доносы пассажиров поезда

Глава правительства утвердил поправки в Правила противопожарного режима, призванные повысить уровень безопасности на территориях, прилегающих к дорогам и населенным пунктам

Z-певец SHAMAN получает 12 млн рублей за полуторачасовой концерт

Сурс

Ещё сурс

За полтора часа выступления Z-певец SHAMAN получает 12 млн рублей, сообщает Baza со ссылкой на свои источники. Также приводится имеющийся в распоряжении издания райдер певца.

Согласно документу, организатор выступления обязан будет возить его в «Майбахе» с тонированными стеклами. В случае перемещения по земле на длинное расстояние SHAMAN требует минивэн V-класса. В зале, в котором он будет выступать, должны постоянно присутствовать минимум восемь охранников на тысячу зрителей.

Певец ночует в пятизвездочных отелях, в номере люкс с кроватью King Size, на которой лежат две подушки из гусиного пуха. Однако в гримерке SHAMAN требует только наличие воды, чая, лимона, фруктов и десяти брускетт.

Выступавший против войны российский музыкант теперь гастролирует по ДНР

Роман "Зверь" Билык, фронтмэн группы "Звери", внезапно изменил свою позицию по поводу войны между Россией и Украиной. Отец Романа украинец, а сам музыкант три года прожил в Мариуполе, а затем проживал в Киеве. После 2014 года он принципиально не ездил в Крым и давал концерты в Киеве, а до вторжения ещё в 2018-м году он заявлял в интервью по поводу своей позиции: "...меня нельзя обвинить в том, что я какая-то политическая проститутка".

В феврале 2022 года, после начала полномасштабного вторжения группа «Звери» опубликовала в соцсетях посты, в которых недвусмысленно осудила войну: «Как и все здравомыслящие люди, мы против любых военных действий. Нужно как можно быстрее прекратить военные действия и решать вопросы исключительно за столом переговоров».

Сам Роман высказался против вторжения в своем инстаграме. Войну музыкант называл «страшной трагедией» и призывал к миру. «Ненависть накрыла всех, страх и беспомощность повсюду, — писал он и затем цитировал Льва Толстого, — „Война — это безумие, заставляющее усомниться в разуме человека“».

Сейчас все антивоенные записи "Зверя" удалены (в его аккаунте вообще нет ни одной публикации). На инстаграм-странице группы о выступлении в Донбассе тоже ничего не говорится.

Есть мнение, что Зверев решил усидеть на двух стульях, поскольку из-за политических взглядов у него начались проблемы с проведением концертов и силовыми структурами. На него начали писать "жалобы" и "доносы", ввиду которых власти начали отменять концерты группы, кроме того, представители власти затребовали в его отношении проверки на факт финансирования ЗСУ.

В июле 2023-го депутат Госдумы, единоросс Михаил Романов просил проверить группу «Звери» — в частности, предлагал объявить ее участников иностранными агентами:
«С учетом того, что основная аудитория „Зверей“ — молодежь, дальнейшая трансляция их произведений с российских концертных площадок может повлечь за собой рост экстремистских настроений среди юношества», — заявлял депутат.

После видео с Ромой Зверем в ДНР Романов поспешил с новым комментарием: он заявил, что музыкант «исправился». «Каждый может оступиться. Но проверка все равно проводится, в МВД сделают выводы. Может, как раз проверка на его действия и повлияла», — сказал «Ротонде» Романов. Он также подчеркнул, что петербургский концерт «Зверей», запланированный на 1 сентября, «теперь можно не отменять» (6 августа «Звери» должны выступить на «ВТБ Арене» в Москве, 1 сентября — на «Газпром-Арене» в Петербурге).

Первая реакция зарубежных стран.

1. Первой отреагировала Литва, которая является, без преувеличения, самым главным союзником белорусского демократического общества в ЕС вместе с Польшей. 

Президент Литвы Гитанас Науседа призывает НАТО и Евросоюз немедленно отреагировать на ситуацию

«Я призываю союзников по НАТО и Евросоюзу немедленно отреагировать на угрозу, исходящую от беларусского режима для международной гражданской авиации. 

Международное сообщество должно принять срочные меры для предотвращения повторения подобных инцидентов. Я буду говорить об этом завтра в Брюсселе».

В МИД Литвы был вызван временный поверенный в делах Беларуси, у которого потребовали немедленного освобождения всех пассажиров и членов экипажа Ryanair.

«Беларусские власти точно знали о нахождении на борту Романа Протасевича»

Вот что сказала старший советник президента Литвы Аста Скайсгирите: 

«Операция по посадке самолета в Минске очень похожа на действия беларусского КГБ и была спланирована заранее, беларусские власти точно знали о нахождении на борту Романа Протасевича».

«Берлин требует от Минска немедленного разъяснения ситуации вокруг рейса и задержания журналиста», — МИД ФРГ.

МИД Австрии предложил провести независимое расследование инцидента с экстренной посадкой самолета, а также потребовал освободить Романа Протасевича.

Журналист Bellingcat Христо Грозев дал свой комментарий о произошедшем

«Это является серьезным нарушением Чикагской конвенции [конвенции о международной гражданской авиации] и может квалифицироваться как террористический акт, ставящий под угрозу сотни жизней на борту и на земле. 

Если до сих пор Беларусь не была полноценным государством-изгоем, то теперь она, безусловно, стала им. Иран и Северная Корея не осмелились бы на такой шаг».

Президент Европейской народной партии, экс-глава Евросоюза Дональд Туск:

«Лукашенко стал угрозой не только для собственных граждан, но и для международной безопасности. Его акт государственного терроризма требует немедленной и жесткой реакции всех европейских правительств и институтов».

Глава Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен:

«Совершенно недопустимо принуждать самолет Ryanair, летевший из Афин в Вильнюс, садиться в Минске.

Все пассажиры должны немедленно получить возможность продолжить свой путь в Вильнюс, должна быть обеспечена их безопасность.

Любое нарушение международных правил, касающихся воздушного транспорта, должно иметь последствия».

Премьер Польши Матеуш Моравецкий:

«Я обратился к главе Евросовета с просьбой расширить повестку завтрашнего саммита Евросовета пунктом о немедленном введении санкций против режима Лукашенко. Захват гражданского самолета — это беспрецедентный акт государственного терроризма, который не может остаться безнаказанным».

Но что-то вечно...

Ну вот и подошёл к концу мой вандализм..

На сегодняшний день, конечно, если дед не ебнет ночью ЯО, всего час, есть ещё немного, совсем капля краски, как раз из-за часа и расстроен, мать позвала домой, и не смог ей отказать, не нашел в себе силы. 

Сказала что через час на улице появиться менты (комендантский час?), и могут посадить на 15 суток, но при этом не догадалась о моих намерениях и действиях.  

Свидетелей на сей раз не было, камеры точно не заметили мои действия, весь район теперь в зачеркнутых кругах, надеюсь менты будут нервничать, что бы сука шавкам режима было неспокойно, наверняка кто-то из них да знает о таких кругах на Украине и зачем они нужны, надеюсь увижу в новостях региона что "бандеровцы наносят метки что бы убить русских детей!", это будет означать что они сука обосрались и у них паника. 

Пока все это делал вся душа ушла в пятки от страха, оборачивался на каждый звук, шорох листьев, и ещё этот чёртов вой собак где-то нагнетал атмосферу, теперь чувствую запах этой краски, ядовитая дрянь.  

Но так или иначе, это лишь мелочи, мои маленькие проблемы, главное цель и в итоге метки нанесены на: 

1: памятник основателю города.

2: две детские площадки и одна горка.

3: куча дорожных знаков. 

4: жилые многоэтажки.

5: и две аптеки.  

6: а так же памятник поездам эпохи второй мировой(все равно просрали гордость этой победы)   

7: и стена в подъезде.  

8: каток.

Короче, то что точно вызовет страх если кто-то из ментов знает, что эти метки означают и почему.  

Если фото перевернул сайт – прощу прощения.

Не сдавайтесь братья! Слава русскому народу! Слава Украине! Живе Белорусь! 

Насильственная депортация из Украины в РФ

24 марта Мариупольский горсовет сообщил в своем телеграм-канале о том, что российские войска принудительно вывозят жителей Мариуполя на территорию РФ. 

«Ґрати» проверили эту информацию. Мы связались с переводчицей и редакторкой Натальей Яворской.  Имя было изменено по ее просьбе из соображений безопасности близких, оставшихся на территории РФ, которая сейчас находится за рубежом. Она рассказала, как по меньшей мере сто человек были насильно вывезены из поселка (его название мы скрыли по просьбе Яворской) на окраине Мариуполя сначала на оккупированную территорию Донецкой области, а потом в Россию. Там украинцы прошли процедуру фильтрации и были расселены в лагеря для беженцев. Часть из них, как Наталья, сумели выехать из страны, но многие продолжают вынужденно оставаться в России, не имея денег или документов.

 Мы проверили, насколько это возможно, историю Натальи. В Таганроге мы связались с волонтерами, которые встречают украинских беженцев. Они подтвердили, что беженцев привозят группами, но не стали говорить, принудительно ли их доставили в город. А потом и вовсе перестали отвечать на попытки связаться.«Ґрати» публикуют монолог Натальи Яворской полностью, за исключением моментов, удаленных по ее просьбе в целях безопасности. 

Полномасштабное вторжение

В Мариуполе я живу с рождения, с перерывами. В 17 лет я уезжала, потом поступила в Киев, четыре или пять лет жила в России. В 2020 году я вернулась в Киев, а прошлой весной опять переехала в Мариуполь.

24 февраля в шесть утра меня разбудила мама и сказала, что Киев и Харьков бомбят, что в Мариуполе тоже слышны взрывы. Мы собрали рюкзак. Я, мама и младший 15-летний брат пошли домой к бабушке. У нее уже были слышны взрывы, но не сильные, как будто вдалеке. Мы сидели в коридоре. Пришла родственница, у нее тоже двое детей — девочки. У бабушки с дедушкой мы пробыли два дня. 26 числа взрывы стали сильнее, и мамина подруга предложила нам перейти в укрытие. Оно находится рядом, в местном Доме культуры. Я вспомнила о нем, потому что занималась там в музыкальной школе скрипкой. Никто не думал, что будет война, входы в убежище были неподготовлены, дурацкая система.

Как мы жили в убежище: бабушка с дедушкой готовили нам первое время дома — и приносили еду в убежище. Так продолжалось где-то неделю. 2 марта нам отключили электричество, но в некоторых домах еще был газ. Через два-три дня отключили и его.

И началось… Под окно бабушкиного дома попала мина, разорвалась. Дядя привел бабушку к нам в убежище, дедушка отказался идти — готовил и приносил нам еду.

Клуб находится в центре поселка. Самые жесткие боевые действия проходили возле него, потому что напротив с двух сторон располагались украинские военные. Вся нагрузка приходилась именно на это место.

В какой-то момент встал вопрос с едой, потому что выходить уже было нельзя, обстрелы были слишком близко.

Второй мой дедушка — медик по образованию. Он когда-то служил, и ему на все все равно. Они готовили с бабушкой еду на костре и приносили нам вместе с водой, но очень редко, потому что наш район постоянно был под ударом. Потом дома обоих дедушек полностью разбомбили, и они перешли в нашу квартиру. Но вскоре украинские военные попросили всех в нашем районе уйти, чтобы не попасть под боевые действия. И они снова ушли.

Место, где мы находились, начали обстреливать 8 марта. Бомбили все высокие дома и Дом культуры тоже. Его полностью разбомбили, и мы даже немного успокоились — просто нечего теперь бомбить, остался только наш подвал. Но 10 марта стали почему-то бомбить подвал, наверное чтобы нас завалило. Не очень понятна логика, там уже стен не осталось, но они прицельно били по некоторым точкам несколько раз.

Бомбоубежище

В бомбоубежище была сильная солидарность. Каждый день начинался с новостей. Мой сосед, например, прятался в подвале с семьей. Когда он вышел приготовить еду на костре, в него попал осколок и он умер. Каждый день были новости о людях, которых убило — они были в подвале, но на улице в них попадали осколки. Самое странное, что при этом не было никаких сообщений и информации. У нас не было радио, мы не знали, что подобное происходит во всем Мариуполе. Наоборот была обида: мы сидим фактически без еды и воды, и город о нас не думает, не эвакуирует нас. Было сильное чувство брошенности. Мы даже не думали, что будут бомбить центр Мариуполя. Думали, что это нашему поселку не повезло, потому что, возможно, это какой-то стратегический объект.

Большую часть дня я занималась тем, что записывала сны — людей, которые мне снились, бабушек, мам. Мы пытались по этим снам понять, что нас ждет в будущем и о чем они говорят, потому что это был единственный источник информации.

Казалось, что самое сложное время — когда мы были в убежище. Ощущение запертости, потому что, по сути, у нас уже не было домов, нам некуда было идти. Мы не могли покинуть убежище в случае чего. Появился страх, что тебя завалит, страх каких-то иррациональных сил, которые хотят тебя убить. И ты не понимаешь зачем, ты не понимаешь стратегии или смысла.

Сейчас, наверное, даже с какой-то ностальгией вспоминаю дни в убежище, потому что тогда у всех была надежда. Все думали, что нужно потерпеть какое-то время без еды и воды и все закончится, можно будет вернуться домой, что-то точно решится. Из-за того, что у нас не было связи, мы вообще не представляли, что в Мариуполе происходит то же самое.

Мы даже хотели пойти в город пешком, но идти туда три часа было невозможно.

Некоторые пытались выехать из поселка, у кого-то получалось без урона. Были случаи, когда люди возвращались обратно, потому что их не выпускали. Поселок между нами и городом заняли в первые же дни, но и после нашего стояли «ДНР»-овские блокпосты.

Наверное, самое страшное было — погибнуть случайно. Я, перед тем как пропала связь, читала новости о том, что в Киев часто прилетало из зоны Чернобыльской АЭС, а у нас очень большой склад ядовитых веществ как раз в том месте, где они стреляли. Какой-то постоянный страх, что ты проснешься и умрешь, но даже не поймешь, что умер, а просто вдохнешь летучий хлор и сразу умрешь. Какое-то безвыходное состояние.

Я постоянно представляла встречу с друзьями. Как я выживаю и всем говорю, что я живу, и как нам все рады. Когда я представляла эту встречу, думала, что война точно закончится. Я мысленно представляла, что это случится скоро. Я была готова к тому, что когда это закончится, у нас не будет пособий и обеспечения, но мы сможем выходить. То есть я вообще не представляла, что война так и идет, а я нахожусь в каком-то другом месте.

Депортация

К 15 марта российские военные заняли большую часть поселка, но боевые действия еще шли в районе моего дома, на выезде. Они ходили по домам, пришли в наше убежище и сказали, что всем нужно уходить — эвакуация женщин и детей. Мы спросили, можно ли остаться — они сказали, нет и все, нельзя. Приказным тоном. Кроме убежища нам некуда было идти. Нескольким мужчинам с большими семьями удалось выехать.

Нас вывели в школу напротив здания клуба. Это был первый раз, когда я вообще вышла на улицу. Дикое ощущение — когда я заходила в убежище, все было полностью целое, а потом ты выходишь и видишь, что здания, в котором ты находился, нет, просто валяются кирпичи. Ты выходишь и видишь кучу поваленных деревьев, городков, вышек. Это сюрреалистическое ощущение, когда ты видишь вместо столовой, в которую ты ходил, когда учился в школе, кучу кирпича, и учебники валяются по полу. На стене остался стенд «Гордость школы» — с портретом моей сестры, а вокруг — российские военные.

Во время эвакуации умерла женщина, потому что у нее не выдержало всего этого сердце. Был мужчина, который не мог передвигаться сам — за ним ухаживала его женщина. Ему запретили эвакуироваться, и он остался. Нас отвели в эту разбомбленную школу, в которой они сейчас сидят, а оттуда нас повели в сторону выезда из поселка.

В поселке было две тысячи человек, нас было очень много. В нашей группе — где-то 90 человек. И возили несколько раз. Это была принудительная эвакуация, никто из нас не хотел выезжать из Украины. Если бы у нас был выбор — мы бы остались или выехали в сторону Украины. Некоторые говорили, что хотят остаться, но они приказным тоном говорили, что это невозможно.

Но надо понимать, что убежище, по сути, было единственное место, где мы могли находиться. У большинства людей с нами уже не было домов, и они не могли скрыться где-то в поселке.

На выезде из поселка в сторону Донецкой трассы нас посадили в военный Урал. Довезли до ближайшего поселка, который они захватили несколько недель назад, но никаких боевых действий там уже не было, потому что не было украинских военных. Там на один день нас поселили в школе. На следующий день погрузили в автобусы, сказали, что не в Донецк. С нами все, по большей части, обращались либо как с преступниками, либо как с конвоированными людьми, не было права даже узнать, куда нас  везут. Нам не говорили до последнего. Если спрашивали: «Куда вы нас везете?», отвечали: «В теплое место». Всем видом показывая, что мы должны быть невероятно благодарны за то, что нас освободили от наших домов.

У меня из вещей была только толстовка на мне. Но мне повезло — я как-то додумалась и хотя бы 10 фотографий взяла с собой. У нас теперь ни фотографий, ни видео, ничего.

На автобусах нас привезли в Новоазовск, но мы узнали об этом позже. Водители были полностью дезориентированы — они долго ехали из Донецка, приезжали куда-то, а им говорили, что дороги разбомблены, они ехали в другое место. У них не было никакой координации. Все в дороге обращаются с тобой как с мешком картошки. Водитель, естественно знал, куда мы ехали, но у всех был приказ никакой информации нам не давать.

В Новоазовске у них так называемые фильтрационные лагеря. Это не я придумала, это они сами так называют. В фильтрационном лагере были сотрудники МЧС, мы нашли вайфай. Как везде в России — они разбомбили вышку, выключили всю связь, но оставили пароль от одного до восьми. Мы просто пробовали их перебирать и вот — работает интернет.  Тогда я впервые узнала про Мариуполь, что его бомбят, и это был большой шок. А российские военные говорили, что они уже захватили Киев и Харьков.

В Новоазовске, как я понимаю, — какой-то перевалочный пункт. Было довольно жутко, потому что очень много военных тачек с изображениями Кадырова, очень много чеченцев, видишь как перебрасывают военную технику. Когда перед тобой проезжают Грады — это жутко. При этом все пытаются делать вид правильной работы: МЧС, автобусы, будки, таблетки, даже давление меряют, колбасу нам чеченцы передали. Это просто безумие, конечно.

Фильтрационный лагерь

Фильтрационный лагерь — это такая палатка, в которой сидит куча военных. Все мы сидели в автобусах, заходили по очереди. Сначала тебя фотографируют со всех сторон, видимо, для системы распознавания лиц, которую сейчас внедряют в РФ. Потом снимают отпечатки пальцев, но, что самое отвратительное, этих пальцев недостаточно, они даже ладошки сканируют со всех сторон. Потом ты проходишь допрос для реабилитации — тебя спрашивают, какие родственники остались в Украине, видел ли ты перемещение украинских войск, как ты относишься к политике Украины, как ты относишься к власти, как относишься к «Правому сектору». Большая анкета и тебя по ней расспрашивают, но не жестко. Потом самое непонятное для меня — ты отдаешь свои телефоны, они подключают их к компу на 20 минут и выкачивают из них базу контактов, но я не знаю, выкачивают ли они данные и копируют ли IMEI.

Мы ждали часа четыре-пять, пока попадем в фильтрационный лагерь. Потом несколько часов проходили. В автобусах не было туалетов. Один был в окопе далеко. Моей бабушке 70 лет, она подвернула ногу и не могла нормально ходить.

Нас повезли к границе «ДНР» и России. Всю ночь мы провели в автобусе в очень жестких условиях.

Российская Федерация начинается со шмона. Выборочно допрашивают женщин и мужчин. Женщин мало, но я попала в этот список невезучих. Это пиздец, потому что ты сидишь две недели в подвале, тебя обстреливают, и первый человек, с которым ты встречаешься на воле — русский ФСБшник. Он меня в жесткую паранойю ввел. У меня есть художественные тексты, связанные с Украиной, с войной, я не думаю, что они супер заметные. Но все равно возникла паранойя. Мне стало страшно, а он допытывал меня: знаю ли я о перемещении украинских войск, что я знаю об украинских солдатах и прочее. Я подумала про тактику ФСБшных связок: задаст один вопрос, о чем-то пошутит, потом опять задаст тот же вопрос, чтобы понять соврала я или нет. Но большую часть времени, на самом деле, мы обсуждали мои личные отношения. Это ФСБшника больше всего интересовало.

У меня все соцсети на украинском номере. Я сначала растерялась, сказала неправильно номер специально, но все равно было стремно. Они переписали мои телефоны, задали кучу вопросов, сказали, что я «слишком загадочная». Мне кажется, когда тебя уводит ФСБшник, говоря, что ты «слишком загадочная» — это самая худшая фраза, которую ты можешь услышать. У меня сердце упало в этот момент.

Короче, нас выпустили. Мы пытались с семьей — бабушкой, мамой, братом, тетей и ее детьми — уехать, но нельзя — ты не можешь просто взять и отправиться по своим делам.

Побег

На автобусах нас увезли в Таганрог. Там всем сообщили, что направят во Владимир поездом. Мне друзья скинули ссылку: на российском ТВ вышел сюжет об этом поезде. Корреспондент сообщает, что Россия оказывает помощь и даже капельницы ставят в поезде. И на видео бабушке — не моей, но с которой мы были вместе в убежище — ставят капельницу. Ей Российская Федерация полностью разбомбила дом, она не знает, куда едет, а показывают капельницу. Полный пиздец.

Из Таганрога мы добрались до Ростова. Доехали — я, моя бабушка, мама и брат. Родственницу вывезти не получилось, потому что она оставила паспорт дома, у нее была только его фотография. Сейчас мы пытаемся вывезти ее через посольство Украины в других странах по справке о возвращении на родину.

Мы поехали в Ростов и остановились на ночь у родственников. Это тоже безумная ситуация. Они очень гостеприимные, но мозги полностью промыты российской пропагандой. Говорят: не волнуйтесь, к осени вернетесь в Мариуполь, там все зачистят, и все будет хорошо.

В Ростове дофига военной российской техники. Город живет, как на войне. Когда мы ехали в поезде «Ростов — Москва», было безумно странное ощущение от того, что весь поезд обсуждает Мариуполь. Говорят, что в Мариуполе разрабатывают биологическое оружие для уничтожения репродуктивной системы русских женщин. Ощущение, что ты в какой-то коллективный сон попадаешь. Я, на самом деле, до начала войны сочувственно относилась к мысли, что русские не равно Путин. Я была уверена, что никто не хочет войны с Украиной, мне казалось это невозможным. Сейчас я считаю, что даже какие-то адекватные люди в российском обществе тоже являются частью этого и тоже несут за это ответственность.

Я созваниваюсь с друзьями, которые остались в лагерях беженцев. Им выдали российские симки. Мы хотим помочь всем как-то выехать. Их там кормят, есть жилье, но нет билетов. Работа — кассирами, продавцами супермаркетов — людей взяли как бесплатную рабочую силу. Думаю, что их вывозят только для пропагандистской картинки о том, как Россия эвакуировала людей.

То есть берут из Мариуполя людей и насильно вывозят сначала на оккупированную территорию, потом в Россию — Таганрог, Владимир. Там есть лагеря, где они могут жить, где есть связь и даже российские симки. До лета они должны найти работу, чтобы у них были свои деньги. Работа только низкооплачиваемая. Плюс они в городе, где полно техники и на них смотрят с мыслями о биологическом оружии, от которого надо защищаться.

Во Владимире условия неравномерные — кому-то везет, кому-то нет. Им оплачивают 10 тысяч рублей единоразово, но кто-то и их не может получить. Если им дают не беженство, а временное убежище, они смогут выехать в любой момент. Но ситуация с мужчинами непонятная. Потому что мужчин-украинцев могут не выпускать из Российской Федерации.

Все, с кем я созванивалась, находятся в жестком состоянии прострации, у всех начались проблемы со здоровьем. У многих бабушек ментальные проблемы — не понятно, как организовывать выезд. У них не осталось домов в Мариуполе, и взять куда-то поехать — очень сложно. Но еще сложнее жить в месте, которое полностью отрицает твой опыт. Мне кажется это очень страшно, когда ты сталкиваешься с этим в России: ты знаешь правду и что происходило, но все пребывают в каком-то сне и ты должен угадывать, о чем этот сон.

Когда всех повезли во Владимир — мы отказались от убежища. Могли это сделать, но без регистрации находиться в России можно только 15 дней, за это время нужно было успеть уехать. Проблема возникла, например, у тех, кто оказался без денег. Родственники в России хотели бы им скинуть, но некуда. Некоторые находят кого-то рядом, пересылают, и те передают наличные в лагерь.

У нас в лагере было несколько людей без паспортов. Когда начался обстрел, они не успели его взять, и вернуться домой было нельзя. Выдают внутреннее свидетельство, которое позволяет работать, но вопрос, как выехать. Единственный вариант — справка о возвращении на родину, но непонятно, как ее сделать, потому что украинское консульство не работает. Этот документ заменяет тебе паспорт.

Из Ростова мы выехали в Москву, оттуда — в Питер. Там пробыли три дня. 22 марта выехали на границу. Очень сильно готовились — все почистили в телефонах. Но выезжать, как ни странно, было довольно легко — только формальный допрос про родственников. Почему-то опять спросили IMEI телефона.

В поселке под Мариуполем остался дедушка. Бабушка очень жалеет, что выехала. Она хотела остаться с ним, но все происходило так быстро и сумбурно, она не смогла принять решение. Остался ее сын. Я беспокоюсь, что ему в экстренном порядке сделают паспорт «ДНР» и заставят воевать.

Еще остались мой дедушка с бабушкой, которые готовили нам еду. Нам даже удалось вызвать туда машины для эвакуации, но они в итоге отказались ехать. Они считают, что это их земля. Все дома вокруг дедушки разбомбили. Он остался в доме с выбитыми окнами, потому что считает, что это его место и никто не имеет права мешать этому.

Сейчас у них начала появляться связь. В 11 утра связались с дедушкой. Там жесткое мародерство в селах, российские военные просто бухают и стреляют в домах в потолок. Просто набухиваются и стреляют.

Много женщин в убежище с детьми. Очень много женщин под обстрелами бегают по разрушенным домам, пытаются найти какую-то еду. А дома уже взяли российские солдаты. Это страшная ситуация, совсем другой опыт — я уже об этом ничего не знаю.

Сурс: https://graty.me/monologue/berut-iz-mariupolya-lyudej-i-nasilno-vyvozyat-monolog-zhitelniczy-mariupolskogo-poselka-kotoruyu-prinuditelno-vyvezli-v-rossiyu/

Мэр Подольска подал в суд на жительницу города, которая обозвала его жирным

В Китае открылся первый магазин с "бесплатными" продуктами

Китайские власти запустили сеть продуктовых магазинов, в которых граждане с высоким рейтингом "социального кредита" могут "бесплатно" получать продукты. Деньги на это берутся с налогов граждан с низким социальным рейтингом.

Это первый в мире подобный эксперимент. Он станет ещё бóльшим стимулом для граждан КНР заслужить себе высокий социальный рейтинг.

Как работает система социального рейтинга в Китае? По своей сути "социальный кредит" – это система, которая в автоматизированном режиме и в реальном времени стимулирует определённое поведение граждан и осуществляет самоцензуру. Она состоит из нескольких блоков: слежки и мониторинга поведения, оценки действий каждого конкретного человека и механизма поощрений и наказаний.

Вот как это работает на практике. Житель одного из городов, где работает система (это, например, город Сучжоу) получает изначальную сумму баллов на своём социальном счёте – это 1000 единиц. Таким образом, на старте все поставлены в равные условия.

В дальнейшем эта сумма может расти или уменьшаться в зависимости от поведения человека. Кстати, аналогичные правила действуют и в отношении юридических лиц – компании оценивают на соответствие экологическим, юридическим и социальным нормам.

Единый информационный центр анализирует в режиме онлайн поведение по 160 тысячам параметров, которые поступают из более чем 142 учреждений, а также от банков, системы наблюдения на улицах и т.д.

Когда сумма баллов вырастает до 1050 и больше – такому образцовому гражданину присваивается высший рейтинг – ААА. Рейтинг от 1000 баллов – это престижная категория А+, больше 900 баллов – средний уровень B, а меньше 849 – это маргинальная категория C. Граждане с количеством баллов менее 599 попадают в чёрный список категории D, и не могут работать даже таксистами. Фактически, они становятся изгоями общества.

Это уже происходит – по состоянию на апрель 2018 года недостаточный рейтинг благонадежности стал причиной отмены 4,25 млн поездок на скоростных поездах и 11,1 млн перелетов на самолете, сообщило издание "Global Times".

С "низкоранговыми" боятся даже разговаривать: если система это заметит, то снизит социальный рейтинг. Плюс, может произойти публичное порицание – всем друзьям и знакомым расскажут об этом "неблаговидном" поступке.

Зарабатывать баллы можно с помощью добросовестного поведения и совершая хорошие поступки. Положительную "карму" приобретают, участвуя в благотворительной деятельности, заботясь о пожилых членах семьи, через хорошие отношения с соседями, с помощью донорства, через наличие хорошей кредитной истории и отсутствие нарушений правил дорожного движения. И вместе с этим, плюс сколько-то баллов принесет и поддержка правительства.

Таким образом, выражение одобрения властей и компартии может признаваться как распространение нужных ценностей и давать плюсы в рейтинг.

Аналогично и обратное – за критику руководства или оппозиционную деятельность (участие в протестах, распространение антиправительственных сообщений или порочащих компартию и правительство слухов) – могут списывать баллы.

Кроме этого, вычитать баллы могут за нарушение правил дорожного движения, участие в деятельности сект или финансовых пирамид, за частые покупки алкоголя и сигарет или недостаточную помощь стареющим родителям.

Поздравляем китайских товарищей с правильным начинанием. Только не стоит радоваться. Китай – это мировая испытательная площадка по внедрению новых социальных технологий (как, например, автоматические камеры с распознаванием лиц, по которым теперь лидирует не КНР, а UK).