дети разбирают автомат

Из-за гражданской и политической позиции директора, в Гродно могут закрыть единственный детский хоспис

Сегодня пройдёт судебное заседание по Гродненскому детскому хоспису: их хотят лишить арендуемых помещений, а больных детей выгнать на улицу

Гродненский детский хоспис — единственное учреждение такого рода на весь город. Если его закроют, маленькие пациенты останутся наедине со своей бедой и не смогут получить помощи. 

Корень репрессий в отношении хосписа — активная гражданская позиция директора Ольги Величко, ранее задержанной и осуждённой за участие в мирном митинге.

 

Заседание будет проходить в Экономическом суде города Гродно в 14.00, улица Сов. Пограничников 102. Волонтёры детского хосписа просят всех неравнодушных поддержать организацию своим присутсвием в суде.

Источник

Здравствуйте, уважаемые пидоры. Снова выхожу с вами на связь, в этот раз решил принести инфу из бюджетной среды моего мухосранска и района вокруг. Гребут под могилизацию всех, со вчерашнего дня у военкомата очереди из пузатых дедушек лет 50, и зеленых дрищей годов 25, разносчики ̶ч̶у̶м̶ы̶ повесток доебываются ко всем, на кого есть бумажка. Не важно, больной ты или здоровый, пиздуй в военкомат. Там уже есть шанс, что врач покрутит пальцем у виска и вернет домой, но это как карта ляжет. Коллеги из соседнего города поделились инфой, что на их ~89к населения пришло почти 5к повесток. Людей отправляют в лагерь, где они три дня проходят "обучение", а потом тут же едут в Херсонскую область. По началу сердобольные жены кинулись покупать своим муженькам термобелье, вещмешки и прочую херабору для комфортной жизни, но все это возвращается назад. Людям выдают старые, затертые шинели времен второй мировой и ехай с богом. За мной пока коновалы не пришли, но сумку для побега из Шоушенка я уже собрал, такая вот херня

Появляется всё больше свидетельств пыток задержанных. Это только вершина айсберга из жестокости, садизма и безнаказанности.

Вокруг меня было около 300 человек. Подъехали два черных бусика с «Алмазом» и стали около нас. Я заметил приближающуюся колонну спецтранспорта, не менее шести автозаков с омоновцами. ОМОН и Алмаз начали выбегать одновременно. Мы поняли, что окружены с трех сторон и начали убегать туда, где никого не было видно. Вскоре замечаем перед собой спецназ с автоматами в шлемах. Они остановили машины, выламывают двери, выбивают стекла. На людей направляют оружие, ставят на колени, кричат. Мы понимаем, что нам некуда бежать.

Я спрятался в укромном месте. Со всех сторон закрыто рекламными щитами. Но в одном месте был прозрачный участок без рекламы. Я смотрю на этот участок, вижу, как там на коленях стоит человек, его бьет спецназовец. Человек падает, его продолжают бить. Спецназовец наклоняется, что-то говорит человеку, потом поднимает голову и мы встречаемся взглядами. Манящим жестом указательным пальцем он говорит мне «иди сюда». Это был самый пугающий момент за этот вечер когда я понял, что моя песенка спета.

Меня побили и связали мои руки сзади. После этого три спецназовца отвели меня за угол и говорят: «Мы сейчас засовываем тебе в трусы гранату, достаем чеку, ты взрываешься, а мы скажем, что ты подорвался на неопознанном взрывном устройстве». Они засунули мне в трусы боевую гранату и отбежали. Потом вернулись, снова побили и повели обратно. У меня откололись куски от зубов, потому что ими мне приходилось носить свой рюкзак. Когда рюкзак падал — они меня били, я его поднимал, а они продолжали бить. Бьют постоянно, нон-стопом.

Меня положили в машину, я лежал в толпе, в автозак накидали человек 20. Мы лежали друг на друге. Время от времени нас били. Если ты на что-то жалуешься, тебя бьют дополнительно. Человек говорит: «У меня астма, я задыхаюсь». Спецназовец подходит, ставит ногу на горло, начинает его душить и говорит: «Ты можешь сдохнуть, нам все равно».

В какой-то момент меня вывели из общего автозака и привели в другой. Внутри с двух сторон стояли два спецназовца. Меня положили лицом в пол и 2-3 минуты били по ногам. Очень сильно опухли ноги. После этого меня привели обратно в общий автозак и повезли. Половину пути на моей шее стояла нога омоновца. Если ты хоть на сантиметр отрываешь лицо от земли — тебя начинают бить.

У меня при себе не было ни паспорта ни телефона. У тех, кто взял с собой телефон, его забирали и пытались разблокировать. Если ты не говоришь пароль — твой телефон ломают. У одного парня спрашивали пароль, а он не говорил. Его раздели догола и сказали: если не говоришь нам пароль, мы этими палками сейчас тебя изнасилуем. Парень сказал пароль, они начали смотреть его Telegram-каналы.

Были девчонки, лет по 18. Их провинность была в том, что когда кому-то было плохо, они обращали на это внимание. Подошли омоновцы и начали их оскорблять, типа: вы, продажные шлюхи. Одна девушка что-то ответила и ей отбрили часть волос. «Если вы не заткнетесь, мы вывезем вас в СИЗО, закинем в камеру к мужикам, вас там изнасилуют, а потом мы вывезем вас в лес. Так ваша история и закончится». Девчонок бьют значительно меньше, чем парней. Парней бьют очень жестко, нет никаких тормозов. Бьют руками, ногами, палками, прикладами. Когда нас выставили у стены, людей просто били головами об стену.

Нас привезли на перекидочный пункт, где людей перегружали в другие машины, которые ехали на ЦИП. Нас выводят из автозака. Ну как выводят: бьют и ты выбегаешь. Там — коридор, в нем около 40 человек, по 20 с каждой стороны. Пока ты по нему идешь, все тебя бьют. Бьют специально по голове, в пах, по ногам, чтобы ты падал. Когда ты падаешь, тебя бьют, пока ты не встанешь. В конце меня взяли за руки и ноги и закинули в автобус.

Я считаю, что с нами работал российский спецназ. На мне была майка «Свободу Сенцову». Они среагировали на эту майку: «Вот, ты еще и против России». Они говорили с русским акцентом и обращались к нам с позиции: «Вы, беларусы», отделяя себя от нас. «У вас такой хороший батька, что вам не нравится?» — беларусы так не говорят.

Есть дубинки резиновые, а есть — с металлическим стержнем внутри. До этого нас били резиновыми. Еще раз: нет никакой опции для сопротивления. Ты не сопротивляешься. Тебе говорят — ты делаешь. Ты молчишь. Ты не качаешь свои права. В автобусе ко мне подошел спецназовец, стал на меня и начал бить этой дубинкой с металлическим стержнем по голове. Т.к. это почти палка, после первого удара я уже почти ничего не чувствовал. Он побил меня некоторое время, ушел, на меня навалили еще людей. Было тяжело дышать. Непонятно, где лучше: сверху, где тебя бьют, или снизу, где ты задыхаешься. Потом из этого автобуса нас обратно через коридор вывели в автозак. В автозаках есть маленькие камеры, они рассчитаны на три человека. В такую камеру для перевозки запихали 8 человек. Я был около стенки, меня придавило к ней. В этот момент я увидел, что по стене течет кровь. До этого я не понимал, что у меня разбита голова, т.к. не чувствовал боли. Там было очень душно, я начал терять сознание, несколько раз отключался.

Когда мы приехали к ЦИПу и они открыли дверь автозака, я просто вывалился. Они сказали: «О, кажется, этот уже готов». Взяли за шкирку, выкинули из машины. Протащили по земле и оставили у травы. У меня была разбита голова, все тело было синим. Я не двигался и терял сознание. Меня начало тошнить, изо рта лилась слюна. Они бросили фразу: «О, и этот тоже под наркотиками». В какой-то момент меня начало трести.

Врач сказала, что я без сознания, чтобы меня больше не били. Всех остальных ставили на колени и избивали. Активистов и тех, кто, по их мнению, участвовал в организации, помечали красной краской и уводили отдельно. При этом на ЦИПе все время стоит жуткий крик и стоны людей из помещений. Говорят, там есть специальные комнаты для пыток, где избивают людей до потери сознания. Я думаю, что так и есть.

В больницах очень много раненых. С пулевыми ранениями, рассечениями, переломами. Докторов не хватает. Мне повезло, что скорая вывезла меня из ЦИПа. Это концлагерь, где пытают людей.

В Чите дети исполнили для Путина песню "Дядя Вова, мы с тобой!"

"Если главный командир позовет в последний бой, дядя Вова, мы с тобой", - поют участники концерта и салютуют двумя руками.

Как сообщает издание "Граждане Новоржевского края", у родителей учащихся в детской школе искусств имени Б.С. Трояновского в Псковской области собирали разрешения на исполнение той же песни на концерте в честь 9 мая.

"Ну вот, знаменитое "дети - вне политики" добралось таки и до нашей провинции. 9 мая, дети, десяти лет от роду, будут петь "но если главный командир...". Я даже не хочу выяснять, приказ ли это сверху, а единоросовское руководство ДШИ не смеет ослушаться или наоборот, по собственной инициативе решили, что бы сверху оценили, какие они молодцы. Просто фиксирую для себя очередное пробитие дна", – написал отец одной из школьниц Анатолий Полковников.

Upd.: Художественный руководитель детского коллектива по имени Вячеслав отреагировал на критику в медиа, в частности, в телеграм-канале Ксении Собчак. Он пожелал, чтобы "это исполнение дошло до нашего президента с вашими гневными нелепыми комментариями, высосанными из пальца".

"Вопрос первый, где вы увидели нацистскую символику у детей - поднятый вверх кулак? Вопрос второй, чем зацепила вас эта песня? Тем, что впервые была разложена на трёхголосное исполнение? Считаю канал Ксении Собчак экстремистским, раз такие негативные комментарии сыплются"

На просьбу журналистов о комментарии он ответил, что "это просто песня"

https://www.sibreal.org/a/v-chite-deti-ispolnili-dlya-putina-pesnyu-dyadya-vova-my-s-toboy-/31841502.html

P.S.: От себя хотелось бы добавить что всратость и отсутствие харизмы (помимо вымышленной) нашего автократа передается в творчество его восхвалющее, не в пример некоторым другим ебаным диктаторам, с песен про которых может нехило так качать, ни в какое сравнение со всратым "Дядя Вова, мы пук-среньк"

Российская пропаганда обвиняет Красный Крест в воровстве органов

Смешная статья вышла вчера в "Известиях".

Они утверждают, что согласно секретным документам найденным в Мариуполе - настоящая миссия Красного Креста в Украине - поиск детей на органы для богатых жителей США и Европы.

Это классический приём российской пропаганды, который она использует уже больше сотни лет - как, к примеру, она вешала преступления советских спецслужб по массовым убийствам мирных жителей на украинское сопротивление.

В этот раз она решила испытать прочность своей репутации в борьбе с Красным Крестом) Когда я читаю такие вбросы - мне кажется, что это реальный саботаж российских ньюс-мейкеров, чтобы окончательно уничтожить те жалкие остатки репутации России.