мы еще не начинали

Минчане, живущие в пострадавших районах, присылают нам фото последствий от взаимодействия с отравленной водой. В некоторых случаях это выглядит пугающе

Симптомы в целом достаточно похожи — сыпь и сильный зуд начинают проявляться буквально в течение нескольких минут после контакта с жидкостью. У более чем половины людей (а среди тех, кто пил воду — почти у всех) также появляется тошнота и недомогание.

Наша редакция приступила к сотрудничеству с рядом врачей и специалистов, которые пытаются понять, что это за вещество. Одно можно сказать точно — версия с аммиаком крайне маловероятна, так как его содержание в водопроводной системе попросту не может быть большим. Для понимания, знакомый всем нашатырный спирт — это как раз водный 10%-й раствор аммиака.

На данный момент рассматривается несколько версий, среди которых попадание фосфорорганических соединений (использующихся в сельском хозяйстве) или неизвестного отравляющего вещества, используемого в военной промышленности.

Про безоговорочное исполнение приказов.

Привет, котаны. Хотел тут немного поделиться своими мыслями, аки в каком-нибудь бложике. Речь коснется военщины и исполнения приказов. Здесь хватает людей разной сферы деятельности, в том числе военных, мнение которых особенно интересно.
Так вот. Вспоминаем события в Беларуси в связи с президентскими выборами. Люди выходят на улицы протестовать, за ними выходят силовики, чтобы этих самых людей поколотить и охладить протестовалку. Кто-то из силовиков исполняет свой долг с особым пристрастием, получая удовольствие от процесса. Другие - просто делают свою работу, мол мы люди военные и просто исполняем приказ. Министр обороны с телевизора прям так и говорит "мы - люди военные. Нам что прикажут, то и исполним. Приказы не обсуждаются. Нарушать приказ - тот ещё зашквар, каким бы он не был". Люди из протестной тусовки парируют, мол когда судили нацистов в Нюрнберге, они тоже оправдывались "мы всего лишь исполняли приказ", но факт катастрофы это не отменяет. И вот тут, казалось бы, становится все просто. У нас есть люди, которые считают, что долг превыше всего. Исполнять приказы - это святое. Даже если прикажут накрошить винегрет из сотни младенцев, то надо сначала приказ исполнить, а лишь потом разбираться. И есть люди, которые здравый смысл ставят превыше долга. Они считают, что надо всегда отдавать отчёт своим действиям и нести за них ответственность. Долбоёбов, склонных к насилию, которым нужен лишь повод, чтобы выгулять своего внутреннего зверя, в расчёт не берём.
Интересна первая группа людей. Ну те, которые за долг превыше всего.
Проведём простой эксперимент в своём воображении. Представляем две сотни бойцов какой-нибудь элитной воинской части. Пусть будет в/ч 3214, колыбель беларусского ОМОН-а. Вот стоят две сотни бойцов этой части на плацу. Рядовые, сержанты, красиво стоят как под линеечку. М вот перед ними появляется офицер. Майор. Это не просто майор, а настоящий боевой майор, воевавший в разных горячих точках. Его истерзанную шрамами лысую голову на широченной шее украшает краповый берет. Этот майор - знаменитость и гордость части 3214. Каждый из этих двух сотен бойцов на плацу мечтает быть похожим на майора. Хотя бы немножко. А его авторитет не может быть по сомнением в принципе. Каждый солдат пойдет за ним хоть на 9й круг ада и исполнит любой его приказ. Прикажет зарезать беременную женщину деревянной ложкой - значит надо резать, потому что если приказ выдает такой человек, то необходимость такого действия абсолютна для блага родины, даже если с первого взгляда и не понятна.
И вот этот майор своим звонким низким голосом начинает отдавать приказы стоящему перед ним строю. Рррравняйсь!!! Смиррррна!!! На первый-второй рррррасчитайсь!!!!
Строй рассчитывается на "первый-второй". Майор делает из строя колонну по два человека. Стоит эта колонна. Сто человек слева, что человек справа. Ровненько, под линеечку. Элита, хуле.

И тут майор приказывает всем снять штаны. А потом приказывает первым выебать вторых в жопу. Прямо тут и сейчас. В самое очелло. Немедленно.

И начинается самое интересное. Реакция. Естественно, молниеносно исполнять этот, мягко говоря, странный приказ никто не спешит. Майор злится не на шутку и начинает орать, оказывать психологическое давление. Быыыстрроо, суки! Приказ не слышали?! Хуй в очко! Немедленно! Кто не исполнит, того лично отпижжу, выебу и под трибунал кину за неисполнение приказа!!!
В элитном спецподразделении воинской части 3214 служат исключительно альфа самцы. Они любят трахать тёлочек и рассказывать корешам о своих половых подвигах. А тут приказ. Эти альфа самцы готовы резать, насиловать и грабить по приказу. Но тут немного другое. Ебля в очко. Это ж пиздец.
Реакцию я себе представляю следующим образом. Человек 10-20 сразу же снимают с себя береты, бросают их на землю и со словами "ну нахуй такую службу, судите сколько хотите" , удаляются от плаца. Это те люди, которые всегда были за верховенство здравого смысла над долгом, и сейчас просто окончательно утвердились в своей позиции. Ещё человек 10-20 таки начинают друг друга долбить в очко. Потому что приказ. Им больно, неприятно. После этого они до конца жизни будут проходить психологическую реабилитацию. Но приказ, сука, исполнили. И они вызывают больше уважения, чем оставшиеся плюс-минус 170 человек. Потому что не пиздаболы, отстояли свои принципы. Хоть и такой ценой. А может даже и кому-то понравилось и они с другой стороны осознали свою сексуальность.
Но вот оставшиеся плюс-минус 170 человек в сраку долбиться не будут. Они посмотрят на тех, кто долбится. И будут вроде бы осознавать, что должны делать так же, но переступить себя не смогут. Они посмотрят на тех, кто сразу же ушёл. И будут осознавать, что они вроде бы и правы, но всё же нарушают приказ. И что же выходит? А выходит, что мы готовы резать детей, потому что приказ. И это не предел того, на что мы готовы пойти, чтобы исполнить долг. Но мы не готовы трахаться в жопу на плацу. Это не лишает вроде никого жизни, но это ж жопа. Святая святых гетеросексуального естества. Вроде ж не скажешь потом "я глиномес, потому что всего лишь исполнял приказ".
От сюда получается, что раз не согласился на гомоеблю по приказу, то может и колотить безоружных людей по приказу не так уж и правильно?

Либо я неправильно смоделировал реакцию? Как это вообще бы сработало?
Блядь, щас протрезвею и совсем запутаюсь.

Появляется всё больше свидетельств пыток задержанных. Это только вершина айсберга из жестокости, садизма и безнаказанности.

Вокруг меня было около 300 человек. Подъехали два черных бусика с «Алмазом» и стали около нас. Я заметил приближающуюся колонну спецтранспорта, не менее шести автозаков с омоновцами. ОМОН и Алмаз начали выбегать одновременно. Мы поняли, что окружены с трех сторон и начали убегать туда, где никого не было видно. Вскоре замечаем перед собой спецназ с автоматами в шлемах. Они остановили машины, выламывают двери, выбивают стекла. На людей направляют оружие, ставят на колени, кричат. Мы понимаем, что нам некуда бежать.

Я спрятался в укромном месте. Со всех сторон закрыто рекламными щитами. Но в одном месте был прозрачный участок без рекламы. Я смотрю на этот участок, вижу, как там на коленях стоит человек, его бьет спецназовец. Человек падает, его продолжают бить. Спецназовец наклоняется, что-то говорит человеку, потом поднимает голову и мы встречаемся взглядами. Манящим жестом указательным пальцем он говорит мне «иди сюда». Это был самый пугающий момент за этот вечер когда я понял, что моя песенка спета.

Меня побили и связали мои руки сзади. После этого три спецназовца отвели меня за угол и говорят: «Мы сейчас засовываем тебе в трусы гранату, достаем чеку, ты взрываешься, а мы скажем, что ты подорвался на неопознанном взрывном устройстве». Они засунули мне в трусы боевую гранату и отбежали. Потом вернулись, снова побили и повели обратно. У меня откололись куски от зубов, потому что ими мне приходилось носить свой рюкзак. Когда рюкзак падал — они меня били, я его поднимал, а они продолжали бить. Бьют постоянно, нон-стопом.

Меня положили в машину, я лежал в толпе, в автозак накидали человек 20. Мы лежали друг на друге. Время от времени нас били. Если ты на что-то жалуешься, тебя бьют дополнительно. Человек говорит: «У меня астма, я задыхаюсь». Спецназовец подходит, ставит ногу на горло, начинает его душить и говорит: «Ты можешь сдохнуть, нам все равно».

В какой-то момент меня вывели из общего автозака и привели в другой. Внутри с двух сторон стояли два спецназовца. Меня положили лицом в пол и 2-3 минуты били по ногам. Очень сильно опухли ноги. После этого меня привели обратно в общий автозак и повезли. Половину пути на моей шее стояла нога омоновца. Если ты хоть на сантиметр отрываешь лицо от земли — тебя начинают бить.

У меня при себе не было ни паспорта ни телефона. У тех, кто взял с собой телефон, его забирали и пытались разблокировать. Если ты не говоришь пароль — твой телефон ломают. У одного парня спрашивали пароль, а он не говорил. Его раздели догола и сказали: если не говоришь нам пароль, мы этими палками сейчас тебя изнасилуем. Парень сказал пароль, они начали смотреть его Telegram-каналы.

Были девчонки, лет по 18. Их провинность была в том, что когда кому-то было плохо, они обращали на это внимание. Подошли омоновцы и начали их оскорблять, типа: вы, продажные шлюхи. Одна девушка что-то ответила и ей отбрили часть волос. «Если вы не заткнетесь, мы вывезем вас в СИЗО, закинем в камеру к мужикам, вас там изнасилуют, а потом мы вывезем вас в лес. Так ваша история и закончится». Девчонок бьют значительно меньше, чем парней. Парней бьют очень жестко, нет никаких тормозов. Бьют руками, ногами, палками, прикладами. Когда нас выставили у стены, людей просто били головами об стену.

Нас привезли на перекидочный пункт, где людей перегружали в другие машины, которые ехали на ЦИП. Нас выводят из автозака. Ну как выводят: бьют и ты выбегаешь. Там — коридор, в нем около 40 человек, по 20 с каждой стороны. Пока ты по нему идешь, все тебя бьют. Бьют специально по голове, в пах, по ногам, чтобы ты падал. Когда ты падаешь, тебя бьют, пока ты не встанешь. В конце меня взяли за руки и ноги и закинули в автобус.

Я считаю, что с нами работал российский спецназ. На мне была майка «Свободу Сенцову». Они среагировали на эту майку: «Вот, ты еще и против России». Они говорили с русским акцентом и обращались к нам с позиции: «Вы, беларусы», отделяя себя от нас. «У вас такой хороший батька, что вам не нравится?» — беларусы так не говорят.

Есть дубинки резиновые, а есть — с металлическим стержнем внутри. До этого нас били резиновыми. Еще раз: нет никакой опции для сопротивления. Ты не сопротивляешься. Тебе говорят — ты делаешь. Ты молчишь. Ты не качаешь свои права. В автобусе ко мне подошел спецназовец, стал на меня и начал бить этой дубинкой с металлическим стержнем по голове. Т.к. это почти палка, после первого удара я уже почти ничего не чувствовал. Он побил меня некоторое время, ушел, на меня навалили еще людей. Было тяжело дышать. Непонятно, где лучше: сверху, где тебя бьют, или снизу, где ты задыхаешься. Потом из этого автобуса нас обратно через коридор вывели в автозак. В автозаках есть маленькие камеры, они рассчитаны на три человека. В такую камеру для перевозки запихали 8 человек. Я был около стенки, меня придавило к ней. В этот момент я увидел, что по стене течет кровь. До этого я не понимал, что у меня разбита голова, т.к. не чувствовал боли. Там было очень душно, я начал терять сознание, несколько раз отключался.

Когда мы приехали к ЦИПу и они открыли дверь автозака, я просто вывалился. Они сказали: «О, кажется, этот уже готов». Взяли за шкирку, выкинули из машины. Протащили по земле и оставили у травы. У меня была разбита голова, все тело было синим. Я не двигался и терял сознание. Меня начало тошнить, изо рта лилась слюна. Они бросили фразу: «О, и этот тоже под наркотиками». В какой-то момент меня начало трести.

Врач сказала, что я без сознания, чтобы меня больше не били. Всех остальных ставили на колени и избивали. Активистов и тех, кто, по их мнению, участвовал в организации, помечали красной краской и уводили отдельно. При этом на ЦИПе все время стоит жуткий крик и стоны людей из помещений. Говорят, там есть специальные комнаты для пыток, где избивают людей до потери сознания. Я думаю, что так и есть.

В больницах очень много раненых. С пулевыми ранениями, рассечениями, переломами. Докторов не хватает. Мне повезло, что скорая вывезла меня из ЦИПа. Это концлагерь, где пытают людей.