Ким Чен Ын лично контролирует эвакуацию жителей из районов, пострадавших от наводнения

Привет Реактор.

Честно говоря, пост писался для Реддита. я не стал тут ничего менять, перед переводом GPT я прогонял куски текста через сайт проверки орфографии, но я его не сохранил. В Принципе, хотите минусите, я просто устал. там в конце будет ссылка на гугл диск с фотками.

Хочу поделиться с вами коротким пересказом жизни беженца из России и пригласить вас кое куда, но об этом в конце.

В целом, я мог бы написать всё своим ужасным английским, иногда прибегая к помощи переводчика для отдельных слов, но в целом я бы донёс до вас любую вещь, что есть у меня на уме, но я не хотел пытать вас, читатели. :-) Поэтому я воспользовался помощью чата GPT. Всё тщательно перечитал и убедился в точности моей мысли.

Я тут не впервые. много лет читал этот веселый, а иногда и грустный сайт без регистрации. Потом зарегистрировался, но почти никогда не логинился.

Смотрел весёлые картинки, читал душераздирающие истории и такое, что как мне прежде казалось, вообще не может случиться с нормальным человеком. Несколько раз я хотел поделиться подробной историей работы в море, но всегда что-то мешало, лень или работа. Но так получилось, что теперь действительно есть о чем рассказать, так как случилоь...

Около 2 лет назад случилось 24 февраля 2022 года, точнее на тот момент я находился в море и как раз после 10 месяцев тяжелой работы на рыбном промысле мы возвращались в порт Владивостока. Немного о работе в море. Вышли в рейс 8 июля, после двух душегубных месяцев ремонта и покраски в порту и жизни по расписанию как на заводе. Наш рейс назывался "Северо-Курильская экспедиция" слишком круто для обычного нещадного вылавливания и заморозки рыбы. Шел я как матрос первоход, посчастливилось сдружиться с боцманом, что избавило меня от массы неприятной работы, работал я чаще на мелкой и аккуратной покраске, трафаретил морские символы, знаки IMO, знаки общесудовой безопасности и маркировки, так же изучил швартовое дело, а при выходе в рейс попал одним из 3 матросов на мостик на рулевую вахту и по 8 часов в сутки нёс вахту - управлял 100 метровым траулером и докладывал об изменениях курса, так продолжалось более недели. Прибыв на место промысла, распределили обязаности, матросов поделили на две смены(наши и враги, коими назывались и мы, для другой смены) и начался адский труд с графиком 6 часов через 6, спать удавалось 2 раза в сутки по 3-3,5 часа, 2 смены в сутки, 4 приёма пищи и рыба....рыбы.......рыба..рыба........рыба...через неделю начали ломаться физически и морально первые первоходы. Капитан отговаривал их списываться, но они уже "всё решили". Я был на выбивке мороженной продукции с морозильных шкафов и каждые 6 часов выбивал и переносил по 14-17 тонн рыбы брикетами по 13 кг и задумался, что долго так не вынесу. Поговорив с мастером производства меня перевели на "весы", а на мою работу встал более крепкий парень. Через ещё две недели в с должности слесаря наладчика сняли некомпетентного парня и предложили эту должность мне, у меня был опыт в слесарном деле и немного в механике с электрикой, я согласился и тут жизнь на судне для меня круто изменилась. График работы стал 12 через 12 часов. Больше времени поспать, больше читал электронные книги, пытался учить корейский, занимался поделками в свободное время в нашей мастерской при фабрике, но так же иногда привлекался к работе с остальными матросами на рыбе. Я был доволен и месяцы полетели быстро. Рейс должен был длиться 11 месяцев, так как судно должно проходить обязательный плановый ремонт раз в год, но на 8й месяц в экипаже, а точнее в высшем командном составе случился разлад, капитан и служба старшего механика стали ругаться из за требований капитана поддерживать работу судна на высшем уровне. К слову траулер был 31 год от роду и состояние двигателей было плачевное, шпангоуты были гнилые и в целом на нём было страшно во время шторма, он скрипел и хрустел.

В начале февраля у нас отказал главный двигатель и мы пытались продолжать рыбачить на вспомогательном. Позже не выдержал валовый генератор и пришлось срочно вызывать судно-рефрежиратор, что бы сдать всю замороженную продукцию, так как мощности не хватало на поддержку морозильной установки в трюме. Капитан считал это саботажем и часто вызывал к себе всех членов машинной команды по очереди на разговор. В итоге компания приказала нам двигаться в порт, одним утром я проснулся от криков соседа: "МАКС мы возвращаемся, всё сломалось, мы идём домой" как только подумал о том как снова увижу землю под ногами и вернусь в свой город появились слёзы радости.

Возвращение оказалось отвратительным. Пройдя Курильские острова до Хоккайдо попали в 2 шторма и сильно замедлялись. У Японии простояли 3 суток поддерживая жизнь в умирающем вспомогательном двигателе. Пошли дальше и ровно между Владивостоком и Японией отказал последний двигатель, упали в дрейф в не сильном шторме. Пять суток мы болтались в дифферентной качке и ни одно судно мимо нас не проходило, нас снесло в сторону Японии назад на 100 километров, но там же и ждала удача. Один из транспортов нашей компании, перегруженный, но всё же взял нас на буксир и мы пошли 7 узлов в час в нужный порт. Не помню сколько дней это заняло, но в порту мы оказались только 3 марта и счастья в возвращении уже не было по понятным причинам. У нас было спутниковое ТВ и мы ежедневно на обеде с интересом смотрели новости, так как других развлечений и WIFI там не было. Узнали про "специальную военную операцию" и большинство адекватных ребят были возмущены тем, что творится в стране, так же видя, что творится с курсом доллара и как мы теряем заработанные кровью и потом деньги. Вернувшись домой, я поел и попил всё чего не хватало в море, но не мог найти покоя. Месяц я пил, с друзьями, один. Я ненавидел тот курс который выбрала Россия и не хотел там больше находиться. Хотел улететь в Корею, хотел просто удалиться от всей этой грязи и безысходности. Ранее, в 2019м году я уже ходил в Корею на пароме и попробовал так называемые самушили-арбайты, я умел искать работу и немного понимал корейский.

 Мой родной край - дальний восток России, Приморский край, холодный и суровый, моя мать и отчим за два года до моего ухода в море переехали на запад России на Кубань. И вот пришла пора мне их навестить. Прилетел, погостил, снял жильё отдельно, встречался с множеством девушек через приложения m**ff и Int***als. Постепенно я ожил, взял себя в руки, бросил пить. Подготовив разрешение на въезд в Корею, сделав прививку Sputnik-V уже летом уже в июне или июле я купил билет с пересадкой в Армении и Катаре. И тут я почувствовал другие ухудшения в состоянии моей страны, вылет на запланированные даты из моего аэропорта был отменён из за закрытого неба. Всё сорвалось. Потерял часть денег за невозвратные авиабилеты. Я провёл ещё пару месяцев в раздумьях, это пошло на пользу. Я решил, что в случае неудачи в Корее, мне нужно иметь отходной путь и начал интересоваться странами CIS, в особенности Казахстан и Узбекистан. Всё было вроде бы спокойно, но как всем нам известно случилось...

 21 сентября была объявлена мобилизация, были на спех куплены очень дорогие билеты, покинул родину в течении нескольких дней, далее моя жизнь превратилась в путешествие нон стоп по low cost жилью и нигде не мог остановиться более чем на 2 недели или месяц. В Узбекистане всё было не так приветливо и гостеприимно как рассказывает ютюб. Каждый второй торгаш на базаре норовит обмануть тебя. Местные арендодатели наживались на беженцах как могли, требуя деньги, которых не стоит их захудалое жильё. Деньги заработанные кровью, порезанные упавшим на пол рублём уходили очень быстро. Я немного попутешествовал по стране по самым интересным городам страны как: Хива, Бухара, Самарканд и переоформил разрешение на въезд в Корею, так как нужно было хоть как то пополнить кошелёк. На этот раз всё удалось, слетал и поработал, без нарушений сроков пребывания, тоесть 2 месяца и успешно вылетел без каких либо штрафов. 

Вернувшись в Узбекистан, познакомился с хорошей девушкой и своей будущей женой. Мы прекрасно проводили с ней время и уже на 4й месяц отношений сыграли скромную свадьбу и собирались в медовый месяц снова в Корею, но уже вместе. Она гражданка Узбекистана, но при этом этнический кореец. Пока делали визы, вместе попутешествовали по стране, как оказалось, она никогда не покидала своего родного города Ташкента. И в июле 2023 мы полетели в Сеул, запланировали посещение каждой стоящей туристической точки. Очень много гуляли, кушали от пуза и постепенно двигались на юг, Сувон, Кванжу и наконец Пусан. Это был месяц релакса и интересных мест, моя жена впервые увидела море, ещё подлетая к Инчону она смотрела в иллюминатор и была шокирована этим зрелищем, вода до горизонта и толстые густые облака. Так прошел месяц отельной жизни и мы собирались поработать как и планировали. Она имела рабочую визу по праву рождения, я был готов работать как обычно нелегально с туристической визой, я имел опыт нахождения работы 3 путями: офисы однодневной работы, телеграм каналы с контактами агентов(русскоговорящих) и офисы постоянной работы "sogeso"(корейские агентства). Английский язык я знаю на среднем уровне и могу свободно общаться на английском без переводчика на простые темы. Я связался с sogeso. Нам предложили работу на куриной ферме с приемлемыми условиями, не тяжелым трудом и хорошей оплатой. Мы отработали одну неделю и кажется понравились начальнику, но наступил понедельник и начальник сам привёл миграционную полицию, меня арестовали и забрали в центр содержания иностранцев, где я пробыл 17 дней с представителями: египта, нигерии, пакистана, казахстана, непала, вьетнама и ещё много разных национальностей повидал прошедших через нашу камеру заключения.(научил их играть в карты в дурака) Тем временем жена передала охранникам мои вещи, купила билет и улетела домой. С менеджером по депортации за 2 недели я смог уговорить не депортировать меня в Россию. Во всём центре содержания иностранцев в городе Хвасонге не было менеджеров умеющих нормально говорить на английском, позор, и мне каждый раз приходилось с помощью корейского на телефоне. Это было очень сложно и было видно, что менеджеру плевать, сидим мы за решеткой или улетели домой. Билет купили и 17го августа прямым рейсом Инчон - Ташкент я вернулся в свой новый дом к жене. Через некоторое время отдыха начали искать работу. Жена бухгалтер по специальности и без труда нашли среднеоплачиваемую работу. Со мной всё оказалось намного трудней. Официально работать я не мог, то есть мог, но разрешение стоит как 3-4 месячные зарплаты. Потому искал место, где примут на работу без устройства. Документы о разных рабочих специальностях у меня остались на родине. В любом случае я не имел крутых высококвалифицированных специальностей. Я был самозанятым: работал на стройках в России, делал ремонты квартир, ну и один рейс в море. С такими данными мне посчастливилось устроиться мастером смены на небольшом производстве, но удалённость от дома и низкая зарплата сделали своё, я не находил мотивации там оставаться и уволился через 2 месяца. Потом была зима и следующую работу я нашел только в феврале. Уже тогда я был в глубоких раздумьях и в апатии.

устроился слесарем сборщиком малых программируемых станков: пневматика, электрика, механика. Работа интересная, коллектив приятный, удалённость от дома не большая. Но черные мысли о возвращении на родину ради нормальной работы меня уже не покидало и сильно душило. Я хотел в море, там в информационной изоляции было на самом деле спокойно и как то стабильно. И вот я потерял эту работу тоже. Сейчас же я уже 3 неделю дома, я не пью алкоголь. У меня нет депрессии или я не знаю, что это. Мне просто плохо физически, проблемы с пищеварением и со сном. Я больше не пытаюсь найти работу в этой стране, я не смогу. Последнее, что я хотел бы попробовать и в случае провала вернуться на родину, так это стриминг.

Последнюю неделю я изучал гайды, смотрел видео и настраивал obs. Я запланировал стрим на 11 мая на 19:00 по местному времени Ташкента(10 am New York) на площадке Trovo. Я не знаю как тут с ссылками, потому не буду рисковать удалением поста. Мой ник на данной площадке Silmarion-NickName. Если у вас есть возможность посетите меня для массовки или можете пригласить кого либо, буду очень благодарен. Рад буду ответить на вопросы, когда проснусь. Сейчас поздняя ночь. Спокойной ночи.

прямая линия

Преследование русских на Украине

Виталий Манский: «Там все — фейк»

«В лучах солнца» — так называется документальный фильм о жизни восьмилетней школьницы Зин Ми в Пхеньяне, столице КНДР, снятый российским режиссером по сценарию, написанному северокорейскими товарищами.

Фильм уже собрал кучу призов и прессы, а также удостоился ноты министерства культуры КНДР российскому МИДу и требования северокорейской стороны запретить его к дальнейшему показу.  Что Манский увидел в Пхеньяне? Как ему это удалось снять и что не удалось? И как он ушел из-под наблюдения северокорейских чекистов — об этом в эксклюзивном интервью The New Times после просмотра фильма. 

- Вам предложили снять фильм о КНДР или это было ваше решение? 

- Ну конечно, мое… Я всегда интересовался Северной Кореей, потому что меня всегда волновал вопрос, как, каким образом можно подавить человека, как можно уничтожить в нем основополагающие принципы, почему человек готов подчиняться. И понятно, что это фильм не только про Северную Корею и не столько про Северную Корею. Я читал журнал «Корея сегодня», жадно хватался за людей, которые там были, смотрел всегда какое-то видео оттуда. И вот однажды мне удалось познакомиться с северокорейскими чиновниками — так все и закрутилось.

Сталинская ВДНХ 

- Когда вы впервые попали в страну чучхе?

- В 2013 году у меня была первая ознакомительная поездка: мне показывали, какая это прекрасная страна, и в конечном счете мне удалось выбрать героиню: меня отвезли в образцово-показательную школу, в кабинет директора завели пять девочек, сказали: «У вас есть пять минут, вы можете познакомиться и выбрать, кто вам нравится». Сценарий документального фильма про девочку, которая вступает в пионеры, в Союз детей, ей поручают очень важное дело — быть участником самого большого в мире праздника, к которому она со своими товарищами долго готовится, и в конечном счете превращается в одного из тысяч людей, создающих вот эту самую большую в мире живую картину, изображающую абсолютное счастье, — к этому моменту уже был написан. Хотя героиню еще только предстояло выбрать. Я выбрал Зин Ми, потому что девочка сказала, что ее папа работает журналистом: я подумал, что через его работу я смогу куда-то попасть. Про маму девочка сказала, что она работает в заводской столовой. Я подумал: замечательно, столовая, люди едят, тоже какая-то фактура. А живет Зин Ми около вокзала, в однокомнатной квартире с мамой, папой, дедушками и бабушками… 

Но в фильме все не так: и папа не журналист, и столовой нет, и бабушки с дедушкой — тоже… 

Естественно. Когда мы приехали уже снимать, папа чудесным образом превратился в инженера на образцово-показательной швейной фабрике, мама — в сотрудницу образцово-показательной фабрики по изготовлению соевого молока, а живут они, как оказалось, в самом шикарном доме столицы с фантастическим видом из окна. Правда, линолеум там, изображающий паркет, просто ножницами отрезан и лежит поверх цементного пола — даже не подбит под плинтуса, мебель только что внесли, картинки только что повесили, я улучил возможность и заглянул в шкаф — он был пустой, ванной никогда не пользовались, да там и нет воды, свет включали на время съемок: вообще у меня было ощущение, что дом нежилой и лифт запустили только ради фильма. Но в этом доме хотя бы три подъезда были открыты. А дом напротив — я его обошел, когда мне удалось сбежать от сопровождающих, — в нем вообще не было входа. При этом вечером в нем горели окна, но присмотревшись внимательно, я увидел, что все они горели одинаковыми лампами. Видимо, поставлена какая-то система, которая по вечерам общим рубильником включается, и создается некое ощущение жилого дома, хотя дом не заселен и в нем нет подъездов. Там все — фейк. 

- Как это? Просто стоит коробка? 

- Да.

- А мама и папа Зин Ми — они реальные? 

- Реальные — я видел семейный альбом. Но вот фотографии в этом альбоме сняты на каком-то фейковом фоне, вмонтированы в фотографии из журнала или на фоне мебельного салона — я специально выношу эти фотографии в начало картины… Пожив там какое-то время, я понял, что Пхеньян — это абсолютная сталинская, брежневская ВДНХ, и все жители Пхеньяна — это абсолютные экспонаты. Например, там везде газоны, а на газонах рано утром, в шесть утра, или вечером, после работы, согнувшись в три погибели, сидят люди и пинцетами вынимают какие-то соринки. Кстати, когда мы снимали на образцово-показательной швейной фабрике, где папа нашей героини как бы работает инженером (см. фото ниже), я отправился в туалет и ошибся дверью. Открываю дверь, а там человек 150 голых женщин, которые моются в душе. Мне удалось выглянуть в окно, и я понял, что на территории фабрики есть жилые бараки, и эта сцена, когда рабочие идут на фабрику, — абсолютный фейк, потому что они живут при фабрике.

- Не знаю. С конца октября до начала апреля страна вообще закрывается для посещения иностранцами: дома отапливаются либо углем, либо дровами — вид буржуек, торчащих из окон, вряд ли привлекателен. У Северной Кореи сейчас два самых главных мировых партнера: Китай и, с недавних пор, вновь стала Россия, которая получает в год порядка 500 виз в Северную Корею. Мои три поездки, группа — четыре человека — это двенадцать виз; ежегодный приезд хора Александрова или хора МВД — это вынимай сто виз, вот и считайте, сколько человек приезжает от России. Из Китая, видимо, побольше. Ну и какое-то очень, очень лимитированное число других иностранцев. Подгляданная жизнь

- Почему тогда они пошли на эту затею с фильмом — мало того что российский режиссер, так еще и с вашей репутацией бунтаря? 

- А как они могли это знать, коли в стране нет интернета? Они, вероятно, считали, что раз Россия их друг, так и правила в России такие же, и живут там так же, как в Северной Корее. К тому же фильм официально поддержан российским Министерством культуры, а режиссер Манский снимал фильмы о Путине — этого знания им было достаточно.

- Сколько экспедиций было у вас в Северную Корею?

- Две. Хотя должно было быть три, но нам закрыли въезд. 

- Почему?

- Они заметили, что вы тайком снимаете фильм о фильме — то, как разыгрывается весь этот театр про счастье жизни в Северной Корее, как перезаписываются дубли, как эти самые сопровождающие говорят людям, что и как они должны говорить?

- Они не понимали и не видели этого. Но им не нравилось, что, например, я снимаю из-за занавески в гостинице… Однажды я просыпаюсь от шума, подхожу к окну и вижу совершенно фантастическую картину: шесть утра, вся площадь, все тротуары забиты людьми, которые сидят на корточках, кто-то просто на заднице, кто-то что-то жует, кто-то спит, кто-то лежит — их всех согнали на репетицию очередного митинга. Я, естественно, хватаю камеру и начинаю в окно снимать. Проходит минуты три-четыре — стук в дверь: мои сопровождающие, которые, жили справа и слева от моего номера, говорят: отойдите от окна, вы что, хотите, чтобы мы вас больше никогда не впустили? Все, что в фильме снято неофициально, — люди, толкающие автобус, дети у мусорных баков, очередь за отовариванием талонов — все это снято в щелочку из-за занавески.

- А по улицам вы могли гулять?

- Нет, у нас сразу отобрали паспорта, а без паспортов нельзя было выходить на улицу. Но мы все-таки пару раз обманными путями выбегали из гостиницы, куда-то успевали добежать, пока не включали план «перехват» и нас не ловили в городе.

- В магазины вам удавалось зайти?

- Я был пару раз в универмаге, где попадал в смешные ситуации. Первый раз меня прямо отвели в этот универмаг сопровождающие. Я походил, посмотрел, удивился, как все дешево. Это был мой первый приезд, и я не сообразил, в чем дело, — к тому же иностранец не имеет права иметь северокорейские деньги, и потому купить я ничего не мог. Но потом мне удалось достать немного их денег, и с сопровождающими я пошел купить каких-то сувениров. Прихожу в универмаг, там горы смешных тетрадок, прошу: мне три тетрадки. Ответ: «Вы не можете их купить». Потом я понял: продавцы, посетители, товары — это не настоящий магазин, это — выставочный зал. В другой раз мы — естественно, с сопровождающими — зашли в продуктовый магазин. Там стоят человек 15–20, все полки снизу доверху уставлены пачками томатного сока. Я спрашиваю, сколько стоит томатный сок. Сопровождающий отвечает традиционное: «Потом расскажем». Я: «Нет, переведите сейчас». Продавщица долго что-то говорит, сопровождающий — мне: «Еще не привезли ценник», — ну или что-то в таком духе. Я говорю: «Хорошо. Сколько стоил томатный сок на прошлой неделе?» Он переводит: «Томатный сок не продается».

- И где и что ела ваша съемочная группа?

- Завтракали и обедали в гостинице, вечером чаще всего ели в номере — несколько раз закупали продукты, какие-нибудь консервированные сосиски в магазине при нашем посольстве. Иногда нас возили в валютные рестораны: десять евро за обед — недорого. Для нас — недорого. Знаете, какая зарплата у главного сценариста студии документального кино в Пхеньяне, на которой работает 800 человек? Его зарплата равна 75 центам в месяц.

- В вашем фильме есть кадры, когда семья — мама, папа, девочка — собирается за низким столом, который весь уставлен тарелками с едой. Если в стране все продукты распределяются по талонам, а магазины — это выставки, то откуда это?

- Это еда, которую при нас привезли упакованной целлофаном, распаковали, разложили на этом столе, поставили, а люди реально боялись к ней прикоснуться. Сопровождающие им говорили: вы ешьте, ешьте. Они смотрели на них: правда можно?

- Я не понимаю. У меня вопросов после жизни в Северной Корее больше, чем до. Я ехал туда с каким-то вполне внятным представлением. Ну, прежде всего я думал, что это система страха, подавления, что люди внутри себя все понимают. Но, окунувшись, я увидел, что люди в принципе не только не понимают, а даже не задумываются… Я как-то разговаривал с дрессировщиком тигров: он мне объяснил, что когда тигр рождается — тот, которому предстоит выступать в цирке, — он с первого дня воспитывается таким образом, что не знает, что он тигр. То есть он вырастает, у него вырастают когти, зубы, усы, он рычит, он прыгает, но он просто не знает, что он тигр… Вот вам пример: мы снимали в метро. В Пхеньяне в метро иностранец не может зайти без сопровождающих и может проехать только две остановки. То есть он может увидеть три станции. Там есть специальный маршрут для иностранцев: на определенной станции войти и на определенной станции выйти. Мы не успели закончить съемку за две остановки и просим дать нам проехать еще несколько станций. В ответ — категорическое нет. Предлагают поехать обратно и доснять там. Я объясняю: на обратном пути в вагонах будут уже другие люди. Сопровождающие отвечают: это не проблема. И командуют людям в вагоне: «Встали и перешли станцию». И весь вагон встает, переходит и садится в вагон, который едет в противоположном направлении. Молча, без дискуссии.

- И это реальные люди были в вагоне? 

- Откуда я знаю? 

- Вы хотите сказать, что в Северной Корее нет двоемыслия, как оно было даже в сталинском СССР?

- Нет, абсолютно. Там люди — они родились вот в такой данности, в которой жили их родители и их деды, и у них нет никакой информации, что жизнь может быть какой-то другой, — они никуда не ездят, интернета у них нет. Мне кажется, у них и страха уже нет — ужас в том, что это нечто следующее, что-то после страха. Знаете, самое сильное объяснение и разоблачение, если хотите, страны, это ее телевидение… Естественно, в Северной Корее запрещено записывать телепередачи, но мы с собой привезли такую установку: мы писали телевизионный сигнал 24 часа в сутки на жесткий диск — на всякий случай. Так вот, там всего два канала, никакой, естественно, рекламы — вместо рекламных пауз клипы о великих вождях, контент — либо передачи, прославляющие вождей, либо чтение чучхе. Даже новостей нет в нашем понимании этого слова.

- И фильмов про любовь нет?

- Ни в одном фильме за всю историю северокорейского кино никто никогда не поцеловался.

- Ваши герои, мама с папой — они как-то демонстрировали свои отношения?

- Нет, никак. Они выполняли важное государственное дело: снимались в фильме.

- Ну хорошо, но не могут же люди не задаваться вопросом, почему в фильме у них на столе еда, которую они отродясь не ели и не видели?

- Они знают, что живут плохо только потому, что против них Соединенные Штаты… Когда мы снимали сцену приема детей в пионеры, сопровождающие нам показали на детей — лет семи-восьми, в военной форме, и говорят: «Их родители погибли на войне, это дети войны». Какая война? Последняя война, в которой участвовала Северная Корея, была шестьдесят лет назад! Но они совершенно уверены: где-то идет война, туда уходят северокорейские войска, есть линия фронта, солдаты погибают, а вождь заботится об их детях… Они воюют, они реально воюют.

- Как выглядят там газеты?

- В Северной Корее выходит три газеты. Кстати, газеты запрещено вывозить из страны и их запрещено использовать как бумагу. Так вот, все газеты издаются по одному лекалу. Первая страница — это лик вождя на всю полосу с небольшим текстом. Вторая страница — это четыре лика вождя уже в каком-то наборе с чем-то и небольшие к этому тексты. Третья страница — это восемь ликов вождя, как правило, какие-то общие фотографии. И четвертая страница — это фотографии свершений, а в самом углу — события в мире: маленькие тексты с еще более маленькими черно-белыми фотографиями, где сообщается о забастовках, катастрофах, падениях самолетов. Каждый день за этими газетами стоит очередь в киоски.

- Оператор каждый день жаловался на желудок и уходил на 20 минут в туалет. И копировал отснятый материал на другую карту памяти. Честно говоря, это, наверное, самый сложный мой фильм — хотя у меня было немало трудных фильмов. Но этот психологически был очень тяжелым. Сутками под наблюдением, говорим знаками или выходим в коридор — а ведь надо было обсуждать завтрашнюю съемку, каждую ночь баррикадировались в номере, чтобы ночью никто не вошел, чтобы извне номер ночью нельзя было открыть...

- Сколько дней вы снимали в Пхеньяне? 

- 45. Хотя по контракту с северокорейской стороной должны были 75.

- Что потом произошло? 

- А потом нам не давали разрешения на въезд — и так до того момента, когда они узнали о том, что фильм будет показан на кинофестивале в Таллине: они не знали, что фильм уже идет практически по всему миру. Тут они предложили нам вернуться и доснять картину. Но какой смысл? Ну а наше Министерство культуры после ноты корейцев попросило убрать себя из титров фильма. Что странно и глупо, потому что уже подтверждены запросы как минимум 30 крупнейших фестивалей по миру, несколько стран уже купили фильм для телепоказа, и в нескольких странах Европы он выходит в кинопрокат. И сейчас мои партнеры обсуждают контракт по выходу этого фильма в кинопрокат в Соединенных Штатах Америки.

- А в России фильм будет показан?

- Его стоило бы, на мой взгляд, показать в то время, когда идет программа Дмитрия Киселева. Но телевидение ко мне не обращалось. Что касается кинопроката, то надо будет получить прокатное удостоверение — весной мы этим, я надеюсь, займемся. 

Возвращаясь к фильму: в финале картины девочка вдруг расплакалась, за кадром слышится ваш голос, и в ответ Зин Ми начинает декламировать клятву верности вождю. Что произошло? 

Я думаю, она заплакала потому, что чувствовала на себе очень большую ответственность, и она подумала, что не справляется. Ее выбрали. Выбрали для того, чтобы она показала величие, мощь страны и преданность ей, и когда ей задают вопрос, на который она отвечает, как ей кажется, недостаточным образом, она плачет от растерянности. Она говорит: «Я не могу понять, все ли я сделала для того, чтобы быть благодарной великому вождю». И от ощущения, что нет, не все, она и начинает рыдать…

http://newtimes.ru/articles/detail/105543#hcq=L595qxp