БЕСКОНЕЧНАЯ ПОБЕДА
Из всех священных антифашистских машин Воха больше всего не любил тянуть Священную РЛС. Великая Пятнадцатая Спецоперация по Борьбе с Неонацизмом длилась уже целый месяц, и весь этот месяц они тянули на длинных лямках священные антифашисткие машины по Святой Руси к ее границе с Неонацистской Несуществующей Украиной.
За это время он успел потянуть и священный танк, и священный БМП, и священную командно-штабную машину. Но РЛС раздражала больше всего, и это отражалось и в лямке, которая натирала сильнее, чем на других священных машинах, и в команде, которая тащила не так слаженно, и даже будто в придорожных сороках, которые каркали с какой-то насмешкой, неслышимой при волочении других машин.
Вохина нелюбовь происходила, скорее всего, от непонятности РЛС, смысл которой не могли нормально объяснить в приходской школе оба учителя-просвирия. Священный танк во времена первых Спецопераций ехал и стрелял, священный БМП вез в себе бойцов, в священной командно-штабной машине сидел командир. А священная РЛС выпускала какие-то волны, с помощью которых можно было видеть вражескую технику за много тысяч шагов вокруг – и это звучало как-то совсем небывало и сказочно.
Ну и во всех героических сказаниях о первых Великих Спецоперациях подробно рассказывалось о подвигах, которые предки совершали при помощи танков, БМП, пушек, а РЛС ни одного неонациста не уничтожали, а просто упоминались между делом – сколько их было каждый раз. Просвирии тоже ощущали мутность с РЛС и на все вопросы учеников или пожимали плечами, или назначали дополнительные задания, в зависимости от настроения.
- Привал! – раздался крик по колонне и затрубили трубы.
Участники спецоперации с облегчением остановились и стали разбивать лагерь сразу на обочине, не убирая технику с дороги. Все равно по ней уже давно никто не ездил, кроме участников Великих Спецопераций раз в десять лет, слишком близко дорога была от границы с Несуществующей Украиной.
Вохино отделение собралось в круг вокруг ротного духовника, старшего холмогория Дормидонта, чтобы выслушать ежевечернее духовное укрепление. Дормидонт пытался успокоиться перед завтрашним пересечением границы и постоянно напоминал себе, что участие в Спецоперации - единственная возможность получить повышение до младшего проханиарха. Ему было уже сорок пять, для служителя возраст более чем почтенный и близкий к Присоединению. А хотелось пожить последние годы в комфорте и на особом медобслуживании, которое полагалось старшему духовенству, глядишь и до шестого десятка получится дотянуть.
Пока Дормидонт уже десятый раз за день продумывал все это, вокруг него собралось полное отделение и знающий все догмы Святой Веры сержант Леха вежливо рыгнул, на положении любимчика.
Старший холмогорий вышел из задумчивости и сразу понял, что надо в последний вечер не грузить всех зубрежкой и каверзными вопросами, а выдать готовое наставление и отправить на ужин. К счастью, для зачина как раз годился Леха.
- Сержант Леха! Назови Три Освобождения! От каких Трех Зол мы освободились, встав на Великий Путь Борьбы с Неонацизмом?
Сержант Леха встал, откашлялся и начал нараспев, рассказывать
- Первое Освобождение – от Зла Денег. Наши предки были в рабстве неонацистских денег – толлиров, ефро, хрывен. Мы освободились от Первого Зла и вернулись к священным карточкам, по которым каждый может получить необходимую еду и одежду. Второе Освобождение – от Зла Вещей. Наши предки были в рабстве неонацистских гейфонов, компютеров, бигмаков и других непонятных злых вещей. Мы освободились от Второго Зла и вернулись к изначальным вещам, простым, понятным и полезным. Третье Освобождение – от Зла Сетей. Наши предки были в рабстве неонацистского енстаграма, тилиграма, фесбука, мерзких сториз и тиктаков. Мы освободились от Третьего Зла и наш разум стал истинно свободен и готов к принятию священного учения.
- Истинно так! – провозгласил Дормидонт, - И с каждым годом, с каждой Великой Спецоперацией мы становимся все свободнее от Трех Зол. Свобода наша крепчает даже тем, что мы все меньше можем себе представить и помыслить, чем именно они были. Уже как семь Спецопераций никто, кроме особых посвященных, не может даже объяснить, что такое Третье Зло, и мы просто учим его наизусть, как символ нашей веры.
Воха поднял руку и наконец задал вопрос, который мучил его всю последнюю неделю похода
- Святейший законоучитель, в историях о первых Великих Спецоперациях говорится, что у каждого был калаш, а теперь он лишь у каждого десятого из нас. Почему так, ведь если дать калаш каждому, то он убьет больше неонацистов?
«Вопрос шестой из Краткого уложения типичных Вопросов и Ответов Участников Спецоперации» - щелкнуло в голове холмогория, и он начал отвечать, почти не думая.
- Сила наша – не в калашах и не в том, едет ли священная антифашисткая машина сама, или мы ее тянем на лямках. Сила наша – в готовности выйти на борьбу с неонацизмом в любой миг, в любом состоянии. Пресвятой Холмогорий учил, что каждый следующий Великий Поход Против Неонацизма будет все чище и духовнее. С каждым разом наша русская мощь будет расти в каждом из нас и нам нужно будет все меньше техники и оружия, чтобы победить неонацистов!
Голос Дормидонта звучал спокойно и веско.
- Дети мои, с каждой Спецоперацией, каждые десять лет в конце зимы, каждый русский несет в себе все больше русскости, все больше внутренней силы. И это естественно, что если раньше нам для войны с неонацистами нашим предкам, слабым и неуверенным в себе, надо было ехать на танке, то теперь мы, сильные и духовно развитые, легко, почти играя, катим эти танки. Священные антифашистские машины перестали быть для нас средством, они теперь лишь символ нашей вечной и постоянной победы над неонацизмом и его средоточием – Несуществующей Украиной.
А теперь – на ужин, в отхожие места и спать!
Поев гороховой каши, воины легли спать, чтобы с утра пересечь границу.
Утро встретило героев легким туманом. Воха и другие тянули священные машины по дороге и замечали, что по сторонам на обочине попадается все больше ржавеющих обгоревших остатков таких же священных машин – танки, ракетные системы, бмп, и что-то совсем незнакомое.
Холмогорий Дормидонт, который ехал на лошади, отстал и пообещал нагнать, как только накормит лошадку.
В придорожных кустах что-то лязгнуло.
- Мы на учениях! – выдал ритуальную фразу сержант Леха, тянувший священный танк в голове колонны.
И тут раздался голос, вроде бы и человеческий, но какой-то неживой.
- Вы на прицеле, сложите оружие. При продвижении вперед сработают автоматические системы огня, бьющие до полного поражения вашей группы. У вас есть последняя возможность в течение пяти минут развернуться и последовать в обратном направлении. Если вы продолжите двигаться вперед, то через двадцать метров система сработает раньше, чем через пять минут.
- Еще чего! – возмутился Леха. Мы тут приехали уничтожать неонацизм, а вы нам разворачиваться командуете. Вперед!
Воха начал покрываться липким потом, как всегда бывало с ним в нехороших ситуациях. Он перестал тянуть лямку, ему захотелось быть подальше от Лехи.
За Русь, против Неонацизма! – закричал Леха, поднял руку с сержантским калашом и нажал на курок, как учили в школе.
Сначала ничего не случилось, калаш не выстрелил. А затем начала стрелять тишина вокруг. Все загрохотало, посреди дороги стало что-то взрываться, везде был огонь и летящие со всех сторон осколки. Воха скатился с дороги в обочину и побежал обратно. В ногу ниже колена что-то кольнуло, но пока ему было все равно. Где-то через час остатки священных машин кончились, и он увидел отца Дормидонта с несколькими телегами.
Воха рухнул в телегу и стал судорожно дышать, а тем временем из леса выходили другие воины, у которых сработало такое же чутье.
- Вы победили, дети мои! – провозгласил Дормидонт, - Спецоперация завершилась нашей решительной победой! Теперь – вперед в столицу за наградами!
А где-то в нескольких километрах система управления огнем генерировала полный отчет о штатном прогнозируемом срабатывании боевых систем безопасности 19-го участка оборонного периметра, с перечнем всех использованных боеприпасов и ориентировочных потерь противника.
Обратная дорога для победителей заняла лишь полторы недели – их везли быстро, на двуконных телегах. В дороге у Вохи начала гноиться рана на ноге, и ее отрезали сразу до колена. Но резали как-то плохо, и начала гноиться и чернеть уже культя. Поэтому въезда в Священную Москву Воха уже не помнил – провалился в горячку. Его растолкали, когда телеги с участниками Великой Спецоперации заехали уже на Красную Площадь.
Воха впервые в жизни увидел Кремль и Мавзолей, а на Мавзолее – какие-то фигурки, плохо видимые сквозь туман в глазах. Но огромный штандарт с двухголовым орлом, который держит серп и молот, четко указывал – там стоит сам Верховный Путин Всех Славянских Земель, Владимир Девятнадцатый.
Перед Мавзолеем стояли какие-то затянутые полотном фургоны, а с его верхушки гремел усиленный древней техникой голос.
- О Великий Владимир Предначальный, восседающий в Небесном Бункере, с Шойгу о деснице и с Лукой о шуйце! Мы, твои достойные наследники, по заветам твоим, провели победоносную Пятнадцатую Великую Спецоперацию по уничтожению неонацизма в Несуществующей Украине!
В ходе Спецоперации мы освободили наших исконных земель на триста тысяч тысяч шагов во все стороны, уничтожили двести шестьдесят танков, сто двадцать самолетов, восемнадцать тысяч карателей из Азова, шестьдесят тысяч простых солдат, вся военная инфраструктура Украины разрушена и не представляет для нас никакой опасности! С нашей стороны потери составили лишь двенадцать человек!
Воха хотел подняться и возразить, что не двенадцать, а намного больше, но сил не было, а так хотелось поделиться своим недоумением с Дормидонтом, который стоял у соседней телеги уже в новых ризах младшего проханиарха.
- О Великий Владимир Предначальный! Вот, перед нашим взором – герои, лучшие из лучших из тех бойцов, кто победил неонацизм в этот раз! И сегодня, с победным концом пятнадцатой Спецоперации, мы зачинаем новую славную традицию! Эти герои будут вознесены к тебе, дать отчет о своих подвигах, и восседать далее в твоем Небесном Бункере за твоим Бесконечным Столом! Здесь, на земле, они станут небесными покровителями всех последующих Спецопераций, и с каждым разом число их будет преумножаться!
С фургонов стянули полотно, и все ахнули – это были мифические походные крематории, которые считались утерянными со времен Второй Спецоперации.
- Великий Владимир Предначальный явил нам свою благодать и открыл служителям своим великую тайну – место хранения древних походных крематориев! И сегодня мы отблагодарим его за этот дар – с их помощью да будет произведено вознесение героев! Духовный наставник участников Спецоперации с помощью братьев по вере подготовит героев к вознесению!
- Сын мой, ты не переживай, у тебя все равно гангрена и тебе оставалась неделя в лучшем случае, - последнее, что услышал Воха в жизни. Дормидонт ругал себя за тщеславие, которое подтолкнуло одеть его на церемонию новые ризы проханиарха, а не старые холмогориевские одеяния. Он пытался резать глотки лежащим на телегах аккуратно и без брызг, но получалось плохо, и стирка в первый же день была неизбежна.
"У читателей из далеких галактик, которым не знакомы наши земные порядки, может возникнуть законный вопрос: что значит Куда Надо или Где Надо? Кому надо и для чего? По этому поводу автор дает следующее разъяснение. В давние, описываемые автором времена повсеместно существовало некое Учреждение, которое было не столько военным, сколько воинственным. На протяжении ряда лет оно вело истребительную войну против собственных сограждан, и вело с непременным успехом. Противник был многочислен, но безоружен – эти два постоянно действующих фактора делали победу внушительной и неизбежной. Карающий меч Учреждения висел постоянно над каждым, готовый обрушиться в случае надобности или просто ни с того ни с сего."
"А ниже добавим еще и то, что Учреждение это работало по принципу: бей своих, чтоб чужие боялись. Насчет чужих не скажу, а свои побаивались. И действительно, как только у чужих обозначится обострение противоречий, или кризис всей их системы, или всеобщее загнивание, так своих тут же отлавливают и тащут Куда Надо. И другой раз столько их натаскивают, что там, Где Надо, и мест для всех не хватает."