канцелярским ножом

Твиттер последние пару дней

В доме экс-главы украинского МИД Кожары из его пистолета застрелен экс-глава правления «Интера»

На Киевщине в доме бывшего министра иностранных дел Украины Леонида Кожары застрелен предприниматель Сергей Старицкий. Об этом сообщает «Зеркало недели» со ссылкой на источник в полиции.

21 февраля в 21:50 в доме экс-министра в селе Чайки Киево-Святошинского района Киевской области был совершен выстрел из пистолета Jericho 941, который зарегистрирован на Кожару.

Основная версия, которую рассматривают правоохранители — самоубийство Старицкого.

Согласно данным из открытых источников, Старицкий — основатель ООО «Спорт Медиа Проект» и ООО «C.I.U.» Деятельность обеих компаний прекращена. Стоит отметить, что у Старицкого и Кожары один год рождения — 1963.

Сергей Старицкий ранее был главой правления телеканала «Интер» при Валерии Хорошковском.

Сообщается, что сразу в нескольких московских ОВД задержанным на антивоенной акции вручили повестки в военкомат.

Симоньян уволила журналиста пропагандиста RT за призывы «топить украинских детей»

Он нам не нравится, мы его удалим из истории.

Кэмбридж (Trinity College, University of Cambridge), про-палестинские активисты уничтожают портрет Лорда Бальфура, чья декларация 1917 года послужила толчком создания Израиля. В честь лорда Бальфура названы улицы в Тель-Авиве, Иерусалиме и других города Израиля

ссылка на гифку

Один день из жизни медсестры

- Лет этой «девятке», да как моей Галочке, - усмехается хирург. – Я её и зову – «Галочка». Как на жену, на неё можно положиться, выручает.
С войны он приезжал к отцу, у того пошел камень из почки и застрял в мочеточнике, нужна была срочная операция. Оперирующий хирург из районной больницы назвал цену – триста долларов.
- Я ему говорю, долларов нет, могу гранатами, - кривится хирург. – Говорю, есть четыре. Или пять. Могу с чекой. Могу без чеки. Ты какими будешь брать?
В итоге операция отцу обошлась в двести гривен, ровно столько стоили все препараты и шовный материал.
Лена и хирург из Полтавы обнимаются на пороге медроты. Она просит его вернуться живым. Он обещает.

В углу кабинета на укрытом клеенкой стуле сидит девчонка лет двадцати, быстрыми и ловкими движениями пришивает пуговицу к куртке. У девчонки растерянный и испуганный вид. Её руки и лицо – они как будто живут разными жизнями. Руки умелые, их движения точны и выверены. Лицо тревожное, в глазах рябь. Когда девчонка смотрит на меня, выражения глаз меняется. Такой взгляд бывает у дворняг, побитых жизнью собачек, ищущих кого-то сильного, кто пусть и не накормит, но хотя бы погладит. У кадровых военных не бывает таких глаз, только у мобилизованных, это я заметил давно.
Девчонка из Сум, у неё типичный нос уточкой и круглые щеки. В Сумах она работала в городской больнице медицинской сестрой, полторы тысячи зарплата, ночные дежурства, безденежье и усталость. В военкомате ей пообещали зарплату в зоне АТО десять тысяч гривен. И она согласилась. Сегодня она вместе со своей ротой уезжает на передовую, на место другой девчонки-медсестры, которую несколько дней назад привезли оттуда без обеих ног. Говорят, подорвалась на мине.
Девчонка пришивает пуговицу, поправляет перед зеркалом в дежурке обмундирование, выходит на крыльцо. Её тут же обступают бойцы из её роты, они строятся так, что она оказывается где-то в середине, и уходят к машинам на погрузку.

В кабинет вваливается дядька, в одной руке у него огромная корзина с конфетами и фруктами, в другой – бутылка многолетнего «Чиваса», и в кабинете сразу становится тесно и шумно.
- Леночка, от души, Леночка, - выдыхает дядька, ставит у её ног корзину и бутылку, бухается на колени и целует Лене руки.
Он врач-анестезиолог. Он подсаживается к Лене ближе, держит её за руку и молчит. Так мы сидим минут пять, они, взявшись за руки, на стульях, я на топчане, и слышно, как на крыльце переговариваются бойцы.

Он говорит, что я, может быть, слышал его историю, рассказывали по телевизору. И коротко пересказывает сам. Как он оказался на передовой с несколькими сильно ранеными бойцами, и «сепары» были так близко, что раненые зажимали себе рты, чтобы не стонать, потому что их могли услышать. И как на них вышел один «сепар», случайно. И тогда он, врач-анестезиолог, схватил нож, и бросился на того человека, и убил его, ударив восемь раз ножом. Навалился всем телом, зажал одной рукой ему рот, а другой бил, бил, бил и бил, пока тот не затих. Потом наши их отбили, и раненых бойцов, и его, перепачканного чужой кровью. Он врач, он шел сюда, что бы спасть чужие жизни, его не учили убивать, его не готовили к этому. Так потом он кричал в медроте, привязанный по рукам и ногам к железной кровати. Об этом, конечно, по телевизору уже не рассказывали.
Он стал мочиться под себя, здоровенный дядька на пятом десятке лет. И совсем перестал спать. Чтобы успокоить, врачи пускали ему по вене димедрол и готовили документы на списание, в «дурку».
Лена ругалась с врачами. Не давала ставить капельницы. И разговаривала с ним. Он засыпал, когда она держала его за руку. Стоило отпустить пальцы, он тут же просыпался, смотрел стеклянными глазами в потолок и просил отпустить его в дурдом. Она уговаривала его жить. Так она и сидела с ним каждое свое дежурство, всю ночь у кровати, держа за руку. И его отпустило, постепенно, день за днем.
И вот он, цветущий и взволнованный, с корзиной и бутылкой, зашел сказать спасибо, сидит и молчит, и держит Лену за руку.

- Это К. Это Н. Это Б, - лена показывает мне телефонную книгу в своем мобильном. Все они у неё по буквам, ни имен, ни фамилий, говорит, нельзя, мало ли что. А вот этих четырех вчера привезли, попутной волонтерской машиной, четыре пакета в багажнике и четыре сопроводительные папки документов. Пакеты небольшие, кажется, бумаг больше, чем останков людей.
Их привезли в медроту, откуда дальше перевезут в госпиталь, для вскрытия и прочих действий. Но родственники погибших как-то узнали, что останки и документы уже в медроте, и приехали сюда. Они прочитали сопроводительные документы и подняли скандал. Кричали страшно, на весь плац, так что выглядывали бойцы в окна дальней казармы.
- Понимаешь, - объясняет мне Лена. – Если боец погиб при выполнении боевого задания, это одни деньги компенсации родственникам. Если просто в расположении части – это другие. А если вообще где-то при передвижении в тылу, так это может быть и совсем без компенсации. А в бумагах и написано, кто при каких обстоятельствах погиб.
Родственники, две женщины, старый дед и пацан лет десяти, кричали на Лену. Она стояла, молча опустив голову, ничего не отвечала, только кивала и комкала в руках форменную кепку. А еще все они плакали. И Лена тоже.

- Разрешите?
На пороге кабинета молодой боец, еще совсем мальчишка.
- Уезжаешь?
- Да, - кивает боец и добавляет срывающимся голосом, - на войну.
Лена крестит ему лоб.
- Помогай тебе Бог.
Однажды ночью этот солдат приволок в медроту своего товарища. Тот в туалете несколькими ударами ножа вскрыл себе вены. Было много крови. Затертые пятна до сих пор можно увидеть на потолке кабинета. Самоубийца упирался. Боец лег ему на ноги. Лена пережала раны и попыталась поставить капельницу. Самоубийца вырывался и не давал руку.
- Убью, суку. Башку оторву нахуй, блять! – орала Лена, наступила самоубийце коленкой на голову, вывернула на бок руку и одним движением вонзила ему в вену иглу.
- Я в шоке, - рассказывает мне боец. – Ноги, значит, держу и думаю, ну как можно самоубийце, и смертью угрожать!
И боец смеется. И Лена тоже.
- Ничего, испугался же, затих как миленький, - хохочет она.
После товарища комиссовали. А этот уходит сегодня в АТО.
- Я вам позвоню, можно? – просит записать свой номер телефона боец.

Лена записывает. Новый номер с очередной буквой.
У неё их в телефоне много.
Одни буквы.
Она помнит всех.
И никого не удаляет.
Даже мертвых.

Под Петербургом нашли частную подземную тюрьму с крематорием

В Ленобласти обнаружили заброшенный дом, а под ним огромный бетонный бункер. Журналисты забрались внутрь и привезли подробный видеоматериал. «Фонтанка» даёт первую информацию.

Как сообщают 19 июля наши коллеги с 47news, дом расположен в 40 километрах от Петербурга, во Всеволожском районе Ленобласти. Само дачное строение заброшено, но под ним скрыт массивный бетонный бункер. Вход туда был тщательно замаскирован под обычные гаражные ворота, за которыми лежит тяжёлая бетонная плита, опускавшаяся и поднимавшаяся при помощи мощного гидравлического устройства. Механизм пуска также замаскирован. Сделано всё так, что если ты не знаешь этого, то увидишь просто пол.

В этом помещении до сих пор находятся камеры с двухъярусными кроватями, чаще называемыми «шконками», встроенные унитазы и рукомойники. Камеры закрывались на стальные двери, очень напоминающие те, что находятся в Крестах. Есть место для охраны, разъёмы для компьютеров, для видеонаблюдения. Помещение перегорожено клетками — локалками.

Рядом с домом находится баня. Вернее, домик, выстроенный как баня. В нём был потайной лаз, откуда можно было попасть в колодец глубиной в несколько бетонных колец, на дне которого была печь. Причем в печь можно было поместиться человеку.

В ближайшее время 47news опубликует материал, где будут представлены не только видео- и фотоматериалы, план подземной тюрьмы, экспертная оценка возведения такого сооружения, но и появится конкретная информация о номинальных и не очень номинальных владельцах этого тёмного пространства.

Для поднятия аппетита пока лишь скажем, что первым владельцем был сотрудник УФСИН, ушедший в отставку еще в 2004 году, а следующим — интересный петербуржец, официально сменивший свою фамилию на Эскобар.

Более подробный материал.

Продолжаю гулять по ночам.

В каком-то смысле это продолжение вот этого поста - вот этот пост

За 2.5 ночи ушло уже больше 100 листов А4. Распечатанное и допечатанное закончилось.