Да победи ты, блядь!

Бирманские женщины рассказали об издевательствах в тюрьмах военной хунты

В тюрьмах Мьянмы (Бирмы) женщин пытают, сексуально унижают и грозят изнасиловать, рассказали Би-би-си пять активисток, арестованных за участие в протестах против военного переворота.

Генералы, много лет правившие Мьянмой, не признали итоги всеобщих выборов в ноябре 2020 года, на которых победили сторонники демократии, и 1 февраля 2021 года устроили путч. К власти пришел главнокомандующий вооруженными силами Мин Аун Хлаин, известный как сторонник дружбы с Россией.

Граждане ответили массовыми протестами, которые армия жестоко подавила.

Согласно данным на 8 декабря, собранным международной неправительственной организацией Ассоциация помощи политзаключенным, были убиты 1318 человек, среди них 93 женщины. Аресту подверглись около 10200 бирманцев, в том числе свыше двух тысяч женщин. Восемь женщин скончались в заключении, из них четверо, по имеющимся сведениям, были замучены.

До 2011 года, когда в стране начался постепенный переход к демократии, похищения людей и пытки были обычной практикой военных режимов, но теперь, как утверждают правозащитники, ситуация хуже, чем когда-либо.

Активистка Ен Со Май пробыла в заключении почти полгода. Первые десять дней она находилась в следственной тюрьме, где, по ее словам, подвергалась пыткам и сексуальному унижению.

Однажды утром, когда Со Май рисовала плакаты для очередного митинга, ее арестовали и затолкали в военный фургон.

"Были уже ночь, когда меня привезли в неизвестное мне место, - сообщила она Би-би-си. - Мне завязали глаза, обходить предметы приходилось на ощупь, а конвоиры смеялись надо мной".

В кабинете арестованную стали допрашивать, за каждый не понравившийся ответ ее били бамбуковой палкой и почему-то особенно интересовались деталями ее интимной жизни.

Один из невидимых следователей пригрозил: "Знаешь, что бывает здесь с женщинами? Их насилуют, а потом убивают".

Затем с Со Май стянули футболку и начали хватать руками за голое тело.

Наконец повязку с глаз сняли, и она увидела, что один из ее мучителей перезаряжает револьвер.

Импровизированные тюрьмы

По словам эксперта по Мьянме из организации Human Rights Watch Мэнни Маун, военные используют для содержания и допросов арестованных разные временные помещения, в том числе армейские казармы и пустующие общественные здания.

Эту информацию подтвердила Би-би-си мьянманский адвокат, попросившая не называть ее имени по соображениям безопасности. Она сказала, что представляла в судах нескольких женщин, которые также жаловались на издевательства и пытки во время допросов.

"Одну из моих клиенток задержали по ошибке, приняв за другого человека. Когда она сказала об этом, ей не поверили и стали бить по голеням металлическим прутом, пока она не потеряла сознание", - сообщила она Би-би-си.

Затем ту женщину перевели в другой центр для допросов, где неизвестный офицер заявил, что отпустит ее, если она с ним переспит.

Собеседница Би-би-си добавила, что судебная система Мьянмы абсолютно непрозрачна, и адвокаты, подобные ей, мало что могут.

"Мы пытаемся опротестовывать [содержание под стражей и методы допросов] и слышим в ответ, что все законно и что следователи действуют в рамках полученных ими приказов", - говорит она.

У Би-би-си нет возможности получить подтверждение рассказа Со Май из независимых источников, но мы пообщались с другими бывшими заключенными, которые говорили примерно то же самое.

"Меня заставили больше часа непрерывно показывать три пальца [жест, символизирующий в Мьянме сопротивление], а охранник в это время дергал меня за волосы", - рассказала одна из них.

Другая женщина, прошедшая через центр временного содержания в городе Шве Пью Тар, говорит: "Девушек по одной уводили из камеры, и некоторые возвращались с расстегнутыми или оторванными пуговицами на одежде".

Опровержения властей

Би-би-си обратилось к заместителю министра информации военного правительства генерал-майору Зо Мин Туну с просьбой прокомментировать рассказ Со Май. Он ответил, что все это домыслы и пыток в Мьянме не существует.

Ранее в этом году в интернете распространилось фото заключенной со следами сильных побоев на лице, первоначально опубликованное бирманскими военными. Она и сейчас остается в тюрьме по обвинению в хранении оружия.

Мы спросили генерала Мин Туна, почему его коллеги даже не пытаются скрывать подобные факты, и как это согласуется с его словами об отсутствии пыток.

"Такое случается при задержании". - ответил он.

Одиночное заключение

Права человека нарушаются не только в секретных тюрьмах.

Активистка в возрасте около пятидесяти лет (назовем ее госпожой Лин) рассказала Би-би-си, что провела сорок с лишним дней в одиночной камере в тюрьме Инсейн в крупнейшем городе страны Янгоне.

У госпожи Лин все это время не было с собой ничего, кроме одежды, в которой ее привели, в том числе необходимых лекарств. За время заключения она сильно ослабла.

"Я лежала в темноте и думала, что скоро умру, - говорит она. - Иногда из соседних камер доносились крики, и я думала -кого там бьют?"

В один из дней в ее камеру вошел офицер в сопровождении нескольких женщин-военнослужащих, который снял ее на видео. Женщина пыталась пожаловаться на условия содержания, но это было бесполезно.

Мэнни Маун из Human Rights Watch утверждает, что в женские камеры, рассчитанные максимум на сто человек, набивают по пятьсот. Из-за недостатка места заключенным приходится спать по очереди.

У них также нет средств гигиены, что является нарушением одного из основных прав, говорит она.

Женщина, побывавшая в центре задержания в городе Шве Пью Тар, говорит, что заключенных там отправляли в душ лишь на седьмой день после ареста, хотя у одних были незажившие раны, а у других критические дни.

Со Май в октябре вышла на свободу по амнистии вместе с примерно пятью тысячами заключенных.

"Я понимаю, что могу в любой момент снова там оказаться или вообще погибнуть, но я хочу сделать что-то для моей страны и продолжу борьбу", - говорит она.

Сурс: https://www.bbc.com/russian/features-59584163?ocid=wsrussian.social.in-app-messaging.telegram..russiantelegram_.edit

бинго

Два будущих для Украины после выборов президента «Медуза» изучила программы Порошенко и Зеленского. Что они думают про Донбасс, Крым, коррупцию и Евросоюз?

Вечером 19 апреля на Олимпийском стадионе в Киеве состоятся дебаты между участниками второго тура выборов президента Украины — Владимиром Зеленским и Петром Порошенко. Решение было принято в последний момент: почти все время, прошедшее после первого тура, кандидаты спорили о дате проведения дебатов. По данных последних опросов, во втором туре за Зеленского готовы проголосовать 58% избирателей, за Порошенко — 22%, еще 20% не определились с выбором. «Медуза» изучила предвыборные программы и заявления Порошенко и Зеленского. Вот их позиции по главным вопросам, которые наверняка возникнут в ходе дебатов.

Что делать с Донбассом и Крымом?

Общее. Оба кандидата обещают вернуть «временно оккупированные территории» под власть Украины и решить вопрос с Крымом, но конкретные шаги описывают не очень подробно.

Порошенко и Зеленский категорически отвергают возможность переговоров с лидерами сам ДНР и ЛНР. В Москве неоднократно давали понять, что выступают именно за такой формат решения конфликта. Порошенко перед выборами уличил Зеленского в том, что тот склоняется к таким переговорам. На самом деле шоумен в первом же своем интервью, в котором анонсировал выдвижение на президентский пост, заявил, что готов разговаривать хоть «с чертом лысым», только не с лидерами самопровозглашенных республик, поскольку их поставили «люди из Кремля», с которыми и нужно вести переговоры.

Различия. Порошенко говорит, что возвращение Крыма будет его «первым приоритетом после выборов». Он рассчитываетна продолжение «политико-дипломатического пути» и усиление санкций против России. За несколько дней до второго тура выборов действующий президент Украины сообщил, что мае-июне планирует обсудить в «нормандском формате» ввод полноценной миссии миротворцев ООН в зону конфликта. Если Россия заблокирует соответствующую резолюцию ООН, то Порошенко грозит усилением санкций. Правда, в Кремле заявили, что планов участвовать в четырехсторонней встрече у Владимира Путина нет.

Зеленский заявил, что возвращение Крыма возможно «только после того, как сменится власть в России». Он обещает немедленно после прихода к власти прекратить огонь. Он также хочет привлечьк переговорам, помимо европейских лидеров, также Великобританию и США как страны, подписавшие Будапештский меморандум. По поводу санкций он прямо не высказывался (Порошенко утверждает, что в случае прихода Зеленского к власти, санкции могут быть сняты). Идея ввода миротворцев не звучит в программе оппозиционного кандидата, но он ее не отвергает — «сначала в города и маленькие села, а потом уже в Луганск и Донецк». Наконец, Зеленский обещает возобновить выплату пенсий жителям частей Донбасса, неподконтрольных Киеву — она была прекращена с введением при нынешнем президенте экономической блокады этих территорий (о снятии самой блокады речь пока не идет).

Вступать ли в НАТО и в ЕС?

Общее. Порошенко и Зеленский декларируют свою приверженность курсу на евроинтеграцию и вступление Украины в НАТО. Действующий президент пишет, что это «раз и навсегда» гарантирует национальную безопасность и суверенитет страны. С ним согласен и его соперник.

Различия. Порошенко одним из своих главных достижений на президентском посту считает закрепление в конституции стратегического курса Украины на интеграцию в ЕС и НАТО. Соответственно, любой отход от этой политики он называетзаведомо антиконституционным. В своей программе он обещает в 2023 году, то есть в последнем полном году следующего президентства, подать заявку на членство в ЕС и утвердить план действий по членству в НАТО. Он не против референдума по этому поводу, более того, утверждает, что он состоится перед тем, как «народ будет вносить изменения в конституцию, делегируя часть суверенных полномочий».

Зеленский предлагает обязательно провести референдум по поводу вступления в обе международные организации. «Когда люди будут готовы, тогда только референдум, — заявил он за несколько дней до второго тура. — Я буду каждый день записывать видео к восточным регионам Украины и говорить им: смотрите, НАТО — не зверюга, не проглотит вас».

По данным соцопросов, в конце января вступление в ЕС поддерживала половина украинцев, в НАТО — 46%.

Как бороться с коррупцией?

Общее. Общих позиций нет.

Различия. Порошенко в своей программе ограничился перечислением антикоррупционных мероприятий, которые уже были проведены за время его первого срока. Это обязательные декларации, вывод госзакупок из тени, ликвидация коррупционных схем и создание Высшего антикоррупционного суда. Действующий президент объяснил небольшое количество приговором по антикоррупционным делам тем, что не умеет «сажать людей в тюрьму», поскольку «не на это учился». Он напомнил, что за пять лет «в рейтинге восприятия коррупции Transparency International Украина поднялась со 145 на 120 место», но признал, что понимает, почему «наибольшие упреки к власти как раз касаются проблем борьбы с коррупцией».

Именно на этом сделал акцент Зеленский. Антикоррупционные органы он хочет формировать с помощью независимых международных комиссий. Оппозиционер планирует ввести «суровую ответственность» для чиновников, «выдвигающих искусственные претензии к бизнесу», а граждан вознаграждать за «разоблачение коррупции». В его планы входит пожизненный запрет на госслужбу для людей, осужденных за коррупцию, и конфискация имущества. Зеленский также собирается внести закон о снятии неприкосновенности с депутатов, судей и президента. Честным госслужащим он обещает повышение зарплаты и высокий социальный статус.

Как поднять экономику и улучшить жизнь украинцев?

Общее. И Порошенко, и Зеленский обещают гарантировать безопасность инвестиций в украинскую экономику. Оба собираются сделать ставку на IT-сектор, а также по примеру Эстонии, Латвии и Грузии заменить налог на прибыль для предприятий налогом на выведенный капитал, то есть только на средства, которые собственники в форме дивидендов или каким-то иным способом выводят из бюджета предприятия. Это должно заставитьвкладывать полученные доходы в развитие самого предприятия, но поначалу, возможно, уменьшит поступления в бюджет.

Оба кандидата обещают развивать в стране страховую медицину, но Порошенко выступает за сохранение единого государственного страхователя, а Зеленский, судя по всему, допускает создание рынка страховых услуг.

Различия. Помимо IT-сектора, Порошенко обещает развивать аграрный сектор с упором на поставки готовой продукции, а также космическую отрасль, судостроение и производство оружия.Украину действующий президент собирается превратить «транспортно-логистический хаб» для Европы. Он не уточняет, что именно имеет под этим в виду, но обещает переделать под это всю транспортную инфраструктуру. «Миллиарды долларов» на все это он собирается найти в «национальных и международных инфраструктурных фондах», а также у частных инвесторов. Порошено обещает готовить кадры в соответствии с потребностями экономики и сделать образование и науку соответствующими европейским стандартам

Зеленский хочет превратить Украину в экспортера энергетических ресурсов, а также создать «прозрачный рынок земли».В социальной сфере оппозиционер более щедр на обещания, чем его соперник. Он планирует ввести образовательные ваучеры для «школьных гениев», с помощью которых те смогут поступить в любой вуз. Кроме того, он планирует открыть украинский рынок образования для иностранных игроков, а также уровнять в правах частные и государственные учебные заведения. Если его изберут президентом, каждый украинский ребенок получит право накапливать на своем счету средства от реализации государством природных благ (недра, земля и так далее). А по достижении совершеннолетия эти накопления станут его стартовым капиталом.

Что еще обещают кандидаты?

Порошенко:

Зеленский:

Что еще могут обсудить на дебатах?

Политические реформы. Зеленский утверждает, что идет всего на один президентский срок, а среди первых своих инициатив обещают внести в Верховную Раду закон об импичменте президента. Зеленский планирует сделать прямую демократия чуть ли не главным способом решения ключевых вопросов. Возможный контраргумент Порошенко — что это делает его соперника подозрительно похожим на современных популистов.

У Зеленского нет ни большинства, ни даже своей фракции в парламенте. Без поддержки Рады он не сможет сформировать правительство. Один из возможных путей решения — роспуск и досрочные выборы вместо назначенных на конец октября. Если не получится, Зеленский обещает «сделать такое обращение, после которого все эти депутаты увидят встречи с их избирателями».

Русский язык. Ни один из кандидатов не планирует повышать нынешний статус русского языка, тем более делать его вторым государственным.

Порошенко в своей программе включил защиту украинского языка в число достижений первого срока, но незадолго до выборов признался, что «для него естественно говорить по-русски».

Зеленский настроен на то, чтобы либерализовать использование русского языка: создание медиапортала об украинских событиях на русском языке, запрет на блокировку российских соцсетей, более избирательный подход к въезду в страну российских артистов. Он не собирается отменять квоты на украинский язык на телевидении и в кино, но считает более правильным вводить налоговые льготы на украинскую продукцию.

Команды кандидатов. Порошенко пообещал в случае переизбрания пополнить свою команду «молодыми, новыми людьми» и больше не назначать «никаких бизнес-партнеров, никаких близких людей».

До последнего момента одна из главных претензий к Зеленскому была в том, что он не сообщает состав своей команды. Но перед дебатами он наконец анонсировал список людей, которых планирует назначить в случае избрания. Самый известный из них — Александр Данилюк, который два года был министром финансов при Порошенко. Он будет отвечать за внешнюю, финансовую и банковскую политику. Другие — либо бывшие чиновники, занимавшие второстепенные посты, либо университетские преподаватели и ученые, в основном юристы.

Скандалы. Их за время кампании было несколько:

А теперь - саловатное бинго

Ватная пропаганда - она громкая, она на мажорной ноте льется (или вытекает?) из утюгов и телевизоров. В информационном пространстве она уже давно, точно не меньше 10 лет. С ней мы научились работать, мы ее классифицировали (например, см. ватное бинго). Стоит поциенту пиzZzдануть про "недобитых каклов на усраине" - и с ним все понятно, он готов к отправке в бан.

В противоположном лагере тоже не все гладко, у саловаты по понятным причинам обострение. Поэтому, раз уж попался соответствующий пост с саловатным бинго в комментах, давайте соберем типичные симптомы.

Сам пост о запрете триколора, БЛБ и лозунгов "Нет войне" на LGBTQ+ -шествии в Польше, которое организовала украинская LGBTQ+ организация. 

Осторожно, долгое и длинное погружение в море говна! 

Тезис 1. Украинский народ - великий народ, который СМОГ (в отличие от...)

В любом таком сраче вам обязательно расскажут про Майдан.

... и обязательно расскажут, что украинцы и русские - очень разные народы.

Небольшая справка по украинской политике: на момент Майдана в Украине было несколько крупных политических игроков, политический строй можно было в момент Майдана охарактеризовать как олигархат. Порошенко - президент, пришедший после Майдана, был олигархом сам (кондитерский концерн Рошен). Текущий президент Зеленский до войны серьезно потерял в рейтинге и погряз в скандалах из-за связей с олигархом Коломойским (Приватбанк). Тоже, скажем так, неидеальная демократия. Но смогли же сбросить пророссийского президента!

Признак саловаты таков: Майдан удался не потому, что политический строй отличался, не было массивной репрессивной машины, итд, итп, а потому, что украинский народ - великий и свободный. А вот народы России, Беларуси и, скажем, Гонконга, не смогли сбросить своих диктаторов,  потому что это так себе народишки, ссыкливые терпилы.

Но ничего, мы научим вас правильно сопротивляться!

... или не научим, потому что вы безнадежны...

Тезис 2. "Хороших русских" нет. Если и есть, разбираться будем после войны.

Не совсем, правда, понятно, что эти товарищи забыли на сайте таких плохих русских, надо сидеть на сайтах хороших украинцев. Многие еще думают, что украинцы на этом сайте - большинство, и что если мы желаем Украине победы, мы должны допускать саловатную пропаганду. Не-а.

Тезис 3. Все русские виноваты

Тезис 4. Лозунг "Нет войне" - попытка отбелиться и увильнуть от коллективной вины

Тезис 5. Русские не имеют права на протест против войны и БЛБ-флаг

Тезис 6. Ну-ка расскажи, чей Крым!

Это особое подмножество саловаты здорово триггерится на фразу "Крым де-факто принадлежит России". Де-факто - это значит как оно в данный момент и на деле. На деле Крым во власти России, она им владеет и пользуется. Де-юре Крым украинский.

Даже учитывая ремарки выше, "Крым де-факто принадлежит России" вызывает яростные бурления говен.

Тезис 8. Все русские - имперцы. Кстати, посоны, Шульман - имперская подстилка

Про Шульман сказали в одном саловатном канальчике, саловатка теперь повторяет. Уж Шульмана-то за что? Она всегда очень аккуратно подбирает слова и выражения.

Тезис 9. Мы сидим в подвалах, а они смеют называть себя жертвами путинского режима!

-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

Многие реакторчане российского происхождения видели подобную агрессию со стороны саловаты или украинцев с серьезной травмой из-за войны. Во многих реакторчанах-украинцах очень много горя и гнева, и хочется вызвериться хоть на кого-нибудь. В ватных сообществах их просто банят и совсем не слушают, а в нашей политоте эти семена падали на благодатную почву. 

Здесь очень много думающих россиян, противников войны, которые и так делали что дОлжно, но им казалось, что делали они слишком мало. Ужасно стыдно, что Путин объявил эту войну от лица всех россиян. Поэтому русские реакторчане слушали, сочувствовали и посыпали голову пеплом.

Но иногда интенсивность потока негатива становилась слишком большой, и начинала раскручиваться спираль ненависти. Самые отбитые крикуны создавали негативный образ своей группы - все как всегда.

Поэтому важно соблюдать правила политоты военного времени и помнить, что по другую сторону монитора - тоже реакторчанин, с которыми вы могли вместе дрочить на поней и собирать фигурки вархаммера (ну или дрочили на вархаммер и собирали фигурки поней).

Если же вы искренне согласны с тезисами и комментами выше (может быть, кроме последнего от Пушишки), мне очень жаль - мы не можем помочь вам в нашей политоте, как не можем помочь вате. Для общения в этом случае нужно использовать саловатные подвиды политоты: "#все плохо", "Моя Україна", "#Сало с №востями", "#oстрый перец".

Между построением европейской Украины и военной стратегией.

Общеизвестно, что дела мира и заботы войны – это разные вещи. Все понимают, что война требует решительности и непредсказуемости, в то время как мирный труд требует спокойной методичности. Однако понимаем ли мы, ведя войну с Россией, разницу между двумя этими подходами на практике?

В своей великолепной книге «Стратегия. Логика войны и мира» Эдвард Люттвак приводит шикарный пример отличия между линейной логикой производства и военной стратегией на примере двух дорог. Предположим, вы командир батальона и вам необходимо пройти из точки А в точку Б. У вас есть две дороги. Одна широкая, ровная, асфальтированная, а другая узкая, извилистая грунтовка. Какую выбрать? 

Производственная логика говорит нам о том, что широкая дорога однозначно лучше. А логика стратегии утверждает, что ее, скорее всего, и заминируют. И тут начинается сплошная диалектика, когда противоположности превращаются одна в другую. И хорошая дорога внезапно становится плохой, а плохая дорога – хорошей. Таким образом, выходит, что быть предсказуемым и играть по правилам на войне – плохая идея. 

Но давайте вернемся от прекрасного примера Люттвака к реальности. И к «стратегии», порожденной украинским «гением». На второй год войны наше правительство продолжает действовать в тяжеловесно-неуверенной манере постройки европейской Украины, создания новой армии, реформы того или реформы сего… В мирное время это совсем неплохо. Но военное время требует нестандартных решений. Ведь очевидно, что разрушать намного проще, чем строить. Для постройки армии нужны годы, для создания европейской Украины нужны десятилетия. Однако все это может сгореть на полях сражений за дни, если не за часы. Пока мы занимаемся постройкой чего-то, мы уязвимы и предсказуемы, нас легко победить.

В результате, мы оказываемся в заложниках линейной логики, и РФ добивается своего. Люттвак особо обращает внимание, что в военной стратегии логика промышленного производства начинает преобладать лишь в тот момент, когда противник теряет субъектность. Он больше не является противником, он всего лишь «несчастная мишень» для наших войск, ему больше нечего противопоставить. 

Такая же логика касается и войны на истощение. Когда у тебя в разы больше ресурсов, чем у врага, тебе некуда спешить. Ты теряешь ресурсы, и враг теряет ресурсы. Просто у тебя их больше. В этом случае опять-таки можно действовать в линейной логике. Поскольку оппонент неминуемо проиграет. Очевидно, что РФ намного сильнее нас, поэтому даже с санкциями и низкими ценами на нефть они нас переживут. Мы сломаемся раньше, и потому мы должны действовать. Ведь все договоренности, которые мы заключаем с ними, действуют против нас и лишь загоняют нас глубже в ловушку линейной логики. Мы становимся предсказуемы. А если мы предсказуемы, все, что необходимо делать Путину, это ждать, когда мы проиграем. Ведь Россия, откровенно говоря, тоже не отличается «умом и сообразительностью». Это огромный, коррумпированный, бюрократизированный сырьевой монстр, функционирующий за счет сырьевой ренты. 

Однако наше государство по своему качественному наполнению даже хуже. Потому мы всегда действуем от обороны и путем постоянных компромиссов. Естественно, в результате таких действий никаких радикальных изменений ни на внутренней арене, ни на внешней не происходит. Поскольку, как гласит народная мудрость, если ты хочешь получить в результате что-то новое, необходимо сделать что-то новое. На что наше правительство принципиально не способно. 

На этом фоне особо ярко проявляется другая черта нашей правящей элиты. Не имея стратегию на межгосударственном уровне, она блестяще разыгрывает ее с электоратом. Мы приняли странный бюджет – а посмотрите какую карту нарисовала Coca—Cola, премьер-министр проворовался и народ его ненавидит – давайте его подержат за яйца прямо в зале парламента… И бесконечное количество таких уловок демонстрирует, что все-таки они что-то умеют. Только вот на внутренней арене доминировать должна именно линейная логика. Стратегия – это ведь для того, чтобы обыгрывать потенциальных или реальных врагов. И тут нам приоткрывается завеса над истиной. Их поведение не глупо, оно просто показывает, кто им на самом деле настоящий враг. Потому, давайте поговорим об отечественной политике с точки зрения стратегии.

Евроинтеграция как карго-культ 

Во время Второй мировой войны американцы строили взлетно-посадочные полосы. Ну, а рядом были всякие туземцы. Американцы их немного кормили, жалко ведь, тоже люди. Война закончилась – самолеты улетели. И все опять забыли про эти острова. Через некоторое время на острова высадились этнографы. С удивлением они увидели дикарей, ходящих строем, с нарисованными погонами и даже пародию на взлетно-посадочную полосу и наблюдательную вышку из пальмы. 

В процессе исследования стало очевидно, что туземцы решили, что американские военные суть есть добрые духи. А теперь духи ушли, но если правильно воссоздать все условия их пребывания здесь, то духи вернутся и одарят своих последователей щедрыми дарами. Сходная ситуация и у нас. 

Официальной позицией и основным смыслом существования нашего государства и его внутренней и внешней политики объявлена евроинтеграция. Именно в ласковое лоно ЕС мы стремимся попасть изо всех сил. Стремление к стандартам ЕС – вот, что руководит нами в мирном труде, а достижение стандартов НАТО направляет нашу военную реформу. Официально, именно ради этого умерла Небесная сотня. И в конце пути мы попадем в ЕС и станем жить, как при коммунизме. Конечно, есть отдельные желатели странного, которые хотят, по сути, того же, но манна небесная, в их понимании, должна прийти из России. Легко увидеть, что обе стороны объединены стремлением к халяве. 

Однако, благодаря этой небольшой разнице, на протяжении 10 лет удавалось натравливать друг на друга «остро-» и «тупоконечников». При этом фактически избавляясь от необходимости делать что-то реальное. Характерно, что обе стороны объединены не только стремлением к халяве, но и видением Украины в роли придатка какого-то другого государственного организма. 

По сути, это умеренно-блестящий образец победы путем создания ложных целей. Причем это была победа, как на внутренней, так и на внешней аренах. Мы видим, что политика многовекторности не закончилась при Кучме, она оставалась политикой Украины также при Ющенко и Януковиче. Просто электорату и правителям соседних государств рассказывались сказки разной степени завирательности. А политическая чехарда позволяла успешно валить ответственность друг на друга. При этом крайнего было не найти Ныне же отечественная политическая элита впервые за всю свою историю не может найти, кого назначить «саботажником» на внутренней арене. Регионалы фактически разгромлены, остатки их электората дезорганизованы. И теперь наши политики не могут свалить провал реформ на злых оппонентов. И это их явно тревожит. Потому и появляется попытка реализовать новое «блестящее» предложение, позволяющее свалить на кого-то ответственность. 

Сейчас я говорю о вновь воскресшей идее пригласить миротворцев. Люттвак чудесным образом характеризует роль миротворцев в нынешних конфликтах. И тут я позволю себе развернутую цитату: «Многонациональные военные подразделения, вовлеченные в бескорыстное военное вмешательство, не оправдывающее жертв среди своих товарищей по оружию, избегают риска любой ценой. Это верно по отношению к силам «третьего мира», которые направляют свои подразделения в контингент сил ООН в основном ради щедрого денежного вознаграждения за плохо вооруженных, плохо обученных и плохо оплачиваемых солдат (часто те отыгрываются за счет взяток и прямого участия в незаконной торговле на черном рынке). Но это верно и по отношению к самым обученным и высокооплачиваемым войскам самых честолюбивых армий. Когда солдаты США прибыли в Боснию после Дейтонских соглашений 1995 года, им был отдан строгий приказ избегать вооруженных столкновений, и именно в силу этого приказа в последующие годы они не смогли арестовать известных военных преступников, проходивших через их контрольно-пропускные пункты. Говоря более обобщенно, поскольку в военных подразделениях должно присутствовать единообразие, многонациональные подразделения по самой своей сути не способны осуществлять добротный контроль над солдатами, которых поставляют государства-члены; не могут они также навязать единые стандарты тактического или этического поведения. Даже если оставить в стороне сознательную стратегию уклонения от риска, совместное разворачивание потенциально способных к битве и безнадежно неэффективных солдат стремится свести КПД всех занятых в операции войск к самому низкому показателю. Так обстояло дело даже с отличными британскими солдатами в Боснии до 1995 года и с нигерийскими морскими пехотинцами в Сьерра-Леоне, которые в иных случаях зарекомендовали себя как отличные бойцы. Постепенно, даже по-настоящему элитные войска, принимают тактику пассивной самозащиты, не позволяющую им ни действительно поддерживать мир, ни защищать мирных граждан». 

Люттвак продолжает далее, более радикально расширяя свою мысль: «Контингенты ООН, главный приоритет которых заключается в том, чтобы избежать сражений, не могут и успешно защищать мирных жителей, попавших в зону боевых действий или подвергшихся намеренному нападению. В лучшем случае миротворческие силы ООН остаются пассивными созерцателями насилия и кровавых боен, как было в Боснии и Руанде. В худшем же случае ООН могут принимать участие в бойне, как поступили голландские войска в Сребреницком анклаве в июле 1995 года, когда они помогали боснийским сербам отделять мужчин боеспособного возраста (что трактовалось очень вольно) от женщин и детей; все отобранные были убиты». Таким образом, легко увидеть, что разглагольствования о миротворцах ООН, это не более, чем очередной способ отвлечь электорат и свалить ответственность за войну на кого-то другого. Только этот «другой» не хочет брать на себя эту ответственность, и даже, если Россия и позволит этому контингенту прибыть в Украину, то мы увидим, как опасаясь потерь и трясясь за свою шкуру, наши ООНовские «друзья» будут танцевать под российскую дудку. В результате мы получим не спасителей, а очередных представителей пятой колонны. Всегда готовых пуститься в бегство при виде реальной опасности. Но в этом случае наша правящая элита сможет «гордо» свалить ответственность на миротворцев и рассказать нам побасенку про «плохого» Путина, который даже миротворцев игнорирует. 

Выводы.

Когда на протяжении длительного времени человек что-то делает и получает результат, отличающийся от декларируемой цели, он, скорее всего, не ошибается. Просто он стремится получить именно то, что получает в результате. А рассказы о том, что он хочет чего-то другого, это всего лишь сказки для окружающих. Такова ситуация и с нашей правящей элитой. Она делает ровно то, что ей необходимо для реализации ее интересов. И получает то, что хочет, а мы получаем очередную порцию умопомрачительных историй. 

Правда состоит в том, что фактически наша экономика существует, как производное от продажи ресурсов. В такой схеме, для того, чтобы кормить правящую верхушку, нужен доступ к ресурсам и рынкам их сбыта. А население – это лишь балласт, которому необходимо бросать подачки, чтобы оно оставило тебя в покое. 

Потому их враг – народ Украины. Ведь у нас фактически нет государственной элиты, у нас есть колониальная администрация, которая пережила крах своей империи, но не изменила свою роль. Задача этих людей – выкачивать ресурсы из страны. И если в СССР они передавали эти ресурсы в Москву, то теперь они кладут их себе в карман. И для того, чтобы накатанный механизм продолжал работать дальше, им нужно избежать любых изменений в нынешнем состоянии государства. Поскольку, кроме как воровать, они ничего не умеют. 

Ведь, если подумать, то путем построения наукоемких производств, эти люди могли бы получить огромные деньги. Но им проще так, как сейчас. Естественно, при таком раскладе, наше государство является более виртуальным, чем реальным. 

Единственная причина, по которой мы смогли просуществовать так долго, состоит в том, что у нас не было внешних врагов. Теперь они есть. И без настоящего государства нам не выжить, и на торговле ресурсами построить экономику, на основе которой можно выиграть большую войну, не получится. Что, в принципе, сейчас и ощущает Путин. 

Если мы хотим дальше выжить и существовать как народ, мы должны начать войну и начать мыслить в военной перспективе. Мыслить в стратегии войны, а не в линейной логике мира. А для этого необходимо желание победить, а не просто продолжать воровать до последнего, а потом отчалить в Швейцарию с честно украденными миллиардами в обнимку. 

Однако, естественно, мир не заканчивается победой в войне и возникают новые вопросы. К чему нам следует стремиться на долгой дистанции? Каковы должны быть наши реальные цели, если мы хотим выжить как сообщество? 

Ответ в этом случае парадоксален своей очевидностью. Нам нужно решить демографическую проблему. Поскольку в случае, если в стране не начнет резко подниматься рождаемость, то нам конец. Через 30-40 лет Украина превратиться в пустошь. Естественно, такая перспектива не тревожит нынешнюю сырьевую олигархию. Рабочих рук на ее заводы хватит, в крайнем случае, они импортируют каких-то китайцев. 

Однако, правда состоит в том, что в случае, если большая война между РФ и Украиной все таки произойдет – а она произойдет – и при этом ЕС оставит для нас границы открытыми, то Украина опустеет не за десятилетия, а за годы. 

Сейчас в Польше происходит демографический кризис, поскольку молодые польки находят себе богатых мужей в Западной Европе. Далее они эмигрируют в старую Европу и рожают уже там. В результате рождаемость рухнула. И это Польша, а не Украина. В нашем случае выметут всех. В результате мужчины поедут работать, а женщины замуж. И на этом Украина закончится. 

При таком раскладе становится очевидным, что вся наша нынешняя активность: война на Донбассе, крики о реформах – есть лишь неубедительная возня тараканов под тапком истории. Если у нас нет детей, то тогда нет и Украины. Нет необходимости обустраивать эту страну, так как ее некому оставить. Следовательно, нас нет как сообщества, поскольку у нас нет никакого совместного будущего. И тогда выходит, что каждый сам за себя. На этом фоне евроинтеграция – это преступление, а призыв к евроинтеграции следует трактовать как измену Родине. 

Никаких задач, кроме решения демографической проблемы, у нашего государства быть не может. Естественно, время катастрофически упущено. Однако давайте осмотримся вокруг. Наши соседи тоже умирают. Собственно говоря, Путин вторгся на территорию нашей страны с целью решить проблему с населением. Ведь население РФ тоже стареет и уменьшается. И несколько десятков миллионов новых культурно близких подданных могли бы поправить положение. А там можно было бы что-то придумать. 

Потому, если мы хотим, чтобы Украина жила, Россия должна умереть. Обратное тоже верно. И когда/если Москва падет, из РФ хлынут колонны беженцев, которые не должны пройти сквозь нас в ЕС. Они должны остаться здесь, получить гражданство и ассимилироваться. И тогда мы преодолеем демографическую катастрофу. 

Для этого нам с неизбежностью нужно построить нормальное процветающее государство и выиграть войну. И в основу этого государства должен быть положен нормальный, живой, большой культурный смысл, а не стремление к халяве от Брюсселя или от Москвы.  Источник.

Пруф

Второй день.

Помните, в прошлом году в Воронеже взорвался автобус? Ну тот самый, который на газу, но без газового оборудования. Так вот...

Сурс

https://meduza.io/news/2020/08/15/lukashenko-nado-svyazatsya-s-putinym-peregovorit-s-nim-potomu-chto-est-ugroza-ne-tolko-belarusi