Счетная Палата нашла в "Роскосмосе" нарушения

ФСБ-шники убили людей, пытавшихся организовать жд-диверсию в Кабардино-Балкарии

https://www.kommersant.ru/doc/5593409

https://t.me/ostanovivagonyy/213

Двое мужчин были застрелены правоохранительными органами возле железнодорожного моста через канал им. В.И. Ленина в районе станицы Солдатской Прохладненского района Кабардино-Балкарии. Как сообщили в ФСБ, злоумышленники пытались установить взрывное устройство на железной дороге, при задержании оказали вооруженное сопротивление.

В МВД России уточнили, что сотрудники правоохранительных органов вышли на мужчин при обследовании лесного массива вдоль железной дороги. На месте сотрудники ФСБ нашли автомат, пистолет и боеприпасы.

По адресу одного из предполагаемых преступников были обнаружены компоненты для изготовления взрывных устройств, а также «средства коммуникации, содержащие сведения, подтверждающие преступные намерения». Кроме того, был задержан их сообщник. В ФСБ не уточнили, где именно прошло задержание. Возбуждены уголовные дела по статьям о приготовлении к диверсии, незаконном обороте оружия, взрывчатых веществ и взрывных устройств.

Кроме того, задержан сообщник

Действительно ли убитые обладали заявленными предметами или их просто убили - неясно (прим. пидора)

Жительница Запорожской области нашла на своём огороде редиску массой 10 кг

Сельскохозяйственная выставка в селе Калининское Запорожской области Украины удивила жителей и гостей региона небывалыми по своим размерам и формам овощами и другими продуктами. Звездой выставки стал редис массой 10,33 кг, который вырастила на своём огороде местная жительница.

Несмотря на продолжающиеся обстрелы реакторов Запорожской АЭС, местные жители не отказались от проведения фестиваля. В этом году приглашённые эксперты книги рекордов Гиннеса зарегистрировали небывалое количество рекордов: самое большое яблоко, самая большая картофелина, самый длинный огурец, наибольшее количество двухголовых цыплят и не только.

Но наибольшее удивление вызвал редис, который нашла на своём огороде 55-летняя Олеся П. По словам женщины, она осматривала свои грядки вечером 26 августа, и никакого гигантского редиса там не было. Однако ночью начался обстрел АЭС, и женщина не выходила из дома до рассвета, а наутро обнаружила огромный корнеплод. Он имеет форму неправильного эллипсоида и слегка светится в темноте. После выставки женщина намерена пожертвовать свой «царь-редис» благотворительному фонду.

«Выкапывать редис пришлось, позвав на помощь соседей, – рассказала женщина. – Он очень глубоко ушёл корнями в землю и отбивался от наших лопат ложноножками. Тестя соседа даже повезли в травмпункт со сломанным пальцем и ожогами от кислоты. Но мы всё же его откопали и получили все главные награды»

«Две недели я провел в плену в Беларуси. Держали в подвале, допрашивал кадыровец» — 19-летний сержант ВСУ, которому ампутировали ноги и пальцы на руках

«В Беларуси нас держали в подвале: 65 человек», — вспоминает 19-летний украинский сержант Данила Мельник. Одну кисть руки парню оторвало при взрыве, на другой остался только один целый палец, из-за обморожения ему ампутировали обе стопы. Мельника нашли российские военные и несколько недель удерживали в плену на территории Беларуси, говорит парень. 

Данила из обычной украинской семьи: вырос в поселке под Киевом. Мама зарабатывала швеей, одна растила троих детей. Данила — младший.

В 2019 году, окончив школу, Мельник решил поступать в военный колледж во Львове: 2,5 года учиться, и звание сержанта, командира взвода пехоты. После можно пойти либо на службу в армии, либо получать высшее военное образование.

«Захотелось попробовать себя в армии. Это хорошая профессия, — говорит Данила. — В Украине к военным относятся с уважением. И во время учебы бывали, конечно, начальники, которых «не попустило», но нет дедовщины. Украинская армия действительно вышла на новый уровень.

Мама не отговаривала — у меня такое воспитание, что если захотел, то что она уже мне скажет».

26 февраля 2022 года у Мельника ожидался выпуск.

После со своей бригадой они должны были ехать служить в часть, оттуда на какое-то время на Восток, в ротацию, вспоминает парень. Но началась война.

«У нас паники не было, все было слажено. 26 февраля состоялся выпуск, дальше нас распределили по частям, как и планировалось.

27-го я уже участвовал в боевых действиях, — говорит Данила. — Страшно не было, сожаления, что пошел в армию, тоже. Хотелось защищать страну — это же они пришли на нашу землю, а не мы на них напали. В наш дом пришел враг.

Данила бился под Киевом. 7 марта попали ближе к пригородам: Ирпень, Буча, в те районы, рассказывает парень.

«Там мы попали в засаду. Было очень жарко, большая часть наших смогла выбраться, но эвакуации не было — слишком много русских. Там меня ранило.

Был взрыв, мне оторвало левую кисть, также осколки попали под ягодицу. Я вылез, на адреналине заполз в кладовку в каком-то дворе. Там провел несколько дней, после меня нашли русские солдаты. Если бы не нашли — наверное бы, там и умер, — говорит Данила. — Потому что меня ранило и в правую руку, она перестала нормально функционировать. Я не мог даже себя перевязать, правая рука была вялая, онемевшая.

В той кладовке я отключился, через какое-то время пришел в себя — но был уже абсолютно без сил. Так я пролежал дня два, периодически терял сознание. Во время этого всего получил и обморожения. Я понимал, что происходит, но был очень истощен».

Мельник говорит, что русские солдаты, которые его нашли, сначала оттащили его в какой-то двор.

«Там угрожали оружием, стреляли рядом, рассказывали, какие мы нацисты, убиваем детей — вся эта русская балалайка. Какое-то время допрашивали: где артиллерия, где что. Бессмысленные вопросы, ведь я особо и не знал ничего такого. Пугали убийством, расправой — но мне уже было пофиг. Ведь я пока лежал в той кладовке, думал, что все, это конец. Может, поэтому после мне и было уже не страшно, — говорит Данила. — Потом другие солдаты, пацаны помоложе, оказали мне медицинскую помощь, подкормили, немного растормошили меня — ведь я же два дня ничего не ел, не пил.

После меня загрузили в грузовик и увезли. Там я был один, но сбежать не было вариантов: от ранений был очень истощен, почти не мог двигаться.

Ехали где-то по Украине, маршрут не знаю. Точно не помню, но минимум однажды останавливались на ночь, меня заносили в какое-то здание ночевать, но повязки не меняли.

После, еще где-то на территории Украины, меня присоединили к раненым русским солдатам. Нас перевозили в Беларусь вертолетом, примерно по 10 человек. В Беларуси сначала был мобильный госпиталь: это такой как большая палатка, желтое надувное здание в поле. Где он конкретно находился — я не знаю», — говорит Данила Мельник.

Судя по информации, которую собирал телеграм-канал «Беларускі Гаюн», это могло быть в российском лагере возле Речицы, возле Комарина или в Боково.

«Там увидели, что я украинец: форма была в крови, ее давно сняли, но я оставался в термобелье. На нем заметили украинский герб и начали между собой советоваться. Я слышал отрывки, что-то говорили про Женевскую конвенцию, что не надо мучить.

Сделали наркоз мне, немного подшили рану возле ягодицы, перевязали и обработали раны на руке. И пока я еще «плавал» от анестезии, меня отвезли в какой-то подвал. Где он был, сказать не могу, но сложилось впечатление, что это была какая-то воинская часть».

Но почему Данила уверен, что это происходило на территории Беларуси?

«Об этом говорил кто-то из русских военных. Там, где меня удерживали, были только украинские пленные и российские военные, в основном, военная полиция. И кто-то из россиян проговорился, что мы в Беларуси, — объясняет Мельник. — Но за все время в том подвале я не видел ни одного белоруса, только люди в российской военной форме с российскими флажками на ней».

В подвале, куда поместили раненого Данилу, была маленькая комнатка с раскладушками: без белья или матрасов, просто пружины.

«Мне повезло, что я был на носилках, — вспоминает он. — Сначала я был один, потом привели второго украинца. Затем потихоньку пленных довозили.

Когда пленных стало больше, нас перевели в большую комнату. Там вместо кроватей стояли такие большие длинные деревянные столы вдоль стенок. На них можно было лечь.

Кормили, но не армейскими пайками. Давали какую-то кашу, кажется, перловку, и суп как вода: одна картофелина плавает и капустинка.

Воды было мало. Вместо туалета — одно ведро на всех. Его периодически выносил кто-то из пленных под присмотром российского военнослужащего.

Потихоньку людей в подвале становилось больше, мест на «столах» на всех не хватало. Были не только военные, очень много было гражданских. Некоторых забирали прямо из домов под Киевом, привозили оттуда в тот подвал. Раненых вместе со мной было только трое. Все мужчины — была одна женщина, но ее содержали отдельно.

Раз в несколько дней приходили медики, проверяли раненых. Перевязывали мне руки. О том, что у меня обморожения, я тогда даже не думал, так как никогда с таким не сталкивался раньше.

Из подвала никуда не выпускали. Всех периодически забирали на допросы. Спрашивали чушь какую-то: где родился, где учился, какая семья, служил ли, был ли в АТО. Некоторых пленных снимали на фото или видео. Некоторых били, угрожали. Сообщить семье, что жив, возможности не было никакой. Но некоторых пленных снимали для российских новостей, тем давали связаться с семьей.

Большинство русских солдат, которых я видел, были славянской внешности, но были и буряты.

В плену я встретил двух украинцев, которые попадали к чеченцам. Один рассказывал: «Мне чеченцы сказали, чтобы я не переживал, мол, мы делаем свою работу, ты свою. Обходились вполне нормально». А второй вспоминал, что чеченцы не стали его связывать, вместо этого просто прострелили обе ноги — чтобы не сбежал.

К нам в подвал тоже заходил какой-то кадыровец, допрашивал некоторых. Понты колотил: включил камеру на телефоне, что-то жевал и показывал собеседнику, мол, какой он вояка.

Нам говорил: сейчас мои кадыровцы приедут, здесь вам будет!

После он еще раз зашел в подвал и начал кричать: чего они сидят с открытыми глазами?! После этого нам завязали глаза, кому тряпками, кому даже туалетной бумагой и скотчем. Зачем, я не понял — все равно же в подвале сидим.

Но когда тот кадыровец ушел, нам разрешили снять повязки.

Некоторые российские военные были нормальные, некоторые — зомбированные, которые рассказывали нам: вы нацисты, Донбасс 8 лет бомбили! За любые татуировки объявляли человека нацистом. Дерево наколол себе? Нацист!

Однажды залетел какой-то российский военный, полчаса кричал о том, какие мы нацисты. Кричал: вы женщин насиловали, детей убивали!

Покричал, после сказал: «Б***, с кем я разговариваю!?» И ушел.

А ведь я не имел никакого доступа к информации, к новостям: сначала боевые действия, после плен. О том, что Россия нас, оказывается, «освобождает от нацизма», я просто не успел услышать. А тут постоянно: «Нацизм! Нацизм!»

Я был в шоке: какой нацизм? В чем прикол? В чем проблема?»

В этом подвале Данила провел две недели. Когда набралось 65 человек, пленных начали вывозить в Россию.

«Говорили, что из этого подвала пленных людей партиями везли в какое-то СИЗО на территории России. В какой город конкретно, не знаю. Говорили, что пленных отвозят либо в СИЗО, либо в какие-то палаточные лагеря, тоже на территории России.

Но мне повезло, потому что медики сказали: этот ранен, он там умрет через пару дней. И меня увезли не в СИЗО, а в Рыльск (город в Курской области РФ недалеко от границы с Украиной).

Ребята из военной полиции были нормальные, они даже маски поснимали по дороге. Угощали сигаретами. После сообщили нам: все, въехали в Россию!»

В Рыльске Данилу положили в обычную больницу. Говорит, врачи относились к нему по-людски. В больнице медики занялись его обморожениями: ампутировали обмороженные пальцы на правой руке парня (необратимые изменения в тканях из-за обморожения начинаются через несколько часов, а Данила провел на холоде в полусознательном состоянии два дня). Заметили обмороженные пальцы на ногах — их тоже пришлось ампутировать. Стопы пока не трогали.

«Из Рыльска меня перевели в военный госпиталь в Курске.

Там был адекватный врач: уже ходили слухи, что пленных украинцев будут менять. А было уже понятно, что мне придется ампутировать и ступни. И доктор не стал, сказал, чтобы я нормально доехал, он операцию не будет делать, — рассказывает Мельник.

— Лежал я в палате с другими украинскими ранеными. В коридоре возле палаты дежурили русские из военной полиции. Они нам рассказывали: «Мы здесь вас не охраняем, потому что куда можете пойти? Мы здесь вас защищаем, чтобы вас местные не убили!»

Мы с ними иногда разговаривали. Я объяснял: какой нацизм? Мне 19 лет, я делал, что хотел, меня никто не ущемлял, ни к чему не принуждал! Откуда нацизм?

Также те, из военной полиции, рассказывали нам «Новости»: что якобы с Киевом уже русские договорились и сейчас остались от Украины только западная часть и сам Киев, так как в нем «нацисты отстреливаются и детьми прикрываются». А в остальных городах уже якобы российский рубль и русские туда продукты возят.

Я позже, после освобождения, видел своими глазами разбитые русские колонны под Киевом. Вот так и договорились! А те русские ребята из военной полиции и сами верили в свои слова, ведь насмотрелись телевидения.

Больничные санитарки старшего возраста нам тоже говорили: «Вот был СССР, всем было хорошо, все дружили! А тут Украина резко начала щемить русскоязычных!»

Также в Курске меня приходили допрашивать из ФСБ. Откуда, что, как, какие-то протоколы составляли…»

В середине апреля пошли слухи, что возможен обмен пленными.

«Я ничего не ожидал, так как знал, что после 2014 года некоторые ребята и по два года проводили в плену. Готовился к худшему, — вспоминает парень. — И плюс пленные украинцы рассказывали, что русские их уже возили якобы на обмен. А потом говорили пленникам: вот, видите, ваши не приехали, хрен положили на вас!

Я в это не верил, так и говорил ребятам: это русские вас так сломать хотят, бензина у них много, могут и покатать туда-сюда. И после я интересовался у наших военных, а были ли обмены, которые впоследствии отменялись. Меня наши заверили — не было».

Но как не сойти с ума, если ты в 19 лет сидишь в плену, ранен, с искалеченными руками и готовишься к ампутациям еще и на ногах?

«Для меня главное было, что выжил. И уже хорошо. Не умер во время боя, не умер пока в кладовке той лежал, а остальное — мелочь. Хотел вернуться домой. Иногда молился, чтобы у всех дома было все хорошо. Старался сберечь психику», — отвечает Данила.

21 апреля Мельника все же обменяли.

«Из Курска меня перевезли в Севастополь, оттуда машиной в Украину. Там поменяли. Но из курского госпиталя меняли не всех, некоторые пленные остались. Не знаю, как и по какой системе отбирали людей, — говорит Данила. — Ну и от своих прежде всего я позвонил маме: она же вообще не знала, где я, только надеялась, что жив. После душ, чистая одежда… Глянул новости — все хорошо, совсем не так, как русские рассказывали».

После парня положили в киевскую больницу. Там все же ампутировали стопы.

Полиция в Германии по решению суда разогнала коммуну и освободила захваченное ими здание

Сквот «Кёпи» находился на улице Копёникер-штрассе в центре Берлина. В нем жили около 40 человек. Жители сквота и их сторонники запустили в твиттере кампанию «Кёпи остается» с требованием не допустить расселения и заявили, что «не сдадутся без боя».

В пятницу, 15 октября, берлинская полиция провела операцию по расселению здания, в которой участвовали около 3,5 тысячи силовиков. Когда полицейские пытались проникнуть на огороженную высоким забором территорию сквота, их закидали камнями и бутылками, а полиция в ответ применила слезоточивый газ.

В итоге около 11 часов утра 16 октября полицейские преодолели баррикады и обнаружили на территории сквота около 38 человек. Некоторые из них приковали себя к верхушкам деревьев и автомобилям. Полицейские задержали всех, кого нашли.

Уже во время операции около 600 человек вышли на протест к сквоту. Согласно сообщению полиции, протестующие забросали силовиков бутылками и пиротехникой. Протест разогнали, но к вечеру на одной из площадей собралось уже несколько тысяч человек. Полиция также утверждает, что они вели себя агрессивно и кидались камнями, кроме того, ночью в полицию поступили сообщения о поджогах трех припаркованных машин.

Выселить сквоттеров требовал владелец здания — в июне он обратился в Берлинский окружной суд и получил право на выселение незаконных жильцов. Постановление о выселении исполнили судебные приставы — полиция утверждает, что действовала в рамках административной помощи. При этом левая фракция в берлинской палате представителей подчеркивала, что владелец здания был готов продать его сквоттерам и уже договорился с нотариусом, но внезапно вышел из переговоров, передает FAZ.

Сквот «Кёпи» существовал с 1990 года и был одним из старейших в Берлине. Кроме квартир на верхних этажах находился концертный зал, стена для скалолазания и небольшой спортивный зал, а на цокольном этаже — кинотеатр.

Сквоты в Берлине стали появляться после падения Берлинской стены в 1989 году. Из-за того, что жители восточной части страны стали массово переселяться на запад, многие дома опустели, и их захватили сквоттеры. Операции по их расселению продолжаются до сих пор, они сопровождаются массовыми протестами.

В Саудовской Аравии приостановилось строительство города Neom за трлн долларов. Проект столкнулся со значительными проблемами, в частности с точки зрения финансирования и фактической реализации, кроме того, пропало 100 тысяч строителей

Об этом пишет издание The Sun.

Мегаполис, который обходится Королевству в триллион долларов, обещает трансформировать экономику страны, уменьшить ее зависимость от нефти и позиционировать себя как глобальный центр инноваций.

Большая застройка NEOM является идеей наследного принца Мохаммеда бин Салмана. Королевство стремится построить самые высокие в мире небоскребы, футуристические города и даже фальшивую луну.

В последнее время проект несколько пришел в упадок. Он был омрачен рядом споров, которые поставили серьезные вопросы относительно его осуществимости и этических основ.

Доктор Фредерик Шнайдер, независимый консультант по постнефтяным экономическим переходам в регионе Персидского залива, сказал, что отдельные проекты Саудовской Аравии считались слишком амбициозными и почти невозможными с самого начала.

Многие грандиозные проекты Королевства такие как Vision 2030, NEOM, The Line и другие сталкиваются со значительными проблемами, в частности с точки зрения финансирования и фактической реализации.

Даже для Саудовской Аравии расходы являются огромными, поскольку, например, The Line, по прогнозам, обойдется Королевству в 2 триллиона долларов.

Будучи одним из самых дорогих проектов развития в истории, NEOM представляет собой колоссальную финансовую авантюру для Саудовской Аравии. Это финансовое бремя усугубляется трудностями с привлечением иностранных инвестиций, поскольку потенциальные инвесторы опасаются неопределенных доходов. Если проект не достигнет своих высоких целей, он рискует превратиться в дорогого белого слона — футуристический город-призрак в пустыне.

Планировалось, что к 2030 году в возводимом городе The Line будет проживать 1,5 миллиона жителей, но теперь рассчитывают, что там будет проживать 300 тысяч жителей.

Обещали, что город в пустыне наследного принца Саудовской Аравии Мохаммеда бин Салмана Аль Сауда стоимостью 1 триллион долларов станет "цивилизационной революцией".

Но согласно новым отчетам, гигантский проект, который разрекламировали как вывод экономики Саудовской Аравии от ее зависимости от нефти, может не происходить так, как ожидалось.

Стремление к этим проектам "белого слона", по его словам, отражает желание наследного принца оставить долговечное наследие, но в конечном итоге они могут оказаться экономически и политически дорогостоящими.

Под блестящим проектом NEOM скрываются принудительные выселения и кровопролития, которые бросают темную тень на проект тщеславия Саудовской Аравии. Идея подверглась жесткой критике из-за нарушений прав человека, когда племена вытесняли с Родины, сажали в тюрьму или казнили. По меньшей мере 20 000 членов племени Хувейтат грозит выселение, но нет информации о том, где они будут жить в будущем.

Веками эта коренная община жила на территории, предназначенной для строительства NEOM. Были жестокие расправы с теми, кто сопротивлялся приказу покинуть свои дома. Самым трагическим инцидентом было убийство Абдула Рахима аль-Ховеити, выдающегося лидера племени, который выступал против принудительного выселения.

Его смерть от рук саудовских сил безопасности в 2020 году стала ярким символом того, на что королевство было готово пойти, чтобы продвигать проект вперед. Власти портового города Джидда также разрушили многие дома для реализации планов развития Саудовской Аравии, тысячи местных жителей были незаконно выселены.

Джид Басюни, ближневосточный директор правозащитной организации Reprieve, сказал DW: "Мы неоднократно видели, что каждый, кто не соглашается с наследным принцем или становится на его пути, рискует быть приговоренным к тюрьме или к смерти".

Во время строительства мегаполиса исчезли тысячи рабочих-мигрантов. Этот вопрос является частью более широкого беспокойства относительно трудовых прав и обращения с трудовыми мигрантами в регионе Персидского залива, особенно в рамках масштабных строительных проектов, таких как NEOM.

Саудовская Аравия, как и многие другие страны Персидского залива, в значительной степени полагается на рабочую силу мигрантов в своей амбициозной строительной деятельности. Они работают по системе Кафала — системе спонсорства. Она предусматривает, что работники привязаны к своим работодателям, которые существенно контролируют их передвижения, возможность сменить работу и даже время возвращения в родные страны.

Появились сообщения о том, что около 100 000 трудовых мигрантов пропали без вести во время строительства NEOM. Считается, что эти работники не выдержали тяжелые условия труда, длительный рабочий день и неподходящие условия проживания.

Некоторые отчеты предполагают, что эти работники были либо депортированы без соответствующих документов, либо брошены без поддержки, либо, в худшем случае, умерли из-за плохих условий труда и отсутствия надлежащей медицинской помощи.

Тут проникающее!

Сенатор Жанин Аньес объявила себя временно исполняющим обязанности президента Боливии. Согласно Конституции страны, Аньес оказалась первой в списке кандидатов на должность исполняющего обязанности лидера Боливии. Ранее об уходе в отставку заявили президент страны Эво Моралес, вице-президент Альваро Гарсиа Линера, глава сената Адриана Сальватьерра, первый вице-спикер сената и глава палаты депутатов

Эво Моралес: «Я благодарен президенту Мексики, он спас мне жизнь»

Московские власти отказали в согласовании протестной акции 21 апреля из-за ковида и нарушений в документах.

В пресс-службе департамента региональной безопасности сообщили, что в правительство пришла заявка на проведение митинга на Манежной численностью до 100 тыс. человек за подписью Ивана Жданова и Леонида Волкова.

В правительство Москвы поступили уведомления и обращения  о проведении 21 апреля 2021 года публичного мероприятия в форме митинга с 19:00 до 21:00 на Манежной площади. Принимаемые правительством Москвы меры по поэтапному снятию ограничений адекватны складывающейся эпидобстановке и не снимают запрета на проведение массовых публичных мероприятий. В связи с изложенным, проведение данных публичных мероприятий согласовано быть не может».

В заявлении мэрии также говорится, что организаторы мероприятия, подавшие документы, находятся за границей, что нарушает установленный порядок. Сами организаторы объявили, что прислали уведомление о подготовке мероприятия, а не просьбу его согласовать.

Источник: Подъем