Убытки от действий Роскомнадзора по блокировке Telegram могут составить 2 млн долларов
По оценке разработчика софта Flexbby, продолжение текущих методов борьбы с мессенджером в ближайшие месяцы может стоить российским компаниям 1 млрд долларов. Почти такую же сумму по итогам года могут недополучить американские Amazon и Google. Об этом пишет «Коммерсант».
Гендиректор разработчика софта Flexbby (резидент «Сколково») Андрей Прокофьев предложил интернет-омбудсмену Дмитрию Мариничеву сформировать оперативный штаб из представителей власти и бизнеса для решения проблем компаний, пострадавших от блокировок, следует из письма от 24 апреля (копия в распоряжении «Коммерсанта»).
По мнению господина Прокофьева, нужны законодательные поправки, которые исключат ситуации, при которой «жизненно важные сервисы российского бизнеса будут блокироваться в одностороннем порядке».
Ограничение доступа к Telegram, согласно решению суда, началось в России 16 апреля. Telegram уклонился от блокировки, используя сервисы Amazon, Google и др. По состоянию на вечер среды Роскомнадзор внес в черный список около 18 млн IP-адресов. Это приводит к затруднениям в работе интернет-сервисов самой Google, а также сторонних компаний. Пострадало около 400 российских организаций, использующих Google и Amazon, оценивает Flexbby: у них наблюдаются сбои в работе хранилищ данных, бизнес-приложений, систем искусственного интеллекта, геолокаций, платежей, взаимодействия с банками, обслуживания клиентов и т. д. Потенциальные финансовые потери российского бизнеса в случае продолжения блокировок в ближайшие месяцы компания оценивает в 1 млрд долларов.
Приостановка работоспособности облачных сервисов Amazon и Google, а также рекламной площадки Google может привести к потере двумя корпорациями 940 млн долларов по итогам 2018 года, прогнозирует Flexbby.
«Это самый пессимистичный сценарий», — подчеркивает Андрей Прокофьев. Бенефициарами передела рынка, по его мнению, могут стать «Ростелеком», Mail.ru Group, «Яндекс» и Microsoft, чьи облачные сервисы будут пользоваться повышенным спросом.
Интернет-омбудсмен Дмитрий Мариничев сообщил, что пока не получал письмо, но ожидает «снежный ком» жалоб от компаний, пострадавших от блокировки. «Неработоспособность сервиса — это репутационный удар по компании, но у российского бизнеса, который не любит вступать в конфронтацию с государственными органами, есть врожденная осторожность. Эти факторы сдерживают в оценке ущерба и при обращении с жалобами», — считает господин Мариничев.
Оценка ущерба компаний из-за блокировок IP-адресов находится вне компетенций Роскомнадзора, сообщили «Коммерсанту» в ведомстве, выразив готовность рассмотреть официальное предложение о создании оперативного штаба по проблеме блокировок. Там подчеркнули, что с бизнесом уже ведутся консультации, в частности в Роскомнадзоре прошло совещание с представителями индустрии, чтобы «выработать совместные решения по обеспечению бесперебойной работы инфраструктуры».
Новый виток давления на СМИ: В России власти усиливают давление на новостные сайты, зачастую подключая в этот процесс Роскомнадзор
Правозащитные организации отметили активизацию действий властей в отношении изданий, которые ранее каким-то образом демонстрировали свою независимость. За последний месяц, пишет в своём Telegram-канале глава «Агоры» Павел Чиков, за последний месяц сразу несколько изданий так или иначе испытали на себе давление со стороны властных структур.
Против единственной независимой псковской газеты началась кампания с участием Роскомнадзора, прокуратуры и Центра «Э». Региональное управление Роскомнадзора нашло признаки экстремизма в одной из январских публикаций газеты «Псковская губерния» (выходит также интернет-вариант издания, достаточно популярное в регионе и за его пределами у пользователей). Речь идет об авторской колонке, посвященной президентским выборам, где Владимира Путина обвиняли в узурпации власти. Как рассказывает главный редактор «Псковской губернии» Денис Камалягин, в начале мая его вызывали на допрос в центр «Э». Сам он считает, что начинается новый этап кампании по давлению на независимых журналистов.
Претензии Роскомнадзора вызвала опубликованная в январе колонка «Нет, это не выборы», в которой она соглашалась, что забастовка избирателей, предложенная Алексеем Навальным, — самое «действенное осуществление гражданских прав».
«Провели дознание, установили, что была публикация, кто автор, — рассказывает редактор. — Я бы еще понял, если бы за фразу «узурпировал власть» нас обвинили в клевете. Но почему экстремизм?»
Сотрудники Центра «Э» рассказали, что действуют по заявлению «сознательного гражданина Ильи Васильева», который не только обратился к ним, но и сам заплатил 20 тысяч рублей за экспертизу статьи. Найти сознательного гражданина Васильева «Новой» не удалось. Как выяснил Камалягин, это сотрудник администрации области и участник псковского отделения прогосударственного движения «Трезвая Россия».
По словам Камалягина, массированная кампания против «Псковской губернии» началась в феврале-марте, когда редакцию стали запугивать уголовными делами. «К нам пришли все надзорные органы. Разные «сознательные граждане» жаловались в УФАС и Трудовую инспекцию, налоговая приходила, — рассказывает Камалягин. — Два рекламодателя признались, что им рекомендовали с нами не сотрудничать».
Управление Роскомнадзора по Коми составило протокол об административном правонарушении в отношении главного редактора интернет-журнала «7×7». Поводом стала публикация, в которой есть видео интервью с членом федерального комитета Либертарианской партии Михаилом Световым. Рассуждения либертарианца о наркотиках эксперты и специалисты Роскомнадзора посчитали пропагандой запрещенных веществ.
Интервью было опубликовано в марте 2018 года в одном из блогов на сайте «7×7». Согласно приведенным в экспертизе Роскомнадзора отрывкам, Светов заявил, в частности, что «синтетические наркотики… убивают людей гораздо эффективнее, чем героин».
«Героин выставляется в материале в более привлекательном свете за счет того, что последствия от его приема, по мнению интервьюируемого, наступают позже, чем от синтетических наркотиков», — утверждается в экспертизе, фрагменты которой опубликовал Светов. Критические же высказывания о наркотиках, по мнению экспертов, носят в интервью «единичный и общий характер».
Роскомнадзор составил протокол о пропаганде наркотиков на главного редактора интернет-журнала «7×7» за интервью, в котором член Либертарианской партии Михаил Светов объясняет, почему их необходимо декриминализовать.
Интервью вышло в марте 2018 года, в нем Светов объясняет, почему декриминализация наркотиков – это единственный способ побороть эпидемию зависимости, а также говорит о том, как их запрет увеличивает преступность и приводит к появлению наркомафии. При этом Михаил осудил наркоманов, назвав их «мягко говоря» идиотами.
По-мнению Светова, «в России нет организации, которая сделала для распространения наркомании больше, чем РКН. Из-за их бездумной политики цензуры, общество не понимает масштаба разворачивающейся эпидемии. А люди попадающие под зависимость, не способны снизить риски, которым себя подвергают.
«Роскомнадзор запрещает не пропаганду, а диалог, — считает сам Светов. — Это напрямую следует из их заключения. В интервью, в котором я называю наркоманов, мягко говоря, идиотами, и в котором последовательно отговариваю людей употреблять наркотики, они рассмотрели пропаганду наркомании»».
Руководство «7×7» также заявило, что не видит в публикации нарушения законодательства: «на наш взгляд, следует различать разговор о достоинствах легализации наркотиков и пользе их употребления. Легализация какой-либо деятельности не всегда означает, что она полезна».
Впрочем, это не первый раз, когда Роскомнадзор видит пропаганду наркотиков там, где её нет. Нечеткие формулировки законов о «запрещенном контенте» теоретически позволяют РКН блокировать любые сайты. В 2012 году из-за статьи про коноплю в реестр запрещенных сайтов был внесен IP-адрес, принадлежащий энциклопедии интернет-мемов «Луркоморье». Позже под угрозу блокировки попала электронная библиотека «Либрусек», а в 2015 году – Википедия. Подробнее можно почитать в нашем лонгриде.
Недавно РосКомСвобода писала о том, что главред сетевого издания Lentachel.ru Герман Галкин получил у мирового судьи участка №7 Советского района Челябинска решение, по которому главный редактор издания оштрафован на 40 тысяч рублей. Поводом стал протокол об административном нарушении, составленный Роскомнадзором по статье КоАП о пропаганде наркотиков.
В заметке излагаются обстоятельства жестокого убийства под влиянием алкоголя и предлагается ограничить продажу алкоголя, который становится нередко причиной гибели людей. Указывается на то, что алкоголь опаснее, если сравнивать с другими веществами.
Тема декриминализации легких наркотиков до сих пор является дискуссионной не только в РФ, но и во множестве других стран мира, однако запрет на её обсуждение, коим является вердикт челябинского суда в отношении LеntаChеl, это не что иное, как цензура. Причём, как рассказывает Галкин, власти здесь демонстрируют применение двойных стандартов по отношению к разным изданиям. В судебных прениях в качестве доказательства наличия такой дискуссии с участием популярных изданий Галкин приводил в качестве примера публикации из «Коммерсанта», «Ленты.ру», «Секрета фирмы», но это никак не повлияло на решение судьи Чучайкиной, которая наложила на главреда крупный штраф.
Сам он подозревает, что кто-то пытается попросту закрыть его СМИ — в прошлом году Роскомнадзор три раза предъявлял свои претензии изданию, но LentaChel смогла «отбиться, поскольку либо нарушения признавались незначительными и суд ограничивался замечаниями, либо РКН сам отзывал свои протоколы».
Васильевский районный суд Санкт-Петербурга в середине мая присудил изданию «Деловой Петербург» 4 миллиона рублей компенсации морального вреда ректору Горного университета Владимиру Литвиненко по иску о защите чести и достоинства. Изначально общая сумма исковых требований Литвиненко составляла 50 млн рублей. Иск ректора Горного института был зарегистрирован в Василеостровском районном суде в конце сентября 2017 года.
В материалах дела сообщалось, что ответчики по иску АНО «Центр антикоррупционных исследований и инициатив «Трансперенси Интернешнл-Р», АО «ДП Бизнес Пресс» (газета «Деловой Петербург») и организация Top Level Domains, S.A. По персонам: ответчиками являлись журналисты Ирина Панкратова, Наталья Ковтун и Надежда Федорова. У Литвиненко возникли претензии к статье, опубликованной в «ДП» в ноябре 2016 года. В ней речь шла о сделках с недвижимостью в центре Петербурга и в поселке Солнечное.
Дело слушалось за закрытыми дверями по ходатайству истца, так как в ходе процесса оглашались личные данные самого Литвиненко.
«Мы не согласны с решением суда и будем его обжаловать в вышестоящей инстанции. Как только мы получим на руки решение суда, наши юристы подготовят и направят апелляцию в Санкт-Петербургский городской суд», — заявила генеральный директор «ДП Бизнес Пресс» Наталия Шелудько.
В середине мая силовики пришли с обыском в редакцию издания Daily Storm в Москве. Обыск прошел по делу о клевете (часть 5 статьи 128.1УК), которое возбудили из-за статьи «Черные копатели могил».
Что именно не понравилось «ритуальщикам», доподлинно неизвестно, но, по всей видимости, речь идет о нелегальных доходах, которые автор статьи определил в рамках «от 3 до 24 миллиардов рублей в год». Cледователь установил, что в статье Daily Storm есть высказывания с негативной оценкой ГБУ «Ритуал» и обвинения в адрес учреждения в тяжких преступлениях.
Как рассказала главный редактор издания Анастасия Кашеварова, следователи скопировали переписку из мессенджера Telegram журналиста Ильи Юшкова, автора статьи. Для этого на его компьютере создали папку «Обыск», куда сохраняли информацию, а затем ее записали на флеш-карту.
Стоит также напомнить, что российские издания с незавидным постоянством попадают на штрафы Роскомнадзора за так называемое «злоупотребление свободой СМИ». Чаще всего это касается ненормативной лексики, причём претензии к новостным ресурсам со стороны надзорного ведомства носят надуманный характер, поскольку наказываются не те, кто этот мат произнёс, а издания, публикующие, например, видео с присутствием обсценной лексики. Естественно, действия РКН делают работу новостных ресурсов невыносимой, поскольку задача СМИ — не перевоспитание попавших в кадр невоздержанных на язык граждан и не цензурирование репортажей о имевших место событиях, а объективное освещение реальности.
Кроме этого, журналисты часто задерживаются правоохранителями на акциях протеста, на них составляются административные протоколы, нередко они подвергаются избиению. Так, на акции 5 мая избиты сотрудниками полиции журналисты Ура.ру (Челябинск), Комсомольской правды (Москва), Flashnord (Петербург), Федералпресс (Москва), Deutsche Welle (Москва), МБХ-Медиа (Москва). Задержаны представители 18 изданий.
Напомним, в конце апреля текущего года международная неправительственная организация «Репортеры без границ» опубликовала очередной доклад о свободе прессы в мире. Согласно рейтингу, Россия снова оказалась на 148 месте из 180 возможных.
«Постсоветское пространство и Турция остаются мировыми лидерами в деградации свободы СМИ, — говорится в докладе. — Примерно две трети стран этой зоны по-прежнему находятся в районе или позади 150-го места в рэнкинге и позиция большинства продолжает снижаться. Общий индекс региона близок к тому, чтобы сравняться с замыкающими рэнкинг странам Ближнего Востока и Северной Африки».
Свобода СМИ в России и Турции снизилась до уровня тридцатилетней давности, делают выводы «Репортеры без границ»: «Это тревожная тенденция, которая усугубляется региональным влиянием обеих стран».
Роскомнадзор заблокирует App Store, если из него не удалят Telegram
Федеральное ведомство по надзору в сфере связи (Роскомнадзор) опубликовало письмо в компанию Apple inc., из текста которого можно узнать о планах по дальнейшей блокировки Telegram в России. Регулятор настроен крайне серьезно — если Apple не подчинится, то будут заблокированы уже сервисы компании.
Роскомнадзор требует от Apple удалить из версии AppStore для России страницу и упоминания мессенджера Telegram, а также остановить отправку push-уведомлений. При отказе начнутся блокировки IP-адресов серверов компании, пока работа AppStore не будет приведена в соответствии с законодательством Российской Федерации. Аналогичное письмо наверняка было отправлено и в Google.
Во избежание возможных действий Роскомнадзора по нарушению функционирования указанных выше сервисов Apple Inc. просим Вас в кратчайшие сроки проинформировать нас о дальнейших действиях Компании, направленных на решение данных проблемных вопросов.
Эти действия являются логичным продолжением войны между РКН и Telegram, которая началась 17 апреля — прочитать о ключевых событиях этой телекоммуникационной войны вы можете в новостях по теме.
Регулятор уже просил и требовал от Apple и Google удалить мессенджер из магазинов приложений, говоря об установлении «рабочего диалога». Теперь в ход пойдут более серьезные технические средства.
По решению суда заблокирован сайт Национального фонда демократии.
Суд ограничил доступ к сайту Национального фонда демократии (National Endowment for Democracy, NED), который включен в список нежелательных организаций в России и является первым заблокированным из этого перечняНижегородский районный суд города Нижний Новгород еще 18 апреля 2016 года принял решение об ограничении доступа к интернет-порталу www.ned.org, который принадлежит международной некоммерческой организации «Национальный фонддемократии» (NED), штаб-квартира которой находится в США. Роскомнадзор обработал данное решение суда только больше, чем через год и первый раз в реестре запрещенных сайтов информация о блокировке данного ресурса появилась 18 июля текущего года.А 31 июля надзорное ведомство дополнило блокировку сайта NED новыми IP-адресами:
reestr.rublacklist.net/rec/198712 Отслеживать внесение новых ресурсов NED можно будет по данной выборке. Это первый случай блокировки интернет-ресурсов организаций, которые были признаны нежелательными в России.Организация NED основана в 1983 году Конгрессом США для продвижения демократии. Своей миссией фонд называет «содействие становлению и развитию демократии и свободы во всём мире». Предоставляет денежные субсидии исследователям в области «развития демократии и прав человека» в Центральной и Восточной Европе, Азии, Ближнем Востоке, Африке, Латинской Америке и Евразии.Российский фонд финансировал Московскую Хельсинскую группу ЛюдмилыАлексеевой и движение «За права человека» Льва Пономарёва (данные из Википедии). Среди финансируемых ранее Фондом организации также числился Аналитический центр Юрия Левады, результатами соцопросов которого пользовались долгое время различного рода российские политики, журналисты, аналитики и т.п.28 июля 2015 года Генпрокуратура РФ признала деятельность российскогоотделения организации нежелательной на территории страны и в соответствии сФедеральным законом №272-ФЗ от 28.12.2012 г. призвала Минюст включить Фонд всоответствующий перечень («патриотический лист»), что и было сделано наследующий день после выхода решения Генпрокуратуры. Американский фонд стал первой организацией, признанной на территории РФ нежелательной. Всего таких организаций на текущий момент 11 и российские органы власти могут заблокировать их интернет-ресурсы в соответствии с Федеральным законом 129-ФЗ от 23.05.2015 г.:
«Со свободой всё хорошо, а с ответственностью — плохо». Глава Роскомнадзора Александр Жаров — о ситуации вокруг блокировки мессенджера Telegram в России
Таганский суд Москвы 13 апреля удовлетворил заявление Роскомнадзора (РКН), просившего ограничить доступ к информационным ресурсам, который обеспечивает мессенджер Telegram. Вчера количество заблокированных IP-адресов, которые принадлежат американским компаниям Amazon и Google, превысило 18,5 млн. О том, как РКН намерен бороться с обходом блокировок с помощью VPN, переписке с Павлом Дуровым и представителями IT-индустрии, возможной блокировке всего интернета в России и перспективах работы Facebook глава Роскомнадзора Александр Жаров рассказал в интервью «Известиям».
Жаров опроверг данные о сбое в работе сторонних сервисов и сайтов из-за блокировки Telegram
— Что сейчас происходит с блокировкой сервиса, учитывая, что ситуация меняется достаточно быстро?
— На данный момент блокируются 18 подсетей на Amazon и Google. Хочу напомнить, как развивались события. После того, как Федеральная служба безопасности выиграла в суде, Роскомнадзор в соответствии с законом подал иск в Таганский суд Москвы по месту нашей юрисдикции. В пятницу суд принял решение заблокировать мессенджер Telegram, поскольку сервис не исполнил требование ФСБ о доступе к ключам шифрования и, соответственно, доступе к чатам и аккаунтам, которые подозреваются в распространении информации экстремистской и террористической направленности. При этом ФСБ неоднократно уведомляла и нас, и другие органы власти о том, что у них есть доказанные эпизоды использования именно этого сервиса для подготовки и уже в ходе проведения террористических атак и у нас, и за рубежом.
— Почему не удалось урегулировать вопрос в досудебном порядке?
— Потому что диалога с администрацией Telegram фактически нет, она демонстрирует полное нежелание взаимодействовать. На связь выходят только нанятые в России адвокаты сервиса Telegram, которые говорят исключительно о процессуальных вопросах, а не о технической стороне дела. Поэтому, как только суд принял положительное решение по блокировке мессенджера, мы приступили к реализации постановления суда, и уже в понедельник в районе 11:30 утра выгрузили IP-адреса Telegram в единый реестр запрещенной информации. После этого операторы связи приступили к блокировке.
— Как это технически работает?
— Операторы связи получают выгрузку IP-адресов раз в сутки. Всего в России порядка 4200 операторов связи, которые оказывают гражданам услуги по доступу к сети интернет. Именно они с помощью технических методов блокируют сервисы.
На первом этапе нам было известно о более чем 9000 собственных IP-адресов Telegram. И поскольку речь идет не о блокировке страницы сайта, а всего мессенджера, мы выгрузили все четыре принадлежащих ему подсети. Блокировка у операторов заняла несколько часов, и уже где-то с 12:30 до 15:00 Telegram начал резко деградировать, что было видно на диаграмме. Для многих пользователей без специального способа обхода блокировок — проксирующих программ и VPN-сервисов — мессенджер стал недоступен. Роскомнадзор намерен блокировать рассылку пуш-уведомлений от Telegram
— В какой-то момент Telegram начал менять IP-адреса…
— Да, уже между 14:00 и 15:00 наши технические специалисты зафиксировали переход мессенджера на иной набор IP-адресов — это была подсеть американской кампании Amazon, которая включала в себя более 600 тыс. IP-адресов. И тут перед нами встал серьезный вызов. Необходимо было понять, находятся ли на этих адресах какие-то добропорядочные ресурсы. Поэтому наши специалисты оперативно разобрали подсеть, и уже в районе 18:00 мы выгрузили ее операторам связи. С 19:00 до 22:00 наши специалисты вновь зафиксировали деградацию мессенджера на территории России. Однако затем он перешел на подсеть Google, в которой было 540 тыс. IP-адресов. Конечно, такое большое количество IP позволяет сервису очень быстро мигрировать, такой переход происходит в течении двух–четырех минут, поэтому выгружать отдельные адреса бессмысленно, только всю подсеть.
— А сами компании в курсе происходящего, вы как-то их информировали?
— Разумеется, все наши действия по блокировке подсетей сопровождались перепиской с администрацией этих американских компаний. Но надо понимать, что тут играл фактор времени: когда у нас день, у них ночь. Однако главное, что коммуникация есть. Мы рассчитываем, что и для Amazon и для Google первичен их бизнес, а не политические мотивы. При этом господин Дуров и администрация Telegram прибегает к достаточно жестким методам, не учитывая интересы добропорядочных ресурсов.
Сейчас с целью обхода блокировок используется порядка 20 подсетей, общая численность IP-адресов — более 10 млн. Это подсети разного уровня: есть крупные, 11-го уровня, в них более 2 млн IP-адресов. Но в основном это мелкие подсети 12–13–14-го уровня, в которые входит несколько сотен тысяч адресов.
— Блокировка подсетей, по информации пользователей интернета, уже привела к сбою работы магазинов, банков, компаний, работающих в сфере услуг и даже сайта РКН — вчера, например, он не открывался…
— Эта информация не соответствует действительности. Она из серии «мне позвонили и сказали — значит, это правда». Уверенно могу сказать, что в 99,9% случаев ничего, выражаясь техническим языком, не легло, помимо, как раз, Telegram. Что касается сайта Роскомнадзора, то во вторник он неоднократно подвергался сильным DDoS-атакам.
— То есть вы не боитесь, что блокируя единственный мессенджер, вы заблокируете работу всего интернета?
— Очевидно, что у нас нет такой цели. Наша цель — с наименьшими потерями для добропорядочных пользователей реализовать решение суда. По своей значимости оно аналогично закону, и наши западные коллеги, думаю, это прекрасно понимают. Telegram должен быть убран из App Store и Google Play, это первое. Второе — американские компании должны создать технические условия, которые сделают сервис недоступным на территории России.
— Уже есть такая договоренность?
— Во-первых, как я уже сказал, ведется диалог. Во-вторых, и для Amazon, и для Google это, безусловно, серьезный вызов: если рассматривать набор IP -адресов, то, например, 6 млн IP Amazon — это практически половина из всех, которые у них в принципе есть. Всего их порядка 13 млн. То есть по большому счету они сейчас решают вопрос, будут ли работать на территории РФ или нет.
— А есть вероятность, что нет?
— Я не думаю, что это произойдет. Всё-таки, когда основной бизнес для того же Amazon — предоставление хостингов, вряд ли они захотят лишиться этого бизнеса в том числе на нашем рынке. Вчера мы открыли горячую линию на сайте РКН. Если будут страдать добропорядочные ресурсы, будем разбираться. Но решение суда мы должны исполнять. Повторюсь, у нас нет намерения «класть» весь интернет, мы действуем достаточно разумно, наши технические специалисты разбирают ту или иную подсеть и смотрят, какие ресурсы на них имеются. Вообще же, в такой ситуации ответственность лежит и на администрации Telegram, который сознательно прячется за IP-адреса сторонних компаний и в значительной степени этим их подставляет.
— Вы просите ключи шифрования...
— Это не наша функция, а ФСБ.
— Ну хорошо, правоохранительные органы. Я правильно понимаю, что речь идет только об аккаунтах, которые подозреваются в распространении запрещенной информации, речь не идет обо всем Telegram?
— Не углубляясь в технические нюансы, поясню. Господин Розенберг (Антон Розенберг — экс-партнер Павла Дурова по сети «ВКонтакте» — «Известия»), который имел отношение в том числе к созданию Telegram и сотрудничал с его администрацией, говорит о том, что к протоколу шифрования, который используется в так называемых несекретных и открытых чатах, возможно получить ключи шифрования. Для закрытых секретных чатов сделать это невозможно, поскольку используется шифрование end-to-end.
— В чем тогда дилемма, если к открытым чатам и так можно получить ключи, а к закрытым — технически невозможно?
— Принципиальный момент заключается в том, что если бы у администрации Telegram было намерение сотрудничать, они вступили бы в диалог с ФСБ. Но этого диалога нет, всё общение идет в одну сторону. Мы отправляем запросы, но ответа не получаем.
Сейчас много говорится о том, как Telegram помогает зарабатывать пусть небольшие, но деньги. Малый бизнес должен развиваться и т. д. Вот любой мессенджер можно сравнить с неким доходным домом. В нем живут люди, занимаются бизнесом, проводят свободное время, общаются. Представим, что в этом доходном доме появляются террористы. Вполне логично, что в этом случае правоохранительные органы обращаются именно к владельцу жилья с просьбой получить доступ в дом и пресечь террористическую угрозу. Но владелец отвечает отказом. Вот ситуация с Telegram выглядит ровно так. И добропорядочные люди, которые не являются преступниками и ведут бизнес, наверно, должны сделать для себя какие-то выводы. Готовы ли они жить в «плохом доме», хозяин которого не намерен соблюдать законы страны, или переселиться в другой.
— А если в другом не нравится?
— Я понимаю, что существует личная привычка, но других мессенджеров — значительное количество. Статистика говорит, что граждане РФ используют порядка 70 различных сервисов. И позицию «наша любимая тележенька лучше всех, мы хотим работать только в ней», мне кажется, перевешивает террористическая угроза.
— То есть массовая установка VPN и другие способы обхода блокировки не представляют проблемы для ФСБ? Люди выходят по сути в серую зону, что, по идее, должно только усложнить работу правоохранительных органов…
— Если вы меня спросите, возможно ли заблокировать все проксирующие программы — думаю, нет. Начиная от самописных на коленке и заканчивая коммерческими — их сотни тысяч. Но отдельные наиболее широкого использования — да, возможно заблокировать. И мы видим программы, которые обеспечивают доступ к террористическому контенту.
Более того, закон, принятый в прошлом году относительно проксирующих программ, говорит, что они, по представлению МВД или ФСБ, могут быть внесены в отдельный реестр. Соответственно они могут либо подключиться к единому реестру запрещенной информации и начать ее фильтровать, либо должны быть заблокированы. Никаких новых законов для этого не нужно, все полномочия для этого есть.
— Почему речь идет только о Telegram? К другим мессенджерам у ФСБ и РКН нет вопросов?
— У РКН нет полномочий вести оперативно-розыскную деятельность. Такие полномочия есть у ФСБ. И исходя из их информации, именно через Telegram и интернет-рацию Zello общаются террористы. Zello мы в конечном итоге заблокировали, ситуация была похожая, они также на IP-адресах Amazon от нас бегали. Однако компания всё-таки отказала им в хостинге.
В отношении других сервисов ситуация попроще, видимо, но не хочу строить предположения и говорить в сослагательном наклонении.
— Насколько в цифровой век вообще имеет смысл что-то блокировать? Вам не кажется, что эта игра в «кошки-мышки» может быть бесконечной и не приведет ни к чему?
— В конечном итоге в странах, где используют интернет, есть два подхода. Первый — как у нас и в КНР. Это блокировка запрещенной информации по представлению уполномоченного органа. Второй подход используют Западная Европа и США — это наказание пользователя. Если вы в Европе зайдете на торрент-треккер или на пиратский ресурс, с вероятностью 99% вам придет уведомление о штрафе в несколько сотен евро. Если в США вы даже случайно попадете на сайт с детской порнографией, в первый раз вас предупредят, во второй — арестуют и посадят в тюрьму.
— То есть мы всё-таки хотим идти по пути Китая?
— У нас пока свой уникальный путь. Китай отвечает на вопрос не «что блокировать», а «как блокировать». Условно, этот трафик мы отключаем, этот — нет. У нас всё-таки законодательство гораздо мягче, мы говорим о том, какая информация запрещена, какая разрешена, и речи о блокировке трафика на входе в страну — не идет.
— В связи с блокировкой Telegram заговорили и о возможном переделе рынка — в частности, о том, что мессенджер хотят убрать и заменить другим. Звучит, например, название «ТамТам», который принадлежит Mail.Ru Group…
— Кроме как в интернете, о преференциях мессенджера компании Mail.Ru или каких-то других я нигде не слышал. Никаких переговоров на эту тему никто со мной не вел. И мне кажется, что заставить пользователя одномоментно отказаться от какого-то привычного ему сервиса, например, Telegram, и массово предложить ему устремиться в «ТамТам» или куда-то еще — невозможно.
Думаю, что речь о «ТамТам» идет в связи с несколькими особенностями: в нем также есть возможность создания каналов, интерфейс обоих мессенджеров — несомненно похож. А проведение параллелей и создание конспирологических теорий на период «посттелеграм» связано только с одним: господин Дуров имел отношение и к Mail.Ru, и к Telegram. Иной темы я здесь не вижу.
— Вам как человеку, который работает с информтехнологиями, с интернетом, чисто профессионально не обидно, что вот российский гражданин создал сначала один конкурентный продукт, однако его «отжали», назовем это так. Потом второй — теперь его блокируют. То есть своей стране он оказался не нужен. И всё это на фоне слов президента о важности технологического прорыва…
— Вы знаете, обидно! Потому что, безусловно, команда, которая делала «ВКонтакте» и Telegram — сильная и одаренная. Это не только и не столько Павел Дуров, сколько действительно команда. Есть его брат Николай Дуров, который, по отзывам его коллег, действительно если не гениальный, то очень сильный программист. Безусловно, и «ВКонтакте», и Telegram с точки зрения программного решения — удобные для пользователя и юзер-френдли сервисы. Вопрос в том, каким образом господин Дуров набирал свою аудиторию. Если вы обратите внимание, основной фишкой «ВКонтакте» изначально был пиратский контент — возможность скачивать музыку, фильмы. Это можно было сравнить с сетью Tor, но без «фишек» луковой маршрутизации. То же самое повторилось в Telegram. При этом «ВКонтакте», несмотря на всю проделанную работу по зачистке от пиратского контента, и сейчас находится в так называемом 301-м списке министерства торговли США как пиратский ресурс. Так что слова о том, что мессенджер Telegram и так удаляет детскую порнографию и террористические аккаунты — это определенное лукавство. Потому что одной рукой я удаляю, другой — покрываю то, что там остается. И я полагаю, что для господина Дурова это определенная философия. Он говорит всё время о свободе, но если говорить об абсолютной свободе — то это и абсолютная ответственность. А тут со свободой всё хорошо, а с ответственностью всё плохо.
— Что всё-таки РКН намерен делать с массовым обходом блокировок?
— Ни у РКН, ни у ФСБ, ни у государства нет вопросов и претензий к тем людям, которые в Telegram занимаются обычной жизнью — создают ботов, ведут каналы. Вопрос не к пользователям, вопрос к администрации мессенджера. Господин Дуров, как одаренный маркетолог и пиарщик, «переводит стрелки» на аудиторию и создает конфликт между органами власти и аудиторией. А его как раз и нет. Попытки некоторых Telegram-каналов призвать к массовому скачиванию VPN — это попытка выставить себя элитой. «Мы на балу, а вы, кто не скачал, наблюдайте в окошко». Однако мне кажется, для людей должно быть важно, с кем они находятся рядом — с террористами или нормальными людьми.
— В прошлом году начались разговоры о том, что будет блокироваться Facebook. Как обстоит ситуация сейчас, встречались ли вы с администрацией сервиса?
— Я встречаюсь с представителями Facebook где-то раз в полгода. При этом постоянно слышу: Жаров всё спускает с рук Facebook, потому что там какие-то особые отношения. Нет никаких особых отношений, в последнюю мою встречу с его представителями в феврале мы еще раз проговорили нашу позицию. До конца 2018 года мы проведем проверку компании, и есть несколько пунктов, которые должны быть выполнены: локализация баз данных российских граждан на территории России, удаление всей запрещенной информации — а они уже значительно опаздывают по срокам — и соблюдение иных законов. Если ничего из этого или что-либо из этого не будет выполнено, или российское государство не будет проинформировано о намерении провести такие действия, то, очевидно, встанет вопрос о блокировке.
— И какие прогнозы?
— Давайте не будем загадывать. Будем надеяться, что мой ответ на ваш вопрос станет еще одним принуждением Facebook к соблюдению российского законодательства.
— Попытки выйти на диалог с Павлом Дуровым еще будут?
— У господина Дурова есть все адреса, по которым он может вступить в диалог и с нами, и с ФСБ. Сейчас для возобновления переговоров основания минимальны. Мы только что говорили о талантливых программистах команды Павла Дурова, создавших сервисы «ВКонтакте» и Telegram. Но талант — это лишь одна сторона медали, а вторая сторона — это соблюдение закона и ответственность. И в противостоянии двух, безусловно, талантливых литературных персонажей— великого сыщика Шерлока Холмса и преступного гения профессора Мориарти — мои симпатии всегда были, есть и будут на стороне Холмса и закона.
На Урале учителям внушают, что интернет — оружие террористов
Представитель губернатора Свердловской области пришёл к такому выводу на семинаре с учителями, духовенством и представителями администрации города Ревда.
В уральском городе Ревда власти Свердловской области решили провести семинар с участием работников образования, духовенства и представителями местной администрации на тему противодействия радикализму и экстремизму. Мероприятие проводилось под эгидой Губернатора региона и областного Законодательного собрания. На семинаре обсуждалась профилактика борьбы с терроризмом, и перед учителями была поставлена задача — пресекать радикализм и экстремизм «в самом его зачатке ещё со школы». Павел Суслонов, консультант Департамента внутренней политики губернатора Свердловской области и Правительства Свердловской области, беседуя с педагогами, озвучил никем не подтверждённый вывод о том, что терроризм якобы стал стремительно распространяться с развитием систем массовых коммуникаций: «Как вы думаете, почему еще 30 лет назад в Советском Союзе практически не было терроризма, но и в мире его было гораздо меньше? Ответ очень простой – потому что 30 лет назад не было Интернета».
Спасибо, господин консультант, что вам не взбрело в голову сказать: «С появлением секса увеличилось количество разводов». Очевидно, на семинаре не было учителей истории, которые бы подсказали представителю областной администрации, что во времена, когда в России не то, что интернета не было, — телеграф и электричество были проведены далеко не во все населённые пункты, — терроризм приобрёл ужасающие масштабы. Давайте обратимся к временам, когда ещё не было интернета. И что мы увидим? Согласно исследованиям историка Анны Гейфман, жертвами террористов в одном только 1905 году стало 3611 государственных чиновников. К концу 1907 года это число увеличилось почти до 4500 человек. Вместе с 2180 убитыми и 2530 ранеными частными лицами общее число жертв в 1905—1907 годах Гейфман оценивает числом более 9000 человек. По официальной статистике, с января 1908 года по середину мая 1910 года произошло 19957 террористических актов и экспроприаций, в результате которых было убито 732 госчиновника и 3051 частное лица, при этом 1022 госчиновника и 2829 частных лиц были ранены. Времена СССР, которым консультант Суслонов воспел дифирамбы, только по официальным данным с 1967 по 1991 год было совершено 30 преступлений, квалифицированных как теракты, множество из которых были связаны с угонами самолётов, когда жертвами становились десятки, почти сотни людей, либо жизнь советских граждан в массовом порядке подвергалась смертельной опасности. В который раз становится понятно, что российские чиновники панически боятся тех явлений, которые не могут до конца понять, а также до смерти зарегулировать, поэтому усиленно распространяют о них страшилки и небылицы, стараясь воздействовать прежде всего на работников, которые могут как-то повлиять на молодёжь. В своём ревдинском спиче господин Суслонов чуть позже постарался смягчить сказанное выше, заявив, что он не хочет сказать, что «интернет — это плохо, но просто с помощью Интернета террористы и экстремисты получают неограниченные возможности», однако мысль чиновника уже вполне понятна. Давление на общественное мнение путём вбрасывания страшилок об интернете продолжается. И если Госдума в первом чтении уже приняла закон, который основан на манипулировании массовым сознанием и откровенных фейках с «синими китами», хотя у депутатов должно быть больше информации, чем у обычных граждан, то простого обывателя эти манипуляции способны загнать в состояние перманентной паники, и он одобрит любой репрессивный закон относительно Сети. Как, например, это произошло с принятием «пакета Яровой» и ещё множества подобных законов, инициаторы которых декларировали борьбу с терроризмом, с детскими суицидами и так далее. Все они в итоге оборачиваются очередным закручиванием гаек, а также выкидыванием бюджетных денег на ветер.
Детский омбудсмен признала, что блокировки сайтов не уменьшают насилие над детьми… и призвала усилить цензуру
Анна Кузнецова, уполномоченный при президенте РФ по правам ребёнка, сетует, что с момента введения цензуры в Рунете объём детского порно вырос на 63%.
На 2-ой межрегиональной конференции «Защита детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию» в Туле, где собралось более 300 участников из различных регионов, а также правоохранители, представители исполнительной власти, СМИ, духовенства и родительской общины, выступила уполномоченный при президенте РФ по правам ребенка Анна Кузнецова, которая в своём спиче затронула проблемы суицида и детской порнографии: «За последние 5 лет количество зарегистрированных преступлений по фактам изготовления и оборота в сети интернет детской порнографии возросло на 63,3%, а число потерпевших детей увеличилось в 5,7 раз».
В целом многие участники конференции заметили, что несмотря на предпринимаемые усилия, объем противоправного контента, агрессии в сетях, направленных на ребенка, растет. По их общему мнению, необходимо бороться с виртуальной зависимостью, проводить экспертизы информпродукции для детей, компьютерных игр на предмет безопасности, создавать положительные информационные проекты и многое другое.
Кузнецова предложила ввести наказание в соответствии с Уголовным кодексом за склонение подростков к самоубийству через интернет и мобильную связь, а также призвала ввести уголовную ответственность за изготовление и распространение видеороликов со сценами насилия над детьми. Как напомнила Анна Кузнецова, в настоящее время при Следственном комитете РФ создана межведомственная рабочая группа по вопросам предупреждения распространения в интернете информации по склонению несовершеннолетних к суициду. Однако, по мнению омбудсмена, этого недостаточно — следует внести изменения в статью 110 УК РФ («Доведение до самоубийства»), распространив ее действие на виртуальные способы склонения детей к самоубийству через интернет и мобильную связь. Сейчас по действующему российскому законодательству ответственность за доведение до самоубийства наступает лишь в случае применения угроз, жестокого обращения или систематического унижения человеческого достоинства. Наказание за подобное деяние составляет до трех лет ограничения свободы.
В докладе омбудсмен упомянула об опубликованном в мае резонансном расследовании «Новой газеты», которое, кстати, многие журналисты и блогеры уже назвали манипулятивным и в некоторых моментах не отражающим реальности. Однако это не помешало детскому омбудсмену сделать упор на раздутой в СМИ и Сети истерике, предложив в очередной раз вводить меры не против явления, а уже против его последствий. То же самое касается и проблем детской порнографии и педофилии. Озвучив страшилки о склонении к проституции и интимным связям в интернете за деньги или «просто лайки», омбудсмен заострила внимание на широте возможностей педофилов именно в Сети, создав тем самым в воображении слушателей и тех, кто прочитал в СМИ её речь, образ Интернета как некоего исчадия Ада, а не инструмента, с помощью которого можно совершать как благие, так и гнусные дела. В этом плане отношение властей к интернету балансирует между условной адекватностью и полным безумием. Напомним, весной этого года заместитель председателя комитета Совета Федерации по конституционному законодательству Елена Мизулина планировала подготовить законопроект, в котором использование интернета при совершении преступлений будет признано отягчающим обстоятельством. Касаемо инициатив госпожи Кузнецовой, в которых прослеживаются некоторые «мизулинские нотки», тоже есть опасность скатывания в тотальное давление на Рунет, объясняя это благими намерениями и заботой о подрастающем поколении.
Таким образом, омбудсмен, которая должна защищать права детей, сама озвучила цифры, говорящие о неэффективности цензурирования интернета, однако вместо того, чтобы призвать правоохранителей тщательней заниматься оперативной работой и выявлять в офлайне злоумышленников, для которых уже существует целый букет необходимых статей УК РФ (ст. 134, 135, 240, 241, 2421 УК РФ касаемо порнографии с участием несовершеннолетних и ст.110 — доведение до самоубийства), предлагает наплодить ещё статей, только уже касающихся преступлений в интернете. Поразителен тот факт, что многие нынешние российские чиновники, политики, официальные омбудсмены отказываются принимать тот факт, что какие бы преступления ни планировались в онлайне, совершаются они всё равно офлайн, а для этого уже существуют нужные статьи — необходимо только вести соответствующую оперативную работу и ловить преступников. И нет никакой разницы, наказывать негодяя за гнусное видео выложенное в интернет или продаваемое с рук — в любом случае это всё те же ст. 134, 135, 240, 241, 2421 УК РФ.
Пока в инициативах детского омбудсмена проглядывает лишь борьба с виртуальными ведьмами, приправленная популизмом, без какой-либо привязки к реальному решению проблем защиты детей.
Герман Клименко: «Нам всего навсего осталась одна большая история — это деанонимизация»
В начале июня я приехал на конференцию РИТ++, чтобы провести время с коллегами, которые организовали хабрастудию, а вечером отметить 11-й день рождения «Хабра». Мы вели прямую трансляцию с мероприятия и брали интервью у спикеров. Когда мне предложили взять интервью у Германа Клименко, советника президента РФ по вопросам развития интернета, я сразу согласился, потому что, во-первых, давно с ним знаком, ещё с начала 2000-х годов, а во-вторых, давно не видел, лет 10, наверное. Ну а в-третьих, у меня накопилось достаточно вопросов к людям, которые в том числе имеют отношение к развитию интернета в России. Поскольку формат интервью предполагал всего 10 минут общения, а Герман за время интервью ответил всего на несколько вопросов, я предложил отдельно встретиться и поговорить более обстоятельно. Мы беседовали 1,5 часа, ниже я предлагаю вашему вниманию текстовую версию интервью с небольшими сокращениями там, где они были возможны.
Глядя на резко возросшую активность госорганов и чиновников в отношении регулирования интернета, хочется задать волнующий сейчас буквально всех вопрос: что происходит? Почему резко выросла активность?
Во-первых, ты просто забыл, какая была истерика, когда принимали закон о забвении, какая была истерика, когда принимали закон о блогерах. Сейчас, если честно, я особого ажиотажа не вижу. Есть такое понятие как «критическая масса», из-за которого у тебя и складывается такое ощущение.
Я сужу хотя бы по комментариям. Появляются все эти новости о том, что собираются ещё что-то запретить, и видно, как пользователи на Geektimes оставляют сотни и даже тысячи комментариев к этим новостям. Видно, что это очень сильно волнует людей.
На мой взгляд, когда принимали закон о блогерах и о забвении, почему-то цеплялись больше. Я сейчас говорю о том, как меня журналисты мучили. Понимаешь, всё достаточно просто объясняется, нет никаких злых умыслов. Любой гражданин может заниматься чем угодно у себя на огороде. Вышивать крестики-нолики, например. Копать грядки. Ровно до того момента, пока… Вот мы вышивали, нам было хорошо, да. То есть никому не мешали. Государство даже сейчас, если серьёзно задуматься, вообще не интересует, что происходит в интернете ровно до тех пор, пока мы не пришли к государству. Вообще, если перевернуть историю, то государство нас видеть не хотело, когда мы звали его на РИФ, оно не хотело к нам приходить. Вообще не хотело. Сидите там себе тихо, но мы стали шуметь. Кто без объявления войны напал на электронную коммерцию? Кто? Простите, мы. Кто, прости, перепахал весь рынок такси? А потом невинно встал в уголочке и говорит: вы знаете, там ещё есть всякие лицензионные истории, можно их тоже расчистить, мы их тоже перепашем, тоже станем ими владеть. Эта же трактовка тоже имеет право на существование? Государство — это история про учёт многих, многих интересов. Населения, бизнеса. В общем, страна живёт, дышит, нормально платит налоги и вдруг, без объявления войны, приходят люди. Прости, вот ты приходишь на Старую площадь, в клетчатой рубашке, футболке, кедах. По местным меркам — полное непотребство. И хочешь о чём-то говорить с нами (смайлики не забывай ставить, когда будешь расшифровывать). Получается, ты даже не проявил уважение. Вот если с этой стороны рассматривать, государство вообще не приходило к нам. Чем больше мы влезаем в нишу государства, чем больше мы идём туда, где всегда была регуляторика. Всегда была регуляторика. Всегда.
Всегда была регуляторика в СМИ. Мы пришли, сказали. Нам — «нет, что вы, что вы». Свободные СМИ, свободная касса. Понимаешь, у меня позиция сложнее. Можно встать на ту же позицию условного Милонова, или встать на позицию условного… Кто у нас за Луркморе отвечает? Хомак, да. И вот представь, куда бы ветра не ходили, если тебе в одну сторону, тебе по пути, в обратную сторону — тебя не замечают. А посередине стоять и отмечать факты, как они происходят… Ты отсюда получаешь, и отсюда получаешь. Вот если объективно, государство нас век бы не знало, если честно, и жило бы счастливо и бесконечно счастливо пока мы не полезли в экономику.
Мне кажется государство начало проявлять активность, когда узнало, что интернет — это среда, которая по аудитории уже больше, чем телевизионная кнопка.
Ну, это твоё мнение, я тебе рассказываю о своём мнении. Государству было чётко видно, когда оно реагировало… Например, для меня таким символом был рост электронной коммерции. Когда появились «Одноклассники», все научились пользоваться компьютерами и пошёл резкий рост всяких разных наших маркетов. И когда мы вмешались, и не просто хотели заниматься дистанционной торговлей, а претендовали на управление… Государство реально удивилось, когда мы завалили Почту России года четыре назад под Новый год. Оно оценило масштабы. Не самого интернета, а эффекта от интернета. Оно его по-прежнему не щупает и не видит, надо отдать должное. Но мы же всячески стараемся проявиться, мы всячески хотим сказать: мы здесь, государство.
Ты всё-таки ушел от вопроса.
Я не ушёл, я отвечаю. У меня есть очень хорошая история, она называется большая белая акула. Большая белая акула немножечко глухая и немножечко слепая. Она рефлексирующая, она себе плывёт, она очень большая, её, кстати, дотюкать достаточно сложно. Но пока ты рядом не начнёшь мельтишить. Когда ты мельтишишь, у неё мелькает и дёргается. Если ты не мельтишишь, у неё не мелькает и не дёргается. Вот моя точка зрения. Мы приложили все усилия, чтобы государство обратило на нас внимание. Другой вопрос, могли ли мы не обратить это внимание. Конечно же, нет. Потому что внутри что-то растёт, своя жизнь появляется.
Чтобы ты понимал, возьмём историю появления . Вот я смотрю на депутатов, на Сашу Спилберг и понимаю, что законодатели пытаются с нами поговорить, но беда в том, что мы не показали им тебя, ещё кого-то, мы показали им Сашу Спилберг. Сами показали, обрати внимание. Депутаты подумали, ну, хорошо, давайте договоримся с Сашей Спилберг. Потом начали смеяться. Но общая ситуация выглядит в том, что мы должны чётко понимать, наша индустрия пришла разговаривать с другими индустриями, которые, я извиняюсь, где-то не догоняют, у них нет компетенций, более того, они не хотят их получать, им это не надо. Поэтому, я думаю, как и в любой ссоре, вина взаимная, если мы воспринимаем регуляторику как вину.
А вторая часть вопроса вообще предельно простая. Мы все любим деньги. И вот если посмотреть, где нет регуляторики, там нет денег. Например, представь некий абстрактный город, где всё хорошо с транспортом. Машины ездят, всё хорошо. Но если ты уберёшь все знаки, снимешь все ограничения, ты вообще ездить не сможешь. Бывают истории, когда регуляторика увеличивает прохождение объёмов. А есть зарегулированность. Например, Северная Корея, есть Куба с достаточно специфичным контролем за интернетом.
Иран.
Иран, да. И отвечая на вопрос, где мы находимся, я бы сказал, что мы в самом начале этого пути. То есть мы находимся в стимулирующем режиме. Так как я обладаю компетенциями не только в реальной жизни, но и в виртуальной, могу сказать, что по сравнению с реальной жизнью с нас как будто пылиночки сдувают и говорят: Денис, у тебя всё хорошо? Ах, черт, пересолили чипсы. Подожди, подожди, сейчас переправим. Формально история заключается в следующем. Первое, я уверен, что это наша инициатива, очень настойчивая инициатива, участия нас в обычной экономике привела к тому, что государство к нам развернулось. А вторая часть — это то, что ничего плохого в регуляторики в принципе нет.
Давай возьмем мессенджеры. Зачем их…
Ты очень резко. Подожди, надо плавно подходить. Слушай, не надо резко.
Просто ты уже 7 минут отвечаешь на первый вопрос, а у меня их много и мы можем не успеть уложиться в отведённое время. У меня как раз второй вопрос про мессенджеры.
Я же понимаю, что у тебя дальше будут гадкие вопросы, поэтому…
Нет, у меня не все гадкие, будут и по делу.
Потрясающе.
Ты сам читаешь анонимные каналы в Телеграме?
Случай, я даже знаю Марьяну Ро и Ивангая. Я же любопытный, поэтому да, мониторю.
Представь, что взяли и запретили анонимно общаться в мессенджерах. Не как чиновник, а как гражданин, ты как к этому отнесёшься?
Нужно проводить чёткую грань между анонимностью и приватностью. Что такое анонимность? Это когда человек продаёт наркотики. Когда он заказывает убийство. Когда уклоняется от налогов. И его нельзя найти.
То есть анонимный телеграм-канал «Незыгарь» — это, получается, криминал какой-то?
Подожди, я договорю. Дальше есть такое понятие как приватность. То есть право человека оставлять свою жизнь приватной — до тех пор, пока он не нарушает право другого человека. Вот ты упомянул канал «Незыгарь». Сегодня там вышла новость о том, что Клименко пользуется ICQ. Ещё и вышла с такой интонационной историей… Слушай, у меня столько грехов в жизни, что последний грех, который я хотел бы записать себе в колонку грехов — ну, хорошо, это пользование «аськой». Если я даже приду в суд и скажу, что «Незыгарь» меня оскорбил, суд скажет: не оскорбил. Прости, пусть он останется тем, кем он есть. Он не распространял обо мне клевету.
Теперь представь, что «Незыгарь» — это ты, и ты пишешь, что Клименко ворует деньги и украл 100 млн рублей. Я говорю: коллеги, я не против, но хочу, если человек это написал, чтобы он за это ответил. Это модель СМИ. В СМИ ты можешь написать всё, что хочешь, но когда ты придёшь в суд… Журналист может прятать свой источник бесконечно, Телеграм прячет источники, но до тех пор, пока не нарушается закон. Как только нарушается закон, Телеграм должен раскрыть источники. Я хочу честно увидеть того человека, который обвиняет меня в том, что я что-то украл. И хочу, если он не докажет, тогда пусть сядет. Мне просто хочется, чтобы в нормальной жизни у нас были нормальное взаимоотношения. Потому что когда ты что-то говоришь, ты должен за это отвечать. Это разница между анонимностью и приватностью. Твоё право написать куда-то и сохранить в тайне, что это ты написал — это называется приватность. А вот когда ты торгуешь наркотиками — я здесь чуть-чуть передёргиваю, чтобы был сильный довод — я прихожу в Телеграм и говорю, что мне нужен этот человек, который сейчас пытался продать моему сыну наркотики — и тебе обязаны это отдать. Вот и весь спор.
Это последняя новость из Думы. Хотят запретить пользоваться VPN и…
И…? Подожди, давай я сразу продолжу. Я ведь уже набрался чиновничьей мудрости. Давай будем говорить об уже свершившихся событиях. За последние 6 лет наши депутаты приняли очень много законов, регулирующих интернет. Допустим, это было похоже на… Вот у спаниеля хвост сразу отрубают. А мы отрезаем по кусочкам. Это жестокая аналогия. Беда заключается в том, что всё, что принимают депутаты, это правда так и есть — по кусочкам. Но только это не тот спаниель. Потому что когда принимают закон о блогерах, вдруг выясняется, а youtube.com — это кто? Непонятно. А кто будет измерять цифры? Я сейчас никого не оправдываю, никого не обвиняю, это очень важно. Но представь себе, что у тебя в Думе сидят 450 человек с другим жизненным опытом. У них нет ни моего опыта, ни твоего опыта. Я реально сейчас некоторым чиновникам рассказываю, что такое посещаемость сайта, где смотреть сколько посмотрели тот или иной видеоролик. У них принципиально другой опыт. И вот они пытаются что-то регулировать, то, что они видят как опасность, при этом полностью отсутствует цепочка экспертизы.
Теперь представь, только встань на их сторону: где им попросить экспертизу про интернет? Это серьёзный вопрос. Без стёба и шуток. У нас беда интернета в том, что мы пошли как в футбол. Все разбираются в футболе, все разбираются в интернете. И в результате то, что принимают депутаты, ну, например, история с синим китом. Я профессионально понимаю, что это раздутая история, профессионально понимаю, что мы имеем дело с модификацией флешмоба. Депутаты реально принимают закон об усилении ответственности. Прости меня, но за 15 лет реально поймали хоть одного? А теперь обрати внимание, в этой истории очень много моментов. Это в том числе объяснение того, почему хотят заблокировать VPN. Вот ты с депутатами разговаривал? Ты пробовал предложить им хоть какой-то механизм как с этим бороться?
Тут я думаю…
Не, не. Я понимаю, интервью моё, на гадкие вопросы отвечаю я, а ты только на хорошие.
Я не знаю кого спрашивать в Думе, но я знаю тебя, поэтому и спрашиваю.
Вот я тебе и отвечаю. Это не слово «некомпетенция», это реально существующая проблема. Как её решать? Ты знаешь её решение? Ты готов написать? Я принесу любому депутату этот метод решения и мы будем её решать.
Я правильно понимаю, что блокировка VPN и анонимайзеров — это решение вот этой вот проблемы с анонимностью и приватностью?
Она идёт по той же границе. Я к чему начал говорить про законы. Мы всё время режем хвостик не тому спаниелю. Я абсолютно уверен, что все государства построят виртуальные границы. В той или иной степени прозрачности, в той или иной жёсткости — в зависимости от того, как к этому относится государство. Есть вариант Северной Кореи, и в Америке, надо признать, есть свои границы, только они определяются тем, что они владеют всеми ресурсами, которые есть. И наше государство, и Франция, и Германия рано или поздно придут к тому, что работа на их территории чужих сервисов будет регламентироваться. Все построят границы. Пожалуйста, Украина, характерный пример. Они поставили фрагментарную границу. Было 26 млн украинцев в день, посещающих русскоязычный интернет, сколько осталось?
Я не замерял.
8 млн. Из них 2,5 млн ходят по VPN, и есть тенденция к снижению. Сейчас на Украине происходит эксперимент, который даёт все ответы на твои вопросы. Только за счёт Украины, а не за счёт нас. Во всех законах, которые сейчас есть, меня раздражают не законодательные инициативы, а то, что отдаются распоряжения, которые не выполняются. Ни закон о блогерах, ни закон о забвении, ни закон о новостных агрегаторах в том смысле, в котором они затевались и обсуждались, не исполняются. В результате власть дискредитирована. Мне каждый раз говорят, Клименко, ты негодяй, ты стоишь на стороне упырей, но я им говорю: коллеги, кто вам хоть что-нибудь плохого сделал? Кто кого зарегулировал? Где?
Ну, я например чувствую себя зарегулированным.
Стоп. Стакан наполовину полон или наполовину пуст? Это твои личные ощущения. Что случилось? Где ты зарегулирован? Что тебе не дают сделать законного, прости господи? Что такое ты делал раньше, что сейчас тебе запретили? Скажи мне, пожалуйста, честно, под запись.
Раньше я говорил пользователям, чтоб у нас свободный ресурс, вы можете писать и не бояться. Теперь пользователи…
… Подожди, подожди. Писать незаконное и не бояться, что вас накажут. Закончи текст. Ты размещал детскую порнографию? Инструкцию по изготовлению наркотиков.
Здесь дело не в наркотиках и….
… Стой, стой, стой. Мы поняли, о чём мы говорим. Давай проведём модель. Украина всегда была свободным, независимым государством. Интернет был счастливый, всегда приводили в пример, мол у вас есть гадский Роскомнадзор, а у нас ничего нет. Никто не чувствовал себя зарегулированным, как ты сейчас, а потом в один прекрасный момент хлобысь — и с неба упали. Ещё и 1С запретили. Повторяю: я не готов обсуждать сутевые истории. Депутаты есть депутаты, население есть население.
Но ощущение, что меч занесён — оно есть.
Мы на твоём примере сейчас наблюдаем акт генетического переноса в 1937-й год из 2017-го. Меч вообще всегда занесён. Ты сюда на машине приехал?
Нет, на метро.
На метро. На машине же ездишь?
Езжу.
Какова вероятность, что колесо отвалится?
Какая-то есть.
Меч занесён. Вообще, если мы вспомним «Мастер и Маргарита», прости господи, «не мы повесили, не нам отрезают». Жизнь человеческая — она какая-то сама по себе есть жизнь. Жизнь ресурсная — она такая же. Никто в пути кормить не обещал. Но на текущий момент… да у тебя электричество может отключиться, прости. У тебя никогда не было катастрофы, когда ресурс падал?
Было.
Ну и что, как тебе? Этот меч… Давай так, по-другому. Знаешь, ты сейчас проявляешь все элементы социального существа. Факты тебе не страшны, хотя это всё было. Ты боишься того, чего с тобой в принципе не происходит. На небе гром громыхает, ты выходишь — и боженька молись. Вот вы сейчас по большому счёту изображаете себя боженькой.
Герман, я не изображаю. Два наших ресурса по требованию ФСБ находятся в реестре распространителей информации.
Ты распространяешь информацию?
Распространяю. Многие распространяют.
Вот я тебе и говорю, боженька, гром гремит. Тебе надо найти какое-то объяснение. Надо же, боженька сердится. Катастрофа. И что? У нас все распространяющие информацию ресурсы с какой-то посещаемостью находятся в реестре.
Нет, не все. Есть ресурсы с большой посещаемостью, где, например, много политоты, но они не находятся в реестре. Как я понимаю, вопрос в сотрудничестве.
Стоп, стоп. Это официальное заявление? Ты списочек сотрудничающих дашь? Я сейчас передам коллегам.
Нет, не дам. Зачем губить людей.
Почему губить?
Я знаю, что есть люди, которые сотрудничают, и за счёт этого их ресурсы не находятся в реестре.
Что значит сотрудничают? Я не понимаю, о чём ты говоришь.
Это когда тебе звонит товарищ полковник и говорит, нужно там-то вот это. И ты без всяких документов выполняешь.
Тебе звонили?
Мне не звонили, звонили моим сотрудникам. Звали в ФСБ на Лубянку на неформальную встречу побеседовать.
Я когда-то в досоветниковские времена тоже занимался интернет-бизнесом, и у меня было несколько инцидентов с коллегами, которые приезжали, но я всех вежливо послал. Есть закон, действуйте по закону. Есть решение суда, получайте. У нас власть примерно такая же, как и ты. Прости, если ты святой, я снимаю все обвинения, и говорю, что я виновен, но если вдруг случайно выяснится, что у тебя есть грешки, позволь мне их тоже иметь. В системе, не в частных наших отношениях. Обвинять человека, работа которого что-то искать, в том, что он… У меня много опыта с 90-х годов, да, и у меня были разные истории. Я не могу употреблять термин «вербовать», скорее «Герман, а можно мы иногда будем обращаться к тебе». Да, я тоже это слышал. Что такого они говорят, что несвойственно их работе? Если ты добровольно согласился, в чём проблема? Еще раз: это не есть хорошо, это не есть здорово, но это есть наша жизнь. Что у тебя сотрудники делают? Они выдают информацию? Ты сказал «звонили». Давай продолжим.
Они больше не звонят, потому что сказал сотрудникам не ходить. Сказал пусть пришлют бумагу.
Давай так. Среднее общество работает в среднем режиме. Посмотри любой боевик, как вербуют. Про американских полицейских посмотри. У них работа такая. Тебя никто не посадил, тебя никто не упрятал, ты ничего незаконного не совершаешь. Я понимаю, что это неприятная история, ничего хорошего в ней нет. К сожалению, жизнь не выстлана розами. Она нигде не выстлана розами. Но вопрос заключается в том, как власти коммуницировать. Я стараюсь в своей части перевести это в какое-то цивилизованное русло, чтобы ты аккуратненько привыкал к проверкам, и тебя на эту тему не очень часто трогали. Я сейчас обобщаю.
Вопрос, который я давно хочу задать кому-нибудь, кто принимает решения.
Я не принимаю, я советую.
И тем не менее. Забанили Linkedin, потому что не перенесли данные. Почему тогда не забанили Twitter и Facebook? Они же тоже не перенесли данные. И всех остальных, кто не перенёс данные, тоже не забанили. Получается избирательное применение закона.
В любой закон всегда вмешиваются обстоятельства. Ты хочешь, чтобы Twitter и Facebook забанили?
Нет. Мне интересно, почему одних банят, а других нет.
Закон — это договор между обществом и властью. В случае с Facebook и Twitter забанить не позволяет общество. Мы все социальные существа, даже сотрудники Роскомнадзора, и мы понимаем, надо двигаться по чуть-чуть. Есть такой термин «итальянская забастовка». Так вот, я бы не хотел, чтобы наша система в отношении интернета работала как «итальянская забастовка». В противном случае мы даже развиться не успеем.
Забанят ли Телеграм? Зная Дурова и помня историю с факом Гришину, когда его нагибали, можно предположить, что он не выполнит требования.
По-моему, Дуров не показал фак АНБ, когда удалял каналы ИГИЛ.
Я не знаю, что там с АНБ и Дуровым, потому что не слежу, но слежу за тем, что происходит у нас. Недавно глава Роскомнадзора Жаров опубликовал открытое письмо с последним предупреждением.
У меня из-за этого телефон разрывается.
Что будет? Забанят?
Я искренне надеюсь, что… Жарова можно ругать бесконечно, но он исполняет закон. Мы сейчас наблюдаем создание прецедента, и в рамках моей концепции, все государства в той или иной степени построят виртуальные границы. И да, мы идём по пути…
Китайского интернета?
Почему китайского? До китайского интернета нам ещё как до Луны. Китайский интернет… у нас уже половина есть. Это Роскомнадзор, который банит сайты. Нам всего-навсего осталась одна большая история — это деанонимизация. Китайский вариант — это когда мы построили забор, и если вы хотите к нам попасть — вы поклонитесь. Европейский вариант, извините, того же китайского варианта — это когда вы работаете, пока не нарушаете. Мы идем по европейскому варианту. У нас — постмодерация, у Китая — премодерация.
Можно вопрос? Когда у тебя ресурс падал — это что? А, DDoS, наверное, был. Система характеризуется не ошибками, а реакцией. Когда у меня «лирушечка» (сервис дневников li.ru) росла, она часто падала, и над нами все смеялись. Весь год росли и весь год падали. Мы не могли победить историю, мы были плохая система.
Давай рассмотрим, что произошло с блокировкой Google. Забанили домен, начался скандал, за 20 минут вопрос решили. Это хорошо или плохо? Теперь второй вопрос. Возможно ли повторение этой истории? Наша цель — обучить систему. Если мы должны научить слепую и глухую белую акулу, мы должны как-то реагировать. Прости, 20 минут время реакции, что тебя не устраивает? Если ты хочешь, чтобы не было ошибок, тогда сначала со своими программистами реши, чтобы они не ошибались. Ещё раз: в истории с Роскомнадзором мы можем ржать, а можем помогать. Я ни в коей мере не защищаю Роскомнадзор. Но на их месте я бы обратился к индустрии и попросил бы помочь. Давайте их учить. И смех, кстати, это тоже метод обучения.
Как ты можешь прокомментировать историю с уязвимостью в системе мониторинга и блокировки сайтов в России, которую обнаружили активисты — за что их тут же начали кошмарить, кстати. Это нормально?
Это ненормально.
Последний вопрос про Роскомнадзор. Как ты считаешь, это нормально, когда органом, который регулирует интернет-бизнес в том числе, руководит человек, который получил образование по специальности «врач-анестезиолог и реаниматолог»?
Знаешь, у меня вот был опыт управления металлургическим заводом, но я даже домны никогда не видел. Просто не видел домны и всё. Плохо это или хорошо? В Яндекс.Такси есть хотя бы один, кто работал таксистом? Я сейчас не защищаю, я просто отвечаю на вопрос. Я видел много разных карьерных историй. Даже на моём примере. Я сейчас Советник Президента Российской Федерации по развитию интернета, хотя у меня военное образование. Вообще же, Роскомнадзор — это вытащенный нами наружу элемент Минкомсвязи. По идее, всё, что происходит в Роскомнадзоре, мы должны обращать к главе ведомства — Николаю Анатольевичу Никифорову.
Назови, пожалуйста, три важные вещи, которые случились в нашей интернет-индустрии за время твоего нахождения в должности?
Телемедицина. Я потратил все свои связи в индустрии, чтобы сделать тему телемедицины модной. Я абсолютно уверен, если бы мы с моей командой не вмешались в эту историю, она жила бы в режиме «ещё два года, ещё два года, ещё два года — до тех пор, пока не произошли бы любые события». В общем, это тянулось бы бесконечно. Мы эту тему надломили и я искренне надеюсь, что она заработает.
Вторая история — это дистанционная торговля лекарствами. Это новый большой рынок.
Все остальные истории — это такие мелкие праздники, розничный экспорт, например. Скажу честно, я получаю абсолютный кайф от работы. Раньше я вставал в 10 и приезжал домой в 23 часа. Теперь я встаю в 7 и приезжаю в те же 23 часа. Плюс ещё выходные. Раньше это была совсем свободная история, а теперь нет.
Есть ли у вас планы как можно стимулировать людей заниматься интернет-предпринимательством?
Я может быть не модную вещь скажу. Но у писателей говорят так: не можешь писать — не пиши. Тебя прёт заниматься «Хабром» и ты им занимаешься, не хотел бы — никто бы не смог тебя заставить. Как было 1,5-2% тех, кто занимается интернет-предпринимательством, так и останется.
Хорошо, если у вас планы по поддержке текущих интернет-предпринимателей? Например, дополнительные налоговые льготы.
У нас есть льготы по ЕСН для разработчиков ПО. Все другие предложения, которые были, мы их перелопатили, но пока на текущий момент останется как есть. К сожалению, пока мы не смогли консолидированно с участниками рынка выработать решение.
С кем из интернет-предпринимателей и руководителей больших интернет-компаний ты чаще всего встречаешься/встречался за последний год?
Со всеми.
Со своим руководителем часто встречаешься?
Возникают вопросы по работе — встречаемся.
Чем сейчас живет Институт Развития Интернета? В конце января Ведомости писали, что есть трудности с финансированием и будут сокращения — останется несколько человек. Как много людей в твоей команде?
У нас всегда мало людей работало. Как было три плюс человека, так и осталось. Когда мы начинали, это была история небольшого штата с привлечением волонтеров.
Ты сейчас чиновник и заниматься бизнесом не имеешь права. Что стало с твоими компаниями?
У меня очень талантливый сын. Он давно встроен в бизнес.
Как я могу не ходить. У меня заставка на рабочем столе.
Хватает на жизнь зарплаты чиновника? Какая у тебя сейчас зарплата?
Ты плохо подготовился. Стыдуха. Я же не просто чиновник, но вхожу в категорию тех, кто публикует свою декларацию. И там всё написано. Моя зарплата — 3 млн рублей в год. Это хорошая зарплата.
Когда серфишь по интернету и натыкаешься на негативные комментарии о себе, о чём думаешь в этот момент?
Меня совершенно точно не дёргают комментарии людей, которых я не знаю. Я действительно могу разозлиться, могу позвонить, обложить матом… Когда негативно комментируют свои, то есть те, кто разбираются, как устроен наш рынок, я расстраиваюсь. Для меня действительно важна оценка и я могу сцепиться.
Перед тем как поехать на интервью, мы у себя в «Твиттере» и «Вконтакте» предложили пользователям задать вам вопрос. Вопросы получились веселые, в определенной тональности и…
Читая эти вопросы, кажется ты понял разницу между анонимностью и приватностью, я предполагаю? Со многими мне наверняка хотелось бы познакомиться?
Скоре всего. В общем, общий посыл в вопросах был примерно такой: когда вы покинете свой пост?
Народ никогда не был добрым. Но я горжусь тем, что здесь нахожусь. Я, наверное, не делаю всё идеально в силу отсутствия опыта. Но как только скажут, так сразу и покину.
Блокировки Роскомнадзора ограничили доступ к видеорекламе в рунете
Роскомнадзор заблокировал IP-адрес сервисной библиотеки Google, необходимой для показа видеорекламы. Речь идет об адресе 64.233.162.95, он внесен в реестр запрещенных сайтов на основании решения Генпрокуратуры.
Сервисная библиотека расположена на домене imasdk.googleapis.com и отвечает за показ прероллов и построллов. Ее блокировка связана с внесением в реестр Роскомнадзора IP-адресов сервиса универсальных шрифтов Google Fonts: у них совпадает адрес 64.233.162.95.
«В случае телеканала, у которого большинство контента — видео, это особенно неприятно. Мы не можем выполнять свои обязательства перед клиентами по открутке рекламы и несем репутационные риски и коммерческие издержки», — отметил диджитал-директор Дождя Кирилл Бушев.
Кроме этого, накануне возникли неполадки в работе почтовых сервисов Mailchimp и Mandrill из-за использования ими сервисов Amazon. Дождь использует эти сервисы для рассылок, в том числе триггерных. Это увеличило нагрузку на службу поддержки телеканала, указал Бушев.
Таганский суд Москвы 13 апреля принял решение заблокировать Telegram в России из-за отказа мессенджера предоставить ФСБ ключи шифрования к переписке пользователей. Роскомнадзор начал предпринимать попытки заблокировать Telegram с 16 апреля.
Среди прочих были заблокированы IP-адреса Amazon и Google, которые мессенджер использует для обхода блокировки. У части пользователей возникли проблемы с доступом к различным онлайн-сервисам.
Отличный комментарий!