france visa

Когда в начале 1860-х годов против второй империи начала борьбу буржуазия, рабочие завоевали себе большую свободу. Появились рабочие союзы, которые защищали экономические интересы рабочих, стремились к повышению заработной платы, к сокращению рабочего дня и т. п., для чего устраивали стачки. Одновременно с этим, во Франции организовалось представительство Первого интернационала (Международное товарищество рабочих, МТР), независимое от лондонского совета. Основателями и руководителями французской секции явились люди, принявшие программу Прудона: они стремились к мирной социальной революции при посредстве взаимного безвозмездного кредита («мютюализм»). Наряду с французским отделением МТР образовалась радикальная революционная фракция «бланкистов» (по имени своего лидера, Луи Бланки́), проповедовавшая утопический коммунизм и отличавшаяся радикализмом в методах борьбы.

Когда в 1867 г. МТР провело политическую демонстрацию против экспедиции в Рим (главным образом, с целью отклонить обвинение в союзе с бонапартизмом), её бюро было закрыто (1868). Вследствие этого, умеренные и мирно настроенные «мютюалисты» (Толен, Фрибур) стали терять руководящее значение, и рабочая масса подпала под влияние крайних (Варлен, Шален, Пэнди).

В конце 1860-х гг. большим распространением, особенно в низших слоях буржуазии, стал пользоваться революционный радикализм, мечтавший об идеалах Робеспьера; определенной программы он не выставлял, и принципы «justice éternelle» и «fraternité éternelle» каждым оратором понимались по-своему. В одном только сходились все оппозиционные элементы — в ненависти к империи. Когда она пала, новое «правительство народной обороны» создано было исключительно населением Парижа.

Тогда-то проявилось и громко заявило о себе стремление к учреждению коммуны, в которой видели панацею от всех зол и бедствий, обрушившихся на Францию. У одних требование коммуны имело значение простого протеста против невыносимой централизации управления, усилившейся при Наполеоне III. Другие выдвигали традиции первой революции, когда парижская коммуна руководила победоносной борьбой с коалицией держав. Приверженцы Прудона мечтали о разложении Франции на ряд автономных общин, из которых каждая самостоятельно определяла бы свой хозяйственный быт и ввела бы своих членов в обетованную страну «мютюализма». Наконец, идея коммуны встретила большое сочувствие и у революционеров-коммунистов, глава которых, Бланки, лично явился тогда в Париж.

Во время франко-прусской войны была образована парижская национальная гвардия: все граждане, изъявившие на то желание, были вооружены и несли службу под начальством офицеров, ими же избранных. В короткое время численность национальной гвардии достигла 300 тысяч человек. Национальным гвардейцам назначено было жалованье: служба в национальной гвардии обеспечивала тех, которые остались без работы вследствие осады Парижа.

К облегчению экономического кризиса в Париже направлены были и другие правительственные меры. Так, все вещи, заложенные в кассах ссуд за сумму менее 15 франков, были выкуплены за государственный счёт; платежи за квартиры и по векселям были приостановлены на неопределённый срок. Между тем Париж не мог более держаться. Бисмарк требовал, чтобы все без исключения войска, находившиеся в Париже, были обезоружены. Жюль Фавр объявил, что он не имеет возможности обезоружить национальную гвардию иначе, как посредством уличного боя. Решено было, что большая часть регулярных войск сложит оружие. О национальной же гвардии в VII статье договора о перемирии было прямо выражено, что она сохраняет оружие. Перед вступлением немцев в Париж, гвардейцы при помощи населения переместили артиллерийские орудия в специальные места города, которые находились на расстоянии от маршрута прохода немецких войск. Один из крупнейших «артиллерийских парков» был на высотах Монмартра. 8 февраля 1871 г. состоялись выборы в новое национальное собрание. В Париже подавляющим большинством голосов избраны были представители радикальной демократии — Виктор Гюго, Ледрю-Роллен, Флоке, Локруа и другие, обещавшие выступить с требованием децентрализации и свободы общин. Из чистых социалистов, различные фракции которых выставили общий список кандидатов, в депутаты попали лишь немногие, в том числе «мютюалисты» Толен и Малон. Провинция послала в национальное собрание большей частью лиц, склонных к восстановлению монархии в той или иной форме. Главой правительства избран был Тьер.

Один из первых его декретов был направлен против национальной гвардии: право на жалованье сохранено было только за теми национальными гвардейцами, которые документально могли доказать свою бедность и неимение работы. 100 000 национальных гвардейцев, принадлежавших к более зажиточному классу и представлявших собой политически умеренные элементы национальной гвардии, покинули службу, а вместе с ней и Париж: радикальные элементы получили безусловный перевес. Образована была комиссия из 18 членов, — людей, большей частью, совершенно безвестных, — на которую возложено было составление статутов для предложенной организации национальной гвардии. 3 марта обнародованы были эти статуты, которыми учреждена была республиканская федерация национальной гвардии (почему сторонники коммуны впоследствии и назывались федералистами). Устанавливалось генеральное собрание из делегатов отдельных рот и батальонов; каждый батальон и каждый легион (легион — совокупность батальонов каждого парижского округа) избирал свои местные комитеты, во главе же всей организации был поставлен центральный комитет, в состав которого входили от каждого округа по 2 делегата (назначаемых, независимо от чина, легионным комитетом) и по одному батальонному командиру (избираемому собранием всех батальонных командиров округа). Так как Париж разделен на 20 округов, то всех членов центрального комитета должно было быть 60. В действительности организация эта никогда не была вполне осуществлена: батальонных и легионных комитетов образовано было немного. Центральный комитет, открывший свои действия 15 марта в составе 30 членов, никогда не имел их более 40. Из членов международной ассоциации рабочих в комитет вступил один только Варлен.

Между тем бордосское правительство начало подготавливать уничтожение национальной гвардии. Главным начальником её оно назначило генерала Орель де-Паладина. И он, и главнокомандующий регулярными войсками, генерал Винуа, были рьяные бонапартисты. Париж, опасаясь государственного переворота, начал готовиться к революции, тем более, что при полной безработице паек национального гвардейца для многих десятков тысяч был единственным спасением от голодной смерти.

10 марта национальное собрание в Бордо приняло два декрета. В силу первого декрета местопребыванием правительства и национального собрания объявлен Версаль; вторым декретом постановлено, что все векселя, которым срок истек 13 ноября, должны быть оплачены к 13 марта, то есть в двухдневный срок. Этим вся мелкая буржуазия, которая ещё имела что терять и в возбужденном организме столицы представляла элемент сравнительно мирно настроенный, осуждена была на гибель: в течение 5 дней, с 13 по 17 марта, в Париже опротестовано было не менее 150 000 векселей. Парижский депутат Мильер настоятельно требовал от собрания, чтобы оно допустило дальнейшую отсрочку платежа квартирных денег, которые 6 месяцев уже не вносились. Но собрание воздержалось от всякого постановления по этому животрепещущему вопросу. Этим 200—300 тысяч рабочих, ремесленников, мелких торговцев, истративших все свои сбережения и никакой работы не находивших, преданы были на волю и милость домовладельцев.

15-го марта Тьер прибыл в Париж и приказал овладеть пушками национальной гвардии, которые собраны были на высотах Монмартра и охранялись весьма слабым караулом. Движение войска на Монмартр, произведенное на рассвете 18 марта, удалось; но для того, чтобы увезти пушки, не захватили с собой упряжи и лошадей. Пока войска дожидались упряжи, собралась национальная гвардия. Солдаты побратались с гвардейцами и арестовали своих высших начальников; генерал Леконт, отдавший приказ стрелять в толпу, был расстрелян своими солдатами, та же участь постигла и генерала Ж. Л. Клеман-Тома, бывшего командующего национальной гвардии, оказавшегося поблизости.

Фактическим властителем Парижа оказался Центральный Комитет Национальной гвардии. Париж, отрезанный от остальной Франции, поднял знамя коммуны: всякому округу и всякой более-менее значительной городской общине предлагалось по собственному усмотрению устанавливать свой политический и социальный строй, представительство же общенациональных интересов предполагалось возложить на конгресс делегатов отдельных общин. На 26 марта назначены были выборы в общинный совет. 160 тыс. голосов подано было за коммуну, 60 тыс. — против неё. Соответственно этому в состав совета избраны были 71 коммунар и 21 противник коммуны. Последние или не приняли полномочий, или вскоре сложили их с себя. На 16 апреля назначены были дополнительные выборы, которые, насколько они вообще могли состояться при уклонении значительной части населения от участия в подаче голосов, послали в ратушу одних только коммунаров. Из 78 членов совета коммуны 19 принадлежали к международной ассоциации; остальные были частью революционеры-якобинцы, частью социалисты различных фракций, и среди последних всего более было бланкистов (сам Бланки был ещё 17 марта арестован в провинции).С образованием совета коммуны, центральный комитет, действовавший в качестве временного правительства, должен был бы прекратить своё существование; но он не захотел отказаться от власти. В умственном отношении совет коммуны стоял выше комитета, но и он оказался не на высоте своего призвания, представлявшего большие трудности. Среди членов совета не было ни даровитых военачальников, ни испытанных государственных людей; до тех пор почти все они действовали лишь в качестве агитаторов. Из ветеранов революции в совете коммуны заседали Делеклюз и Феликс Пиа.

Первый из них, якобинец, после всех перенесённых им испытаний, представлял собой только развалины. Пиа, даровитый публицист, но чистый теоретик, совершенно запутавшийся в противоречиях, обуреваемый безграничным тщеславием и в то же время трусливостью, совершенно не подходил к той крупной роли, которая выпала ему на долю. Из всех фракций, представленных в совете коммуны, наиболее серьёзным элементом явились 19 членов международной ассоциации. Самыми выдающимися из них были Варлен, Вальян, Малон и Франкель. Они лучше других понимали социальный вопрос, действовали с наибольшим благоразумием и, за немногими исключениями, держались вдали от преступлений коммуны; из их среды вышла большая часть самых дельных администраторов коммуны.

Бланкисты — самая крайняя социально-революционная фракция того времени — имели в ратуше около 20 мест; верные своему учению, они представляли собой элемент, не останавливавшийся ни перед каким насилием; самый выдающийся из этой группы — Эд (Eudes). Наряду с ними заседали в совете коммуны и самые ярые ораторы парижских клубов революционно-якобинского направления. В числе их были даровитые, но беспочвенные мечтатели: живописец Курбе, Верморель, Флуранс, Валлес, остроумный хроникер бульварной прессы. Преобладали в этой группе — и это признают сами коммунары, остающиеся верными своим прежним идеалам — уличные болтуны, честолюбцы без знания людей и истории; среди них наиболее выдавались Рауль Риго и Ферре. Некоторые члены совета коммуны принадлежали к подонкам общества.

При таком пестром составе совета коммуны, деятельность его в сфере управления и даже защиты Парижа, по признанию самих коммунаров, представляла картину розни и разброда. В совете образовалось несколько партий, которые всякими правдами и неправдами поддерживали своих, раздавая им высшие должности. Даже члены совета, которые вообще с самоотвержением служили делу коммуны, отвергали услуги лиц дельных, способных и испытанных, если только они не принадлежали к их партии.

Совет коммуны был одновременно и законодательным корпусом, и высшим правительственным установлением. В качестве последнего он распадался на 10 комиссий. Главное руководительство всеми отраслями управления возложено было на исполнительную (экзекуционную) комиссию из 7 членов, в числе которых были Пиа, Эд и Вальян. Затем образованы были комиссии военная, финансов, юстиции, общественной безопасности, народного продовольствия, публичных работ, народного просвещения, внешних сношений, труда и обмена (échange). Членами последней комиссии были Малон, Франкель, Тейсс, Авриаль и Жерарден — все рабочие и члены международной ассоциации. Заведование делами чисто городскими распределено было между членами совета по округам, представителями которых они являлись. Жалованье, которое получали чины коммуны, не должно было превышать 6000 франков, но фактически оно, большей частью, было значительно меньше. Вообще во всем, что касалось денежной стороны дела, правительство коммуны проявило большую честность. В области социальных реформ правительство коммуны не имело определенной программы, так как в совете проявились три равносильные, но существенно различные социально-политические течения: коммунизм (бланкистов), прудонизм и якобинизм; наконец, приходилось считаться и с интересами мелкой буржуазии, которая сражалась в рядах федералистов. Единственный акт, в котором излагается общая программа коммуны — её «Декларация к французскому народу» от 19 апреля (так называемое завещание коммуны) — не идет дальше общих мест, представляющих отклик прудоновских изречений.

Что касается отдельных социально-политических мероприятий коммуны, то разрешено было не платить домовладельцам квартирных денег с октября 1870 года по июль 1871 года, отсрочены платежи по векселям, приостановлена продажа просроченных залогов. 6 мая постановлено было, что все вещи, заложенные в ломбарде ранее 26 апреля, в сумме не превышающей 20 франков, и состоящие из одежды, белья, мебели, книг и рабочих инструментов, могут быть получены обратно без выкупа. Запрещены были вычеты из заработной платы, ночная работа в пекарнях; определен минимальный размер вознаграждения для лиц, состоящих в услужении; решено при всех подрядах и поставках для города отдавать предпочтение рабочим ассоциациям перед частными предпринимателями. Декрет от 16 апреля передавал производительным ассоциациям все промышленные заведения, покинутые владельцами, причём за последними сохранено было право на вознаграждение. Коммуна признала за незаконнорожденными все права законных детей; декретировала отделение церкви от государства, с прекращением отпуска всяких сумм на духовенство; церковные имущества объявила народной собственностью; делала попытки к введению республиканского календаря; приняла красное знамя. Некоторые из комиссий коммуны функционировали сносно, особенно если принять во внимание необычайную обстановку, при которой они действовали. Особенно выделялась комиссия финансов, руководимая Журдом, бывшим бухгалтером; в то время как он ворочал миллионами (бюджет коммуны с 20 марта по 30 апреля составлял 26 млн франков), Журд для себя лично ограничивался жалованьем мелкого конторщика, его жена продолжала служить прачкой, а ребёнок посещал школу для бедных.

Интересна история французского банка при коммуне. До образования совета коммуны, центральный комитет, не решаясь захватить правительственные кассы, сделал в банке заем в 1 млн франков. В подвалах банка хранилось тогда наличными деньгами, ценными бумагами, вкладами и т. п. около 3 миллиардов франков. Захватом этих сумм коммуна могла бы нанести своим противникам неимоверный вред; но она не имела о них представления. Совет коммуны приставил к банку, в качестве своего комиссара, Белэ, добродушного старого инженера, которого вице-директор банка, де-Плёк, обошёл, представляя ему неверные отчеты. Даже тех сумм, о существовании которых Белэ знал, он решался касаться лишь с большой осторожностью. «Твердыня капитала, — говорит об этом коммунар Лиссагарэ, — в Версале не имела защитников более ревностных, чем в ратуше».

Хорошо направлялись монетное и почтовое дело: первым заведовал Камелина, вторым — Тейсс, оба — члены международной ассоциации. Но в общем деятельность комиссий свидетельствовала о полной неподготовленности и несостоятельности членов коммуны. Комиссия общественной безопасности с самого начала действовала очень плохо: полиция, во главе которой стоял прокурор коммуны, Рауль Риго, ничего не знала и ничего не замечала; антикоммунарские газеты, которые утром запрещались, вечером свободно продавались на бульварах; всюду проникали агенты версальского правительства. Общее руководительство военными действиями совершенно отсутствовало; кто хотел — делал вылазки, куда хотел — ставил пушки; одни не умели повелевать, другие не умели повиноваться.

Междоусобная война стала неизбежной после удаления Тьера в Версаль, но на успешное ведение её у Парижа не было шансов. Центральный комитет не понимал серьёзности положения. Назначенные им главнокомандующий национальной гвардии Люллье, бывший морской офицер, пивший запоем, и комендант Парижа Бержере, бывший наборщик, просто забыли занять важнейший из фортов Парижа, неприступный Мон-Валерьян, который Тьер, по оплошности, велел правительственным войскам очистить. Войска Винуа вновь заняли форт, а коммуна навсегда лишилась возможности перейти в наступление. Сначала силы версальцев были до того ничтожны, что они не могли помешать федералистам занять форты Исли, Ванв, Монруж, Бисетр и Венсенн, где хранились военные запасы, амуниция и 400 пушек (всего у федералистов было до 1600 пушек). Нейтральными оставались северные и восточные форты, находившиеся в руках немцев.

2 апреля произошла первая стычка между версальцами и федералистами. Тогда же обнаружилось, с какой беспощадной жестокостью будет вестись эта междоусобная война: 5 федералистов, захваченные в плен, были немедленно и без суда расстреляны версальцами. На следующий день федералисты, под предводительством Флуранса, Дюваля и Эда, сделали вылазку, но, предпринятая безо всякого плана, она кончилась неудачно; попавшие в плен федералисты, в том числе Флуранс и Дюваль, были расстреляны солдатами на месте. "Если версальцы — объявила коммуна — ведут войну как дикари, то да взыщется око за око и зуб за зуб". 6 апреля совет коммуны издал декрет о заложниках: каждое лицо, обвиненное в сношениях с версальским правительством, немедленно заключалось в тюрьму, судилось присяжными и, если было обвинено, оставалось заложником парижского народа; в число заложников поступали и военнопленные версальцы. На всякую казнь версальцами военнопленного или приверженца коммуны решено было отвечать расстрелом троих из этих заложников по жребию. Ещё раньше, 3 апреля, коммуна назначила главнокомандующим Клюзере, мало, впрочем, следившего за ходом военных действий и занимавшегося больше изданием приказов и циркуляров, которые звучали то меланхолически, то доктринерски. Комендантом Парижа избран был поляк Домбровский, по-видимому — наиболее даровитый из военачальников коммуны. Совет коммуны издал декрет об обязательной службе в батальонах национальной гвардии всех граждан Парижа от 17-ти до 40-летнего возраста; но, при полной бездеятельности полиции, эта мера не усилила рядов федералистов ни одним солдатом.

Федералисты все ещё надеялись, что на защиту Парижа поднимется провинция; но совет коммуны упустил удобный момент для обращения к стране. 22 дня длилось обсуждение программы коммуны в различных комиссиях совета, и когда она, наконец, была обнародована, то было уже поздно, да к тому же в ней не было выставлено никаких определенных практических требований. Во многих промышленных центрах (Лион, Сент-Этьен, Марсель, Тулуза, Бордо, Лимож) коммуналистические инсуррекции, предпринятые местным населением безо всякого плана и даже без особого воодушевления, были легко подавлены. После этого падение столицы было только вопросом времени. Перед ней стояло уже 130-тысячное войско, собранное, под начальством Мак-Магона, главным образом из военнопленных Меца и Седана, возвращение которых на родину было ускорено Германией, по просьбе версальского правительства. Осадные работы продвигались вперед со скоростью тем большей, что в ведении военных дел коммуны царила полнейшая безурядица. В этом отношении никакой перемены не последовало и после замены Клюзере Росселем. На этого бывшего артиллерийского офицера, который импонировал совету своим хладнокровием, краткостью и силой своей речи, возлагались большие надежды, но они нисколько не оправдались. Не помогли делу и тем, что заменили прежнюю исполнительную комиссию коммуны новой, а затем учредили комитет общественного спасения (2 мая), состав которого вскоре переменили целиком. Ничего не изменило в ходе военных действий и увольнение Росселя. Один за другим переходили в руки версальцев важнейшие форты, а 21 мая они без боя вступили в Париж, через ворота, которые почему-то были оставлены федералистами без охраны.

Но версальцам предстояло ещё завоевать улицы Парижа, заграждённые сильными баррикадами, вооружёнными артиллерией. Началась восьмидневная уличная резня, беспощадная с обеих сторон, ужасающая по своим подробностям. Федералисты получили приказ поджигать или взрывать всякий дом, который вынуждены были очистить. Всецело пожары, омрачившие последнюю борьбу, не могут быть объяснены соображениями защиты; наряду с последними несомненно действовала и жажда мести. Если огонь уничтожил лишь несколько улиц и ряд общественных зданий, то исключительно благодаря быстрому натиску версальцев, которые занимали одну часть города за другой. По-видимому, не все поджоги должны быть поставлены в вину федералистам. Адмирал Сессэ, которого нельзя заподозрить в приверженности к коммуне, призванный свидетелем в следственную комиссию, прямо объявил, что пожар Тюильри, ратуши, министерства финансов и счётной палаты — дело бонапартистов. В этих зданиях хранилась масса всякого рода документов и отчетов, относившихся к периоду до империи.

В последние 3 дня коммуны из нескольких сот заложников, содержавшихся в тюрьмах Парижа, федералисты расстреляли 63 человека, в том числе парижского архиепископа Дарбуа. Казнённые были почти все мирные граждане, которые не создавали коммуне никаких затруднений. Наконец, после последних боев на кладбище Пер Лашез и в Бельвиль, 28 мая наступил конец борьбе: весь Париж был уже в руках версальцев. Последний оплот коммунаров — форт Венсен — был сдан 29 мая. Начали свою работу военные суды, которые осудили свыше 13000 человек; из них 7500 человек было сослано, а 21 расстреляны. Расстрел коммунаров производился, в частности, у стены кладбища Пер-Лашез; на этом месте сейчас висит мемориальная доска. Число федералистов, расстрелянных без суда, в течение братоубийственной недели, Мак-Магон определяет в 15000 человек, а генерал Аппер считает вдвое более.

А теперь, anon, подумай - оно тебе надо?

Новости без Сала ^)

Зачем Олланд и Меркель срочно летят к Путину http://expert.ru/data/public/484438/484475/912-oland.jpg 5 февраля Киев ненадолго превратился из объекта в центр мировой политики.  В этот день его посещают госсекретарь США Джон Керри, канцлер Германии  Ангела Меркель и президент Франции Франсуа Олланд. А 6 февраля последние  двое отправляются в Москву, к Владимиру Путину Этот визит сам по себе уже сенсация. Во время и после саммита «Большой двадцатки» в австралийском Брисбене  Европа демонстрировала всему миру изоляцию российского президента. А сейчас два ведущих европейских  политика не просто просят экстренную встречу с Владимиром Путиным, но и лично едут к нему в Москву.  Но Франсуа Олланду этого словно мало, он хочет убедить всех в равновесном германскому политическом  значении Франции, поэтому решил усилить сенсацию.  «Мы решили предпринять новую инициативу с Ангелой Меркель. Сегодня  во второй половине дня  мы отправимся в Киев и сделаем новое предложение по урегулированию конфликта, которое  будет основано на принципе территориальной целостности Украины», - пояснил французский  президент. У Европы уже есть опыт подобной челночной дипломатии (в 2008 году тогдашний президент Франции Николя  Саркози летал в Тбилиси и Москву, и не только убедил Владимира Путина не реализовывать его знаменитую  угрозу в отношении Михаила Саакашвили, но и смог добиться принятия документа по заморозке конфликта).  Судя по всему, сейчас шансы на заключение аналогичной сделки тоже велики, ведь в ином случае Олланд  и Меркель не поехали бы в российскую столицу, а послали своих министров. Понятно, что до конкретного оглашения подробностей этого «плана» говорить о его содержании рано, однако  словосочетание «новое предложение» внушает определенный оптимизм. Возможно, России наконец-то удалось  убедить Европу отказаться от конкретного, набросанного на коленке и невыгодного для Москвы Минского  соглашения, но при этом сохранить его основные идеи и сам Минский формат. Владимир Путин продолжает  выступать за идею единой, федеральной и нейтральной Украины, и хотел бы, чтобы все эти принципы в новом  документе были прописаны куда более четко и даже жестко, чем в сентябрьском соглашении. Европейцы, в  общем-то, не против - ведущие политики ЕС давно говорили о том, что согласны на федерализацию Украины.  В Москве даже надеются, что Европа согласится с новой линией разделения сторон, по которой ополченцам  отойдет аэропорт и занятые ими в ходе январского наступления территории. Поэтому в Москве настроены  оптимистично.   «Главы трех государств обсудят, что конкретно могут сделать три государства, чтобы способствовать скорейшему  прекращению гражданской войны на юго-востоке Украины, существенно обострившейся в последние дни и  приведшей к многочисленным жертвам», - заявил пресс-секретарь российского президента Дмитрий Песков.   «Мы готовы вести разговор в конструктивном ключе, в расчете на достижение тех или иных договоренностей,  которые бы способствовали налаживанию контактов представителей Киева и Донбасса, чтобы способствовали  налаживанию экономических связей Киева и юго-востока Украины», - утверждает помощник Владимира  Путина Юрий Ушаков. В этой связи удивляет лишь поспешность, с которой Меркель и Олланд рванули в свое турне - при наличие общего принципиального согласия все детали и спорные моменты можно было бы согласовать уже через несколько дней,  на полях Мюнхенской конференции по безопасности. Вероятно, европейские лидеры просто на всякий случай решили перестраховаться. «Нынешний визит может быть связан с ожидаемыми поставками американского оружия Киеву. Маловероятно, что речь пойдет о каких-то тяжелых видах вооружений, однако на фоне состоявшихся в Конгрессе  слушаний, позиции республиканцев, взявших с 2015 г.под контроль обе его палаты, и опубликованного на днях  доклада Тэлботта-Пайфера-Даалдера Обаме не поставить вообще ничего невозможно, - говорит Эксперту Online  замдиректора Центра комплексных европейских и международных исследований Высшей Школы экономики Дмитрий  Суслов.- Однако проблема в том, что даже эти ограниченные поставки Москва может воспринять как  открытие ящика Пандоры. Посчитать, что если сегодня она не отреагирует на поставки автоматов и ПТУРов,  то завтра пойдет тяжелая техника (по словам представителя российского МИД Александра Лукашевича, возможные  поставки США оружия Украине являются прямой угрозой безопасности РФ - Эксперт Online). И в результате  Москва пойдет в решительное наступление, которое приведет к печальным последствиям как для Украины и  России, так и для всей Европы. Именно поэтому Меркель и Олланд пытаются добиться компромиссного  урегулирования до того, как США начнут поставлять Украине вооружения и военную технику. Они понимают,  что после начала эскалации будет договариваться будет поздно». В рамках «оружейной теории» есть и другая версия, более неприятная для Москвы. Не исключено и то, что  Керри, Меркель и Олланд просто разыгрывают партию «плохой полицейский - хороший полицейский».  Джон Керри демонстрирует готовность поставить оружие Киеву и раскрутить спираль конфликта, а европейцы  едут в Москву и предлагают не очень выгодный для Кремля компромисс. «У нас два решения. Либо мы  придерживаемся той логики, что стоит вооружать участников. Раз это делают русские по отношению к сепаратистам,  сделаем это для украинцев, чтобы они могли обороняться. Но вы можете провести грань между оборонительным и наступательным оружием? - поясняет Франсуа Олланд. - Другой вариант - это попытаться найти компромисс и убедить  стороны конфликта прекратить огонь. Дипломатия, переговоры, но они не должны продолжаться бесконечно…  Потому что мы имеем дело с войной — войной, которая может стать тотальной». И российское руководство  (осознающее, что наступление на Украине лишит его не только поддержки Китая и других неевропейских  центров силы, но и даже союзников по ЕвразЭС и, возможно, самого ЕвразЭС) вынуждено будет выбирать из  двух зол меньше. Слабым местом этой теории является риторика Белого дома. Если бы действительно существовал  такой план, то сотрудники американской администрации играли бы на повышение ставок, не выступали с  регулярными заявлениями о том, что их шеф резко против поставок оружия на Украину. Наконец, при самом плохом раскладе для России Меркель и Олланд едут в Москву с предложением, от которого  Путин не сможет отказаться. Если им за эти несколько дней удалось консолидировать позиции всех стран ЕС а  также договориться об общем видении конфликта с Соединенными Штатами, то они вместе лично выставят  российскому президенту жесткий ультиматум, потребовав от него под угрозой новых секторальных санкций  свернуть наступление ополченцев, прекратить их поддержку и возобновить по сути субсидирование  преддефолтной украинской экономики. К счастью, судя по последним действиям и словам Евросоюза, этот  вариант выглядит все-таки маловероятным.   Почему Россия не пошла на сделку с саудитами http://expert.ru/2015/02/4/saudityi/ Одна из ведущих американских газетTheNewYorkTimesопубликовала сенсационную новость. Якобы Саудовская  Аравия предложила Москве отказаться от поддержки режима Башара Асада, в ответ на что пообещала снизить  уровень добычи нефти и поспособствовать росту мировых цен на черное золото. «Если нефтяной вопрос  будет способствовать миру в Сирии, то я не вижу причин, почему бы Саудовской Аравии не  попытаться заключитьсделку», - цитируют американские журналисты саудовского дипломата. Официально обе стороны отвергают сам факт данного предложения. Пресс-секретарь российского президента  Дмитрий Песков назвал его «газетными измышлениями»,  а глава комитета Госдумы по международным делам  Алексей Пушков -  «уткой». В Эр-Рияде же заявили, что не собираются ставить вопросы геополитики важнее  экономических целей и задач своего государства. Однако, по всей видимости, слухи не лишены определенных  оснований. Разговоры о том, что Эр-Рияд подбивает клинья к Москве, ходили уже давно. В свое время к Путину приезжал  могущественный шеф саудовской разведки принц Бандар бин Султан, который предлагал России оружейные и  нефтяные контракты в обмен на отказ от поддержки Башара Асада. Москва тогда пресекла такие разговоры  достаточно просто - информация о саудовском предложении и категоричном российском отказе попала в СМИ,  чем очень сильно расстроила саудовского принца (который не привык к публичным отказам) и настроила его  против оскорбившей его России. Сейчас же, когда принц отправлен в отставку со всех своих постов а экономическая  ситуация для России резко ухудшилась, нет ничего невероятного в том, что Саудовская Аравия могла повторить  заход. Однако сам факт возможного предложения не означает, что Москва на него согласится или что Саудовская  Аравия будет его реализовывать. Причин этому несколько. Прежде всего, сделка изначально носит неравноценный  характер. Саудовская Аравия предлагает России фактически спасти ее бюджет и поддержать курс рубля, а заодно и нивелировать всю пусть и неэффективную, но крайне болезненную для Москвы санкционную политику Запада  (тем самым испортив столь важные для королевства отношения с Соединенными Штатами, которые только-только  начали налаживаться после недавнего визита Барака Обамы в Эр-Рияд). В ответ от Москвы требуется всего лишь  отказаться от поддержки Башара Асада. «Всего лишь» потому, что в нынешних условиях эта поддержка имеет  куда меньшее значение для выживания сирийского режима, чем раньше. Да, свержение президента Башара Асада имеет важное символическое значение для королевства, однако  помимо российской поддержки есть еще как минимум два с половиной основания, поддерживающих сирийский  режим. Во-первых, это безусловная поддержка со стороны Ирана. Даже если по какой-то причине Россия  прекратит снабжать оружием официальный Дамаск, это будет делать Тегеран. Для Исламской республики Сирия -  это окно в Левант, выход в Средиземное море, и отказываться от своих позиций и интересов в этой стране  (то есть сдавать Башара Асада и способствовать приходу к власти просаудовской илипротурекой умеренной  оппозиции) Тегеран не намерен. Да, в отличие от России Иран не может предоставить сирийскому режиму  международной защиты в ООН, однако, вероятно, в ближайшее время такая защита не понадобится.  По крайней мере, не будет экзистенциально важной для сирийского режима. А все потому, что - и это второе  основание - Соединенные Штаты не будут столь активны в деле свержения Башара Асада, как раньше.  В Белом Доме понимают, что активными антисирийскими действиями они могут просто сорвать важнейший  переговорный процесс по иранской ядерной программе, для реализации которого Барак Обама приложил  столько усилий и на успех которого поставил остатки своей репутации. Более того, сирийский режим на  сегодняшний день является одним из основных врагов террористической организации «Исламское государство»,  являющейся,  в свою очередь, врагом той же Саудовской Аравии и Соединенных Штатов. Поэтому - и это  «половинка» основания - им на данный момент невыгодно убирать Башара Асада  и тем самым ослаблять режим. Помимо нецелесообразности подобного размера у «теории сделки» есть и другой спорный момент -  Эр-Рияд просто не может прямо сейчас снизить добычу, поскольку это не только нивелирует все жертвы,  принесенные ради политики ценового демпинга, но и станет ударом по репутации короля Салмана. «В ближайшее время они ничего кардинального предпринимать не будут, поскольку новый король  (обещавший Бараку Обаме не снижать добычу) не может бросаться словами на ветер. Саудовцы скорее  станут следить за динамикой цен. Ряд участников ОПЕК несут убытки от низкой цены, и если они начнут  снижать производство, то тогда и саудовская нефтяная компания Aramco будет прикрывать некоторые  проекты, - говорит сопредседатель киевского Фонда энергетических стратегий Дмитрий Марунич. -  В долгосрочной же перспективе ситуация не однозначна. Саудовцы тоже несут потери, поэтому у Aramco   выбор: либо продолжать поставлять нынешние объемы и ждать либо постепенно, не особо афишируя,  сворачивать проекты. Думаю, они будут маневрировать между этими альтернативами в зависимости от того,  как поведет себя рынок. И в  этом плане слух о возможной российско-саудовской сделки может быть способом  "прощупать почву" на предмет реакции рынка и других субъектов, в том числе России и Соединенных Штатов». МБР "Тополь", "Тополь-М" и "Ярс" вышли на боевое  патрулирование в шести регионах России. http://tass.ru/armiya-i-opk/1743355 Пусковые установки мобильного базирования баллистических ракет отрабатывают  задачи несения боевого дежурства в Тверской, Ивановской, Кировской, Иркутской областях, а также в Алтайского крае и Марий Эл. Мобильные пусковые установки баллистических ракет "Тополь", "Тополь-М" и "Ярс" вышли на боевое патрулирование  в шести регионах России, сообщил представитель Минобороны РФ по РВСН полковник Игорь Егоров. "Пусковые установки мобильного базирования "Тополь", "Тополь-М" и "Ярс" в шести регионах страны отрабатывают  задачи несения боевого дежурства с увеличенными сроками на маршрутах боевого патрулирования. В позиционных  районах Тверской, Ивановской, Кировской, Иркутской областей, а также Алтайского края и Республики Марий Эл  задействовано около 700 единиц военной техники, включая пусковые установки", - сказал Егоров. Он отметил, что в этом году сроки несения боевого дежурства на маршрутах патрулирования в зимнее время  увеличились почти до месяца. "Это значит, что в общей сложности каждый ракетный полк будет находиться  на маршрутах боевого патрулирования около 60 суток в год", - пояснил полковник. Кроме того, добавил Егоров, в этом году на учениях будут широко внедряться новые подходы, которые коснутся  в первую очередь подразделений охраны и разведки.

Ukraine

Крупнейшая криптобиржа Binance больше не будет поддерживать карты Mastercard и Visa, выпущенные на территории РФ

Цитата из интервью для RT France

https://francais.rt.com/international/55305-vladimir-poutine-repond-exclusivite-questions-rt-france-video

Бог любит троицу , или как я оказался в пиздеце снова