Эффект от мобилизации
Disclaimer 1. Авторы данной статьи – не военные, а экономисты. Наш военный опыт ограничивается двухлетним обучением на военной кафедре и месячными военными сборами. Поэтому все выводы этой статьи базируются в основном на экономической логике и целесообразности.Disclaimer 2. Объективных цифр по численности российской группировки, потерь, планируемой мобилизации и т.д. никогда не публиковалось. Есть только оценки. Мы будем опираться на те цифры, которые считаем наиболее достоверными.
1. В начале войны суммарная группировка российских войск оценивалась в 200 тысяч человек. Начиная с весны, власти активно привлекали граждан служить по краткосрочным контрактам, чтобы заменить убитых и раненых. Сколько было привлечено новых военнослужащих по контракту, а также сколько было мобилизовано в ЛНР/ДНР, достоверно неизвестно. В июне британская разведка оценивала потери российской армии в 20,000 человек. Можно предположить, что к концу сентября эта цифра составляет порядка 35,000-40,000. Если брать соотношение убитых и раненых как 1 к 3, то общие потери российской группировки на конец сентября составляют порядка 150,000 человек. Если предположить, что было привлечено как минимум столько же, сколько выбыло, то мы получим нижнюю границу донабора за это время в 150,000 человек. Даже выживших и здоровых солдат в изначальной группировке в ближайшее время надо заменить, потому что они не могут воевать без отдыха.
Сколько военнослужащих нужно призвать, чтобы заменить 350 тысяч? В начале войны в Украину отправляли в основном профессиональных контрактников. Потом привлекали по контракту мотивированных людей, которые хотели служить. Мобилизация предполагает призыв непрофессионалов, которые не хотят служить, а значит, их эффективность будет в несколько раз ниже, чем профессиональных военных. Чтобы восполнить потери, придется призвать в 2-3 раза больше людей, чем изначальная группировка, то есть 700,000-1,000,000 человек.
В соцсетях появилось много споров, какая цифра на самом деле стояла в 7-й «секретном» пункте указа. Мы считаем, нет никакого смысла в этих спорах. Власти будут призывать столько, сколько потребуется. Изменить цифру в указе они могут в любой момент, в ту или иную сторону. Отталкиваться нужно не от формальной цифры в указе, а от потребности. Как мы показали, потребность мы оцениваем намного выше, чем 300,000, объявленных официально.
2. Мы считаем, что призыв будет в основном идти среди молодых людей от 20 до 30 лет. Более старшие граждане, во-первых, находятся в худшей физической форме. Во-вторых, с бОльшей вероятностью у них есть дети и социальные связи. Потенциальные издержки их призыва для власти намного выше, чем молодых.
Из-за демографической ямы 1990–начала 2000-х, в России сейчас всего 7.3 миллиона мужчин в возрасте 20-29 лет. Мобилизация, скорее, будет направлена на тех, кто отслужил. В последние годы призывалось порядка 250,000 человек в год. Если учесть, что часть из них осталась служить по контракту, часть стала негодной в силу разных причин, мы получаем потенциальный пул призывников 200,000 за каждый год, или порядка 2 миллионов человек среди мужчин 20-29 лет. Если мы увеличим целевой возраст до 35 лет, то получим пул порядка 3 миллионов человек.
Отталкиваясь от ожидаемой мобилизации в 700,000-1,000,000 человек, мы получаем вероятность призыва для тех, кто подпадает под целевые критерии выше 25% в течение полугода.
Эта вероятность неравномерно распределена по регионам. В бедных и отдаленных регионах будут призывать больше, в богатых городах – меньше, чтобы избежать протестов. После первых дней мобилизации мы видим, что власти следуют именно этой тактике, поэтому в бедных регионах есть значительная вероятность быть призванным также людям вне целевой категории.
3. Ожидаемые потери среди вновь мобилизованных будут выше, чем потери регулярной армии, прежде всего, потому, что у них хуже физическая подготовка, нет мотивации и крайне сжатые сроки подготовки. Подготовка военного требует времени и ресурсов. У российских властей сейчас нет ни достаточного количества офицеров, чтобы готовить мобилизованных, ни техники, ни времени. Мобилизованных будут отправлять на фронт после нескольких месяцев подготовки (возможно, через несколько недель) по сути в качестве пушечного мяса. Потери будут сопоставимы с потерями войск ДНР - по оценке британской разведки, на июнь (3.5 месяца войны) они оставили 55% от первоначальной численности. Можно предположить, что в ближайшие 6 месяцев потери среди российских мобилизованных могут составить 60-70%. Из них 15-20% - убитыми, 45-50% ранеными.
4. Избыточная смертность от ковида в России составила 1 миллион человек. Однако ковид ударил в основном по людям старше 60 лет, которые уже родили и воспитали собственных детей часто завершили профессиональную карьеру. Война в Украине за год принесет потери убитыми и ранеными (значительная часть из которых навсегда останется инвалидами) порядка 500,000 человек. Это люди самого продуктивного возраста, у которых вся трудовая и социальная жизнь впереди. Это значительный процент от общего числа мужчин в данной группе. В России сейчас 13 миллионов мужчин в возрасте от 20 до 34 лет. Помимо службы, несколько сот тысяч мужчин этого возраста могут принять решение (или уже приняли) эмигрировать. Итого, Россия может потерять больше 10% мужчин в категории 20-29 лет.
5. Вернувшиеся с войны обладают целым рядом психических проблем – посттравматический синдром у военнослужащих. В России в последние десятилетия это были «афганский» и «чеченский синдром». Масштаб потерь в Украине уже превысил и афганскую, и чеченскую войны. После завершения войны Россию ожидает всплеск преступности. Также значительное число детей, особенно в бедных регионах, останется без отцов, что приведет к новой волне всплеска преступности через 5-10 лет, когда эти дети станут подростками.
6. Независимые российские правозащитники, журналисты и политики предлагают саботировать призыв всеми доступными способами - от отъезда за границу до невыполнения требований призывных комиссий. Безусловно, это минимальная стратегия сопротивления, чтобы избежать дополнительных потерь жизней на преступной войне, развязанной режимом Путина в Украине. Кроме того, эта стратегия изматывает ресурсы государственного механизма принуждения, и в среднесрочной перспективе не позволит значительно увеличить масштабы призыва. К сожалению, эта стратегия не позволяет существенно изменить количество призывников в первые месяцы кампании. В связи с тем, что призывной потенциал достаточно высок, уклонение от службы в армии позволяет более информированным и обеспеченным молодым людям избежать призыва.
Следственно, подобная стратегия не позволяет избежать массовых бессмысленных потерь человеческих жизней, связанных с отправлением сотен тысяч призывников на войну в Украине. Таким образом, перед российским гражданским обществом сейчас стоит выбор между массовым протестом против мобилизации и войны и потерей многих десятков тысяч молодых жизней."
Авторы:
Олег Ицхоки - профессор экономики UCLA
Максим Миронов - профессор финансов IE Business School
Пытки, которым подвергались симулянты, были систематизированы и делились на следующие виды:
1. Строгая диета: утром и вечером по чашке чая в течение трех дней; кроме того, всем, независимо от того, на что они жалуются, давали аспирин, чтобы симулянты пропотели.
2. Хинин в порошке в лошадиных дозах, чтобы не думали, будто военная служба — мед. Это называлось: "Лизнуть хины".
3. Промывание желудка литром теплой воды два раза в день.
4. Клистир из мыльной воды и глицерина.
5. Обертывание в мокрую холодную простыню.
Были герои, которые стойко перенесли все пять ступеней пыток и добились того, что их отвезли в простых гробах на военное кладбище. Но попадались и малодушные, которые, лишь только дело доходило до клистира, заявляли, что они здоровы и ни о чем другом не мечтают, как с ближайшим маршевым батальоном отправиться в окопы.
Швейка поместили в больничный барак при гарнизонной тюрьме именно среди таких малодушных симулянтов.
— Больше не выдержу,— сказал его сосед по койке, которого только что привели из амбулатории, где ему уже во второй раз промывали желудок. Человек этот симулировал близорукость.
— Завтра же еду в полк,— объявил ему сосед слева, которому только что ставили клистир. Этот больной симулировал, что он глух, как тетерев.
На койке у двери умирал чахоточный, обернутый в мокрую холодную простыню.
— Это уже третий на этой неделе,— заметил сосед справа.
— А ты чем болен? — спросили Швейка.
— У меня ревматизм,— ответил Швейк, на что окружающие разразились откровенным смехом. Смеялся даже умирающий чахоточный, "симулирующий" туберкулез.
— С ревматизмом ты сюда лучше не лезь,— серьезно предупредил Швейка толстый господин.— С ревматизмом здесь считаются так же, как с мозолями. У меня малокровие, недостает половины желудка и пяти ребер, и никто этому не верит. А недавно был здесь глухонемой. Четырнадцать дней его обертывали каждые полчаса в мокрую холодную простыню. Каждый день ему ставили клистир и выкачивали желудок. Даже санитары думали, что дело его в шляпе и что его отпустят домой, а доктор возьми да пропиши ему рвотное. Эта штука вывернула бы его наизнанку. И тут он смалодушничал. "Не могу, говорит, больше притворяться глухонемым. Вернулись ко мне и речь и слух". Все больные его уговаривали, чтобы он не губил себя, а он стоял на своем: он, мол, все слышит и говорит, как всякий другой. Так и доложил об этом утром при обходе.
— Да, долго держался,— заметил один, симулирующий, будто у него одна нога короче другой на целых десять сантиметров.— Не чета тому, с параличом. Тому достаточно было только трех порошков хинина, одного клистира и денька без жратвы. Признался еще даже до выкачивания желудка. Весь паралич как рукой сняло.
— Дольше всех держался тут искусанный бешеной собакой. Кусался, выл, действительно все замечательно проделывал. Но никак он не мог добиться пены у рта. Помогали мы ему как могли, сколько, бывало, щекотали его перед обходом, иногда по целому часу, доводили его до судорог, до синевы — и все-таки пена у рта не выступала: нет да и только. Это было ужасно! И когда он во время утреннего обхода сдался, уж как нам его было жалко! Стал возле койки во фронт, как свечка, отдал честь и говорит: "Осмелюсь доложить, господин старший врач, пес, который меня укусил, оказался не бешеным". Старший врач окинул его таким взглядом, что искусанный затрясся всем телом и тут же прибавил: "Осмелюсь доложить, господин старший врач, меня вообще никакая собака не кусала. Я сам себя укусил в руку". После этого признания его обвинили в членовредительстве, дескать, хотел прокусить себе руку, чтобы не попасть на фронт.
— Все болезни, при которых требуется пена у рта, очень трудно симулировать,— сказал толстый симулянт.— Вот, к примеру, падучая. Был тут один эпилептик. Тот всегда нам говорил, что ему лишний припадок устроить ничего не стоит. Падал он этак раз десять в день, извивался в корчах, сжимал кулаки, выкатывал глаза под самый лоб, бился о землю, высовывал язык. Короче говоря, это была прекрасная эпилепсия, эпилепсия — первый сорт, самая что ни на есть настоящая. Но неожиданно вскочили у него два чирья на шее и два на спине, и тут пришел конец его корчам и битью об пол. Головы даже не мог повернуть. Ни сесть, ни лечь. Напала на него лихорадка, и во время обхода врача в бреду он сознался во всем. Да и нам всем от этих чирьев солоно пришлось. Из-за них он пролежал с нами еще три дня, и ему была назначена другая диета: утром кофе с булочкой, к обеду — суп, кнедлик с соусом, вечером — каша или суп, и нам, с голодными выкачанными желудка да на строгой диете, пришлось глядеть, как этот парень жрет, чавкает и, пережравши, отдувается и рыгает. Этим он подвел трех других, с пороком сердца. Те тоже признались.
— Легче всего,— сказал один из симулянтов,— симулировать сумасшествие. Рядом в палате номер два есть двое учителей. Один без устали кричит днем и ночью: "Костер Джордано Бруно еще дымится! Возобновите процесс Галилея!" А другой лает: сначала три раза медленно "гав, гав, гав", потом пять раз быстро "гав-гав-гав-гав-гав", а потом опять медленно,— и так без передышки. Оба уже выдержали больше трех недель... Я сначала тоже хотел разыграть сумасшедшего, помешанного на религиозной почве, и проповедовать о непогрешимости папы. Но в конце концов у одного парикмахера на Малой Стране приобрел себе за пятнадцать крон рак желудка.
— Я знаю одного трубочиста из Бржевнова,— заметил другой больной,— он вам за десять крон сделает такую горячку, что из окна выскочите.
— Это все пустяки,— сказал третий.— В Вршовицах есть одна повивальная бабка, которая за двадцать крон так ловко вывихнет вам ногу, что останетесь калекой на всю жизнь.
— Мне вывихнули ногу за пятерку,— раздался голос с постели у окна.— За пять крон наличными и за три кружки пива в придачу.
— Мне моя болезнь стоит уже больше двухсот крон,— заявил его сосед, высохший, как жердь.— Назовите мне хоть один яд, которого бы я не испробовал,— не найдете. Я живой склад всяких ядов. Я пил сулему, вдыхал ртутные пары, грыз мышьяк, курил опиум, пил настойку опия, посыпал хлеб морфием, глотал стрихнин, пил раствор фосфора в сероуглероде и пикриновую кислоту. Я испортил себе печень, легкие, почки, желчный пузырь, мозг, сердце и кишки. Никто не может понять, чем я болен.
— Лучше всего,— заметил кто-то около дверей,— впрыснуть себе под кожу в руку керосин. Моему двоюродному брату повезло: ему отрезали руку по локоть, и теперь ему никакая военная служба не страшна.
(С) Похождения бравого солдата Швейка