азмат сила
»Россия спецназ диверсия песочница политоты песочница Силы Специальных Операций политика
острый перец Ато песочница политоты война герои песочница ВСУ политика
Экспромприированно с ФК
Ты приезжаешь в родной город с фронта на пару дней.
Получив в пятницу утром приказ на отъезд и полчаса на сборы, ты торопливо моешься парой бутылок газированной воды, с хрустом соскребаешь трехдневную щетину. Натянув "выходную" форму, хватаешь вещмешок и бежишь к машине. Пистолет - за пояс, запасную обойму и пачку патронов - в карманы. Хоть и в тыл едешь, но всё бывает, а плен - не для нас.
И вот ты уезжаешь все дальше и дальше от фронта. Буханье наших саушек и шелест градов сепарской "ответки" затихают вдали. Пацаны из группы сопровождения суют тебе деньги и карточки, заказывают гостинцы - кому нож, кому панаму, кому что-то для машины...
Ты киваешь, обещаешь все привезти, а в голове одна мысль: ты едешь домой, а они остаются. Ты будешь вечером пить коньяк, а они пойдут на боевой выход, без тебя. Ты будешь спать в мягкой постели с женщиной, а они не будут спать вообще, в лучшем случае - покемарят, расстелив каремат на сыром бетоне, прижавшись друг к другу спинами, для тепла. От всего этого на душе царапает.
Пацаны подбрасывают тебя до нацгвардейского блока на границе областей.
- Привет, военные! 93-я мехбригада, рота снайперов! Следую домой в краткосрочный отпуск.
"Нацики" и беркута, стоящие на блоке, расспрашивают тебя, как там на фронте. Ты показываешь в телефоне фотки взятых сепарских укреплений, битой техники, пленных сепаров. Беркута быстро тормозят попутку.
- Куда направляемся? Довезешь фронтовика до Новомосковска.
И вот ты едешь по мирной земле. Здесь не стреляют из зеленки по нашим колоннам, а наши не простреливают каждую крупную посадку. Здесь смерть не прилетит к тебе из гущи листвы, но ты все равно машинально вглядываешься в густую зелень на обочине. Ты сам не раз лежал у дорог, укрывшись в высокой траве, и знаешь, что разглядеть засаду с машины практически невозможно. Но все равно смотришь. Иллюзия управления собственной судьбой.
На заправке WOG ты съедаешь огромный цивильный хотдог с пепси-колой. В ближайшие пару суток никакой тушенки, никаких галет и макаронов.
Здоровенный кондиционированный автобус везет тебя из Новомосковска домой. Попутчики определяют в тебе "человека оттуда", видимо по форме (советская еще "березка"-разделка), здесь военные так не ходят. Они расспрашивают тебя о положении на фронтах, и ты говоришь, что все хорошо, что твоя мехбригада не отступает, а если где-то и плохо, то ты об этом не слыхал, а уж в 93-й гвардейской, четырежды орденоносной бригаде - точно все "в ёлочку"! Зачем им знать, что в твоем взводе после двух месяцев войны осталось восемь человек...
Вот он, родной город. Нарядный, шумный, красивый - родной. Ты идешь по его улицам в мятой форме, с вещмешком за плечами, люди оборачиваются вслед. Строевой сорокалетний ефрейтор, диковина в городе - вотчине курсантов.
Глаза разбегаются от обилия красивых девушек - начался учебный год, приехали студенты. Но против воли также подмечаешь и парней призывного возраста - их полным-полно. Гуляют с девушками, потягивают пивко на верандах...
На фоне эйфории от встречи с домом шевелится первое раздражение - почему они не в армии?! Почему столько народу косит? Ведь война идет, тяжелая война! Враг пришел на нашу землю, влез сюда своей бронетехникой, артиллерией, мотопехотой. Мы убиваем, нас убивают, а они тут по клубам шляются и телок "режут".
И вот прорезается первая "синдромная" мысль - ну, твари, дайте срок: придем с войны - со всех вас спросим, что вы делали, пока мы Родину защищали, ни себя, ни кого вокруг не жалея, не щадя.
С каждого спросим. Право такое имеем.
И понимаешь, что отныне, и до конца дней своих, людей ты будешь делить на тех, кто воевал - и всех остальных.
По улицам ездят хорошие машины, ходят нарядно одетые люди.
От ненависти начинает сводить скулы.
Ты знал, что так будет, тебя предупреждали.
Пацаны, побывавшие в отпуску раньше тебя, рассказывали, что дома полно дорогих машин с номерами ВВ и АН (сепары, гниды, понаехали, типа беженцы, мля!). Что любимые девушки понаходили себе ебарей поудобнее, которые не черти-где в степях Донбасса, а тут, под боком. Поездки, бутики, рестораны, внимание. Мы не можем ничего этого дать - мы войну ломаем. Мы - не в трэнде. Вне поля выбора. Не мужчины, а нечто непонятное, про таких в глянце не пишут, отстой.
Все это так, пацаны.
Мы действительно - какие-то лишние тут. На фронте кажется, что вместе с нами вся страна воюет рядом. Вернувшись домой, понимаешь: ни хрена.
В основном все косят и морозятся. Мы, вернувшиеся на несколько дней из пиздореза домой, для них - непонятны и опасны. Мы были как они - менеджеры, юристы, бухгалтера, комерсы. Теперь мы пулеметчики, снайпера, мехводы, разведчики.
Метаморфоза, для большинства - непостижимая.
Для них солдаты - что-то вроде оборотней. Перекинувшиеся. Как общаться с оборотнем - непонятно. Повествования о Мальдивах и покупке нового порша солдатам неинтересны. Солдатские рассказы о пиздорезах - неприятны и вызывают чувство нахождения не в своей тарелке.
И тебе кажется кощунством, оскорблением памяти павших разговор с сытым, благополучным мирняком о тех, кто не вернулся с боевых заданий, о погибших и пропавших без вести снайперах твоей роты.
И ты просто пьешь.
Молча.
Ирония судьбы: в роте сухой закон, и на фронте спокойно обходишься без спиртного, но в мирном городе детства. Невозможно.
Вот так и проходят твои отпускные два дня - в общении с семьей и - бутылкой.
...В воскресенье ты подсядешь в машину волонтеров, везущих помощь на фронт. Эти храбрые люди, которым в армии готовы при жизни ставить памятники, довезут тебя до нацгвардейского блока на границе областей. Здесь вас ждет ротная машина сопровождения. Очередной отпускник, садясь в попутку, весело кричит тебе:
- Санька, ну как погулял?
И ты складываешь пальцы в ОК и орешь в ответ:
- Отлично, братан!
Ребята привезли твой автомат и ты пересаживаешься к ним в машину.
Ты снова среди своих.
Среди людей, которым не важно твое общественное положение и количество денег, а важно, что ты не ссышь, и хорошо стреляешь.
Отпуск кончился.
Ты едешь, внимательно всматриваясь в окрестности.
Простреливаешь крупные посадки.
Там, дома, мирняки часто задавали тебе вопрос - зачем? Почему ты воюешь? Ведь не пацан уже. Больше всех надо? В ответ ты пытался объяснить что-то о присяге, о Родине, о том, что стыдно косить...
Все это так.
Но самое главное, о чем ты смолчал - это то, что на войне у тебя каждый день абсолютно чистая совесть.
Ты там, где надо.
Ты делаешь именно то, что надо.
Давным-давно забытое ощущение...
В детстве ты очень любил перечитывать книгу с называнием: "Люди с чистой совестью".
Теперь ты один из них.
Александр Мамалуй ©
Я Ватник песочница политоты похоронное бюро спонсор ВСУ разная политота политика
#Я ватник песочница политоты фашисты оккупанты сила воли герои длиннопост разная политота политика
И в этом раю мы беседуем о прямо противоположном - мой собеседник только что вернулся из ада.
...Его взяли на блокпосту при выезде из Угледара - это шахтерский городок к западу от Донецка, находится под контролем украинской армии. Петр Гилёв, пожалуй, здесь самая большая знаменитость - чемпион мира по карате, прославленный тренер. Гилёв ехал в Донецк на рейсовом автобусе, не таясь. Солдаты вывели его из салона, положили лицом вниз. Один из пассажиров возмутился: "Это же известный тренер, что же вы творите!".
Защитника положили на землю рядом (местный житель, когда-то тренировался у Петра Гилёва). Кто-то из пассажиров украдкой через стекло сделал снимок: двое лежат в траве, один солдат связывает руки, другой держит пленных под прицелом.
Автоматчиков там было не два - намного больше, остальные просто в кадр не попали.
Петр Борисович Гилёв - личность слишком известная, чтобы кто-то отважился брать его малыми силами. Украинская милиция вообще не осмелилась задержать чемпиона мира по карате, попросила помощи армии.
Зачем силовикам потребовалось арестовывать знаменитого спортсмена? Местные власти попросили избавить их от "сепаратиста".
"Это был не арест, - уточняет Петр Борисович. - Если Украина все еще мечтает стать правовым государством, то пусть называет вещи своими именами: меня похитили. Да, я - за независимость Донбасса. И я против фашизма. Никогда этого и не скрывал. Жил у себя дома, на митинги ходил с открытым лицом. И всегда говорил, что даже если возьму в руки оружие и пойду охранять свой город от фашистов и националистов, то никогда не надену балаклаву. Я не вор, мне нечего скрывать и не от кого скрываться".
Солдаты на блокпосту не сразу поверили в удачу: у них ориентировка, и вот он, знаменитый на всю Украину каратист едет в автобусе на переднем кресле!
"Я не мог сопротивляться: у солдат автоматы, кругом гражданские, - вспоминает Гилёв. - Лежу на земле, слышу - командир поста связывается с милицией. Радостно так: "Взяли Гилёва, что с ним делать?". Ему отвечают: "Нам он не нужен, у нас его ДНР отобьет. Поэтому вы его там расстреляйте!". И советует: "Только шлепните так, чтобы потом не было ни разборок, ни следов".
Военные от казни отказались: а если завтра ситуация изменится, кто будет отвечать?
"Своими ушами слышал: военные посовещались и решили: "Сейчас приедут "эти уроды", им и отдадим", - усмехается Петр Борисович. - Знаете, кого они уродами называют? "Правый сектор"! Военные их не любят, многие просто ненавидят. Как, кстати, и украинские милиция и спецслужбы. Даже бывают конфликты со стрельбой".
Обладатели черных поясов тренеры по каратэ Петр и Людмила Гилёвы. Петр Борисович тренировал детей в Донецке, Людмила Григорьевна - в городе Волноваха. В их залах собирались ученики от 6 до 60 лет. Десятки больных детей в их секциях восстановили здоровье, а шахтеры-инвалиды вернулись в активную жизнь после травм. Фото:Игорь Елков/РГ
Рассказывает Людмила Гилёва, жена чемпиона: "Мне позвонили знакомые: твоего мужа арестовали! Взяла такси, с трудом уговорила трех женщин поехать со мной. Говорю: "Просто постойте рядом, если меня заберут, то хоть сообщите родным, куда увозят". Приехали. На блокпосту праздник, там уже все пьяные. Позже узнала, они у моего мужа забрали деньги: 475 гривен и 100 долларов, он как раз пенсию получил, обменял. Еще отняли фотоаппарат, телефон, цепочку серебряную с крестиком. В общем - поживились по местным меркам на славу.
Мне говорят: "Гилёва можно не искать. Из "Правого сектора" он живой не выйдет...".
А потом мне позвонили друзья: "Собирай вещи, быстро уезжай - и тебя тоже ищут".
Захватившие Петра Гилёва люди служат в украинской армии. Мир раскололся надвое, у каждого своя правда. Киевские власти воюют за свою. Но если украинские военные взяли в плен "сепаратиста", то они должны передать его своим спецслужбам, те, после допроса - прокуратуре. Так по закону. Что за организация "Правый сектор", которой передают для расправы захваченных гражданских? Какие украинские законы и международные нормы предусматривают передачу захваченных армией пленных незаконным вооруженным формированиям?
Кстати, гримаса судьбы: Петра Гилёва в свое время рекомендовали самому Дмитрию Ярошу. Лидер радикалов даже звал чемпиона к себе в организацию - тренером.
"У нас создали Профсоюз шахтеров-бандеровцев. Не удивляйтесь, буквально так организация и называется: "НацЄональна профспЄлка шахтарЄв-бандерЄвцЄв". К нам в Угледар собирался приехать сам Ярош, - вспоминает Гилёв. - Подошли ко мне люди, говорят: мы тут разговаривали с Ярошем за тебя, хорошо зарекомендовали. Он сказал, что пришлет своих ребят, хорошие хлопцы, боевики, будешь с ними заниматься - подучишь их карате".
Дружба не сложилась.
"Прямо сказал им: "Пока я здесь, Яроша в городе не будет. Не нравится Янукович, так он многим не нравится, давайте переизберем. Но фашистов у нас не будет", - говорит тренер и после паузы признается: "Не сразу меня поняли. Кое-кого пришлось убеждать, применяя физическое воздействие. Остальным просто пообещал отвернуть голову. Поверили...".
Ярош в Угледар не приехал. Но ни он, ни его хлопцы, похоже, ничего не забыли.
Пленного Гилёва радикалы не просто пытали и допрашивали - его медленно и с наслаждением забивали насмерть. Ломали пальцы, выбивали колена, проломили голову.
Петр Гилёв: "Это не было допросом. Я в наручниках, 5-6 человек в масках (что поначалу внушало надежду: раз скрывают лица, то сразу не убьют) меня избивают. Когда эти устанут, заходит новая группа... Потом какой-то тип с бумажкой забегает, что-то кричит, не давая возможности ответить, что-то записывает. В перерывах между побоями глумились: какой же ты каратист, что ты нам покажешь? Я им: "Снимите с меня наручники, и всё увидите".
Трезвыми палачи почти не бывали, некоторые обкуренные. Били изуверски, стараясь попасть по одним и тем же местам. Но даже изувеченного чемпиона боялись - всегда толпой, всегда с оружием. А он каждый раз поднимался на ноги.
Однажды в перерыве между пытками Гилёв лежал связанный в сарае. Вдруг шум, суматоха. Слышит разговор часовых: "Это за ним пришли?! Если что - грохни его!". За стеной начинается стрельба. Дверь открывается, Гилёву под ноги бросают гранату...
"Одна лишь мысль тогда мелькнула: как-то некрасиво буду в горбу смотреться, - задумчиво говорит Петр Борисович. - Но граната не взорвалась. Может, попугать хотели. А может, просто не взорвалась. У них все наперекосяк, случается, и ракеты не взрываются".
Испытал страх только один раз. Когда отморозки сказали, что взяли жену и сына. И пообещали: "Будем их на куски живьем резать, и ты во всем признаешься".
"И я реально испугался, - признается чемпион. - Они вооружены до зубов: автомат, пистолет, нож и по одной, две гранаты подвешены. Я за их гранатами и стал охотиться, хотел вырвать - и их вместе с собой на тот свет. Но я к ним шаг - они от меня. Боялись, даже в таком состоянии, когда я от побоев уже на ногах не стоял, отбитый весь. Близко не подпускали - били с расстояния, прикладами, битами. А вот когда падал, тогда уже и ногами".
Слышал разговор о том, что надо бы забрать у него органы, пока совсем не отбили - спортсмен же, здоровый.
Он мог оказаться в одной из братских могил, которые сейчас находят под Донецком, с пулей в затылке. Но жена подняла на ноги общественность, журналистов, подключились спортивные организации. Международная известность Петра Гилёва - не преувеличение, его хорошо знают главы ведущих организаций карате России, Европы и США. Поднимал единоборства на Украине в сотрудничестве с самим Танака Такенори: это обладатель высшего 8-го дана по карате, вице-президент Японской федерации Шотокан.
Заступничество помогло. Полумертвого Гилёва радикалы отдали украинским спецслужбам.
Только в тюрьму поначалу его отказались принимать: не человек, а почерневшее тело в сгустках запекшейся крови. Гилёв запомнил спор врачей: это вообще белый или негр?
Но он выжил. Сам считает, что во многом потому, что не пил три дня воды. "Понимал, что будут бить дальше. Они же продолжали бить в отбитые места. Воду пить боялся - сосуды начнут гноиться, гангрена. И ничего не ел. Да и есть особо нечем было - зубы повыбивали. Уже в тюрьме попросил стакан ряженки. Конвоиры СБУ его не оскорбляли. Кажется, даже уважали. Только вот водили на допрос вчетвером - боялись".
Выжил за счет неимоверной силой воли.
Гены у человека такие. Дед с Урала, охотник, промысловик. Как-то весной разносил припасы по заимкам, нарвался на медведя-шатуна. Кроме ножа, ничего с собой не было. Медведя дед зарезал, но и его зверь порвал-поломал. А потом изувеченный неделю добирался до дома, и ведь дошел. Правда потом долго болел, умер от ран.
Супругу тоже обратил в свою веру. Занялась карате. На свой первый чемпионат его Людмила "поехала чисто посмотреть". И, обладая лишь зеленым поясом, выиграла у всех титулованных спортсменов. "Мне говорят: "Где такое чудо прятал?" - смеется Гилёв. - Когда узнали, что это не ученица, а жена, то вынесли приговор: "Это плохо, два лидера не уживутся". Но ведь ужились".
Оба сына добились успехов в карате. Один живет на Украине, второй - в России: в Тольятти, у него спортклуб. Черный пояс, II дан, четырехкратный чемпион Украины, чемпион Европы и серебряный призер чемпионата России по стилевому карате.
И внучка в 9 лет стала чемпионкой Украины.
Наверное, отморозки-радикалы плохо понимали, главу какой семьи пытались сломить.
Его обменивала на пленных украинских солдат известная Дарья Морозова, глава комитета по делам военнопленных и беженцев ДНР - эту женщину мы ежедневно видим по телевизору, сегодня идет активный обмен пленными. В Крым Петр Гилёв приехал с письмом от правительства ДНР: "Нуждается в статусе беженца в связи с реальной угрозой физического уничтожения за организацию и охрану референдума в г. Угледар". Живет у своих учеников: приютили на время.
А вообще-то мир тесен. Будучи еще у правосеков, Гилёв подслушал разговор: трое его палачей собирались в Крым.
"Петр здесь много ходит, вглядывается в лица, - рассказывает Людмила Гилёва. - Надеется кого-нибудь из мучителей встретить".
Что будет, если встретит и узнает?
"А я их точно узнаю, - уверен чемпион. - Хотя они и не снимали балаклавы. По закону их, конечно, нужно сдать в ФСБ. Но я не хочу заранее ничего планировать, вот встречу - тогда и решу".
После пыток Петр Борисович не видит правым глазом. Не восстанавливается левая нога, ему во время пыток вывернули коленный сустав. Но он упорно тренируется: с раннего утра - на море. Собственно, восстанавливаться начал еще в тюрьме. Еле живой стал отжиматься (хотя сломаны все пальцы). Потом стал приседать на изувеченных ногах. Через боль.
Сокамерники смотрели круглыми глазами. Братва зауважала, передала непокоренному каратисту одежду, шлепанцы, чеснок, смалец, чай, кружку и кипятильник.
Не сдавался он и на допросах в СБУ. Его пытались обвинить в расстреле блокпоста украинской армии под Волновахой. Случай получил большой резонанс, по некоторым данным в том бою погибло от 13 до 15 солдат. А потом налетела авиации и добила уцелевших. Гилёв предложил следователю посмотреть видео, выложенное в Интернете: "Это, вероятно, я прилетел на украинском вертолете - а других там и не было - и добил ваших раненых?".
Обвиняли его и в сборе данных об украинской армии в пользу Новороссии. Допытывались: сколько денег и оружия получал от России.
"Да, я фиксировал расположение украинских блокпостов, - пожимает плечами Гилёв. - И не скрывал, что снимаю их, записываю. А как вы хотите: они окружили мой город, тычут нам в лица автоматами, а мы будем закрывать глаза, отворачиваться?
А то, что Россия мне и моим друзьям давала деньги и оружие - это чушь. Я свою личную пенсию на наш референдум тратил. Так и сказал следователю: "Если бы имел столько оружия и сил, как у вас, то я, сержант Советской армии, в 5.00 утра начал бы здесь атаку и закончил бы ее в 20.00 во Львове. И гнал бы вас без перерыва на обед. Потому что ваши полковники и генералы - липовые. И военное образование у них липовое. А радикалы - обкуренные трусы, они могут только увечить впятером одного, и то, если он закован в наручники".
В молодости Петр Гилёв служил срочную в Белоруссии инструктором в танковом полку. Параллельно занимался спортом, нырял с вышки в бассейн. Как-то слишком рано выгнул спину, чтобы выйти из воды, и получил компрессионный перелом позвоночника. Старый мудрый врач посоветовал: таблетки не помогут, пока будешь двигаться и бороться - будешь жить.
Сумел не только восстановиться - добиться солидных высот в восточных единоборствах, подготовил тысячи спортсменов, воспитал 16 чемпионов Украины, 9 чемпионов СНГ, 3 чемпиона Европы. И дело не только в медалях и кубках. Через его клуб прошли тысячи ребят, удалось поправить здоровье десяткам больных детей. Возвращал в жизнь шахтеров с тяжелыми травмами.
Так и сам живет: постоянно в движении и в борьбе. Никогда ни у кого ничего не просил. И сейчас не просит. Но вот мы за него попросим. Ситуация такова, что Петр Гилёв и его жена оказались в России без средств к существованию. У него пока нет даже статуса беженца. А главное - нет работы.
Сможет ли он вернуться в большой спорт - вопрос. Сам говорит, что если бы был помоложе... В 56 лет всё сложнее, уже не та боевая машина. Но никакие увечья не помешают ему продолжать дело всей жизни: тренировать других. Мечтает открыть с женой (она тоже сертифицированный тренер карате с многолетним стажем, у Людмилы черный пояс и II-й международный дан) в России клубы. Для силовиков - карате-комбат.
"В спортивном карате есть один недостаток, - рассуждает чемпион. - Подсекли тебя, падаешь на пол, закрываешься - не бейте. А если еще и кровь, то рефери остановит бой. А вот в жизни так нельзя. Должен терпеть. Человек в погонах, и просто мужчина должен бороться за свою семью, за свою страну до последнего. Потому что в реальной жизни, как показал мой опыт, рефери не придет и бой не остановит. Должен выжить, должен встать, должен бороться".
Впрочем, для детей прекрасно подойдет обычное карате: "Здесь, в районе "Артека", всего 3-4 холодных месяца, отличная экология, невероятные возможности для того, чтобы вырастить спортсменов. Дайте мне зал - и через три года Крым станет кузницей чемпионов".
Хотя предупреждает: будут и издержки, особенно для некоторых секторов экономики. В ближайших магазинах упадут продажи пива, джин-тоников и прочих "отверток". Его ученики не пьют, не курят. Переместиться куда подальше придется и наркомафии. Так уже было в Угледаре: наркоторговцев лично отлавливал и сдавал милиции. Их, правда, выпускали. Но он опять их ловил и сдавал. Снова и снова. Спорт ведь воспитывает терпение и настойчивость.
А еще он проводил необычное шоу: на Первомай в Угледаре, когда весь город беспробудно пьянствовал, на улицу выходили десятки подростков, его учеников, в белоснежных кимоно. Зрелище фантастическое.
И здесь, в Крыму, наверное, так будет: десятки, а со временем сотни детей в белоснежных кимоно - на фоне Черного моря, под Кызыл-Ташем, и где так редко желтеют листья...
От редакции
И. о. главы Республики Крым С. В. Аксёнову
Уважаемый Сергей Валерьевич! "Российская газета" публикует материал о Петре Борисовиче Гилёве. Гилёв - чемпион мира и Европы по каратэ, прославленный тренер. Подготовил тысячи спортсменов, воспитал 16 чемпионов Украины по каратэ, 9 чемпионов СНГ, 3 чемпиона Европы. Активист ДНР: помогал организовывать и обеспечивал охрану референдума о самоопределении ДНР. Был захвачен украинской армией, передан "Правому сектору", подвергался зверским пыткам.
Жена, Гилева Людмила Григорьевна (также тренер по каратэ), подняла на ноги общественность, журналистов, подключила спортивные организации. Благодаря общественному резонансу, полумертвого Гилева киевские власти обменяли на украинских военнопленных. Сейчас семья Гилёвых проживает в недостроенном доме в одном из крымских поселков. Жилье временно предоставила семья его ученицы. Средств к существованию у Гилёвых нет. Петр Борисович мечтает открыть спортивные клубы в Крыму: для российских силовиков (каратэ-комбат) и детский (спортивное каратэ). Редакция "Российской газеты" просит Вас помочь прославленному спортсмену, что, уверены, пойдет на пользу и Крыму. Готовы оказать возможную информационную поддержку.
Главный редактор В. Фронин
Ответ из Симферополя
Вчера письмо из "Российской газеты" получил и.о. главы Республики Крым Сергей Аксенов. Он тут же познакомился с текстом интервью. А через час в редакцию пришел краткий, но очень важный ответ.
Сергей Аксенов, и.о. главы Республики Крым:
- С большим вниманием прочитал интервью с Петром Борисовичем Гилёвым. Это - безусловно героический, мужественный человек, который заслуживает всяческой поддержки. Я дал поручения министру спорта Республики Крым Георгию Шестаку и руководителю крымского управления ФМС Петру Ярошу оказать необходимое содействие Петру Борисовичу. Власти Крыма постараются сделать все, чтобы он получил возможность жить и работать в Крыму. Самое главное для него сейчас - восстановить свои силы, здоровье и применить свой тренерский талант на практике. Уверен, что для юных крымчан, которые смогут заниматься у Гилёва, это будет не только замечательная школа каратэ, но и школа мужества стойкости, любви к своей Родине.