Комитета солдатских матерей рф

Открытость власти

Сурс:

Важные пункты/смыслы готовящегося в США "Акта по защите американской безопасности от агрессии Кремля 2018".

Финансовый:

- Запретить американским компаниям, банкам и частным лицам операции с российским госдолгом. Это практически полностью отрежет Москву от кредитных денег.

Персональный:

НТВ опубликовало письмо с открытыми угрозами организаторам акций протеста.

В письме, в частности, говорится (стиль и орфография сохранены): "Мы видим, что отрабатывая деньги, полученные из-за границы, вы стремитесь раскачать ситуацию в России. Помогаете раскачать политическую ситуацию и вернуться к кормушке власти олигархам. Мы не позволим вам это сделать!" "В последнее время вы обнаглели настолько, что начинаете непосредственно угрожать нам. Людям, которые честно исполняют свой долг, защищают интересы нашей страны, в том числе в горячих точках, рискуя своей жизнью."

Ранее в воскресенье, 4 августа, Следственный комитет предъявил обвинение 30-летнему жителю Подмосковья Владиславу Синице за призывы в интернете расправляться с детьми, чьи отцы служат в так называемых силовых органах. Как сообщается на сайте Следственного комитета, Владислав Синица обвинён в возбуждении ненависти или вражды. По версии следствия, 31 июля, он, подписываясь в социальной сети как "Макс Стеклов", призвал к "противоправным действиям насильственного характера в отношении детей сотрудников правоохранительных органов". Следователи провели дома у Владислава Синицы обыск и изъяли технику. Как сообщает "Медиазона", следствие намерено добиваться ареста задержанного. 

https://www.svoboda.org/a/a/usa-today-trump-putin-summit/30091841.html

«Две недели я провел в плену в Беларуси. Держали в подвале, допрашивал кадыровец» — 19-летний сержант ВСУ, которому ампутировали ноги и пальцы на руках

«В Беларуси нас держали в подвале: 65 человек», — вспоминает 19-летний украинский сержант Данила Мельник. Одну кисть руки парню оторвало при взрыве, на другой остался только один целый палец, из-за обморожения ему ампутировали обе стопы. Мельника нашли российские военные и несколько недель удерживали в плену на территории Беларуси, говорит парень. 

Данила из обычной украинской семьи: вырос в поселке под Киевом. Мама зарабатывала швеей, одна растила троих детей. Данила — младший.

В 2019 году, окончив школу, Мельник решил поступать в военный колледж во Львове: 2,5 года учиться, и звание сержанта, командира взвода пехоты. После можно пойти либо на службу в армии, либо получать высшее военное образование.

«Захотелось попробовать себя в армии. Это хорошая профессия, — говорит Данила. — В Украине к военным относятся с уважением. И во время учебы бывали, конечно, начальники, которых «не попустило», но нет дедовщины. Украинская армия действительно вышла на новый уровень.

Мама не отговаривала — у меня такое воспитание, что если захотел, то что она уже мне скажет».

26 февраля 2022 года у Мельника ожидался выпуск.

После со своей бригадой они должны были ехать служить в часть, оттуда на какое-то время на Восток, в ротацию, вспоминает парень. Но началась война.

«У нас паники не было, все было слажено. 26 февраля состоялся выпуск, дальше нас распределили по частям, как и планировалось.

27-го я уже участвовал в боевых действиях, — говорит Данила. — Страшно не было, сожаления, что пошел в армию, тоже. Хотелось защищать страну — это же они пришли на нашу землю, а не мы на них напали. В наш дом пришел враг.

Данила бился под Киевом. 7 марта попали ближе к пригородам: Ирпень, Буча, в те районы, рассказывает парень.

«Там мы попали в засаду. Было очень жарко, большая часть наших смогла выбраться, но эвакуации не было — слишком много русских. Там меня ранило.

Был взрыв, мне оторвало левую кисть, также осколки попали под ягодицу. Я вылез, на адреналине заполз в кладовку в каком-то дворе. Там провел несколько дней, после меня нашли русские солдаты. Если бы не нашли — наверное бы, там и умер, — говорит Данила. — Потому что меня ранило и в правую руку, она перестала нормально функционировать. Я не мог даже себя перевязать, правая рука была вялая, онемевшая.

В той кладовке я отключился, через какое-то время пришел в себя — но был уже абсолютно без сил. Так я пролежал дня два, периодически терял сознание. Во время этого всего получил и обморожения. Я понимал, что происходит, но был очень истощен».

Мельник говорит, что русские солдаты, которые его нашли, сначала оттащили его в какой-то двор.

«Там угрожали оружием, стреляли рядом, рассказывали, какие мы нацисты, убиваем детей — вся эта русская балалайка. Какое-то время допрашивали: где артиллерия, где что. Бессмысленные вопросы, ведь я особо и не знал ничего такого. Пугали убийством, расправой — но мне уже было пофиг. Ведь я пока лежал в той кладовке, думал, что все, это конец. Может, поэтому после мне и было уже не страшно, — говорит Данила. — Потом другие солдаты, пацаны помоложе, оказали мне медицинскую помощь, подкормили, немного растормошили меня — ведь я же два дня ничего не ел, не пил.

После меня загрузили в грузовик и увезли. Там я был один, но сбежать не было вариантов: от ранений был очень истощен, почти не мог двигаться.

Ехали где-то по Украине, маршрут не знаю. Точно не помню, но минимум однажды останавливались на ночь, меня заносили в какое-то здание ночевать, но повязки не меняли.

После, еще где-то на территории Украины, меня присоединили к раненым русским солдатам. Нас перевозили в Беларусь вертолетом, примерно по 10 человек. В Беларуси сначала был мобильный госпиталь: это такой как большая палатка, желтое надувное здание в поле. Где он конкретно находился — я не знаю», — говорит Данила Мельник.

Судя по информации, которую собирал телеграм-канал «Беларускі Гаюн», это могло быть в российском лагере возле Речицы, возле Комарина или в Боково.

«Там увидели, что я украинец: форма была в крови, ее давно сняли, но я оставался в термобелье. На нем заметили украинский герб и начали между собой советоваться. Я слышал отрывки, что-то говорили про Женевскую конвенцию, что не надо мучить.

Сделали наркоз мне, немного подшили рану возле ягодицы, перевязали и обработали раны на руке. И пока я еще «плавал» от анестезии, меня отвезли в какой-то подвал. Где он был, сказать не могу, но сложилось впечатление, что это была какая-то воинская часть».

Но почему Данила уверен, что это происходило на территории Беларуси?

«Об этом говорил кто-то из русских военных. Там, где меня удерживали, были только украинские пленные и российские военные, в основном, военная полиция. И кто-то из россиян проговорился, что мы в Беларуси, — объясняет Мельник. — Но за все время в том подвале я не видел ни одного белоруса, только люди в российской военной форме с российскими флажками на ней».

В подвале, куда поместили раненого Данилу, была маленькая комнатка с раскладушками: без белья или матрасов, просто пружины.

«Мне повезло, что я был на носилках, — вспоминает он. — Сначала я был один, потом привели второго украинца. Затем потихоньку пленных довозили.

Когда пленных стало больше, нас перевели в большую комнату. Там вместо кроватей стояли такие большие длинные деревянные столы вдоль стенок. На них можно было лечь.

Кормили, но не армейскими пайками. Давали какую-то кашу, кажется, перловку, и суп как вода: одна картофелина плавает и капустинка.

Воды было мало. Вместо туалета — одно ведро на всех. Его периодически выносил кто-то из пленных под присмотром российского военнослужащего.

Потихоньку людей в подвале становилось больше, мест на «столах» на всех не хватало. Были не только военные, очень много было гражданских. Некоторых забирали прямо из домов под Киевом, привозили оттуда в тот подвал. Раненых вместе со мной было только трое. Все мужчины — была одна женщина, но ее содержали отдельно.

Раз в несколько дней приходили медики, проверяли раненых. Перевязывали мне руки. О том, что у меня обморожения, я тогда даже не думал, так как никогда с таким не сталкивался раньше.

Из подвала никуда не выпускали. Всех периодически забирали на допросы. Спрашивали чушь какую-то: где родился, где учился, какая семья, служил ли, был ли в АТО. Некоторых пленных снимали на фото или видео. Некоторых били, угрожали. Сообщить семье, что жив, возможности не было никакой. Но некоторых пленных снимали для российских новостей, тем давали связаться с семьей.

Большинство русских солдат, которых я видел, были славянской внешности, но были и буряты.

В плену я встретил двух украинцев, которые попадали к чеченцам. Один рассказывал: «Мне чеченцы сказали, чтобы я не переживал, мол, мы делаем свою работу, ты свою. Обходились вполне нормально». А второй вспоминал, что чеченцы не стали его связывать, вместо этого просто прострелили обе ноги — чтобы не сбежал.

К нам в подвал тоже заходил какой-то кадыровец, допрашивал некоторых. Понты колотил: включил камеру на телефоне, что-то жевал и показывал собеседнику, мол, какой он вояка.

Нам говорил: сейчас мои кадыровцы приедут, здесь вам будет!

После он еще раз зашел в подвал и начал кричать: чего они сидят с открытыми глазами?! После этого нам завязали глаза, кому тряпками, кому даже туалетной бумагой и скотчем. Зачем, я не понял — все равно же в подвале сидим.

Но когда тот кадыровец ушел, нам разрешили снять повязки.

Некоторые российские военные были нормальные, некоторые — зомбированные, которые рассказывали нам: вы нацисты, Донбасс 8 лет бомбили! За любые татуировки объявляли человека нацистом. Дерево наколол себе? Нацист!

Однажды залетел какой-то российский военный, полчаса кричал о том, какие мы нацисты. Кричал: вы женщин насиловали, детей убивали!

Покричал, после сказал: «Б***, с кем я разговариваю!?» И ушел.

А ведь я не имел никакого доступа к информации, к новостям: сначала боевые действия, после плен. О том, что Россия нас, оказывается, «освобождает от нацизма», я просто не успел услышать. А тут постоянно: «Нацизм! Нацизм!»

Я был в шоке: какой нацизм? В чем прикол? В чем проблема?»

В этом подвале Данила провел две недели. Когда набралось 65 человек, пленных начали вывозить в Россию.

«Говорили, что из этого подвала пленных людей партиями везли в какое-то СИЗО на территории России. В какой город конкретно, не знаю. Говорили, что пленных отвозят либо в СИЗО, либо в какие-то палаточные лагеря, тоже на территории России.

Но мне повезло, потому что медики сказали: этот ранен, он там умрет через пару дней. И меня увезли не в СИЗО, а в Рыльск (город в Курской области РФ недалеко от границы с Украиной).

Ребята из военной полиции были нормальные, они даже маски поснимали по дороге. Угощали сигаретами. После сообщили нам: все, въехали в Россию!»

В Рыльске Данилу положили в обычную больницу. Говорит, врачи относились к нему по-людски. В больнице медики занялись его обморожениями: ампутировали обмороженные пальцы на правой руке парня (необратимые изменения в тканях из-за обморожения начинаются через несколько часов, а Данила провел на холоде в полусознательном состоянии два дня). Заметили обмороженные пальцы на ногах — их тоже пришлось ампутировать. Стопы пока не трогали.

«Из Рыльска меня перевели в военный госпиталь в Курске.

Там был адекватный врач: уже ходили слухи, что пленных украинцев будут менять. А было уже понятно, что мне придется ампутировать и ступни. И доктор не стал, сказал, чтобы я нормально доехал, он операцию не будет делать, — рассказывает Мельник.

— Лежал я в палате с другими украинскими ранеными. В коридоре возле палаты дежурили русские из военной полиции. Они нам рассказывали: «Мы здесь вас не охраняем, потому что куда можете пойти? Мы здесь вас защищаем, чтобы вас местные не убили!»

Мы с ними иногда разговаривали. Я объяснял: какой нацизм? Мне 19 лет, я делал, что хотел, меня никто не ущемлял, ни к чему не принуждал! Откуда нацизм?

Также те, из военной полиции, рассказывали нам «Новости»: что якобы с Киевом уже русские договорились и сейчас остались от Украины только западная часть и сам Киев, так как в нем «нацисты отстреливаются и детьми прикрываются». А в остальных городах уже якобы российский рубль и русские туда продукты возят.

Я позже, после освобождения, видел своими глазами разбитые русские колонны под Киевом. Вот так и договорились! А те русские ребята из военной полиции и сами верили в свои слова, ведь насмотрелись телевидения.

Больничные санитарки старшего возраста нам тоже говорили: «Вот был СССР, всем было хорошо, все дружили! А тут Украина резко начала щемить русскоязычных!»

Также в Курске меня приходили допрашивать из ФСБ. Откуда, что, как, какие-то протоколы составляли…»

В середине апреля пошли слухи, что возможен обмен пленными.

«Я ничего не ожидал, так как знал, что после 2014 года некоторые ребята и по два года проводили в плену. Готовился к худшему, — вспоминает парень. — И плюс пленные украинцы рассказывали, что русские их уже возили якобы на обмен. А потом говорили пленникам: вот, видите, ваши не приехали, хрен положили на вас!

Я в это не верил, так и говорил ребятам: это русские вас так сломать хотят, бензина у них много, могут и покатать туда-сюда. И после я интересовался у наших военных, а были ли обмены, которые впоследствии отменялись. Меня наши заверили — не было».

Но как не сойти с ума, если ты в 19 лет сидишь в плену, ранен, с искалеченными руками и готовишься к ампутациям еще и на ногах?

«Для меня главное было, что выжил. И уже хорошо. Не умер во время боя, не умер пока в кладовке той лежал, а остальное — мелочь. Хотел вернуться домой. Иногда молился, чтобы у всех дома было все хорошо. Старался сберечь психику», — отвечает Данила.

21 апреля Мельника все же обменяли.

«Из Курска меня перевезли в Севастополь, оттуда машиной в Украину. Там поменяли. Но из курского госпиталя меняли не всех, некоторые пленные остались. Не знаю, как и по какой системе отбирали людей, — говорит Данила. — Ну и от своих прежде всего я позвонил маме: она же вообще не знала, где я, только надеялась, что жив. После душ, чистая одежда… Глянул новости — все хорошо, совсем не так, как русские рассказывали».

После парня положили в киевскую больницу. Там все же ампутировали стопы.

Вот сразу видно, что о народе заботятся, и жить становится лучше!

Кто захватил столицу Сибири и как ее освободить

***20 августа Алексей Навальный был отравлен, он до сих пор находится в коме. Это произошло, когда мы возвращались из поездки по Сибири, где снимали несколько фильмов-расследований о региональной политике. Сегодня мы публикуем первый.***

13 сентября в 39 регионах России пройдут выборы. У 40 миллионов человек будет возможность повлиять на ситуацию в своем городе. Но проблема в том, что люди редко интересуются региональными выборами и не представляют, для чего нужны местные депутаты. Всем кажется, что настоящая политика — это Путин, Госдума, известные министры, хотя на самом деле они просто вершина пирамиды. Ее основанием являются десятки региональных парламентов по всей стране, от которых зависит жизнь каждого из нас. Сейчас они захвачены «Единой Россией», но как только мы лишим ее большинства, власть злодеев начнет таять.

Как это сделать — мы расскажем на примере третьего города страны. Наша задача — освободить от оккупантов столицу Сибири.

Почему именно Новосибирск? Что в нем такого особенного, что делает его главной ареной этого раунда борьбы?

Первая причина — сильная оппозиция. «Единой России» противостоит не разрозненная группа одиночек, а коалиция «Новосибирск 2020», сформированная разными политическими силами. Они договорились между собой и объединились. Уже большое дело. Коалицию возглавляет Сергей Бойко, самый популярный оппозиционный политик, он занял второе место на недавних выборах мэра. То есть здесь есть за кого голосовать.

Вторая причина — здесь меньше подделывают выборы. Ну не привыкли. Есть такие регионы России, где нельзя просто сказать всем школьным учителям: вбрасывайте пачки бюллетеней. Они не умеют, да и не будут этого делать. Новосибирск именно такой город.

Теперь нам с вами нужен точный расчет. Мы же объявили войну партии власти. Хотим лишить её большинства. Сколько голосов нам для этого нужно?

1 миллион 200 тысяч человек — это избиратели Новосибирска, которые могут голосовать на выборах в городской совет. Но сколько из них придет на участки? Мы примерно понимаем. В прошлый раз на такие же выборы пришло 20%. В этот раз явка вряд ли будет отличаться.
То есть 240 тысяч человек решат исход поединка и выберут 50 депутатов городского совета. Чтобы «Единая Россия» проиграла, а кандидаты коалиции «Новосибирск 2020» выиграли, нам нужно чуть больше половины от тех, кто пришел на выборы, — то есть 122 тысячи человек. Мы точно знаем, что столько людей можем вовлечь в кампанию, — это ясно по опыту предыдущих выборов и в частности по голосованию за недавнее путинское обнуление (тогда «нет» проголосовало 156 тысяч человек).

Но вот в чем проблема — 122 тысячи человек, голосующих вразнобой за разных кандидатов, не дадут нам ничего. «Единая Россия» наберет 30% голосов за счет тех, чьи мозги промыты пропагандой, а голоса остальных размажутся. Значит, нам надо не просто привести на участки 122 тысячи человек, но и сделать так, чтобы они проголосовали одинаково — за самого сильного конкурента «Единой России».

У нас есть инструмент, который позволит нам это сделать. «Умное голосование». Оно прекрасно зарекомендовало себя на выборах год назад. Наша с вами задача сейчас — убедить 122 тысячи избирателей Новосибирска зайти на сайт «Умного голосования», зарегистрироваться и проголосовать за нужного кандидата. Плюс направить на выборы 1800 наблюдателей. Ведь хоть в Новосибирске и нет традиции больших фальсификаций, Единая Россия с большим удовольствием начнет ее, поняв, что иначе проиграет.

Давайте вместе посмотрим на то, как сейчас выглядит городской совет Новосибирска и кто в нем заседает. Открываем список депутатов и видим: больше трети — 18 из 50 — являются застройщиками или представителями застройщиков. И это только те, про кого известно наверняка.

Что это значит на практике? Городской парламент не может функционировать нормально, если в нем есть такая большая консолидированная группа. Неважно, кто эти люди — 18 продавцов цветов, 18 завучей или 18 строителей, они станут пользоваться властью в своих интересах. Ровно это сейчас происходит в Новосибирске. Строительная монополия захватила целую ветвь власти, они пишут под себя законы, они принимают бюджет, они выполняют контрольную функцию. Строят, сами себя проверяют, сами себе выделяют деньги — то есть просто рулят городом.

На их местах должны быть нормальные депутаты, которые заботятся об интересах граждан, своих избирателей. Но вместо них сидят строительные лоббисты, которым интересно лишь то, как заполучить от города новый кусок земли, построить на нем как можно больше квартир и как можно быстрее их продать. Учитываются ли при этом интересы новосибирцев? Нет.

Возьмем, например, 36 округ Новосибирска. Местный депутат — один из самых богатых депутатов городского совета, единоросс Алексей Джулай.

Его фирма «Дискус» застраивает в Новосибирске целые районы. Сотни панельных домов в жилых массивах «Плющихинский» и «Просторный». О домах «Дискуса» знает буквально каждый в Новосибирске. Они приобрели печальную славу благодаря отвратительному качеству застройки. Строят буквально из самых плохих материалов, да еще и строят плохо.

Джулай владеет заводом, который производит бетонные панели, ну а потом из этих панелей собственного производства и строит дома. Самые дешевые материалы, экономия вообще на всем. Новое жилье — буквально аварийное. В нем опасно жить. Люди получают ключи от домов, в которых нет лифтов, перил, нет света. Из межпанельных щелей дует ветер, а вокруг — незатихающая стройплощадка: тяжелая техника, горы мусора, плиты вместо дорог и дворов.

Но мало этого — уже после покупки квартиры люди продолжают платить Джулаю, потому что ему принадлежит и управляющая компания. Вода, электро-, теплоэнергия — деньги за все это тоже получает он.

Джулай буквально монополизировал целый район вместе с его жителями. Ему принадлежит все — дома, парковки, управляющие компании, магазины, интернет. Если вы живете в «Плющихинском» или «Просторном», вы каждый день, хотите того или нет, платите оброк Джулаю. А теперь единоросс Джулай хочет, чтобы вы его переизбрали в городской совет.

Джулаю очень нужно депутатское кресло, и понятно почему. Без его мандата и власти его бизнес-схема просто перестанет работать. Джулай не то что обанкротится, он, скорее всего, сядет.

Посмотрите сами. Может ли хоть какая-то инстанция, не подкупленная взятками, сказать, что в такой дом можно въезжать? А люди въехали, несмотря на ров, заросший травой, перед подъездом.

Могут ли городские власти, если они не подконтрольны строительной мафии, принять решение, что вот эти дома сданы и пригодны для жизни? Конечно, нет. Это недострой. Тут дорог нет, это стройплощадка.

Что бы сказал нормальный депутат от этого округа, если бы застройщик сдавал объекты с таким благоустройством? Он бы либо выгнал этого Джулая, либо заставил все нормально сделать. Если жилье дешевое — это не значит, что в нем должно быть опасно жить.

А жить в нем именно опасно, каждый день. В прошлом году на стройке Джулая в жилом массиве «Просторный» убило током 10-летнего мальчика. Он играл на улице (не на стройке), а рядом была гора мусора, над которой висели оголенные провода. Его семья переехала в «Просторный» за неделю до этого.

А Джулаю все сходит с рук. Против его компаний поданы сотни исков, вынесены штрафы на миллионы рублей — и ничего. Депутатский статус позволяет ему все игнорировать. Львиная доля судебных дел — иски от мэрии за то, что Джулай не платит аренду за землю, на которой его дома построены. Как он это делает? Просто он и есть власть. У себя в округе он всем командует и потому плюет на суды и обязательства.

Это такое джулаевское ноу-хау. Получать земли и от города и не платить. То же самое он делает даже у себя на даче. На фото ниже видно бухту, по документам это лодочная станция. Он взял этот участок в аренду, чтобы оградить свой дом от любопытных глаз. И даже за это удовольствие не хочет платить.

Сам он, кстати, собственных жилмассивов сторонится. Его 250-метровая квартира расположена в самом приятном районе Новосибирска — Академгородке.

А дочь его уехала и того дальше. В Германию.

Хорошая новость заключается в том, что в 36 округе идет отличный кандидат от коалиции «Новосибирск 2020» — Даниил Маркелов. Он будет в тысячу раз лучшим депутатом, чем застройщик-единоросс Джулай.

UPD 31.08.2020. Пока мы писали этот пост, мы узнали, что суд снял нашего кандидата Маркелова с выборов. Сделано это было по требованию Алексея Джулая, который с помощью подконтрольных ему судов, прокуратуры, полиции и избиркома организовал целую спецоперацию по признанию подписей Маркелова недействительными. Джулай — буквально мафиози, который пойдет на все, лишь бы сохранить свое депутатское место. Которое у него есть все шансы потерять. Тем важнее 13 сентября проголосовать ПРОТИВ Джулая. Если вы живете в этом округе, зарегистрируйтесь в Умном голосовании, и мы пришлем вам фамилию кандидата, у которого есть максимальные шансы победить жулика-единоросса. Ни одного голоса Алексею Джулаю.

Давайте дальше продолжать нашу экскурсию по городскому совету Новосибирска. Нам еще много с кем нужно познакомиться.

Если в прошлом году Алексей Джулай возглавлял рейтинг крупнейших застройщиков Новосибирской области, то в этом году его потеснил коллега — тоже депутат-единоросс Кирилл Покровский.

Бизнес Покровского — идеальная иллюстрация того, как все в Новосибирске устроено. Строительная и семейная мафия. Он сам сидит в городском совете, папаша у него сидит в законодательном собрании и там вице-спикер. А мама работает в администрации губернатора. Каждому нашли местечко.

История похожа на джулаевскую как две капли воды. Папа нашего депутата, Евгений Николаевич, будучи чиновником администрации, стал собственником завода железобетонных изделий. Дальше вы, наверное, уже можете догадаться. Бетонные блоки для домов, типовые конструкции и непрекращающаяся стройка. Главный источник дохода семьи Покровских — ЖК «Чистая слобода», застройщик — КПД Газстрой.

Депутат Покровский очень хочет переизбраться в городской совет, и для этого ему нужны голоса тех, кто в его жилом массиве живет. Но сам он вряд ли сможет за себя проголосовать, ведь жить в «Чистой слободе» он почему-то не захотел. Его дом располагается на острове. Разница с панельными массивами, где живут избиратели Покровского, колоссальная.

Это место находится в 25 километрах от центра Новосибирска. Сейчас на острове, на который проложена собственная дорога, всего несколько дач. Наш герой владеет одной из них. Площадь участка Покровского — почти 2000 квадратных метров. Площадь главного дома — 268 квадратных метров.

Депутаты, живущие на островах, — это, конечно, классно. Понятно, что «Единая Россия» продает депутатские места богатеньким буратинам. Но всё равно должны же быть там и какие-то идейные путинисты. Которые не про деньги, а про курс Владимира Владимировича. Мы перебирали и перебирали. И нашли такого. Один из лидеров новосибирской «Единой России» Евгений Яковенко.

Типичный дяденька с партийного съезда, афганец, государственник. Внешне он всю жизнь занимается ветеранскими организациями, живет на одну зарплату.

Согласно декларации у него все достаточно скромно, ну а что может быть нескромного у ветерана-общественника?

Но на самом деле этот крупный новосибирский единоросс — вы будете смеяться — тоже застройщик. Только оформил бизнес на детей. Сын «построил» целый микрорайон в возрасте 25 лет:

Дочь, хоть и живет в Дубае, формально владеет палатками в новосибирском метро:

На детей оформлена еще куча торгового бизнеса — в основном палатки и небольшие магазинчики в округе Яковенко. Но и недвижимость есть тоже. Вот, например, дом Яковенко в Новосибирске.

Ну а когда в бассейне купаться холодно, можно всегда поехать в Сочи, где у Яковенко тоже есть квартира, оформленная на дочь.

На самом деле, чтобы разоблачить депутата Яковенко и понять, что он не афганец-бессребренник, достаточно просто внимательно взглянуть на его фотографии.

Образ жизни семьи сразу вызывает много вопросов. 19-летний сын на Порше, Монако, Дубаи и прочая атрибутика настоящего единоросса.

Ну а еще одно доказательство у Яковенко прямо на запястье.

Целая коллекция часов. Скромные Audemars Piguet за 1 миллион 115 тысяч рублей депутат Яковенко надевает на встречи с жителями своего округа. В них же (ну и с флажком «Единой России») он позирует для протокольной съемки:

Для публичных выступлений депутат-афганец предпочитает часы Cvstos. Такую же модель, как на его руке, можно приобрести примерно за полтора миллиона.

Ну или вот. Особый случай — особенные часы. Встреча с ветеранами.

Депутат Яковенко в часах Breguet за 2 миллиона:

В округе Яковенко, 35-м, у коалиции «Новосибирск 2020» есть собственный кандидат — его зовут Вячеслав Якименко. Он сотрудник штаба Навального в Новосибирске, активно ведет кампанию, и если вы живете в округе, вы наверняка его видели. Вячеслав будет несравнимо лучшим депутатом, чем тайный бизнесмен Яковенко, которому коллекция часов гораздо интереснее депутатских дел.

Надеемся, мы убедили вас, что от застройщиков в законодательном собрании ничего хорошего ждать не приходится. Но тогда возникает логичный вопрос — может, депутаты-незастройщики лучше?

Увы. Возьмем депутата от «Единой России», не имеющего отношения к строительству, — Сергея Бондаренко.

Как и другие единороссы, он тоже наживается на жителях Новосибирска. Но его коррупционная схема особенная.

Депутатом Сергей Валентинович Бондаренко стал в 2005 году. А ещё раньше он пошёл в муниципальную службу. Возглавил городское похоронное бюро. Называется оно МУП ИМИ.

Через некоторое время Бондаренко начал бизнес — открыл акционерное общество, которое учредили само муниципальное предприятие ИМИ и фирма, созданная женой депутата. Акционерное общество назвали тоже ИМИ. Сначала им владели напополам, но постепенно размывали долю государства, пока город не потерял контроль над похоронной индустрией.

В Новосибирске все знают, что если случилось такое несчастье и человек умер, то родственникам надо звонить на короткий номер 063. Звонишь в муниципальное ИМИ, а попадаешь в коммерческое ИМИ, учрежденное родственниками и близкими людьми депутата-единоросса.

А дальше всё ровно так, как устроено в похоронном бизнесе. Есть базовый тариф, он достается муниципальному ИМИ. А есть гораздо более дорогие дополнительные услуги: одеть покойника, накрасить, закопать могилу и тд. Несчастных родственников вынудят всё это закупить и оплатить, иначе никаких похорон не будет. Деньги пойдут уже в коммерческое ИМИ и другие фирмы, учрежденные теми же самыми людьми. Оцените красоту схемы. Можно приватизировать городское предприятие, а можно клиентов. Наш единоросс приватизировал покойников.

А теперь давайте на конкретном примере разберемся, как работает коррупционная схема депутата Бондаренко. Как именно он забирает деньги у обычных новосибирцев и кладет себе в карман. Есть две фирмы-близнеца. Государственное ИМИ — там директор наш депутат Бондаренко, и коммерческое ИМИ — там директор брат его жены.

Дальше все просто. Люди, которые приходят хоронить своих родственников и близких, просто не смотрят, кому и за что они платят деньги. Кажется, что за такое обычно платят в бюджет, но в Новосибирске это работает по-другому.

Давайте на конкретном примере. Вот статья журналистов Тайги, в ней описана история женщины, которой ИМИ выставил счет более 80 тысяч рублей. Из которых 79 тысяч пошли в коммерческую фирму ИМИ и связанные с ней конторы.

В статье упомянуто, что за поминальный обед ей пришлось заплатить 10 тысяч некой индивидуальной предпринимательнице «Сухаревой Ларисе Олеговне».

Знаете, кто это? Пусть сама Лариса Олеговна 

Она, кстати, тоже участвует в выборах, тоже от «Единой России», хочет попасть в законодательное собрание Новосибирской области.

Есть еще одна дама — директор фирмы ООО «Академия.ру», которой ИМИ отдает свои похоронные подряды, Водопьянова Анна Михайловна.

Откуда она взялась, кто такая?

Еще одна помощница депутата Бондаренко. Она вообще собиралась идти на выборы против Бойко, по его округу, но что-то не сложилось.

Видимо, не на кого оставить похоронный бизнес. Как вы видите, единоросс Бондаренко вообще ничего не стесняется и прямо в открытую направляет деньги мимо городского бюджета своим родственникам, друзьям и помощникам.

Мы могли бы рассказать такую историю про каждого депутата. Они все такие, и до тех пор, пока мы от них не избавимся, шансов на нормальную жизнь нет. А вот избавимся ли — это вопрос всего лишь десятиминутного усилия каждого, кто читает этот пост. Вы же помните: наша задача — 122 тысячи человек, голосующих через «Умное голосование». Чтобы этого добиться, каждому жителю Новосибирской области нужно прислать этот ролик с советом посмотреть и зарегистрироваться на сайте. Если вы поучаствуете, мы запросто это провернем.

Политическая судьба всех этих мафиозных кланов висит буквально на волоске. Но если их сейчас не прикончить «Умным голосованием», то следующий шанс выпадет только через пять лет. Хотим добиться лучшего будущего — надо сейчас немножко поработать агитатором, потом пойти проголосовать, а потом, если понадобится, выйти на улицу, защищая свой выбор. Это точно сработает, а другого пути нет.

Источник: https://navalny.com/p/6423/

Итак на месте теракта в Крокус сити Холл, есть первый задержанный. Точнее он был задержан возле места теракта, он не один из террористов, он совершил куда более тяжелое притупление - открыто и громогласно осуждал реакцию властей на данный теракт. А вы говорите силовики бесполезны.

Видео:

https://twitter.com/i/status/1771253384374354143

Силовики штурмовали колонию, где заключенные взяли в заложники сотрудников ФСИН. Главное к этой минуте

✹ Штурм продлился полчаса. Все заложники были освобождены (сообщалось, что их трое). Всех захватчиков убили.

✹ На одном из преступников был самодельный жилет смертника со взрывчаткой. Во время штурма он пытался его подорвать, но взрыва не произошло. Преступника убил спецназ, пишет Mash.

✹ При захвате заложников в ИК-19 погибли как минимум два сотрудника колонии. Еще пять получили ранения. Трое из них были доставлены в реанимацию, в том числе один человек в критическом состоянии.

✹ Захватчиков было четверо. Трое из них был осуждены по наркотическим статьям, еще один — за убийство человека в драке. Участники захвата записывали видео и отправляли их силовикам.

✹ Они назвали себя последователями «Исламского государства» и заявили, что «захватили мусоров» и «убивали тех, кто притеснял, ущемлял, замучил мусульман». Также они объясняли свои действия «местью за „Крокус“».

✹ ИК-19 — колония строгого режима в городе Суровикино в Волгоградской области, примерно в двух часах езды от Волгограда. В ней более тысячи заключенных.

✹ Это второй захват заложников в исправительных учреждениях России за два месяца. Первый произошел в июне в СИЗО Ростова. Там заложников тоже освободили в ходе штурма; пять из шести заключенных, устроивших бунт, были убиты.