уже более 300 тысяч человек.

Хирург назвал своим оппонентом главного трансплантолога Минздрава

«Диалог с ним [главным трансплантологом Минздрава Сергеем Готье] ведется, — сказал Каабак. — Если они сейчас попробуют [проводить операции детям весом менее 10 килограммов], они, скорее всего, получат то же самое, что и получили мы, когда начинали: очень тяжелые проблемы. Я надеюсь, что они все-таки будут применять ту схему, которая нами разработана на протяжении более чем 10 лет». 

Ранее Каабак работал в Российском научном центре хирургии имени академика Петровского для взрослых (РНЦХ). До появления программы трансплантации почек в НЦЗД ЗД это было одно из двух мест, где проводили пересадки органов маленьким детям (еще один центр — институт Шумакова). РНЦХ при этом испытывал большие трудности с донорскими органами, говорил хирург.

В НЦЗД ЗД опровергли информацию о том, что программа трансплантации будет свернута

Там отметили, что программа существует с февраля 2019 года и «продолжает развиваться», приводит ТАСС комментарий пресс-службы центра. Там также заявили, что планируют увеличить число сотрудников, задействованных в программе. 

Увольнение Каабака и его коллеги Бабенко в центре связали с тем, что оба хирурга работали там на четверть ставки, но руководство организации решило нанять сотрудника на полный рабочий день, в связи с чем «наличие внешних совместителей стало нецелесообразным». 

Заведующему отделением Попа замена уже найдена, сообщили там.

Главный трансплантолог Сергей Готье также отреагировал на скандал

Он сказал, что не имеет отношения к увольнению Каабака и Бабенко. «К трудоустройству этих врачей я не имею никакого отношения, поскольку я директор другого учреждения. Они у меня никогда не работали», — сказал он. Вопрос, есть ли у него претензии к препарату, который использовали хирурги, он также парировал. «У меня не может быть претензий к препаратам, потому что я не пациент», — заявил Готье.

Руководитель отделения трансплантации почки и поджелудочной железы НИИ скорой помощи им. Склифосовского Алексей Пинчук высказывался о методах Каабака более осторожно, хотя также подтверждал, что схема применяется в мире и достаточно широко. «Этот препарат не был разработан для иммуносупрессии (угнетения иммунитета — прим. «Ленты.ру»), но внезапно у него была обнаружена такая способность, — рассказывал он «Коммерсанту». — Но у него, как у любого иммуносупрессивного препарата, есть побочные эффекты, которые в ряде случаев могут перевешивать пользу». 

В свою очередь заведующий отделением трансплантации почки РДКБ Алексей Валов отметил, что также как и НЦЗД ЗД не одобрял схему лечения Каабака, а препарат приводил к «определенным бактериальным и вирусным осложнениям не сразу после операции, но в отдаленный срок». «Негативные последствия не фиксируются, но мы о них знаем, — пояснил он. — По большому счету на ранних этапах алемтузумаб дает хороший эффект, зато у них [пациентов, о которых известно Валову] полностью заблокирован иммунитет». Пациент «фактически обречен на искусственный СПИД» и вынужден всю жизнь принимать препараты против вирусов, бактерий и грибков.