Директор школа

Глава Серпуховского района связывает обыски у своих заместителей с публикацией записей с угрозами со стороны ФСБ

"Нацики нам в коллективе не нужны." Как на Юге России увольняют бюджетников за антивоенные призывы

https://www.kavkazr.com/a/natsiki-nam-v-kollektive-ne-nuzhny-kak-byudzhetnikov-yuga-rossii-uvoljnyayut-za-prizyvy-prekratitj-voynu/31799009.html

На Романа Мельниченко – доцента Волгоградского государственного университета и бывшего сотрудника местного филиала Российской академии народного хозяйства и госслужбы – составили два протокола: о злоупотреблении свободой массовой информации и нарушении паспортного режима.

"Меня обвинили в распространении фейков за два перепоста во "ВКонтакте". Один из них – снятое в первые дни боевых действий видео про разгром кадыровцев под Киевом, а какое второе видео силовики имели в виду, сейчас ни мне, ни адвокату непонятно", – рассказывает юрист.

《"Российские ВУЗы никогда не были островками свободы"》(с)

Его задержали на работе – в Волгоградский университет пришло письмо из прокуратуры, в котором было сказано о "неэтичном поведении" Мельниченко в социальных сетях. В конце марта преподавателя вызвали на заседание комиссии по этике, после которого его демонстративно задержали силовики.

"Сейчас все вузы сильно "трясут" из-за того, что студенты выходили на антивоенные акции. Мол, распустили всех – теперь отвечайте. По тем же причинам на этическую комиссию вызвали еще как минимум трех преподавателей, но задержали в присутствии коллег только меня, потому что я более публичен"

Это уже второе его преследование – преподавателя уволили из филиала РАНХиГС после событий 2014 года по похожим причинам. Мельниченко признается, что российские вузы никогда не были "островками свободы" – преподаватели со своим мнением и принципиальной позицией обычно здесь не задерживаются. В отличие от европейских университетов, в России сотрудники образовательных учреждений изначально являются госслужащими и попадают под все соответствующие ограничения.

"Сейчас в высшей школе выхолощено абсолютно все, преподаватели – самые бесправные во взаимоотношениях с работодателем. Мы не являемся для студентов источником особых мнений и позиций, мы не можем нормально учить, академические свободы просто не работают", – описывает доцент обстановку в вузах.

Вне аудитории он признает, что если в национальном праве боевые действия в Украине можно назвать "специальной операцией", то с точки зрения международного права все происходящее сейчас – война. При этом Россия пытается одновременно и отвергать международное право, и признавать его, например, используя соответствующую терминологию – слова "беженец" или "военнопленный".

Еще одна особенность происходящего, которую выделил юрист, – отсутствие ноты о начале военных действий. Он подчеркнул, что даже нацистская Германия после нападения на СССР формально соблюла это требование международного права, Москва же и через полтора месяца боевых действий такой документ не опубликовала.

"Jus ad bellum, право войны, направлено на то, чтобы сделать ее более цивилизованной, минимизировать последствия, чтобы стороны вернули тела павших солдат, а пленным обеспечили сносные условия. Также у международного военного права есть определенные ритуалы прекращения боевых действий, когда начинаются переговоры, а следующим этапом – мирный договор или капитуляция. Все это мы видим и сейчас, право пошагово работает", – подытожил Роман Мельниченко.

Канал Романа на Youtube: https://youtube.com/c/%D0%A0%D0%BE%D0%BC%D0%B0%D0%BD%D0%9C%D0%B5%D0%BB%D1%8C%D0%BD%D0%B8%D1%87%D0%B5%D0%BD%D0%BA%D0%BE

Евгений С. (попросил не указывать фамилию) работал специалистом в одном из бюджетных учреждений Ставропольского края. О российской агрессии он знает не из телепередач – близкие родственники живут под Харьковом и в полной мере оценили близость "русского мира".

"Связь есть не всегда, когда не могу дозвониться – очень волнуюсь, чтобы все было хорошо. Они рассказывают, с чьей стороны бывают "прилеты", кто их обстреливает. Это не пропаганда, а рассказы моих родных. И если телевизор говорит одно, а живущие на передовой близкие – другое, я верю последним", – говорит собеседник.

Такими мыслями он поделился с несколькими коллегами на работе, с которыми, как ему казалось, сложились доверительные отношения. Кто из них "настучал" руководству, Евгений гадать не хочет. После того как на него пожаловались, директор учреждения эмоционально отчитал сотрудника – "ему нацики и бандеровцы в коллективе не нужны".

"Так-то он хороший человек, старался поддерживать коллектив, выбивал премии у руководства. Наверное, общий накал подействовал – сейчас буква Z уже отовсюду лезет. Или просто перестраховаться хотел, он уже немолодой и любой эксцесс может стать поводом для проводов на пенсию. В общем, попросили написать заявление по собственному желанию, в противном случае угрожали заявлением в полицию. За что – непонятно. В итоге расстались с миром, даже деньги за неиспользованный отпуск начислили", – подытожил Евгений.

В похожей ситуации оказался священник одной из епархий Донской митрополии, также попросивший не указывать его имени и места служения.

"Боевые действия происходят на канонической территории Украинской православной церкви Московского патриархата, ее предстоятель митрополит Онуфрий назвал агрессию "каиновым грехом", когда один брат вероломно нападает на другого – это первый грех в истории человечества. На сайте Украинской церкви много публикаций о том, что приходы собирают помощь беженцам, украинским военным, рассказы про обстрелы российскими войсками православных храмов. И том, что российские военные делают огневые точки на колокольнях, оскверняя святые места. Причем это пишут мои собратья, не самочинники или раскольники", – описывает противоречие священник.

Когда он решил обсудить этот вопрос с благочинным (церковная административная должность, помощник епископа. – Прим. ред.), тот стал рассказывать про украинские биолаборатории и право России защищать свои границы. Да еще и посоветовал: "Хочешь спокойно служить, выбрось эти мысли из головы, иначе окажешься на самом дальнем сельском приходе – в лучшем случае". Именно поэтому священник сейчас не поднимает данный вопрос публично, предпочитая молчать.

Бывший депутат Совета Ейского района Краснодарского края Александр Коровайный соглашается с тем, что сегодня за выраженную антивоенную позицию давлению подвергаются все: и бюджетники, и сотрудники частных структур.

"Однажды сотрудник управления образования рассказал мне, что начальство потребовало у него объяснений из-за лайка, поставленного на моей странице во "ВКонтакте". Представляете, кто-то в управлении вместо своих прямых обязанностей занимается отслеживанием лайков сотрудников и выявлением "неблагонадежных". Сегодня объяснениями с начальством уже не отделаться, за любое, хоть немного расходящееся с официальной позицией Кремля, мнение могут потребовать написать заявление"

В день российского вторжения в Украину более 30 муниципальных депутатов от КПРФ подписали петицию с призывом к миру. Среди них – депутат городской думы Волгограда Илья Кравченко. За эту позицию областной комитет КПРФ принял решение об исключении его из партии.

"Последнее решение в нашем обществе принимает определенный человек. Увольняет – начальник, донос пишет тоже не кто-то абстрактный, а вполне конкретный, приговор выносит судья. Если они будут поступать по совести, их не расстреляют. Мы знаем примеры, когда в наше время судьи возвращали дела в полицию. Значит и так можно, любой может прервать эту порочную практику", – рассуждает волгоградский депутат.

Кравченко отмечает, что даже в нынешних условиях каждый на своем месте может быть адекватным человеком и "не распространять ад ввысь и вширь", потому что в конечном итоге решение принимаем мы сами. Он считает, что в бюджетной сфере меньше, чем в частных компаниях, сопротивляются давлению сверху не столько из-за более уязвимого положения работников, сколько из-за моральных качеств тех, кто привык быть в системе. Однако и в "бюджете" есть люди, которые выражают свое мнение хотя бы через "саботаж пропагандистских методичек", заявил Илья Кравченко.

Памятник Калашникову - политический сюрреализм. Тема спорных монументов в России.

Французская школьница назвала ислам «религией ненависти». Это вызвало в стране бурные споры, считать ли это оскорблением

Во Франции разгорелась дискуссия о том, где заканчивается свобода слова и начинается оскорбление чувств верующих после поста в инстаграме 16-летней школьницы Милы, которая назвала ислам религией ненависти. Так она отреагировала на комментарий мусульманина, который назвал ее «грязной лесбиянкой». RTVI рассказывает о конфликте, который вышел за пределы интернета.

18 января школьница из местечка Вильфонтейн Мила вела прямой эфир в своем аккаунте в инстаграме. Разговор зашел о ее сексуальности. После этого один из комментаторов, которого Мила идентифицировала как мусульманина, написал ей в комментарии, что она «грязная лесбиянка». Мила в долгу не осталась и напала на ислам. «Я ненавижу религию. Коран — это религия ненависти», — ответила она обидчику. Также она сказала, что ее нельзя назвать расисткой. «Я сказала то, что думаю, вы не заставите меня сожалеть об этом», — добавила она.

В ответ на Милу посыпались оскорбления. Дошло даже до того, что ей начали угрожать убийством, а ее личные данные разместили в интернете. Практически сразу у Милы появились не только противники, но и сторонники, которые защищали ее право критиковать ислам. Они даже запустили в интернете хэштег #JeSuisMila. Противники школьницы не остались в стороне, они ответили хэштегом #JeNeSuisPasMila. Сама Мила после разгоревшегося скандала извинилась и объяснила свое резкое высказывание тем, что ее задели слова оппонента и она поторопилась.

Постепенно обсуждение слов Милы вышло за пределы интернета. Ситуацию начали комментировать политики и общественные деятели, некоторым даже пришлось извиняться за свое мнение. В частности, министр юстиции Николь Беллубе назвала смертельные угрозы Миле неприемлемыми. Она, правда, также добавила, что нападение на религию было нападением на свободу совести. Позже Беллоубе признала, что такие слова ей лучше было не говорить.

Поддержала слова Милы лидер «Национального фронта» Марин Ле Пен. По ее словам, Мила «смелее, чем весь политический класс за последние 30 лет». Кроме того, она назвала высказывание школьницы устным описанием карикатур издания Charlie Ebdo.

В поддержку Милы высказалось и объединение Humanists International, которое призвало французское правительство встать на сторону свободы выражения мысли и выступить против исламских фундаменталистов. Адвокат школьницы Ришар Малка в интервью Times обвинил левых и феминисток в том, что они проигнорировали историю с Милой. «Именно левые защищают секуляризм в этой стране. Меня огорчает, что в этот раз этого не произошло», — отметил он.

Угрозы вынудили Милу отказаться от посещения школы и деактивировать свой аккаунт в инстаграме. Ей решил помочь ректорат Академии Гренобля, который пытается найти безопасное для нее заведение. На высказывание Милы обратила внимание и прокуратура, которая начала проверять ее слова на предмет разжигания ненависти. Угрозы критиков школьницы также проверяют. Позже прокуратура признала слова Милы ее личным мнением о религии и не стала заводить дело.

3 февраля Мила пришла в программу Quotidien на телеканал TMC. Она извинилась перед людьми во всем мире, которые исповедуют свою веру, и сказала, что сожалеет о вульгарности своих слов. При этом она пояснила, что не жалеет о том, что она вообще высказалась, так как это была ее мысль. По словам Милы, ей пришлось перестать ходить в школу из-за страха, что ее могут облить кислотой, раздеть догола или похоронить заживо.

Тема отношения к исламу в современном западном обществе особенно актуальна для Франции, где проживают около 5,7 миллион мусульман. Это почти 9% от общей численности населения и самая большая доля мусульман среди стран Евросоюза.

Сурс