Сотрудники мвд

Однажды в БНР

Разрушен КПП "Грайворон" в Белгородской области. Сообщается о заходе танков на территорию Белгородской области.

Нет доказательств... То есть - знаем кто, где, когда, имеем отпечатки пальцев, съемки... показания свидетелей - доказать ничего не можем. Знаем, куда ведут нити и знаем к кому - по именам. Вы их тоже все хорошо знаете...

В крови сбитого полицейским ребенка нашли алкоголь

Тем временем в мире пропагандонов

Интервью интернет-изданию #Буквы Матиоса А.В.

- Что делает государство с существующим радикализмом ? Граната под ВР, где замешаны участники батальонов. Как прокуратура реагирует на радикальные националистические проявления ?

- По функциональным обязанностям я не могу представлять всю прокуратуру. Как главный военный прокурор, скажу, что военная прокуратура расследует всего 35 составов военных преступлений, и дело о гранате к ним не относится.

Дело о гранате расследует МВД. Процессуальное руководство осуществляет гражданская прокуратура, решения принимает следователь милиции.

Относить ли события под ВР к проявлениям национализма в его классических понятиях и определениях?

Это точно не определяется действующим криминальным и криминально-процессуальным кодексом.

Дело о гранате расследуется как хулиганство.

- Какие идеологические причины произошедшего ?

- На этот вопрос пусть ответят политологи и спецслужбы.

За все незаконные радикальные движения и недопущение процессов, свидетельствующих о перегибах и экзальтации агрессии, подрывающих основы государства, отвечает СБУ, где есть специальный департамент защиты государственности и борьбы с терроризмом. Это их прямая, определенная законом (подчеркиваю это слово) задача.

Что касается обеспечения общественного порядка – это прерогатива, в данный момент еще не сформированной Национальной полиции, а, значит, пока еще МВД.

- Справляются ли государственные органы с поставленной задачей ?

- Скорее нет, чем да. Догонять поезд, который ушел, наверное, очень сложно и не достаточно эффективно. Такие вещи нужно устранять локально, не публично и конечно же без таких трагических последствий – профилактической, иной предусмотренной законом, агентурной работой. Давать оценку, почему случилось так, как случилось, и кто в чем виноват, в том числе в правоохранительных органах, – не буду. Окончательное решение должен принять суд.

Но меня беспокоит (как и любого нормального человека) очень много противоречий. Почему командир роты “Беркута”, который защищал Антимайдан и избивал в Мариинском парке Евромайдан, судом отпущен под домашний арест, а Сиротюк, который сыграл важную роль в “Революции достоинства” и был автором самого термина, но совершил противоправные действия против отдельных сотрудников Нацгвардии 31 августа под ВР, арестован на 2 месяца?

“Революция достоинства” началась (в том числе) впоследствии избирательности правосудия. Закон должен быть одинаковым для всех, вне зависимости от статуса, политических принадлежностей или симпатий общества.

- Это ведь может провоцировать еще больший радикализм, агрессию…

- Не может, а провоцирует.

Когда государство (в силу разных причин) утратило монополию на применение силы, то это породило правовой нигилизм. Если простыми словами, то это абсолютно безбоязненное отношение к возможности наказания за совершенное преступление. Или за противоправные действия против граждан или государства. Это и есть самое страшное. Я не хотел бы проводить аналогии, но для этого есть достаточно фактов. Проведу аналогию с Колиивщиной.

В Украине 300 лет назад состоялись массовые восстания против религиозного гнёта Речи Посполитой и Казацкой старшины, в результате чего произошло спонтанное уничтожение (фактически “вырезание”) польской и украинской шляхты.

Сейчас может произойти подобное – спонтанное принятие решения и действие отдельных представителей социальных групп о наведении порядка правом силы. Для этого есть все предпосылки.

Когда не работает сила права, работает право жестокой силы. И это самое страшное.

- Государство не вернуло себе монополию на применение силы ?

- У нас в стране все идеально с точки зрения закона. Но законы не выполняются – по всей вертикали и горизонтали, и в отдельно взятых сегментах.

Вот пример: обнаружили незаконную перевозку оружия из зоны АТО. Милиция – задержала, военная прокуратура – расследовала. Отправили дело в суд. Но приговоров  так и нет. А если начинаются приговоры, то начинаются ходатайства народных избранников о взятии на поруки, спекуляции о преследовании героев и тому подобное.

Это влечет за собой подмену понятий: если ты днем защищал государство, а ночью совершил преступление, то тебе надо амнистию по умолчанию, только потому что ты герой. Это не правильно, так быть не должно.

Не может днем быть героем тот, кто ночью грабит. Он не имеет права держать дома арсенал оружия, перевозить его из зоны АТО в глубокий тыл. А потом это оружие стреляет в виде “утесов” или крупнокалиберного оружия где-то в Мукачево. Вот мы и имеем такие трагические эпизоды, которые ничем не заканчиваются.

Поэтому общество и спрашивает: кто в данный момент привлечен к уголовной ответственности за Мукачево? Никто.

- Почему так ?

- Не работает общая система неотвратимости наказания. Приведу пример: мы задержали по подозрению в финансировании терроризма и незаконного пересечения линии разграничения и получении взятки комбата 28-ой мотострелковой механизированной бригады.

Задержали. Собрали доказательства. Мне пришлось вынести в публичную плоскость незначительную часть (я подчеркиваю это слово) доказательств – переговоры определенных людей с обсуждением расценок за контрабандный товар. Но когда дошли до суда, то около 500 человек из бывших демобилизованных, волонтеров и других неизвестных людей фактически штурмовали Приморский суд в Одессе.

Из-за захвата здания судебное заседание пришлось перенести с первого этажа на второй. Трое судей заявили о самоотводе из-за боязни немедленной люстрации в случае принятия решения об аресте на основании предоставленных прокуратурой доказательств. И что?

Получается, что нет неизбежности наказания, а значит, то, что сделано один раз, можно будет повторить снова. Это является самым наглядным примером для других.

Государственные представители в виде судей, представителей МВД или прокуроров, которые не могут быть защищены государством, не будут выполнять свою работу качественно и эффективно, что и порождает махровую коррупцию.

К тому же в Украине расцветает повсеместная подмена понятий. Все в Facebook хотят результата и честности, прекрасно понимая и умалчивая о том, что рядовой работник таможни не может выжить в современных условиях на зарплату в 2,000-2,400 грн/мес. Он вынужден брать взятки и порождает “зеркальную” безнаказанность и поддержку деньгами со стороны бизнеса.

Cледователь не может эффективно расследовать 25-30 дел за зарплату 6,000 грн/мес. Делать это постоянно при стоимости аренды жилья в Киеве в 4,000-6,000 грн/мес. – физически невозможно.

Ничего не изменится, если не будет одномоментного, единоразового, подчеркиваю, крайне жесткого применения всех инструментов и механизмов закона к преступлениям (особенно в сфере экономики), без оглядки на электоральные, политические, олигархические и общественные реакции на действия государства, которое защитит своих представителей.

Если государство перестает выполнять свои функции, то за него эти функции будут выполнять граждане и улица. Граждане, взявшие на себя и выполняющие функции государства, уже не являются гражданами, а становятся формированиями, которые будут на свое личное устное, а не “бумажное” усмотрение творить право силы.

Наличие на территории страны парамилитарных вооруженных формирований, которые по разным политическим причинам не называют таковыми, – крайне опасно. Любые вооруженные формирования стоят вне закона, и если государство не принимает никаких адекватных законных мер – это  влечет за собой дальнейшие метастазы разрушения  государственных институтов и полного правового хаоса.

Мы имеем очень тяжелую ситуацию непонимания частью общества того, что государство обязано обеспечить соблюдения законов всеми без исключения, не оглядываясь на электоральную оценку.

Но у нас всегда выборы, и всегда нужно удовлетворить диванных аналитиков и волны мощного критиканства в виде подлых комментариев в соцсетях по отношению именно к тем, кто что-то делает для этой страны.

Я вижу, что в соцсетях в последнее время появилось гигантское количество пользователей, которые не имеют ни истории, ни собственных фотографий, ни нормальных имен/фамилий.

- Боты ?

- Да. Работают системные центры генерации и продуцирования “фейковой” информации для поднятия конкретных новостей на нужный информационный уровень ради формирования негативного общественного мнения.

Легализацию этой информации, в частности и через Шустер СLive. Именно СЛИВ. Таким образом заставляют государственных деятелей и политиков не формировать и воплощать стратегию развития, а использовать принцип тушения пожара. Когда надо реагировать не на предпосылки, а на негативные последствия, выкручиваясь всеми возможными и невозможными способами ради баллов собственных рейтингов.

Но это все можно исправить – было бы желание.

И не отдельный политик, а каждый (подчеркиваю – каждый) должен взять на себя ответственность и принять решение, что черное должно быть черным, а белое – белым. И заставить силой права жить и работать по закону всех без исключения. Иного нам не дано.

- Реформа прокуратуры и судов поможет ?

- Мы уже так много раз их реформировали, что до сих пор непонятно, открыты ли там двери или уже закрыты.

Что такое реформа судов? Можно реформировать судебную систему, написать новые революционные правила, но их всегда должны выполнять ЛЮДИ. Не только судьи. Все, без исключения, не взирая на ранг и вес.

Можно «десантировать» еще несколько сочувствующих Украине экспертов, министров, которые не знают ментальности, не знают глубины иезуитства украинской политики и поэтому не в состоянии поменять систему. По моему глубокому убеждению, украинец сам должен это сделать. И не оглядываться на возможные последствия, на глубину электоральных предпочтений и падение рейтингов. Если мы это сами не сделаем – путь нам только в хаос и бедлам.

Подчеркиваю, изменить можно все – было бы желание. Кроме желания, необходимы инструменты, которыми должны стать структуры и подразделения, предназначенные для выполнения одного поставленного задания. Скажу на военном языке: чтобы взвод достиг цели и уничтожил противника без больших потерь, у него должна быть поддержка артиллерии.

Если надо задержать кого-то на коррупции, должно сработать незаангажированное, непродажное оперативное подразделение, которое выполнит комплекс негласных следственных действий: наружное наблюдение, выемка информации из всех возможных каналов связи, мужество отдельно взятого заявителя, который осознанно идет разоблачать взяточника.

Без передергивания закона, с корректным (на основании закона) документированием следователем и прокурором, который должен потом доказывать подозрение в суде.

Именно так должны быть локализованы и уничтожены правовым способом основные точки принятия коррупционных решений. В Украине есть очень много качественных аналитиков. Настоящих, а не таких как в некоторых общественных центрах противодействия коррупции, которые ничего практически не сделали и не продуцировали, кроме сплошного потока грязи и критики.

Берутся профессиональные аналитики, создается так называемая карта связей, принимаются решения, определяются инструменты, определяется время и ведется работа.

Должно быть одноразовое, одномоментное применение силы закона в отношении наиболее одиозных коррупционеров во всех без исключения областях государства. В том числе относительно основных проявлений коррупции в органах исполнительной власти высшего уровня. Практика в государстве есть, и человеческий ресурс для этого есть. Нужна только политическая воля, без оглядки финансово-промышленных групп на систему зависимостей друг от друга.

- Под ГПУ в вашу честь часто протестуют различные активисты. От простого махания плакатами – до дорогостоящих акций с поварами, топлением шоколода и реквизитом из навоза. Очевидно, что все это стоит денег. Вы понимаете, почему подобное происходит ? Такие акции сопровождают конкретные дела или же носят хаотичный характер ?

- Однозначно применяется технология массового перформанса ради донесения до общества конкретных негативных посылов. Когда такая технология применяется для популяризации чего-либо, например, в центрах современного искусства, – это одно. Например, креативные мухи в “Пинчук арт-центре”. Это жизнь, это не критикуют. Но когда эти же инструменты используют как способ донесения очерняющих месседжей на смертях людей – это совсем другое. Это низко и подло.

Закупить фигурки солдат из шоколада и цинично их плавить под зданием ГПУ – это вершина цинизма. Кстати, единственный, кто перепостил и немедленно подал эту новость, был телеканал “Звезда” Министерства обороны Российской Федерации.

Моментально, через 15 минут после начала акции. С картинкой, с видео, с интервью так называемых активистов. Может быть, это прозвучит очень банально, но у меня есть один ответ – проплачено Москвой.

Это еще один фейковый информационный повод, о котором говорил очень узкий круг людей.

Зачем? Все синхронизировалось с действиями военной прокуратуры. Мы как раз огласили подозрение начальнику Генштаба ВС РФ Герасимову, суд его арестовал заочно.

Кроме того, были активные следственные действия и окончание следствия по Старкову – военному РФ.

Задачей активистов была деморализация именно той части людей, которая выполняет свою работу для украинского государства. Военная прокуратура свою работу делает. Работа не благодарная, ее никто никогда не будет хвалить. Таков закон, и мы его выполняем.

Мое личное задание одно: при поддержке государства и Генерального прокурора выстроить такую систему, которая будет работать независимо от того, буду ли я на должности или нет. Чтобы даже в отсутствие отдельного машиниста поезд ехал по рельсам. Если же не работает система, а действует принцип ручного уравления, то появляется очень много небезопасных факторов, которые способны похоронить в зародыше даже самое хорошее начинание. Коррупция – главный из них.

- Вы сказали, что решение проблемы националистов даже в армии и батальонах – это прерогатива СБУ ?

- В военных подразделениях любого подчинения, будь то Национальная гвардия или ВСУ, руководствуются военным уставом, а значит, всегда есть представители военной контрразведки. Их функциональная обязанность – смотреть, получать агентурные данные о той или иной угрозе, предлагать руководству те или иные способы решения проблемы и добиваться их решения. Путем переведения, увольнения, применения карательных инструментов, в конце концов уголовного преследования.

Когда работу не выполняет какое-то из звеньев цепи, сложно получить качественный результат. Чтобы поехали колеса, надо запустить поршень, а чтобы запустился поршень – надо, чтобы залили бензин. Это принцип движения не только автомобиля. Если что-то одно не работает, то можно сдвинуться с места путем толкания автомобиля – но это уже будет не автомобиль, а бесполезная коробка с колесами.

- То есть все же это работа СБУ ?

- Да. Военная контрразведка находится в составе СБУ. А еще это и работа милиции. Потому что любые радикальные проявления реализуются в виде совершения или подготовки к совершению общеуголовных преступлений или специальных составов преступлений. Это терроризм или госизмена.

Все остальное – это общекриминальные преступления, которые не находятся в юрисдикции СБУ.

Каждый должен делать свое дело. Милиционер должен выявить, задокументировать и пойти в суд. В СБУ – 28 тыс. человек, в военной прокуратуре – 560 человек, в милиции – 200 тысяч. Мы (военная прокуратура) не можем заменить все государственные правоохранительные органы.

Просто так вышло, что мы стали пожарной командой высшего качества во время войны. Дай Бог, не будет войны – про нас и слышать никто не будет. Тогда нашей работой снова станет как кто-то в самоволку пошел, командира обматерил или потерял оружие. То есть наступит обычная жизнь людей, находящихся в казармах. Это никому не будет интересно тогда. Сейчас мы – пожарные. Хорошие или плохие, не мне судить.

- Вот вы говорите, что националистами, а значит и фашистами, должна заниматься милиция, но есть батальон “Азов”, где достаточно много ребят со свастикой. Батальон находится в составе МВД. Даже зарубежные партнеры выражают обеспокоенность присутствием символики фашизма в украинских правоохранительных органах.

- Тот, кто выражает обеспокоенность – тот мало делает. Я за последние два страшных года услышал сотни выражений разных обеспокоенностей. От глубокой обеспокоенности – до системной. От системной – до международной.

Хотя нельзя отрицать – да, поддержка Украины со стороны западных партнеров есть. Есть и в их странах ребята со свастикой.

- США ведь нам деньги дают…

- США и мы не хотим, чтобы в центре Европы была сформирована серая зона, где не действует право. Это угроза для всего человечества, поскольку Украина (как буферная зона) находится между тремя мирами: славянским, азиатским, европейским.

- И все же, фашисты в “Азове”, если называть так людей со свастикой….

- Я не могу называть то, в чем не убедился лично. Наверное, есть люди, которые имеют на своем теле те или иные изображения. Используют, носят и демонстрируют те или иные логотипы течений и мировоззренческих позиций, которые те или иные части общества воспринимают или нет. Свастику я не воспринимаю: мы помним, кто ее носил и что делал в период Второй мировой.

Право мучить свое тело путем нанесения татуировок в виде чего угодно – это право каждого отдельного человека. Если же это переростает в угрозу государственной политики и устоям нормального общества, то это – угроза.

Не готов сказать об идеологической сути батальона “Азов”. Знаю одно – он точно украинский и состоит в рядах Нацгвардии. Мир неоднородный, но именно обязанность милиции при формировании таких подразделений выполнять нормы закона. Если есть в законе какая-то погрешность, то надо инициировать изменения в законодательство. Если же закон не работает, тогда и начинаются обсуждения в соцсетях и формирование мнения. У кого-то толерантного, у кого-то прагматичного. У кого-то агрессивного, у кого-то крайне радикального.

- Или же, как минимум, не включать такие противоречивые формирования в состав МВД…

- Я, к своему счастью, не министр МВД. Хлопот у министра внутренних дел очень много. К тому же много времени занимает подготовка и продуцирование большого количества медийных месседжей в социальных сетях.

- Стоит отметить, что Арсен Аваков в последнее время гораздо меньше пишет в Facebook…

- У всех сейчас много работы. Писать всегда уместно, когда есть что сказать о делах. А призывы и репосты чужих мыслей уже никого не интересуют. Всех людей интересует одно – реальные действия и результаты. Что сказал и что сделал.

- Результат.

- Конечно, и результат появится как продукт определенного качества принятый или не принятый обществом. Но термин “общество” – очень размыт. Есть сегменты людей, которые объединяются вокруг разных мыслей: кто-то вокруг созерцающей, кто-то радикальной. «Моя хата скраю» – все же остается основной украинской позицией. И когда уже совсем не в терпеж, начинается “я сам себе гетьман”. Это неправильно. И всегда приводило к печальным последствиям для Украины.

Когда гражданин определяет круг своих обязанностей, а тем более прав, исключительно сам, то в государстве наступает хаос. Хаос в центре Европы – это еще не до конца осознанная проблема и большая обеспокоенность всего мира, государства которого только на бумаге смогли гарантировать неприкосновенность наших границ в Будапеште 1996 года. Никто с оружием в руках не защитит нашу страну кроме нас самих. Мы это увидели все.

- Про батальон “Торнадо”. Тогда на Шустер СЛИВ, как вы называете это шоу, вы представили общественности шокирующие факты о преступлениях участников батальона, а #Буквы потом нашли в Интернете видео сексуальных утех…

- Все это есть в материалах уголовного дела.

- Что сейчас? Вы недавно сообщили, что при попытке задержания один из участников был убит.

- Следствие окончено. Дело расследовано. Сейчас защита и арестованные знакомятся с материалами доказательств, которые мы собрали. На данный момент задержано 9 человек. Моджахед был последним. Толстый при задержании оказал сопротивление, не реагируя на предостережения, попытался бросить гранату и был уничтожен при задержании. Милиция действовала законно. Остальные 8 человек, которые входили в эту банду в подразделении милиции, пребывают в розыске.

Раньше или позже все преступники, которых подозревают в совершении таких серьезных преступлений, будут найдены. Потому что Божий гнев и вселенская справедливость всегда наказывает человека  за жестокость и лишение жизни, права на что никому не дано. Так устроен мир: раньше или позже каждый получит по делам и заслугам. Я в том числе.

- Сейчас очень распространенное явление – когда народные депутаты берут на поруки людей, которых они же называют политическими заключенными. Рекордсмены – депутаты от “Радикальной партии”.  Еще Игорь Луценко от “Батькивщины”. Была ли инициатива со стороны нардепов взять кого-то на поруки из роты “Торнадо” ?

- При попытке провести обыск по месту дислокации роты “Торнадо” в школе, где они базировались, были серьезные проблемы. Я подтверждаю, что со стороны “Торнадо” было вооруженное противодействие с минированием. Это все есть в материалах уголовного производства. Что бы кто не писал в Facebook.

Указания противодействовать, вплоть до крайних методов в виде стрельбы, отдавал тогда по телефону народный депутат Мосийчук.

Попыток взять кого-то из “Торнадо” на поруки со стороны нардепов не было. Наверное, сыграл момент боязни, связанный с публичным шагом, на который мы тогда пошли. Это было впервые в истории Украины, когда должностное лицо выходит в эфир телевидения – в данном случае это сделал я с разрешения следователя. И очень толерантно, а это было очень толерантно, поверьте мне, озвучивает незначительную часть показаний потерпевших. Я рассказал о том, что с ними делали эти отдельные милиционеры. Большинство которых, с костяка этой банды, имели неоднократную судимость. В том числе за преступления, которые даже в уголовной среде всегда считались крайне низкими. Это изнасилование и другие извращения.

- То есть Мосийчук по телефону приказывал “Торнадо” стрелять ?

- Он их консультировал. Поскольку отдавать приказы не мог, не являясь их командиром. Фактически на тот момент Мосийчук где-то выступал идеологом их позиции. А позиция заключалась в том, что “Торнадо” – отдельное образование героев, которое не подчиняется «продажным» органам государственной власти.

Тем более, горе милиционеры из “Торнадо” знали, что они делали, а, соответственно, понимали, что есть чего бояться. У меня был разговор по этому поводу с лидером партии, которая была недовольна тем, что мы озвучили эти подробности публично.

Но общество должно знать все стороны медали. И не только то, что подается в очень патриотичных лозунгах, а и прикрывает такие страшные вещи, как пытки над людьми.

- У командира “Торнадо” ведь ранее была ни одна судимость…

- Пять.

- Тем не менее, его задействовали как защитника Украины в АТО. Это произошло, потому что больше было некого ?

- Война вскрывает самые большие “гнойные” нарывы, которые есть в любом обществе. Война, помимо патриотов, выносит на поверхность большое количество солдат удачи и уголовного элемента, которые в силу разных причин легально получают оружие. Получают делегируемое государством право на применение насилия, но при этом абсолютно не преследуют патриотичные мотивы для защиты Родины! Частью из них движет корысть.

Я подчеркиваю, что в материалах криминального делопроизводства зафиксировано, что подразделение “Торнадо” не принимало участия ни в каких боевых действиях с декабря 2014 по июнь 2015 года. Ни в одних.

Согласно поставленным задачам, они должны были осуществлять патрульно-постовые функции на территории отдельных районов Луганской области. Больше того, ни одного преступления ими не было зафиксировано, как это предполагает процедура и Закон Украины “О милиции”. Ни одного.

Форма защиты в виде криков о противодействии “контрабанде” – это была просто форма защиты. Не больше, не меньше. Поскольку ни одного документа, подтверждающего, что “Торнадо” зарегистрировали хоть одно преступление или так называемую контрабанду, не было. Они в конце мая 2015 года остановили поезд, который абсолютно на законных основаниях (согласно топливной политике государства) следовал с углем за линию разграничения.

Государство определило, что есть предприятия, которые платят налоги в Украине и могут совершать хозяйственную деятельность на предприятиях в окупированных территориях, и они ее совершали.

Мотивация Онищенко (комбат “Торнадо”) и группы приближенных к нему людей – это было желание получить оружие и иметь прикрытие в виде милицейских погонов. Чтобы грабить и грабить. Это такой стиль жизни. Пять раз, а именно столько Онищенко был в тюрьме, его отправляли туда не только за изнасилование, но и за корыстные преступления. Это была своеобразная форма рэкета, которая реализовывалась под патриотическими лозунгами. Это все последствия любой, а тем более гибридной войны..

- Подобного еще много в Украине ?

- Если бы каждый украинец рассказал все, что он знает о соседе, то у нас наверное по закону был бы сплошной концлагерь. Даже если это разделить на два, то пол страны должно сидеть.

Каждый что-то нарушает. Такова человеческая сущность. Но если будет равенство перед Законом всех без исключения и будет воплощен принцип неотвратимости наказания за преступление – мы создадим новое европейское чудо. За ним наступит чудо экономического процветания общества, в котором не воруют богатые!

Интервью интернет-изданию #Буквы. 14 Октября 2015, 18:30

#БУКВЫ

Судьи держат нас за болванку

Дата-отдел и волонтеры «Новой газеты» нашли 50 тысяч судебных решений, совпадающих почти дословно. О чем это говорит?

Любое преступление имеет черты типичные и уникальные. Нет ничего удивительного в том, что для описания кражи, побоев или убийства судьи используют стандартные конструкции вроде «на основании внезапно возникшей личной неприязни», «в составе организованной группы» или «осознавая противоправность своих умышленных действий». Но почти весь текст одного судебного решения, по идее, не может совпадать с другим, если речь идет о разных людях и обстоятельствах.

Сложно представить, что судьи вдумчиво анализируют разные преступления и рассматривают личности подсудимых, когда описывают судебные решения почти одними и теми же формулировками, отличие состоит только в фамилиях и датах. Даже если события типичны — скажем, наркоманы покупают вещество у одного и того же дилера, написать полностью идентичный текст судебного решения, не заглядывая в предыдущие, просто невозможно.

Похожесть судебных актов вовсе не означает их неправосудность. Хочется думать, что судья критически осмыслил аргументы сторон и принял решение по существу, просто заполнив старую «болванку» приговора.

Но может быть и так, что суд рассматривает поток внешне однотипных дел, особенно не вдумываясь в их смысл и убедительность позиции обвинения. А бывает и еще хуже —

​судья копирует приговор, уже отмененный судом высшей инстанции, или штампует текст из обвинительного заключения. Вероятно, такое случалосьи в деле Алексея Навального по «Кировлесу».

Наиболее мощный «копипаст» из обвинительного заключения можно обнаружить в деле саратовского предпринимателя Сергея Белостропова. Сравнив тексты, можно предположить, что в приговор попали 3575 из 3648 страниц обвинительного заключения (согласно анализу, проведенному с помощью технологий «Диссернета», с которым можно ознакомиться на сайте «Новой»).

В 2016 году пленум Верховного суда запретил «списывать» приговоры из обвинительных заключений.

Дела «маковые»

В конце января Брянский суд оправдал фигурантов громкого «макового дела». Двенадцать человек во главе с предпринимателем Сергеем Шиловым обвиняли по статьям «Контрабанда наркотических средств» и «Организация преступного сообщества» за провоз двух партий кондитерского мака, в которых обнаружили незначительную долю
наркотического вещества (порядка стомиллионной доли процента).

Бизнесмен обратился в пензенский НИИ сельского хозяйства за заключением о том, что мак невозможно совершенно очистить от опиатов. Заключение дала сотрудница НИИ Ольга Зеленина, за что получила обвинения в пособничестве преступному сообществу.

Опер нашел, суд потерял

Самым удивительным кажется то, что в решениях с текстуальными совпадениями их действующие лица порой ведут себя абсолютно одинаково. Так,

в Туймазинском районном суде мы нашли 16 дел, в каждом из которых обвиняемые заходят в торговый павильон за маком, а в магазин за растворителем.

Затем, как всякий раз пишет судья, из этого «кондитерского мака» они получают наркотическое средство — ​«экстракт маковой соломы», и к каждому в тот же день непременно является сотрудник полиции и замечает факт изготовления наркотика.

В Моздокском РСО — Алания встречаются две удивительно похожие истории про владельцев притонов (Скороходцева и Ломанова), находившихся по разным адресам. Каждый из них употреблял
наркотики вместе с двумя разными группами знакомых, и оба раза эти группы задерживали правоохранительные органы.

Все дела с совпадающими фрагментами объединяет и то, что они почти всегда проходят в особом порядке, а обвиняемые за редким исключением полностью признают свою вину.

Тексты судебных актов настолько лаконичны, что из них невозможно понять, совершал ли человек реальное преступление, и проводилась ли следственная работа по доказательству его вины.

Ни в одном из них не указаны причины появления полицейских в квартире подозреваемых, лишь в уникальных случаях есть ссылки на показания понятых, и более чем в половине случаев нет следов экспертизы, чтобы доказать наркотическое опьянение подозреваемого.

Всякий раз «за кадром» остается и главный вопрос — как из кондитерского мака (по ГОСТу беспримесного) осужденным удалось выделить наркотическое вещество?

При этом проблемы с «маковыми наркоманами», судя по публикациям в прессе, существовали не только на бумаге, но и на деле.

Так, башкирский журналист Эмиль Мусин пишет о Туймазинском районе, где мы нашли 16 дел «под копирку»:

Эмиль Мусин, исследовавший эту проблему, сообщил нам о туймазинских коммерсантах, продающих «кондитерский» мак: «Они знают, на что идут, не невинные овечки. На прилавках пищевой, а втихую — ​родимая наркота из Казахстана». Он отметил, что в нормальном кондитерском маке «содержание опия ничтожно, если мак не замусорен умышленно».

Получается, что текстовые совпадения в судебных актах в каком-то смысле обесценивают работу оперативников. Полиция выявляет наркоторговцев, чья деятельность в том числе может бросать тень на добропорядочных бакалейщиков и поставщиков тщательно очищенного кондитерского мака. Но приговоры написаны так, как если бы дела «шили» на пустом месте. И это не проблема раскрываемости преступлений, а проблема качества судебных решений.

Тотальное копирование?

Совпадения в текстах дел «маковых наркопотребителей» — ​не уникальный случай. Благодаря помощи Лаборатории Александра Кукушкина мы проанализировали все уголовные приговоры районных судов за 2017 и 2018 годы, доступные на сайтах судов в домене sudrf.ru. Среди 780 тысяч судебных актов нашли 50 тысяч таких, которые имеют более 80% совпадений хотя бы еще с одним решением. При этом мы сравнивали только тексты судебных актов, написанных одним и тем же судьей.

Оказалось, что более половины «списанных» решений — ​про наркотики, однако в относительных цифрах лидируют другие составы, и наркотическая статья 228 всего лишь на пятом месте.

Почему копирование распространено при вынесении решений именно по этим статьям?

«Наиболее просто копировать решения уголовных дел, когда это типовые и массовые преступления. В России это кражи, грабежи, нанесение тяжких телесных повреждений, наркотические преступления, — ​говорит социолог Кирилл Титаев из Института проблем правоприменения Европейского университета в Петербурге. — ​Важно понимать, что в кражах и грабежах всегда будет много мелких деталей, которые должны найти отражение в тексте приговора. В наркотических же преступлениях таких особенностей гораздо меньше: по большому счету, это адреса, тип и вес наркотика».

На взгляд эксперта, «уклонение от службы» — ​состав «серийный» и «выявляемый», то есть обвинения по нему появляются потому, что преступления обнаружили органы и потерпевших там не бывает, что объясняет «штамповку».

«Дела по алиментам возбуждаются только после заявления потерпевшей, но они штампованные по самой своей природе, сколь бы ни были различными жизненные ситуации потерпевших, — ​объясняет социолог. — ​В них всегда приводятся два факта: что алименты назначены (подтверждается постановлением суда). И то, что они не платились (подтверждается выпиской со счета). Совершенно нормально, что приговоры по ним текстуально дублируются».

Среди судей, решения которых наиболее часто повторяют друг друга, есть лидеры.

2. На втором месте — ​председатель Железнодорожного суда Улан-Удэ Павел Семашка, его решения схожи между собой в 111 случаях из 179 проанализированных нами.
3. На третьем — ​Наталья Олоева из Советского райсуда Улан-Удэ, из 282 ее судебных актов 98 имеют повторы.

Можно предположить, что судьи при вынесении решений в основном используют один-два своих самых «любимых» шаблона, а из разных решений тексты берутся гораздо реже.

Судебная культура

Интересно, что «штампованность» нельзя назвать характерной чертой судебной системы в целом. Даже в соседних районах одни суды часто копируют собственные решения, другие делают это значительно реже. Среди всех российских судов по доле судебных решений, которые выглядят как принятые под копирку, лидирует Выборгский райсуд Петербурга (другие суды-лидеры приведены в инфографике по регионам России).

Важно, что распределение судов по доле совпадающих решений не соответствует тем ожиданиям, которые следуют из законов статистики. Это значит, что копирование текстов не может быть объяснено теми факторами, которые по всей стране действуют в среднем одинаково. Уровень образования судей и их помощников, компетентность сотрудников МВД, Следственного комитета и прокуратуры в стране, конечно, различны, но вряд ли могут отличаться в десятки и сотни раз. То же самое касается статистики МВД по правонарушениям. Отклонения в проценты и десятки процентов возможны. Но в десятки раз — ​маловероятны. Между тем, к примеру, процент дел, решения по которым совпадают, в Калужском райсуде и Выборгском райсуде отличается в 100 раз.

СПРАВКА

Как распределены суды и регионы по процентам копирования

Аналогичная ситуация с регионами. Распределение их количества по проценту совпадения носит «двугорбый» характер — ​то есть максимальное количество судов приходится на два значения. Один «горб» находится в районе 3% списанного, другой — в районе
11,5%. Любопытно, что за исключением Петербурга и Астрахани в десятке лидеров — национальные республики.

Что это значит?

«Эти данные показывают общеизвестную истину: люди всегда и везде оптимизируют простую техническую работу. Мы с вами, когда пишем несколько похожих писем, например, приглашая 10 разных друзей на одно и то же мероприятие, будем создавать некоторый шаблонный текст, а потом его копировать, — ​объясняет социолог Титаев. — ​Так же поступают судьи, а до них поступают следователи с обвинительным заключением, с которого часто копируется приговор».

С точки зрения юриста, в дословном совпадении приговоров нет ничего незаконного. Даже если доказать, что судья скопировал текст из другого решения, а не случайно написал похожий, судья остается в своем праве, если обстоятельства дела действительно плотно совпадают.

«Но самое главное, что мы видим, — ​есть суды, в которых копипаста много, а есть — ​где его мало, — ​подчеркивает эксперт. —  Дело в том, что структура преступности стабильна и мало отличается от района к району. Можно, конечно, сказать, что есть районы, в которых совершается много типовых преступлений (наркотики, кражи), и там такое копирование уместно, а есть такие, где подобных преступлений совершается мало. Но среди судов с малым процентом копирования — ​Калужский, районные суды Королева и города Видное. Сложно представить, что по каким-то загадочным причинам в этих городах нет наркопотребителей и не совершаются кражи, в то время как в Брянской области или Тарбагатайском районе Бурятии дел, предполагающих шаблон, очень много. Перед нами — ​явное различие в практиках работы судов. Это означает, что суды или следственные органы подходят к делам с разной степенью индивидуальности», — ​полагает Титаев.

Почему это важно для нас — ​простых граждан? Когда следователь или судья начинает копировать тексты, у него возникает гигантский соблазн еще больше упростить себе работу: пренебречь какими-то особенностями дела или подсудимого ради того, чтобы лучше уложиться в шаблон.

«Действительно, огромное количество приговоров — ​это приговоры, вынесенные в особом порядке. В этих случаях суд практически не вникает в детали и может не отражать их в приговоре. Но даже в этом случае изложение обстоятельств дела или, во всяком случае, мотивировка наказания должны хоть как-то различаться. И действительно, есть много судов, в которых, несмотря на большой процент дел, рассмотренных в особом порядке (в районе 60% на уровне районных судов), — ​эти приговоры различаются», — ​говорит социолог.

Мы не можем утверждать, что какие-либо из совпадающих приговоров приняты с нарушением закона. Штампованность может говорить о системных проблемах судебной системы: загруженность работников, привычка суда доверять стороне обвинения, отсутствие эффективной защиты социальных низов. В любом случае массовое копирование не позволяет судебной системе быть прозрачной и снижает ее ответственность перед обществом.

В подготовке статьи участвовали: Виолетта Власова, Валентина Мызина, Андрей Нестеров, Карина Чотчаева.

Благодарим лабораторию Кукушкина за помощь с анализом судебных актов

Здесь мы публикуем полную статистику про доле копипаста в судах, у судей и постатейно, а также некоторые решения с выделенными совпадающими фрагментами

P.S.

Мы отправили запросы в верховные (областные, городские) суды регионов, в которых находятся суды с максимальной долей решений «под копирку» — ​Брянский и Астраханский облсуды, Санкт-Петербургский городской суд, Верховные суды Республики Дагестан и Чеченской Республики, а также обратились за комментарием в пресс-службу в ВС РФ. В Дагестане и Астраханской области отказались давать комментарии, из других судов на момент сдачи номера в печать мы не получили никакого отклика.

Мнения экспертов

Илья Новиков

адвокат

— Российские судьи перегружены работой, которую в нормально организованной системе судья вообще не должен выполнять, — огромную часть своего рабочего, а часто и нерабочего времени они тратят на «отписывание» решений. Это работа для клерка, помощника, составление текстов заданной структуры и содержания — это то, что выпускник юрфака умеет делать уже к четвертому курсу. Предполагается, что судья — это не просто юрист, а человек с определенным жизненным опытом и моральным уровнем, благодаря которым ему можно доверить не просто писать решения, но принимать их. Главное, что должен делать судья, — это думать.

Копирование из обвинительных заключений по тому же делу в приговорах — вещь настолько обыкновенная в наших судах, что на адвоката, который пытается обратить на это внимание апелляционной инстанции, часто смотрят как на дилетанта: «Не знаете, что все этим занимаются? Лучше скажите, что вас не устраивает по существу». Тот факт, что «копипаст» сам по себе означает, что судья не пропустил через себя дело и не сформулировал своими словами собственные выводы, обычно не принимается во внимание.

Верховный суд формально запретил судьям «брать флэшку с обвинительным у прокурора», но на нижнем и среднем этажах судебной системы по-прежнему относятся к этому с пониманием.

Другое дело — копирование между разными делами. Кажется, вполне очевидно, — это что-то запредельное по цинизму. Но даже тут нет уверенности, что все судьи согласятся с этим мнением.

В 2003 году, когда я был на студенческой практике в Мосгорсуде, судья, к которой я был прикреплен для разбора надзорных жалоб, довольно резко осадила меня, когда я попробовал обратить ее внимание на совпадения в составе понятых по двум наркотическим делам. «Ну и что, что одни и те же понятые? Им надо спасибо сказать, что соглашаются помогать, другие бы и один раз не пошли».

Готовность судей «входить в положение» и с пониманием относиться к рабочим трудностям друг друга и коллег-силовиков способна простираться гораздо дальше, чем мы можем себе представить.

Александр Пиховкин

адвокат

— Было бы ошибкой списывать масштабные заимствования в приговорах исключительно на какой-либо единственный фактор, например, на непомерно широкое использование упомянутого авторами особого порядка.

Механизм штамповки приговоров в масштабах страны свидетельствует о ригидности судебной системы, ее склонности к забюрократизированности, формальному рассмотрению и разрешению дел. Штамп по определению не может быть продуктом индивидуального творчества, это результат поточного, конвейерного производства.

Вы вряд ли отыщете клонированные оправдательные приговоры.

Сергей Пашин

Бывший судья Мосгорсуда, профессор НИУ ВШЭ

— Аналитики нащупали и, возможно, пресекут судебную практику, которая идет вразрез с предназначением юстиции. В период судейской службы я неоднократно сталкивался в уголовных делах с дословно повторяющимися показаниями оперов и «добровольными и чистосердечными» признаниями, написанными разными задержанными в одних и тех же словах, будто диктант. Следствие выродилось, поиск истины превратился в делопроизводство, оформительство бумаг.

Поветрие поразило и некоторых судей, набивших руку в использовании текстовых редакторов. Правосудие подменяется ими заполнением бланков приговоров.

Похоже, эту техническую работу на конвейере по производству узников выполняют даже не судьи, а их подручные — секретари и помощники.

Одна из причин — показатель сроков рассмотрения («отписывания») дел, влияющий на карьеру судьи.

Судопроизводство, как и юридическая наука, поражено бюрократизмом. А бюрократ, носит ли он мундир или драпируется в мантию, создает видимость и игнорирует суть любой деятельности.

Источник: https://www.novayagazeta.ru/articles/2019/03/20/79929-sudi-derzhat-nas-za-bolvanku