Хватит эту тетеньку ругать! Она никогда не была автором всяких бредовых законов! Просто заебали тупить, зайдите на вики или найдите в инете список её законопроектов, она просто такой же ниочемный депутат к/ые нихуя не делают как и все остальные из Едра.
Глава комитета ГД по вопросам семьи и женщин Елена Мизулина — о мести Коха, абортах, мужском лобби, алиментах, отношениях с семьей Собчак, а также о новых законодательных инициативах
Мужское лобби пять лет не дает Мизулиной принять закон об алиментах
— Закончились думские каникулы. С какими инициативами вы выступите в осеннюю сессию? Есть информация, что вы планируете внести предложения об изменениях в законодательстве относительно абортов.
— Мы предлагаем регламентировать правила проведения процедуры абортов. На сегодняшний день действия врачей при прерывании беременности регулируются законом «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации». В нем, в частности, прописано, что аборт проводится при информированном добровольном согласии женщины; при сроке беременности до 12 недель; при наличии социальных показаний (беременность в результате изнасилования) — при сроке до 22 недель; при наличии медицинских показаний (независимо от срока). Закон также предусматривает так называемое время тишины для женщины, когда она еще может отказаться от аборта по убеждениям совести: 48 часов с момента обращения в больницу при сроках беременности 4–7 и 11–12 недель, 7 дней — при сроках 8–10 недель.
Однако на сегодняшний день в нашей стране не предусмотрена ответственность за нарушение этих, безусловно важных, норм.
— Вообще никакой ответственности?
— Существует только уголовная ответственность для «врачей», осуществляющих аборт без медицинского образования. То есть правила есть, а ответственности нет. Женщинам не разъясняют их права, не рассказывают о последствиях аборта, о главном и самом страшном последствии — о бесплодии. Мы сами не раз проверяли: звонишь в клинику, говоришь: «Нужно сделать аборт на 15-й неделе без медицинских показаний», в ответ: «Приходите, цена такая-то». Мы же предлагаем ввести административную ответственность для нарушителей в виде штрафов.
— Говорят, что к ответственности будут привлекать не только врачей, но и женщин?
— Подчеркиваю, ответственность только для медработников, а не для матерей. СМИ часто передергивают и преподносят так, как будто речь идет об ответственности для матерей или, как вы уже сами сказали, вообще о запрете аборта. Заявляю ответственно: это ложь!
— Каких еще ограничений по абортам ждать осенью?
— Еще одна инициатива будет связана с медикаментозным абортом. Сегодня такие таблетки можно купить в аптеке без рецепта врача. Мы предлагаем продавать их только по рецепту с разъяснением всех последствий. Это крайне важно. По статистике, рост числа таких абортов составляет 20% в год. Знаете, откуда эта статистика? Женщина купила такую таблетку, употребила, начались физические последствия, ей понадобилась экстренная помощь врача. Только эти случаи ложатся в статистику.
Могу добавить, что когда в США был принят закон, который ограничил оборот подобных препаратов (продажа была разрешена только по рецепту и прием только в присутствии и под контролем врача), то рождаемость увеличилась на 20%.
— Иногда аборт — это вынужденная мера, особенно если женщине не на кого положиться…
— Абсолютно верно. Поэтому следующим нашим шагом в работе нашего комитета будет поддержка беременных женщин. Мы готовим к внесению законопроект о пособии по беременности для женщин в положении, оказавшихся в трудной жизненной ситуации. Сегодня у нас более 1/3 женщин идут на аборт именно потому, что одиноки или не могут рассчитывать на поддержку семьи, к примеру, муж остался без работы. Таким женщинам пособие по беременности будет выплачиваться в течение шести месяцев с момента постановки на учет по беременности до наступления права на отпуск по беременности и родам.
— Можете назвать сумму?
— Этот вопрос еще обсуждается. Да, для бюджета этот законопроект затратный, но мы нашли источники доходов.
— Вы сослались на «передергивания СМИ». Откуда берутся такого рода передергивания?
— Оттуда же, откуда берется информация про оральный секс или, к примеру, про то, что я подталкиваю к самоубийству детей-сирот. Люди пытаются высказываться по темам, в которых они не подкованы или даже минимально не пытались разобраться. Отсюда ничем не подкрепленные домыслы, граничащие с клеветническими, за которые моим так называемым оппонентам придется отвечать.
— Вы сейчас говорите о конфликте с Альфредом Кохом? Он продолжает утверждать, что вел с вами переписку в Facebook…
— Никакой переписки не было. Кроме Twitter, других аккаунтов у меня в соцсетях нет. В рамках уголовного дела он пока идет как свидетель. Он, а точнее агентство, разместившее заметку от его имени, распространили клевету о том, что я якобы убиваю детей-сирот и подталкиваю их к самоубийству. Это явная клевета.
— Вы лично знакомы с Кохом?
— Лично с ним мы не встречались, но в свое время мне приходилось иметь дело с его коллегами и подчиненными. В августе 1995 года ко мне пришла делегация работников оборонного предприятия «Рыбинские моторы» с просьбой помочь остановить его приватизацию и продажу с молотка. Я была депутатом первого созыва Совета Федерации от Ярославской области. Естественно, я не могла спокойно смотреть, как крупнейшее градообразующее предприятие с численностью 30 тыс. человек будет разорено. Я помешала Госкомимуществу, в котором Кох занимал один из ключевых постов, приватизировать предприятие.
Надо сказать, что после того, как «Рыбинские моторы» удалось отстоять, на нашу квартиру в Ярославле было совершено нападение. Ничего не взяли, но ее полностью разгромили. К счастью, дома никого не было: дети в школе, мама ушла в поликлинику. Несмотря на то что приехала большая бригада из прокуратуры и МВД столицы, так и не нашли ни заказчиков, ни исполнителей. Видимо, таким образом на меня хотели оказать психологическое давление за мою позицию.
— Думаете, нынешние действия Коха — это своего рода месть за те события?
— Не исключаю, что пытаясь оболгать меня, он вымещает старые обиды.
— А Альфред Кох не извинялся по итогам последних публикаций?
— Нет, никто прощения у меня не просил.
— А представитель ЛГБТ-сообщества Николай Алексеев перед вами извинился за нецензурные высказывания?
— От Алексеева никаких извинений я не получала. Более того, я слышала его интервью на РСН, где его спросили, будет ли он извиняться передо мной, на что он ответил, что пусть сначала Мизулина извинится за тот закон, что она приняла. Но это не мой закон — его внесло заксобрание Новосибирской области, а принимала его Государственная дума, а не Мизулина.
— Как идет следствие?
— Я дала подписку о неразглашении и не хочу влиять на следствие. Более того, я пригласила своего представителя — адвоката из Ярославля Евгения Торопова. Я ему доверяю. Сейчас начинается осенняя сессия в Госдуме. Мне предстоит много поездок по регионам, к тому же ожидается плотная законотворческая деятельность — мне пока не до судебного дела.
— После начала судебного дела нападки уменьшились?
— К сожалению, нет. Однако те, кто нападал, рассчитывали на безнаказанность, думая, что за мной никто не стоит. Но это не так, меня поддерживают моя семья и избиратели.
— А что можете сказать про заявления Собчак об оральном сексе?
— Идет следствие, и я также не хотела бы об этом говорить. Однако скажу, что я в свое время защищала Анатолия Собчака и публично поддерживала его в Госдуме, когда против него было возбуждено уголовное дело. В Думе тогда большинство было на стороне коммунистов, и это не с сегодняшними оппозиционерами спорить. У коммунистов были очень сильные позиции. Я неоднократно подчеркивала роль юриста Собчака в том, насколько поднялся престиж юридического образования и как оно стало востребовано в стране. А проект Конституции Собчака я до сих пор считаю одним из лучших, чего никогда не скрывала и о чем неоднократно говорила. Для меня юрист Собчак — человек, который много сделал для развития права в России, поэтому я не хочу его дочь называть по фамилии. К сожалению, для молодых поколений публичная деятельность Ксении, ее распущенность, скандальность может в сознании заменить позитивный образ ее отца.
— Давайте вернемся к теме «осенних» инициатив. Чего еще нам ждать?
— Уже в сентябре на экспертную группу фракции я вынесу законопроект, касающийся поддержки многодетных семей. В нем, в частности, я предлагаю освободить многодетные семьи от уплаты первоначального взноса по ипотеке, в том числе в рамках программы «жилье для молодых семей». Также предлагается ввести денежный зачет части долга по ипотеке при рождении каждого последующего ребенка. Кроме того, мы хотим включить в страховой стаж женщины для начисления пенсии период ухода за тремя и более детьми в возрасте до 14 лет. Фактически это означает признание времени ухода за детьми как трудового стажа.
— Вы достаточно резко осудили инициативу по отмене материнского капитала…
— Не стоит забывать, что введение материнского капитала в России было личной инициативой Владимира Путина. Эта мера вообще нетрадиционна для российской политики. Она основана на принципе партнерства государства и семьи. Сама программа материнского капитала, особенно в части улучшения жилищных условий, оказалась настолько востребованной, что с 2009 года ее средства стало возможным направлять на погашение жилищных кредитов. Отказ от этой меры — безусловный вред стране. Ведь демографическая проблема остается проблемой номер один для нашего государства.
— Когда в России появится минимальный размер алиментов и будет ли создан алиментный фонд?
— Мы уже пять лет не можем с правительством согласовать минимальный размер алиментов на детей. Проблема очень острая. Надеюсь, что в осеннюю сессию мы внесем обновленную версию законопроекта и примем его. Минимальный размер алиментов может составить на одного ребенка четверть прожиточного минимума, установленного в субъекте федерации.
Вы не представляете, сколько в комитет поступает писем с жалобами от родителей, что они не получают вообще никаких алиментов. Чаще от мам, хотя и от пап тоже бывают. Но по статистике 9 из 10 одиноких родителей — это одинокие мамы. Это наша реальность, и с этим нельзя не считаться.
Женщины очень ждут этого закона. Спрашивают в письмах, когда же он появится, а мужское лобби блокирует принятие этого законопроекта. У нас в стране 2 млн алиментоплательщиков, которые не спешат помогать своим детям. Они ссылаются на то, что у них очень маленький размер дохода, и платят по 100 рублей в месяц. Либо говорят, что нет дохода и вообще ничего не платят. И служба судебных приставов сталкивается с тем, что взять нечего.
— Где гарантия, что даже при установлении минимального размера алиментов родители начнут их выплачивать?
— Я уверена, что взыскивать с родителей-должников должны не судебные приставы, а отдельная специализированная служба, созданная в рамках системы алиментного фонда, которая разыскивает родителя и применяет меры принуждения. В Европе нет проблем по взысканию алиментов на детей, потому что там специализированные службы-агентства наделены широким кругом полномочий.
В советский период в конце 1980-х годов алиментный фонд был создан, и практика показала, насколько его деятельность была эффективной. Дисциплина выплат на детей резко возросла. Россия никуда от этого не денется, и нам придется вновь ввести подобную практику.
— А в чем сложность введения алиментного фонда?
— К сожалению, некоторые члены правительства выступают против него. Хотя система алиментного фонда оправдает себя. У нас есть фонд помощи детям в трудной жизненной ситуации, можно было бы на его базе создать алиментный фонд. Алиментный фонд частично самоокупаем, в том числе за счет регрессного взыскания средств неуплаченных алиментов с алиментоплательщиков, в частности за счет продажи недвижимости должника.
— А что мужчин настораживает в ходе переговоров по размеру алиментов?
— Какую бы сумму минимального размера алиментов мы не обсуждали, всегда упирались в вопрос, а где мужчина возьмет деньги на алименты. А у нас другой вопрос: а женщина где возьмет? Она в отличие от второго родителя вынуждена каждый день думать, во что одеть-обуть, чем накормить детей. Ей приходится деньги находить. Почему для нее не стоит вопроса, где взять? Почему эти вопросы только для мужчин? Конечно, в этом есть доля мужской корпоративности, потому что в основном алиментоплательщики мужчины, а не женщины.
— Сколько денег в России тратится на сирот?
— Судя по средствам, которые выделяются на детские дома и их содержание, уместно говорить о существовании Россиротпрома. Ежегодно на детей в детдомах выделяется порядка 100 млрд рублей из региональных и федерального бюджетов. Получается, что выгодно воспроизводить определенное количество детей в детдомах.
— А что говорит статистика?
— Статистика хитрая. Нам говорят, что число детей сирот в детских домах сокращается. В 2009 году 128 тыс. детей в детских домах, а сейчас 90 тыс. Но при этом цифры разнятся по данным количества детей на начало и конец года, а также поступивших в течение года. Статистика дается очень разная. Если ребенок пробыл 3–5 месяцев, то он попадает в статистику. Мы называем это «оборот детей». Так вот, на протяжении 10 лет он стабильно держится на уровне 120 тыс. детей в год.
Это означает, что штатная численность сотрудников детских домов практически не сокращается. Количество детей — сколько выбывает, столько и прибывает. А сокращение — динамика, о которой нам говорят, — это вновь выявляемых детей, которые направляются в детские дома.
Нередко люди обращаются с претензиями, что детей у них забирают, например, из малоимущих семей, когда могли бы этого и не делать. А как еще обеспечить воспроизводство детей в детских домах? То есть эта ситуация во многом создана искусственно.
Фактически это говорит о заинтересованности соцработников не устраивать детей в приемные семьи. И общая численность детских домов не сокращается, остается около 2 тыс., более того, еще и новые строятся.
— Начинается осенняя сессия у депутатов, а у школьников и студентов — учеба…
— Хочу пожелать всем хорошего начала учебного года. Когда я училась в школе, я за лето успевала соскучиться по школьным друзьям и школе. Школа в моей жизни — это светлая история. Хочу, чтобы и у современных школьников обучение не сводилось исключительно к зубрежке и бесконечным экзаменам, а было временем развития, получения новых интересных знаний и обретения настоящих верных друзей.
Глава комитета ГД по вопросам семьи и женщин Елена Мизулина — о мести Коха, абортах, мужском лобби, алиментах, отношениях с семьей Собчак, а также о новых законодательных инициативах
Мужское лобби пять лет не дает Мизулиной принять закон об алиментах
— Закончились думские каникулы. С какими инициативами вы выступите в осеннюю сессию? Есть информация, что вы планируете внести предложения об изменениях в законодательстве относительно абортов.
— Мы предлагаем регламентировать правила проведения процедуры абортов. На сегодняшний день действия врачей при прерывании беременности регулируются законом «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации». В нем, в частности, прописано, что аборт проводится при информированном добровольном согласии женщины; при сроке беременности до 12 недель; при наличии социальных показаний (беременность в результате изнасилования) — при сроке до 22 недель; при наличии медицинских показаний (независимо от срока). Закон также предусматривает так называемое время тишины для женщины, когда она еще может отказаться от аборта по убеждениям совести: 48 часов с момента обращения в больницу при сроках беременности 4–7 и 11–12 недель, 7 дней — при сроках 8–10 недель.
Однако на сегодняшний день в нашей стране не предусмотрена ответственность за нарушение этих, безусловно важных, норм.
— Вообще никакой ответственности?
— Существует только уголовная ответственность для «врачей», осуществляющих аборт без медицинского образования. То есть правила есть, а ответственности нет. Женщинам не разъясняют их права, не рассказывают о последствиях аборта, о главном и самом страшном последствии — о бесплодии. Мы сами не раз проверяли: звонишь в клинику, говоришь: «Нужно сделать аборт на 15-й неделе без медицинских показаний», в ответ: «Приходите, цена такая-то». Мы же предлагаем ввести административную ответственность для нарушителей в виде штрафов.
— Говорят, что к ответственности будут привлекать не только врачей, но и женщин?
— Подчеркиваю, ответственность только для медработников, а не для матерей. СМИ часто передергивают и преподносят так, как будто речь идет об ответственности для матерей или, как вы уже сами сказали, вообще о запрете аборта. Заявляю ответственно: это ложь!
— Каких еще ограничений по абортам ждать осенью?
— Еще одна инициатива будет связана с медикаментозным абортом. Сегодня такие таблетки можно купить в аптеке без рецепта врача. Мы предлагаем продавать их только по рецепту с разъяснением всех последствий. Это крайне важно. По статистике, рост числа таких абортов составляет 20% в год. Знаете, откуда эта статистика? Женщина купила такую таблетку, употребила, начались физические последствия, ей понадобилась экстренная помощь врача. Только эти случаи ложатся в статистику.
Могу добавить, что когда в США был принят закон, который ограничил оборот подобных препаратов (продажа была разрешена только по рецепту и прием только в присутствии и под контролем врача), то рождаемость увеличилась на 20%.
— Иногда аборт — это вынужденная мера, особенно если женщине не на кого положиться…
— Абсолютно верно. Поэтому следующим нашим шагом в работе нашего комитета будет поддержка беременных женщин. Мы готовим к внесению законопроект о пособии по беременности для женщин в положении, оказавшихся в трудной жизненной ситуации. Сегодня у нас более 1/3 женщин идут на аборт именно потому, что одиноки или не могут рассчитывать на поддержку семьи, к примеру, муж остался без работы. Таким женщинам пособие по беременности будет выплачиваться в течение шести месяцев с момента постановки на учет по беременности до наступления права на отпуск по беременности и родам.
— Можете назвать сумму?
— Этот вопрос еще обсуждается. Да, для бюджета этот законопроект затратный, но мы нашли источники доходов.
— Вы сослались на «передергивания СМИ». Откуда берутся такого рода передергивания?
— Оттуда же, откуда берется информация про оральный секс или, к примеру, про то, что я подталкиваю к самоубийству детей-сирот. Люди пытаются высказываться по темам, в которых они не подкованы или даже минимально не пытались разобраться. Отсюда ничем не подкрепленные домыслы, граничащие с клеветническими, за которые моим так называемым оппонентам придется отвечать.
— Вы сейчас говорите о конфликте с Альфредом Кохом? Он продолжает утверждать, что вел с вами переписку в Facebook…
— Никакой переписки не было. Кроме Twitter, других аккаунтов у меня в соцсетях нет. В рамках уголовного дела он пока идет как свидетель. Он, а точнее агентство, разместившее заметку от его имени, распространили клевету о том, что я якобы убиваю детей-сирот и подталкиваю их к самоубийству. Это явная клевета.
— Вы лично знакомы с Кохом?
— Лично с ним мы не встречались, но в свое время мне приходилось иметь дело с его коллегами и подчиненными. В августе 1995 года ко мне пришла делегация работников оборонного предприятия «Рыбинские моторы» с просьбой помочь остановить его приватизацию и продажу с молотка. Я была депутатом первого созыва Совета Федерации от Ярославской области. Естественно, я не могла спокойно смотреть, как крупнейшее градообразующее предприятие с численностью 30 тыс. человек будет разорено. Я помешала Госкомимуществу, в котором Кох занимал один из ключевых постов, приватизировать предприятие.
Надо сказать, что после того, как «Рыбинские моторы» удалось отстоять, на нашу квартиру в Ярославле было совершено нападение. Ничего не взяли, но ее полностью разгромили. К счастью, дома никого не было: дети в школе, мама ушла в поликлинику. Несмотря на то что приехала большая бригада из прокуратуры и МВД столицы, так и не нашли ни заказчиков, ни исполнителей. Видимо, таким образом на меня хотели оказать психологическое давление за мою позицию.
— Думаете, нынешние действия Коха — это своего рода месть за те события?
— Не исключаю, что пытаясь оболгать меня, он вымещает старые обиды.
— А Альфред Кох не извинялся по итогам последних публикаций?
— Нет, никто прощения у меня не просил.
— А представитель ЛГБТ-сообщества Николай Алексеев перед вами извинился за нецензурные высказывания?
— От Алексеева никаких извинений я не получала. Более того, я слышала его интервью на РСН, где его спросили, будет ли он извиняться передо мной, на что он ответил, что пусть сначала Мизулина извинится за тот закон, что она приняла. Но это не мой закон — его внесло заксобрание Новосибирской области, а принимала его Государственная дума, а не Мизулина.
— Как идет следствие?
— Я дала подписку о неразглашении и не хочу влиять на следствие. Более того, я пригласила своего представителя — адвоката из Ярославля Евгения Торопова. Я ему доверяю. Сейчас начинается осенняя сессия в Госдуме. Мне предстоит много поездок по регионам, к тому же ожидается плотная законотворческая деятельность — мне пока не до судебного дела.
— После начала судебного дела нападки уменьшились?
— К сожалению, нет. Однако те, кто нападал, рассчитывали на безнаказанность, думая, что за мной никто не стоит. Но это не так, меня поддерживают моя семья и избиратели.
— А что можете сказать про заявления Собчак об оральном сексе?
— Идет следствие, и я также не хотела бы об этом говорить. Однако скажу, что я в свое время защищала Анатолия Собчака и публично поддерживала его в Госдуме, когда против него было возбуждено уголовное дело. В Думе тогда большинство было на стороне коммунистов, и это не с сегодняшними оппозиционерами спорить. У коммунистов были очень сильные позиции. Я неоднократно подчеркивала роль юриста Собчака в том, насколько поднялся престиж юридического образования и как оно стало востребовано в стране. А проект Конституции Собчака я до сих пор считаю одним из лучших, чего никогда не скрывала и о чем неоднократно говорила. Для меня юрист Собчак — человек, который много сделал для развития права в России, поэтому я не хочу его дочь называть по фамилии. К сожалению, для молодых поколений публичная деятельность Ксении, ее распущенность, скандальность может в сознании заменить позитивный образ ее отца.
— Давайте вернемся к теме «осенних» инициатив. Чего еще нам ждать?
— Уже в сентябре на экспертную группу фракции я вынесу законопроект, касающийся поддержки многодетных семей. В нем, в частности, я предлагаю освободить многодетные семьи от уплаты первоначального взноса по ипотеке, в том числе в рамках программы «жилье для молодых семей». Также предлагается ввести денежный зачет части долга по ипотеке при рождении каждого последующего ребенка. Кроме того, мы хотим включить в страховой стаж женщины для начисления пенсии период ухода за тремя и более детьми в возрасте до 14 лет. Фактически это означает признание времени ухода за детьми как трудового стажа.
— Вы достаточно резко осудили инициативу по отмене материнского капитала…
— Не стоит забывать, что введение материнского капитала в России было личной инициативой Владимира Путина. Эта мера вообще нетрадиционна для российской политики. Она основана на принципе партнерства государства и семьи. Сама программа материнского капитала, особенно в части улучшения жилищных условий, оказалась настолько востребованной, что с 2009 года ее средства стало возможным направлять на погашение жилищных кредитов. Отказ от этой меры — безусловный вред стране. Ведь демографическая проблема остается проблемой номер один для нашего государства.
— Когда в России появится минимальный размер алиментов и будет ли создан алиментный фонд?
— Мы уже пять лет не можем с правительством согласовать минимальный размер алиментов на детей. Проблема очень острая. Надеюсь, что в осеннюю сессию мы внесем обновленную версию законопроекта и примем его. Минимальный размер алиментов может составить на одного ребенка четверть прожиточного минимума, установленного в субъекте федерации.
Вы не представляете, сколько в комитет поступает писем с жалобами от родителей, что они не получают вообще никаких алиментов. Чаще от мам, хотя и от пап тоже бывают. Но по статистике 9 из 10 одиноких родителей — это одинокие мамы. Это наша реальность, и с этим нельзя не считаться.
Женщины очень ждут этого закона. Спрашивают в письмах, когда же он появится, а мужское лобби блокирует принятие этого законопроекта. У нас в стране 2 млн алиментоплательщиков, которые не спешат помогать своим детям. Они ссылаются на то, что у них очень маленький размер дохода, и платят по 100 рублей в месяц. Либо говорят, что нет дохода и вообще ничего не платят. И служба судебных приставов сталкивается с тем, что взять нечего.
— Где гарантия, что даже при установлении минимального размера алиментов родители начнут их выплачивать?
— Я уверена, что взыскивать с родителей-должников должны не судебные приставы, а отдельная специализированная служба, созданная в рамках системы алиментного фонда, которая разыскивает родителя и применяет меры принуждения. В Европе нет проблем по взысканию алиментов на детей, потому что там специализированные службы-агентства наделены широким кругом полномочий.
В советский период в конце 1980-х годов алиментный фонд был создан, и практика показала, насколько его деятельность была эффективной. Дисциплина выплат на детей резко возросла. Россия никуда от этого не денется, и нам придется вновь ввести подобную практику.
— А в чем сложность введения алиментного фонда?
— К сожалению, некоторые члены правительства выступают против него. Хотя система алиментного фонда оправдает себя. У нас есть фонд помощи детям в трудной жизненной ситуации, можно было бы на его базе создать алиментный фонд. Алиментный фонд частично самоокупаем, в том числе за счет регрессного взыскания средств неуплаченных алиментов с алиментоплательщиков, в частности за счет продажи недвижимости должника.
— А что мужчин настораживает в ходе переговоров по размеру алиментов?
— Какую бы сумму минимального размера алиментов мы не обсуждали, всегда упирались в вопрос, а где мужчина возьмет деньги на алименты. А у нас другой вопрос: а женщина где возьмет? Она в отличие от второго родителя вынуждена каждый день думать, во что одеть-обуть, чем накормить детей. Ей приходится деньги находить. Почему для нее не стоит вопроса, где взять? Почему эти вопросы только для мужчин? Конечно, в этом есть доля мужской корпоративности, потому что в основном алиментоплательщики мужчины, а не женщины.
— Сколько денег в России тратится на сирот?
— Судя по средствам, которые выделяются на детские дома и их содержание, уместно говорить о существовании Россиротпрома. Ежегодно на детей в детдомах выделяется порядка 100 млрд рублей из региональных и федерального бюджетов. Получается, что выгодно воспроизводить определенное количество детей в детдомах.
— А что говорит статистика?
— Статистика хитрая. Нам говорят, что число детей сирот в детских домах сокращается. В 2009 году 128 тыс. детей в детских домах, а сейчас 90 тыс. Но при этом цифры разнятся по данным количества детей на начало и конец года, а также поступивших в течение года. Статистика дается очень разная. Если ребенок пробыл 3–5 месяцев, то он попадает в статистику. Мы называем это «оборот детей». Так вот, на протяжении 10 лет он стабильно держится на уровне 120 тыс. детей в год.
Это означает, что штатная численность сотрудников детских домов практически не сокращается. Количество детей — сколько выбывает, столько и прибывает. А сокращение — динамика, о которой нам говорят, — это вновь выявляемых детей, которые направляются в детские дома.
Нередко люди обращаются с претензиями, что детей у них забирают, например, из малоимущих семей, когда могли бы этого и не делать. А как еще обеспечить воспроизводство детей в детских домах? То есть эта ситуация во многом создана искусственно.
Фактически это говорит о заинтересованности соцработников не устраивать детей в приемные семьи. И общая численность детских домов не сокращается, остается около 2 тыс., более того, еще и новые строятся.
— Начинается осенняя сессия у депутатов, а у школьников и студентов — учеба…
— Хочу пожелать всем хорошего начала учебного года. Когда я училась в школе, я за лето успевала соскучиться по школьным друзьям и школе. Школа в моей жизни — это светлая история. Хочу, чтобы и у современных школьников обучение не сводилось исключительно к зубрежке и бесконечным экзаменам, а было временем развития, получения новых интересных знаний и обретения настоящих верных друзей.
Отличный комментарий!
Это нормальная практика в демократических политических объединениях. А не как в ЕдРе, где все блеют перед главным паханом и поддерживают все его безумные инициативы. Плюрализм мнений и срачи необходимы, чтобы прийти к общему и правильному решению.