О персональных данных

Новые санкции, что это означает

Казначейство США опубликовало новый санкционный список. Все смеялись над «санкционным» списком Форбс в январе, но сегодня явно не так смешно.

Сегодняшний список (включение в SDN-лист) предполагает конкретные санкции против конкретных лиц, и можно сказать, что как минимум для одного из этих лиц санкции означают катастрофический удар по бизнесу.

Напомним, что включение в SDN лист означает:

«Любые средства, собственность, недвижимость, банковские счета, доли в компаниях или ценные бумаги, торгующиеся на биржах, которые принадлежат физическим или юридическим лицам, присутствующим в санкционном списке, блокируются. До отмены санкций или специального решения лицо не сможет распорядиться этой собственностью.

Этот вид санкций также подразумевает, что никаким юридическим или физическим лицам из США не разрешается осуществлять какие-либо операции с лицами из санкционного списка. Например, это означает невозможность осуществлять банковские переводы в долларах США».

Что особенного можно сказать про сегодняшние санкции?

1. С экономической точки зрения санкции против Олега Дерипаски (напоминаю о нашем последнем расследовании о нём) и всех его компаний — это пока самые сильные и разрушительные санкции против конкретного лица. Его бизнес ждут очень сильные изменения.

2. Компании Дерипаски фактически теряют возможность продавать что-либо на экспорт и вести расчеты где-либо, кроме РФ. Вторым рынком РУСАЛ являлись США, и этот рынок для них теперь просто закрыт. Но, более того, компании из других стран тоже не станут покупать ничего у РУСАЛ, поскольку США могут и их внести за это в санкционный список.

3. Старые санкции разрешали выполнение контрактов, заключенных до введения санкций против конкретного лица. Сегодняшние санкции обязуют американских лиц выполнить или расторгнуть все контракты до 5 июня 2018 года.

4. Более того, акции EN+ или других компаний должны быть проданы до 7 мая 2018 года. За месяц!

Неудивительно, что сегодня эти акции на бирже выглядят так:

5. Санкции, которые введены против путинских «эффективных менеджеров» Миллера и Костина, потенциально могут привести к их почетной отставке. Никакие американские компании не смогут подписать договор с Газпромом или ВТБ, пока в договоре будут фамилии Миллера или Костина. Да, Сечин находится под такими санкциями давно и продолжает оставаться руководителем Роснефти, но для Роснефти и без Сечина работа с американскими сервисными компаниями или какие-либо совместные проекты просто закрыты.

6. Другим олигархам, которые попали в санкционный список (Богданов, Вексельберг, Шамалов), «повезло» немного больше, чем Дерипаске, — не все их компании попали в санкционный список. Но им тоже предстоит существенное изменение бизнеса и образа жизни за рубежом, поскольку с банковскими счетами по всему миру и у них будут серьезные проблемы.

7. Российским СМИ можно наконец-таки перестать писать своё трусливое «Катерина Тихонова, предполагаемая дочь Владимира Путина». Юный миллиардер Кирилл Шамалов в документах прямо описан как зять Путина и муж его дочери Катерины Тихоновой.

8. Отсутствие Усманова и Абрамовича разочаровывает, но будем надеяться, что и до них дойдёт очередь.

9. Кажется, сегодня Дерипаска лишился своего «домика» в Вашингтоне. Особняк будет арестован.

В целом можно сказать, что США продолжают довольно последовательную санкционную политику, рассчитанную на долгосрочный эффект. Они не вводят санкции против всего российского Форбса, но наносят очень ощутимый удар по конкретным лицам, в том числе олигархам, которые, по их данным, обслуживают путинский режим. Предположение, что пример Дерипаски заставит крепко задуматься других олигархов, не лишено оснований.

Нам, гражданам Росиии, эти индивидуальные санкции против российских олигархов и чиновников выгодны. Олигарх нам не бро. Путинский чиновник — тоже. Эти люди крадут наши деньги и обрекают нашу страну на бедность и отставание.

Наступит время, когда уже не американское, а само российское государство будет преследовать коррупционеров. Только мы сами будем делать это в сто раз сильнее.

Источник: https://navalny.com/p/5839/

Русский поэт Игорь Иртеньев: «Страшно при мысли о том, как мы будем жить после всего, что натворили в Украине»

Мы, украинцы, инши, – как-то сказал мне украинский друг. – Неужели не видишь? - пишет русский поэт Игорь Иртеньев.
Помню, что тогда я возражал: «две руки, две ноги… в чем «другие»? А сейчас, пожалуй, соглашусь – другие. Сомневающимся рекомендую еще раз посмотреть хронику майдана, без комментариев первого канала. Помните, как они стояли? Несколько месяцев, днем и ночью, в лютые морозы, на обледеневших баррикадах… Помните как с палками в руках, прикрываясь деревянными щитами от пуль «неизвестных снайперов», они бежали на этих снайперов и падали убитыми. А следом за убитыми бежали следующие и следующие, пока снайперы не разбежались.
А теперь вспомните наши майданы. Похоже?

Справедливо и то, что нынешняя революция в Украине называется революцией достоинства. Прогнать зарвавшихся воров, и ликвидировать коррумпированную власть дело достойное человека не лишенного чести. Сегодня эти достойные граждане Украины выстраиваются в длинные очереди, чтобы поехать на оборону донецкого аэропорта – самый тяжелый и кровопролитный участок украинской отечественной войны.
Интересно, что думают об этом генералы российской армии, получая многочисленные звезды и ордена за неведомые подвиги, совершенные на, «никому неизвестных» театрах военных действий? К сведению этих доблестных воинов – только что в Украине большим тиражом издали учебник под названием «Малые рейдовые группы: Общевойсковая подготовка, Партизанская тактика». Вот к какой реальности готовится сегодня Украина. Это против нас, российских братьев, готовится Украина вести партизанскую войну. Иллюзий ноль. Думаю, что российским генералам следует не орденами обвешиваться, а туже подтянуть портупеи.
Впрочем, Российская пропаганда утверждает, что «мы ни при чем! ». Кричит, вопит, требует: «докажите! » «где доказательства»?
Наши требования предъявить доказательства подобны тому, как если бы беременная женщина настаивала на признании себя девственницей. А от возражающих требовала бы доказательств обратного.
- Докажите! – кричит она, напирая огромным животом. – Кто видел? ! . Кто свечку держал?
И мы, безумные, кричим: «докажите! » в перерывах между похоронами своих погибших в Украине солдат. Какие нам еще нужны доказательства? Сколько еще требуется солдатских могил, чтобы остановит этот поток бесстыдного вранья? Сегодня счет уже идет на тысячи.
Вспоминая о своем пребывании в сумасшедшем доме, художник Шемякин рассказывал о способе, при помощи которого советская карательная медицина пыталась сделать душевно больным его, здорового человека. Технология была следующая – из соседней палаты постоянно звучал голос, повторяющий как заклинание одни и те же пафосные тексты: «Родина-мать! », «Советский Союз! », «Отечество! »… Затем тот же голос, но уже с интонациями отвращения, начинал гнусно скрипеть, перечисляя «врагов»: «Ван Гог», «Матисс», «Пикассо»… И так сутками напролет.
Ничего не напоминает? Вот, оказывается, где обкатывались технологии по сведению с ума целого народа при помощи телевидения и прессы.
Получилось. Народ уже бьется в параноидальной истерике. В нашем воспаленном воображении, проклятые пиндосы, укрофашисты и жидобандеровцы выглядывают из-за всех углов. Вот и я, махровый жидобандеровец тороплюсь, сообщить свою точку зрения хотя бы для того, чтоб еще один голос просочился сквозь истеричный рев пропаганды.
Нет, не верю никаким рейтингам. Не верю потому, что вижу, какой ценой власть достигает этого показного единомыслия. Глупых обманули, жадных купили, трусливых запугали, смелых в каталажку, а подлые сами в нужный момент закричали «Крым наш» – вот вам и 85 процентов поддержки. А оставшиеся 15 процентов объявлены пятой колонной, отщепенцами, врагами народа… впервой, что ли?
На самом же деле этими фальшивыми рейтингами нас делают соучастниками преступного убийств многих тысяч людей. Каинову печать хотят поставить на целом народе. На ста сорока миллионах граждан. По закону банды уголовников правители стремятся свою, персональную ответственность размазать тонким слоем по всему населению с тем, чтобы, следуя утверждению, что «народ всегда прав», оправдать грязную войну, которую они развязали и ведут на территории суверенной страны. Господи, каких только преступлений не совершали именем нашего несчастного народа! А, ведь Бердяев когда еще написал, что: «не в народе центр совести, народ кричал: распни его»? И вот мы всем миром, обманутые, одураченные, опьяненные кровью братьев, вопим «распни! », распиная ослабевшую Украину, быть, может, в самые тяжелые для ее истории дни.
Ну, ладно, народ–простак, его обманули, одурманили, свели с ума, обвели вокруг пальцев… А вы то, вы? – образованные, духовно богатые, все книжки прочитавшие? Все гуманные истины познавшие? В Бога верующие, черт бы вас побрал, вы тоже считаете, что вор бывает прав, а жертва ограбления виновной? И, что если громко и долго орать бессовестную ложь про фашизм и бандеровцев, то правда не восторжествует?
Может вы действительно верите, что то, что плохо лежит можно безнаказанно забрать? А если сами не отдают, то силой? А если возражают, то по мордАм? А сопротивляющихся можно убить и сказать, что это они сами себя? .. Где же вы духовные отцы нации? «Мастера искусств», окопавшиеся в своих культурных вотчинах – театрах, газетах, издательствах, музеях? Что прячете глаза? Что, позоря седины, мычите невнятное у телевизионных микрофонов?
- Я, видите ли, не разбираюсь в политике… В чем тут разбираться? В том, что тот, кто стащил кошелек – вор. А у кого стащили – жертва? Велика премудрость!
«Судьба заботится о том, чтобы не было счастья, добытого ценой преступления» – этот закон природы /читай Бога/, открыл итальянский драматург Витторио Альфиери еще в 18 веке. Может кто-нибудь опровергнуть его хоть одним историческим примером? Или мы уже не помним, как под грузом собственных преступлений Советская империя развалилась как карточный домик? Тогда казалось, что теперь-то мы ученные – черта с два. И вот мы снова в той же воровской малине. Снова готовы спасать и осчастливливать соседние народы методом отъема территорий. Как у финнов Карелию, как у японцев Курилы. У Грузинов Абхазию и южную Осетию. У молдаван Приднестровье… И далее по списку, с кем у нас еще общие границы? С Эстонией? С Литвой? С Китаем? Вот уже и в Крым поехать невозможно, не чувствуя себя барыгой, скупающим краденое.
Слышу, слышу справедливые упреки: кто ты такой, чтобы судить целую страну? Ставить ей отметку за поведение? Может, еще каяться прикажешь? Нет, не прикажу. Да и не бывает никакого коллективного покаяния потому, что толпа, действительно, всегда права своей неумолимой, арифметической правотой – не оттого ли всякая нечисть норовит спрятаться в коллективе? Кажется, за всю историю человечества до общенационального покаяния возвысились лишь немцы после второй мировой войны. Впрочем, грешат-то одни, а каются, как правило, совсем, совсем другие.

Помните такого «другого» – журналиста-усыновителя? Пару лет назад он выступил во время одного из приторных телевизионных «общений Путина с народом», назвав закон Димы Яковлева людоедским? Национальный лидер тогда отреагировал.
- …Вам нравится, что вас унижают? – возмутился он. – Вы мазохист? ..
Добавить нечего. Закомплексованому полковнику КГБ, волей судеб оказавшемуся на вершине властной пирамиды, не сопоставить ничтожность политических амбиций в сравнении с жизнью ребенка. А уж про жизни тысяч и говорить не приходится. Правда и то, что до знаменитых душегубов Сталина, Гитлера, Пол-Пота он не дотягивает – там счет идет на миллионы убитых. Но и этих тысяч, уже погибших, в развязанной Путиным братоубийственной резне, хватит на помещение его в список негодяев двадцать первого века. Список, который сегодня своей фамилией открывает наш национальный лидер, под восторженные аплодисменты оболваненного, слепоглухонемого электората.
И, ведь ни одна вдова не вышла на одиночный пикет. Ни одна мать, потерявшая сына. Ни отец, ни ребенок… Вот единица измерения нашего рабства – молчащая мать чье дитя отправили на неправедную, необъявленную войну и убили, а ей приказали «не выступать, а то хуже будет». Как будто для родителей есть что-нибудь еще хуже похорон собственного сына. Но они «не выступают», молчат, продолжая патриотично ненавидеть укрофашистов.
Кстати, о ненависти – вот истинная стигма раба.
Ментальный раб всегда кого-нибудь ненавидит: хозяина, интеллигентов, пиндосов, евреев, богатых, черных, геев… Но больше всего ненавидит раб чужую свободу, чужую независимость, как ненавидим ее мы, живущие в рабстве. Ненавидим по той же причине, по которой импотент начинает ненавидеть женщин, будучи не в состоянии испытать счастье любви.

Мне возразят, меня упрекнут, мне гневно бросят в лицо, что мать погибшего солдата патриотка и потому с, неведомой для меня, отщепенца гордостью, отдает свое дитя во имя защиты Отечества. В таком случае ответьте мне «отщепенцу» от кого защищаемся? Кто этот страшный враг, который угрожает нашей Родине? Украинцы? Это они вторглись в Россию? Это они аннексировали кусок нашей территории, и угрожают целостности страны? Может, они уже прислали своих зеленых человечков, во главе с Гиркиными, Бородаями и тысячами других заплечных дел мастерами, в нашу Ростовскую область и провозгласили независимую республику? – Бред!
Нет, ни любовь к Отечеству, ни преданность Родине, или Русскому миру, наскоро сляпанному кремлевскими идеологами, не являются причинами этой войны. Когда-то Голда Меир сказала, что война на Ближнем востоке закончится когда арабы полюбят своих детей больше чем ненавидят евреев. Вот и всё объяснение – ненависть к украинской свободе привела нас к этому позору, когда Великая Россия «в легкую» отправляет на заклание тысячи сыновей, примеряя на себя душную палестинскую куфию.

А что украинцы? А украинцы были и остаются свободными со всеми своими майданами, демонстрациями, депутатами драчунами, вороватыми чиновниками время от времени летящими в мусорные ящики… Со всей той политической «движухой», которая, через ошибки и заносы, рано или поздно приведет страну не к нашей тухлой, кладбищенской стабильности, а к нормальной, европейской, человеческой жизни. Они, украинцы, представьте себе, настолько свободны, что позволяют себе жалеть и благодарить нас – Россию.
- Путинская Россия сделала нас народом, – неожиданно заявил мне киевский друг.
Когда-то неведомый мудрец изрек обидную, для нашего ущемленного национального достоинства, истину: «что русские не делают их все равно жалко».

В самом деле, и жалко, и страшно при мысли о том, как мы будем жить после всего, что натворили в Украине?
Ответ предположительно такой: в ныне существующем режиме, жить будем плохо, грязно. Лживой и неправедной жизнью, презираемые потомками. И закончим мы эту подлую жизнь без покаяния и причастия в разорванной, разоренной стране.

10.12 14 г.

Я верю – поздно или рано
Наступит он, желанный час,
Когда повергнув власть тирана,
Воспрянет креативный класс.

Когда у гробового входа
С табличкой «Enter» на стене
Нас примет радостно свобода
И удивится: «Вы ко мне? »
Источник

Власти Москвы обещают найти «серых» арендодателей квартир с помощью BigData

Глава департамента информационных технологий Артём Ермолаев утверждает, что механизм уже протестирован и используется пока для аналитических целей.

Однако для того, чтобы система заработала в полную силу, необходимы изменения в законодательстве. Детали проекта Ермолаев не раскрыл. В прошлом году на Московском урбанистическом форуме он говорил, что департамент намерен анализировать крупнейшие интернет-ресурсы с объявлениями об аренде квартир и сопоставлять эти данные со статистикой об уплате налогов. После этого информацию планировалось передавать в налоговую службу для проверки.

Источник: https://roskomsvoboda.org/40527/

Как я посидел и что было дальше

Сидел я, стало быть, на удалёнке и писал код, когда ко мне пришли тонтон–макуты.

На самом деле это началось раньше. В телеге у меня было реальное имя и реальный аватар. Я состоял в чате нашего квартала, который был и остаётся одним из центров протестной активности. Ну там — чаю попить вместе, а то и флаг какой повесить.

Еблет у меня довольно приметный, а вот тревожности было мало. Я курил возле паркинга, собираясь поехать в город и сделать кучку повседневных дел, когда мимо меня прошла парочка в форме МЧС и девочка сказала своему мальчику: о, смотри, это ж тот чувак. Я докурил и пошёл в машину. Наверное, лучше было бы сразу свалить.

Через день или два мне позвонили со скрытого номера. Да, я лошара вдвойне — взял трубку. На том конце то ли полковник, то ли подполковник МВД спросил, могу ли я побеседовать. Могу, говорю. Через полчаса подъеду, говорит он.

Звонок в дверь. Домофон и вообще контролирумый доступ в подъезд нынче не в моде, так что ребятки приехали прямо ко мне под дверь. Трое, одетых в гражданское, с замотанными какими–то тряпками лицами. И офицер, который снял намордник, показал удостоверение и оказался тем самым (под)полковником. Общались мы довольно долго, а в результате мне было сказано, что "вы же понимаете, с 9 августа закон больше не работает" (sic!) и что я поеду в РУВД для беседы в любом случае, в том числе и с применением силы. Винтить меня на глазах у жены и детей я позволить не мог, потому собрался и поехал. В синем микроавтобусе, который ждал внизу, сидело ещё человек пять с замотанными лицами. Итого, на сраного программиста приехали вдесятером. Из нашего дома до этого уже дёргали людей на беседу, так что я сказал жене, что вернусь ночью. К счасть она не поверила и начала поднимать кавалерию сразу, как за мной закрылась дверь.

В РУВД меня завели безо всяких процедур (да, никаких бумаг я не видел) и отправили сидеть в актовом зале. Там было 2–3 мента, которые надзирали, чтобы клиенты ничего не сделали. Из клиентов был я, пожилая дама, пара девочек, два или три мужика. Было это, предположительно, в 16 часов. Меня через какое–то время досмотрели, сделали опись вещей (акт личного досмотра), изъяли всё плюс ремень, посадили сидеть дальше.

Сидение длилось. Раз в час я громко спрашивал, каков мой статус, и если мне предъявлено обвинение, то какое. Ответов не было.

После того, как меня, как и остальных посетителей актового зала сфотографировали в пяти ракурсах, я понял, что происходит пиздец.

В районе полуночи пришёл офицер со стопкой дел и сказал строиться на выход. Мы ехали в ИВС на Окрестина. На мой вопрос — чо за хуйня вообще? — он полистал дело и сказал, а, так неповиновение, 23.4. Я начал вспоминать свои недавние контакты с ментами. Их не было. Кому я мог не повиноваться — непонятно.

Залупаться смысла не было, пошли. Во дворике был перекур. Вещи наши были опечатаны, так что водитель автобуса угостил сигаретами всех желающих. Спасибо ему.

В ИВС приехали нормально. Конвой завёл в здание (без криков "вниз смотреть, блядь" не обошлось, парни их чтоли им не дают), рассовали по "стаканам" по 2–3 человека, оформили, осмотрели, с голой жопой присели по разу (а то вдруг там сигареты), и повели в камеру. Не били. Девочек отправили в одну камеру, мальчиков в соседнюю. 4 человека в камере, жить можно. Выдали простыню и наволочку.

Посидели, поговорили. Кого–то взяли на митинге, кого–то тупо схватили на улице. В камере оказался мой сосед из дома. Стоял, курил, грел машину. Налетели, завинтили.

В ИВС очень скучно. Это была первая ночь, передач нету, читать нечего, умыться нечем, надеть нечего. В кусочек окошка были видны волонтёры, которые дежурили возле ИВС. Под дождём, ночью. Это очень грело.

Поспать на удивление получилось. Поскольку я отец двоих маленьких детей, то даже выспался, несмотря на вечный свет в камере и общий стресс.

Утром дали пожрать. Довольно годная еда, уровня армии или около того. Пока сидели на лавке и рассказывали кулстори, пришли выводить на суд.

С судами у нас сейчас всё просто. "С вещами на выход". Выходишь с простынёй и наволочкой (других вещей–то нет ещё). Руки за спину, го на второй этаж. Там крыло — вроде офиса. Сели на стулья в коридоре, по одному таскают в комнатушку (их несколько), где есть стул, стол и ноут со скайпом. Суд удалённый. Минут 30–40 на дело, конвейер. Сидящим в очереди на приём выдали несколько бутылок воды. Там же я смог по человечески посрать: есть обычный нормальный сортир, а не параша.

По моему делу было интересно. Мне вменялось то, что я посередине беседы, на которую был приглашён, самовольно вышел в фойе и начал видеосъемку на телефон. Мне типа говорили, чтобы я прекратил. Я не прекращал. Потому и завели протокол по 23.4, неповиновение законным требованиям сотрдников блаблабла. Протокол я в глаза не видел, и суть обвинения узнал только на суде. Когда мне дали слово, я сказал, что с обвинением категорически не согласен. И что судья может посмотреть мой акт персонального досмотра, в котором видно — внимание — что телефона у меня не было. Я тупо не взял с собой мобилу в ментовку. Эти долбоёбы напечатали протокол, даже не посмотрев, есть ли у меня телефон.л

Надизирающим ментом в тот раз была сотрудница РУВД. После моего пассажа она тихонько мне сказала: а ведь это я вас досматривала (да, она), и телефона у вас действительно не было. Может быть что–то в её головушке да зашевелится.

Судья чесала репу, после чего объявила, что дело отправляется на доработку. А я отправляюсь в камеру.

В камеру нас повели уже не в ту, в которой мы были. Видимо, какая–то стандартная схема ротации. Заехали, покормили обедом, довольно нормальным. Вообще чувак, который еду развозил, был к нам расположен. Хлеба предлагал дополнительного, попить. Хлеба кстати там реально дохуя было, по булке оставляли в камере — вдруг кого занесёт ночью, хоть чего поест.

В общем, первому моему, так сказать, призыву, выписали сутки. Кому 5, кому 15. На тот момент уже приехали передачи. КНИЖКИ!!! Часов в 18 погремели дверью, мол, на выход. Я всё, что у меня было, выдал парням. На местной пайке я точно протяну, а вот в ЦИП на Окрестина же или в Жодино — хер знает, как там кормят. Оставил себе арахиса солёного и книжку. Жена постаралсь, выдала мягкую книжку на английском, да с кучей шотландских и гаэльских оборотов, можно долго читать. Парни ушли на сутки.

Охуенное чувство своей камеры. Часа четыре я был там один. В основном читал и спал, делать больше нечего. Раз в час проходил обход и медсестра с вопросами "не нужен ли врач". Мне бы было неплохо выпить и покурить, но такие услуги не оказывались.

К полуночи пошёл второй "призыв". Ввели мужика в костюме. Я на него воззрился через свою немытую башку и бороду (да, если что, то на день ареста у меня была запись в барбер; два месяца не был, всё отросло — мама не горюй). Он такой:?? (имя) Я: чего блять, да это я? Оказалось, сосед из моего же дома, дочки наши дружат. Замели его на выходе из офиса. Набежали и скрутили. Семейный мужик, не хулиган.

Заехали ещё ребята. Один и вовсе гражданин РФ. Второго сильно поломал омон, мы ему нижнюю койку освободили, совсем плохо человеку было.

В общем, поговорили. Я им рассказал что знал, они мне. По камере определились, распорядок на завтра знаем, всем спатеньки. Вот, кстати, реальная вещь, которая нужна в камере: маска для сна.

На следующий день были суды. Опять нас пачкой ("с вещами на выход") забрали с хаты. Тут было уже чуть по–другому: меня не хотели держвть вместе с "призывом". Меня завели в отдельную камеру, где я с вещами и сидел — до суда.

На суде всё было интересно.

Для начала, с самого утра ко мне прям в камеру заехали менты. Ну там кругом менты, да. Меня вывели из камеры и попросили ознакомиться с протоколом моего задержания, который привёз, ну, допустим, Х. Хлебало у него было закрыто, но я его узнал. Протокол напечатан на принтере, формулировки стандартные. Что ж, я размашисто на четыре строки написал, что с протоколом я категорически не согласен, и подписал, что я его видел. Это первая официальная бумага, которую я вообще увидел за свою одиссею.

В суде уже был адвокат, спасибо моей женщине, которая двое суток провела с двумя малыми детьми и на телефоне. О да, у неё есть яйца, парни. Она победила рак, послала его к хуям, и принесла в этот мир двух прекрасных и умных детишек. Пацаны из рабочего чата так и писали: не знаю, как вы там с Олей живёте, но яйца у неё огромные. Она подняла всех и вся.

С адвокатом мы мало–мало выработали линию защиты, и я узнал новое. Я натурально чуть не усрался от смеха на том казённом стуле.

После манипуляций с делом, вырисовывалось следующее: я, находясь на беседе, взял телефон сотрудника МВД и пошёл им делать фото и видеосъёмку в фойе. Он мне говорил — мол, чувак, ну положи, положи, ну поззязя. А я не клал. Вот и неповиновение.

Серьёзно. На это есть рапорт этого сотрудника начальнику РУВД, рапорт приобщён к делу. Подписан и тем и тем. Юристы, вы сами можете понимать, что это значит. Трёшечка, да?

Впрочем, меня тогда заботило не это. Когда мне дали слово, я традиционно не признал вину. Адвокат говорила. В качестве свидетеля привекли того самого мента. Он не мог описать меня (еблет у меня тогда был, повторяю, очень приметный), а на вопрос судьи — были ли обнаружены в телефоне какие–то следы съёмки, сказал — не, ничего. процессуальных действий против меня, как якобы похитившего телефон, также не было.

Перерыв на судебное решение был долгим. Напомню, я это время коротал в камере. Через пару часов я понял, что меня хотят таки накормить — обед же! Но обед идёт по камерам, а куда меня определить — непонятно. Короче, повели меня на 4 этаж. А там сидят люди месяцами. У кого с депортацией проблемы, у кого что. В общем, ввели меня в хату. Я назвался, что как. Трое парней по уголовке. Услышали, что политический, сразу дали сигу (да, там акуратно можно, за ограждением параши, чтобы камера наблюдения не видела). Старший по камере, по виду то ли осетин, то ли даг, сказал: вот, видишь койку: на ней один из директоров PandaDoc спал, а ещё один — за стенкой. Час мы обедали и говорили. Пацаны, пусть будет у вас всё хорошо.

В общем, только у нас всё началось складываться, как дёрнули меня на суд обратно. Да, если кто забыл — то это вещи в руках, и руки за спиной.

Решение суда: дело за недостатком доказательств прекратить. Я выходил оттуда, и охрана спрашивала спровождающего: сколько? И он говорил — нисколько. Мент, который меня выписывал, про себя бурчал: бля, ну такого не видел. Подписал ведомость, получил вещи, вышел за железные ворота. Пришли волонтёры. Я был как в космосе. Мои пацаны чалились за забором, а я вышел, и по нулям.

Волонтёры напоили горячим, побеседовали, угостили печенькой, дали позвонить. Потом отвезли домой.

Дома... Ну, короче. Папа вернулся из командировки.Обнял всех, полез мыться (тюрячка, она пахнет), всё в стирку, шампанское на лёд, вымылся, вскрыли, выпили...

ЗВОНОК В ДВЕРЬ

Мусора. Давайте, мол, проедем на Окрестина. Вы там забыли подписать. Да, сегодня нужно.

Я на телефон, мобила — адвокату, домашний — в ИВС. В ИВС начинают плести какую–то хуйню, типа да, сильно надо. Адвокат говорит, что такой процедуры нет. По итогу....
По итогу, шлю мусоров нахуй, а на следующий день с утра целую жену и детей, сажусь в тачло и уёбываю.

В одном городе запасаюсь наличкой, после чего вынимаю симку из телефона. В совсем другом городе встречаюсь с другом, который на себя оформляет контракт. Пришлось и телефон купить. 300 рублей (белорусских), но у меня есть не привязанный ко мне интернет.

Далее, я где–то в дороге. 6 часов пытаюсь найти приемлемый вариант жилья по всей стране. Агроусадбы за 100 рублей в сутки не подходят, да и паспорт там попросят.

Нахожу вариант за 20 рублей в сутки возле озера на Браславах. 300 км. Латвия через озеро (один хрен закрытая из–за ковида). Поехали.

По дороге заезжаю в торговик в Молодечно, тарю нужные мелочи. Там люди с детьми. Плачу, потому что у моей дочери сегодня день рождения, а я не с ней.

Тупо плачу.

Решение принято. Валим на Браслав. К вечеру приезжаю на место. Хозяин показывает что как.

В общем, в этой хате я и жил потом. Готовил, печку топил. Кормил кошку — о, та ещё древность, ей лет 20, живёт на улице из принципа. Работал. Скажем так, работал и пил. 0.7 в сутки, да две пачки сигарет. Варил картоху, туда сливочного масла пол–пачки, и солёную рыбу рядышком.
Очень тосковал по всему этому.
Вот ноут мой — молодец. Выжил.

Прошло 10 дней. Я поехал домой.

В общем, к чему я это всё. Сижу я вот и понимаю, что материалов у меня — на трёшечку для одного определённого мента. но реализовать это я сейчас не могу. грущу.