многодетная семья ждет очередь на жилье

Пруф: https://www.openrussia.org/notes/713684/

— Расскажите о «Христианском государстве». Вы возглавляете эту организацию? Как давно она существует?

— Мы существуем уже семь лет. Возглавляю не я один, у нас есть ряд руководителей по стране. После всех последних событий у нас стало очень много сторонников, до этого всего мы не стремились их найти. У нас были единомышленники в православной церкви, в монастырях, мы все объединялись на базе православия.

— Судя по вашей публичной деятельности, в последнее время вы только и боретесь с «Матильдой». Что вы делаете в рамках этой борьбы?

— Наша задача — лишь ретрансляция общественного негодования. Мы просто транслируем все, что происходит в обществе. Мы хотим предотвратить беду, но никто не слушает, и скоро будет хуже. То, что происходит сейчас — цветочки по сравнению с тем, что будет дальше. Поэтому надо все скорее прекратить, чтобы ни у кого не было желания нарушить закон. Все мы должны быть здравомыслящими.

— То есть ваши январские письма, в которых вы говорите, что кинотеатры будут в огне — это ретрансляция мнения общественности?

— Да-да. Это позиция тех людей, которые слов на ветер не бросают. У нас были серьезные встречи с рядом организаций, где люди давали обещание своим братьям, что, если фильм выйдет, я пойду жечь, палить, уничтожать, пойду до последнего. Это не те люди, что просто сказали, и все. Они из тех, кто сказал и сделает.

— Что это за люди?

— Они принадлежат к разным слоям общества. Кто-то поддерживает деньгами, кто-то поддерживает действиями. Участвуют разные организации, все мы — православное общество. У каждого совесть работает по-разному — кто-то будет просто молиться, а кто-то будет молиться и делать.

— Какого рода организации? Например, «Сорок сороков»?

— С такими организациями мы не общаемся. Нам некогда с ними общаться. Нас выставили радикалами, и с нами теперь общаться опасно. Все разговоры наших руководителей, все наши IP-адреса, все это контролируется ФСБ. Если они будут встречаться с нами, к ним потом будут вопросы.

И потом, мы сами никогда ни с кем выходим на контакт с людьми, которые все это делают. Мы не знаем, кто это делает, но видим волнение в обществе. И это будет происходить до тех пор, пока всякая грязь не прекратится.

— Вчера сеть кинотеатров «Синема Парк» и «Формула Кино» отказались от проката «Матильды» из-за угроз со стороны православных активистов. Им вы тоже направляли письма?

— Мы встречались... Может быть, даже и не с ними, но у нас руководители во всех регионах общаются с владельцами кинотеатров и с местными властями. Скажу вам больше, те, кто отказался сейчас — это еще не конец. Мы общались еще с рядом представителей крупных сетей, они тоже в ближайшее время откажутся от проката. Потому что ну зачем им подставлять себя?

Кроме того, мы общались с рядом представителей регионов. Два региона в ближайшие дни заявят, что муниципальные кинотеатры показывать «Матильду» у себя не будут. А следом за муниципальными откажутся и частные.

— Обращались к кинопрокатчикам? Ваши письма больше похожи на угрозы, чем на обращения.

— Нет, это не угрозы. Они рассылаются по всем кинотеатрам с января месяца. На нашу организацию и лично на меня написали больше 50 заявлений в полицию, у меня 47 отказов в возбуждении уголовных дел. Последний отказ пришел официально из Москвы, пообещали, что больше по этому факту ничего возбуждать никогда не будут.

Если честно, меня уже этим достали. Тут лежат четыре тома уголовного дела. Они проверяли каждый мой шаг, каждый звонок, все наши выходы в интернет и прочее. Столько работы потратили, проверяли восемь месяцев и решили не лезть. Потому что делают, скажем так, плохие дела другие люди.

— Вы их не знаете?

— Может быть, и знаю. Но я просил их лично и объявлял в интернете, чтобы со мной никто своими планами не делился.

— Вы недавно опубликовали видео «Работайте, Братья! Обращение ко всему Православному миру». Там вы призываете верующих к «действиям» и заявляете, что готовы их финансировать, но просите не делиться своими планами...

— Правильно, правильно, зачем мне их планы?

— Вы готовы финансировать что?

— Не знаю. Просто помогать людям, которые готовы бороться с этим. Я не собираюсь вникать в их действия, мне важно одно — понять в общении, насколько человек верующий, насколько он любит Бога, насколько понимает православие. Если понимает, я дам ему денег. Если не понимает, то денег не получит.

— А если человек, который к вам обратился и получил от вас деньги, совершит какие-то радикальные действия, вы его осудите?

— Если что-то совсем крайне радикальное.

— Например, поджог кинотеатра — крайне радикальное?

— Да нет, лишь бы люди не страдали. Для меня нет крайне радикальных методов. Для вас, например, крайне радикальный метод, когда пророк Илья посадил на кол 500 человек, для вас это радикально?

— (удивленное молчание)

— Неважно. Александр Невский, Дмитрий Донской — у всех у них были свои методы. Мы не должны давать оценку того, радикальны действия или нет. У меня есть свое понимание, я его озвучу после события.

— Ваше понимание всего этого как-то соотносится с Уголовным кодексом?

— Мое личное? Оно соотносится с ним, когда закон соотносится с нравственностью и любовью к людям. Но когда закон с этим не соотносится, я прекрасно понимаю людей, которые плюют на такой закон. Когда закон людей ненавидит, люди на него плюют. Я их прекрасно понимаю.

— Главный противник фильма «Матильда» — депутат Наталья Поклонская. Ваша организация как-то с ней связана? Может быть, вы с ней встречались?

— А зачем, какой смысл? Это человек, который занимается своей работой. Нам с ней встречаться незачем, да и братьям нашим тоже. Зачем? Ну встретились мы, посмотрели друг другу в глаза, улыбнулись. Нам это не надо. У нас слишком серьезные отношения со многими слишком серьезными людьми чтобы с кем-то встречаться и подмигивать.

— Что за серьезные люди?

— Очень серьезные люди.

— Какого рода? Из духовенства, из власти, из силовых структур?

— Отовсюду. Потому что вопрос касается духовного. Наши люди — это не просто люди. Это братья, и им небезразлично то, что происходит в России.

Здесь я могу сказать одно — «Матильда» не пройдет. С нами братья и, в первую очередь, Господь Бог, и ни у кого нет шансов одолеть то, что началось против как минимум этого дрянного, гадкого, поганого фильма.

— Недавно на своем канале вы опубликовали видео поджога кинотеатра «Нефть» в Ярославле. Опубликовал его первым ваш канал. Откуда оно у вас?

— Нам его прислали на почту. Братья.

— То есть члены вашей организации?

— Я не знаю. Прислали по почте, сказали, есть такая информация. Я не вникал. Если полиция спросит, я им скажу, с какого адреса пришло.

— Ваш последний пост — это заявление ХГСР по поводу волны телефонного терроризма. Вы сказали, что 10 сентября вам от неизвестных пришло письмо, где они рассказали, что намерены провести «информационные атаки на кинотеатры и объекты инфраструктуры РФ в рамках общеправославной кампании против Матильды». Что это было за письмо?

— Оно было примерно следующего содержания: «Братья, мы вас очень поддерживаем, мы этот фильм одолеем. Сегодня даже не подозревают, что, помимо поджогов, есть более действенные способы, которыми можно одолеть эту сатанинскую движуху. Мы это сделаем, смотрите и наблюдайте в СМИ». Вот так это было примерно.

— Почему вы опубликовали это только постфактум, когда волна сообщений о минировании уже пошла?

— Нам очень много пишут частной информации: «Братья, в ближайшее время это горит. Братья, в ближайшее время это палим». Я им даже не отвечаю, потому что за моей перепиской следят. Иногда происходит то, что они пишут, иногда нет.

В том письме были описаны нюансы, как они это сделают, террористические акты, туда-сюда. То есть звучало как-то немножечко слишком заоблачно. Они говорили, что остановят инфраструктуру России. И зачем мне это выкладывать? Если они этого не сделают, я буду выглядеть как дурак. А сейчас, когда я вижу, что началось, когда мы видим, по какой причине это происходит — звонят-то в первую очередь в кинотеатры. А насчет остального — может быть, кто-то решил навредить России. И сейчас наряду с верующими людьми в это вклинивается какая-то гадкая сила.

— Когда к вам поступают такие обращения, вы не задумываетесь о том, чтобы предостеречь людей от преступлений?

— Для меня самое страшное преступление — духовное преступление. Для меня история и вообще наша Россия — она как родная мать, как мои дети, моя жена, мои братья и сестры. Я не могу относиться к плевкам в историю как к чему-то само собой разумеющемуся.

Если на мою семью нападают, я буду готов прибегнуть ко всяким мерам. А Россия — моя семья. Закон прекращает работать там, где он становится на сторону подлецов.

— Вы говорили про несколько десятков отказов в возбуждении дел. А ФСБ вами не интересовалась?

— Я там каждый день практически нахожусь.

— Вас допрашивают?

— Меня опрашивают в рамках всех уголовных дел, которые возбуждаются в России. Спрашивают о братьях в Санкт-Петербурге, Москве, Екатеринбурге. Все, кто со мной пересекаются, все, с кем я говорю, на нас всех лежат уголовные дела.

— Пока что из-за противостояния вокруг «Матильды» никто не пострадал, слава богу. Вы не боитесь того, что ваши братья когда-нибудь зайдут слишком далеко?

— Я надеюсь, что этого не произойдет. Я понимаю, конечно, кто-то может пострадать при поджоге машины. Но мы молим Бога, чтобы этого не было, чтобы не было глупостей. Самая главная наша молитва — не для того, чтобы что-то горело, а чтобы два невменяемых человека — Мединский и Учитель — задумались о том, что они творят.

— На что готовы пойти ваши братья, если фильм все-таки выйдет?

— Я вас уверяю, фильм не выйдет. Это нереально. Нам четыре тысячи человек отправили заявление на вступление в организацию, и каждый из них хочет проявить себя правильным образом. После такого точно ничего не будет.

— Как они готовы себя проявить?

— У каждого свое. Кто-то готов жечь, кто-то — молиться. Но каждый готов к действиям. Никто не будет сидеть сложа руки, каждый выйдет и пойдет...

— А много людей готовы жечь?

— Достаточно много. Где-то две с половиной тысячи братьев писали — давайте собираться. Но мы никого ни к чему не призываем. Много людей понимает, что мы готовы к решительным действиям, если будет ущерб для страны.

Мы уважаем и любим нашего президента, любим Россию и хотим, чтобы тут не было тварей, подлецов поганых, безнравственных сволочей, которые уничтожают Россию, крича про культуру. Посмотрите на эту культуру! Голые эмбрионы детей, ужасные выходки. Я понимаю людей, которые это распинают. Все это надо собрать в большую кучу и сжечь, как поганую грязь.

— Вы сказали, что вы уважаете президента Путина. Но ведь он сам аккуратно вступился за фильм, заявив, что про царскую семью снимали картины и похуже.

— Для вас все слишком буквально, а для нас — все слишком серьезно и витиевато. Витиеватости, что мы видим по ТВ, они не соответствуют тому, что в сердцах людей, которые об этом говорят. Медведев, Путин, ряд других людей — они должны что-то сказать, но в один день они выступят по-другому и все поймут.

— Вы считаете, что Путин вас поддерживает?

— Нас поддерживают все здравомыслящие люди. А мы знаем, что президент хороший, умный, здравомыслящий человек, гражданин России, который все это понимает. Очевидно, что надо что-то делать. В стране начались беспорядки.

— А почему вы так оскорбляетесь именно за царскую семью?

— Дело не в царской семье, а в святых. Святой становится бриллиантом нашей веры. И для меня вытереть ноги что об одного, что об другого — равнозначно страшно и больно, и я буду этому изо всех сил противостоять.

Все, что говорят про царебожников — глупость, это не имеет к нам отношения. Просто это наш святой.

— А фильм «Викинг» про равноапостольного князя Владимира вы видели?

— Я этот фильм смотрел два раза, он просто прекрасен, я на сеансах проревел от любви к Богу, которую увидел в фильме. В нем очень добрая, достойная кульминация... Показали, кто такие викинги, как они жили. Из всех викингов Господь избрал именно русский народ и сделал нас православными, потому что главное в викингах — любовь к людям.

С другой стороны, почему язычник не может кого-то насиловать и убивать? То, что они делают, не имеет значения, потому что они без Христа в сердце. А без Христа любой насилует и убивает.

Загнанные в средневековье россияне попросили Путина их расстрелять

Один день из беспросветной жизни села, отправившего президенту дикое письмо.

Света нет, но вы держитесь! Жители поселения Еремково Тверской области после сильного урагана почти месяц назад остались без электричества. Летали теплицы с огородов, покосились бетонные столбы, свисали оголенные провода...

Так как никто не умер, то Москва об этом ЧП районного масштаба и не узнала бы. Если бы не коллективное письмо отчаявшихся жителей в Администрацию Президента РФ.

Не дождавшись нормального ремонта линий электропередачи, устав жить в кромешной тьме, люди попросили власть их «расстрелять и закопать». «Нечего нас мучить! Заранее благодарные вам, жители села Еремково» — послание пронизано такой горестной безысходностью, что хочется немедленно бросить все и ехать спасать бедолаг.

Народ больше не безмолвствует. Народ просит его расстрелять.

Как на самом деле живет уставшая терпеть русская деревня, выяснял спецкор «МК».

Утонувшие во тьме

Нет электричества — не работает водокачка. Не работает водокачка — нет воды в колонках. Нет воды в колонках — нет воды вообще.

Воду для питья берут из ближайшего озера, в озере же полощут белье, взамен домашних туалетов в отсутствие канализации готовятся расконсервировать сортиры в огородах...

Вслед за отключением электроэнергии становятся абсолютно бесполезными большинство современных благ — посудомойка, стиральная машина, телевизор, холодильник, даже обычный электрочайник...

Все — кроме дышащей огнем русской печи.

Здешнее озеро, укутанное туманом, так и просится на картину художника. Но полоскать в нем белье в конце ноября удовольствие, скажем честно, сомнительное... А что еще остается делать?

Не работают без подзарядки сотовые телефоны. Да и сеть ловит не везде.

...Первая и единственная электричка в Еремково приходит из Бологого в 10.19. Два одиноких вагона местные прозвали «подкидышами». Раньше сюда шли целых четыре поезда в разное время, так как это довольно крупный железнодорожный узел, товарняки здесь носятся в изобилии, только вот пассажирские отменили. Говорят, что скоро отменят и эту, последнюю электричку, не потому, что нет спроса, просто отменят и все.

Две пенсионерки на соседнем сиденье увлеченно горюют о своей тяжелой доле: «Хоть бы меня в Дом престарелых сдали, надоело так жить», — из разговора понимаю, что старушки ездили в единственную во всей округе больницу в городке со странным названием Удомля.

Собственно говоря, Еремково, хоть и выглядит как зажиточное, справное село, по документам никакая не деревня у черта на куличках.

С недавних пор это часть администра­тивно-территориальной единицы округа Удомля. То есть как бы некоторым образом и город...

Но ни в Еремково, ни в Удомле, которая совершенно точно имеет городской статус, до сих пор не существует централизованного газоснабжения. Его обещают провести только в 2034 году.

Окончательный абсурд ситуации заключается в том, что оба этих населенных пункта находятся по соседству с работающими на полную мощность четырьмя блоками Калининской АЭС. От Еремково до атомной станции 13 километров по прямой.

Словно в диком Средневековье электрики с зажженными факелами (я думала, это шутка, но как заверяли меня местные, техническое оснащение службы в их районе оставляет желать лучшего) бродят по лесу и ищут обрывы электропередачи...

Из новостей в местной газете — один из электриков умер во время смены, «скорую» вызвали, но сквозь чащу она не продралась.

«Куда ехать, мы утонули в темноте», — кричал в сентябре водитель «скорой помощи», который никак не мог найти наш дом, где истекала кровью моя пожилая мама, она упала и сильно поранилась. Притом что это произошло еще до урагана — но фонарей на улице у нас и раньше не было, тогда хотя бы был свет в домах», — не может сдержать возмущения местная жительница, учительница русского языка Любовь Петрова. Именно она по просьбе земляков сформулировала письмо в Москву и собрала под ним подписи. Маму Любови Александровны, к счастью, удалось спасти.

Прочитав послание, лично у меня в душе остается не обида, не недоумение, не жалость, а злость. «Когда мэр Удомли Рем Аркадиевич Рихтер все-таки доехал до нашего Еремково посмотреть работу электриков, мы начали требовать с него объяснений, а он даже не пожелал с ними разговаривать», — возмущаются женщины. — Развернулся и пошел прочь, а мы кричали ему в спину те же самые горькие слова, что написали потом в Москву: «Что вы хотите? Чтобы нас расстреляли и закопали?»

Старая водокачка. Деньги на новую жители собрали, но они куда-то пропали.

Отработанный материал

Сквозь окошко Дома культуры пробивается сумрачный полдень, внутри самой большой комнаты — лавки для зрителей и импровизированная сцена, занавешенная ветхим занавесом, в помещение набились и стар и млад, если честно, не ожидала такой гражданской активности.

Видимо, наболело. «Сразу после урагана света у нас не было пять суток, а в соседнем селе — семь, потом свет вроде бы ненадолго дали, а теперь его опять почти все время нет. Просто откровенно издеваются», — рубит сплеча боевая 70-летняя Вера Валерьевна Пивоварова. Бывший старший диспетчер на автобазе, переехала сюда с мужем из Ленинградской области четверть века назад в лихих 90-х. Думали — свежий воздух, здоровая пища, подальше от политики... Не думали, что и тут придется воевать.

В Доме культуры располагается кабинет местной администрации. На двери висит внушительный замок. Единственная представительница власти на данный момент, ведущий специалист по имени Лена взяла отгул по семейным обстоятельствам. Как утверждают местные, это произошло после того, как ее поставили перед фактом — к нам едет московский журналист.

Люди говорят то поодиночке, то все вместе. Я не успеваю записывать их имена. Поэтому конспектирую события и беды.

Согласно последней переписи населения 2002 года, в Еремково проживали 269 человек. 124 мужчины и 145 представительниц слабого пола. Теперь намного меньше, конечно. Молодые бегут. Пенсионеры остаются. Им бежать некуда. Но они для власти, увы, отработанный материал. Их массовых протестов в рамках отдельного селения не боятся.

После урагана чиновники порекомендовали купить в каждый дом за свой счет электрогенератор «всего» за 16 тысяч рублей, чтобы впредь не зависеть от природных катаклизмов. Фонарь на улице в ближайшем будущем не обещали — для его приобретения нужно сперва провести государственный тендер.

С водой те же проблемы. Старая водокачка такая старая, что даже когда электричество починят, может крякнуться в любой момент. И незадолго до этого администрация собрала с населения 80 тысяч рублей на новую водокачку, выдали расписку о переданных деньгах и... ничего. Ни денег, ни воды. «Мы жаловались в прокуратуру о том, что собранные средства куда-то исчезли, но нам ответили очередными отписками», — продолжает энергичная Вера Пивоварова.

Если честно, Еремково еще повезло. Соседняя с ними деревня Новково, где в советские времена работал завод по переработке льна, вообще снята со всех балансов ЖКХ. Завод разорился, про него забыли. А люди остались. Там так же нет света. Хотя, как и положено, присылают счета за электричество и квитанции на вывоз мусор даже давно умершим сельчанам.

Когда четыре года назад в рамках оптимизации несколько десятков здешних населенных пунктов объединили в единую территориальную единицу, то фактически лишили население самоуправления на местах. «Прежний глава сельсовета в Еремково хотя бы знал, что если он не решит нашу насущную проблему, то мы с него живого не слезем, а сейчас новое начальство мы и не видим», — возмущается еще одна жительница Лариса Теодоровна Линкер.

Некоторое время назад муниципальные депутаты попросили районную администрацию рассчитать, сколько нужно средств для того, чтобы хотя бы поддержать в должном состоянии еще работающую инфраструктуру, оказалось, что примерно... 500 миллионов рублей в год. При общем бюджете района в 800 миллионов.

Так как света нет, то и вода ни из одной колонки не качается.

Люди третьего класса

Ураган, унесший электричество, стал последней каплей развернувшегося над Еремково апокалипсиса.

Пару лет назад здесь закрыли единственную школу, накануне получившую областной грант в миллион рублей как одна из лучших сельских школ области. Школа попала под нож, так как нужно было отчитаться перед Москвой за количество оптимизированных учебных заведений по региону.

«Нам говорили — еще одна, последняя жертва, и все будет хорошо, только уговорите десятиклассников забрать документы и идти в ПТУ и вам сохранят средние классы. Потом ампутировали девятые и восьмые, затем седьмые, шестые, пятые... Осталась только начальная. Но вскоре не стало и ее. Всех учителей тоже сократили, сказали, слишком много получаем», — горюют педагоги.

В среднем зарплата одного педагога, кстати, составляла примерно 10 тысяч рублей в месяц. Сейчас из Еремково в день курсирует туда-сюда четыре автобуса со школьниками, которых возят на уроки в разные населенные пункты. В каждом автобусе водитель и сопровождающий. Безопасность движения контролирует система ГЛОНАСС. Так что учить детей на стороне получается еще дороже... Но своей школы, которой можно было бы гордиться, берущей начало с 1887 года еще с церковно-приходской, в Еремково больше нет.

Зато есть фельдшерский пункт вместо старой земской больницы, помещение не отапливается, осенью там нулевая температура, зимой минусовая.

Выездной медперсонал из райцентра принимает не каждый день. Когда принимает — выписывает направления дальше, в Удомлю. «У меня мужа проверяли на онкологию в марте и сказали, что все хорошо, а в мае он уже умер от четвертой стадии. Как такое могли проглядеть, когда там места свободного не было от метастазов», — не может прийти в себя одна из сельчанок.

В октябре в районе появились на свет 23 новорожденных. Ушли 56 человек.

Те, кто пока тащит ноги, живет в основном за счет огородов, в магазинах ничего, кроме сладкого на праздники и хлеба на каждый день, стараются не покупать. Пенсию экономят. Помогают детям. Платят кредиты.

Топят дровами. В бескрайних лесах разрешение на обработку делянок дает только лесничество. Телега дров стоит от 6,5 тысячи рублей. На сезон примерно нужно от трех до пяти телег. Если бабушку, а зимой здесь остаются в основном старушки, поймают с левой вязанкой дров, выпишут штраф намного больше ее пенсии.

Еремково состоит из двух частей. За ж/д путями, кстати, свет есть, там открыты два магазина, детский сад на 11 малышей, размещенный в здании бывшей школы; во второй части Еремково, где нет электричества, — жилые дома.

Обе половинки населенного пункта разделяет железнодорожный переезд, через который раньше проходил пешеходный переход в виде бетонных плит, проложенных над шпалами.

Как пишут жители, «…этот пешеходный переход пережил революцию, Великую Отечественную войну, но не смог выжить в современной России! Уничтожили! А новый не строят!».

Нынешней весной бетонные плиты действительно выковыряли из земли и бросили валяться рядом. Приезжала большая комиссия из РЖД, сказала, что по технике безопасности положено, чтобы люди ходили в обход аж за несколько сот метров, где автомобильный переезд.

Понятное дело, что где люди ходили, там и продолжают ходят, только теперь старые бабки, малые дети и мамаши с колясками ковыляют в темноте прямо через рельсы...

С автомобильными дорогами в Еремково и дальше тоже все плохо. Несмотря на жуткое качество покрытия, количество и размер выбоин, превышающих все возможные пределы по ГОСТу, автодорожники не хотят их ремонтировать, потому что по документам эти самые дороги «третьего класса».

У медсестры Галины Яковлевой, которая устроила мне авторалли по окрестностям, разбитая «шестерка» — другая машина не выдержит таких условий эксплуатации.

«Мы здесь, как и наши дороги, получается, тоже люди третьего класса», — горько заключает она.

Люди третьего класса — особая порода, привычная ко всему, зная, что им никто не поможет, переживают стоически ураганы, играют в подкидного дурачка долгими темными вечерами, варят щи на печи и полощут белье в озере. «Когда становится совсем невмоготу, мы идем в Дом культуры и устраиваем себе праздник, вкусностей напечем, чаю в термосе согреем, — улыбается Вера Валерьевна Пивоварова. — Ставим отрывки из спектаклей, пляшем, поем, сами сделали себе костюмы».

Так как денег на покупку материала для платьев не было, здешним бабушкам, почти что бурановским, пришлось искать спонсора. Спонсор нашелся в последний момент.

На просьбу пенсионерок откликнулось руководство районного... морга, они дали певуньям на наряды 5 тысяч рублей.

На деревенском сходе в Доме культуры свет пробивался через единственное полуслепое окошко.

Да будет свет

34-летняя Анюта — местный почтальон. Хрупкий посланник между десятками сел района, пока еще сложно переплетенными общественными, финансовыми и личными связями. Разносит по деревням почту, письма, газеты, пенсию. Карточек у здешних пенсионеров нет, но это и неважно, так как банкомат все равно в Удомле. Телефоны бабушки оплачивают так: приходят на почту и просят начальника через Интернет положить им на номер сто рублей.

В день Анюте приходится топать больше десяти километров. Сейчас, пока еще не выпал снег, на велосипеде. А потом — никак, в валенках. Зато она очень стройная.

Удивительное дело, но работа почтальона, оказывается, оценивается почти вдвое меньше прожиточного минимума, положенного в области. Сейчас этот минимум составляет 11 555, 44 копейки, а Аня получат около 7. Когда я спрашиваю, почему так, Аня не знает. Работой она дорожит. Потому и рассказывает про нее только хорошее. Другой работы в округе нет.

Половину, а то и меньше прожиточного минимума получают и многие другие работники сельской местности в России, те же медсестры, продавцы, деятели культуры. Четыре, шесть, восемь тысяч. Удивительно, как они все еще только не умерли — видно, земля не дает, кормит.

Только здешним пенсионеркам терять нечего. Они свой долг родине уже отдали. 70-летняя Вера Пивоварова решительно набирает местных энергетиков и собирается опять ругаться.

«Когда дадите свет?» — строго спрашивает она. На том конце трубки отвечают, что работы ведутся.

За час до этого мы с Галиной Яковлевой на ее «шестерке» исколесив всю округу, ни одной бригады электриков не увидели.

«Что же вы нам раньше не сказали, что у вас там корреспондент приехал? После трех свет дадим», — трубку повесили.

Все в радостном ожидании. Так в детстве ждешь прихода Нового года. На часах четыре вечера... Пять. На расстоянии вытянутой руки не видно уже ни зги.

Половина шестого. Страшные тени ползут по стене.

Нащупываю дверь в туалет и больно ударяюсь головой о притолоку, на улице грохаюсь в грязную лужу, ослепленная встречными фарами — хорошо, что не под колеса... Едва успеваю заметить свесившийся с дерева провод.

Неподалеку от железнодорожной станции телефон наконец поймал сеть. Я позвонила в местный МЧС и спросила, когда закончится это безобразие. Ведь люди же страдают.

«Девушка, у нас был ураган, ураган, понимаете?! Что вы хотите, чтобы после стихийного бедствия им сразу дали свет?» — раздраженно произносит дежурная на коммутаторе в районном МЧС. Чувствуется, что ее задолбали этими звонками.

«Так ураган-то был в октябре, сколько времени прошло», — недоумеваю я. — Как людям выживать в таких условиях?»

«Это не к нам. Могу сказать, что в десять вечера свет сегодня должны дать. Но завтра с утра его опять отключат. И так пока не сделают до конца».

Зажмурившись от тусклых ламп в вагоне электрички, я понимаю, как на самом деле мало надо человеку для счастья.

...Вспоминаю сирийский город Алеппо после боев, только что высвобожденный от банд террористов. Боевики перебили водопровод и пытались совершить теракт в энергосистеме. Работал генератор, электричество восстановили. А чистую воду российские военные в гигантских цистернах по часам возили в каждый квартал города и терпеливо ждали, пока все жители не наберут свои ведра.

И понимаю, что в этом случае должна гордиться своей страной, и не могу. Потому что селение Еремково в Тверской области по-прежнему ждет... Расстрела?

КОММЕНТАРИЙ ВЛАСТЕЙ

Рем РИХТЕР, глава Удомельского городского округа:

«Я не отрицаю проблем на деревне. Они везде примерно одинаковые. Села становятся меньше, работы нет, бизнес туда не идет. Многие вопросы, например, по ремонту дорог, мы пытаемся решить, но они требуют дополнительного финансирования. Несанкционированный пешеходный переход в Еремково убрали не власти, а РЖД.

По поводу отключения света. После ураганного ветра идет ремонт на линиях, устраняются дефекты там, где были обрывы, а так как в целом везде присутствует сильная изношенность электросетей, это делается не так быстро, как хотелось бы жителям.

Усиленные ремонтные работы планируется завершить к 22 декабря.

Вы не очень правильно сделали, что встречались на народном сходе без представителей администрации — мы общаемся с людьми, знаем их проблемы и готовы всегда выслушать и помочь».

Сурс

Пересказ.

Девочка из Мариуполя опубликовала видеодневник, который вела под обстрелами российских оккупантов.

"У нас есть место" Демонстранты в Берлине требуют принять большее число мигрантов из Греции

Под лозунгами "Позор для ЕС", "У нас есть место" в Берлине прошла массовая демонстрация. Ее участники требовали от властей принять в стране как можно больше людей из греческих центров по размещению беженцев и мигрантов. Выйти немцев на улицы призвали более 60-ти организаций, а также представители Евангелической церкви Германии.

Участница акции: "Я хочу, чтобы власти сказали, что люди могут к нам приезжать. У нас достаточно места, у нас есть ресурсы, у нас есть для этого возможности. Смешно говорить, что мы можем справиться лишь с 1500 мигрантами лишь потому что Венгрия, Чехия и другие страны заявляют, что не желают принимать беженцев".

Участница акции: "Я пришла сюда, потому что считаю решения принятые нашим министром внутренних дел Хорстом Зеехофером, неприемлемыми. Я уверена, что долг Германии принять беженцев и не допустить, чтобы люди из Мории продолжали испытывать нечеловеческие страдания".

В ночь на 9 сентября в лагере в Мориа на Лесбосе произошел пожар. Без крыши над головой остались 13 тысяч человек. Германия пообещала принять у себя 150 несовершеннолетних беженцев. На прошлой неделе канцлер ФРГ Ангела Меркель и глава МВД Хорст Зеехофер достигли соглашения дополнительно разместить в стране 1500 мигрантов из лагерей расположенных на греческих островах. Речь прежде всего идет о семьях с детьми. Что касается самих мигрантов: для них греческие военные построили на Лесбосе временный палаточный лагерь Но большинство беженцев там жить не хочет. Люди предпочитают ночевать на дорогах и в полях. Они требуют, чтобы их отправили в материковую часть Греции, или в другие страны ЕС.

Спутник зафиксировал 300-метровую братскую могилу мариупольцев в Мангуше

Спутник зафиксировал братскую могилу в оккупированном российскими войсками селении Мангуш, который находится менее чем в 20 километрах от Мариуполя. Журналисты Схем (Радио Свобода) получили спутниковые снимки, показывающие вероятное место массового захоронения. Это траншея длиной более 300 метров.

Ранее советник мэра Мариуполя Петр Андрющенко сообщил, что в этом поселке российские военные устроили массовое захоронение погибших мариупольцев.

Согласно спутниковым снимкам, вырытая траншея здесь появилась ориентировочно в конце марта. На снимке от 23 марта его еще не было. На следующем снимке этой местности от 29 марта уже видна вырытая траншеей длиной более 300 метров и, вероятно, технику, которой ее производили.

На более свежем спутниковом снимке за 9 апреля можно заметить, что траншея уже частично прирыта землей и расширена.

О братских могилах погибших мариупольцев сообщили в горсовете Мариуполя.

Советник городского головы Петр Андрющенко рассказал журналистам «Схем», что тела погибших людей с улиц Мариуполя российские военные сначала свозят в разные промзоны города, где есть большие холодильные камеры, а затем складывают в пакеты и вывозят в места массовых захоронений.

«Я так понимаю, что они массово туда свозят. Уже тепло – и вы понимаете, что с трупами… Начать (транспортировку – ред.) они должны были с конца марта, – добавил Андрющенко. – Сколько и как их сосчитать – мы не знаем. Там тысячи должны быть… Но, наконец, мы выяснили, куда вывозят хотя бы часть погибших из Мариуполя».

Длина траншеи в Мангуше – 300 метров. Для сравнения – в братской могиле возле церкви в Буче – 14 метров. Там были обнаружены тела 70 человек.

Сравнение спутниковых снимков вероятного места массового захоронения в поселке Мангуш и братской могилы в Буче

По словам советника городского головы Петра Андрющенко, сейчас известно только об одном месте массовых захоронений в Мангуше, но их может быть больше.

Мариуполь был оцеплен русскими войсками еще в первые несколько суток широкомасштабного вторжения России, которое началось 24 февраля. Украинские подразделения сопротивляются в приазовском городе уже второй месяц.

Сейчас около тысячи гражданских и военные продолжают находиться на территории завода «Азовсталь» в оккупированном Мариуполе. Военные РФ проводят бомбардировки предприятия по 7-10 часов в сутки и не позволяют провести эвакуацию по согласованным гуманитарным коридорам. Ситуация остается критической, о чем журналисту «Схем» ранее сообщил Сергей Волынский («Волына»), командир 36-й отдельной бригады морских пехотинцев Вооруженных сил Украины, находящийся сейчас на «Азовстале».

Сурс

P.S. Помните, как совсем недавно, в декабре принимали нормативы "стандарты срочного захоронения трупов" (так называемый ГОСТ на братские могилы), которые вступили в силу с 1 февраля? Тогда ещё думали, что это так готовятся ковидные трупы хоронить. Оказалось, что и это, как и мобильные крематории, было подготовкой к войне.

Так вот, по тем нормативам и по тому, сколько тел наши твари укладывали в других таких братских могилах, которые сейчас вскрывают украинцы, в этой под Мариуполем может быть захоронено где-то 20 тысяч тел взрослых людей. Это при том, что на момент блокады в Мариуполе оставалось порядка 150-ти тысяч жителей.

Арестован первый украинский военнослужащий, который переприсягнул России.

Источник - http://censor.net.ua/video_news/329095/raskaivaetsya_no_zakon_est_zakon_i_nichego_ne_podelaesh_arestovan_pervyyi_ukrainskiyi_voennoslujaschiyi

К слову о евреях.

А в этом есть что-то плохое?

Мой экспириенс с дурдомом

Раз уж тут товарищ Acolyte_Otto решил поделиться своим опытом (https://joyreactor.cc/post/5822571), то хотел рассказать свой. Начал писать пост в комментах, но начало выходить слишком много поэтому выделю в отдельный пост.

Ну, психушка это конечно звучит очень интригующе всегда. Сразу вспоминаешь всякие фильмы ужасов, уровни с психбольницами в играх и прочее. Но на деле это чаще всего простая больница с больными людьми. Я вот в начале 2022 я отчислился из института. И конечно сразу встал вопрос с военкоматом. Думаю, да че там, хер с ней с армией. Отслужу год срочку если что и всё. Но увы, я не знал какая подстава меня ждет в феврале и когда случилось непредсказуемое то я сел на очко и решил, что в армию НИ ПРИ КАКИХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ идти нельзя и надо косить чего бы мне не стоило. Ну, наговорил на военной комиссии что я вот такой вот не такой, писю трогаю рукой, в коллективе не приживаюсь и вообще фрик, девственник и реакторчанин. Ну потом как назло у меня нашли дефект зрения и сказали что в армию меня не возьмут. Я уже расслабился. Но, сука, направление на обследование уже дали, поэтому пришлось ложиться. Как сейчас помню - первый день было очень страшно. Прихожу в приемку - мне говорят, что ты зачем в среду пришел. Это значит, что за два дня тебя не обследуют и останешься еще и на выходные, значит ты будешь не три дня лежать как обычно, а чуть ли не неделю. Ну я такой ладно ладно, я тогда в понедельник приду а они такие эээ нееет, уже раз пришел то всё. Дверка за мной закрылась - свобода пока пока. Увели меня там, взяли анализы какие-то, привели в отделение, высыпали все из рюкзака на кровать, забрали ручку и тетрадь которую я с собой брал, но оставили книжку - брал с собой самоучитель по японскому, чтобы хоть не скучно было. Телефон и документы забрали. Тут же как меня заселили всех позвали из палат в корридорчик между палатами. Палаты пару раз в день проветривают и моют, а тем временем всех выгоняют в корридор. Там же в корридоре стоит телевизор. И вот сижу я на скамейке там. По телевизору политическое что-то про СВО, напротив меня сидят они: Психи. Такие этакие дядечки с пустым взглядом. Сидят, смотрят на меня, неприятно так. Сижу я и думаю - даааа, дела. Пиздец. Что делать, как жить, как я до такого вообще докатился ебана рот. Стресс был тот еще.
Но с каждым днем становилось все проще и проще. Благо со мной там было еще пару парней моего возраста с военкомата. Было хоть с кем пообщаться по интересам. Хотя фриков тоже хватало. Был чувак тоже примерно нашего возраста, который был какой-то двачер наверное. Но он иногда заходил в нашу палату, говорил "какашка, хыахвахахвх" и убегал. Его деды местные все дрочили постоянно. Еще был какой-то пацан - он был в другом отделении, но мы его встречали иногда на прогулке. Он подходил к нам и спрашивал "Ну че, нормально всё, пацаны?". Причем сам был весьма сильный и накачанный индивид. Парни рассказывали, что он подходил к ним и рассказывал, что он пил отбеливатель, чтобы проверить себя на прочность. Пусть машина служит долго - колгон, епта! Был дед, который подходил ко мне и говорил "О, это же ты, Мишка с Владивостока!". Хотя я не ебу кто это и вообще никакой я не Мишка и вовсе не с Владивостока. Еще был парень - он был высокий как шпала и полный. Он мне напоминал рядового кучу из Цельнометаллической Оболочки. Но лицо детское детское, такое чистое и доброе. Но по уму он реально был как 11 летний ребенок. И постоянно говорил о еде, у него явно было какое-то расстройство именно связанное с этим.
Но в целом это так, мелочи. Ибо это все даже было немного забавно. А забавно это хорошо - ибо там банально тупо скучно. Шашки заебали быстро, книги там тоже не очень интересные. Иногда водили к врачами, но не часто и это были просто беседы о том о сем. Я прямо говорил, что мол не знаю чего меня сюда отправили - всё со мной в принципе нормально. Ибо я уже знал, что в армию меня не возьмут и зарабатывать себе белый билет просто так не хотелось. Вот мы и уже сходили с ума сами под конец недели ждали когда же нас наконец выпустят. Если кто-то туда и попал в здравом уме, то через неделю уже явно был куку, ибо от безделья просто хотелось плакать. Телефон выдавали только на пару минут отписаться родителям, что ты тут живой и что всё нормально.

 Кормили кстати там хорошо. Наедался от пуза. Обычная домашняя еда, без изысков, но есть можно вполне. Кому-то родственники передавали еду санитаркам и те выдавали её на обеде и ужине. Как-то одному из сопалатников передали колбасу и мы все ели бутерброды. Хотя был у нас в палате один парень, который почему-то отказывался от еды и ничего не ел. Только чай пил. Когда мы его спросили что он ест дома, то он отвечал "Ну... Рамен там. Шаурму." Я хуй знает что с ним не так и чем ему хороший супчик там или каша не угодила но пожалуй это странный вопрос к человеку, который оказался с тобой в дурке. Хотя был один неприятный момент - как-то было на ужин картофельное пюре и оно было сварено с рыбой. И парень который был со мной в палате отказался это есть потому что он не ест рыбу - говорит его тошнит от нее. На что был послан санитаркой, которая ему угрожала, что расскажет врачу что он не ест и у него будет проблемы - что было очень тупо и тупо жестоко по отношению к нему. Он на еду другую никогда не жаловался и ел нормально, но если не ест человек рыбу - зачем его заставлять есть то, от чего его тошнит. Причем там этот вкус рыбы ощущался даже в самом пюре очень сильно.

Самая жопа это туалет. Туалет там не закрыт был. Это тупо комната и там либо два очка на одном этаже либо на другом два унитаза. Никаких тебе перегородок и приватности. Я вот, что называется, Shy Pooper. Я привык к комфортному туалету у себя дома где можно закрыть дверку, сесть, расслабиться, почитать что-нибудь в телефоне, не торопясь. Но тут... Ты заходишь в туалет - вроде горизонт чист. Но буквально через минуту дверь открывается и в нее высовывается охуевшее ебало - это местные чекают не куришь ли ты там вдруг (они тоже хотят, поэтому хотят стрельнуть у тебя сигарету). И вот ты садишься такой. Тут заходит другая туша и садится рядом с тобой. И вот вы сидите такие молча, тужитесь. Я уже так не могу - напряжение, анус сомкнулся просто неприступными вратами - я не могу так. Туша уходит а я не какаю а думаю зайдет ли сейчас какой-нибудь еще чел или не зайдет. Когда у меня наконец то получилось совершить своё грязное дело я был настолько счастлив, что мне кажется только этого достижения было достаточно, чтобы все депрессии как рукой сняло.

Я уже говорил, что там было скучно? Так вот, там был телевизор. Но он что есть, что его не было - ибо его сразу оккупировали местные деды и смотрели там политику. Что забавно - местные деды психи ворчали что-то и были явно не довольны когда по телику показывали какие-то танки и прочее и говорили, что лучше бы эти танки продали а купили колбасу. И вообще к чему всё это (я не хочу укатываться в политоту, просто напомню, что на тот момент уже началась СВО и новости были про это). 

Ну, в общем, мне было настолько скучно, что я неиронично стал сидеть каждый вечер с местными дедами и смотреть сериалы про ментов на НТВ. И мне один русский сериал про ментов (назывался Северная Звезда) настолько понравился, что я каждый вечер бежал в корридор смотреть новую серию ибо было пиздец как интересно. Я до сих пор не знаю то ли это на меня так дурка повлияла и отсутсвие хоть каких-то стимуляторов сератонина, то ли сериал действительно был интересным, но когда я выписался я уже дома досматривал последние серии - ибо уже хотелось узнать чем же там всё закончится и кто же там этот таинственный убийца дровосек.

И вот через неделю когда нас выписали и я вышел за ворота этого прекрасного места... Ощущения словами не передать. Я шел домой и смотрел вокруг и не мог поверить своим глазам. В каком прекрасном месте я живу! Каждая мусорка, каждый разваленный домик моего мухосранска казался таким красочным! Боже мой, сколько в жизни оказывается интересного когда у тебя есть столько возможностей! Могу туда пойти, сюда пойти, у меня есть телефон - а там столько интересного. Я сразу же пошел гуглить второй сезон Игры Кальмара ибо пацан которого заселили чуть позже меня сказал, что он там вышел трейлер (наебал падла). Потом пришел домой - дом казался каким-то вообще новым местом, в котором я никогда раньше не был. Короче - это нечто. Я не говорю, что каждому надо пройти через психушку - но мне кажется, что это просто весьма полезно для башки хотя бы недельку пожить без телефона, компа и прочего. Благо, для этого не обязательно ложиться в психбольницу - можно просто съезжить куда-нибудь в поход на неделю. 

А потом военкомат направил меня к глазному врачу опять и она сказала мне, что не видит никаких дефектов глаза и меня могут все таки в армию взять. И вот тут всю мою жизнерадостность высосало обратно из моего тела. Но это уже совсем другая история...