жесть смерти

Стрелков (Гиркин) ответил Соловьёву в своем Telegram-канале. Он предложил устроить дебаты «на любой нейтральной площадке» с «нейтральными операторами».
«По любой теме, какую он захочет поднять (кроме моей личной жизни, вопросы которой даже такое “резиновое изделие № 2”, как он, не касаются ни разу). На ответ я даже не рассчитываю. Поскольку данное трусливое и насквозь лживое существо не станет рисковать своей “репутацией” “золотого языка” РФ в условиях, на которые (в свое время) легко пошли Навальный и Красовский. Но чем черт не шутит? Вдруг Владимир Рудольфович настолько самоуверен, что решит “раскатать” меня в прямом эфире?»

Денис Германов и сам не понимает, почему к карману своей байки решил пристегнуть камеру, когда вечером 10 августа вышел на акцию на проспект Победителей. Камера небольшая, возможно, предполагает мужчина, ее не заметили в темноте, поэтому она продолжала работать. Когда автозак подъехал к изолятору на Окрестина, Денис понял: нужно что-то делать.

— Я отстегнул булавку, которой была пристегнута камера, а ее саму засунул в носок. Если бы камеру нашли, меня бы убили, — говорит 48-летний минчанин. — Потом нам сказали достать шнурки из обуви, сложить вещи в пакет, был полумрак. И тогда я зубами вырвал батарейку, сложил в пакет зажигалку, сигареты, ключи, камеру. Когда через четыре дня меня освободили, пришел забирать вещи в изолятор, а там камера.

Звуки от ударов дубинок Денис называет «дикими».

— На Окрестина люди выли просто, их били смертным боем, — отмечает мужчина.

По словам Дениса, его избили трижды: во время задержания, в автозаке и когда привезли в изолятор.