Мама-РоиССя.
— Наша мать больна! У нее цирроз ног, сифилис рук и дефицит извилин!
— Как ты можешь так говорить?! Это же наша мать!
— Вот результаты анализов, надо срочно что-то делать.
— Не любишь мать — так и скажи! Ты просто плохой сын.
— Я как раз люблю мать. И поэтому говорю: надо срочно ее спасать!
— Ерунда, она в отличной форме.
— Как же, в отличной! Вот результаты: кровь, желчь, реакция Вассермана. Заговаривается, думает, что сейчас 1945 год.
— Больше слушай Васcерманов. Вот я действительно ее люблю. Посмотри, какой ролик я снял про маму, про ее героическую молодость. Класс?
— Класс, да, класс. Но сейчас-то она болеет.
— Вот что ты за человек! Видишь только плохое! Я тебе про то, как она нас растила, какое было сложное время, как она боролась, а ты про какие-то болезни.
— Она очень плохо выглядит.
— Как ты можешь так говорить! Матерей не выбирают. Я считаю ее самой красивой!
— То есть ты предпочитаешь не обращать внимания на болезни?
— Вот заладил: болезни, болезни... У всех болезни. Это все соседки по лавочке клевещут из зависти. Анна Петровна давно точит зубы на ее сумку с колесиками.
— У Анны Петровны «мерседес». Зачем ей мамина сумка с колесиками?!
— Как ты наивен! Или не наивен, а притворяешься? Может, ты хочешь быть в доле, когда соседки сумку на колесиках делить начнут?
— Что ты несешь?! Какая сумка?! При чем здесь вообще я? Я тебе показываю результаты анализов...
— Кто их тебе дал? Анна Петровна?
— Нет, врач.
— А врачу кто дал?
— Врачу никто не дал, он врач, он взял анализы и написал результаты. Почитай, тут ужас.
— А ты думаешь, Анна Петровна ничем не болеет? У нее насморк, между прочим!
— Насморк? Я тебе про цирроз и сифилис, а ты мне — насморк!
— Насморк что, не болезнь?
— Болезнь, конечно, но...
— Вот! Все остальное — демагогия! Болезнь поднимет с колен иммунитет. Болезнь — это новые возможности.
— Если лечить. А ты вместо того, чтобы купить лекарств, всю мамину пенсию потратил на ролик о ее героическом прошлом.
— Зато вся лавочка ей завидовала!
— Чему завидовать? Она уже месяц не выходит из дому. У нее искривление глаз, заворот ушей и перелом мозга. Она может умереть!
— Ну сам посуди, если до сих пор не умерла, значит, справляется. Логично? Цирроз и сифилис — это просто наша семейная традиция.
— Нет, нелогично. Вот Галина Ивановна тут умерла, хотя тоже до этого не умирала. Болела, болела и — умерла.
— Но она не была такой героической женщиной. Это во-первых. Во-вторых, у нее не было таких сыновей, как мы. Особенно я. Ты — не знаю, ты все время про маму гадости говоришь. Я, кстати, не уверен уже, что ты мой брат и ее сын. И не похож даже. На Анну Петровну вот похож... У нас в семье, знаешь ли, принято к матери относиться с уважением, а не вопить на весь двор, что у нее сифилис.
— То есть ты не собираешься ничего делать?
— Я-то как раз делаю, пока ты болтаешь. Вот, смотри, я спою песню. Наша мааать — здоровей всех на свееете! Несоглааасных утопим в клозееете! Наша мааать здоровее всех в мииире, несоглааасных замочим в сортииире! Любишь мать?
— Люблю, но...
— Тогда пой!...А то зарежу!
Отличный комментарий!