чайки сердце

ГРУППА «ТАРАКАНЫ!» ПРЕКРАЩАЕТ СВОЁ СУЩЕСТВОВАНИЕ

Друзья! Как бы это ни было тяжело сообщить, но наступил день, когда наша группа прекращает своё существование.

Весь 2021 год год наша концертная деятельность была осложнена не только пандемией и всевозможными санитарными ограничениями, но и постоянным давлением со стороны властей РФ: организаторам концертов и руководству клубов регулярно поступали звонки, в которых их предостерегали или требовали отказаться от проведения наших концертов. Площадки отказывали организаторам в аренде, те терпели убытки. Проще говоря, группа угодила в список «неугодных» артистов. Мы считаем, что больше не имеем права подвергать промоутеров дальнейшим финансовым рискам, а слушателям давать обещания, которые не в состоянии выполнить, пусть и не по собственной вине. Так нас лишили нашего права на профессию, нас лишили нашего права на свободу самовыражения, нас лишили нашего права играть наши песни. Те из вас, кто хочет более подробно узнать историю того, какими методами власть запрещала нас, читайте посты под тегом #tarakanyblacklist на наших аккаунтах в социальных сетях.

24.02.2022 произошло беспрецедентное событие, которое представлялось нам только в страшном сне — Россия начала войну против Украины. Мы считаем, что в такой момент у нас нет морального права продолжать концертную деятельность, даже если бы у нас существовала такая возможность. У нас нет никакого желания проводить наши возможные концерты как чисто развлекательные мероприятия, а говорить со сцены о том, что мы на самом деле сейчас чувствуем теперь считается уголовным преступлением. Мы резко выступаем против войны и осуждаем действия людей, отдающих эти безжалостные приказы. Мы считаем граждан Украины своими братьями.
Так как жизнь группы невозможна без концертов, а творческая работа невозможна в обстановке, когда тебе то и дело затыкают рот, мы приняли решение прекратить деятельность группы.

В 1991-м году, на закате СССР, четверо московских подростков начали играть свободолюбивую и дерзкую музыку. Они ненавидели «совок», гопников, ментов, тоталитаризм, железный занавес, атмосферу страха, стукачества, невозможность свободно говорить о том, о чем хочешь, фашистов. Через 30 лет тот самый совок почти полностью восстановлен, гопники стали властью, менты творят еще больший беспредел, чем при СССР. Тоталитаризм, железный занавес, страх, несвобода — все это тоже на месте, а настоящие фашисты, нацепив на свои звериные морды маски «антифашистов», убивают мирных людей. И всё это при поддержке или молчаливом попустительстве значительной части населения России.
В том числе и тех, кто считает/считал себя нашими поклонниками.
Принимая во внимание всё вышеизложенное, мы больше не видим для себя места на музыкальной сцене нашей страны. Мы были и остаемся прямыми антагонистами всего того, чем в итоге стала эта страна и большая часть ее граждан. Свобода слова, свобода мысли, права человека, демократические ценности так и остались для одних пустым звуком, а для других превратились в ругательства. К сожалению, наступил день, когда это несовпадение больше невозможно игнорировать. Как невозможно игнорировать и риск уголовного преследования для членов группы.

Мы прекращаем свою музыкальную деятельность с чувством большой любви ко всем тем, кто поддерживал нас все эти годы. Большое вам спасибо, ребята! От всего сердца. Мы обязательно еще когда-нибудь и как-нибудь увидимся.

На данный момент запланированы к выпуску несколько наших релизов, преимущественно со старым материалом. Эти релизы были поставлены в план еще до начала войны.

Всем держателям билетов на наши отмененные концерты — читайте подробную инструкцию о способах возврата ваших денег здесь: https://www.tarakany.ru/news/the_end/

В случае, если в стране изменится политическая власть, мы постараемся организовать прощальные концерты.
Спасибо вам всем.
Мир!

Викентий Вересаев "На Японской войне"

"В витринах магазинов ярко пестрели лубочные картины удивительно хамского содержания. На одной огромный казак с свирепо ухмыляющеюся рожею сек нагайкою маленького, испуганно вопящего японца; на другой картинке живописалось, «как русский матрос разбил японцу нос», — по плачущему лицу японца текла кровь, зубы дождем сыпались в синие волны. Маленькие «макаки» извивались под сапожищами лохматого чудовища с кровожадною рожею, и это чудовище олицетворяло Россию.

Тем временем патриотические газеты и журналы писали о глубоконародном и глубоко-христианском характере войны, о начинающейся великой борьбе Георгия Победоносца с драконом...

А успехи японцев шли за успехами. Один за другим выбывали из строя наши броненосцы, в Корее японцы продвигались все дальше. Уехали на Дальний Восток Макаров и Куропаткин, увозя с собою горы поднесенных икон. Куропаткин сказал свое знаменитое: «терпение, терпение и терпение»...

В конце марта погиб с «Петропавловском» слепо-храбрый Макаров, ловко пойманный на удочку адмиралом Того. Японцы перешли через реку Ялу. Как гром, прокатилось известие об их высадке в Бицзыво. Порт-Артур был отрезан. Оказывалось, на нас шли не смешные толпы презренных «макаков», — на нас наступали стройные ряды грозных воинов, безумно храбрых, охваченных великим душевным подъемом. Их выдержка и организованность внушали изумление.

В промежутках между извещениями о крупных успехах японцев телеграммы сообщали о лихих разведках сотника X. или поручика У., молодецки переколовших японскую заставу в десять человек. Но впечатление не уравновешивалось. Доверие падало.

В конце апреля по нашей губернии была объявлена мобилизация. О ней глухо говорили, ее ждали уже недели три, но все хранилось в глубочайшем секрете. И вдруг, как ураган, она ударила по губернии. В деревнях людей брали прямо с поля, от сохи. В городе полиция глухою ночью звонилась в квартиры, вручала призываемым билеты и приказывала немедленно явиться в участок. У одного знакомого инженера взяли одновременно всю его прислугу: лакея, кучера и повара. Сам он в это время был в отлучке, — полиция взломала его стол, достала паспорты призванных и всех их увела. Было что-то равнодушно-свирепое в этой непонятной торопливости. Людей выхватывали из дела на полном его ходу, не давали времени ни устроить его, ни ликвидировать. Людей брали, а за ними оставались бессмысленно разоренные хозяйства и разрушенные благополучия.

По всему городу стояли плач и стоны. Здесь и там вспыхивали короткие, быстрые драмы. У одного призванного заводского рабочего была жена с пороком сердца и пятеро ребят; когда пришла повестка о призыве, с женою от волнения и горя сделался паралич сердца, и она тут же умерла; муж поглядел на труп, на ребят, пошел в сарай и повесился. Другой призванный, вдовец с тремя детьми, плакал и кричал в присутствии: — А с ребятами что мне делать? Научите, покажите!.. Ведь они тут без меня с голоду передохнут! Он был как сумасшедший, вопил и тряс в воздухе кулаком. Потом вдруг замолк, ушел домой, зарубил топором своих детей и воротился. — Ну, теперь берите! Свои дела я справил. Его арестовали.

Телеграммы с театра войны снова и снова приносили известия о крупных успехах японцев и о лихих разведках хорунжего Иванова или корнета Петрова. Газеты писали, что победы японцев на море неудивительны, — японцы природные моряки; но теперь, когда война перешла на сушу, дело пойдет совсем иначе. Сообщалось, что у японцев нет больше ни денег, ни людей, что под ружье призваны шестнадцатилетние мальчики и старики. Куропаткин спокойно и грозно заявил, что мир будет заключен только в Токио."