Слыш, плоти!
«Есть предложение ввести такой налог на веселье, чтобы люди, которые посещают кафе, рестораны, ночные клубы, 1% со своего счета перечисляли в, возможно, тот фонд, о котором говорил президент,— фонд поддержки семей мобилизованных»
«Есть предложение ввести такой налог на веселье, чтобы люди, которые посещают кафе, рестораны, ночные клубы, 1% со своего счета перечисляли в, возможно, тот фонд, о котором говорил президент,— фонд поддержки семей мобилизованных»
Источник: https://t.me/wehearfromyanina/3495
Рассказывать все события прошедшего дня, 20 февраля, не буду. Следствие установит, хе-хе. Буду краток, страниц десять. Если криво запостится - текст есть в docx-файле на рабочем столе ноута, называется файл "ad mirabile futurum".
Заканчивая меня пугать, прессовать, убеждать, убедившись, что перед ними человек, который не боится ничего или очень убедительно это изображает, мне очень многие в жизни приводили свой последний довод - “Ты этого не изменишь!”.
Сегодня я разговаривал с человеком, который, немного зная меня, начал сразу с этого. “Ты этого не изменишь. Вот пройдут выборы, и перемены начнутся”. Я не стал ему рассказывать мем “Путин и дорогой бензин – 20 лет решения проблемы”, пусть, думаю, сам посмотрит. Посмотрите этот мем, товарищ полковник.
Сегодня, товарищ полковник, по вашему приказу меня заставили удалить пост из моего телеграм-канала “Нам пишут из Янины”. А Вас заставило отдать этот приказ Ваше командование, опираясь на старую добрую армейскую коллективную ответственность. Не удалит – не дадим снабжения. Снарядов. Коптеров. Новых танков и БМП. А его, Ваше командование, заставили это сделать политические проститутки во главе с Владимиром Соловьёвым, которые ссут сами приехать и нажать на курок. Что ж, я сделаю это сам. Сам расстреляю себя, если никто не осмелится взять на себя это пустяковое дело. А вам дадут танки и коптеры.
Оказалось, я не могу служить под Вашим началом, под командованием человека, который принял обезглавленную бригаду в критической ситуации на критическом участке и “вывез” ситуацию, не могу служить у Вас и, одновременно, говорить правду. Требовать, чтобы военная прокуратура в Питере выслушала контуженного под Авдеевкой солдата. И, возможно, других таких же солдат, которые всё видели и всё знают, но не могут рассказать, потому что запуганы.
Если я “не могу изменить ничего”, значит, Вам придётся самому выигрывать войну тем, что есть. ЕСЛИ.
С 21 февраля 2024 года вы можете смело говорить всем, кто вам позвонит, что я у вас не служу, и никаких проблем со мной нет.
Не терзайте себя, товарищ полковник, я такой же солдат, как и все Ваши другие солдаты. Я погиб в бою. Игорь “Берег” за несколько дней до роковой поездки год назад, сказал мне в нашей располаге в Кировске, попивая крафтовый кальвадос, который хранил у меня в каптёрке, – “Знаешь, Мурз, я придумал, как объяснить себе, какого хуя я здесь делаю! Я – обычный ливанский политтехнолог. Просто у меня очень странный проект!”. Так вот, товарищ полковник, я – такой же солдат, как и все, просто у меня очень странный бой, который я веду с 20 июня 2005-го года.
Враги мои не приходят сразиться со мной в рукопашной схватке, они атакуют меня чужими руками. Примерно так, как они это попытались сделать, например, 11 мая 2007-го года, когда нынешняя "совесть нации" и "борец с фейками" Армен Сумбатович Гаспарян распространял про меня фейк, провоцировавший его друзей, фанатов фон Паннвица из числа ультраправой молодёжи, на мою ликвидацию. То, что сейчас это Ваши руки, товарищ полковник, – просто частный случай. Даймё, по воле сёгуна приказавший самураю лишить себя чести и отказаться от правдивых слов, не должен чувствовать угрызений совести по этому поводу – он просто проводник высшей воли. Сэппуку в этом случае опционально.
Просто никогда больше не говорите своим солдатам перед боем “Ты ничего не изменишь!” говорите им то, что Джон Коннор просил Кайла Риза передать своей матери – “Нет судьбы, кроме той, которую мы создаём себе сами”. Как говорится, давайте лично скажем спасибо Джиму Кэмерону за этот прекрасный фильм, прямо в Голливуде. Если у меня получится “что-то изменить” – приводите меня солдатам в пример.
В кодексе самураев “Бусидо”, который записали на бумагу в тот момент, когда самураи стали его забывать, среди прочего, написано:
Часто месть заключается в том, чтобы просто ворваться в дом к врагу и погибнуть.
Мне не надо никуда врываться. Россия – мой дом, захваченный врагами. Услужливыми лизателями жопы начальства. Генералами, готовыми “положить” тысячи солдат, лишь бы "отличиться". Журналистами, строящими карьеру на лжи с экрана.
Я не устал бороться с этим.
Я всегда находил в себе новые силы бороться. Врачам на вскрытии, наверное, будет любопытно узнать, как я ещё держался на ногах все эти годы с такими потрохами. Как-то держался. Нашёл бы и ещё сил, и ещё, но я не вижу смысла бороться дальше теми средствами, которые доступны мне живому. Они исчерпаны, они потеряли эффективность, и я достаю последнее средство.
Дорогие друзья, все те, кто помогал нам все эти годы, все те, кто ведёт эту войну изо всех сил, на всю катушку, без перемирий и самоуспокоения, понимая, что эта война – вопрос жизни и смерти нации, начатая для защиты нашего народа от геноцида!
Друзья! Не печальтесь о моей смерти. Давайте я избавлю вас от пышных речей на похоронах, скажу всё сам. Просто закопайте меня на кладбище в Кировске (ЛНР), рядом с солдатами батальона “Призрак”, погибшими с момента подписания Минских соглашений и до начала СВО. Они своими делами и ценой своих жизней сделали возможным тот день, когда стремление к сохранению и увеличению личных доходов всё-таки толкнуло нашу трусливую элиту отдать приказ нашей армии открыто с оружием в руках встать на защиту русских людей на Донбассе. Авантюра прохиндеев, достающих слово “русский” из кармана только тогда, когда это им выгодно, закономерно провалилась - началась война. Ваше дело – завершить эту войну полной военной Победой над всеми, кто выступит с оружием против России, вставшей на защиту русских. Где это будет, в Киеве или в Париже, из которого французское руководство недавно одобрило террор против нашего мирняка в Белгороде, - вопрос технический. Чем больше эти ублюдки дадут оружия украинским нацистам, тем меньше останется у них самих.
Конкретно комиссару Пашке завещаю! СЛЫШИШЬ? Завещаю тебе дожить до Победы и пошить форму своим парням у лучших парижских портных так же, как это сделал твой любимый поэт! Только монастырь бери не капуцинский, у вас цвет другой.
А меня просто закопайте рядом с нашими и скажите – "Здесь он среди друзей". Первым за то время, пока я служил в "Призраке", погиб Сергей Михайлович Середа, водитель из взвода обеспечения. Его убил 29 января 2019 года на на КНП "Олимп" украинский ПТУР. Ориентируйтесь на его могилу.
Остальным же солдатам этой войны завещаю никогда больше не ссориться на тему того, когда отмечать День Защитника Отечества - 22 или 23 февраля. Просто бухайте два дня. Все, кто доживёт до Победы, будут иметь право на этот двойной выходной с опохмелом 24-го на всю свою оставшуюся жизнь. А дальше - станет традицией.
Больше ничего не надо. Возвращайтесь к своим делам и убивайте украинских нацистов как можно эффективнее, с минимальными потерями.
Слава России, чуваки!
Андрей Морозов,
гвардии сержант роты управления 4-й омсбр ВС РФ (ранее - НМ ЛНР)
21.02.2024
PS
Не грустите слишком много и часто. Разбавляйте “Капитана Алатристе”, “Лодку” и “Когда молчат фанфары” “Риком и Морти” и “Спецагентом Арчером”, как это делал я.
Если сможете - достаньте Козицына, я сам не смогу по понятным причинам. Когда такие люди умирают в старости от естественных причин, это подрывает веру народа в Высшую Справедливость. Я - человек невоцерковлённый, но народ наш в целом, особенно в годы великих испытаний, всё-таки нуждается в такой опоре как Вера. Проследите, пожалуйста, кто-нибудь, чтобы этот мерзавец был повешен до своей естественной смерти.
Как написано в кодексе "Бусидо":
Вспоминая историю о ночном нападении ронинов господина Асано, следует сказать, что они допустили ошибку, не совершив сэппуку в Сёнгакуи, потому как они повергли врага спустя слишком долгое время после гибели своего господина. Прискорбно было бы, если бы господин Кира скончался от недуга за то время.
PPS
Ну и, конечно же, поскольку Юдия Витязева не выложила адрес, куда я мог бы прислать справку о том, где я служу и кем, я, как и обещал, выкладываю то заявление в военную прокуратуру, которое не было принято у бойца полка 1487.
Владислав Угольный обещал его подробно прокомментировать. Я прошу его как можно подробнее остановиться на п.4. Если можно, Владислав. Хорошо? Вот это вот, о том, как командование руками наёмников превратило "мобиков" в "штрафников". Вы, кажется, ещё разбирали мои "прогнозы"? Вспомните о них, когда и если окажетесь в следующем потоке мобилизованных, которых уже действительно погонят на убой даже не с одними автоматами без тяжёлого оружия, а именно что с черенками от лопат.
Я писал год назад, что у нас закончились генералы, учившиеся воевать по фильмам Юрия Озерова, остались только генералы, учившиеся воевать по фильмам Никиты Михалкова. Я не шутил. Просто такие люди как товарищ полковник и его солдаты многое изменили в моих прогнозах. С моей помощью, с помощью КЦПН и всего гражданского общества страны, именно они "закрутили Землю назад", оттолкнувшись ногой” от Уралкавказа (погуглите, где это).
Непринятое заявление участника штурма Авдеевки, из числа мобилизованных, в военную прокуратуру, со словами от сотрудника прокуратуры "что он и его друзья просто должны тихо умереть" (https://t.me/wehearfromyanina/3374)
[начало цитируемого документа]
Главному военному прокурору РФ Петрову В.Г.
Обращение
Я, [ФИО заявителя можно посмотреть в электронной копии документа, отправленной бойцом в ГВП через сайт 6 февраля 2024 года, входящий номер - 405086], проходящий службу по мобилизации в полку 1487, часть полевая почта 95411 в 2 батальоне 6 роты 1 взвода в г. Донецк, под командованием 1 Армейского корпуса армии ДНР, прошу Вас провести проверку по следующим причинам:
1. Обеспечение вооружением и транспортом
С 19.01.2023 года с момента приезда в зону СВО и по нынешний день в нашем батальоне нет ни одного АГС или миномета для проведения эффективных наступательных действий.
Так же полное отсутствие транспорта для наступательных действий или эвакуации и подвоза людей.
2. Ротация
На данный момент в полку осталось меньше 30% личного состава, и по нынешний день не проводилась ротации или пополнения личного состава полка.
Большинство раненные, убитые или пропавшие без вести.
3. Медицинская помощь
На собственном примере, у меня контузия, обратился к нач.меду полка по поводу своего ранения, на что данный военнослужащий сказал что контузия не считается ранением и не занес меня в список раненных после выполнения боевой задачи.
На что я обратился в больницу самостоятельно, и мне были выписаны лекарства, которые я приобрел за свой счет и мне их прокапал медик батальона.
Когда пришло время после лечения в блиндаже получить справку 100 о ранении, нач.мед полка отказал, на что я обратился к медикам на местах, и они мне ее сделали.
На данный момент я получил выплату от Президента РФ и от г.Санкт Петербург, но данными выплатами я занимался сам и помогали мне оформить выплаты военнослужащие армии ДНР, возили меня по больницам и за лекарствами.
Я [ФИО заявителя можно посмотреть в электронной копии документа, отправленной бойцом в ГВП через сайт 6 февраля 2024 года, входящий номер - 405086], после ранения не прошел ВВК, и у меня не было реабилитации (даже отдыха от службы).
Таких случаев не зарегистрированных нач.медом полка ранений очень много, военнослужащих многих отправили с контузией или осколками без ВВК и реабилитации снова в бой где многие погибли.
4. Передача военных полка в другие подразделения
В Ноябре 2023 года командование полка передало 300 человек под командование ЧВК Ветераны, на данный момент практически все из них погибли или ранены, также на всех участках фронта Авдеевского направления нами командуют ЧВК “Ветераны”. Посыл, что они главные, идет от командования 1 Армейского корпуса армии ДНР, в частности - позывной “Крым”.
Данные военнослужащие ЧВК “Ветераны”, не побоюсь этого слова, СБРОД бывших заключенных, наркоманов и мародёров, прячась за спинами мобилизованных нашего полка “осуществляли штурмовые действия”, не присутствуя на местах. После занятия нами рубежей, они приходили, снимали видео доклад, брали оружие, бронеплиты с погибших, все ценное, как с военнослужащих Армии РФ так и с врагов, и уход
или в “серую зону”, оставляя нас на линии соприкосновения.
[конец цитируемого документа]
Кто дочитал до этого места – заскриньте.
Могут удалить раньше, чем смартфон и ноут отдадут “Акеле” или Грубнику. Я положу их и внешние жёсткие диски с бэкапами отчётных материалов КЦПН рядом с собой, чтобы не искали. Дисков там 5, из них один – без кейса.
Все документы будут там же, в кошельке-непромокайке:
Паспорт
СНИЛС
Оба военных билета, российский (по которому я не годен к военной службе из-за хронического заболевания ССС) и ЛНРовский (по которому я служу, благодаря ходатайству нашего покойного комбата А.Г. Маркова, написанному на комкора-2 в январе 2019 года).
Пластиковая карта, на которую получал денежное довольствие (порядка 20 тр должно остаться на ней, остаток наличных – там же).
В кошельке лежат 80 копеек десятикопеечными монетами, историю которых могут рассказать несколько человек, а также очень редкая сувенирная купюра.
В случае моей недееспособности, например, если я недострелюсь или если перед самой стрельбой ко мне вломятся и арестуют, моим представителем, адвокатом, будет человек, который предъявит не только вторую такую же купюру, но и скрины моей переписки с ним на данную тему (чтобы он был моим адвокатом в случае чего) с короткой предысторией про книги.
Генеральная доверенность на распоряжение всей моей собственностью, подписанная мной ранее, в ноябре 2023-го года, будет представлена моим одноклассником, с которым свяжется адвокат. Одноклассник покажет наше совместное фото в школе, адвокат – купюру, идентичную во всём, кроме номера, той, что будет в кошельке.
Все деньги, вырученные от продажи недвижимости моей семьи, за исключением денег на возведение памятника на могиле моей матери, О.Г. Морозовой, прошу отправить на оснащение 4-й омсбр ВС РФ внештатными БПЛА согласно планам, ранее составленным мной вместе с Александром Любимовым. На памятнике матери прошу изобразить комплекс “Энергия”-“Буран” (сделайте летящий “Буран”, наверное) в создании и запуске которого она принимала участие как один из инженеров Тушинского Машиностроительного завода.
Участники не смогли добраться до места проведения из-за «красного уровня опасности», установленного им в государственном приложении.
13 июня в китайской провинции Хенань планировалась очередная акция протеста против блокировки банковских депозитов: около двух месяцев местные вкладчики не могут получить доступ к своим средствам, а компании — выплатить зарплату сотрудникам. Всего заморожено как минимум 178 миллионов долларов (более 10 миллиардов рублей).
Однако намеченная акция сорвалась. Сразу несколько участников сообщили Reuters, что за несколько дней до поездки в Хенань власти установили им «красный уровень опасности» в системе, отслеживающей распространение коронавируса в стране. С таким статусом граждане не могут пользоваться общественным транспортом и посещать общественные места.
Журналисты пообщались с несколькими жителями, которые столкнулись с проблемой, ещё около 200 человек сообщили о неожиданном изменении статуса в китайской соцсети WeChat. Потенциальных участников митинга отслеживали с помощью регистрации плана путешествий внутри страны — после недавних вспышек коронавируса власти обязали граждан уведомлять обо всех планируемых перемещениях заранее.
18 апреля сразу три китайских банка заморозили депозиты клиентов. По их словам, это было сделано с целью обновления внутренних систем, однако за два месяца доступ к счетам так и не вернулся. Вкладчики уже провели ряд протестов с требованием вернуть их средства, а местные правозащитники предупредили, что власти могут прибегнуть к использованию системы против коронавируса для срыва очередной акции.С такой инициативой выступили «Ветераны России». Их письмо, адресованное «гражданину РФ, актеру, кинорежиссеру, сценаристу, кинопродюсеру и мастеру айкидо», опубликовало РИА Новости.
10 октября на «России-1» показали фильм «Во имя справедливости», снятый в «ДНР» в 2022 году самим Сигалом (существует боевик 1991 года с таким же названием и с Сигалом в главной роли). В пропагандистской картине, например, показаны кадры пленных участников батальона «Азов». В ней же Сигал рассказывает, что готов отправиться воевать на стороне войск РФ. Он утверждает, что сообщил об этом Путину еще 25 февраля 2022 года. Почему-то в войне актер до сих пор не участвует.
Мэрия Саратова опубликовала некролог, посвященный погибшему на войне в Украине Борису Александровичу Боцманову. Так же звали 32-летнего заключенного, который в 2018 году был приговорен к 19 годам колонии строгого режима по обвинению в двойном убийстве с особой жестокостью с целью скрыть другое преступление (п. «а», «д», «к» ч. 2 ст. 105 УК). Приговор выносил Саратовский областной суд.
Один из авторов некролога — губернатор Саратовской области Роман Бусаргин. Он пишет о доблести и мужестве Боцманова: «На поле боя он показал пример исключительной смелости и отваги. Мы будем гордиться храбрым поступком нашего земляка и сохраним память о нем на долгие годы. Выражаю глубочайшие соболезнования родным и близким погибшего военнослужащего».
Также некролог подписан главой Саратова Ладой Мокроусовой. «Он не пожалел своей жизни ради будущего нашей страны и сделал все, чтобы это будущее было мирным. Не описать всю боль и горечь утраты, которые разделяем с родными и друзьями Бориса Александровича Боцманова. Я приношу им самые искренние соболезнования. Память о герое навсегда останется в наших сердцах», — пишет она.
На то, что Боцманов — полный тезка убийцы, обратила внимание «Тайга.Инфо». В 2018 году он выпивал у своего приятеля и его подруги, и в один момент между ними вспыхнул конфликт. Боцманов взял нож и нанес мужчине смертельные удары в грудь, после чего зарезал женщину двумя ударами в грудь и в шею.
Сотрудник Министерства здравоохранения Кемеровской области рассказал журналисту «Новой вкладки» Константину Эйшину о том, что происходит в мирной жизни с участниками войны в Украине, их близкими и соседями. И что, вероятно, ждёт нас всех.
Плачущий пациент— Здоровенный мужик, молодой, сильный. Лежит на больничной койке и рыдает. То успокоится, то снова начинает. Кажется, просто так, без видимой причины. В данный момент у него ничего не болит. Ему ничего не угрожает. Это один из наших пациентов, вернувшихся с российской войны в Украине. Мобилизовался из Кузбасса, пробыл несколько недель на фронте, получил травму. В результате лишился зрения на один глаз, — рассказывает сотрудник Минздрава Кемеровской области Дмитрий Котлов (имя изменено по просьбе нашего собеседника).
Дмитрий работает в системе здравоохранения Кемеровской области более 25 лет. Сначала врачом, а последние несколько лет — чиновником в системе здравоохранения. В настоящее время входит в число медиков, курирующих лечение участников военных действий. И если не лично видит каждого пациента, то хорошо знаком с системой помощи им в регионе. Он продолжает говорить о плачущем пациенте:
— Понимаете, на самом деле это достаточно лёгкий случай. Мужчина даже глаза не лишился. То есть косметический эффект сохранён. Но глаз не видит полностью. И для нашего пациента это огромная психологическая проблема. И его можно понять: только что был здоров, вся жизнь, как говорится, впереди. А тут р-раз — и надо всё начинать с нуля, делать что-то другое. Плюс практически неизбежный для «возвращенцев» ПТСР (посттравматическое стрессовое расстройство. — Прим. ред.). Поэтому его недавние слова о самоубийстве лечащий врач воспринял крайне серьёзно. Мужчине нужна специализированная помощь психологов или психиатров.
По словам Котлова, поток пациентов, вернувшихся с СВО, начался примерно через два-три месяца после начала войны. Сейчас он с каждым месяцем только увеличивается. При этом кузбасские больницы не справляются с этой нагрузкой с самого начала.
По приблизительным оценкам, только в Кемерове «на койках» в стационаре каждый день находится 60–70 участников боевых действий в Украине.
— Раненые, ампутанты, наркозависимые, алкоголики, люди с психическими и психологическими проблемами… У меня доступа к точным цифрам по всему Кузбассу нет. Но скажу одно: есть специальный реестр таких пациентов с СВО. И судить о реальном размере этого реестра можно, например, по тому, что только один кемеровский врач должен в месяц обследовать 200–250 и более именно пациентов, вернувшихся с войны. И раньше, до февраля 2022 года, очереди на лечение были огромные: операций ждали месяц, два, три, полгода. А сейчас к «гражданским» добавились ещё и участники СВО. Разумеется, им помощь должна оказываться в приоритетном порядке, так что сами понимаете: для простых бабушек-дедушек и прочих мирных жителей всё стало ещё хуже, — говорит Дмитрий.
В Кемерове, одном из двух крупнейших городов Кузбасса, СВО-пациентов лечат в трёх городских клиниках. Одна из них — госпиталь ветеранов войн. Изначально эта больница предназначалась для лечения пожилых пациентов, участвовавших во Второй мировой войне. Но с прошлого года местные обитатели значительно помолодели.
«Большинство больны наркоманией»В приёмном отделении госпиталя стоит мужчина лет 35–40. Среднего роста, болезненно худой. Он не может спокойно ждать своей очереди. То и дело нервно вскакивает с места, быстро ходит по коридору, снова садится. Негромко, но так, чтобы слышали окружающие, матерится. Когда заходит в кабинет к врачу, почти сразу выпаливает: «Я на спидах, не могу бросить, что делать?» Такую картину наблюдал один из кемеровских врачей Алексей Свиридов (имя изменено по его просьбе) во время одного из ежедневных приёмов.
— Увечья, которых хватает у наших пациентов, ПТСР — это всё, конечно, проблема. Этим всем нужно заниматься. Но главная, на мой взгляд, проблема по распространённости и потенциальной опасности — это зависимости. Проще говоря, очень много среди тех, кто вернулся, либо алкоголиков, либо (чаще) наркоманов. Их главная зависимость — амфетамины. И вот тут всё гораздо сложнее и печальнее в плане перспективы лечения и последующей социализации, — рассказывает Дмитрий Котлов.
По его словам, в приёме психостимуляторов на войне признаются «чуть ли не через одного». Амфетамин, «спиды», «скорость» — психостимуляторы, которые позволяют бойцам на фронте не спать сутками, быть сконцентрированными, активными, в хорошем настроении.
— Разумеется, наши врачи спрашивают, где и когда начали употреблять. Многие говорят, что «таблетки» на фронте доступны. Как следствие, в стрессовой ситуации военных действий обычный человек находится под огромным психологическим прессом. Возможно, только с такими «таблетками» многие могут идти в бой, подолгу не уставать, не хотеть спать, в конце концов — исполнять приказы.
Но последствия приёма психостимуляторов фатальны, замечает чиновник. Поэтому в систему помощи участникам СВО включился кемеровский наркодиспансер. Впрочем, по словам Котлова, вряд ли это может быть эффективно, учитывая огромное число зависимых.
— Назвать точные цифры сложно. Во-первых, потому что многие пациенты не сознаются в приёме запрещённых препаратов, во-вторых — по тем, кто проходит в реестре пациентов, вернувшихся с СВО, эта информация не указывается целенаправленно, — объясняет Дмитрий. — То есть диагноз, если сам человек сообщил о нём, может быть указан, но это носит эпизодический характер. Но могу сказать уверенно: судя и по опросам во время первичного приёма у врачей, и по наличию симптоматики, пациентов с зависимостями среди вернувшихся с СВО — чуть ли не через одного.
В свою очередь, кемеровский врач Свиридов, к которому как раз и пришёл упоминавшийся в начале главы «нервный» пациент, уверен, что в Кемерове медпомощь таким людям оказывается чисто формально.
— Не буду про себя, скажу про коллег. Вот, например, невропатологи. У моего знакомого есть план от начальства — 300 эсвэошников в месяц принять. Это плюсом к общему потоку пациентов. Это нормально? 300! Это примерно 12–15 человек в день. Это Минздрав нам спустил. Устное распоряжение. Довёл его до нас главврач. Оформляется как премия за повышенные нагрузки. Не выполнишь положенную норму — не получишь премию. Но что можно сделать с пациентом за 5–10 минут? Правильно: ничего.
Свиридов обращает внимание, что тех же невропатологов в принципе не хватает, а ещё постоянно кто-то увольняется, «потому что так работать невозможно». Врачи уходят в частные клиники, многие уезжают из Кемерова. Поэтому невропатологу, чтобы набрать 300 пациентов с СВО в месяц и не получить нагоняй от главврача, приходится просто заполнять медкарты и «писать-писать».
— Что же касается моего пациента с зависимостью, о котором я рассказал, так это один из сотен, — уверяет Алексей Свиридов. — И с ним всё, как говорится, плохо. У него серьёзная зависимость от психостимуляторов. Как следствие — серьёзные поведенческие проблемы. Он конфликтный, не может себя контролировать. Совсем недавно вернулся с фронта, но уже дважды с кем-то подрался. Учитывая, что у него уже был срок в колонии, ждать следующего недолго. Либо убьёт кого-нибудь в драке, либо ограбит, чтобы наркотики купить. Человек не просто наркозависим, но и серьёзно травмирован психологически на войне. Что с ним делать мне как врачу? Ну, положить в стационар, провести медикаментозное лечение.
По-хорошему, замечает Свиридов, его пациенту нужна помощь клинического психолога, но получить её почти нереально. В психиатрическую больницу, где есть такие врачи, отправляют только в крайнем случае — самых тяжёлых. Потому что клинических психологов ещё меньше, чем многих других «узких» специалистов, тех же неврологов или травматологов.
Котлов подтверждает слова коллеги о нехватке специалистов. Так, количество незаполненных вакансий тех же невропатологов в Кемеровской области — более 50%. Каждая больница старается хотя бы формально прикрыть эту проблему: берут врачей, совмещающих несколько ставок, временных дежурных и так далее. Но реальной ситуации это не решает. Лечить некому.
— Вы не поверите, но 50% укомплектованности — это ещё терпимо. Есть специальности, по которым дефицит кадров составляет 94–95%. Не хочу говорить больше деталей, не хочу, чтобы мои начальники поняли, с кем вы общаетесь, и чтобы у меня были проблемы на работе. Но ситуация, поверьте, безнадёжная, — уверен Котлов.
В качестве подтверждения кризисного состояния в региональной медицине наш собеседник приводит только один пример: тотальная «оптимизация» здравоохранения, которая сводится к сокращению всего, что возможно «порезать». Так, вместо ещё недавно трёх независимых кемеровских больниц осталась, по сути, одна — объединённая. Формальное обоснование — сокращение ненужных расходов, в том числе на управленцев. По факту — вынужденная мера. В том числе потому, что в Кемерове нет не только достаточного количества врачей — узких специалистов, но даже грамотных управленцев в области медицины. А подобное объединение, говорит Котлов, это возможность хоть как-то уберечь больницу от коллапса.
— Это СВО — это как ещё одно надгробие на могиле. Врачей и без того почти не осталось, а сейчас и последние уходят. Нереальные требования к ним, это понятно. Я лично на себе этого не испытываю, потому что на приёме не сижу, но вижу очень хорошо — и во время проверок, и друзей среди простых врачей много. Теперь вот «свошники» пошли.
Плюс недавно, говорит чиновник, в регионы из Москвы пришла новая разнарядка: теперь врачей-специалистов нужно отправлять в долгосрочные командировки на занятые Россией территории Украины.
— Сами понимаете отношение людей к этому. Во-первых, далеко не все поддерживают СВО. Во-вторых, ехать туда — это опасно. А ведь врач — не военный. Ему зачем своей жизнью рисковать? А в-третьих, надо бросать семью, ехать неизвестно куда и жить в непонятных условиях. А если отказаться, руководство говорит только одно: не нравится — увольняйся. Вот люди и увольняются, кто посамостоятельнее и что-то представляет из себя в профессиональном плане, — подводит итог Дмитрий Котлов.
«Пациентов — тысячи, врачей — единицы»Врачи вспоминают ещё одного кемеровчанина, которого мобилизовали на войну, а потом он вернулся домой после ранения. Оно было не тяжёлым, но потребовало лечения в условиях «мирного» здравоохранения.
Мужчина, пока был дома, ушёл в запой и успел избить жену. Как говорит Свиридов, женщина пришла вместе с мужем к нему на приём. Так что врач пообщался с ней, пока её супруг проходил назначенные обследования. Алексей пересказывает её слова: несмотря на то, что у мужчины было две судимости, прежде он руки никогда не распускал. С войны «вернулся другим человеком». Женщина подала на развод.
— Этот пациент действительно крайне агрессивен, не может себя контролировать в обществе других людей, постоянно ищет конфликта, — перечисляет Свиридов. — О себе говорит неохотно. Известно, что воевал в ЧВК «Вагнер» штурмовиком. Но где именно, в каких боях участвовал — не говорит. Мол, секрет. Ещё из проблем — пациент не спит по несколько ночей подряд. Рассказывает, что был эпизод, когда шёл по одной из центральных улиц Кемерова, и в тот момент «выстрелил» глушитель проезжавшего автомобиля. Парень упал на асфальт — думал, что кто-то на самом деле стрелял. Ну и ещё признался мне «не для записи, а как мужику», что сидит на психостимуляторах — так называемые «спиды», относительно дешёвый синтетический наркотик. Впрочем, это и так было понятно — по выраженным симптомам.
Прогноз в лечении этого пациента неблагоприятный, учитывая степень зависимости от наркотиков на фоне только начинающегося ПТСР. Через два-три месяца, говорит врач, по мере отдаления от того, что принято называть психотравмирующими событиями, ситуация будет только усугубляться.
— Что мы можем сделать? Только снять острое состояние седативными лекарствами. Опять же, нужна длительная работа клинического психолога. Но этого, уверен почти на 100%, не случится. Пациентов — тысячи, врачей и психологов — единицы. А результат, простите за цинизм, — либо в петлю или под нож по пьяни, либо кого-то ограбит, изнасилует, убьёт и отправится в тюрьму. Лично меня первый вариант больше устраивает. Так он хотя бы только себе навредит, — рассуждает врач Свиридов.
С ним согласен и Котлов. С одной стороны, напоминает он, профессиональная этика обязывает врача помогать всем пациентам, кто в этом нуждается. Даже таким, кому не очень хочется. С другой стороны, он отлично понимает, что скоро на улицах городов Кузбасса станет опасно ходить.
— Этих людей тысячи, кто вернулся с войны. Они научились убивать. У них изменена психика, в том числе и наркотиками. Более того, многие из них пошли на войну не «родину защищать», а чтобы из СИЗО или исправительной колонии выйти пораньше на свободу. Так что ангелами их и раньше трудно было назвать. А теперь это в большинстве своём — звери. Извините за резкость. Но вы только представьте, что такое Кузбасс. Это много небольших городков, в том числе угольных. Здесь сейчас нет толком ни образования, ни медицины, ни работы — только если в шахту пойти. Все, кто может, стараются поскорее уехать из региона и своих детей увезти. Народ злой, половина отсидели — половина отсидит, как говорится. А теперь ещё и вернувшиеся с СВО. Получается, как в каком-то дешёвом фильме про зомби-апокалипсис, где нормально человеку страшно оказаться, — говорит Дмитрий.
Правда, сам он уезжать с Кузбасса пока не собирается. Хоть и понимает, что ещё можно продать квартиру по относительно высокой цене и найти работу в Москве или Санкт-Петербурге.
— Собственно, ради своих детей. Здесь [в Кемерове] точно ничего не светит. С другой стороны — вроде работа у меня нормальная, зарплата более или менее, жена тоже работает в медицине, — рассуждает чиновник. — Но не исключаю и вовсе выезд из России. Это, конечно, сложное решение, но возможно, что и его придётся принять.
thenewtab.io/my-kak-v-deshyovom-filme-pro-zombi-apokalipsis/
Отличный комментарий!