Как я уехал из ЛНР

Реактор во время любого яркого политического события

Путин заявил о намерении вернуть уехавших из России учёных.

В Минобороны РФ назвали еще один аргумент для нападения на Украину

Доброго времени суток, уважаемые пидоры и пидорессы, снова выхожу с вами на связь, без особой на то причины. Недавно на телефоне закончилась свободная память и когда я решил почистить лишние фотографии, то осознал какой долгий путь прошел. 234 дня, как я покинул свой дом. 234 дня, в течении которых я не могу погладить своего кота, которого побоялся брать в путешествие в никуда, 234 дня как я не могу поесть стряпню моей мамы, а так же, 234 дня в течении которых я больше не чувствую себя своим среди чужих. И вот осознав все это, я решил поделиться своими впечатлениями.

Первое и самое важное, я ни секунды не жалел о том, что уехал. Достаточно много людей, которых я встречал за это время, скучали по РФ, но не я. Если подумать, то консульский офицер посольства США была права, когда давала мне отказ. Единственное что связывало и связывает меня с РФ, так это моя мама. Больше никаких ниточек, приковывающих меня к этой территории нет. Я не скучаю по березкам, по тульским пряникам или пельменям и уж точно я не скучаю по людям. За все это время я встретил так много замечательных людей, что трудно перечислить всех, не напрягая памяти. 

Второе. Я поймал себя на том, что прошел несколько трансформационных кризисов. Пока я жил в РФ я считал себя патриотом. Я хотел лучшего для своего народа, я верил в то, что не смотря на все сложности, они могли бы исправить все ошибки прошлого и построить образцовую страну, в которой люди бы жили, а не выживали. Эта вера не пошатнулась даже когда я решил уехать. Да, я был разочарован, когда после объявления могилизации ничего не изменилось. Даже больше, я был взбешен от того, что люди покорно шли на убой, даже тогда, когда их самих себе заставляли покупать экипировку. Это был первый этап, после которого я уже не могу назвать себя "патриотом". Постепенно тот гнев, который я увез с собой из РФ рос и трансформировался. Через какое-то время я поймал себя на мысли, что этот гнев превратился в жгучую ненависть. Я ненавидел все, что было связанно с РФ. Апогеем моей ненависти стало обращение плешивого, которое он записывал в феврале. В тот день я ощущал столько отвращения и ненависти, что сжег свой внутренний паспорт.

Думаю в тот момент я окончательно оставил РФ позади. Жаль, что ЕС не признает паспорт гражданина мира, иначе в тот день я бы сжег и загранник. Это состояние жгучей ненависти сохранялось у меня еще месяца два. А потом я сгорел и пришло безразличие. Теперь я не чувствую к РФ и ее жителям ничего. Мне плевать на дальнейшую судьбу этих территорий, все что я вижу, это страну террориста, которая представляет угрозу для всего мира. Это была мой финальный кризис, после которого я официально могу сказать, что я больше не русский. 

Ну и третье, про что я хотел сказать, так это про мое житье в ЕС, а точнее Хорватии. Здесь есть свои плюсы и минусы, но самое главное что мне здесь понравилось, так это возможность хоть что-то изменить. Я познакомился со всеми крупными общественными организациями, работающими на территории Хорватии (и не только). И именно они помогли мне увидеть свой дальнейший путь. Прямо сейчас я выступил инициатором коллективной жалобы на Хорватский МУП и их отношение к беженцам. В скором времени начнется веселье и я буду держать вас в курсе. Пожалуй на этом все, вот вам немного фоток из Хорватии и до скорых встреч)

Сидит Дуров и другие зеки в тюрьме во Франции. Первый зек говорит:

-Так, ребята, глупости это всё, лучше давайте так, я вырубаю охранника, Жак хватает автомат и валим охрану!

-Бред это всё, Решар! Нужно найти где-то плотные ковры и перелезть через колючую проволоку в ночи! Павел, а ты что думаешь?

-Хм...

На следующий день просыпается охрана тюрьмы, зеков в камерах нет. Выходят на улицу. Стена тюрьмы исчезла.

Педиатру Буяновой, обвиняемой в «фейках» против ВС РФ по доносу пациентки, дали 5,5 лет колонии. Доказательств ее вины не существует

Сурс

Тушинский суд города Москвы приговорил 68-летнего педиатра Надежду Буянову к 5,5 года колонии общего режима за «распространение фейков» против российской армии, передает «Медиазона» из зала суда. Прокурор запрашивал шесть лет колонии.

Донос на педиатра написала пациентка. Свою вину Буянова не признала. Никаких доказательств ее вины не существует, единственный свидетель — ребенок — отсутствовал в помещении, когда врач якобы сказала слова, порочащие российскую армию.

Доносчица Анастасия Акиньшина, которая пришла на прием к педиатру с сыном, утверждала, что медик назвала ее мужа, погибшего на войне в Украине, «законной целью» ВСУ и якобы утверждала, что «Россия сама во всём виновата». Изначально Акиньшина утверждала, что сын вышел во время разговора из кабинета, но потом поменяла свои показания, сказав, что он находился в это время с ней.

Согласно словам доносчицы, выложившей в начале 2024 года сторис с жалобой на Буянову, конфликт возник из-за того, что мальчик начал «капризничать» и педиатр спросила, в чем дело. На это мать якобы ответила, что такое поведение связано со смертью отца, после чего врач сказала слова, указанные выше. После приема Акиньшина написала заявление в полицию. Никаких доказательств того, что Буянова сказала вменяемые ей слова, нет до сих пор.

В начале февраля в квартиру Буяновой нагрянули с обыском сотрудники СК. Они содрали ковры и фрагменты обоев со стен, а также сломали и перевернули мебель. Изначально суд не стал арестовывать педиатра и назначил ей запрет определенных действий. Но в апреле ее отправили в СИЗО, ужесточив меру пресечения, так как она якобы уехала в другой регион без уведомления.

По словам Буяновой, она «даже близко» не произносила приписываемых ей слов. Как отмечал ее адвокат Оскар Черджиев, врач просто указала Акиньшиной на «расстройство поведения» сына, слова врача мать интерпретировала по-своему — из мальчика «делают больного». Буянова просила поднять записи разговора, поскольку в кабинетах московских медицинских учреждений стоят аудиозаписывающие средства для контроля качества приема, но неизвестно, велась ли запись в тот день. Никаких доказательств того, что педиатр говорила приписываемое ей, кроме свидетельств Акиньшиной, нет.

Из последних слов Надежды Буяновой на суде:

«Акиньшина постоянно меняла показания. Мне не 80 лет, чтобы всё забывать и путаться. На очной ставке она сказала, что ребенка не было, он вышел. Это в моем присутствии было записано. Потом, когда закончилась очная ставка, [Акиньшина] спросила: ”Я могу быть свободна?” — ”Да, вы можете быть свободна”. Вскоре уехал адвокат Черджиев Оскар Астемирович. Какой-то разговор у него был со [следователем] Бочаровым насчет копии очной ставки. Ушли. И вдруг через какое-то время она заходит опять в кабинет. Заходит и садится на место секретаря. И так, как будто у себя дома, вальяжно, спокойно, как будто, знаете, она свой человек, то есть человек без комплексов, без какого-то стеснения, правил поведения, а эта секретарь садится за стол Бочарова и начинает что-то печатать.

Я сразу поняла, что они какой-то подлог делают, но я ничего не стала говорить. И тут Бочаров подходит к ним и говорит тихонечко, диктует, подсказывает: ”Дверь была открыта, и другие тоже слышали”. Вот были его слова. Я заволновалась. Когда меня уже отвели в следственный изолятор, и в памяти всё прокручивала, я заволновалась, а взял ли Оскар Астемирович копию очной ставки.

На другой день меня перед тем, как идти в зал судебных заседаний, в какую-то комнату заводят, там мужчина сидит — ни документов, ни фамилии, ничего не сказал, только: ”Меня звать Евгений. Я по борьбе с экстремизмом. Есть ли у вас какие-то пожелания?” Я рассказала эту историю, и про дверь — всё рассказала. [Он сказал]: ”Хорошо”. Начинается судебное заседание, вижу Оскар Астемирович уже на месте, ему рассказываю. Он говорит: ”Нет, я копию взял”. И говорит: ”Вы же понимаете, для чего они это сделали?” А потом говорит мне: ”Они изменили последнюю страницу очной ставки. Они перепечатали это всё”.

Я вела три года ребенка и видела, что это за ребенок. Не каждый взрослый так свою речь построит, [как мальчик в ”своих” показаниях]. А это семилетний ребенок к тому же с плохой успеваемостью в первом классе.

Можно ли говорить о нормальном физическом состоянии Акиньшиной после этого, если даже в суде она не смогла указать дату посещения поликлиники? И меняет постоянно показания. Обижена на весь мир из-за того, что сын лишился отца. Да, это больно, обидно. Но в семилетнем возрасте памяти об отце мало останется.

Следствие не хочет признать, что доказательств дать не может. Их просто нет, этих доказательств. Вот и придумали так называемый ”допрос” ребенка на дому. Замечательно. Домашняя обстановка, мать в соседней комнате, психолог, которого случайно нашли в Москве.

В заключение хочу сказать, что вины за собой не признаю и считаю себя невиновной. Прошу суд меня оправдать».

Журналисты The Washington Post побывали в Судже и пообщались с местными жителями. Они прячутся от обстрелов в подвалах и просят показать фото города Путину

Корреспонденты издания побывали в захваченном украинскими военными городе в Курской области 17 августа. Журналисты отметили, что в Судже сильные разрушения от обстрелов и боев заметны только в центре. Кроме того, по словам корреспондентов WP, они не увидели никаких доказательств мародерства или жестокого обращения с гражданским населением со стороны ВСУ.

В основном в Судже остались пожилые люди, пишет издание. Многие жители города вынуждены прятаться от обстрелов в подвалах. Некоторые из них уже вернулись домой, поскольку в последние дни интенсивность боев снизилась. The Washington Post пишет, что в городе организовали раздачу гуманитарной помощи, воды и медикаментов.

Жители Суджи, с которыми удалось поговорить журналистам, просили их поспособствовать выезду гражданского населения на подконтрольную России территорию области. «Мы умоляем вас о каком-то соглашении, чтобы мы могли отсюда уехать, пожалуйста», — приводит WP слова одной из собеседниц.

«Сфотографируйте нашу Суджу и отправьте Путину», — сказала 65-летняя жительница города. Другая женщина, обращаясь к украинским военным, заявила: «Пусть Путин договорится с вашим Зеленским. Мы действительно хотим какого-то соглашения, ребята».