новости курска и курской области
»астахов политика
Жизнь и приключения Павла Астахова
Вот так и живет наш уполномоченный по правам человека. Разрывается между Каннами и Москвой, между Москвой и Питтсбургом. Но главное: не забывает наших русских детишек. Не дает их всех убить в Америке и разобрать на органы в Италии.Да, для борьбы с педофилами г-н Астахов сделал очень много. Давайте вспомним одно нашумевшее дело 2005 года. Бабушка, жившая с внучкой (папа умер, мама бросила в младенчестве), чтобы заработать на пропитание, сдала комнату в своей двухкомнатной квартире молодому таджику Бахтиору. Бахтиор совратил 10-летнюю девочку, в 11 лет она родила. Андрей Малахов сделал не одну, а целых две или три передачи, в которых рассказал об этих замечательных современных Ромео и Джельетте. Ромео, мол, ужасно рад ребеночку и в любой момент готов на своей Джульетте жениться. Но началось следствие, на котором выяснилось, что 14-летний Бахтиор оказался 18-летним Хабибулой Пахтахоновым из Душанбе, который находился в России нелегально и по чужим документам. Однажды его уже депортировали из России за правонарушения, но он решил вернуться по паспорту брата - и вот в Москве его настигла неожиданная любовь в лице ребенка-сироты. Педофилу грозила зона, а что на зоне делают с растлителями десятилетних детей, мы знаем.
И тут нищему Хабибуле, работавшему грузчиком в овощном магазине, неожиданно пришел на помощь один из самых дорогих московских адвокатов - Павел Астахов. До этого он защищал Владимира Гусинского, Юрия Лужкова, Сергея Степашина, Михаила Швыдкого, Владимира Спивакова, Филиппа Киркорова, Кристину Орбакайте и так далее... То есть весьма состоятельных и статусных клиентов. И вдруг взялся за дело таджикского грузчика. Это странно. Конечно, адвокатам приходится защищать на судах и убийц, и насильников, это нельзя ставить им в вину, такова их работа. Но в данном случае Павел Астахов по собственной инициативе вызвался развалить дело явного, стопроцентного педофила. Жена Астахова - телепродюсер, и она принялась засовывать Хабибулу во все мыслимые передачи, настойчиво приучая общественное мнение, что "таджикский Ромео" - жертва обстоятельств, а вовсе не хладнокровный преступник. Во всех этих передачах в красивом костюме появлялся и сам Астахов, горячо взывая к жалости аудитории. То же самое он делал и в суде. "Разве эти глаза могут врать?" - простирая руку в сторону тщедушного Хабибулы, взывал Астахов. И, по сценарию, Хабибула хлопал длинными девичьими ресницами. Суду Астахов неожиданно заявил, что девочку до Хабибулы якобы уже успели изнасиловать некие кавказцы (никаких доказательств представлено не было, кроме слов самой девочки, которая после каждой передачи получала вместе с Хабибулой гонорар в кассе телевидения). Загипнотизированный суд поверил в это (хотя как это обстоятельство могло оправдать нашего преступника, непонятно). Далее Астахов сообщил суду следующую версию. 10-летняя малышка, «влюбившись» в знойного 18-летнего таджика, сама на Новый Год подпоила его шампанским и чуть ли не изнасиловала. Таджик подтвердил: «Чуть-чуть выпили шампанского. И я решил сдаться. Ведь всё равно девственность потеряна. Тем более я боялся ее обидеть». Суд поверил и этому.
В итоге Хабибула получил условный срок, а вслед за этим немедленно и российское гражданство. На своей "Джульетте" он так и не женился, но продолжал жить с ней, теперь уже открыто. Теперь он стал избивать ее и бабушку, выгонять из квартиры на улицу, почувствовал себя хозяином положения. На работу он не устроился, а жил на детские выплаты и пенсию бабушки. Более того,он поселил в той же квартире своего брата, только что освободившегося из мест лишения свободы (к счастью, брата вскоре снова посадили). Девочке с новорожденным ребенком пришлось скрываться в деревне у подруг. Что же наш защитник детей Павел Астахов? Эстафету принял его коллега по "Единой России" и тоже адвокат Андрей Макаров. Специально для очередного душещипательного шоу ("Свобода и справедливость"), телевизионщики убедили, наконец, Хабибулу и Валю (их дочь Амина уже пошла в первый класс) отправиться в загс и оформить отношения. Стимул у них был: неплохой телевизионный гонорар. Правда, воссоздаваемой легенде о Ромео и Джульетте помешал один момент. Когда Макаров вкрадчиво спросил у обретшей семейное счастье Джульетты: "А вы хотели бы, чтобы с вашей дочерью в десять лет случилось то, что случилось с вами, чтобы к ней пришла ранняя любовь?" - ее всю аж передернуло: "Нет! Нет!" И еще раз: "Нет, не хотела бы". Жалко, в студии на этот раз не было Павла Астахова. В это время он был увлечен уже другими проектами.
Приглядимся повнимательней к этому товарищу и к его "проектам".
Ни в одной своей биографии Павел Астахов не пишет о своей семье. Нет этого и в Википедии, и на персональном сайте омбудсмена. Все начинается с учебы в Высшей школе КГБ СССР им. Ф. Э. Дзержинского. Можно подумать, что он там, в этой школе, родился. В определенном смысле так и есть. Чтобы собрать какие-то крохи, пришлось потрудиться. Промелькнуло, что дедушка Павла Алексеевича был чекистом, соратником Менжинского. Оттого и направили родители сына на ту же стезю: сначала он отслужил на границе с Финляндией в погранвойсках (они входили в систему КГБ), там вступил в партию и получил направление в высшую школу КГБ, где изучил шведский язык. "Мне там сразу понравилось, – рассказывал потом Астахов. – Интересные люди, интересные преподаватели, интересные предметы. Специальность интересная. Это был особый факультет, контрразведывательный, его все называли блатным". Кем были родители Павла Алексеевича, непонятно: в одном из интервью он упоминает, что в связи со службой отца вплоть до третьего класса ему пришлось "скитаться" по разным городам и школам. Однако по документам, хранящимся в зеленоградской школе №609, он проучился там все десять лет - с первого класса до десятый, а вовсе не "скитался". "В нем уже тогда чувствовалась какая-то самовлюбленность" -вспоминают сейчас учителя. Еще в одном интервью он упоминает, что его родители познакомились в Германии, в немецком плену, и американцы предлагали им эмигрировать в Штаты, но те, как патриоты, не согласились.
Закончил он КГБ-шную школу в 1991 году в звании лейтенанта и будто бы сразу ушел из органов. Правда, формулировка была странная: "переведен в народное хозяйство". Дальше темное пятно до 1994 года, только в одном интервью он вскользь сказал: "В начале 90-х поехал работать в Испанию". Странное, конечно, "народное хозяйство", но вполне допустимое для выпускника контрразведывательного факультета. В 1994 году Павел Астахов получил адвокатский статус, причем 28-летний начинающий адвокат тут же основал собственную адвокатскую контору. С юных лет полюбив пиар, Павел Астахов прежде всего стремился участвовать в громких, резонансных делах. И такой случай тут же представился: в 1995 году Астахов стал адвокатом небезызвестной "Властилины", то есть Валентины Соловьёвой (по рекомендации ее мужа, которого он защищал до этого; астаховская "защита" закончилась тем, что чувак повесился). Соловьева обманула 24 тысячи вкладчиков своей финансовой пирамиды, украв у них несколько сот миллионов долларов. Судьба "Властелины" решалась вовсе не в суде, поэтому суд Астахов закономерно проиграл, его подзащитную приговорили к семи годам лишения свободы с конфискацией имущества за мошенничество в особо крупных размерах. Считается, что роль адвоката в этом деле сводилась с затягиванию процесса и к выколачиванию из Соловьевой хотя бы тех денег, которые ей отдали высокопоставленные силовики (например, и. о. генерального прокурора РФ Олег Гайданов якобы лично передал ей $700 тыс.). С этой задачей Астахов блестяще справился: следствие и суд длились пять лет, а когда из нее вытрясли все, что удалось, она тут же вышла (с помощью того же Астахова) по УДО. Материальное благополучие начинающего адвоката Астахова резко пошло вверх. Его стали видеть в казино "Шангри Ла" с огромными суммами денег (после того, как в Москве казино были закрыты, он приобрел себе дом в Монако, чтобы быть поближе к любимому хобби).
В 2000 году, видимо, по просьбе коллег из ФСБ он стал адвокатом сразу по нескольким громким делам. Первым из них стало дело американского предпринимателя Эдмонда Поупа. Это был первый за сорок лет (после летчика Пауэрса) суд над американцем, обвиняемым в шпионаже. Внимание западной прессы было огромным. И от этого внимания не ускользнуло то обстоятельство, что адвокат Астахов, мягко говоря, вовсе не стремился оправдать своего подзащитного. Апофеозом всему была заключительная речь Астахова. Он написал ее... в стихах:
Скажите, как американец
Свои права сумеет отстоять,
Не зная, в чем он обвиняем
И не имея документов на руках.
Ведь это вы его лишили права
Вердикт суда присяжных услыхать,
Когда затравленно сейчас на вас взирая,
Тогда как вы ходатайства и заявленья
Столь тщательно на стол кладя,
Топтали мысленно ногами.
Мне не завидна ваша роль.
Допущено ведь столько упущений,
Что кодекс бедный - УПК –
Сам провалиться здесь готов под землю,
Но нет у кодекса души пока.
Сократ учил: четыре качества принадлежат судье:
Учтиво слушать,
Мудро отвечать,
Трезво размышлять
И беспрестрастнейше решать!
Поуп не отрицал, что действительно в девяностые годы покупал в России самые разные технологии, но они не были секретными. В суде Астахов сообщил, что всякий раз, когда американец приезжал в Россию, к нему выстраивалась очередь российских ученых, живших на гроши и искавших возможности заработать на стороне. Но Поуп утверждал, что "имел дело только с крупными, уважаемыми учеными, которые никогда бы не стали рисковать своим положением и продавать вещи закрытого характера". Стихотворная речь Астахова, как и ожидалось, не произвела впечатления на судей - Поупу влепили 20 лет. Тогда Астахов пришел к нему в камеру с предложением: а ты признай все-таки свою вину и напиши новоиспеченному президенту Путину прошение о помиловании. Поуп так и сделал - и его немедленно освободили. Поуп уехал в свой родной город Питтсбург. Интересно, что следом за ним туда последовал и Астахов, прожил там с женой и детьми год и вернулся с корочкой выпускника Питтсбургского университета, которая сейчас висит в рамочке на видном месте в его служебном кабинете.
"Высшее образование в США и защита там диссертации" (как пишет Астахов во всех своих биографиях) оказались годичным курсом в Школе права Питтсбургского университета и написанием там курсовой работы. В сборнике местного университета он опубликовал любопытную статью о своем американском опыте:
"В возрасте 33 лет, с двумя детьми и женой, я оставил свою успешную юридическую практику в России, сел за парту и стал обычным американским студентом.
Прежде всего, я получил социальный опыт жизни в США. Раньше мне довелось жить в Испании, а США посещал только в течение коротких периодов времени. Но в 2001 году я столкнулся с необходимостью организовать свою жизнь заново, на этот раз в соответствии с американскими реалиями. Мои дети пошли в школу, моя жена поступила на кафедру лингвистики Питтсбургского университета, а я начал учебу в Школе права...
Мой жизненный опыт, исследования и работы в Америке дали мне прекрасную возможность взглянуть на наш многообразный, разнообразный, многогранный и разноцветный мир широко открытыми глазами... Сегодня практически все русские люди знают о моей учебе в США, а также о моей профессиональной и общественной деятельности. Сегодня каждый русский журналист в любом ведущем российском СМИ знает, что если ему нужны какие-либо комментарии по вопросам международного права, о любых событиях, которые происходят в США или других странах, он может обратиться за разъяснениями лично ко мне. И я никогда не отказываюсь, чтобы дать им профессиональные комментарии. Я никогда не забываю, что Питтсбургская Школа права стала моей второй альма-матер (что ж не написал, что первая - это КГБ? - A.M.) и Соединенные Штаты моя вторая родина. Таковы факты, которые я никогда не перестану говорить всем людям доброй воли в России, Франции, Испании, Великобритании, США и по всему миру. С помощью своей жизни и на своем личном примере я делаю все возможное, чтобы укрепить нашу дружбу и борьбу за мир во всем мире".
Во как. Не больше не меньше.
Еще один факт, который П.Астахов указывает в каждой своей биографии: "член Американской Ассоциации международного права". Звучит внушительно, тоже небось в рамочке висит на видном месте, но Википедия нам разъясняет: "Для членства в Американской Ассоциации международного права любому юристу достаточно оплатить членский взнос в 100 долларов ежегодно. Иностранным студентам, изучающим юриспруденцию в США (как Павел Астахов в 2002 году), данное членство предоставляется бесплатно".
До самого последнего времени Павел Астахов, судя по его публичным заявлениям, был вполне себе проамерикански настроенным человеком.
Однако в декабре прошлого года Астахов неожиданно заявил:"Американцам ещё два года назад надо было запретить усыновлять российских детей". А что ж ты не запретил? А вместо этого раз в месяц, начиная с апреля 2010 года катался в Америку, чтобы утрясти детали российско-американского соглашения об усыновлении, которое по твоей же инициативе было принято. Запретил бы - и не нужно было бы над договором корпеть и в самолетах мучаться.
Но вернемся на 13 лет назад, когда чекист П.А.Астахов начинал карьеру адвоката, а чекист В.В.Путин - президента.
Одновременно с делом Поупа и "Властилины", где Астахов явно играл по принципу "нашим и вашим", в 2000-2001 годах он провел еще несколько процессов, заслуживающих внимания.
Прежде всего, дело Гусинского. В данном случае, мне кажется, было неправильным сделать скоропалительный вывод, что и в случае с Гусинским Астахова к нему прислало ФСБ. Дело в том, что Гусинский всегда слепо верил в эту организацию, свою службу охраны сформировал на базе ее бывших и действующих сотрудников, и даже пригласил небезызвестного Ф.Д.Бобкова, бывшего главу Пятого (идеологического) управления КГБ, возглавлять аналитический департамент группы "Мост". Возможно, Гусинского грело то обстоятельство, что вот у него, недавно еще подрабатывавшего частным извозом, теперь на побегушках работает сам всесильный Бобков. Лично я нисколько не сомневаюсь, что Бобков перетащил к Гусинскому не только своих сотрудников (например, своих замов по Пятому управлению В.Воротникова и А.Иванова, курировавших борьбу с диссидентами), но и большое количество компрометирующего материала на разных заметных людей. Ну а то, что эти зубры политического сыска организовывали слежку за политическими противниками Гусинского и его недоброжелателями по бизнесу, это я знаю совершенно точно. Один работавший у меня журналист, приятель Гусинского, не раз приносил мне непонятного происхождения прослушки - для опубликования в журнале "Столица", что мы, конечно, делать не стали, а вот "Московский комсомолец" делал с удовольствием и в конце концов взял его в штат. Так что малоизвестного Астахова, я думаю, Гусинскому посоветовали фээсбэшники, с которыми он был очень близок. Гусинский, в свою очередь, познакомил перспективного молодого адвоката с Лужковым.
Находясь в Бутырской тюрьме, Гусинский подписал бумаги о продаже НТВ и был оттуда выпущен под подписку о невыезде. Несмотря на подписку, он убежал в Испанию, в Марбелью, где в одном из соседних домов поселился Ф.Д.Бобков, а в другом П.А.Астахов. В декабре объявленный российскими властями в федеральный розыск Гусинский был арестован испанскими властями. Несколько месяцев, пока решалась его судьба, Астахов практически круглосуточно находился рядом с ним, координируя работу команды испанских адвокатов и не забывая давать ежедневные интервью телевидению. Он уже четко усвоил, что главное оружие адвоката - это его пиар.
Как только Астахов вернулся на Родину, ему тут же подвалило очередное громкое дело. В 2001 году уволенный с ОРТ за репортаж о подлодке "Курск" журналист С.Доренко, рассекая по Крылатскому на мотоцикле, наехал на капитана первого ранга из Главного штаба ВМФ. Совершенно "случайно" капитана в этот момент сопровождали два сотрудника милиции. По версии журналиста, все началось с того, что моряк пнул доренковский мотоцикл ногой. По версии ментов, Доренко имел целью убить капитана, причем "с использованием оружия", каковым был признан мотоцикл. Самое интересное, что серьезного вреда здоровью пострадавшего Доренко не нанес. Зато сам Доренко в результате конфликта с моряком попал в больницу с диагнозом сотрясение мозга и ушиб позвоночника со смещением позвонков. Потом к этому диагнозу добавились компрессионный перелом позвоночника, повреждение стекловидного тела левого глаза, травма внутреннего уха и так далее. Тем не менее следователи не вылезали из его палаты, беспрерывно допрашивали и пообещали восемь лет лагерей. И вот тут на арену вышел Павел Астахов. Первое, что он сделал - это обратился в генеральную прокуратуру с заявлением, чтобы та взяла в свои руки расследование происшествия. Он аргументировал это тем, что Доренко - кровный враг Лужкова, и поэтому расследование на московском уровне будет необъективным. Похвально. Особенно если учесть, что как раз в этот период адвокат Астахов сблизился через Гусинского с Лужковым (и особенно с Еленой Батуриной).
Березовский из Лондона пытался спасти Доренко от расправы: он даже прислал за ним санитарный самолет Lear-Jet из Лозанны, на котором его должны были доставить в частную хирургическую клинику Clariss. Однако в момент, когда он должен был выезжать из больницы, в палату к нему явились следователи, предъявили обвинение в хулиганстве и взяли подписку о невыезде. Самолет улетел обратно. Астахов живейшим образом принимал участие во всех событиях, но никак не мог на них повлиять. А возможно, и не особенно-то и хотел. Во всяком случае, когда на суде Доренке дали все-таки четыре года (условно), он от дальнейших услуг Астахова отказался, и жалобы в вышестоящие судебные инстанции писал уже другой адвокат.
***
Знаете, кто это мчит на всех парах поперек движения, на глазах у ГИБДД и ошалевших прохожих? Думаю, вы уже догадались: это уполномоченный по правам ребенка Павел Астахов. Возможно, где-то мать ушла в запой и неделю не кормит своих детей, или папаша отрубил ребенку топором пальцы, или мамаша, взяв младенца за ноги, разбила его голову о стену только по той причине, что он мешал ей смотреть сериал, или что еще произошло с российскими детишками за последние дни? Вот и летит Павел Алексеевич - разобраться, защитить, помочь. Он ведь очень мобилен, наш Павел Алексеевич. Фигаро тут, Фигаро там.
Следует признать, что, став детским омбудсменом, Астахов стал много ездить по стране. В те места, куда направляется Астахов, заблаговременно посылается следующий райдер:
- Автомобиль AUDI A8 или Мерседес S-класса;
- сопровождение этого автомобиля экипажами ГИБДД;
- охрана;
- двухместный номер люкс с беговой дорожкой;
- журналисты и пресс-конференция;
- обед в епархии.
Это требования, посланные из аппарата Уполномоченного по правам ребенка в администрацию Воронежской области. Скорей всего, точно такие же ушли и в другие города, которые освятил своим присутствием омбудсмен. Несколько ставит в тупик последний пункт ("обед в епархии"). Но "журналисты и пресс-конференция" - это такое понятное требование. Без этого Павел Астахов жить не может. Это и есть смысл его работы. Я вообще не знаю другого госчиновника, который был бы настолько озабочен собственным пиаром.
Согласитесь, список требований похож на райдер капризной поп-звезды.
Так он и есть поп-звезда.
Список телевизионных передач, которые на регулярной основе с 2004 года вел Павел Астахов, впечатляет. На канале РЕН ТВ - это "Час суда" (истцов и ответчиков в этом шоу играют актёры, а сам Астахов - судью) и «Три угла с Павлом Астаховым», на канале "Домашний" - «Дело Астахова» и «По делам несовершеннолетних». Он даже сыграл в кино - в сериалах "Дружная семейка" и "Четыре таксиста и собака". А уж сколько книг он написал как прозаик, не счесть! Одно только издательство "Эксмо" издало за последние пять лет романы П.Астахова "Мэр", "Продюсер", "Рейдер", "Шпион", "Квартира", "Рейдер-2", "Невеста", "Божий дар", "Кредит доверчивости". Рецензенты, правда, отмечают, что в этих книгах такое обилие юридических ляпов, что писали их явно литературные негры, причем обозначенный на обложке "автор" даже не вычитывал рукописи. Некогда же, на части рвут звезду шоу-бизнеса.
Из издательской аннотации к роману "Мэр":
Книга о тех, кто правит нашими городами. Власть, деньги, криминал. Роман о вечных ценностях: жизнь и смерть, любовь и предательство, дружба и зависть, вера и цинизм - все это прошло через судьбу мэра. От кресла градоначальника до тюремных нар всего один шаг. Путь на свободу может занять всю оставшуюся жизнь.
Трагическая судебная драма о современной политике и временщиках, о мудром законе и его заблудших детях, о власти денег и деньгах во власти.
Новый роман адвоката Павла Астахова "Мэр" раскрывает хитросплетения властных интриг на примере жизни современного мегаполиса и трагической судьбы его мэра, восставшего против системы. Преданная жена, крупнейший предприниматель-миллиардер, сражается за его свободу и жизнь. Ей помогает адвокат Артем Павлов. Им противостоят бизнес, криминал, власть, суд.
Чудесно, просто чудесно. Очень трудно догадаться, кто заказчик этой славной книги.
К слову, Павел Астахов не раз отстаивал в судах интересы Ю.М.Лужкова и Е.Н.Батуриной. С переменным успехом. Например, ему не удалось доказать в Верховном Суде законность избрания вице-мэра. А вот личные иски Лужкова - выигрывал. Выигрывал и те иски к СМИ, которые предъявляла "преданная жена, крупнейший предприниматель-миллиардер". Например, тяжело пришлось журналу "Форбс", которому пришлось выплатить Елене Николаевне какую-то сумму за поруганную деловую репутацию.
Павла Астахова всегда невероятно тянуло к известным людям, особенно к богеме. Список "звезд", которых защищал адвокат Астахов, впечатляет. Владимир Спиваков, Кристина Орбакайте, Аркадий Укупник, Лада Дэнс, Ирина Понаровская, Филипп Киркоров, Алена Свиридова, группа «Динамит», Бари Алибасов, Алексей Глызин, Coco Павлиашвили... Он отстаивал авторские права Эдуарда Успенского. Представлял в суде интересы Артемия Лебедева и его студии, обижанных на газету "Ведомости" (говорят, по бартеру - в качестве оплаты студия Лебедева сделала Астахову сайт). В многочисленных интервью Астахов подробно перечислял своих звездных клиентов, иногда притворно вздыхал: "Два последних года занимался разделом наследственного имущества Юрия Шмильевича Айзеншписа. Полная грязь, кошмар…" Но от этой грязи и кошмара его было за уши не оттащить. Чем популярнее был человек, которого он защищал, тем больше он навязывался ему в друзья. Он буквально вкручивался в богемную среду. И вскоре стал непременным посетителем многочисленных светских вечеринок, премьер, банкетов и фуршетов. Редкий фоторепортаж о светской жизни Москвы обходился без физиономии "гламурного адвоката", как стали называть его в газетах.
Он вознесся до такой степени, что заявил на одной из встреч с почитательницами (цитирую стенограмму): "Я съездил в Голливуд по приглашению студии "Фокс"... Они сначала хотели снимать американскую историю, а потом позвонили мне и предложили рабочее название фильма "История жизни Павла Астахова". Я говорю: ну это уже слишком. Я не должен был играть, я должен был дать право снимать. Сказали, что на главную роль пригласят Анджелину Джоли, а я ее как-то не очень воспринимаю, поэтому я отказался. А главную роль Джон Малкович должен был играть. Он приезжал в Москву в надежде здесь провести переговоры, но я окончательно сказал нет".
Не изменил наш светский лев своим привычкам и после того, как в 2009 году в связи с назначением на должность уполномоченного по правам ребенка ему пришлось приостановить адвокатскую практику. Адвокатскую практику - да, но не светскую жизнь. Вот фото с веселого мероприятия, произошедшего как раз вечером накануне принятия в третьем чтении позорного "закона Димы Яковлева". Подвыпившие телевизионные дамы пляшут на столах, а мысли Павла Алексеевича явно заняты не думами о тяжкой жизни российских сирот на чужбине.
Движение Павла Алексеевича во власть началось в 2007 году. Не знаю, совпадение это или нет, но этому предшествовали довольно неприятные для него события. Против него попытался возбудить уголовное дело московский Следственный комитет. В начале года был опубликован очередной роман П.Астахова - "Рейдер" (в прошлом году по этой книге даже вышел художественный фильм). В "Рейдере", конечно же, изображен гениальный адвокат Артём Павлов, который противостоит козням злодея по фамилии Спирский. По сюжету, этот самый Спирский «нанимал ребят из Главного следственного управления», которые "за вполне умеренную плату могли завести уголовное дело, провести обыски и совершенно разрушить всю систему защиты компании-жертвы". Процедура отъема бизнеса с помощью продажных следователей была описана столь детально, что реальные следователи ГСУ приняли всё это на свой счет. По заявлению начальника ГСУ ГУВД Москвы Ивана Глухова прокуратурой была начата проверка содержащихся в романе «ложных сведений, порочащих честь и достоинство офицеров ГСУ при ГУВД города Москвы, а также репутацию всей правоохранительной системы РФ». У Астахова начались реальные неприятности, его стали вызывать на допросы. Выяснилось, что у многих прототипов он даже не поменял в книге фамилии.
В июле Астахов дал тысячу интервью, в которых сообщил, что он решил основать Всероссийское общественное движение "За Путина!" Предстояли выборы президента (в результате которых президентом, как мы знаем, стал Медведев), но юрист Астахов решил, что Путин, невзирая на Конституцию, не имеет права уйти после истечения своего второго срока. А должен остаться. Должен и все. Спустя месяц Коптевская межрайонная прокуратура вынесла постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении Павла Астахова в связи с публикацией романа «Рейдер». А в ноябре в Твери был проведен съезд нового движения, на котором в своей речи Астахов заявил: «Мы же выбираем себе хозяина в доме? Вот и здесь мы предлагаем выбрать стране хозяина». Движение "За Путина!" под руководством Павла Астахова просуществовало недолго: в декабре Путин объявил, что преемником станет Медведев, и было бы глупо с этим спорить.
"Всероссийское движение" как-то само собой сдулось, но Астахов был замечен. В 2008 году его назначили в Общественную палату, а в 2009 году президент Медведев взял его в президентскую администрацию - сделал уполномоченным по правам ребенка. Предыдущего уполномоченного - Алексея Голованя - пришлось срочно менять: говорят, начальству принесли компрометирующую видеозапись, из которой следовало, что Головань интересуется детишками не только по службе, но и, так сказать, в личной жизни. Кандидатуру Астахова в ситуации цейтнота предложил Медведеву Сурков.
Кстати, в связи с движением "За Путина!" многие начали ревновать. С какой стати Астахов объявил себя главным сторонником ВВП? Телеведущий Владимир Соловьев с обидой написал в своем блоге: "Год назад я был на съезде сторонников Путина... В этот раз такое собрание под руководством Павла Астахова тоже проходило, правда, не в Лужниках. Я спросил Пашу: «Паша, я, конечно, не гордый, но почему не позвали?» Паша сделал очень грустное лицо и сказал: «Знаешь, я хотел, но в Кремле сказали, что не надо». Вот так, оказывается, теперь, не ты сам решаешь – сторонник ты Путина или нет, а это решают за тебя люди в Кремле. Интересно, а Путин знает, что из числа его сторонников меня вычеркнули по чьей-то кремлевской указке?"
Ну что, Вова, обошел тебя Паша на повороте? В следующий раз не щелкай клювом.
Одновременно с назначением в администрацию, Павел Астахов стал одним из 15 членов общественного совета при ФСБ России.
Как только Павел Астахов стал уполномоченным по детям, он взял крутой старт. Прежде всего расширил штаты своего ведомства. Затем решил вплотную заняться зарубежным усыновлением, ради чего практически не вылезал из-за границы (надо же все своими глазами увидеть). 15 декабря 2011 года на одной из предвыборных встреч Путина, транслировавшихся по телевидению, Астахов впервые заявил о необходимости отменить зарубежное усыновление. Путин ответил: "Я не сторонник усыновления иностранцами". И добавил, что надо это свести к нулю.
Астахов это намотал на ус. И, когда в США был принят Закон Магнитского, буквально взбесивший Путина, именно он, по многочисленным свидетельствам, пришел и предложил Путину такой "асимметричный ответ", как "Закон Димы Яковлева". В путинском окружении практически все были против, все министерства дали отрицательное заключение (включая МИД), но идея показалась Путину настолько удачной, что он просто не хотел никого слушать, кроме Астахова. Вот такая есть версия. Дальнейшее мы знаем.
Добавлю только, что для борьбы с иностранными усыновителями г-ну Астахову снова потребовалось расширить аппарат и, конечно же, увеличить для него офисные площади. Несколько месяцев назад газета "Известия" сообщила, что г-н Астахов обратился к Президенту России с просьбой выделить 395 миллионов рублей на приобретение у неразглашаемого частного лица для самого Астахова и его аппарата отдельного здания в центре Москвы, в районе Старой площади. Запрошенный Астаховым особняк, построенный в XVIII веке и полностью реконструированный в 1998 году, как отметил Астахов в письме Президенту, «имеет презентабельный и надёжный вид», а покупку следует осуществить «в кратчайшие сроки».
На "Эхе Москвы" Астахов заявил: "Я хочу, чтобы мои дети росли здесь, чтобы мои внуки были русскими и говорили на русском языке". Где живут его дети и прочие родственники, можно узнать - ЗДЕСЬ. Оказывается, вовсе не в России. В Монако, где у него квартира 176 кв.м, записанная на жену.
Кстати, со старшими детьми одни неприятности. 21 апреля 2012 года 24-летний Антон Астахов, управляя своим автомобилем BMW 5-ой серии на 1-й Тверской-Ямской улице в Москве совершил столкновение с автомобилем Toyota. Как сообщил позже на суде прибывший тогда на место ДТП инспектор ГИБДД А.Минаев, Антон Астахов «заметно пошатывался, запинался и говорил несвязно. Кроме того, я почувствовал сильный запах алкоголя изо рта», «предположительно была средняя степень опьянения». Мировой суд лишил Антона Астахова водительских прав на полтора года, в связи с отказом пройти медосвидетельствование. Антон дал интервью, в котором сообщил:
- Сначала я поехал в Оксфорд. Но в Оксфорде молодому человеку очень сложно, потому что скучно. Экономика, которую преподавали в Оксфорде, мне до сих пор помогает во многом. Потом через два года я переехал в Лондон. В Лондоне учился по этому же направлению – экономика. Но в Англии учат не практическим вещам, а теоретическим, которые уже много лет как не работают... Я считаю, что в российских школах я себе только портил язык. Когда стал ездить в Америку, начал нормально говорить. Я учился год в американской школе... А потом снова уехал учиться в Оксфорд, потом в Лондон, затем переехал в Америку... Диплом у них тоже просто так не получить. Ты его один раз защищаешь перед тремя профессорами, но чтобы быть уверенным, что человек не подкупил профессоров, они в течение 10 дней собираются большой коллегией профессоров и смотрят диплом еще раз. Если не понравится, к примеру, обнаружат плагиат, могут вернуть. Мой самый любимый преподаватель в Оксфорде защищал докторскую диссертацию трижды, его все время просили подтвердить сформулированные в ней выводы все новыми и новыми данными... Я уже пару лет работаю на рынке акций. Как только мне исполнилось 18, я пошел и открыл свой первый депозитарный счет. Еще когда я учился в школе, прочитал книжку австрийского банкира, господина Мышкина, проникся. Прочитал много других книг… С 18 лет торгую… Когда я учился в Америке, мне очень нравилось, что университет у меня находился прямо на Walt Street. Это единственный университет на этой известной улице. И друзья у меня все там были брокеры и трейдеры... Я приехал помогать семье. Отец сейчас чиновник, и надо следить, чтобы коллегия успешно работала… У меня девушка была японка. Я познакомился с ней в Англии в Окфорде. Были серьезные отношения, я даже ездил в Японию – знакомился с ее родителями. Жил там больше месяца, думал, возможно, остаться. Но потом понял, что мы очень разные нации. Разные культуры, поэтому нам очень тяжело. Все эти поклоны, когда ходишь к соседям, очень своеобразные правила приличия... Я ее обучал русскому, а она меня японскому. Потом когда я перевелся в Лондон, то вновь решил взяться за японский и выучил его.
Вот такой талантливый мальчик у нас носится пьяный по Москве на собственном BMW. Хороших, талантливых детей воспитал уполномоченный по детям. Папа гордится Артемом: "Наш средний сын Артем с недавнего времени стал прислуживать алтарником в храме на воскресных службах, помогать нашим духовникам — отцу Сергию и отцу Константину". Павел Алексеевич не уточняет, но я уточню: имеется в виду русская церковь в Каннах. Не на какой-нибудь там Николиной Горе.
ФСБ песочница политоты лонгрид длиннопост #Острый Перец разная политота политика
http://www.svoboda.org/content/article/27269673.html
В Чехии проходит курс реабилитации Юрий Яценко, который провел год в российских тюрьмах. Двадцатитрехлетний студент-юрист из Львова подрабатывал продажей электротоваров в России. В мае 2014 года Юрия и его товарища Богдана Яричевского задержали в гостинице города Обоянь Курской области. Пустяковая, на первый взгляд, проверка затянулась, а затем Юрием заинтересовалась ФСБ. Его жестоко пытали, узнав, что он был участником Майдана. В марте 2015-го российский суд приговорил его к двум годам колонии-поселения по сфабрикованному обвинению в незаконном хранении взрывчатых веществ. Международная кампания в его защиту оказалась успешной: в мае Юрий Яценко был освобожден и вернулся во Львов. Он окончил университет и сейчас борется за освобождение украинских политзаключенных, находящихся в российских тюрьмах. Юрий Яценко побывал в пражской штаб-квартире Радио Свобода и рассказал о том, что с ним случилось в России, и о своей жизни после освобождения.
– Хотя логики у российских спецслужб нет и искать смысл в их действиях сложно, но примерно можно представить, почему они схватили Надежду Савченко, почему они так обошлись с Сенцовым. Но зачем они вцепились в вас – полная загадка. У вас есть какие-то соображения о подоплеке вашего задержания?
– Расскажу, как меня задержали. Я был в номере отеля, с утра постучались работники уголовного розыска, сказали: пройдемте на проверку документов. Я уточнил, нарушал я что-нибудь или нет, они сказали: нет, это обычная формальность. Я понимал, что отказываться не будет возможности. Допускал, что, возможно, дело в моей львовской прописке, пропагандистская ситуация была такова, что к львовянам настороженно относились. Думал, что проверят, успокоятся, и все будет нормально. Когда прошел в городское управление полиции, они проверили по всем базам данных, отпечатки пальцев сняли, паспорт проверили. Уже собирались отпускать, но через несколько часов пришел работник ФСБ и показал фотографии, где я стою на Майдане.
– А как они их раздобыли? В социальных сетях?
– Меня тогда не было в социальных сетях, но были мои друзья. На Майдане я почти весь период был, еще с самого начала Евромайдана, мирных студенческих протестов, которые вскоре разогнали, и до самой активной фазы, до расстрела. Я тогда медиком был, в медслужбе волонтером работал.
– И ваши друзья выложили эти фотографии в социальные сети?
– Эти фотографии были в социальных сетях моих друзей. У ФСБ достаточно специалистов, чтобы выйти на такую информацию.
– А что чему предшествовало, как вы полагаете? Они обнаружили ваши фотографии в социальных сетях и пришли за вами в гостиницу или сначала вас задержали, а потом стали искать компромат?
– Думаю, сначала задержали. В этом городке всего два отеля. Я думаю, просто им захотелось проверить: парни со Львова приехали, давай проверим их. Это еще перед 9 мая было. Но это мое мнение, я не могу быть уверен.
– Думаете, это была случайность и они заинтересовались только украинской пропиской?
– По моим ощущениям, это случайность. Потом уже из ФСБ пришли с конкретным предложением: ты сотрудничаешь с нами, и тебе ничего не будет. То есть я должен был по телевизору выступать, сказать, что меня Украина направила, а я не хочу преступные приказы Украины исполнять и иду в ФСБ, чтобы эфэсбэшники мне помогли.
– Направила в качестве террориста или шпиона? Какую легенду они придумали?
– Один раз они говорили: скажи, что тебя прислал Ярош; в другом разговоре – что прислал Наливайченко, он тогда СБУ руководил. Третий разговор – что Украина прислала. Уточняющих вопросов, как именно должна звучать легенда, я не задавал, поскольку это бы могло быть воспринято ими как желание сотрудничать.
– Они как-то объясняли, почему вцепились именно в вас?
– Да, были объяснения, поскольку разговоров очень много было. Был такой момент в управлении ФСБ по Курской области. Меня в это управление везли спецназовцы с мешком на голове и хорошенько побили перед разговором, сказали: ты будешь разговаривать с серьезными людьми, должен себя вести хорошо. Я сказал: буду себя вести хорошо. Серьезные люди – это были два мужчины в кабинете. Накрытый стол, поговорили про всю мою жизнь, всю мою биографию, все мои взгляды. Сказали: понимаешь, ты патриот своей страны, ты ее любишь, мы тоже любим вашу страну, Украина – это братский народ. Но пойми, у вас власть захватили американцы, исполняет их указания хунта, ты должен помочь своей стране. Мы помогаем твоей стране, и ты помоги своей стране. Я снова отказался, сказал – это мне неинтересно. После этого они дали мне понять, что они меня заставят. Зашли эфэсбэшники, спецназ, побили немного, подушили. Я сказал, что все равно не могу. Они сказали: уведите, поработайте с ним. Я понимал, что будут пытки применены ко мне, и попросился в туалет. В туалете разбил голову, потому что они старались так бить, чтобы не было следов, я себе голову об угол стены разбил. Но все-таки после этого залепили мне рану, вывезли в лес, подвесили на крюк в позе "ласточка", несколько часов били по гениталиям, в живот, мешком с песком по голове, то есть уже применялись жесткие пытки. Я теперь всегда могу понять людей, которые сознались в чем-либо под пытками. Каждого человека можно сломать, теперь я это знаю.
– Как же им удалось не сломать вас? Вы никогда не были в такой ситуации, не были готовы к ней, вы не политик, не борец, откуда такая стойкость?
– Так получилось, что мне пригодился весь мой жизненный опыт. Мне повезло, что я человек более рациональный, чем эмоциональный, хорошо контролировал себя. Я все анализировал только с позиции разума. У меня юридическое образование, я понимал, что они могут делать со мной. Всегда у меня были планы, как реагировать на их действия. И когда ко мне применялись пытки, я понял, что у меня выхода нет, поскольку никто не знает, где я, я не могу ни у кого попросить помощи, я в изоляции был. Для этого я решил, что мне нужно довести организм до такого состояния, при котором меня пытать нельзя будет, и плюс заявить свой ультиматум. Я себе перерезал вены, разрезал живот, была очень быстрая кровопотеря. Я сказал, что не дам себя зашить, пока мне не дадут телефон позвонить. Поскольку кровь фонтаном била, мне дали телефон позвонить на Украину. Кроме этого, я сидел с самого начала с уголовниками, готовился, я всегда их спрашивал, как надо жить и выживать в этом мире. Через несколько месяцев я очень хорошо ориентировался в жизни в российской тюрьме, и это мне помогало. Конечно, уже с первых дней я понял, что, чтобы выжить там, надо стать каменным. У меня не было иного выхода: либо я вырабатываю в себе такие качества, которые помогут мне там выжить, либо иду на сотрудничество.
– Второй вариант вы исключали для себя абсолютно?
– Знаете, когда мне этот вопрос задают, я вспоминаю такой момент: ты висишь, и тебя бьют в пах. Мужчинам это легко понять. Через 20 минут это невыносимо, потому что, когда мешок на голове, не знаешь, когда следующий удар. Есть понимание, что они не остановятся, если они уже полчаса это делают, то они будут ломать до конца и не на что надеяться. Всегда в мыслях допускаешь, что ты сломаешься, не выдержишь, потому что надежды нет. Я именно об этом случае пыток говорю, потому что это тяжелее всего перенести. Я себе ставил задание не выдержать всё, а выдержать еще один удар, еще один, еще один, и так удар за ударом я думал: столько уже выдержал, еще один выдержку. Мне очень повезло, что они сделали перерыв, перенесли на завтра следующий этап пыток, и я догадался вскрыть себе вены, поскольку после этого меня нельзя было пытать.
– И больше ни разу не пытали?
– Сразу на следующий день, когда меня зашили, привезли назад в спецприемник. Как только заходил надзиратель в камеру, я сразу брал лезвие бритвы, там бритвы разрешены, и прикладывал его к сонной артерии, угрожая, что порежу себя. Конечно, ни о каком суициде речь не идет – это манипуляция с моей стороны была. Они не знали, они боялись, если я уже вскрывался, и так серьезно, что я смогу дальше с собой сделать, на что я пойду. Понимали, что, если я перережу себе сонную артерию, они меня не спасут. Поэтому, когда они заходили, сразу говорили: "Яценко, мы не к тебе, успокойся".
– Отобрать бритву нельзя было?
– Я допускал, что они могут резко подбежать. Я уже знал, как надо резать шею: надо оттянуть кожу, и потом оттянутая кожа режется, чтобы не повредить артерии. Не было попыток отобрать бритву. Это довольно сложно с их стороны, поскольку туда спецназ так легко не может зайти, нужны причины, там камеры видеонаблюдения в коридорах, обычные надзиратели на это не согласились бы, поскольку это был спецприемник для иностранцев, это еще было не СИЗО, им было не до этих проблем. Они не знали, успеют ли отобрать бритву, пока я себя не порежу, или не успеют, поэтому никто не отбирал.
– Вы говорили, что советовались с уголовниками. А как другие заключенные к вам относились? Понимали они, за что вы сидите?
– Если говорить о спецучреждении для иностранцев, там сидели, как правило, уголовники со всего СНГ, которые отбыли срок наказания на зонах, перемещались в спецприемник для дальнейшей депортации в свою родную страну. Там же сидели мигранты за нарушение миграционного законодательства. Условия содержания в этом спецприемнике были очень плохие, телефон не разрешали, телевизора не было, душ реже чем раз в неделю, камера 30 метров квадратных на 15 человек, антисанитария: я четыре месяца чесоткой проболел, а ей болеют при лечении неделю. Из-за этого мы организовывали протесты путем голодовки. Весь спецприемник, все иностранцы голодали. Когда администрация на второй-третий день голодовки начинала беспокоиться, они не шли на переговоры. Поскольку у меня юридическое образование, я мог лучше всех обосновать наши права, и так получилось, что все время я выступал защитником прав этих иностранцев. Они говорили: мы так хорошо, как ты, не скажем, так что давай ты будешь вести переговоры с администрацией. Как голодовка – сразу администрация ко мне. Поэтому у меня очень большая поддержка была. Когда меня вывозили оттуда эфэсбэшники на возбуждение уголовного дела, я не знал, куда меня вывозят и кричал: "Помогите, мне нужен адвокат!" Спецприемник поднял бунт, разбили окна. Меня тащат с заломленными руками эфэсбэшники, а иностранцы бросали всем, чем попало, по этим эфэсбэшникам с окон из-за решеток. Приятно было такую поддержку ощущать. Зато мне потом администрация спецприемника написала такую характеристику, что я "пронационалистически настроен к русскоговорящему населению и к территориям, которые оно занимает, все время подстрекаю к бунтам между администрацией и содержащимися гражданами". Формулировка – это цитата из официального документа.
– Были еще подобные случаи в этом спецприемнике, то есть украинцы, которых задержали с политической подоплекой?
– Был Дмитрий Резанович, белорусский анархист, который поехал из Белоруссии на Майдан. Когда он пересекал белорусскую границу, его тоже задержали за нарушение миграционного законодательства, он мне сам говорили, что эфэсбэшники к нему применяли силу из-за того, что он был на Майдане. Был случай, что поймали молдаванина на границе, он тоже со мной сидел. Он рассказывал, что действительно незаконно пересекал границу. Когда его поймали, его раздели, у него была наколка "Железный воин" на английском на спине, с детства наколка у него. Эфэсбэшники всячески старались его убедить, что он "железный воин" из "Правого сектора". Не знаю, как дальше его судьба сложилась, я не могу выйти с ним на связь, беспокоюсь, что у него.
– Вообще эта паранойя вокруг "Правого сектора" захватила в России всех…
– Когда меня освобождали из СИЗО, надо у начальника подписать справку об освобождении. Мне начальник говорит: ты знаешь, вчера Яценюк дал тебе орден героя Украины. Я говорю: за какие такие заслуги? Он говорит: за то, что ты лучший шпион в Российской Федерации. Эфэсбэшники сказали сизошным руководителям, что я действительно шпион с Украины, ко мне так и относились. Я сидел в спецблоке, там самые опасные преступники в СИЗО содержатся, у которых предполагаемые сроки от 15 лет, и злостные нарушители режима. У меня в Белгороде суточное видеонаблюдение было, круглосуточная прослушка. Было три-четыре обыска полных в день. Даже сами надзиратели из-за такой моей репутации боялись, поскольку эфэсбэшники сказали, что я шпион с Украины.
– Бритвы тогда уже не было?
– Бритва – это когда я был в спецприемнике для иностранцев, тогда на меня фальсифицировали административное дело. Потом через три месяца на меня возбудили уголовное дело и перевели в СИЗО. Появился свидетель, который сказал, что в 2013 году я ему оставил сумку на хранение. Что в этой сумке находится, он не знает, и делает добровольную выдачу этих вещей. С точки зрения юриспруденции невозможно за такое возбудить дело. Это 30-е годы сталинские. Он делает добровольную выдачу, говорит, что сумка была моя, на меня возбуждают дело за контрабанду взрывчатки за 2013 год. Потом это дело закрыли. Что интересно, в суде этот свидетель сказал, что он впервые меня видит.
– Вы сейчас пытаетесь получить полную реабилитацию. Вас же выпустили не потому, что признали невиновным…
– Интересный момент: они возбудили дело, фальсифицировали, но сфальсифицировали неправильно. Меня обвинили в хранении взрывчатого вещества – охотничьего пороха. А в уголовном кодексе РФ хранение охотничьего пороха уже давным-давно декриминализованное действие, то есть там прямо указано: хранение оружия, взрывчатых веществ, кроме охотничьего оружия, боеприпасов к нему и составных частей боеприпасов. 222-я статья: за охотничий порох возбудить дело нельзя. Кроме этого, там достаточно решений судов, Верховного суда, разъяснений, что это не является преступлением. Это то же самое, что возбудить дело за сахар.
– И как вы сейчас пытаетесь добиться справедливости?
– Для того чтобы мне жаловаться в Европейский суд по правам человека, нужно пройти внутрироссийские инстанции, то есть кассация, апелляция у меня уже была, потом Верховный суд, и только после Верховного суда, если меня все же будут дальше признавать виновным, я уже буду подавать в Европейский суд по правам человека.
– Не лень вам этим заниматься, ведь ясно, что российский суд все равно будет подтверждать прежние решения?
– Все-таки я надеюсь, что российский суд изменит свое решение. Но даже если он будет подтверждать, то Европейский суд, думаю, объективно отнесется к этому делу.
– Сейчас вы проходите реабилитацию в Чехии по приглашению чешской организации…
– Это организация "Человек в беде", она занималась моей поддержкой, поддерживали меня, когда я в СИЗО сидел, давали деньги на адвоката. Украинское государство не давало денег на юридическую помощь ни мне, ни теперь нашим политзаключенным, которые сейчас находятся в России, государство денег не дает.
Помогла чешская организация "Человек в беде". Теперь они меня еще пригласили на реабилитацию и конференцию. Психологически и физически я себя чувствую хорошо, единственное, порезы на руке, но они уже более-менее зажили, нет нужды в лечении, я думаю. В первые дни, конечно, очень тяжело было, поскольку я писал даже кровью после этих пыток, ходить сложно было, в паху болело. Но год прошел, я уже отошел от этого.
– И сейчас вы помогаете тоже украинским политзаключенным, находящимся в России, участвуете в кампании?
– Да, я участвую в кампании гражданской организации "Евромайдан SOS", благодаря деятельности которой я вышел. Они очень хорошо меня поддерживали, стучали во все двери, искали денег на адвоката, искали международной поддержки, поддержки со стороны российских гражданских организаций, у украинской власти. Сейчас у меня моральная обязанность заниматься тем же, стараться подключаться к работе по освобождению украинских политзаключенных.
– Все знают имена Сенцова, Савченко, Кольченко, Афанасьева, но ведь есть и другие, о которых гораздо меньше известно.
– И в этом проблема. Думаю, наше государство ведет недостаточную информационную политику в освещении менее известных дел украинских политзаключенных. Нужно об этом говорить больше.
Нет согласованных действий разных структур, Министерства иностранных дел, Службы безопасности, Генеральной прокуратуры, Администрации президента по освобождению политзаключенных. Нет ответственного человека, который бы сказал, что конкретно делается.
Как правило, все заканчивается общими заявлениями в СМИ и, как я сказал, нет даже денег на адвокатов для украинских политзаключенных. Эту ситуацию надо исправлять. Меня очень печалит ситуация с людьми, к которым нет доступа украинского консула и адвоката. Например, история Николая Карпюка. Он уже год сидит, а к нему не было доступа ни адвоката, ни украинского консула. Что там с человеком происходит, можно себе представить.
– Когда вас задержали, вы далеко не в первый раз приезжали в Россию, у вас там был бизнес. Как эта история изменила ваше отношение к России, к российской власти, к русским вообще?
– Очень многие мне часто говорят: ты теперь, наверное, русских сильно не любишь. Я говорю: да нет. Дело в том, что не имеет значения, какой национальности преступник. Если преступление сделала российская правоохранительная система, притом с самого верху, потому что по моему делу указания давала Москва, а потом эфэсбэшники на местах исполняли это, то это преступление надо наказывать. И тут дело не в личностном моем отношении, у меня нет ненависти к этим людям, но я знаю, что преступник, который ненаказуем, будет совершать еще больше преступлений. Чтобы такого не повторялось, нужно таких людей наказывать.
– А почему вы уверены, что Москва давала указания?
– Был такой случай в прошлом году как раз перед моим днем рождения: сказали украинской стороне, что меня будут отпускать эфэсбэшники, не делали продления срока содержания по стражей. Меня везут в последний день срока содержания в СИЗО в управление ФСБ. Следователь говорит: ты знаешь, я думаю, мы тебя сегодня отпустим, так что будет всё у тебя хорошо. Единственное, начальство сейчас говорит с Москвой. Начальство – это начальник следственного отдела территориального управления ФСБ. Ведет переговоры с Москвой, сейчас посмотрим, как Москва решит. Москва в последний момент говорит: нет, держать дальше. Мне следователь говорит: извини, ничего личного, меня самого ставят в позу, будешь дальше сидеть.
– Думаете, что они готовили крупный процесс по образу процесса Сенцова?
– Я думаю, у них было несколько вариантов. Больше всего они надеялись, что я все-таки пойду на сотрудничество. Они надеялись после пыток мня сломать более "законными" методами. Я сидел в одиночных камерах – это очень тяжело, три месяца в одиночке, с психически больными людьми, с провокаторами. Пытались сломать карцерами – это помещение строгого наказания для зэков, где нет кроватей, не проветриваемое, слабая лампочка, не пропускают литературу, все время надо ходить, поскольку если приляжешь, то простудишь внутренние органы. Старались меня сломать несколько месяцев. Но поскольку увидели, что я не поддаюсь и скандал уже назревает, – наверное, из-за этого они меня отпустили.
– Согласитесь, что 90% людей, оказавшихся в вашей ситуации, наверное, сломались бы и пошли на сотрудничество. Поразительно, что вы все это выдержали.
– Знаете, я сам удивляюсь, что я это выдержал. Я сейчас воспринимаю мир как обычный человек, и для меня большое удивление, что у меня получилось. Там настолько много было разных подстав, провокаций – это очень опасная среда. Там все время шестеро оперативников ФСБ думают над тем, как бы тебе хуже сделать, как тебя сломать. Я себя считаю очень счастливым человеком, поскольку мне десятки раз сильно везло, удавалось выходить из самых разных ситуаций.
– Надеюсь, что никто из наших слушателей не окажется в тюрьме в такой ситуации, но вдруг… Какой бы вы главный совет дали?
– Воспринимать мир только рационально, ни в коем случае не эмоционально, контролировать свои мысли. Самая большая опасность там после пыток – это психологическое давление. Я видел людей, которые сходили с ума после карцеров: они впадали в депрессию, у них были нервные срывы, а потом они сходили с ума. Надо работать над собой каждый день, вырабатывать характер. Мне очень сильно помогла молитва и поддержка родственников извне. Я составил план и всегда его придерживался, всегда наперед старался прогнозировать всевозможные варианты действий со стороны эфэсбэшников. Как правило, они уже не могли удивить, все их действия я планировал наперед.
– Какие у вас планы? Понятно, что уже торговать электроникой с Россией вряд ли получится. Есть какие-то идеи?
– В этом году после освобождения я защитил магистерскую работу, окончил университет. Я в прошлом году сел как раз перед защитой. Кстати, мне то, что я юрист, тоже очень помогло выживать в этой среде. На данный момент у меня есть моральная обязанность рассказывать, что происходило, дабы это не происходило с другими людьми, и всячески привлекать внимание к проблеме украинских политзаключенных в России, стараться помочь им. В дальнейшем мне интересно было бы работать в сфере защиты прав человека или в сфере контроля за деятельностью и злоупотреблениями в украинских правоохранительных органах – это мне по душе. Так что я хотел бы правозащитной деятельностью заниматься.
– Спрошу вас как участника Майдана. Многие в Украине говорят, что они разочарованы, реформы не идут, преступники не наказаны. Есть ли у вас такое уныние, или считаете, что всё, пусть и медленно, идет в правильную сторону?
– Я считаю, что какая бы ситуация ни была, сначала надо вопрос себе задать, не что государство для меня делает, а что я делаю для того, чтобы изменить и улучшить это государство. В Украине сейчас такой период, когда есть возможность реально формировать гражданское общество, которое могло бы влиять на власть, контролировать ее.
Сейчас страна стала более свободной. Очень многое будет зависеть от людей, насколько они будут активными, насколько каждый на своем месте, в своем городе, в своей области будет включаться в контроль за деятельностью власти. Недоработки нашей власти всем известны. Но я такой человек, что хотел бы сам что-то делать, а не разочаровываться в ком-то.
– Во Львове многое изменилось за год, который прошел после революции?
– Я когда сидел в тюрьме, целый год слушал русское радио, там больше радио не было, и информационная политика русского радио на меня подействовала. Как только меня задержали, меня спрашивали: почему у вас во Львове запрещают на русском говорить? Почему у вас со стариков георгиевские ленточки срывают? Я говорил: да нет никаких проблем, у меня соседи на первом этаже все по-русски говорят, много русских знакомых, туристов русскоязычных. Стариков с георгиевскими ленточками я вообще никогда во Львове не видел. Через год, когда меня судебный пристав спрашивал: скажите, почему вы, львовяне, нас так русских не любите, обижаете во Львове наших стариков, освободителей? Правда, что у вас во Львове нельзя на русском говорить? Как у вас к русскоязычным относятся?
Я уже год русское радио слушал и говорю: до войны никаких проблем с этим не было, но сейчас война, накалились страсти, не знаю, как население реагирует на русский язык во Львове, но всякое возможно. Вернулся во Львов, а во Львове по-русски стали в три раза больше говорить, поскольку, во-первых, политика демонстративной лояльности к русскоговорящим, во-вторых, беженцев очень много с востока, реально Львов намного более русскоязычным стал.
Я даже хотел провести урок патриотического воспитания в своей школе на русском языке. По сути, что изменилось: у нас хорошо развивается город, больше сделанных дорог, больше новых зданий, новая полиция, действительно полностью независимые, не заангажированные полицейские, люди высоких моральных качеств. Это я сужу по тому, что я знаю, как туда отбор проводился, какие люди туда попали, я лично этих людей знаю – выпускники нашего университета. Львовский юридический считается одним из лучших в Украине, там очень качественный отбор.
– Можно представить ситуацию в Украине, похожую на вашу, что спецслужбы будут пытать в тюрьме кого-нибудь?
– Я думаю, что можно, но я об этом не слышал. Во-первых, в зоне боевых действий возможно что угодно, даже это не спецслужбы, а полностью неконтролируемо это можно сделать. Если говорить о пенитенциарной системе Украины после Майдана, раньше было ужасно, сейчас я знаю, что людей, которых задерживают, даже преступников, не бьют в райотделах. Они сами удивлены, говорят: ты знаешь, сейчас полицейские извиняются и никто никого не бьет, очень редко, если кого-то побьют, сразу скандал на целую область. Поэтому демократические изменения в пенитенциарных заведениях произошли, но очень много что нужно менять. Украина далеко еще не демократическое государство. Например, с той же полицией: если на низовом уровне полицейский, задерживая преступника, не берет взятки, а дальше дело продвигается в вышестоящую полицию, прокуратуру, суд, там спокойно люди замазывают эти дела взятками, решают дальше все по-старому. Так что есть и позитивные изменения, есть и много оставшихся негативных следствий.
– Как вас встретили в Украине власти? Вам сказали в российской тюрьме, что вам орден Героя Украины дали… Встречался с вами кто-нибудь, выслушал?
– Я надеялся, что хотя бы украинское СБУ придет и проведет со мной беседу, не шпион ли я. Даже этого не произошло. Что приятно было, на самой границе готовились. Пограничник посмотрел мой паспорт и говорит: "Человек, которого мы ждали, прибыл. Поздравляю вас, Юрий Сергеевич". Пришел сразу начальник погранотряда, сказал: мне дали указание помочь вам во всем, что нужно. Приятно встретил. Активисты встретили дальше, и на этом участие украинской власти закончилось.
– То есть ни депутаты, ни тем более президент не интересовались вашей судьбой?
– Два раза я выступал в Верховной Раде, и то это была инициатива не самих депутатов, а организации "Евромайдан SOS", которая старалась поднимать вопрос об украинских политзаключенных. Познакомили меня с министром иностранных дел, коротенький разговор у нас был. Познакомился с губернатором, также коротенький разговор. Вот и вся история.