интервал меч

Клим Жуков. Мобилизация, как самоизоляция?

«Две недели я провел в плену в Беларуси. Держали в подвале, допрашивал кадыровец» — 19-летний сержант ВСУ, которому ампутировали ноги и пальцы на руках

«В Беларуси нас держали в подвале: 65 человек», — вспоминает 19-летний украинский сержант Данила Мельник. Одну кисть руки парню оторвало при взрыве, на другой остался только один целый палец, из-за обморожения ему ампутировали обе стопы. Мельника нашли российские военные и несколько недель удерживали в плену на территории Беларуси, говорит парень. 

Данила из обычной украинской семьи: вырос в поселке под Киевом. Мама зарабатывала швеей, одна растила троих детей. Данила — младший.

В 2019 году, окончив школу, Мельник решил поступать в военный колледж во Львове: 2,5 года учиться, и звание сержанта, командира взвода пехоты. После можно пойти либо на службу в армии, либо получать высшее военное образование.

«Захотелось попробовать себя в армии. Это хорошая профессия, — говорит Данила. — В Украине к военным относятся с уважением. И во время учебы бывали, конечно, начальники, которых «не попустило», но нет дедовщины. Украинская армия действительно вышла на новый уровень.

Мама не отговаривала — у меня такое воспитание, что если захотел, то что она уже мне скажет».

26 февраля 2022 года у Мельника ожидался выпуск.

После со своей бригадой они должны были ехать служить в часть, оттуда на какое-то время на Восток, в ротацию, вспоминает парень. Но началась война.

«У нас паники не было, все было слажено. 26 февраля состоялся выпуск, дальше нас распределили по частям, как и планировалось.

27-го я уже участвовал в боевых действиях, — говорит Данила. — Страшно не было, сожаления, что пошел в армию, тоже. Хотелось защищать страну — это же они пришли на нашу землю, а не мы на них напали. В наш дом пришел враг.

Данила бился под Киевом. 7 марта попали ближе к пригородам: Ирпень, Буча, в те районы, рассказывает парень.

«Там мы попали в засаду. Было очень жарко, большая часть наших смогла выбраться, но эвакуации не было — слишком много русских. Там меня ранило.

Был взрыв, мне оторвало левую кисть, также осколки попали под ягодицу. Я вылез, на адреналине заполз в кладовку в каком-то дворе. Там провел несколько дней, после меня нашли русские солдаты. Если бы не нашли — наверное бы, там и умер, — говорит Данила. — Потому что меня ранило и в правую руку, она перестала нормально функционировать. Я не мог даже себя перевязать, правая рука была вялая, онемевшая.

В той кладовке я отключился, через какое-то время пришел в себя — но был уже абсолютно без сил. Так я пролежал дня два, периодически терял сознание. Во время этого всего получил и обморожения. Я понимал, что происходит, но был очень истощен».

Мельник говорит, что русские солдаты, которые его нашли, сначала оттащили его в какой-то двор.

«Там угрожали оружием, стреляли рядом, рассказывали, какие мы нацисты, убиваем детей — вся эта русская балалайка. Какое-то время допрашивали: где артиллерия, где что. Бессмысленные вопросы, ведь я особо и не знал ничего такого. Пугали убийством, расправой — но мне уже было пофиг. Ведь я пока лежал в той кладовке, думал, что все, это конец. Может, поэтому после мне и было уже не страшно, — говорит Данила. — Потом другие солдаты, пацаны помоложе, оказали мне медицинскую помощь, подкормили, немного растормошили меня — ведь я же два дня ничего не ел, не пил.

После меня загрузили в грузовик и увезли. Там я был один, но сбежать не было вариантов: от ранений был очень истощен, почти не мог двигаться.

Ехали где-то по Украине, маршрут не знаю. Точно не помню, но минимум однажды останавливались на ночь, меня заносили в какое-то здание ночевать, но повязки не меняли.

После, еще где-то на территории Украины, меня присоединили к раненым русским солдатам. Нас перевозили в Беларусь вертолетом, примерно по 10 человек. В Беларуси сначала был мобильный госпиталь: это такой как большая палатка, желтое надувное здание в поле. Где он конкретно находился — я не знаю», — говорит Данила Мельник.

Судя по информации, которую собирал телеграм-канал «Беларускі Гаюн», это могло быть в российском лагере возле Речицы, возле Комарина или в Боково.

«Там увидели, что я украинец: форма была в крови, ее давно сняли, но я оставался в термобелье. На нем заметили украинский герб и начали между собой советоваться. Я слышал отрывки, что-то говорили про Женевскую конвенцию, что не надо мучить.

Сделали наркоз мне, немного подшили рану возле ягодицы, перевязали и обработали раны на руке. И пока я еще «плавал» от анестезии, меня отвезли в какой-то подвал. Где он был, сказать не могу, но сложилось впечатление, что это была какая-то воинская часть».

Но почему Данила уверен, что это происходило на территории Беларуси?

«Об этом говорил кто-то из русских военных. Там, где меня удерживали, были только украинские пленные и российские военные, в основном, военная полиция. И кто-то из россиян проговорился, что мы в Беларуси, — объясняет Мельник. — Но за все время в том подвале я не видел ни одного белоруса, только люди в российской военной форме с российскими флажками на ней».

В подвале, куда поместили раненого Данилу, была маленькая комнатка с раскладушками: без белья или матрасов, просто пружины.

«Мне повезло, что я был на носилках, — вспоминает он. — Сначала я был один, потом привели второго украинца. Затем потихоньку пленных довозили.

Когда пленных стало больше, нас перевели в большую комнату. Там вместо кроватей стояли такие большие длинные деревянные столы вдоль стенок. На них можно было лечь.

Кормили, но не армейскими пайками. Давали какую-то кашу, кажется, перловку, и суп как вода: одна картофелина плавает и капустинка.

Воды было мало. Вместо туалета — одно ведро на всех. Его периодически выносил кто-то из пленных под присмотром российского военнослужащего.

Потихоньку людей в подвале становилось больше, мест на «столах» на всех не хватало. Были не только военные, очень много было гражданских. Некоторых забирали прямо из домов под Киевом, привозили оттуда в тот подвал. Раненых вместе со мной было только трое. Все мужчины — была одна женщина, но ее содержали отдельно.

Раз в несколько дней приходили медики, проверяли раненых. Перевязывали мне руки. О том, что у меня обморожения, я тогда даже не думал, так как никогда с таким не сталкивался раньше.

Из подвала никуда не выпускали. Всех периодически забирали на допросы. Спрашивали чушь какую-то: где родился, где учился, какая семья, служил ли, был ли в АТО. Некоторых пленных снимали на фото или видео. Некоторых били, угрожали. Сообщить семье, что жив, возможности не было никакой. Но некоторых пленных снимали для российских новостей, тем давали связаться с семьей.

Большинство русских солдат, которых я видел, были славянской внешности, но были и буряты.

В плену я встретил двух украинцев, которые попадали к чеченцам. Один рассказывал: «Мне чеченцы сказали, чтобы я не переживал, мол, мы делаем свою работу, ты свою. Обходились вполне нормально». А второй вспоминал, что чеченцы не стали его связывать, вместо этого просто прострелили обе ноги — чтобы не сбежал.

К нам в подвал тоже заходил какой-то кадыровец, допрашивал некоторых. Понты колотил: включил камеру на телефоне, что-то жевал и показывал собеседнику, мол, какой он вояка.

Нам говорил: сейчас мои кадыровцы приедут, здесь вам будет!

После он еще раз зашел в подвал и начал кричать: чего они сидят с открытыми глазами?! После этого нам завязали глаза, кому тряпками, кому даже туалетной бумагой и скотчем. Зачем, я не понял — все равно же в подвале сидим.

Но когда тот кадыровец ушел, нам разрешили снять повязки.

Некоторые российские военные были нормальные, некоторые — зомбированные, которые рассказывали нам: вы нацисты, Донбасс 8 лет бомбили! За любые татуировки объявляли человека нацистом. Дерево наколол себе? Нацист!

Однажды залетел какой-то российский военный, полчаса кричал о том, какие мы нацисты. Кричал: вы женщин насиловали, детей убивали!

Покричал, после сказал: «Б***, с кем я разговариваю!?» И ушел.

А ведь я не имел никакого доступа к информации, к новостям: сначала боевые действия, после плен. О том, что Россия нас, оказывается, «освобождает от нацизма», я просто не успел услышать. А тут постоянно: «Нацизм! Нацизм!»

Я был в шоке: какой нацизм? В чем прикол? В чем проблема?»

В этом подвале Данила провел две недели. Когда набралось 65 человек, пленных начали вывозить в Россию.

«Говорили, что из этого подвала пленных людей партиями везли в какое-то СИЗО на территории России. В какой город конкретно, не знаю. Говорили, что пленных отвозят либо в СИЗО, либо в какие-то палаточные лагеря, тоже на территории России.

Но мне повезло, потому что медики сказали: этот ранен, он там умрет через пару дней. И меня увезли не в СИЗО, а в Рыльск (город в Курской области РФ недалеко от границы с Украиной).

Ребята из военной полиции были нормальные, они даже маски поснимали по дороге. Угощали сигаретами. После сообщили нам: все, въехали в Россию!»

В Рыльске Данилу положили в обычную больницу. Говорит, врачи относились к нему по-людски. В больнице медики занялись его обморожениями: ампутировали обмороженные пальцы на правой руке парня (необратимые изменения в тканях из-за обморожения начинаются через несколько часов, а Данила провел на холоде в полусознательном состоянии два дня). Заметили обмороженные пальцы на ногах — их тоже пришлось ампутировать. Стопы пока не трогали.

«Из Рыльска меня перевели в военный госпиталь в Курске.

Там был адекватный врач: уже ходили слухи, что пленных украинцев будут менять. А было уже понятно, что мне придется ампутировать и ступни. И доктор не стал, сказал, чтобы я нормально доехал, он операцию не будет делать, — рассказывает Мельник.

— Лежал я в палате с другими украинскими ранеными. В коридоре возле палаты дежурили русские из военной полиции. Они нам рассказывали: «Мы здесь вас не охраняем, потому что куда можете пойти? Мы здесь вас защищаем, чтобы вас местные не убили!»

Мы с ними иногда разговаривали. Я объяснял: какой нацизм? Мне 19 лет, я делал, что хотел, меня никто не ущемлял, ни к чему не принуждал! Откуда нацизм?

Также те, из военной полиции, рассказывали нам «Новости»: что якобы с Киевом уже русские договорились и сейчас остались от Украины только западная часть и сам Киев, так как в нем «нацисты отстреливаются и детьми прикрываются». А в остальных городах уже якобы российский рубль и русские туда продукты возят.

Я позже, после освобождения, видел своими глазами разбитые русские колонны под Киевом. Вот так и договорились! А те русские ребята из военной полиции и сами верили в свои слова, ведь насмотрелись телевидения.

Больничные санитарки старшего возраста нам тоже говорили: «Вот был СССР, всем было хорошо, все дружили! А тут Украина резко начала щемить русскоязычных!»

Также в Курске меня приходили допрашивать из ФСБ. Откуда, что, как, какие-то протоколы составляли…»

В середине апреля пошли слухи, что возможен обмен пленными.

«Я ничего не ожидал, так как знал, что после 2014 года некоторые ребята и по два года проводили в плену. Готовился к худшему, — вспоминает парень. — И плюс пленные украинцы рассказывали, что русские их уже возили якобы на обмен. А потом говорили пленникам: вот, видите, ваши не приехали, хрен положили на вас!

Я в это не верил, так и говорил ребятам: это русские вас так сломать хотят, бензина у них много, могут и покатать туда-сюда. И после я интересовался у наших военных, а были ли обмены, которые впоследствии отменялись. Меня наши заверили — не было».

Но как не сойти с ума, если ты в 19 лет сидишь в плену, ранен, с искалеченными руками и готовишься к ампутациям еще и на ногах?

«Для меня главное было, что выжил. И уже хорошо. Не умер во время боя, не умер пока в кладовке той лежал, а остальное — мелочь. Хотел вернуться домой. Иногда молился, чтобы у всех дома было все хорошо. Старался сберечь психику», — отвечает Данила.

21 апреля Мельника все же обменяли.

«Из Курска меня перевезли в Севастополь, оттуда машиной в Украину. Там поменяли. Но из курского госпиталя меняли не всех, некоторые пленные остались. Не знаю, как и по какой системе отбирали людей, — говорит Данила. — Ну и от своих прежде всего я позвонил маме: она же вообще не знала, где я, только надеялась, что жив. После душ, чистая одежда… Глянул новости — все хорошо, совсем не так, как русские рассказывали».

После парня положили в киевскую больницу. Там все же ампутировали стопы.

В этой истории прекрасно всё. Владелец клуба "Полигон" (как шхуну назовёшь) - депутат из "Единой России". Клуб возле военной части. Причина пожара - вернувшийся из Украины военный, выстреливший в потолок

ДИСКЛЕЙМЕР

Котофэянин, дружище - хотел ответить в комменте на твой пост https://joyreactor.cc/post/5453557 
Но в итоге настрочил (читайте правильно) столько, что отвечу тоже постом. Я специально не стал касаться внутренней политики Израиля, потому, что я очень плохо себе ее предстовляю самостоятельно - только со слов родных. А это так себе прув-чек. Вообще интересно, как голоса в комментах твоего поста распределились, аж по всем трем группам, включая умеренную. Редко такое бывает.

Короче, поделюсь мнением не как израильтянин, но как человек достаточно глубоко погруженный в еврейское сообщество разной степени ортодоксальности.Говоря о евреях нужно четко понимать, что мы говорим о религии. Да, есть процент атеистов, есть модерновые и прогрессивные группы, но в целом отделять религию от этноса нельзя. Так же, как и в случае с арабами, бай зэ вей. Поэтому, аргументация по принципу "хорошее лучше плохого" тут попросту не уместна - есть свод правил (мишна), которым подчинена твоя жизнь, есть их разные трактования, но нужно твердо держать в голове, что иудаизм это буквально самая древняя религия на планете. То есть, евреи как один народ, ОДНА ИСТОРИЯ И ОДНА СТРАНА (извините) существуют ~ 4 тысячи лет. Четыре, блять, тысячи лет. И если кто-то думает, что иудаизм - это про смешных мужичков в шляпах, пейсы, дрейдлы и пропавший форшмак - то вот вообще ни разу. Хотя шляпы и правда забавные, а форшмак действительно вечно пропадает.

Так вот, в Торе описано вообще все, что касается жизни иудея, там естественно есть огромное количество тезисов и о войне, она же мильхама. Переписывать в тупую весь раздел не вижу смысла, при желании это все легко гуглится. Очень советую почитать, как минимум с точки зрения интерпретации самого понятия "война". Суть в том, что именно вот инициировать войну - дело крайне тяжкое во всех смыслах, как и в религиозном, так и в государственно-бюрократическом. Оно и понятно - никто грех на душу брать не захочет, почем зря. Представьте, решил Израиль напасть на Ливан, мол "насмотрелись на рашку и вообще раньше наше было. Мойша, заводи танк!" Это расклад из разряда "импосибле", по причинам описанным выше. Хотя возможно и стоило бы, из-за Хезболлы, как минимум. Так или иначе, давать хоть какую-то оценку действиям Израиля, вообще вне контекста ситуации, можно говорить о чем угодно, но уж точно не о натершей всем мозоли в мозгах имперскости.

Следующий тезис, естественно - реваншизм, куда без него. Тема, в плоксости обсуждения истории и еврейского народа в целом очень сложная. Приведу пример на себе.
Классе во втором-третьем некоторые ребята в школе начали меня булить, "обзывая" евреем и жидом. Казалось бы, ну обычная история, кого в школе не заебывали по разным надуманными причинам, да? А теперь давайте подумаем, каков шанс того, что пездюк 8-9 лет самостоятельно выкупит этническое происхождение своего одноклассника, и более того, начнет использовать это, как аргумент для булинга? Вероятность такого, крайне мала (с) Это значит, что кто-то из родителей за своим вечерним подпивасом что-то подобное ляпнул, его сынишка это услышал, оцифровал и побежал нести травлю в школьные массы. Не знаю, как в девяностые дела обстояли в других регионах, но в Сибири, например, слово "татарин" являлось официальным оскорблением. Назвать кого-то татарином = "ты тупой, пиздец, убей себя ап стену". Такая вот страна победившая фашизм.

Эффект от всего этого был полностью обратный. В плане того, что мама не была никогда особо религиозна: тебе не до кашрута, когда твой рацион состоит по большей части из говяжьих анусов в собственном соку. Я же в свою очередь, начал больше изучать историю своей семьи и много чего успел интересного для себя подчеркнуть, приняв свою "еврейскость" не считая это чем-то позорным. Панчлайн тут очень простой - агрессия есть катализатор многих вещей. Вполне возможно, что если бы не все эти события нежных лет, мне бы и в голову не пришло как-то углубляться в тему иудаизма и в дальнейшем поддерживать различные благотворительные еврейские организации.

Самое забавное, что примерно такая же история повторилась чуть позже, когда мне уже стукнуло около 18-ти, и я начал ухаживать за одной девушкой из очень интеллигентной семьи. Такая знаете, классическая "профессорская дочка", ЕВПОЧЯ. И вот, где-то на третьем-четвертом свидании она пригласила меня в гости к своей бабушке. "Посидим, книжки обсудим, глинтвейн заварим. Бабуля у меня очень хорошая, мы постоянно с друзьями у нее зависаем" Учитывая, что я и так в тот период жизни был далеко не альфач (не то, шо щас!), а зазноба и того, почти на два года старше - стоит ли говорить, как я стремался перед таким внезапным ивентом? И вот заходим мы в дом, я как джентльмен иду помыть руки, перед тем как проходить к столу и слышу: Юля, он же еврей! И ты стоишь и думаешь, прямо сейчас уйти, или сделать вид, что ничего не слышал. Ты еще ничего не успел сделать, кроме как поздороваться, но на тебе уже поставили крест, просто по факту происхождения. Спасибо ебать нахуй. Стоит кстати отметить, что провстречались мы около 5 лет, но с бабулей, как вы догадываетесь, отношения были ПРОХЛАДНЫЕ.

К чему такая долгая предыстория и как это связано с реваншизмом? Вы почитали пару историй некоторого персонажа из интернетов. И этих событий (я естественно, далеко не все перечислил) с лихвой хватило, чтобы сформировать определенное видение, ощущение себя как человека принадлежащего к определенной нации и имеющего права на защиту, в случае агрессии.
You reap what you sow.

А теперь представьте, что вместо школьного булинга и ебнутой бабки, ваша история - это отсутствие свободы на передвижение, на право проживания, на занятия ремеслами, и как в результате - погромы, массовые, миллионные убийства представителей твоего народа. Тотальный геноцид, истребление. Ты даже не бездушное мясо, стоимость твоей жизни меньше бокала пива в таверне, в которую тебя, кстати, не пустят. И когда подобное происходит столетиями, уместно ли говорить о реваншизме? Так вот, Тора считает, что да, но нет.

Насколько легитимны действия Израиля? Вопрос риторический, и в большей степени эмоциональный. Если кто-то подумал, что я какой-то супер религиозный чувак - совсем нет, я разве что свинину не ем да в синагогу иногда похаживаю по праздникам. Но в моем видении, если кто-то постоянно ломится к тебе с мечом, тебе не плохо бы иметь, как минимум щит, пусть даже железный.