На видеозаписи жители расхватывают предназначенные для утилизации просроченные продукты из супермаркета. Ежедневно супермаркет выбрасывает продукты, срок годности которых подходит к концу. Саратовцы караулят вынос тележки и расхватывают просрочку на пути к мусорным бакам.«... – А нам, когда привозят тележку, лучше хватать всё что видишь, потому что если будешь выбирать, там уже ничего не останется. Дома потом можно посмотреть. Или здесь, как разделили, посмотреть – ненужное положить рядом с урнами, – поучает Любовь».Корреспондент «Газеты недели в Саратове» Гульмира Амангалиева в статье «Просроченная жизнь» (https://fn-volga.ru/newspaperArticle/...) рассказывает о людях, которые ведут охоту на бесплатные продукты.
В марте 2018-го страна сделала свой выбор и устремилась в будущее, где нас ожидают ракеты нового поколения и полеты на Марс. В преддверии этих событий саратовцы собирают просроченные продукты, не давая довезти их до мусорных баков. «Газета недели» пообщалась с охотниками за несвежей едой и выяснила, за кого этой весной они отдали свой голос.
Это с усмешкой называют здесь «веселыми стартами»: когда один почти бегом пытается рулить тележкой, а его атакуют десяток человек, накидываются и не дают довезти тележку до мусорки. «Да что ж вы творите-то!» – восклицает первый, а остальные нападают на тележку, как волки на раненого оленя, и растаскивают по сумкам куски добычи. Кто с хохотом, кто-то с остервенением. «Ну куда обеими руками загребаете!» – цыкает женщина, косясь на самых ловких мужчин (у остальных из толпы до тележки дотягивается только одна рука).
Минута – и тележка пуста. После чего грузчик поворачивается восвояси.
– Еще будет? – спрашивает народ у мужчины с тележкой. Тот в ответ на прощанье что-то недружелюбно бубнит.
– Так что он сказал, еще придет? – спрашивает кто-то из толпы.
– Думаешь, они нам правду скажут... – говорит другой. Грузчик тут – ни разу не друг, ему не стоит доверять.
– Должны. Хлеба ведь еще не было, – всезнающе отвечает опытная женщина. – А, вон задвижку на воротах опустили – всё, сегодня больше не будет!
И люди с улицы N разбредаются кто куда, нагруженные своей добычей.
СНЫ И ЯВЬ ВЕРЫ ПАВЛОВНЫ
Восьмой час вечера. Вера Павловна тщательно готовится к своей ежедневной «прогулке». В отражении зеркала – женщина со впалыми щеками на аскетичном лице, расчерченном сеткой морщин. Она надевает лысую серую шаль поверх белой, старую коричневую дубленку в пол и стоптанные, когда-то белые сапоги.
– Одеваться нужно теплее – может, долго ждать на улице придется. Обувь чтобы была удобная. Варежки можно вначале надеть, чтобы согреться, а когда тележка будет подъезжать, лучше снять: так и хватать удобнее, да и запачкаются варежки. Там ведь и вскрытые упаковки могут быть, и гнилые фрукты... Что угодно. Могут и толкнуть, да так, что упадешь.
– А что, там толкают? – спрашиваю.
– Да не-ет, не специально. Грузчики могут толкнуть, но только если их спровоцировать. Помню, семья тут у нас была нерусская: она побежала вперед под камеры, а грузчик её оттолкнул. Она и упала. Встречать ведь тележку у дверей магазина нельзя – там камеры, поэтому мы ждем у мусорки. Ну, муж её давай скандалить с грузчиком. Она поднялась – раз и давай в это время, пока грузчик отвлекся, пихать продукты с тележки в свою сумку. Всё лучшее выбрала. А мы стоим, ждем тележку у баков, пока они там разбираются... Но специально никто не толкается.
В прихожей у Веры Павловны – идеальный порядок. Это её жизненная привычка и средство существования. Вот уже многие годы она убирает дома состоятельных людей.
– К моему приходу готовы огромные горы посуды, жуткие завалы... Передо мной даже извиняются за это иногда, но я никого не осуждаю. Мое дело – молча выполнять свою работу. Вот закроют меня обычно в квартире снаружи на ключ, и так я там убираюсь с утра до вечера. Если закончу раньше, то просто сижу и отдыхаю. Я как-то сказала: а вдруг пожар в доме случится или что... Мне ничего чужого не нужно.
Однажды у одной дамы, в квартире которой Вера Павловна делала уборку, якобы пропали 20 тысяч рублей. Хозяйка заподозрила в этом горничную и сорвалась на крик. Вера Павловна с миссионерским смирением сказала: «Позвоните мне, как только деньги найдутся». Женщина так и не позвонила. На следующей неделе Вера как ни в чем ни бывало пошла к ней убираться, хотя подруга после такого инцидента отговаривала её там работать. Мимоходом спросила, нашлись ли деньги. Хозяйка объяснила, что сама потратилась на непредвиденные расходы, – страховка, автоштраф, счета, – да и забыла об этом. Извиняться не стала.
Вера Павловна крестится перед выходом за порог – «от сглаза». С нею живут 41-летний сын и 18-летняя дочь-студентка со своей подругой, два кота и одна собака. Средний сын живет отдельно. Матери семейства пятьдесят восемь, но пенсию она не получает – нет паспорта. От него она сама отказалась много лет назад. Вера Павловна – крещеная, ходит в церковь, а паспорт не уживается с её убеждениями: не хочет, чтобы ей были присвоены «дьявольские цифры». «Сердечная, но верующая на всю голову», – характеризуют Веру Павловну соседи.
«ТАК НЕ ДОСТАВАЙСЯ ЖЕ ТЫ НИКОМУ!»
На улице уже стоит в ожидании соседка Люба – светловолосая крупная женщина в сером пальто и розовом берете. «Интеллигентная женщина, работает в детском саду», – характеризует её Вера Павловна.
– Сегодня, Вер, «Семейный» выбрасывал коробки, – делится последними новостями Любовь. – Я говорю моему: «Подойди» – «Не подойду!» Ну, я в своем пальто подошла незаметно, заглянула – там одни коробки. Пообедали, смотрим в окно, муж говорит: «Ой, смотри, сколько подложек мужик нагружает!» Вера, я вышла – а у него две сумки груженные! Оказывается, под ящиками был черный мешок – он его раскрыл, а там были одни подложки с мясом. «Хотите, я с вами поделюсь?» – и дал мне филе индейки и банку селедки. Селедка не соленая, не мягкая, не пропавшая – прям вообще хорошая!
Именно Любовь впервые предложила соседке пойти подобрать просрочку: «Мать, пойдем, там выгружают – а то мне стыдно одной». Подруги помнят, как в первый раз обнаружили шоколадные конфеты – «очень вкусные, долго их ели». Супруг Любови, Анатолий, работник коммунальной службы, такие походы не одобрил, но позже смирился.
Супермаркет открылся здесь только 10 месяцев назад. Вначале контейнеры стояли жестяные – они были ниже и легче нынешних пластиковых, так что их можно было наклонить и вынуть оттуда нужное. Затем их заменили на темно-синие мехуборковские, откуда достать еду стало труднее. Люди начали просить грузчиков не вытряхивать просрочку в урны, а дать полминуты, чтобы опустошить тележку – и грузчики пошли навстречу.
Был, правда, неприятный эпизод, в который был вовлечен Лешка, живущий на другой стороне улицы. Лешке за пятьдесят, и у него крутой нрав. Сейчас он стоит напротив, руки в боки и с пакетом из магазина «Фикс прайс», покинув на время свой пост на платной парковке (работает там диспетчером).
Как-то грузчики и уборщицы, работающие в супермаркете, стали просить здешних жителей приютить тележки с просроченными продуктами до окончания рабочего дня (в самом магазине это сделать нельзя – камеры). Вера согласилась. Соседи это не одобрили, так как решили, что лакомым кусочком работники супермаркета поделятся именно с ней, а им – ничего. Парковщик Алексей разворчался. Он отправил свою жену прямиком в супермаркет жаловаться руководству на жадных до просрочки работников, заодно угрожая натравить сюда «санпинстанцию» и других бесов. «Так не доставайся же ты никому!» – в духе классика Островского рассудило начальство супермаркета. Тогда грузчики стали довозить продукты строго до мусорных урн, а сверху – посыпать их хлоркой. К счастью для всех, такая карательная мера действовала недолго – всего пару дней.
ПЕРЕВАРЯТ ВСЁ
– Мне позвонила сегодня Ирина: «Теть Вер, я запила... Вовка щас придет», – пересказывает слова знакомой Вера Павловна. – Я ему пакет приготовила.
– Ой, мама! Тогда тут нечего делать... – вздыхает Любовь.
У урн действуют дарвиновские принципы эволюционного развития: кто сильнее, тому больше достанется. Так, хрупкая мамочка-посудомойщица Лена периодически возвращается оттуда ни с чем.
– Мальчишки сейчас научились все более-менее хорошие продукты сразу хватать, – с доброй улыбкой качает головой Вера Павловна.
– А нам, когда привозят тележку, лучше хватать всё что видишь, потому что если будешь выбирать, там уже ничего не останется. Дома потом можно посмотреть. Или здесь, как разделили, посмотреть – ненужное положить рядом с урнами, – поучает Любовь.
– Да там и не бывает ничего ненужного почти что! – продолжает Вера. – Там огурчик подобрала, тут помидорку, тут луковицу какую – плохое обрезала, остальное покрошила, маслицем сверху полила – уже салат. Вчера я вот молочка взяла. Беру обычно небольшую плошку, капну туда, подогрею на плите. Свернулось – можно его на блинчики-оладушки пустить, так же, как и кефир. Если оно хорошее, то я его сразу прокипячу, два-три дня будет в холодильнике стоять – можно будет потом кашку или какао сварить. Хлеб зачерствел – обрежь да и сухари сделай. У меня вообще всё съедается! Два-три дня [просрочки] – на это даже можно не смотреть. Лично у меня желудок крепкий, всё идет.
Не могу не спросить своих собеседников, ходили ли они на президентские выборы и за кого голосовали. Любовь и её муж смотрят телевизор и отдали свои голоса Владимиру Путину (поговаривают, Анатолий как-то замахнулся на своего соседа из-за расхождений в политических взглядах по поводу Крыма, обозвав того «майдановцем»). Вера на выборы не ходила, но её дети проголосовали за Путина. Остальные жильцы близлежащих домов улицы N либо выбрали Путина («больше некого»), либо подключились к забастовке избирателей, сами о том не догадываясь.
– Ворота подняли! – внезапно кричит Вера, прервав разговор. Боевую готовность принимают мужчина в оранжевом тулупе работника дорожной службы и двое мужчин из шинка с пакетами-маечками на противоположной стороне улицы.
К урнам подкатывают две тележки, но их еще по пути атакуют бегущие со всех сторон люди – человек пятнадцать, некоторых из них не было видно во время ожидания. Ажиотаж, толкотня.
– Да что ж вы за дикари такие! – раздается возглас в толпе.
Дайте угадаю - петух выиграл?