повысить удовлетворенность россиян работой чиновников

«Две недели я провел в плену в Беларуси. Держали в подвале, допрашивал кадыровец» — 19-летний сержант ВСУ, которому ампутировали ноги и пальцы на руках

«В Беларуси нас держали в подвале: 65 человек», — вспоминает 19-летний украинский сержант Данила Мельник. Одну кисть руки парню оторвало при взрыве, на другой остался только один целый палец, из-за обморожения ему ампутировали обе стопы. Мельника нашли российские военные и несколько недель удерживали в плену на территории Беларуси, говорит парень. 

Данила из обычной украинской семьи: вырос в поселке под Киевом. Мама зарабатывала швеей, одна растила троих детей. Данила — младший.

В 2019 году, окончив школу, Мельник решил поступать в военный колледж во Львове: 2,5 года учиться, и звание сержанта, командира взвода пехоты. После можно пойти либо на службу в армии, либо получать высшее военное образование.

«Захотелось попробовать себя в армии. Это хорошая профессия, — говорит Данила. — В Украине к военным относятся с уважением. И во время учебы бывали, конечно, начальники, которых «не попустило», но нет дедовщины. Украинская армия действительно вышла на новый уровень.

Мама не отговаривала — у меня такое воспитание, что если захотел, то что она уже мне скажет».

26 февраля 2022 года у Мельника ожидался выпуск.

После со своей бригадой они должны были ехать служить в часть, оттуда на какое-то время на Восток, в ротацию, вспоминает парень. Но началась война.

«У нас паники не было, все было слажено. 26 февраля состоялся выпуск, дальше нас распределили по частям, как и планировалось.

27-го я уже участвовал в боевых действиях, — говорит Данила. — Страшно не было, сожаления, что пошел в армию, тоже. Хотелось защищать страну — это же они пришли на нашу землю, а не мы на них напали. В наш дом пришел враг.

Данила бился под Киевом. 7 марта попали ближе к пригородам: Ирпень, Буча, в те районы, рассказывает парень.

«Там мы попали в засаду. Было очень жарко, большая часть наших смогла выбраться, но эвакуации не было — слишком много русских. Там меня ранило.

Был взрыв, мне оторвало левую кисть, также осколки попали под ягодицу. Я вылез, на адреналине заполз в кладовку в каком-то дворе. Там провел несколько дней, после меня нашли русские солдаты. Если бы не нашли — наверное бы, там и умер, — говорит Данила. — Потому что меня ранило и в правую руку, она перестала нормально функционировать. Я не мог даже себя перевязать, правая рука была вялая, онемевшая.

В той кладовке я отключился, через какое-то время пришел в себя — но был уже абсолютно без сил. Так я пролежал дня два, периодически терял сознание. Во время этого всего получил и обморожения. Я понимал, что происходит, но был очень истощен».

Мельник говорит, что русские солдаты, которые его нашли, сначала оттащили его в какой-то двор.

«Там угрожали оружием, стреляли рядом, рассказывали, какие мы нацисты, убиваем детей — вся эта русская балалайка. Какое-то время допрашивали: где артиллерия, где что. Бессмысленные вопросы, ведь я особо и не знал ничего такого. Пугали убийством, расправой — но мне уже было пофиг. Ведь я пока лежал в той кладовке, думал, что все, это конец. Может, поэтому после мне и было уже не страшно, — говорит Данила. — Потом другие солдаты, пацаны помоложе, оказали мне медицинскую помощь, подкормили, немного растормошили меня — ведь я же два дня ничего не ел, не пил.

После меня загрузили в грузовик и увезли. Там я был один, но сбежать не было вариантов: от ранений был очень истощен, почти не мог двигаться.

Ехали где-то по Украине, маршрут не знаю. Точно не помню, но минимум однажды останавливались на ночь, меня заносили в какое-то здание ночевать, но повязки не меняли.

После, еще где-то на территории Украины, меня присоединили к раненым русским солдатам. Нас перевозили в Беларусь вертолетом, примерно по 10 человек. В Беларуси сначала был мобильный госпиталь: это такой как большая палатка, желтое надувное здание в поле. Где он конкретно находился — я не знаю», — говорит Данила Мельник.

Судя по информации, которую собирал телеграм-канал «Беларускі Гаюн», это могло быть в российском лагере возле Речицы, возле Комарина или в Боково.

«Там увидели, что я украинец: форма была в крови, ее давно сняли, но я оставался в термобелье. На нем заметили украинский герб и начали между собой советоваться. Я слышал отрывки, что-то говорили про Женевскую конвенцию, что не надо мучить.

Сделали наркоз мне, немного подшили рану возле ягодицы, перевязали и обработали раны на руке. И пока я еще «плавал» от анестезии, меня отвезли в какой-то подвал. Где он был, сказать не могу, но сложилось впечатление, что это была какая-то воинская часть».

Но почему Данила уверен, что это происходило на территории Беларуси?

«Об этом говорил кто-то из русских военных. Там, где меня удерживали, были только украинские пленные и российские военные, в основном, военная полиция. И кто-то из россиян проговорился, что мы в Беларуси, — объясняет Мельник. — Но за все время в том подвале я не видел ни одного белоруса, только люди в российской военной форме с российскими флажками на ней».

В подвале, куда поместили раненого Данилу, была маленькая комнатка с раскладушками: без белья или матрасов, просто пружины.

«Мне повезло, что я был на носилках, — вспоминает он. — Сначала я был один, потом привели второго украинца. Затем потихоньку пленных довозили.

Когда пленных стало больше, нас перевели в большую комнату. Там вместо кроватей стояли такие большие длинные деревянные столы вдоль стенок. На них можно было лечь.

Кормили, но не армейскими пайками. Давали какую-то кашу, кажется, перловку, и суп как вода: одна картофелина плавает и капустинка.

Воды было мало. Вместо туалета — одно ведро на всех. Его периодически выносил кто-то из пленных под присмотром российского военнослужащего.

Потихоньку людей в подвале становилось больше, мест на «столах» на всех не хватало. Были не только военные, очень много было гражданских. Некоторых забирали прямо из домов под Киевом, привозили оттуда в тот подвал. Раненых вместе со мной было только трое. Все мужчины — была одна женщина, но ее содержали отдельно.

Раз в несколько дней приходили медики, проверяли раненых. Перевязывали мне руки. О том, что у меня обморожения, я тогда даже не думал, так как никогда с таким не сталкивался раньше.

Из подвала никуда не выпускали. Всех периодически забирали на допросы. Спрашивали чушь какую-то: где родился, где учился, какая семья, служил ли, был ли в АТО. Некоторых пленных снимали на фото или видео. Некоторых били, угрожали. Сообщить семье, что жив, возможности не было никакой. Но некоторых пленных снимали для российских новостей, тем давали связаться с семьей.

Большинство русских солдат, которых я видел, были славянской внешности, но были и буряты.

В плену я встретил двух украинцев, которые попадали к чеченцам. Один рассказывал: «Мне чеченцы сказали, чтобы я не переживал, мол, мы делаем свою работу, ты свою. Обходились вполне нормально». А второй вспоминал, что чеченцы не стали его связывать, вместо этого просто прострелили обе ноги — чтобы не сбежал.

К нам в подвал тоже заходил какой-то кадыровец, допрашивал некоторых. Понты колотил: включил камеру на телефоне, что-то жевал и показывал собеседнику, мол, какой он вояка.

Нам говорил: сейчас мои кадыровцы приедут, здесь вам будет!

После он еще раз зашел в подвал и начал кричать: чего они сидят с открытыми глазами?! После этого нам завязали глаза, кому тряпками, кому даже туалетной бумагой и скотчем. Зачем, я не понял — все равно же в подвале сидим.

Но когда тот кадыровец ушел, нам разрешили снять повязки.

Некоторые российские военные были нормальные, некоторые — зомбированные, которые рассказывали нам: вы нацисты, Донбасс 8 лет бомбили! За любые татуировки объявляли человека нацистом. Дерево наколол себе? Нацист!

Однажды залетел какой-то российский военный, полчаса кричал о том, какие мы нацисты. Кричал: вы женщин насиловали, детей убивали!

Покричал, после сказал: «Б***, с кем я разговариваю!?» И ушел.

А ведь я не имел никакого доступа к информации, к новостям: сначала боевые действия, после плен. О том, что Россия нас, оказывается, «освобождает от нацизма», я просто не успел услышать. А тут постоянно: «Нацизм! Нацизм!»

Я был в шоке: какой нацизм? В чем прикол? В чем проблема?»

В этом подвале Данила провел две недели. Когда набралось 65 человек, пленных начали вывозить в Россию.

«Говорили, что из этого подвала пленных людей партиями везли в какое-то СИЗО на территории России. В какой город конкретно, не знаю. Говорили, что пленных отвозят либо в СИЗО, либо в какие-то палаточные лагеря, тоже на территории России.

Но мне повезло, потому что медики сказали: этот ранен, он там умрет через пару дней. И меня увезли не в СИЗО, а в Рыльск (город в Курской области РФ недалеко от границы с Украиной).

Ребята из военной полиции были нормальные, они даже маски поснимали по дороге. Угощали сигаретами. После сообщили нам: все, въехали в Россию!»

В Рыльске Данилу положили в обычную больницу. Говорит, врачи относились к нему по-людски. В больнице медики занялись его обморожениями: ампутировали обмороженные пальцы на правой руке парня (необратимые изменения в тканях из-за обморожения начинаются через несколько часов, а Данила провел на холоде в полусознательном состоянии два дня). Заметили обмороженные пальцы на ногах — их тоже пришлось ампутировать. Стопы пока не трогали.

«Из Рыльска меня перевели в военный госпиталь в Курске.

Там был адекватный врач: уже ходили слухи, что пленных украинцев будут менять. А было уже понятно, что мне придется ампутировать и ступни. И доктор не стал, сказал, чтобы я нормально доехал, он операцию не будет делать, — рассказывает Мельник.

— Лежал я в палате с другими украинскими ранеными. В коридоре возле палаты дежурили русские из военной полиции. Они нам рассказывали: «Мы здесь вас не охраняем, потому что куда можете пойти? Мы здесь вас защищаем, чтобы вас местные не убили!»

Мы с ними иногда разговаривали. Я объяснял: какой нацизм? Мне 19 лет, я делал, что хотел, меня никто не ущемлял, ни к чему не принуждал! Откуда нацизм?

Также те, из военной полиции, рассказывали нам «Новости»: что якобы с Киевом уже русские договорились и сейчас остались от Украины только западная часть и сам Киев, так как в нем «нацисты отстреливаются и детьми прикрываются». А в остальных городах уже якобы российский рубль и русские туда продукты возят.

Я позже, после освобождения, видел своими глазами разбитые русские колонны под Киевом. Вот так и договорились! А те русские ребята из военной полиции и сами верили в свои слова, ведь насмотрелись телевидения.

Больничные санитарки старшего возраста нам тоже говорили: «Вот был СССР, всем было хорошо, все дружили! А тут Украина резко начала щемить русскоязычных!»

Также в Курске меня приходили допрашивать из ФСБ. Откуда, что, как, какие-то протоколы составляли…»

В середине апреля пошли слухи, что возможен обмен пленными.

«Я ничего не ожидал, так как знал, что после 2014 года некоторые ребята и по два года проводили в плену. Готовился к худшему, — вспоминает парень. — И плюс пленные украинцы рассказывали, что русские их уже возили якобы на обмен. А потом говорили пленникам: вот, видите, ваши не приехали, хрен положили на вас!

Я в это не верил, так и говорил ребятам: это русские вас так сломать хотят, бензина у них много, могут и покатать туда-сюда. И после я интересовался у наших военных, а были ли обмены, которые впоследствии отменялись. Меня наши заверили — не было».

Но как не сойти с ума, если ты в 19 лет сидишь в плену, ранен, с искалеченными руками и готовишься к ампутациям еще и на ногах?

«Для меня главное было, что выжил. И уже хорошо. Не умер во время боя, не умер пока в кладовке той лежал, а остальное — мелочь. Хотел вернуться домой. Иногда молился, чтобы у всех дома было все хорошо. Старался сберечь психику», — отвечает Данила.

21 апреля Мельника все же обменяли.

«Из Курска меня перевезли в Севастополь, оттуда машиной в Украину. Там поменяли. Но из курского госпиталя меняли не всех, некоторые пленные остались. Не знаю, как и по какой системе отбирали людей, — говорит Данила. — Ну и от своих прежде всего я позвонил маме: она же вообще не знала, где я, только надеялась, что жив. После душ, чистая одежда… Глянул новости — все хорошо, совсем не так, как русские рассказывали».

После парня положили в киевскую больницу. Там все же ампутировали стопы.

Добро пожаловать в Республику Севернее Кореи. В Беларуси принимается целая пачка репрессивных законов, запрещающих протесты против власти и освещение оных в СМИ

Началось все с Нацизма

Депутаты Палатки Республики приняли законопроект «О недопущении реабилитации нацизма»

Понятно, что законопроект служит только и исключительно дальнейшему закручиванию гаек. С настоящим нацизмом белорусские власти никогда не боролись и бороться не собираются. Эти фотографии прислали жители одного из домов по улице Рафиева в Минске. Свастики на стенах появились ещё в 2013 году — восемь лет назад. За эти годы жители многократно обращались в ЖЭС, но там не видят проблемы: свастика — не Погоня, ничего страшного в ней нет.

Согласно новой трактовке, экстремизмом будет считаться всё, что противоречит «национальным интересам» (читай — препятствует сохранению нынешней власти). В качестве мер — закрытие ИП, блокировка интернет-ресурсов, составление списков экстремистов и понижение их в правах (запрет на педагогическую и издательскую деятельность), уголовная ответственность за распространение в интернете ложной и дискредитирующей информации (то есть отличающейся от официальной) о политическом, экономическом, социальном, военном или международном положении Беларуси.

Закон призван не только приструнить неблагодарный народец, но и ещё сильнее развязать руки силовикам: ужесточат наказание за сопротивление «правоохранителям» и насилие над ними. Не забыли и о стачкомах: наниматели смогут увольнять работников за выдвижение политических требований при забастовке.

Дальше взялись за свободу слова

В Беларуси запретят не только массовые акции, но и их освещение

Согласно принятому проекту закона, проводить массовые мероприятия по уведомительному принципу будет нельзя даже в отведённых для этого местах. Теперь на любую акцию необходимо разрешение исполкома (понятно, его дадут только тем, кто организует ябатькопробеги). Без такого разрешения нельзя ни объявлять сбор людей, ни освещать митинг — запрет касается публикаций в СМИ, постов и стримов в соцсетях. Журналисты, таким образом, фактически приравниваются к организаторам и участникам массовых мероприятий.

Инициатор законопроекта, бывший главарь БТ Геннадий Давыдько, даже не скрывает, что его цель — полное уничтожение независимых СМИ: «Любое СМИ — это уже огневая точка или противника, или союзника. И подавление огневых точек противника, это один из постулатов боевых действий».

В добавок к этому:

В список лиц, причастных к терроризму, внесли Тихановскую, Латушко и ещё 15 граждан Беларуси. Среди них блогер Антон Мотолько, бывшие силовики из BYPOL и другие.

Тем самым Лукашенко показал миру, что срать он на всех хотел и если так надо, то построит в стране новую КНДР со своей спецификой.

А тем часом, экономика страны идет на новое дно:

Из-за невозможности расплатиться по кредитам, госпредприятия отдают свои объекты в залог российским банкам

Новую схему опробовали на Гродноэнерго. Там, согласно постановлению Совета Министров от 2 апреля, паровую турбину гродненской ТЭЦ №2 стоимостью более 22 млн рублей, отдадут в залог Белвнешэкономбанку — банку с российским капиталом.

Положение в экономике настолько отчаянное, что государство начинает вести себя как наркоман в поисках дозы. Стратегический объект, обеспечивающий большую часть Гродненского района электроэнергией, по сути, заложили в ломбард.  

К этому в добавку, ещё два крупных госпредприятия признаны банкротами и будут ликвидированы.

В сеть попал протокол заседания комиссии Минстройархитектуры по предупреждению банкротства. На повестке дня стоял вопрос о финансовом оздоровлении четырёх предприятий: Опытного завода металлоконструкций, Молодечненского завода металлоконструкций, предприятий Строммаш и Строймаш.

Оздоровления не получилось. Из-за огромных долгов, невозможности рассчитаться по счетам и отсутствием каких-либо перспектив, Опытный завод металлоконструкций подаст заявление на банкротство, а Молодечненский завод металлоконструкций, который был признан банкротом ещё ранее, распродаст своё имущество на торгах и будет ликвидирован. Строммаш и Строймаш — на очереди.

Ну а в Витебской области вместо зарплаты работникам будут выдавать говно

В совхозах «Выдрея» и «Улишицы-Агро» работникам в счёт долга будет выдаваться навоз из расчёта полторы тонны на человека. Но так повезёт не всем: навоз смогут получить только те из работников, за которыми не замечено нарушений трудовой и производственной дисциплины. Провинившиеся не получат даже этого.

При этом погрузить и вывезти навоз нужно будет за свой счёт.

А Госдеп США тем часом ввёл санкции против 9 предприятий, которые приносят значительную прибыль режиму Лукашенко

Белнефтехим;

Белнефтехим США;

Нафтан;

Белорусский нефтяной торговый дом;

Белшина;

Гродно Азот;

ГродноХимволокно;

ОАО «Лакокраска»;

ОАО «Полоцк-Стекловолокно».

Ограничения начнут действовать с 26 апреля 2021 года в том случае, если не будут освобождены все политзаключённые в Беларуси.

Эти предприятия и ранее были под санкциями, но в 2015 году США пошли на уступки и сняли их. Сегодня также прозвучало заявление о том, США работают над следующими шагами и механизмами воздействия на режим Лукашенко и постоянно пересматривают различные меры.

Это значит, что данный список может быть дополнен, а сами санкции расширены.

К этому в довесок. За последние 10 лет Беларусь стала мировым лидером по росту цен

С 2010 по 2019 цены в нашей стране выросли на 408%. Во всём мире только две страны, где этот показатель хуже: Южный Судан и Венесуэла. Далее за Беларусью следует Судан, Египет, Украина и Нигерия.

За это время все страны из списка, кроме Беларуси, пережили войны, революции и серьёзные политические кризисы. 

Ну и к этому. Все вы уже слышали, что Беларусь и Россия бряцают оружием на границе с Украиной. Возможно, что грядет нечто большое (А может и не грядет). К этому еще и на гос. СМИ РБ резко Украина стала новой темой для обсерания. (http://polit.reactor.cc/post/4746140) Как ситуация пойдет дальше: поживем - увидим...

В-общем, как-то так дела обстоят в "Стране для Жизни". 

В феврале один чел опубликовал этот пост, который мне хотелось запостить на реактор, всё ленился, сейчас ресурс tjournal.ru закрыт, так что пора перепостить. Тем более, что нормальные обсуждения темы в рунете сегодня мало где возможны

В России до конца года протестируют «защищённый интернет» с регистрацией по паспорту

В России планируют протестировать пилотный проект «защищённого интернета» — сообщают «Ведомости» со ссылкой на зампреда комитета Госдумы по информационной политике, информационным технологиям и связи Андрея Свинцова. Подобная система действует в Северной Корее.

По словам законодателя, в России необходимо «поменять технологию интернета», чтобы сеть стала «абсолютно прозрачной». В частности, он предлагает полностью запретить анонимный выход в интернет и ввести систему личных идентификаторов для доступа к сети. Отдельно отмечается, что это позволит спецслужбам отслеживать любого пользователя в России. Создание «защищённой части интернета», как и раньше, оправдывают «обеспечением безопасности граждан». Отмечается, что пускать россиян в этот сегмент без идентификации не будут.

По словам парламентария, инициатива уже обсуждается с «операторами связи, производителями российских чипов и оборудования и разработчиками софта по кибербезопасности». Единственное, что его смущает в проекте — возможность «вражеских» агентов вносить в систему «закладки, которые позволят им вскрывать защищенную часть интернета». Сообщается, что этот предлог планируют использовать, чтобы оправдать «небыструю скорость внедрения» технологии.

Депутат отдельно отметил, что «до конца года планируется проведение пилотного испытания» инициативы. Вдаваться в подробности он отказался, но подчеркнул, что соответствующая разработка уже запатентована.

Глава того же комитета Александр Хинштейн в комментарии для ТАСС заявил, что ему «ничего неизвестно об этих испытаниях». Он сомневается, что «интернет по паспорту» в России появится раньше 2024 или 2025 года.

Журналисты отмечают, что подобная система работает в Китае и в Северной Корее. В КНДР она называется «Кванмён». Чтобы получить к ней доступ, необходимо оплатить один из уровней подписки. Самый дешёвый вариант даже не позволяет смотреть картинки в газетах. Добавлением информации в систему занимается государство, которое непрерывно цензурирует любые публикации.

Как напоминают в «Ведомостях», изначально идею «полноценной фильтрации» интернета в России в 2013 годувысказалив «Лиге безопасного интернета» (ЛБИ). Они планировали внедрить систему «Чистый интернет», которая по умолчанию цензурировала бы доступ к интернету и позволяла использовать только сайты и сервисы из «белого списка». Заявлялось, что таким образом законодатели хотели ограничить детей от «опасного» контента. Предполагалось, что для отключения системы абонентом необходимо было написать отдельное заявление.

Отмечается, что организация даже разработала законопроект о фильтрации «информации, причиняющую вред здоровью и развитию детей, с помощью программно-технических средств». Требования к цензуре устанавливало бы правительство. Ответственными планировалось назначить провайдеров. Отмечается, что ещё до принятия закона «Лига» предлагала операторам установить фильтр трафика «в связи с предстоящими изменениями в законодательных актах».

В 2017 году Медведевутвердилпроект «Национальной системы фильтрации интернет-трафика при использовании информационных ресурсов детьми» (НаСФИТ). Ожидалось, что его реализуют ко второму кварталу 2020 года. Власти планировали потратить на инициативу около 4,2 миллиарда рублей к 2024 году. Тем не менее, осенью 2020 года Минцифры предложило отказаться от внедрения НаСФИТ.

В конце прошлого года в Госдуме предложили запретить регистрироваться в соцсетях без паспорта. Согласно тексту проекта, использовать сайты можно было бы исключительно под настоящими именем и фамилией и при загрузке электронной копии паспорта. Также предполагалось введение административной и уголовной ответственности за кибербуллинг и создание судов по киберпреступлениям.