досрочное голосование на выборах

О том, что творится в цехах знаменитой петербургской “фабрики троллей” (компании "Агентство интернет-исследований"), впервые подробно рассказал 3 года назад, в марте 2015-го, ее бывший сотрудник Марат Буркхард. Вскоре еще несколько бывших "кремлеботов" дали интервью о том, что происходит в различных отделах Фабрики, а журналист Людмила Савчук, устроившаяся на фабрику для изучения работы пропагандистов, обратилась в суд, чтобы документально подтвердить существование этой организации и ее деятельность по созданию платного контента, и суд этот выиграла.

Марат Буркхард участвовал в весьма абсурдном проекте: оставлял тысячи комментариев под новостными сообщениями на малопосещаемых форумах провинциальных городов. По нашим сведениям, его отдел теперь расформирован. Однако, несмотря на все разоблачения, десятки "кремлеботов" продолжают трудиться в Петербурге, создавая фальшивые аккаунты в соцсетях и заваливая комментариями российские и иностранные сайты. Перед выборами президента России их активность возросла.

16 февраля в США специальный прокурор Роберт Мюллер заочно предъявил обвинения 13 российским гражданам. В обвинительном документе говорится о том, что "Агентство интернет-исследований", финансируемое Евгением Пригожиным, в 2014–2016 годах пыталось расколоть американский электорат перед выборами президента США.

Опираясь на американские данные, журналисты телеканала "Дождь" установили структуру руководства "фабрики". Согласно этой публикации, руководят агентством "верховные тролли" Михаил Быстров и Михаил Бурчик. Оперативным управлением иностранного отдела занимается Джейхун Асланов, ему помогала Катарина Аистова. У Катарины было два помощника – дежурные менеджеры Агата Бурдонова и Максим Елфимов. Бурдонова вышла замуж за работающего в компании Facebook программиста Дмитрия Федорова и в декабре 2017 года переехала жить в США. Бывшая сотрудница "фабрики" даже не думала скрывать, что покинула Россию, в январе опубликовала на своем Youtube-канале видео о своей жизни в Америке, но удалила его после публикации "Дождя".

Идейных, которые на самом деле верят в "крымнаш", "путинкрут" и так далее, немного. Процентов 5–10

До недавнего времени о деятельности "фабрики" рассказывали только бывшие сотрудники. Однако в начале февраля в Телеграме появился канал под названием "Исповедь кремлебота". Автор утверждает, что он – действующий тролль, работает "в отделе русскоязычных "ботов-срущих-в-комменты", которых даже внутри фабрики считаются вторым сортом".

Дать интервью Радио Свобода "кремлебот" отказался, испугавшись, что это может привести к его деанонимизации. Однако разрешил цитировать свой канал.

У нас нет доказательств того, что "кремлебот" – подлинный сотрудник "фабрики", но его бывшие коллеги, к которым мы обратились за консультацией, говорят о достоверности его рассказов. "Кремлебот" пишет, что получает 35 тысяч рублей, с премиями получается 40–45. При этом "штрафуют за любую мелочь, и на приличные суммы, так что иногда получается, что вся бонусная часть оказывается съедена".

"Фабрика троллей", когда-то работавшая в Ольгино, а затем на улице Савушкина, теперь существует по новому адресу в Петербурге: улица Оптиков, д. 4, корпус 3. Забавно, что гугл-карты выдают при поиске этого адреса "офисы кремлеботов".

Основное поле деятельности автора канала "Исповедь кремлебота" – Youtube. Он даже публикует список "фабричных" аккаунтов, откуда идут фальшивые комментарии. Атакуют кремлеботы и Youtube-канал Радио Свобода. Последнее их нашествие случилось в феврале, когда был опубликован видеосюжет о том, что США обвинили российских военных в распространении интернет-вируса NotPetya.

Мы публикуем выдержки из канала "Исповедь кремлебота", объединив их по темам

Что за люди работают троллями?

Стандартный тролль – существо зашуганное и слабое

В основном, неудачники. Те, кого не берут на какую-либо другую нормальную работу. Если пообщаться на эту тему в коллективе, то почти все говорят: "Никуда не брали, а сюда взяли".

Есть, конечно, технические спецы, методисты, начальники. Они нормальные деньги получают. Стандартный же тролль – существо зашуганное и слабое.

Что касается политических взглядов, то на собеседовании при трудоустройстве на этот счет задают вопросы. Но по моим наблюдениям, действительно идейных, которые вот на самом деле верят в крымнаш, путинкрут и так далее, немного. Процентов 5–10. Остальным без разницы, о чем строчить комменты.

Но есть интересный психологический момент. Занимаясь подобной работой, люди начинают искать самооправдания и зачастую находят.

Набирают настолько неумных людей, что они не могут и два слова связать

Текучка действительно большая. Перед трудоустройством никто толком не объясняет, чем ты будешь заниматься. Суть работы понимаешь, только когда уже приступил к ее выполнению.
Не все выдерживают заниматься такой тупейшей деятельностью. Нормальных людей изматывает за 2–3 месяца.

Еще один фактор: иногда набирают настолько неумных людей, что они не могут и два слова связать. Приходится от них избавляться.
Также не все успевают выполнять план по количеству комментов, тоже перегорают со временем.

Но есть и люди, которые годами сидят, и их, видимо, всё устраивает.
И еще, как я писал ранее, есть совсем идейные, которым эта работа в удовольствие, и они, наверное, просыпаются утром с улыбкой, что пора идти на любимую работу и противостоять госдепу, либералам, пятой колонне и так далее.

У нас на фабрике есть самый настоящий репетитор по русскому языку.
Если сильно накосячишь в каком-то слове или неправильный оборот употребишь или совсем криво предложение построишь, то вызывает к себе и проводит беседу. Это не шутка. Некоторые индивиды вообще от него не вылезают, настолько всё плохо.

Ну а если человек совсем не вытягивает – увольнение.

Испытываю диссонанс от того, что называю себя кремлебот, тролль. Потому что сами себя мы так не именуем.

Какие мы, в конце концов, боты, если живые люди за компьютерами сидят.

О структуре фабрики троллей

Заказ может прийти не только из Кремля

"Фабрика троллей – это довольно большая структура с несколькими отделами. Кроме тех, кто "срёт в комменты", есть еще люди, которые ведут подставные СМИ, есть иностранные отделы, которые направлены на другие страны (речь не только про Украину). Есть люди, которые занимаются массовыми накрутками через ботнеты.

Само наименование "кремлебот" по сути не совсем верное.
Потому что заказ может прийти не только из Кремля. Может обратиться и какой-либо влиятельный человек, например, владелец банка, аэропорта, завода и так далее.

А иногда бывают и совершенно коммерческие заказы. От фабрики отпочковались несколько компаний, которые в частном порядке оказывают подобные услуги.

Допустим, у вас интернет-магазин гигантских надувных желтых уточек. Уточки эти очень некачественные и сдуваются от первой же дубинки омона. Соответственно, в интернете у вас полным-полном негативных отзывов. Что делать?

Можно заплатить деньги дочерней структуре фабрики троллей, и на сайты с отзывами немедленно набежит толпа закаленных сетевыми баталиями с либералами моих (бывших) коллег и расскажет, насколько хороши ваши надувные уточки, а те, кто пишет про них плохо – "конкуренты, которые завидуют".

Есть и противоположная услуга вариант – утопить конкурента в негативе.

Минимальный тариф – 20 тысяч в месяц, но если с репутацией совсем плохо – придется выкладывать многие сотни тысяч рублей.

Не верьте отзывам в интернете!

О подготовке к выборам

Всех сотрудников фабрики обязали идти на выборы. Сказали голосовать за кого угодно, но сходить надо. Отчитываться будем фоткой из кабинки. Кто не пойдет – останется без премии.

С Грудининым вообще смешно. Половину дня пишу комменты типа: "Какой смысл в забастовке, все идем голосовать за Грудинина! Он реально против Путина! Нет смысла сидеть дома! Все за Грудинина!"
Вторую половину занимаюсь тем, что доказываю, какой он недостойный, лживый, отвратительный. Счета за границей, миллиарды вывел из страны, нарушает законы, не платит налоги, да и вообще камуняка.

Говорят, после 18 марта будут сокращения штата. Посмотрим, удержусь ли на месте. На самом деле, не сильно бы расстроился.

Качество комментов снизилось

Возможно, вы заметили, что в последнее время снизилось качество комментов в исполнении кремлеботов.

Власть методично заколачивает любые окна возможностей, которыми так или иначе может воспользоваться оппозиция. Одним из самых живучих мифов, которым чаще всего оправдывали необходимость участия в выборах, можно считать миф о трибуне: мол, оппозиция лишена доступа к федеральным СМИ, но с помощью выборов она его получит на законном основании. А дальше — как в фильмах про торжество добра: люди услышат слово правды, пелена с их глаз упадет, они массово выйдут на улицы городов и сел и снесут лживый и подлый режим, наступит царство свободы и правды — ну или просто в едином порыве проголосуют за хороших, а плохие проиграют и отдадут власть.

Есть ли в этой теории хоть капля истины — с учетом реального положения дел в 2018 году? Факты говорят совершенно об обратном.

Начать надо с того, что для ведения кампании по постоянному информированию граждан о ситуации в стране, ошибках и преступлениях власти вовсе не обязательно быть зарегистрированным кандидатом. Алексей Навальный создал широкую сеть штабов и провел огромную организационную работу, так и не став зарегистрированным кандидатом. Успехи его работы особенно очевидны на фоне почти незаметной активности других кандидатов.

Более того, официально зарегистрированный кандидат должен действовать в рамках множества ограничений, описанных законодательством. Получается, что формально находящееся вне выборной кампании частное лицо может позволить себе гораздо больше, чем зарегистрированный кандидат, — и прежде всего, в вопросах критики власти и информирования населения.

Но массированная информационная и мобилизационная кампания по всей стране — это все-таки ноу-хау именно Навального и его команды. Учение о выборах как уникальной трибуне для обращения к обществу — о другом, прежде всего, о принципиальности и самоценности доступа к федеральным каналам. Предполагается, что аудитория федеральных каналов столь огромна, что одно обращение к ней напрямую перевешивает эффект от кропотливой разъяснительной работы на улицах, а значит, и ставку надо делать именно на доступ к телевидению, а не на постоянную политическую деятельность.

На прошлой неделе начались дебаты на федеральных каналах — и что же мы увидели?

Отличие нынешних дебатов от многих прошлых — участие в них человека, смело выступающего с весьма радикальными по нынешним временам взглядами, Ксении Собчак. Кроме нее есть еще и Григорий Явлинский, который сейчас тоже выглядит радикальным оппозиционером. Оправдал ли доступ к федеральному эфиру участие в выборах с известным финалом?

Сама идея о том, что несколько ярких выступлений по центральному телевидению способны решить все проблемы, — родом из начала 1990-х. Можно даже предположить, что в своем нынешнем виде она прямо произрастает из удивительного результата, полученного в 1993 году партией Владимира Жириновского. Этот эпизод сейчас основательно забыт, а новые поколения его и вовсе не помнят.

Итак, в конце 1993 года, после роспуска и ликвидации Верховного совета РСФСР, были объявлены выборы в первую Государственную думу. Впервые с дореволюционных времен в выборах участвовали политические партии. Среди заявившихся на участие в тех выборах была и ЛДПР, которая тогда никому не казалась особо серьезным, перспективным и уж тем более долгоиграющим проектом. У Жириновского тогда не было ни сторонников в регионах, ни бросающихся в глаза финансовых возможностей, ни даже какой-то особой узнаваемости — он цеплялся за любую возможность напомнить о себе после участия в президентских выборах 1991 года.

Тогдашнее телевидение в России было другим и все еще походило на размеренное советское вещание, где люди если и излагали какие-то идеи и факты с экрана, то предполагалось, что под ними есть некоторая доказательная и логическая база. Конечно, лечебные сеансы Кашпировского и Чумака проделали в рациональной картине мира среднего телезрителя изрядную дыру, но все-таки общая тональность тогдашнего телевидения оставалась довольно интеллигентной. Жириновский оказался в нужное время в нужном месте: перед экспрессивной манерой говорить и возмутительным содержанием речей аудитория оказалась беззащитна, а организаторы информационного освещения выборов или не понимали, что происходит, или просто не знали, что с этим делать. По итогам своих ярких до эпатажа проповедей, не имея ни реальной структуры в регионах, ни программы, Жириновский получил сказочные 23% голосов, фракцию в парламенте и путевку в жизнь видного государственного деятеля, которую до сих пор и ведет.

Так возник миф о том, что если дорваться до федерального эфира и там сказать то, что остальные говорить бояться или просто не могут, то можно «взломать» систему.

Во-первых, большое заблуждение думать, что оппозиционные идеи с телеэкрана не звучат вовсе: на всех федеральных каналах периодически зовут специальных людей, которые изображают там оппозицию — в одном ряду с изображающими украинских, польских, американских и прочих экспертов и журналистов. Средний зритель федерального телевидения имеет некое представление о тех идеях, за которые выступает оппозиция, — но поданы они ему таким образом, что он никак не может с ними согласиться. Таким образом, Ксения Собчак, которая в окружении вопящих и дергающихся спутников пытается что-то сказать, просто оказывается в положении Леонида Гозмана, который тоже зачем-то ходит на ток-шоу, пытаясь кому-то что-то доказать. Ничего особо нового ей сказать не удается, а попытки привлечь внимание к расследованиям ФБК жестко купируются ведущим, авторитетно заверяющим публику, что все этонедостоверно. И поверят, конечно, ему — потому что в этом хаосе и безумии именно ведущий олицетворяет логику и порядок, таковы правила мира российской телевизионной политики.

Во-вторых, важна среда, о чем уже отчасти сказано выше. Это Жириновскому в 1993 году позволяли просто садиться в кадр и кричать в камеру все, что он считал нужным. В 2018 году такие фокусы не проходят. Сейчас любой кандидат всегда находится в обществе нескольких коллег, минимум двое их которых (Жириновский и Сурайкин) считают своим долгом поднимать уровень шума в студии каждый раз, когда звучит что-то нелицеприятное для власти. В особо важные моменты свое бурчание добавляют Бабурин и даже Титов. Кроме того, кандидат находится не в каком-то уникальном пространстве «выступления кандидата в президенты», как это было когда-то. Фактически выступления кандидатов в президенты и выглядят, и проходят как обыкновенное политическое шоу на федеральных каналах: яркая студия, авторитарный ведущий, парочка «заряженных» фриков на фоне лоялистского большинства. Нет сомнений, что сделано это умышленно и с понятной целью: есть Путин, а есть персонажи телешоу, вот и выбирайте себе будущее.

Пора признаться, что участие в выборах в современных условиях не создает никаких новых возможностей для коммуникации с обществом. Выступления кандидатов в эфире федеральных каналов организовано таким образом, чтобы заведомо обессмыслить их, приравнять к обыкновенным политическим балаган-шоу, идущим там бесконечно все последние годы. В нынешней ситуации никто не даст возможность оппозиционному кандидату в прайм-тайм выступать с монологами, которые власть может счесть неудобными для себя.

Единственный жанр, который предлагается в широком ассортименте, — перебранка с ведущим и другими участниками, в особо ответственные моменты — с площадной бранью и мелким хулиганством. Надо ли говорить, что участие в таком мероприятии дискредитирует кандидата, подчеркивает всю пропасть между ним и действующим президентом, который обладает возможностью выступать с монологами на любые темы, никем не прерываемый и не ограничиваемый.

Отдельный вопрос — качество аудитории. Преданными зрителями федеральных каналов со всеми их политическими шоу и сериалами является вполне определенная часть общества, которая более всего подвержена воздействию государственной пропаганды. Можно ли обратить этих людей в свою оппозиционную веру через пылкую проповедь с экрана?

В практическом смысле это едва ли возможно. Те завалы лжи, демагогии и конспирологии,которые годами создаются в головах аудитории федеральных каналов, одной эффектной речью не разрушить, там нужна кропотливая работа на много лет.

Развитие информационных технологий создает все новые и новые возможности для донесения своих идей до общества. Абсолютизировать доступ к федеральным каналам, которые имеют ограниченную и весьма специфическую аудиторию, не имеет никакого смысла. Работа с другими сегментами общества через новые медиа гораздо эффективнее, чем любой ценой пытаться просочиться на федеральные каналы.

Единственный смысл участия в выборах — это претендовать на победу или хотя бы на серьезный результат, создающий задел на будущее. Ради этого стоит бороться и рисковать. Но вот ради чего точно не стоит участвовать в выборах — так это ради сомнительной возможности петь в одном хоре с Сурайкиным и Бабуриным под управлением опытного режиссера с «Первого» или «России».