растерянный омоновец

500 русских против 40 000 персов: невероятная история об отряде полковника Карягина

Поход полковника Карягина против персов в 1805-ом году не похож на реальную военную историю. Он похож на приквел к "300 спартанцев" (40 000 персов, 500 русских, ущелья, штыковые атаки, "Это безумие! - Нет, б...ь, это 17-ый егерский полк!"). Золотая страница русской истории, сочетающая бойню безумия с высочайшим тактическим мастерством, восхитительной хитростью и ошеломительной русской наглостью. Но обо всем по порядку.

В 1805 году Российская Империя воевала с Францией в составе Третьей коалиции, причем воевала неудачно. У Франции был Наполеон, а у нас были австрийцы, чья воинская слава к тому моменту давно закатилась, и британцы, никогда не имевшие нормальной наземной армии. И те, и другие вели себя как полные м....и и даже великий Кутузов всей силой своего гения не мог переключить телеканал "Фэйл за фэйлом". Тем временем на юге России у персидского Баба-хана, с мурлыканием читавшего сводки о наших европейских поражениях, появилась Идейка.
Баба-хан перестал мурлыкать и вновь пошел на Россию, надеясь рассчитаться за поражения предыдущего, 1804 года. Момент был выбран крайне удачно - из-за привычной постановки привычной драмы "Толпа так называемых союзников-криворуких-мудаков и Россия, которая опять всех пытается спасти", Петербург не мог прислать на Кавказ ни одного лишнего солдата, при том, что на весь Кавказ было от 8 000 до 10 000 солдат.
Поэтому узнав, что на город Шушу (это в нынешнем Нагорном Карабахе. Азербайджан знаете, да? Слева-снизу), где находился майор Лисаневич с 6 ротами егерей, идет 40 000 персидского войска под командованием Наследного Принца Аббас-Мирзы (мне хочется думать, что он передвигался на огромной золотой платформе, с кучей уродов, фриков и наложниц на золотых цепях, лайк э факин Ксеркс), князь Цицианов выслал всю подмогу, которую только мог выслать. Все 493 солдата и офицера при двух орудиях, супергерое Карягине, супергерое Котляревском и русском воинском духе.
Они не успели дойти до Шуши, персы перехватили наших по дороге, у реки Шах-Булах, 24 июня. Персидский авангард. Скромные 10 000 человек. Ничуть не растерявшись (в то время на Кавказе сражения с менее чем десятикратным превосходством противника не считались за сражения и официально проходили в рапортах как "учения в условиях, приближенных к боевым"), Карягин построил войско в каре и целый день отражал бесплодные атаки персидской кавалерии, пока от персов не остались одни ошметки. Затем он прошел еще 14 верст и встал укрепленным лагерем, так называемым вагенбургом или, по-русски, гуляй-городом, когда линия обороны выстраивается из обозных повозок (учитывая кавказское бездорожье и отсутствовавшую сеть снабжения, войскам приходилось таскать с собой значительные запасы).
Персы продолжили атаки вечером и бесплодно штурмовали лагерь до самой ночи, после чего сделали вынужденный перерыв на расчистку груд персидских тел, похороны, плач и написание открыток семьям погибших. К утру, прочитав присланный экспресс-почтой мануал "Военное искусство для чайников" ("Если враг укрепился и этот враг - русский, не пытайтесь атаковать его в лоб, даже если вас 40 000, а его 400"), персы начали бомбардировать наш гуляй-город артиллерией, стремясь не дать нашим войскам добраться до реки и пополнить запасы воды. Русские в ответ сделали вылазку, пробились к персидской батареи и повзрывали ее нахрен, сбросив остатки пушек в реку, предположительно - с ехидными матерными надписями.
Впрочем, положения это не спасло. Провоевав еще один день, Карягин начал подозревать, что он не сможет перебить всю персидскую армию. Кроме того, начались проблемы внутри лагеря - к персам перебежал поручик Лисенко и еще шесть засранцев, на следующий день к ним присоединились еще 19 хиппи - таким образом, наши потери от трусливых пацифистов начали превышать потери от неумелых персидских атак. Жажда, опять же. Зной. Пули. И 40 000 персов вокруг. Неуютно.
На офицерском совете были предложены два варианта: или мы остаемся здесь все и умираем, кто за? Никого. Или мы собираемся, прорываем персидское кольцо окружения, после чего ШТУРМУЕМ близлежащую крепость, пока нас догоняют персы, и сидим уже в крепости. Там тепло. Хорошо. И мухи не кусают. Единственная проблема - нас по-прежнему десятки тысяч караулят, и все это будет похоже на игру Left 4 Dead, где на крошечный отряд выживших прут и прут толпы озверевших зомби.
Left 4 Dead все любили уже в 1805-ом, поэтому решили прорываться. Ночью. Перерезав персидских часовых и стараясь не дышать, русские участники программы "Остаться в живых, когда остаться в живых нельзя" почти вышли из окружения, но наткнулись на персидский разъезд. Началась погоня, перестрелка, затем снова погоня, затем наши наконец оторвались от махмудов в темном-темном кавказском лесу и вышли к крепости, названной по имени близлежащей реки Шах-Булахом. К тому моменту вокруг оставшихся участников безумного марафона "Сражайся, сколько сможешь" (напомню, что шел уже ЧЕТВЕРТЫЙ день беспрерывных боев, вылазок, дуэлей на штыках и ночных пряток по лесам) сияла золотистая аура 3,14здеца, поэтому Карягин просто разбил ворота Шах-Булаха пушечным ядром, после чего устало спросил у небольшого персидского гарнизона: "Ребята, посмотрите на нас. Вы правда хотите попробовать? Вот правда?".
Ребята намек поняли и разбежались. В процессе разбега было убито два хана, русские едва-едва успели починить ворота, как показались основные персидские силы, обеспокоенные пропажей любимого русского отряда. Но это был не конец. Даже не начало конца. После инвентаризации оставшегося в крепости имущества выяснилось, что еды нет. И что обоз с едой пришлось бросить во время прорыва из окружения, поэтому жрать нечего. Совсем. Совсем. Совсем. Карягин вновь вышел к войскам: -Друзья, я знаю, что это не безумие, не Спарта и вообще не что-то, для чего изобрели человеческие слова. Из и так жалких 493 человек нас осталось 175, практически все ранены, обезвожены, истощены, в предельной степени усталости. Еды нет. Обоза нет. Ядра и патроны кончаются. А кроме того, прямо перед нашими воротами сидит наследник персидского престола Аббас-Мирза, уже несколько раз попытавшийся взять нас штурмом. Слышите похрюкивание его ручных уродов и хохот наложниц?
Это он ждет, пока мы сдохнем, надеясь, что голод сделает то, что не смогли сделать 40 000 персов. Но мы не сдохнем. Вы не сдохнете. Я, полковник Карягин, запрещаю вам дохнуть. Я приказываю вам набраться всей наглости, которая у вас есть, потому что этой ночью мы покидаем крепость и прорываемся к ЕЩЕ ОДНОЙ КРЕПОСТИ, КОТОРУЮ СНОВА ВОЗЬМЕМ ШТУРМОМ, СО ВСЕЙ ПЕРСИДСКОЙ АРМИЕЙ НА ПЛЕЧАХ. А также уродами и наложницами.
Это не голливудский боевик. Это не эпос. Это русская история, птенчики, и вы ее главные герои. Выставить на стенах часовых, которые всю ночь будут перекликаться между собой, создавая ощущение, будто мы в крепости. Мы выступаем, как только достаточно стемнеет!
Говорят, на Небесах когда-то был ангел, отвечавший за мониторинг невозможности. 7 июля в 22 часа, когда Карягин выступил из крепости на штурм следующей, еще большей крепости, этот ангел умер от о3,14зденения. Важно понимать, что к 7 июля отряд беспрерывно сражался вот уже 13-ый день и был не сколько в состоянии "терминаторы идут", сколько в состоянии "предельно отчаянные люди на одной лишь злости и силе духа движутся в Сердце Тьмы этого безумного, невозможного, невероятного, немыслимого похода".
С пушками, с подводами раненых, это была не прогулка с рюкзаками, но большое и тяжелое движение. Карягин выскользнул из крепости как ночной призрак, как нетопырь, как существо с Той, Запретной Стороны - и потому даже солдаты, оставшиеся перекликаться на стенах, сумели уйти от персов и догнать отряд, хотя и уже приготовились умереть, понимая абсолютную смертельность своей задачи.
Продвигавшийся сквозь тьму, морок, боль, голод и жажду отряд русских... солдат? Призраков? Святых войны? столкнулся с рвом, через который нельзя было переправить пушки, а без пушек штурм следующей, еще более лучше укрепленной крепости Мухраты, не имел ни смысла, ни шансов. Леса, чтобы заполнить ров, рядом не было, не было и времени искать лес - персы могли настигнуть в любую минуту. Четыре русских солдата - один из них был Гаврила Сидоров, имена остальных, к сожалению, мне не удалось найти - молча спрыгнули в ров. И легли. Как бревна. Без бравады, без разговоров, без всего. Спрыгнули и легли. Тяжеленные пушки поехали прямо по ним.
Из рва поднялись только двое. Молча.

8 июля отряд вошел в Касапет, впервые за долгие дни нормально поел, попил, и двинулся дальше, к крепости Мухрат. За три версты от нее отряд в чуть больше сотни человек атаковали несколько тысяч персидских всадников, сумевшие пробиться к пушкам и захватить их. Зря. Как вспоминал один из офицеров: "Карягин закричал: «Ребята, вперед, вперед спасайте пушки!»
Видимо, солдаты помнили, КАКОЙ ценой им достались эти пушки. На лафеты брызнуло красное, на это раз персидское, и брызгало, и лилось, и заливало лафеты, и землю вокруг лафетов, и подводы, и мундиры, и ружья, и сабли, и лилось, и лилось, и лилось до тех пор, пока персы в панике не разбежались, так и не сумев сломить сопротивление сотни наших.
Мухрат взяли легко, а на следующий день, 9-го июля, князь Цицианов, получив от Карягина рапорт: "Мы все еще живы и три последние недели заставляем гоняться за нами половину персидской армии. P.S. Борщ в холодильнике, персы у реки Тертары", тут же выступил навстречу персидскому войску с 2300 солдат и 10 орудиями. 15 июля Цицианов разбил и прогнал персов, а после соединился с остатками отрядами полковника Карягина.
Карягин получил за этот поход золотую шпагу, все офицеры и солдаты - награды и жалованье, безмолвно легший в ров Гаврила Сидоров - памятник в штаб-квартире полка.

Сдаем валюту

Нетрудно догадаться, что толстяк с багровой физиономией, которого поместили в клинике в комнате N 119, был Никанор Иванович Босой.
Попал он, однако, к профессору Стравинскому не сразу, а предварительно побывав в другом месте.
От другого этого места у Никанора Ивановича осталось в воспоминании мало чего. Помнился только письменный стол, шкаф и диван.
Там с Никанором Ивановичем, у которого перед глазами как-то мутилось от приливов крови и душевного возбуждения, вступили в разговор, но разговор вышел какой-то странный, путаный, а вернее сказать, совсем не вышел.
Первый же вопрос, который был задан Никанору Ивановичу, был таков:
— Вы Никанор Иванович Босой, председатель домкома номер триста два-бис по Садовой?
На это Никанор Иванович, рассмеявшись страшным смехом, ответил буквально так:
— Я Никанор, конечно, Никанор! Но какой же я к шуту председатель!
— То есть как? — спросили у Никанора Ивановича, прищуриваясь.
— А так, — ответил он, — что ежели я председатель, то я сразу должен был установить, что он нечистая сила! А то что же это? Пенсне треснуло... весь в рванине... Какой же он может быть переводчик у иностранца!
— Про кого говорите? — спросили у Никанора Ивановича.
— Коровьев! — вскричал Никанор Иванович, — в пятидесятой квартире у нас засел! Пишите: Коровьев. Его немедленно надо изловить! Пишите: шестое парадное, там он.
— Откуда валюту взял? — задушевно спросили у Никанора Ивановича.
— Бог истинный, бог всемогущий, — заговорил Никанор Иванович, — все видит, а мне туда и дорога. В руках никогда не держал и не подозревал, какая такая валюта! Господь меня наказует за скверну мою, — с чувством продолжал Никанор Иванович, то застегивая рубашку, то расстегивая, то крестясь, — брал! Брал, но брал нашими советскими! Прописывал за деньги, не спорю, бывало. Хорош и наш секретарь Пролежнев, тоже хорош! Прямо скажем, все воры в домоуправлении. Но валюты я не брал!
На просьбу не валять дурака, а рассказывать, как попали доллары в вентиляцию, Никанор Иванович стал на колени и качнулся, раскрывая рот, как бы желая проглотить паркетную шашку.
— Желаете, — промычал он, — землю буду есть, что не брал? А Коровьев — он черт.
Всякому терпенью положен предел, и за столом уже повысили голос, намекнули Никанору Ивановичу, что ему пора заговорить на человеческом языке.
Тут комнату с этим самым диваном огласил дикий рев Никанора Ивановича, вскочившего с колен:
— Вон он! Вон он за шкафом! Вот ухмыляется! И пенсне его... Держите его! Окропить помещение!
Кровь отлила от лица Никанора Ивановича, он, дрожа, крестил воздух, метался к двери и обратно, запел какую-то молитву и, наконец, понес полную околесицу.
Стало совершенно ясно, что Никанор Иванович ни к каким разговорам не пригоден. Его вывели, поместили в отдельной комнате, где он несколько поутих и только молился и всхлипывал.
На Садовую, конечно, съездили и в квартире N 50 побывали. Но никакого Коровьева там не нашли, и никакого Коровьева никто в доме не знал и не видел. Квартира, занимаемая покойным Берлиозом и уехавшим в Ялту Лиходеевым, была совершенно пуста, и в кабинете мирно висели никем не поврежденные сургучные печати на шкафах. С тем и уехали с Садовой, причем с уехавшими отбыл растерянный и подавленный секретарь домоуправления Пролежнев.
Вечером Никанор Иванович был доставлен в клинику Стравинского. Там он повел себя настолько беспокойно, что ему пришлось сделать впрыскивание по рецепту Стравинского, и лишь после полуночи Никанор Иванович уснул в 119-й комнате, изредка издавая тяжелое страдальческое мычание. Но чем далее, тем легче становился его сон. Он перестал ворочаться и стонать, задышал легко и ровно, и его оставили одного.
Тогда Никанора Ивановича посетило сновидение, в основе которого, несомненно, были его сегодняшние переживания. Началось с того, что Никанору Ивановичу привиделось, будто бы какие-то люди с золотыми трубами в руках подводят его, и очень торжественно, к большим лакированным дверям. У этих дверей спутники сыграли будто бы туш Никанору Ивановичу, а затем гулкий бас с небес весело сказал:
— Добро пожаловать, Никанор Иванович! Сдавайте валюту.
Удивившись крайне, Никанор Иванович увидел над собой черный громкоговоритель.
Затем он почему-то очутился в театральном зале, где под золоченым потолком сияли хрустальные люстры, а на стенах кенкеты. Все было как следует, как в небольшом по размерам, но богатом театре. Имелась сцена, задернутая бархатным занавесом, по темно-вишневому фону усеянным, как звездочками, изображениями золотых увеличенных десяток, суфлерская будка и даже публика.
Удивило Никанора Ивановича то, что вся эта публика была одного пола — мужского, и вся почему-то с бородами. Кроме того, поражало, что в театральном зале не было стульев, и вся эта публика сидела на полу, великолепно натертом и скользком.
Конфузясь в новом и большом обществе, Никанор Иванович, помявшись некоторое время, последовал общему примеру и уселся на паркет по-турецки, примостившись между каким-то рыжим здоровяком-бородачом и другим, бледным и сильно заросшим гражданином. Никто из сидящих не обратил внимания на новоприбывшего зрителя.
Тут послышался мягкий звон колокольчика, свет в зале потух, занавесь разошлась, и обнаружилась освещенная сцена с креслом, столиком, на котором был золотой колокольчик, и с глухим черным бархатным задником.
Из кулис тут вышел артист в смокинге, гладко выбритый и причесанный на пробор, молодой и с очень приятными чертами лица. Публика в зале оживилась, и все повернулись к сцене. Артист подошел к будке и потер руки.
— Сидите? — спросил он мягким баритоном и улыбнулся залу.
— Сидим, сидим, — хором ответили ему из зала тенора и басы.
— Гм... — заговорил задумчиво артист, — и как вам не надоест, я не понимаю? Все люди как люди, ходят сейчас по улицам, наслаждаются весенним солнцем и теплом, а вы здесь на полу торчите в душном зале! Неужто уж программа такая интересная? Впрочем, что кому нравится, — философски закончил артист.
Затем он переменил и тембр голоса, и интонации и весело и звучно объявил:
— Итак, следующим номером нашей программы — Никанор Иванович Босой, председатель домового комитета и заведующий диетической столовкой. Попросим Никанора Ивановича!
Дружный аплодисмент был ответом артисту. Удивленный Никанор Иванович вытаращил глаза, а конферансье, закрывшись рукою от света рампы, нашел его взором среди сидящих и ласково поманил его пальцем на сцену. И Никанор Иванович, не помня как, оказался на сцене.
В глаза ему снизу и спереди ударил свет цветных ламп, отчего сразу провалился в темноту зал с публикой.
— Ну-с, Никанор Иванович, покажите нам пример, — задушевно заговорил молодой артист, — и сдавайте валюту.
Наступила тишина. Никанор Иванович перевел дух и тихо заговорил:
— Богом клянусь, что...
Но не успел он выговорить эти слова, как весь зал разразился криками негодования. Никанор Иванович растерялся и умолк.
— Насколько я понял вас, — заговорил ведущий программу, — вы хотели поклясться богом, что у вас нет валюты? — и он участливо поглядел на Никанора Ивановича.
— Так точно, нету, — ответил Никанор Иванович.
— Так, — отозвался артист, — а простите за нескромность: откуда же взялись четыреста долларов, обнаруженные в уборной той квартиры, единственным обитателем коей являетесь вы с вашей супругой?
— Волшебные! — явно иронически сказал кто-то в темном зале.
— Так точно, волшебные, — робко ответил Никанор Иванович по неопределенному адресу, не то артисту, не то в темный зал, и пояснил: — Нечистая сила, клетчатый переводчик подбросил.
И опять негодующе взревел зал. Когда же настала тишина, артист сказал:
— Вот какие басни Лафонтена приходится мне выслушивать! Подбросили четыреста долларов! Вот вы: все вы здесь валютчики! Обращаюсь к вам как к специалистам — мыслимое ли это дело?
— Мы не валютчики, — раздались отдельные обиженные голоса в зале, — но дело это немыслимое.
— Целиком присоединяюсь, — твердо сказал артист, — и спрошу вас: что могут подбросить?
— Ребенка! — крикнул кто-то из зала.
— Абсолютно верно, — подтвердил ведущий программу, — ребенка, анонимное письмо, прокламацию, адскую машину, мало ли что еще, но четыреста долларов никто не станет подбрасывать, ибо такого идиота в природе не имеется, — и, обратившись к Никанору Ивановичу, артист добавил укоризненно и печально: — Огорчили вы меня, Никанор Иванович! А я-то на вас надеялся. Итак, номер наш не удался.
В зале раздался свист по адресу Никанора Ивановича.
— Валютчик он! — выкрикивали в зале, — из-за таких-то и мы невинно терпим!
— Не ругайте его, — мягко сказал конферансье, — он раскается. — И, обратив к Никанору Ивановичу полные слез голубые глаза, добавил: — Ну, идите, Никанор Иванович, на место!
После этого артист позвонил в колокольчик и громко объявил:
— Антракт, негодяи!
Потрясенный Никанор Иванович, неожиданно для себя ставший участником какой-то театральной программы, опять оказался на своем месте на полу. Тут ему приснилось, что зал погрузился в полную тьму и что на стенах выскочили красные горящие слова: "Сдавайте валюту!" Потом опять раскрылся занавес, и конферансье пригласил:
— Попрошу на сцену Сергея Герардовича Дунчиля.
Дунчиль оказался благообразным, но сильно запущенным мужчиной лет пятидесяти.
— Сергей Герардович, — обратился к нему конферансье, — вот уже полтора месяца вы сидите здесь, упорно отказываясь сдать оставшуюся у вас валюту, в то время как страна нуждается в ней, а вам она совершенно ни к чему, а вы все-таки упорствуете. Вы — человек интеллигентный, прекрасно все это понимаете и все же не хотите пойти мне навстречу.
— К сожалению, ничего сделать не могу, так как валюты у меня больше нет, — спокойно ответил Дунчиль.
— Так нет ли, по крайней мере, бриллиантов? — спросил артист.
— И бриллиантов нет.
Артист повесил голову и задумался, а потом хлопнул в ладоши. Из кулисы вышла на сцену средних лет дама, одетая по моде, то есть в пальто без воротника и в крошечной шляпке. Дама имела встревоженный вид, а Дунчиль поглядел на нее, не шевельнув бровью.
— Кто эта дама? — спросил ведущий программу у Дунчиля.
— Это моя жена, — с достоинством ответил Дунчиль и посмотрел на длинную шею дамы с некоторым отвращением.
— Мы потревожили вас, мадам Дунчиль, — отнесся к даме конферансье, — вот по какому поводу: мы хотели вас спросить, есть ли еще у вашего супруга валюта?
— Он тогда все сдал, — волнуясь, ответила мадам Дунчиль.
— Так, — сказал артист, — ну, что же, раз так, то так. Если все сдал, то нам надлежит немедленно расстаться с Сергеем Герардовичем, что же поделаешь! Если угодно, вы можете покинуть театр, Сергей Герардович, — и артист сделал царственный жест.
Дунчиль спокойно и с достоинством повернулся и пошел к кулисе.
— Одну минуточку! — остановил его конферансье, — позвольте мне на прощанье показать вам еще один номер из нашей программы, — и опять хлопнул в ладоши.
Черный задний занавес раздвинулся, и на сцену вышла юная красавица в бальном платье, держащая в руках золотой подносик, на котором лежала толстая пачка, перевязанная конфетной лентой, и бриллиантовое колье, от которого во все стороны отскакивали синие, желтые и красные огни.
Дунчиль отступил на шаг, и лицо его покрылось бледностью. Зал замер. — Восемнадцать тысяч долларов и колье в сорок тысяч золотом, — торжественно объявил артист, — хранил Сергей Герардович в городе Харькове в квартире своей любовницы Иды Геркулановны Ворс, которую мы имеем удовольствие видеть перед собою и которая любезно помогла обнаружить эти бесценные, но бесцельные в руках частного лица сокровища. Большое спасибо, Ида Геркулановна.
Красавица, улыбнувшись, сверкнула зубами, и мохнатые ее ресницы дрогнули. — А под вашею полною достоинства личиною, — отнесся артист к Дунчилю, — скрывается жадный паук и поразительный охмуряло и врун. Вы извели всех за полтора месяца своим тупым упрямством. Ступайте же теперь домой, и пусть тот ад, который устроит вам ваша супруга, будет вам наказанием.
Дунчиль качнулся и, кажется, хотел повалиться, но чьи-то участливые руки подхватили его. Тут рухнул передний занавес и скрыл всех бывших на сцене.
Бешеные рукоплескания потрясли зал до того, что Никанору Ивановичу показалось, будто в люстрах запрыгали огни. А когда передний черный занавес ушел вверх, на сцене уже никого не было, кроме одинокого артиста. Он сорвал второй залп рукоплесканий, раскланялся и заговорил:
— В лице этого Дунчиля перед вами выступил в нашей программе типичный осел. Ведь я же имел удовольствие говорить вчера, что тайное хранение валюты является бессмыслицей. Использовать ее никто не может ни при каких обстоятельствах, уверяю вас. Возьмем хотя бы этого Дунчиля. Он получает великолепное жалованье и ни в чем не нуждается. У него прекрасная квартира, жена и красавица любовница. Так нет же, вместо того, чтобы жить тихо и мирно, без всяких неприятностей, сдав валюту и камни, этот корыстный болван добился все-таки того, что разоблачен при всех и на закуску нажил крупнейшую семейную неприятность. Итак, кто сдает? Нет желающих? В таком случае следующим номером нашей программы — известный драматический талант, артист Куролесов Савва Потапович, специально приглашенный, исполнит отрывок из "Скупого рыцаря" поэта Пушкина.
Обещанный Куролесов не замедлил появиться на сцене и оказался рослым и мясистым бритым мужчиной во фраке и белом галстухе.
Без всяких предисловий он скроил мрачное лицо, сдвинул брови и заговорил ненатуральным голосом, косясь на золотой колокольчик:
— Как молодой повеса ждет свиданья с какой-нибудь развратницей лукавой...
И Куролесов рассказал о себе много нехорошего. Никанор Иванович слышал, как Куролесов признавался в том, что какая-то несчастная вдова, воя, стояла перед ним на коленях под дождем, но не тронула черствого сердца артиста. Никанор Иванович до своего сна совершенно не знал произведений поэта Пушкина, но самого его знал прекрасно и ежедневно по нескольку раз произносил фразы вроде: "А за квартиру Пушкин платить будет?" Или "Лампочку на лестнице, стало быть, Пушкин вывинтил?", "Нефть, стало быть, Пушкин
покупать будет?"
Теперь, познакомившись с одним из его произведений, Никанор Иванович загрустил, представил себе женщину на коленях, с сиротами, под дождем, и невольно подумал: "А тип все-таки этот Куролесов!"
А тот, все повышая голос, продолжал каяться и окончательно запутал Никанора Ивановича, потому что вдруг стал обращаться к кому-то, кого на сцене не было, и за этого отсутствующего сам же себе и отвечал, причем называл себя то "государем", то "бароном", то "отцом", то "сыном", то на "вы", то на "ты".
Никанор Иванович понял только одно, что помер артист злою смертью, прокричав: "Ключи! Ключи мои!" — повалившись после этого на пол, хрипя и осторожно срывая с себя галстух.
Умерев, Куролесов поднялся, отряхнул пыль с фрачных брюк, поклонился, улыбнувшись фальшивой улыбкой, и удалился при жидких аплодисментах. А конферансье заговорил так:
— Мы прослушали с вами в замечательном исполнении Саввы Потаповича "Скупого рыцаря". Этот рыцарь надеялся, что резвые нимфы сбегутся к нему и произойдет еще многое приятное в том же духе. Но, как видите, ничего этого не случилось, никакие нимфы не сбежались к нему, и музы ему дань не принесли, и чертогов он никаких не воздвиг, а, наоборот, кончил очень скверно, помер к чертовой матери от удара на своем сундуке с валютой и камнями. Предупреждаю вас, что и с вами случится что-нибудь в этом роде, если только не хуже, ежели вы не сдадите валюту!
Поэзия ли Пушкина произвела такое впечатление или прозаическая речь конферансье, но только вдруг из зала раздался застенчивый голос:
— Я сдаю валюту.
— Милости прошу на сцену! — вежливо пригласил конферансье, всматриваясь в темный зал.
И на сцене оказался маленького роста белокурый гражданин, судя по лицу, не брившийся около трех недель.
— Виноват, как ваша фамилия? — осведомился конферансье.
— Канавкин Николай, — застенчиво отозвался появившийся.
— А! Очень приятно, гражданин Канавкин, итак?
— Сдаю, — тихо сказал Канавкин.
— Сколько?
— Тысячу долларов и двадцать золотых десяток.
— Браво! Все, что есть?
Ведущий программу уставился прямо в глаза Канавкину, и Никанору Ивановичу даже показалось, что из этих глаз брызнули лучи, пронизывающие Канавкина насквозь, как бы рентгеновские лучи. В зале перестали дышать.
— Верю! — наконец воскликнул артист и погасил свой взор, — верю! Эти глаза не лгут. Ведь сколько же раз я говорил вам, что основная ваша ошибка заключается в том, что вы недооцениваете значения человеческих глаз. Поймите, что язык может скрыть истину, а глаза — никогда! Вам задают внезапный вопрос, вы даже не вздрагиваете, в одну секунду овладеваете собой и знаете, что нужно сказать, чтобы укрыть истину, и весьма убедительно говорите, и ни одна складка на вашем лице не шевельнется, но, увы, встревоженная вопросом истина со дна души на мгновение прыгает в глаза, и все кончено. Она замечена, а вы пойманы!
Произнеся, и с большим жаром, эту очень убедительную речь, артист ласково осведомился у Канавкина:
— Где же спрятаны?
— У тетки моей, Пороховниковой, на пречистенке...
— А! Это... постойте... это у Клавдии Ильиничны, что ли?
— Да.
— Ах да, да, да! Маленький особнячок? Напротив еще палисадничек? Как же, знаю, знаю! А куда ж вы их там засунули?
— В погребе, в коробке из-под Эйнема...
Артист всплеснул руками.
— Видали вы что-нибудь подобное? — вскричал он огорченно. — Да ведь они ж там заплесневеют, отсыреют! Ну мыслимо ли таким людям доверить валюту? А? Чисто как дети, ей-богу!
Канавкин и сам понял, что нагрубил и проштрафился, и повесил свою хохлатую голову.
— Деньги, — продолжал артист, — должны храниться в госбанке, в специальных сухих и хорошо охраняемых помещениях, а отнюдь не в теткином погребе, где их могут, в частности, попортить крысы! Право, стыдно, Канавкин! Ведь вы же взрослый человек.
Канавкин уже не знал, куда и деваться, и только колупал пальцем борт своего пиджачка.
— Ну ладно, — смягчился артист, — кто старое помянет... — И вдруг добавил неожиданно: — Да, кстати: за одним разом чтобы, чтоб машину зря не гонять... у тетки этой самой ведь тоже есть? А?
Канавкин, никак не ожидавший такого оборота дела, дрогнул, и в театре наступило молчание.
— Э, Канавкин, — укоризненно-ласково сказал конферансье, — а я-то еще похвалил его! На-те, взял да и засбоил ни с того ни с сего! Нелепо это, Канавкин! Ведь я только что говорил про глаза. Ведь видно, что у тетки есть. Ну, чего вы нас зря терзаете?
— Есть! — залихватски крикнул Канавкин.
— Браво! — крикнул конферансье.
— Браво! — страшно взревел зал.
Когда утихло, конферансье поздравил Канавкина, пожал ему руку, предложил отвезти в город в машине домой, и в этой же машине приказал кому-то в кулисах заехать за теткой и просить ее пожаловать в женский театр на программу.
— Да, я хотел спросить, — тетка не говорила, где свои прячет? — осведомился конферансье, любезно предлагая Канавкину папиросу и зажженную спичку. Тот, закуривая, усмехнулся как-то тоскливо.
— Верю, верю, — вздохнув, отозвался артист, — эта сквалыга не то что племяннику — черту не скажет этого. Ну, что же, попробуем пробудить в ней человеческие чувства. Быть может, еще не все струны сгнили в ее ростовщичьей душонке. Всего доброго, Канавкин!
И счастливый Канавкин уехал. Артист осведомился, нет ли еще желающих сдать валюту, но получил в ответ молчание.
— Чудаки, ей-богу! — пожав плечами, проговорил артист, и занавес скрыл его.
Лампы погасли, некоторое время была тьма, и издалека в ней слышался нервный тенор, который пел:
"Там груды золота лежат и мне они принадлежат!"
Потом откуда-то издалека дважды донесся аплодисмент.
— В женском театре дамочка какая-то сдает, — неожиданно проговорил рыжий бородатый сосед Никанора Ивановича и, вздохнув, прибавил: — Эх, кабы не гуси мои! У меня, милый человек, бойцовые гуси в Лианозове. Подохнут они, боюсь, без меня. Птица боевая, нежная, она требует ухода... Эх, кабы не гуси! Пушкиным-то меня не удивишь, — и он опять завздыхал.
Тут зал осветился ярко, и Никанору Ивановичу стало сниться, что из всех дверей в него посыпались повара в белых колпаках и с разливными ложками в руках. Поварята втащили в зал чан с супом и лоток с нарезанным черным хлебом. Зрители оживились. Веселые повара шныряли между театралами, разливали суп в миски и раздавали хлеб.
— Обедайте, ребята, — кричали повара, — и сдавайте валюту! Чего вам зря здесь сидеть? Охота была эту баланду хлебать. Поехал домой, выпил как следует, закусил, хорошо!
— Ну, чего ты, например, засел здесь, отец? — обратился непосредственно к Никанору Ивановичу толстый с малиновой шеей повар, протягивая ему миску, в которой в жидкости одиноко плавал капустный лист.
— Нету! Нету! Нету у меня! — страшным голосом прокричал Никанор Иванович, — понимаешь, нету!
— Нету? — грозным басом взревел повар, — нету? — женским ласковым голосом спросил он, — нету, нету, — успокоительно забормотал он, превращаясь в фельдшерицу Прасковью Федоровну.
Та ласково трясла стонущего во сне Никанора Ивановича за плечо. Тогда растаяли повара и развалился театр с занавесом. Никанор Иванович сквозь слезы разглядел свою комнату в лечебнице и двух в белых халатах, но отнюдь не развязных поваров, сующихся к людям со своими советами, а доктора и все ту же Прасковью Федоровну, держащую в руках не миску, а тарелочку, накрытую марлей, с лежащим на ней шприцем.
— Ведь это что же, — горько говорил Никанор Иванович, пока ему делали укол, — нету у меня и нету! Пусть Пушкин им сдает валюту. Нету!
— Нету, нету, — успокаивала добросердечная Прасковья Федоровна, — а на нет и суда нет.
Никанору Ивановичу полегчало после впрыскивания, и он заснул без всяких сновидений.
Но благодаря его выкрикам тревога передалась в 120-ю комнату, где больной проснулся и стал искать свою голову, и в 118-ю, где забеспокоился неизвестный мастер и в тоске заломил руки, глядя на луну, вспоминая горькую, последнюю в жизни осеннюю ночь, полоску света из-под двери в подвале и развившиеся волосы.
Из 118-й комнаты тревога по балкону перелетела к Ивану, и он проснулся и заплакал.
Но врач быстро успокоил всех встревоженных, скорбных главою, и они стали засыпать. Позднее всех забылся Иван, когда над рекой уже светало. После лекарства, напоившего все его тело, успокоение пришло к нему, как волна, накрывшая его. Тело его облегчилось, а голову обдувала теплым ветерком дрема. Он заснул, и последнее, что он слышал наяву, было предрассветное щебетание птиц в лесу. Но они вскоре умолкли, и ему стало сниться, что солнце уже снижалось над Лысой Горой, и была эта гора оцеплена двойным оцеплением...

В МИД заявили о психологическом давлении на захваченных в Донбассе россиян.

Похоже что ребята все-таки наши. Но информацию о том что они действующие военные не подтверждается.

Источник:
http://lenta.ru/news/2015/05/24/detained/

Хижина Дяди Вани

Слегка прищурившись, ветеран АТО Васыль Мальцев любовался своей плантацией. До самого горизонта, простирались золотые поля пшеницы. На них старательно копошились фигурки невольников. А сверху - в синем-синем небе - реет американский дрон с эмблемой Правого Сектора. Эх, хорошо!

Что и говорить, разросся Мальцевский агробизнес. А начинал ведь как и все, с двух рабов и ділянки земли. Давно это было! Третьего своего раба Васыль выиграл в карты у волонтёра, в харчевне "Донбасс". Четвёртого выдали в качестве премиальных, за успешную переплавку памятников Ленину. Пятого... Впрочем, какая теперь разница? Главное - процветает хозяйство!

Евросоюз скупает урожай на корню. Вот и вчера приезжали итальянцы на Вольво - седой благообразный гей и молодая феминистка. Очень хвалили качество, договор подписали.
- Эй, татко!

Мальцев обернулся. На балконе стояла дочка-программистка. В руках - как всегда - лептоп: заканчивает срочный заказ для Пентагона.
- Татко, до тебе гість!
- Вот ведь! - спохватился Васыль. Чуть не забыл! Сегодня же аппоинтмент с паном Бойко. Тот уже давно просит продать партию-другую рабов. Знамо дело, невольники теперь дефицит. По началу, как поставили донбасс на колени, не знали, куда и девать. А теперь вот всех поделили. Пан Бойко в АТО не участвовал, ему и двух не полагалось. Но вот, прикупил затопленную шахту, выращивает там окуней - а рабочих рук не хватает!

- Ну хоть одного раба продадите? - сказал пан Бойко, вылазя из Хюндаи.
- Одного? - Мальцев задумался. - Ладно, так и быть! Эй, Дядя Ваня, ходи сюды!
Один из рабов оставил полевые работы и поспешил на зов. Уже немолодой, в потёртой кожаной кепке и с седыми усами.
- Чё таакое, хаазяин? - сказал он мягким приятным голосом.
- Это - Дядя Ваня, - пояснил Васыль. - Он вообще тихий, непьющий.
- Непьющий невольник - товар ценный, - ухмыльнулся Бойко.
Он посмотрел рабу зубы, потрогал мускулы и одобрительно кивнул.
- Из шахтёров? - поинтересовался покупатель.
- Из ополченцев, - гордо поправил Васыль. - Из самой Москвы сюда приехал!

В глазах Дяди Вани блеснули слёзы. В памяти промелькнули Арбат, Мавзолей, и та единственная, неповторимая встреча с Хуйлом. Первая и последняя...
- Из Москвы, - присвистнул Бойко. - Почём продашь?
- Только для вас - 49 гривен 95 копеек.
Бойко протянул 50-гривенную купюру:
- Сдачи не надо!
Он одел рабу ошейник и повёл к машине.
Мальцев вздохнул.

- Татко, - закричала с балкона дочка. - Чом ты продав Дядю Ваню?! Він же такий добрый!
- Ну, ты прямо как маленькая, - огорчился Васыль. - Сама подумай: у нас двести рабов, а у Бойка только 5. Это же не справедливо! А я люблю, чтоб всё по-честному... И потом, пан Бойко - друг самого Яроша!
- Я все одно його викуплю! - сказала программистка. - Вот закончу заказ, получу из Вашингтона доллары, и сразу же...
- Спаасиба, раадимая! - прошептал Дядя Ваня, садясь на заднее сиденье.
Бойко жестоко нажал на газ.

(c) Иван Деникин

Джерело: http://za-nashe-delo.livejournal.com/61395.html

В/На западной Украине не всё так однозначно, никто не хочет евроинтеграции.

Писала я эту статью после разговора с человеком не лишённого эмоций, и хочу предупредить заранее, что некоторые его фразы я подправила, кое-где написала их более благозвучно, кое-где заменила мат на более культурные слова, однако смысл его фраз не поменялся. Так же он просил добавить, что это только его мнение по поводу сложившейся ситуации в его стране, и он не призывает прислушиваться к нему или считать правым. Приятного ознакомления.

Под неуклонным надзором сегодняшней информационной войны, а так же непрекращающейся агрессией со стороны киевской хунты, что радует и пугает(кого-как) нас не по дням о по чесам, у среднестатистического русского обывателя могло сложиться впечатление, что вна Украине осталось только недалекое зомбированное общество, готовое заживо сжигать и бросать в мусорные баки любого, на кого укажут их господа сверху. Признаться честно, даже я в своё время смотрела на западных украинцев исключительно с этой стороны, ибо каждодневное слушание стрима «Антимайдан» а так же видео небезызвестного Анатолия Шария сильно этому способствовали. Нет, я не намекаю на то, что эти люди преподносят информацию своим зрителям с подобной стороны, просто для кого-то стакан наполовину пуст, а для кого-то – наполовину полон: для кого-то Украина всё ещё возможна, пусть и без половины своих территорий, для кого-то Украины больше нет.
Я выбрала второй вариант, и во всей этой эйфории скачков и разрушений памятников Ленину, я сама для себя сделала вывод, что украинское общество сегодня – это недалёкое стадо, готовое скандировать «Ще не вмерла» в любой непонятной ситуации. Однако, размышляя над сегодняшней ситуацией на территории бывшей Украины, я всё же со временем стала смотреть в проблему глубже и отказалась верить, что вна Украине больше не осталось здравомыслящих людей. Всё же, несмотря на моё сравнение сегодняшней Украины с бывшей Нацистской Германией, я отказывалась поверить, что в эпоху интернета и повсеместного телевидения, когда иную позицию и мнение можно услышать и проанализировать, Украина перестала иметь людей, чьи мозговые функции исполняются хотя бы на треть.
И, как выяснилось, я оказалась права даже больше, чем того предполагала. Всё началось с того, что я выцепила одного украинского человека из комментариев к посту, (вот неожиданность) посвящённому Украине на переписку в ЛС. Признаться честно, поначалу я ожидала обвинения в свою сторону: что я зомбирована Путинской пропагандой, что я маскаль и кацап, жалкая помесь финно-угров и монголо-татар и т.д. Однако человек оказался вполне интеллигентным: на вопросы отвечал понятно и по теме, оскорблений не писал, да и вообще произвёл впечатление образованной и любезной личности. От такого чересчур адекватного поведения, несвойственное типичным свидомым, я даже немного растерялась: поначалу я и вовсе думала, что это просто тролль или фейк, писавший от имени украинца и внушающий мне ложные надежды, однако ознакомившись с содержанием его страницы стало понятно, что он – реальная личность, проживающая вна Украине. Да и не где-то в неизвестном селе, где о государственном перевороте и гражданской войне и слыхом не слыхивали, а в Киеве – эпицентре взрыва, повлёкшего за собой весь хаос незалежной Краины.
После недлительной переписки, я решила перейти на разговор в скайпе, дабы окончательно развеять сомнения по поводу него. Человек, назовём его Яша (своё имя по понятным причинам человек попросил не называть), действительно оказался жителем Киева, на территории которого и проживает и посей день. Что сразу привлекло моё внимание, так это то, что Яша абсолютно непринуждённо, без толики акцента, разговаривал на чистом русском языке. Как сказал он сам, на мове он разговаривает редко, и спокойно в быту обходиться без неё.
Тут началось всё довольно стандартно, а конкретно с вопроса: был ли тот на майдане и участвовал в погромах и протестах? Он ответил, что посещение им майдана имело место быть, однако тут же уточнил, что был на протестах он всего два раза. Первый раз из чистого интереса: хотелось же узнать, ради чего его соотечественники днями и ночами мёрзнут на улицах и призывают скакать всех, кто не маскаль. Не получив никакой конкретики от тамошнего люда, Яша ушёл домой, однако на следующий день пришёл снова по наводке друзей, от которых узнал, что на майдане этом платят. Лёгких денег заработать хотелось, однако опять таки не от кого никакой конкретики он не получил, и снова покинул майдан, но на сей раз – навсегда.
Далее за последствиями в своей стране Яша наблюдал с экранов телевизоров. Всё: от бегства Януковича, до избрания новой власти произошло без его участия.
Однако самое интересное началось далее, когда я спросила у Яши, был ли тот на выборах. Как сказал Яша, на выборы он не ходил, так как, цитата «в сортах говна я не разбираюсь, и в не зависимости от победителя, место Януковича занял бы типичный свидомит, до блеска нализывающий задницу заморскому чернокожему господину и яро пропагандирующий ненавидеть всё русское». Услышав эту довольно резкую фразу в адрес правительства, я немного удивилась: сразу начала отшучиваться, не придёт ли сейчас по его душу СБУ и не сопроводит за предательство родины в неизвестном направлении, однако тут он снова удивил меня, сказав, что такого мнения придерживаются все его соседи и друзья. Тут я спросила: как так? Ведь, как неустанно продолжают скандировать СМИ Коломойского и Парашенко, на Украине – все сплошь патриоты и любят свою сегодняшнюю родину, разве нет? Ответом своим он поразил меня до глубины души, да так сильно, что я на некоторое время потеряла дар речи, просто продолжая слушать с открытым ртом его рассказ.
Рассказал он, что после выборов и обещаний, которые им наговорила новая власть, общество действительно было патриотично и гордо своим поступком: им было радостно от мысли, что от их решений зависело будущие их страны, что теперь они сами создают свою судьбу. Однако день за днём, неделя за неделей весь патриотизм стал сдуваться и угасать, причём стремительно и заметно. А всё из-за того, что народ, снявший с себя пелену переворотов и перестав скакать, начал задумываться и задавать вопросы. Украинские патриоты спрашивали: где их так долгожданная евроинтеграция? Где европейские дороги, медицина и экономика? К тому же как раз тогда и очень не к месту восстала Донецкая и Луганская народные республики (да-да, Яша назвал их именно народными республиками), и украинцы стали задумываться, почему же их соотечественники так яро не хотят вступать в Европу? Это заставило многих тогда изучать условия евроинтеграции, а так же общаться с теми, кто уже давно в полной Европе, а соответственно, выяснять минусы вступления в европейский союз, а этого киевская хунта никак не могла допустить. Им не нужно было думающее общество, ибо это могло преждевременно свергнуть их с так желанного трона, и тогда они решили снова затмить их взгляд псевдо-патриотичностью и пропагандой. Именно так было начато полное и безвозвратное превращение людей в свидомых зомби, видящих кругом лишь утопию и собственную исключительность. Именно с этого началась жовто-блакитная эйфория, от которой у Яши уже рябит в глазах, именно после этого началась новая волна ненависти к России и возвышение европейских и западных ценностей.
Услышав это, я поинтересовалась, как он относился к тому, что его соотечественники переводят жёлтую и голубую краски на мусорные баки и канализационные люки, тот ответил, что видит в этом только попытки самоутверждения перед толпами. «Поглядите: я крашу забор в цвета своего флага, я патриот, уважайте меня» - ответил он, что думает. К тому же весь этот горе-патриотизм просто курам на смех. Так же он весьма резко и уверенно добавил, что большинство этих якобы народных акций было проспонсировано самими депутатами и частными лицами, чтобы создать иллюзию патриотизма, тем самым всё более и более отстраняя людей от действительно серьёзных и важных проблем. «Покалякали тут, помалевали там, и вот уже толпы украинцев идут скупать голубую и жёлтую краски, думая, что эти каляки-маляки помогут Украине» сказал он. СМИ без остановки твердят о великой украинской нации, которая вот-вот станет частью европейского мира, однако умалчивают о курсе гривны, о том, что газа нет, о том, что чуть ли не каждый день украинское правительство набирает всё новые и новые кредиты, которые, в нынешней ситуации, страна выплатить просто не сможет. Они молчат о провальной «антитеррористической» операции, а если информация про это и просачивается, то её оправдывают мистическими российскими военными, которые без сожаления обстреливают бравую украинскую армию, приводя фотографии из твитера, а так же вывешивая мнение непонятных экспертов.
Тут я не сдержалась, и решила всё же перебить его речь и спросить, был ли он призван в АТО?
Он, явно ожидая подобный вопрос, вздохнул и сказал, что ему пока удавалось уходить от мобилизации, давая на лапу, однако теперь ходят слухи о четвёртой волне, и теперь ему действительно страшно за то, что её избежать не получится.
Тогда я спросила, что он думает о ополченцах Новоросии, и будит ли это государство вообще?
На этот вопрос он ответил так: «будит ли Новороссия, не знаю, но то, что ни Донецка, ни Луганска, ни Крыма у Украины больше нет – знаю наверняка». Он тут же, не дожидаясь моего следующего вопроса, аргументировал свои слова тем, что, в отличие от, цитата «необразованных ханжей, которые, ни разу не высунув носа из своей хаты провозглашают себя знатоками мировой политики, анализируя все события по фотографиям из соцсетей», он неоднократно был на территории юго-востока, и не понаслышке знает о воле и силе духа тамошних людей. Всё же они привыкли работать и трудиться, в то время, как изнеженные западенцы потребляли то, что они производили. Так же он бывал и в России, и прекрасно понимает, что если бы правительство РФ поставляло хотя бы 20% заявленной украинскими СМИ военной помощи ополченцам, война на Украине закончилась бы ещё весной.
Тут я решила отстранится от темы и поинтересоваться у него, признает ли, по его мнению, Америка и участники ООН Новороссию или любую другую её вариацию? Он ответил, что не предсказатель, и предсказать точную реакцию запада на это не может. Однако даже если и не признает, пояснил, что на США и её шестёрках мир не заканчивается, и что он уверен, что сегодняшним лидерам Донецких и Луганских республик глубоко плевать на мнение заокеанских господ.
Его ответы, безусловно, порадовали меня, всё же не каждый день встретишь здравомыслящего западенца способно мыслить логически. Но из-за всей этой радостью я чуть было не забыла задать главный вопрос, который уже давно мучит меня. Я хотела узнать, как всё же поживают люди с западной части Украины? Ведь украинские СМИ будут показывать только то, что выгодно их владельцам, а российским туда путь строго заказан. Тут он немного поёжился, и произнёс известный в сегодняшних геополитических кругах мем «У нас тут не всё так однозначно». По его словам никакого всплеска массовой патриотичности он не видит, как и не видит обещанных европейских ценностей и прочих печенек от госдепа. Когда он услышал, что договор о евроинтеграции отложен на 2016 год, то понял, что Украину в Евросоюзе никто не ждёт. Особенно жалкими в этом случае ему показались слова господина Яценюка, который сказал, что для Украины – это великолепный плюс, что она успеет подготовиться к желанному вступлению в ЕС. Эти жалкие оправдания у более-менее соображающего что к чему человека ничего, кроме насмешек не вызывали, хотя, как он пояснил, для типичных укрпатриотов даже слово «Лопата» будет великолепным и аргументированным объяснением всему и вся.
А что касается русского языка на Украине, так на нём даже политики сверху не перестали разговаривать, что уж говорить об обычном народе? Даже, казалось бы, в таких оплотах русофобии, как Киев и Львов, люди на русском говорят абсолютно спокойно, не оглядываясь по сторонам, переходя на мову только в компании совсем уж ярых патриотов.
«Ну а если говорить о том, как народ относиться к власти, то сказать, что доверие к ним со стороны людей сильно преувеличено укр СМИ, значит не сказать ничего. Люди прекрасно понимают, в какую неотвратимую перду катится их страна. Что курс гривны постоянно скачет, хотя эти скачки только быстрее сделают его маскалём, т.е. прировняют к русскому рублю. Что никому мы уже не нужны, даже России, которой не к месту будет взять под своё крыло уже однажды предавшую страну, к тому же с порушенной экономикой и огромными кредитами. А что касается США и ЕС? Штаты поставят пару баз НАТО и вышек по добычи сланцевого газка на украинской территории и забудут об этой стране, а ЕС так и будет кормит нас обещаниями, что вот завтра или послезавтра Украина скоро будет в их составе. Даже политики украинские это понимают, однако им всегда есть, куда сваливать в случае чего, а что станет с обычными людьми? Представляете, какого это, знать о скорой беде и осознавать при этом, что даже донести до людей ты её не сможешь, не говоря уже о том, чтобы остановить» - сказал он мне.
Тут явная злоба овладела Яшей, ибо он начал ругаться нецензурной бранью и хаеть своё правительство за все грехи. Он сказал, что знал, что с каждым памятником Ленину, рушится и частичка украинской истории, он знал, что евроинтеграции не будет никогда, знал, что фашизм плохо влияет на торговлю с теми, против кого этот фашизм направлен, знал, что никто не простит трагедию в доме правсоюзов, и что гражданскую войну, которую повлек этот вид геноцида, Украине не выйграть. Ему откровенно тошно наблюдать за тем, как детей учат песенке про Путина, как заставляют их в ранние годы ненавидеть, вместо того, чтобы любить. Он понимает, что патриотизм на Украине завязан не на любви к своей стране, а на ненависти к чужому народу. Даже украинские СМИ подогревают эту тенденцию, постоянно говоря: «посмотрите, против России ввели новые санкции, теперь она точно обеднеет, развалиться и перестанет существовать!», однако упомянуть, что санкции эти имеют такой же эффект, как удар об стенку горохом они почему-то забывают. Так же Яша знает, что в его стране прогрессирует фашизм, и что он не видит разницы между лозунгами: «Слава Украине. Героям слава» и «Хайль Гитлер. Зиг хайль». «Они называют себе чистокровными славянами, однако истинный славянин никогда бы не стал частью европейского мира» горько сказал он, приправляя свои реплики отборным матом. Сказал он так же то, что это не мнение его одного, так думают все его соседи, друзья, коллеги и знакомые, что весь этот патриотизм, который навязывают укросми – поголовная ложь, и ведётся на неё лишь меньшинство, которое и показывают на экранах телевизоров, дабы создать аллюзию массовости. К тому же если смотреть эти новости постоянно, невзначай поймаешь себя на мысли, что на всех этих митингах и акциях принимают участие одни и те же люди. Но, как он добавил, даже скачущие на майдане откровенно разочаровалось в перевороте, и сей час люто ненавидит установленную власть. И что сейчас третий майдан не просто вероятен, а непременно случиться, и возможно даже до зимы. Однако что будет после него, Яша уже не знает, а любые домысли ничего, кроме страха не вызывают.
Когда я спросила, а почему он не уедет из Украины, пока в ней не настал дефолт, он ответил, что уезжать банально некуда, да и денег на это нет. Как он сказал, страну он покинуть хотел, и даже всерьёз рассматривал вариант побега в качестве беженца, однако ему просто не хватает смелости так убежать с одним чемоданом самого нужного через бесконечные обстрелы и разруху.
На этой довольно печальной и суровой ноте Яша закончил свой разговор, оставив меня с набежавшими мыслями. Я поняла, что здравомыслящих людей не просто много вна Украине – их большинство, и это не считая тех, кто после переворота подумывает о новом поводе свергнуть. Яшу мне определённо жалко, как и миллионов его соотечественников. Жаль мне и тех зомбированных людей, которые яро верят в то, что Россия объявила им войну. Так же жаль украинское общество, которое так яро жаждит того, чего никогда не будет.
Европе плевать на Украину, США плевать на Украину, даже Россия уже начинает плеваться, и не без повода. Сегодняшние перспективы есть только у одной части бывшей Украины – Новоросии, которую примут под крыло Таможенного Союза, как бы украинская армия её не бомбила. А Украине путь в ЕС заказан, потому что Евросоюзу и так нелегко живётся со своими долгами, и что новое бремя на спину ему совершенно ненужно.
А для тех, кто считает, что судить о ЕС мне не следует, т.к. я там не живу, я отвечу так: я родилась и по сей день живу в Латвии, и не понаслышке знаю о минусах и подвохах ЕС. Всё производство, что досталась нам в наследство от СССР, благополучно просрано, и сей час, глядя на заброшенные и остановленные заводы я понимаю, что ни одна из стран Прибалтики никогда больше не состояться как отдельные независимые государства: только как часть какой-либо страны или в союзе с кем-то. Вы этого хотите, господа Украинцы? Хотите чистить сортиры богатым и состоятельным англосаксам за копейки, как ваши братья-ляхи?
А для свидомых, которые читают мою статью, а я уверенна в том, что они её читают, я хочу сказать: Турция, со своими курортами и инфраструктурой, которые ежегодно приносят в её экономику миллиарды долларов, ожидает евроинтеграции не много не мало, а пятьдесят лет. Вопрос: что Украина может предложить Европе такого, что заставит европейские власти проигнорировать процветающую экономику Турции, и выбрать разваленную разграбленную и погребённую в бесконечных войнах Украину?

Angry Finns (18+)

Действующие лица:

Российская империя — самое большое государство в мире, население около 178 миллионов человек.
Великое княжество Финляндское — часть Российской империи, население около 3 миллионов человек.
Другие страны — США, Британия, Германия, Украина, Эстония, Австралия и прочие.

Пролог. Начало ХХ века.

Княжество Финляндское. Эй, Россия.
Российская империя. Ась?
Княжество Финляндское. Скучно. Давай сыграем в геополитику.
Российская империя (заинтересованно). Давай. А это как?
Княжество Финляндское. Я покажу. Ты будешь играть красными или белыми?
Российская империя. Конечно, белыми... (В России происходит революция 1905 года) Бля! Наверное, красными... (В России происходит Февральская революция 1917 года) Бля! Таки белыми... (В России происходит Октябрьская революция, к власти приходят большевики). Бля! Да что ж такое! Красными!
Княжество Финляндское. Тогда я белыми. Мой ход первый.
(Княжество Финляндское провозглашает независимость от России, появляется государство Финляндия)
Украина (издалека). Какая интересная игра! Я тоже хочу!
Эстония, Грузия, Армения и прочие. И мы!
(Украина, Эстония и прочие откалываются от России, в России начинается гражданская война)
Россия. Блядь! В игре был вирус!
Финляндия (собирая войска). Да что ты говоришь...

Акт первый. 1918 год.

Советская Россия. Смотри прикол.
(Россия вооружает финских "красных революционеров", в Финляндии начинается гражданская война между "белыми" и "красными" финнами)
Финляндия. Э! А как ты это сделала?
Советская Россия (самодовольно). Это особая русская магия.
Голландия (издалека). От твоей блядской магии потом "Боинги" падают.
Финляндия. Тогда я делаю звонок другу. (набирая номер) Алло, Германия?..
Советская Россия (подозрительно). А почему у меня такой функции нету?
Финляндия (не слушая). Ага, договорились. Зиг, как говорится, хайль. Чао. (России) Это потому, Россия,что у тебя нет друзей.
Советская Россия (высокомерно). Да. У России только два друга: армия и флот.
Германия (вводя войска в Финляндию). Значит, пизды получите втроём.
("Белые" финны с помощью немцев уничтожают армию "красных" финнов и их флот)
Финляндия. Муа-ха-ха! Смотри, как я могу!
(Этнические финны в России организовывают три "народные республики" и начинают войну против большевиков)
Россия (разглядывая "республики"). Хм. Интересная идея. (оглядываясь на Украину) Надо будет запомнить.
Украина (подозрительно). Что-что?
Финляндия (перебивая). Понеслась!
(Финляндия вторгается в Советскую Россию, начинается первая советско-финская война)
Россия (нервно). Бля! Как тут сохраняться?.. Где пауза?... Финляндия, давай поговорим.
Финляндия (наступая). Нет.
Россия (переходя в контратаку). А теперь?
Финляндия (отступая). Теперь да.
(Финляндия и Советская Россия подписывают мирный договор, Финляндия получает часть территорий, населённых финнами).
Финляндия (оглядываясь по сторонам). Забавно. Надо будет повторить.

Акт второй. Три года спустя. Гражданская война в России продолжается.

Финляндия (тыкая Советскую Россию носком ботинка). Эй. Ты. Играть ещё будешь?
Советская Россия (вяло). Отстань, мелкая хрень. Мне нехорошо.
Финляндия. Так это же замечательно!
(Финские отряды вторгаются в Россию, начинается вторая советско-финская война)
Финляндия (атакуя). Получай! А! Как тебе? А вот тебе ещё!
Советская Россия (отбиваясь). Блядь! Ты же договор подписала!
Финляндия. А это и не я.
Советская Россия (отступая). А кто?
Финляндия. Добровольцы.
Советская Россия. Какие нахуй добровольцы?
Финляндия. Добровольные.
Советская Россия. Мы захватили в плен офицеров финской армии!
Финляндия. Они вчера уволились.
Советская Россия (задумчиво). Тоже интересная идея. (записывая в блокнотик) "Они... уволились..." (громко) Ну а эти войска? Это же финны!
Финляндия. Они заблудились.
Советская Россия (продолжая записывать). "За-блу-ди-лись..."
Украина (издалека, подозрительно). Россия, хули ты там конспектируешь?
Советская Россия (быстро пряча блокнотик). Ничего, ничего...
Украина (с недоверием). Ну-ну.
Советская Россия (собираясь с силами). Так. Нахуй.
(Россия выбивает финские части со своей территории, война заканчивается)
Финляндия. Ладно, ничья. Ещё поиграем?
Советская Россия. Подожди, подожди... Бля!
(Советская Россия мутирует в СССР)
Финляндия (наблюдая за мутацией). Меня терзают смутные сомнения...
СССР (увлечённо). Ы-ы-ы! Прикольно. Смотри, если вот так юнитов обвести проволокой, то они Беломорканал начинают строить!
Финляндия (хватаясь за голову). Дура, ты зачем себе ГУЛАГ установила?
Россия. Подумаешь, ГУЛАГ. Это же не "Яндекс.Бар". Зато смотри, как у меня войска увеличились! И заводы появились! Ой, подожди, тут голод начался...
Финляндия (устало). Пиздец.

Акт третий. 1939 год. В Европе начинается Вторая мировая война.

СССР (достроив войска). Та-а-ак, мелкая финская хрень. А вот теперь мы поиграем.
Финляндия (нервно). Подожди, подожди... "Постройка укреплений"... "Мобилизация"...
СССР (высокомерно). Ты это... Отползи подальше. Ты слишком близко к Ленинграду.
Финляндия (не отвлекаясь). Сама ползи.
СССР. Ну тогда давай я у тебя военные базы поставлю.
Финляндия (рассеянно). "Коктейль Молотова"... "Изобрести"...
СССР. И отдай мне во-о-он те острова.
Финляндия (достроив укрепления). Всё. Теперь можно. (России) Пошла нахуй!
СССР. Ах ты ж... Ладно.
(СССР обстреливает свою же территорию на финской границе)
Финляндия (с иронией). Тебе помочь?
СССР (громко). Так, все видели? Меня обстреляла Финляндия!
(СССР вводит войска в Финляндию, начинается третья советско-финская война)
СССР (наступая). Сдавайся, мелкая хрень.
Финляндия (медленно пятясь). Сама сдавайся.
СССР (задумчиво). Это какая-то неправильная Финляндия.
(СССР создаёт марионеточное финское правительство и подписывает с ним договор о дружбе)
Финляндия (удивлённо). Охуеть. А так можно было?
(Советская армия доходит до укреплённой линии Маннергейма и останавливается)
СССР (пытаясь прорвать оборону). Да что ж такое-то...
Финляндия (с иронией). О да. Завоюй меня полностью.
СССР. Ну как скажешь.
(СССР c огромными потерями прорывает линию Маннергейма и идёт в атаку)
Финляндия. Сука. Зачем так буквально воспринимать.
СССР (продвигаясь вглубь Финляндии). Так будешь сдаваться или нет?
Финляндия (отступая). Ты какая-то ебанутая. Столько своих юнитов угробила.
СССР (наступая). Подумаешь, юниты. Бабы ещё нарожают.
(Финляндия и СССР подписывают мирный договор; Финляндия теряет 11% территории страны)
Третий Рейх (с интересом наблюдая). Забавно. Огромный СССР не может захватить крохотную Финляндию.
СССР (резко оборачиваясь). А ты что, тоже хочешь со мной поиграть?
Третий Рейх (нагло улыбаясь). Легко.
СССР (растерянно). Ну... Если ты настаиваешь...
Третий Рейх (незаметно подмигивая Финляндии). По-моему, у меня есть право на звонок другу.

Акт четвёртый. Июнь 1941 года. Вторая мировая война продолжается.

Финляндия. Послушай, Эстония...
СССР (с эстонским акцентом). Я-а ту-ут.
Финляндия (оборачиваясь). Не поняла.
СССР (мерзко ухмыляясь). Ты та-а-кая не-епоня-атливая!
Финляндия. А где Латвия и Литва?
СССР (самодовольно). Ты хотела сказать, Латвийская и Литовская Советские республики?
Финляндия. Россия, по-моему, ты мухлюешь. У тебя слишком много земли.
СССР (поглаживая себя по Эстонии). Тут и для тебя найдётся местечко, Финляндия.
Финляндия (с немецким акцентом). Найн.
СССР (удивлённо). Что-что?
Финляндия. Сталин ист швайн. Россия капут. Унтерменш, хенде хох.
(Третий Рейх и Финляндия заключают союз и вместе нападают на СССР)
СССР (отбиваясь). Да ну сколько можно, мелкая злопамятная тварь!
Финляндия (подходя к Ленинграду). Мы же играем, ты не забыла?
Третий Рейх (радостно). Правильно, Финляндия! Бери Ленинград!
СССР (отступая). Отвали от моего Ленинграда, паскуда!
Финляндия. Ленинград не финский. Ленинград не нужен.
(Финская армия отбивает свои территории в границах 1939 года и останавливается, блокируя Ленинград с севера)
СССР и Третий Рейх (хором). Охуеть!
Британия (воюя с Рейхом). Финляндия, а ну-ка уеби, откуда пришла.
Финляндия. Хуй тебе.
Британия (веско). Ты пожалеешь.
(Британия, Канада, Новая Зеландия, Южная Африка и Австралия объявляют войну Финляндии)
Финляндия (с сарказмом). О да. Грядёт великая финно-австралийская война.
США (воюя с Рейхом). Финляндия, ну тебе же сказали – съебись в ужасе.
Финляндия (замеряя по карте расстояние до Австралии). А то что?
СССР (отбиваясь от Рейха и переходя в наступление). А то пиздец.
Финляндия (оглянувшись, тихо). А далеко съёбывать?
СССР. В довоенные границы.
Финляндия. Печально.
СССР. И с тебя триста миллионов.
Финляндия. А ты не лопнешь, деточка?
Австралия (издалека). И немцев у себя выгони!
Финляндия (злобно). Тебя забыли спросить, недоразумение сумчатое.
(Финские войска разворачиваются и атакуют немецкие части)
Третий Рейх (отступая). Ну охуеть теперь. Нормально же общались.
(Финляндия выгоняет немцев и выходит из Второй мировой войны)
Финляндия (оглядываясь по сторонам). Эта игра мне разонравилась. Надо придумать что-то другое.

Эпилог. 1947 год.

СССР. Слышь, мелкая хрень, где мои миллионы? Долг платежом красен.
Финляндия. Денег нет.
СССР. Так продай что-нибудь ненужное.
Финляндия (шёпотом). Из ненужного у меня только ты под боком.
СССР (тыкая пальцем в Финляндию). А вот это что?
Финляндия (отодвигая советский палец). Это сектор Янискоски—Нискакоски.
СССР. Янико... Яниксос... Блядь! Короче, продай мне его.
Финляндия. Продать тебе землю, чтобы вернуть тебе же долг?
СССР (самодовольно). Да, план примерно такой. А что?
Финляндия. А не пойти ли тебе нахуй?
СССР (с угрозой). Что-что?
Финляндия (со вздохом). Пакетик, говорю, нужен, или так донесёте?
(Финляндия продаёт СССР 176 квадратных километров земли с гидроэлектростанцией)
СССР (довольным голосом). Ну вот так бы сразу. Хорошая Финляндия, послушная. Дай лапу!
Финляндия (с внезапной яростью). Чёртовы коммунистические свиньи! Чёртова игра! Я отомщу! Ещё настанет тот день, когда я превращу твою молодежь в сгорбленных нервных рабов! Настанет! Свиньи!
СССР (сочувственно). Может, галоперидольчику?
Финляндия (бормочет, не обращая внимания). Свиньи... Игра... Свиньи... Бросать в свиней... Игра... Сгорбленные рабы...

Занавес начинает медленно опускаться. До изобретения финнами игры "Angry Birds" остается 60 лет.

Конец.

Общежитие

В комнату общежития заходит комендант и говорит:
-Молодые люди пора определиться, в какую комнату вы хотите переехать, ну а точнее снести стену, а то это не дело раньше это была комната №3 пока какой-то идиот, не построил стену. Теперь эта комната даже номера не имеет!
В комнате находилось 4 парня. Глава комнаты секунду подумал и говорит:
-А ведь действительно! Мы же который год сидим без номера комнаты.
В комнате настала тишина, первый заговорил Тарас:
-А дійсно, чому це ми сидимо тут, ми маємо знести цю стіну и об'еднанатися з кімнатою 2.
В комнате поднялся шум, ну а точнее весь этот шум поднимали Тарас и комендант. Витя – глава комнаты сидел молча вдумчиво смотрел на остальных двух друзей. Два остальных это были Дмитрий и Фёдор. Фёдор был явно старше остальных и просто не обращал внимания на всё происходящее. Дмитрий явно от всего этого был не восторге. Тарас начал поднимать панику чуть ли не кидаясь на Витю, через какое то время Тарас спотыкнулся и упал. Комендант был в недоумении, ему показалось что Витя толкнул Тараса. Витя пошел в комнату 2, и какое то время его не было. Тарас посмотрел на своих товарищей по комнате и спросил:
-Хлопці, а чому ви мене не підтримуєте? Я ж для вас стараюсь!
Федор ему тут же ответил:
-Я вообще-то работаю, и мне нет дела до вашего трепа. Тебе заняться нечем? Ну, а вообще я бы в 3-ю комнату переехал.
От такого Тарас был явно в недоумении. Он даже был обескуражен на пару минут. Фёдор и Тарас всегда недолюбливали друг друга, но в трудные минуты не отказывали в помощи. Тут Дмитрий решил резко высказать своё мнение.
-Я, безусловно, поддерживаю Фёдора. Зачем нам нужна 2 комната? Если мы всегда дружили и общались в 3-ей комнатой. Ходили к ним чай пить, да и вообще поддерживали хорошие отношения, даже когда построили эту стену. И тебя Тарас никто не обижал!
Тарас был немного растерян, но на какое-то время замолчал. В комнату зашел Виктор и заявил.
-В общем, выбора у нас немного. Во вторую комнату мы можем переехать, но понимаете в чем загвоздка получается, они говорят, что у нас должна быть такая же комната, как и у них. С такими же правилами, уборкой, сборами на фонд комнаты и прочим. Я думаю, что всё-таки надо переезжать в 3-ю комнату.
В комнате застыла на секунду тишина. Каждый задумался о своём. После чего Тарас снова поднял панику. Начал кричать кидаться подушками и прочим. После чего кинулся к Виктору с угрозами и кулаками. Виктор на это не реагировал. Кстати Тарас устроил такой ужасный бардак на своей и Виктора кровати что Фёдор и Дмитрий смотрели на него как на идиота. В комнату забежал комендант, с какими-то женщинами начал тыкать пальцами в Виктора и кричать, что этого человека надо выселить. Через какое-то время Виктор сам ушел из комнаты. Тарас сделал довольный вид, развалился на кровати и с наглой ухмылкой посмотрел на Фёдора и Дмитрия. Он увидел что Дмитрий был очень недоволен и что то рылся в своих вещах.
-Ну що хлопці, я вигнав цього ідіота та бандита, Віктора, тепер заживемо! Зараз переїдемо в другу кімнату та будемо добре й багато жити!
Фёдор был слегка зол, но продолжал заниматься своими делами. В комнату забегаете, какой лысый, непонятный мужик и начинает кричать теперь он глава этой комнаты, его звали Александр. И что эта комната переезжает к 2-ой комнате, и они заживут, как не жили никогда.
-А кто ты такой? – Спрашивает Фёдор.
-Я Александр, временный глава этой комнаты. – Отвечает Александр с недоумением на лице.
-А кто тебя назначил? И какое ты отношение вообще имеешь к этой комнате? – Фёдор был удивлён. Как увидел, что Дмитрий уже собрал вещи, свою раскладушку, и уже спешил к выходу.
- Я, когда-то жил в ней и сделал немалый вклад в её построение! А ты кто такой? – Обратился Александр к спешащему к выходу Дмитрию. На что тот ответил:
-Да это уже неважно, за мной пришли друзья, и я тут больше не останусь. – Ответил Дмитрий и поспешил на выход, где его ждали три молодых человека. Александр и сказать нечего не успел, как Дмитрий уже вышел и спешил в 3-ю комнату. В комнате остались только Фёдор, Александр и Тарас. Тарас вовсю ликовал своей победе. Через какое-то время Фёдор тоже подумал и решил свалить. Но тут Александр начал с ним спорить и всячески мешал собирать вещи. Фёдор начал ссориться с Александром. Вдруг в комнату заходит хороший друг Фёдора, Владимир из 3-ей комнаты. Его жутко не любили и боялись Александр и Тарас. Владимир был главой 3-ей комнаты и очень хорошим другом Фёдора, Дмитрия и Виктора. Какое-то время Фёдор и Владимир разговаривали, после чего они пожали друг другу руки и Владимир ушел. Через какое-то время Фёдор решительно начал выдвигаться из комнаты, когда всё документы на переселения уже были на что получил опять отказ от Александра.
- Я всё равно уйду, и не буду спрашивать у тебя на это разрешения. Я имею на это полное право!- сказал Фёдор и встал с кровати. После чего получил удар от Александра. – Что ты слушаешь эту Джен и Барака из 1-ой комнаты, ты не понимаешь, что ты им не нужен? Ты придёшь в 2-ую комнату со своей едой и они будут всячески пользоваться твоей едой, водой, кроватью да и тобой в частности! - Фёдор был зол, но так и не смог выйти из комнаты. Через какое то время Александр вышел из комнаты со словами «Я ещё вернусь», и зашел новый глава комнаты, Пётр. Он раньше жил в этой комнате но Петра никто не любил, он был очень жаден к деньгам и очень любил шоколад, ирония в том что у него был диабет и ему нельзя было кушать шоколад от того вечно злой был Пётр, ну и любил выпить. У него всегда была с собой плитка шоколада, раньше он продавал свой шоколад 3-ей комнате. Но потом его перестали у него его покупать. Пётр хотел продать его 2-ой комнате, но у тех своего хватало. В общем, Пётр был самый настоящий жид, хотя сам он не любили когда его так называли но, увы от своих корней так просто не избавишься. Да и фамилия у него была другая, но сейчас не об этом.
-Ну что теперь буде жить по моим правилам. - Сказал Петр, только войдя в комнату. Он осмотрел комнату и тут же спросил – А где Дмитрий?
Тут раздался звонкий смех от Фёдора.
-А вы только поняли или до вас доходит как до жирафа? Свалил Дима, пока вы, ослы тут за трон боролись. – Федор был в хорошем настроении, хотя и в не очень выгодном положении.
-Так это Владимир из 3-ей комнаты его заставил! Я уверен! – Пётр понимал всё но решительно отказывался во всё это верить, учитывая что у Димы были его часы, но увы, их уже не вернуть.
Фёдор опять начал собираться на выход, когда начался спор и драка с Петром и Тарасом. Хотя Фёдор был очень силён духом и телом, но всё-таки ему было очень трудно им противостоять. Драка периодически останавливалась. Пётру и Тарасу постоянно обещали помочь из первой и второй комнат но конечно же помощи не было. И первая, и вторая комната почему-то во всем винили Владимира из третьей комнаты, хотя в третьей комнате было ещё много народу (она была намного больше, чем первая и вторая комнаты) но винили почему-то Владимира. В общем, Пётр решился и пошел во вторую комнату для обсуждения по снесению стены. Но тут оказалось всё намного труднее, что бы перейти в их комнату, надо было прости некий испытательный срок, некий устный договор. Пётр и на это согласился. Пока Фёдор и Тарас вовсю дрались, Пётр ходил на обеды во вторую комнату, еду понятное дело носил свою, да так носил, что ради одного обеда бегал по несколько раз в свой холодильник. Пока Фёдор отчаянно пытался вынести свою кровать из комнаты (а это было принципиально), он периодически разговаривал с Тарасом.
-Вот скажи мне, почему я не могу вынести свою кровать? Она же МОЯ, я же имею право на своё частное передвижение! – заявил Фёдор
- Маєш, маєш. Але де я буду грітися взимку, обігрівач лише в тебе є. А за обігрівач Володимира, я ще з минулої зими не розплатився, а друга кімната мені більше не дасть, я трішки бовкнув не те що потрібно перед Володимиром. Та в них тепер в самих тільки для себе обігрівач. – немного обижено сказал Тарас. – А ти тепер мені ворог, ти зрадник!
-Ах вот оно как! Ну в принципе это всегда знал. Так подожди если я тебе враг, так дай мне уйти, это ведь логично! – С ухмылкой сказал Фёдор с ноткой провокации. Он видел, что Тарас сам запутался в себе и в своих словах. Он не понимал что ему нужно, а то что первая и вторая комнаты настроили против него и Владимира это было и так понятно. Но Тараса ему было слегка жаль. Он понимал, что как только тот попал в это общежитие, его таскали из второй комнаты в третью. И тот уже сам не знал кто друг, а кто враг.
-Ні, я не можу цього зробити! Ти повинен піти з нами в другу кімнату і крапка! – Ответил Тарас просто пропустив большую часть слов Фёдора мимо ушей.
-Вот объясни мне, зачем ты нужен второй комнате, а тем более уж первой!? У вас разная культура, языки и понятия о жизни! Ты видишь, что они вами просто пользуются. – Фёдор отчаянно обращался к Тарасу. На что получил лишь молчание. Драка продолжилась.
Фёдор всё-таки победил и переехал в третью комнату. Через какое-то время началась зима. Холодильник Петра и Тараса окончательно опустел. В комнате было очень холодно, они так и не переехали во вторую комнату, а обещания так и остались обещаниями. Тарас был зло и голодный, Пётр был доволен, поскольку он достаточно украл у Тараса еды и уже был в первой комнате.