военнослужащий рф убил человека

Смогут ли россияне принять участие в "Олимпиаде 2024" под нейтральным флагом?

Украина по-прежнему категорически против участия российских атлетов на Играх. Ее позицию разделяют ряд европейских стран. Впрочем, на этом фоне слышен голос самого МОК, который не поддерживает дискриминацию по национальному признаку.

"Международный олимпийский комитет" ответил украинским чиновникам на их критику предложения МОК о возможности допуска российских и белорусских спортсменов к Олимпийским играм в Париже 2024 года. «МОК решительно отвергает эти и другие клеветнические заявления. Они не могут служить основой для какой-либо конструктивной дискуссии», — сказано в заявлении. Глава МОК Томас Бах ранее выразил мнение, что отдельные спортсмены не должны подвергаться дискриминации путем исключения, даже если страны находятся в конфликте. В ответ на это Украина заявила, что готова бойкотировать Олимпиаду в случае допуска на нее российских атлетов. Вопрос о бойкоте должен быть рассмотрен на экстренной сессии "Украинского олимпийского комитета" 3 февраля. Летние Олимпийские игры в Париже пройдут с 26 июля по 11 августа. Так удастся ли россиянам и белорусам туда попасть?

МОК оказался в центре нешуточного скандала после вслух высказанного предположения о возможности участия в Играх россиян. Хотя такая идея высказана уже не впервые. В начале декабря прошлого года с таким предложением выступил президент Франции Макрон. Его идея была довольно неожиданно поддержана главой "Олимпийского комитета" США Сюзанной Лайонс, которая заявила: «США поддерживают поиск возможностей вернуться к соревнованиям для спортсменов, которые тренировались для этого всю свою жизнь. Но мы категорически против того, чтобы они вернулись под национальным флагом, в то время как их страны находятся под санкциями».

При этом стоит напомнить, что сразу после начала боевых действий в Украине МОК оперативно сам направил в адрес международных спортивных федераций рекомендации не допускать российских и белорусских атлетов к участию в соревнованиях. Многие, хотя не все международные федерации исключили россиян и белорусов из соревнований под своей эгидой, а также отменили проведение запланированных соревнований на территории России. В последнем случае – все.

Теперь же МОК апеллирует к положительному опыту недавно прошедшего Открытого чемпионата Австралии по теннису, в котором россияне и белорусы участвовали в индивидуальном качестве без какой-либо идентификации своей страны. А белорусская теннисистка Арина Соболенко даже выиграла чемпионат в одиночном разряде среди женщин.

Однако позиция МОК встречает нарастающее сопротивление в Европе, где может образоваться коалиция стран, которые грозят бойкотом парижской Олимпиады в случае участия русских. Во главе ее уже обозначилась Польша, к которой присоединились Олимпийские комитеты Великобритании, Норвегии, Латвии, Литвы и Эстонии. Латыши тоже заявили о готовности бойкотировать Игры, если приедут русские. Градус политического накала велик. Советник главы офиса президента Украины Михаил Подоляк вообще обозвал МОК «промоутером войны».

На днях Европейские олимпийские комитеты (ЕОК) сообщили, что российские спортсмены не будут допущены к "Европейским играм" 2023 года в Польше, которые будут играть роль квалификационных для парижской Олимпиады. Зато "Олимпийский совет Азии" (OCA) тут же предложил России и Белоруссии принять участие в Азиатских играх, которые пройдут в Китае и на которых теоретически тоже можно будет отобраться на Олимпиаду. Хотя азиаты пока не горят желанием делиться своими квотами с "чужаками". Тут требуется решение того же МОК и международных спортивных федераций.

Между тем с отношением к идее участия под нейтральным флагом и в самой России не все так просто. Многие усмотрели в соответствующих заявлениях из Лозанны попытку не только лишить россиян флага, гимна и национальной идентификации, но и провести некий дополнительный идеологический отсев на предмет соответствия положениям Олимпийской хартии и «миротворческой миссии МОК». Что на деле может стать выявлением отношения спортсмена к "СВО". Глава "Олимпийского комитета России" Станислав Поздняков так охарактеризовал эту идею: «Шаг вперед, два шага назад». Пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков высказался обтекаемо: «Считаю невозможным комментировать до рассмотрения... Пока в глаза бросается одно – даже в формулировках инициативы слишком много политики, что должно быть чуждо идеям олимпийской семьи».

Трехкратная олимпийская чемпионка Ирина Роднина вообще назвала заявление МОК провокацией. Зато помощник президента России, курирующий спорт, Игорь Левитин встретил решение МОК позитивно: «Как только международные федерации получат рекомендации от МОК, они проинформируют нас, и начнем работу. Но считаю, что это успех. Олимпийская общественность понимает, что без России Олимпийские игры проходить не могут».

Впрочем, кажется, пока говорить об успехе все же рано. В случае если спортсменов, скажем, заставят выступить с осуждением войны в Украине, трудно будет себе представить сколько-нибудь многолюдную делегацию российских атлетов в Париже. Разве что кто-то вдруг успеет сменить спортивное гражданство. Скорее всего, в этом случае будет принято политическое решение россиянам не ехать в Париж всей командой, а тот, кто поедет вопреки этому решению, будет осужден как "отщепенец". Но не менее трудно представить и то, чтобы в случае решения о бойкоте Игр Украиной и хотя бы несколькими присоединившимися к ней странами МОК устоит в своем желании видеть россиян и белорусов, пусть даже и под нейтральным флагом, но как бы "вместо украинцев", политическая поддержка которых на Западе по-прежнему очень сильна.

Единственный шанс как-то разрулить эту ситуацию без продолжения бойкота спортсменов из России и Белоруссии по принципу гражданства, но без принуждения их к неким "покаянным антивоенным заявлениям" – это прибегнуть к закулисным маневрам и консультациям, когда более влиятельные страны вроде той же Америки по-тихому уговорят Киев не хлопать дверью и не скандалить. Другой вопрос: зачем это надо Америке? В обмен на что?

Источник:  "BFM.ru", Георгий Бовт.

Жалкая пародия \ неповторимый оригинал

Некоторые новости - настолько лютый сюрр, что постоянно лезут в голову странные аналогии.

«Две недели я провел в плену в Беларуси. Держали в подвале, допрашивал кадыровец» — 19-летний сержант ВСУ, которому ампутировали ноги и пальцы на руках

«В Беларуси нас держали в подвале: 65 человек», — вспоминает 19-летний украинский сержант Данила Мельник. Одну кисть руки парню оторвало при взрыве, на другой остался только один целый палец, из-за обморожения ему ампутировали обе стопы. Мельника нашли российские военные и несколько недель удерживали в плену на территории Беларуси, говорит парень. 

Данила из обычной украинской семьи: вырос в поселке под Киевом. Мама зарабатывала швеей, одна растила троих детей. Данила — младший.

В 2019 году, окончив школу, Мельник решил поступать в военный колледж во Львове: 2,5 года учиться, и звание сержанта, командира взвода пехоты. После можно пойти либо на службу в армии, либо получать высшее военное образование.

«Захотелось попробовать себя в армии. Это хорошая профессия, — говорит Данила. — В Украине к военным относятся с уважением. И во время учебы бывали, конечно, начальники, которых «не попустило», но нет дедовщины. Украинская армия действительно вышла на новый уровень.

Мама не отговаривала — у меня такое воспитание, что если захотел, то что она уже мне скажет».

26 февраля 2022 года у Мельника ожидался выпуск.

После со своей бригадой они должны были ехать служить в часть, оттуда на какое-то время на Восток, в ротацию, вспоминает парень. Но началась война.

«У нас паники не было, все было слажено. 26 февраля состоялся выпуск, дальше нас распределили по частям, как и планировалось.

27-го я уже участвовал в боевых действиях, — говорит Данила. — Страшно не было, сожаления, что пошел в армию, тоже. Хотелось защищать страну — это же они пришли на нашу землю, а не мы на них напали. В наш дом пришел враг.

Данила бился под Киевом. 7 марта попали ближе к пригородам: Ирпень, Буча, в те районы, рассказывает парень.

«Там мы попали в засаду. Было очень жарко, большая часть наших смогла выбраться, но эвакуации не было — слишком много русских. Там меня ранило.

Был взрыв, мне оторвало левую кисть, также осколки попали под ягодицу. Я вылез, на адреналине заполз в кладовку в каком-то дворе. Там провел несколько дней, после меня нашли русские солдаты. Если бы не нашли — наверное бы, там и умер, — говорит Данила. — Потому что меня ранило и в правую руку, она перестала нормально функционировать. Я не мог даже себя перевязать, правая рука была вялая, онемевшая.

В той кладовке я отключился, через какое-то время пришел в себя — но был уже абсолютно без сил. Так я пролежал дня два, периодически терял сознание. Во время этого всего получил и обморожения. Я понимал, что происходит, но был очень истощен».

Мельник говорит, что русские солдаты, которые его нашли, сначала оттащили его в какой-то двор.

«Там угрожали оружием, стреляли рядом, рассказывали, какие мы нацисты, убиваем детей — вся эта русская балалайка. Какое-то время допрашивали: где артиллерия, где что. Бессмысленные вопросы, ведь я особо и не знал ничего такого. Пугали убийством, расправой — но мне уже было пофиг. Ведь я пока лежал в той кладовке, думал, что все, это конец. Может, поэтому после мне и было уже не страшно, — говорит Данила. — Потом другие солдаты, пацаны помоложе, оказали мне медицинскую помощь, подкормили, немного растормошили меня — ведь я же два дня ничего не ел, не пил.

После меня загрузили в грузовик и увезли. Там я был один, но сбежать не было вариантов: от ранений был очень истощен, почти не мог двигаться.

Ехали где-то по Украине, маршрут не знаю. Точно не помню, но минимум однажды останавливались на ночь, меня заносили в какое-то здание ночевать, но повязки не меняли.

После, еще где-то на территории Украины, меня присоединили к раненым русским солдатам. Нас перевозили в Беларусь вертолетом, примерно по 10 человек. В Беларуси сначала был мобильный госпиталь: это такой как большая палатка, желтое надувное здание в поле. Где он конкретно находился — я не знаю», — говорит Данила Мельник.

Судя по информации, которую собирал телеграм-канал «Беларускі Гаюн», это могло быть в российском лагере возле Речицы, возле Комарина или в Боково.

«Там увидели, что я украинец: форма была в крови, ее давно сняли, но я оставался в термобелье. На нем заметили украинский герб и начали между собой советоваться. Я слышал отрывки, что-то говорили про Женевскую конвенцию, что не надо мучить.

Сделали наркоз мне, немного подшили рану возле ягодицы, перевязали и обработали раны на руке. И пока я еще «плавал» от анестезии, меня отвезли в какой-то подвал. Где он был, сказать не могу, но сложилось впечатление, что это была какая-то воинская часть».

Но почему Данила уверен, что это происходило на территории Беларуси?

«Об этом говорил кто-то из русских военных. Там, где меня удерживали, были только украинские пленные и российские военные, в основном, военная полиция. И кто-то из россиян проговорился, что мы в Беларуси, — объясняет Мельник. — Но за все время в том подвале я не видел ни одного белоруса, только люди в российской военной форме с российскими флажками на ней».

В подвале, куда поместили раненого Данилу, была маленькая комнатка с раскладушками: без белья или матрасов, просто пружины.

«Мне повезло, что я был на носилках, — вспоминает он. — Сначала я был один, потом привели второго украинца. Затем потихоньку пленных довозили.

Когда пленных стало больше, нас перевели в большую комнату. Там вместо кроватей стояли такие большие длинные деревянные столы вдоль стенок. На них можно было лечь.

Кормили, но не армейскими пайками. Давали какую-то кашу, кажется, перловку, и суп как вода: одна картофелина плавает и капустинка.

Воды было мало. Вместо туалета — одно ведро на всех. Его периодически выносил кто-то из пленных под присмотром российского военнослужащего.

Потихоньку людей в подвале становилось больше, мест на «столах» на всех не хватало. Были не только военные, очень много было гражданских. Некоторых забирали прямо из домов под Киевом, привозили оттуда в тот подвал. Раненых вместе со мной было только трое. Все мужчины — была одна женщина, но ее содержали отдельно.

Раз в несколько дней приходили медики, проверяли раненых. Перевязывали мне руки. О том, что у меня обморожения, я тогда даже не думал, так как никогда с таким не сталкивался раньше.

Из подвала никуда не выпускали. Всех периодически забирали на допросы. Спрашивали чушь какую-то: где родился, где учился, какая семья, служил ли, был ли в АТО. Некоторых пленных снимали на фото или видео. Некоторых били, угрожали. Сообщить семье, что жив, возможности не было никакой. Но некоторых пленных снимали для российских новостей, тем давали связаться с семьей.

Большинство русских солдат, которых я видел, были славянской внешности, но были и буряты.

В плену я встретил двух украинцев, которые попадали к чеченцам. Один рассказывал: «Мне чеченцы сказали, чтобы я не переживал, мол, мы делаем свою работу, ты свою. Обходились вполне нормально». А второй вспоминал, что чеченцы не стали его связывать, вместо этого просто прострелили обе ноги — чтобы не сбежал.

К нам в подвал тоже заходил какой-то кадыровец, допрашивал некоторых. Понты колотил: включил камеру на телефоне, что-то жевал и показывал собеседнику, мол, какой он вояка.

Нам говорил: сейчас мои кадыровцы приедут, здесь вам будет!

После он еще раз зашел в подвал и начал кричать: чего они сидят с открытыми глазами?! После этого нам завязали глаза, кому тряпками, кому даже туалетной бумагой и скотчем. Зачем, я не понял — все равно же в подвале сидим.

Но когда тот кадыровец ушел, нам разрешили снять повязки.

Некоторые российские военные были нормальные, некоторые — зомбированные, которые рассказывали нам: вы нацисты, Донбасс 8 лет бомбили! За любые татуировки объявляли человека нацистом. Дерево наколол себе? Нацист!

Однажды залетел какой-то российский военный, полчаса кричал о том, какие мы нацисты. Кричал: вы женщин насиловали, детей убивали!

Покричал, после сказал: «Б***, с кем я разговариваю!?» И ушел.

А ведь я не имел никакого доступа к информации, к новостям: сначала боевые действия, после плен. О том, что Россия нас, оказывается, «освобождает от нацизма», я просто не успел услышать. А тут постоянно: «Нацизм! Нацизм!»

Я был в шоке: какой нацизм? В чем прикол? В чем проблема?»

В этом подвале Данила провел две недели. Когда набралось 65 человек, пленных начали вывозить в Россию.

«Говорили, что из этого подвала пленных людей партиями везли в какое-то СИЗО на территории России. В какой город конкретно, не знаю. Говорили, что пленных отвозят либо в СИЗО, либо в какие-то палаточные лагеря, тоже на территории России.

Но мне повезло, потому что медики сказали: этот ранен, он там умрет через пару дней. И меня увезли не в СИЗО, а в Рыльск (город в Курской области РФ недалеко от границы с Украиной).

Ребята из военной полиции были нормальные, они даже маски поснимали по дороге. Угощали сигаретами. После сообщили нам: все, въехали в Россию!»

В Рыльске Данилу положили в обычную больницу. Говорит, врачи относились к нему по-людски. В больнице медики занялись его обморожениями: ампутировали обмороженные пальцы на правой руке парня (необратимые изменения в тканях из-за обморожения начинаются через несколько часов, а Данила провел на холоде в полусознательном состоянии два дня). Заметили обмороженные пальцы на ногах — их тоже пришлось ампутировать. Стопы пока не трогали.

«Из Рыльска меня перевели в военный госпиталь в Курске.

Там был адекватный врач: уже ходили слухи, что пленных украинцев будут менять. А было уже понятно, что мне придется ампутировать и ступни. И доктор не стал, сказал, чтобы я нормально доехал, он операцию не будет делать, — рассказывает Мельник.

— Лежал я в палате с другими украинскими ранеными. В коридоре возле палаты дежурили русские из военной полиции. Они нам рассказывали: «Мы здесь вас не охраняем, потому что куда можете пойти? Мы здесь вас защищаем, чтобы вас местные не убили!»

Мы с ними иногда разговаривали. Я объяснял: какой нацизм? Мне 19 лет, я делал, что хотел, меня никто не ущемлял, ни к чему не принуждал! Откуда нацизм?

Также те, из военной полиции, рассказывали нам «Новости»: что якобы с Киевом уже русские договорились и сейчас остались от Украины только западная часть и сам Киев, так как в нем «нацисты отстреливаются и детьми прикрываются». А в остальных городах уже якобы российский рубль и русские туда продукты возят.

Я позже, после освобождения, видел своими глазами разбитые русские колонны под Киевом. Вот так и договорились! А те русские ребята из военной полиции и сами верили в свои слова, ведь насмотрелись телевидения.

Больничные санитарки старшего возраста нам тоже говорили: «Вот был СССР, всем было хорошо, все дружили! А тут Украина резко начала щемить русскоязычных!»

Также в Курске меня приходили допрашивать из ФСБ. Откуда, что, как, какие-то протоколы составляли…»

В середине апреля пошли слухи, что возможен обмен пленными.

«Я ничего не ожидал, так как знал, что после 2014 года некоторые ребята и по два года проводили в плену. Готовился к худшему, — вспоминает парень. — И плюс пленные украинцы рассказывали, что русские их уже возили якобы на обмен. А потом говорили пленникам: вот, видите, ваши не приехали, хрен положили на вас!

Я в это не верил, так и говорил ребятам: это русские вас так сломать хотят, бензина у них много, могут и покатать туда-сюда. И после я интересовался у наших военных, а были ли обмены, которые впоследствии отменялись. Меня наши заверили — не было».

Но как не сойти с ума, если ты в 19 лет сидишь в плену, ранен, с искалеченными руками и готовишься к ампутациям еще и на ногах?

«Для меня главное было, что выжил. И уже хорошо. Не умер во время боя, не умер пока в кладовке той лежал, а остальное — мелочь. Хотел вернуться домой. Иногда молился, чтобы у всех дома было все хорошо. Старался сберечь психику», — отвечает Данила.

21 апреля Мельника все же обменяли.

«Из Курска меня перевезли в Севастополь, оттуда машиной в Украину. Там поменяли. Но из курского госпиталя меняли не всех, некоторые пленные остались. Не знаю, как и по какой системе отбирали людей, — говорит Данила. — Ну и от своих прежде всего я позвонил маме: она же вообще не знала, где я, только надеялась, что жив. После душ, чистая одежда… Глянул новости — все хорошо, совсем не так, как русские рассказывали».

После парня положили в киевскую больницу. Там все же ампутировали стопы.

В России катастрофическая нехватка мяса. Пушечного.

Какой царь - такие и гвардейцы. Путин подписал указ о присвоении гвардейского наименования 64 отдельной мотострелковой бригаде. Бойцы именно этой бригады ответственны за резню в Буче.

Умер не значит погиб

Проблемы словоупотребления
«Меры социальной поддержки распространяются на членов семей военнослужащих, погибших при исполнении обязанностей военной службы», — сообщал представитель пермского министерства соцзащиты в одном из ответов Борзовой (есть в распоряжении «Медузы»), подчеркивая последнюю часть фразы. И заключал: раз Захар Угольников «умер при исполнении служебных обязанностей» — никаких мер социальной поддержки быть не должно. Борзова неоднократно пыталась получить в военкомате документ с «правильной» формулировкой — но там всякий раз выдавали справки со словом «умер». В одной бумаге оно было написано жирным шрифтом и подчеркнуто.


После восьми лет попыток убедить чиновников и военных в своей правоте Борзова подала на министерство в суд. Краевой комиссариат привлекли к процессу как третье лицо — такие участники суда имеют отношение к спору между сторонами и могут помочь понять, кто из них прав. В этот момент военные почему-то решили не продолжать лингвистические споры. Представительница комиссариата в отзыве на иск (его суд принимает к сведению) написала: «Угольников Захар Вадимович 1986 г. р. погиб (умер) при исполнении обязанностей военной службы». Из документа следовало: раз солдат был «на территории части в течение установленного распорядком дня служебного времени» — значит, «погиб». Суд согласился с этими доводами. Борзова выиграла — судья постановила выдать ей удостоверение, с которым женщина может получать льготы и выплаты.

«Медузе» удалось обнаружить как минимум 41 судебное решение за последние семь лет, связанное с борьбой за право на компенсации. Поводом для тяжбы всегда становились словесные разночтения: почти всегда — между формулировками «умер» и «погиб»; значительное количество раз — между «в период военной службы» и «при исполнении обязанностей военной службы». Ни один из этих случаев не связан с участием в боевых операциях. В большинстве дел суд принял сторону родных погибших солдат, заключив: если человек умер не в самоволке, значит, его близкие могут рассчитывать на выплаты, льготы и компенсации. Даже в случае самоубийства.


Льготы и выплаты родственникам погибших на военной службе в России гарантируются сразу несколькими законами. С соцзащитой Борзова судилась, чтобы получить выплаты по закону «О ветеранах» — за них отвечает Пенсионный фонд. В свою очередь, по состоянию на 2017 год Министерство обороны по закону «О денежном довольствии военнослужащих» должно платить 18 тысяч рублей ежемесячно нетрудоспособным близким умершего солдата или офицера. Эта сумма делится на всех нетрудоспособных близких, включая самого погибшего, доля которого уходит государству (таким образом, если у военного остались двое детей, каждому из них полагается по 6 тысяч рублей). Сколько таких компенсаций сейчас платится в России, выяснить не удалось: в министерстве обороны на запрос «Медузы» не ответили.

Словарь как вещдок
В 2003 году в воинской части в Челябинской области умер 24-летний старший лейтенант из Кемерова Чабанов (его имени, как и имен его родственников, в публичной версии судебного решения нет; связаться с семьей Чабановых «Медузе» не удалось). В выписке из приказа командира части указано, что смерть произошла «от острого нарушения мозгового кровообращения» во время боевого дежурства. Как и Борзова, родители Чабанова получили от военных документы со словами «умер» и «смерть».

Когда мать Чабанова обратилась за удостоверением, дающим право на льготы и компенсации, в городскую администрацию (в разных регионах их выдают разные ведомства), ей отказали — мотивировав это тем, что в извещении о смерти должно было быть слово «погиб». В суд Чабанова обратилась только спустя десять лет — в 2013 году — и получила отказ на том основании, что документ, который она оспаривает, устарел. Тогда Чабанова запросила новый. В нем чиновники вновь указали на разночтения между «погиб» и «умер».


На одно из заседаний Чабанова пришла со словарем Ожегова. Указав на присутствующее в нем выражение «умереть за Родину», она пыталась доказать, что слова «умер» и «погиб» синонимичны — поскольку в армии умирают именно что за Родину. В итоге суд постановил, что юридически значимым обстоятельством является именно смерть на военной службе, а не обстоятельства этой смерти. В апелляционной инстанции чиновники проиграли. Через некоторое время удостоверение отказались выдать также отцу Чабанова — по тем же самым причинам. Мужчина тоже подал в суд — и тоже выиграл.


Некоторые судьи прямо пишут в своих решениях, что никакой разницы между двумя словами нет. Так, в 2012 году Верховный суд Калмыкии обратил внимание на само название 21-й статьи закона о ветеранах, в котором слово «умерших» стоит в скобках после «погибших»: в итоговом апелляционном определении сказано, что закон эти понятия не различает.

Случаи, когда семьи погибших солдат проигрывали тяжбу, не так уж и редки. Из 41 судебного решения, проанализированного «Медузой», таких семь. Один из примеров — дело служащего Алексея Дуракова, умершего 20 лет назад в воинской части в городе Вязьма Смоленской области. Его родители получили удостоверения, необходимые для выплат, однако потом чиновники решили, что совершили ошибку, — и стали возвращать документы через суд. Грибановский районный суд Воронежской области согласился с тем, что смерть «не связана с исполнением обязанностей военной службы». За день до дембеля Дураков, судя по документам, ушел в самоволку вместе с сослуживцем — поехал на велосипеде в соседнюю деревню, чтобы проведать знакомых девушек. По дороге их сбил автомобиль, Алексей погиб, о судьбе его товарища в вердикте не сообщается. Мать убеждена, что сына убили, но на решение суда ее мнение не повлияло.


Порой суды выносят противоречивые вердикты в схожих обстоятельствах. Так, в 2014 году мать военнослужащего из пермской Губахи сумела добиться выдачи удостоверения через суд, а два года спустя родителям Андрея Шлычкова из башкирского города Мелеуз суд в том же отказал. В обоих случаях речь шла о самоубийстве — однако если пермский суд безоговорочно встал на сторону матери, то башкирский зацепился за все те же слова. В решении говорится: «Из буквального значения слов „погибший“ и „умерший“ следует, что погибшим при исполнении обязанностей является лицо, смерть которого наступила сразу в результате увечья». Андрей Шлычков прослужил в вооруженных силах всего три месяца; 7 марта 2016 года его нашли повешенным на дереве в воинской части в поселке Тоцкое Оренбургской области.


Разночтения между «умер» и «погиб» — не единственный стилистический момент, который может влиять на размер или сам факт получения государственных компенсаций. Например, пенсии по потере кормильца (это еще один тип выплат) зависят от заключений военно-врачебных комиссий и конкретно — от того, какая в них указана причина смерти. «Военная травма» и «заболевание, полученное в период военной службы» означают разные суммы пенсий; «Медузе» известны случаи, когда из-за отсутствия записи о военной травме родственникам погибших солдат отказывали и в ежемесячной компенсации, положенной по закону.


Руководитель центра соцобеспечения пермского краевого военкомата Николай Мишин утверждает: именно заключения военно-врачебных комиссий, а не формулировки в командирских приказах важны при назначении любых выплат. В качестве иллюстрации своего тезиса он приводит случай, который произошел, когда Мишин сам служил в армии: по его словам, некий прапорщик в новогоднюю ночь «нажрался и захлебнулся в своих отходах, хотя был на посту». Как рассказывает Мишин, в заключении комиссии было написано «военная травма», и его близким назначили максимально возможную выплату.

Умерший в нерабочее время

Несмотря на слова Мишина, почти во всех случаях, известных «Медузе», проблемы у родственников начинались не с заключений военно-врачебных комиссий, а с выписки из приказа командира воинской части об исключении военнослужащего из списков личного состава. Приказ этот выпускается на основе медицинского свидетельства о смерти солдата, которое составляют военные судмедэксперты.


Раньше в форме выписки фигурировало именно слово «погибший». Типовую фразу закрепил приказ министра обороны 1999 года, и звучала она так: «Рядового Павлова Ивана Ефимовича, механика-водителя 2 танковой роты, погибшего ___ _________ 200__ г. в результате автомобильной катастрофы, исключить из списков личного состава воинской части и всех видов обеспечения». Как говорит юрист правозащитной организации «Гражданин и армия» Арсений Левинсон, в 2009 году этот приказ отменили, и замены ему так и не появилось. При этом шаблонный текст в официальных бумагах почти не изменился — кроме одного обстоятельства: слово «погибшего» заменилось на «умершего».


«Медуза» обзвонила несколько военкоматов и военных частей по всей России. Все собеседники считают, что разница между понятиями «умер» и «погиб» есть, однако четких критериев их различия никто предложить не смог.

Так, Константин Кесаев, врио заместителя командира североосетинской воинской части 20634, предположил, что «умер» — это одна статья выплат, а «погиб при исполнении» — другая, затруднившись объяснить, в чем содержательное отличие двух формулировок.

Похожее мнение у другой собеседницы из той же части, ответившей по общему телефону и назвавшей лишь свой позывной — «Несекретка». «Погибший — это когда он при какой-то боевой задаче погиб, — считает она. — А умерший — он, может быть, в нерабочее время вышел с территории части, шел домой и с ним что-то произошло».


«Погиб — это если при выполнении обязанностей, а умер — в быту, — утверждает представитель командования части в центральной России, попросивший не указывать свое имя и номер части. — И командиры, чтобы их за жопу не взяли, что на их части много денег уходит, пишут „умер“, а не „погиб“».

Похожим образом рассуждают и чиновники, с которыми удалось поговорить «Медузе». Так, специалист пермского министерства соцразвития, проигравшего в суде Любови Борзовой, сообщила, что ведомство выдает удостоверение только в случае, если в документах указано, что военнослужащий погиб.


— А если написано: «Умер. Смерть связана с исполнением обязанностей военной службы» — дадите удостоверение?
— Но он же не погиб при исполнении обязанностей военной службы. Смерть с чем связана? Он мог заболеть — и из-за этого умереть, правильно? Мог получить какое-то ранение. А мог повеситься.
— Есть решения судов, и в них говорится, что важна только связь смерти с исполнением обязанностей службы. А «умер» или «погиб» — неважно.
— Но суд ведь может принять разные решения, правильно?


В новочебоксарском управлении пенсионного фонда (он тоже проигрывал суд матери солдата) также сообщили, что слово «погибший» повлечет за собой выдачу необходимых для получения компенсаций документов «без проблем». В отличие от слова «умерший».


«С 2000 года у нас в государстве наконец-то начали считать деньги», — объясняет старпом начальника отделения по работе с гражданами военкомата Пермского края Татьяна Смольская. Ее ведомство, с одной стороны, дублирует слова из командирских приказов в похоронках, с другой — принимает заявления на некоторые выплаты от семей военных. Чиновница уточняет: когда есть решение суда о выплате, его приходится исполнять. Однако в последующих случаях, если, например, не будет записи о «военной травме», военкомат вновь будет отказывать обратившимся за компенсацией. Этого, по словам чиновницы, требует закон. «Мы сами не имеем права нарушить законодательство, а судья — пожалуйста», — объясняет Смольская.


«К нам приезжают ревизоры, прокуратура — кто хочешь, — продолжает сотрудница военкомата. — Проверяют законность оформления [компенсаций]. Вы что думаете, мы что хотим, то и назначаем? Нет! И если мы нарушили, знаете, все деньги будут выдираться с того человека, который подписал. Есть закон, а есть справедливость. Слышали? Так вот, они не тождественны».

Семьи погибших военнослужащих получают выплаты не только от государства. Две единоразовые выплаты — почти 4 миллиона рублей и более 2,5 миллионов — по закону совершают страховые компании, для которых командиры воинских частей готовят отдельные справки. Форму этих справок министерство обороны за последние годы переутверждало несколько раз. Во всех вариантах есть формулировки «погиб (умер)» и «гибель (смерть)»: в этих случаях военные никакой разницы в словах не видят.

Экономика незнания

Одна из главных организаций, ответственных за расчеты с семьями погибших военнослужащих, — это Пенсионный фонд. Он начисляет два типа выплат. Во-первых — пенсию нетрудоспособным членам семей «погибших (умерших) военнослужащих в период прохождения военной службы по призыву в качестве солдат, матросов, сержантов и старшин» (такова формулировка 166 федерального закона). Во-вторых, ту самую ежемесячную денежную выплату, которая «распространяется на членов семей военнослужащих, погибших при исполнении обязанностей военной службы».

Как сообщили «Медузе» в Пенсионном фонде России, первую выплату — ее в том или ином размере начисляют независимо от формулировок в документах — сейчас в России получают чуть более 46,5 тысячи человек; в прошлом году на эти выплаты ушло около 6 миллиардов рублей. Ежемесячную же выплату в прошлом году начисляли 24 414 россиянам, которые получили 422 миллиона рублей. Таким образом, нетрудоспособных членов семей умерших военных почти в два раза больше, чем просто членов семей погибших военных.


Юрист «Гражданина и армии» Арсений Левинсон убежден: подавляющее большинство людей, получающих отказ в компенсациях, просто не идут в суд. «Во-первых, люди не обладают достаточной юридической грамотностью, а найти доступную профессиональную помощь непросто, — поясняет он. — Во-вторых, граждане просто не знают, что отказ мог быть незаконным».

Любовь Борзова говорит, что за десять лет ни разу не встретила понимания среди чиновников и военных — по ее словам, к ее льготам и компенсациям они относятся так, будто средства надо взять из собственного кармана. Большая часть денег, которые Борзова после выигрыша в суде с прошлого года получает от государства, уходит на лекарства: после смерти сына начали отказывать ноги. Несмотря на это, женщина продолжает сотрудничать с краевым Комитетом солдатских матерей, старается делиться своим опытом с другими родителями. Как и она когда-то, некоторые их них просто ничего не знают о положенных льготах и выплатах.


В беседе с «Медузой» Борзова почти не говорит про сына в прошедшем времени. «У меня сын и две дочери», — перечисляет она. Показывает грамоты Захара по каратэ-до, перечисляет международные турниры, на которые ездил ее «ребенок». На днях Захару исполнится 31 год.

Порошенко просит Верховную Раду ввести военное положение

Щас идёт собрание ОДКБ. Одно заявление чудесатее другого

Лукаш предлагает зацензурить интернет по примеру китайской системы

Путин рассказывает про марши неонацистов в Украине. Забыл он, правда, отметить, что нацисты ходят под Z-символикой.

Ну и просто моё любимое. В этом видео просто вся суть этого сборища. Главного деда все ненавидят и он всех задолбал своей деменцией с шизой на пару, но гроши на поддержку своего режима ох как надо:

Статья министра обороны Великобритании о ситуации в Украине

перевод в основном гугл-транслейт. так что прошу не обвинять в качестве.

Государственный секретарь по вопросам обороны Бен Уоллес обсуждает НАТО, Украину и Россию

Я уже сбился со счета, сколько раз в последнее время мне приходилось объяснять значение английского термина «соломенное чучело» моим европейским союзникам (Название уловки "подмена тезисов" сравнивает искажённый аргумент с "соломенным чучелом", которое легко свалить и разрушить, в то время как противник, которого это чучело изображает, остаётся нетронутым).. Это потому, что лучший живой пример «соломенного чучела» на данный момент — это заявление Кремля об угрозе со стороны НАТО. Комментарий министра обороны России в последние недели о том, что США «готовят провокацию с использованием химических компонентов на востоке Украины», сделал это «соломенную чучело» еще больше.

Очевидно, что Кремль желает, чтобы мы все занялись этим ложным обвинением, вместо того, чтобы оспаривать настоящую повестку дня Президента Российской Федерации. Изучение фактов быстро подтверждает недоказанность обвинения в адрес НАТО.

Во-первых, НАТО по своей сути носит оборонительный характер. В основе организации лежит статья 5, которая обязывает всех членов приходить на помощь другому члену, если он подвергается нападению. Никаких если и никаких но. Взаимная самооборона является краеугольным камнем НАТО. Это обязательство защищает всех нас. Союзники из таких далеких стран, как Турция и Норвегия; или настолько близких, как Латвия и Польша, все извлекают выгоду из пакта и обязаны реагировать. Это действительно оборонительный союз.

Во-вторых, бывшие советские государства не были расширены «в» НАТО, а присоединились к нему по их собственной просьбе. Кремль пытается представить НАТО как заговор Запада с целью посягательства на его территорию, но на самом деле увеличение числа членов Североатлантического союза является естественной реакцией этих государств на его собственные злонамеренные действия и угрозы.

В-третьих, утверждение о том, что НАТО стремится окружить Российскую Федерацию, лишено оснований. Только пять из тридцати союзников соседствуют с Россией, и только 1/16 ее границ примыкает к НАТО. Если определение окружения состоит в том, что 6% вашего периметра заблокированы, то, несомненно, храбрецы, сражавшиеся в Арнеме или Ленинграде во время Второй мировой войны, могли бы сказать об этом что-то более серьезное.

На самом деле Кремлю угрожает не расположение сил НАТО, а привлекательность его ценностей. Так же, как мы знаем, что его действия на самом деле связаны с интерпретацией истории президентом Путиным и его нереализованными амбициями в отношении Украины.

Мы знаем это, потому что прошлым летом он опубликовал на официальном сайте правительства собственную статью «Об историческом единстве русских и украинцев». Я призываю вас прочитать это, если у вас есть время, потому что, хотя она содержит исчерпывающие аргументы, в ней мало точности и много противоречий.

Нам всем следует беспокоиться, потому что из-под пера самого президента Путина вышло эссе из семи тысяч слов, в котором этнонационализм находится в центре его амбиций. Не те нарративы, которые сейчас навязываются. Не "соломенное чучело" вторжения НАТО. Он предоставляет искаженную и избирательную аргументацию, чтобы оправдать в лучшем случае подчинение Украины, а в худшем — насильственное присоединение этой суверенной страны.

Статья президента Путина полностью игнорирует пожелания граждан Украины, пробуждая тот самый тип этнонационализма, который разыгрывался по всей Европе на протяжении веков и все еще может пробудить те же разрушительные силы древней ненависти. Читатели будут не только шокированы тоном статьи, но и удивлены тем, как мало упоминается НАТО. В конце концов, разве «экспансионизм» НАТО не является источником всех опасений Кремля? На самом деле НАТО посвящен всего один абзац.

Эссе делает в нем три претензии. Первая: Запад стремится использовать разделение, чтобы «править» Россией. Вторая: что все, кроме единой нации Великороссии, Малороссии и Белой Руси в том образе, который выдвигался в XVII веке, есть искусственная конструкция и бросает вызов желаниям единого народа, с единым языком и церковь. В-третьих, тот, кто не согласен, делает это из ненависти или боязни России.

Мы можем откинуть первое обвинение. Никто не хочет править Россией. Это констатирует очевидное, что, как и в любом другом государстве, граждане страны должны определять свое будущее. Собственные уроки России из таких конфликтов, как Чечня, несомненно, заключаются в том, что этнические и религиозные конфликты уносят тысячи невинных жизней, а главные действующие лица увязают в десятилетиях борьбы.

Что касается Украины, то Россия сама признала ее суверенитет как независимого государства и гарантировала ее территориальную целостность, не только подписав Будапештский меморандум в 1994 году, но и сам Договор о дружбе с Украиной в 1997 году. И сейчас Кремль, а не Запад, приступил к усилению разногласий в этой стране и ряде других стран Европы. Хорошо задокументированы многочисленные попытки ГРУ и других российских агентств вмешиваться в демократические выборы и внутренние споры. Принцип «разделяй и властвуй» в мыслях Москвы, а не НАТО.

Вероятно, самое важное и широко распространенное утверждение о том, что Украина — это Россия, а Россия — это Украина представлено, не совсем так, как оно есть на самом деле. Украина была отделена от России гораздо дольше в своей истории, чем когда-либо была объединена с ней. Во-вторых, тезис о том, что все народы Белоруссии, России и Украины являются потомками «Древней Руси» и поэтому так или иначе все русские. Но на самом деле, согласно историку профессору Эндрю Уилсону в его превосходном эссе для RUSI под названием «Россия и Украина: «один народ», как утверждает Путин?» они в лучшем случае «родственники, но не одни и те же люди». Точно так же Британия около 900 г. н.э. состояла из Мерсии, Уэссекса, Йорка, Стратклайда и других досовременных королевств, но это была гражданская нация многих народов, происхождений и этнических групп, которая в конечном итоге сформировала Соединенное Королевство.

Если вы начнете и остановите свой взгляд на российскую историю между 1654 и 1917 годами, то вы действительно сможете сфабриковать аргументы в пользу более экспансивной России, возможно, в духе девиза русского царя перед Российской империей: «Государь всей Руси: Великой , Малой и Белой» – Россия, Украина и Беларусь соответственно. Но, что особенно важно, вы также должны якобы забыть о том, что было до и после в истории. Вы должны игнорировать существование Советского Союза, нарушение российско-украинского договора о дружбе и оккупацию Крыма. Уверен, вы согласитесь, что это гораздо больше, чем просто сноски в истории.

По иронии судьбы, сам президент Путин признает в своем эссе, что «все меняется: страны и сообщества не являются исключением. Конечно, какая-то часть народа в процессе своего развития под влиянием ряда причин и исторических обстоятельств может в определенный момент осознать себя отдельной нацией. Как мы должны относиться к этому? Ответ один: с уважением!» Однако затем он отбрасывает некоторые из этих «исторических обстоятельств», чтобы соответствовать своим собственным утверждениям.

Мягко говоря, сомнительно и ни в коем случае не оправдывает ни оккупацию Крыма (точно так же, как Россия оккупировала Крым в 1783 г. в нарушение русско-турецкого Кучук-Кайнарджийского договора 1774 г.), ни любое дальнейшее вторжение в современную Украина, как независимую суверенную страну.

Последнее обвинение Западу со стороны многих в российском правительстве состоит в том, что те, кто не согласен с Кремлем, в какой-то степени являются русофобами. Но не говорят уже о том, что офицеры ГРУ применяли нервно-паралитические вещества на британских улицах или что киберхакерство и целенаправленные убийства исходят от российского государства, это не имеет никакого отношения к правде.

Россия и Великобритания имеют глубокую и часто взаимовыгодную историю. Наша взаимопреданность помогла окончательно победить Наполеона, а затем и Гитлера. Вне конфликтов, на протяжении веков мы делились технологиями, медициной и культурой. В 18 веке Россия и Великобритания были тесно связаны. В период с 1704 по 1854 год, от эпохи Петра Великого до Екатерины Великой и вплоть до XIX века британцы были адмиралами, генералами, хирургами и архитекторами на самом высоком уровне российского двора. Отец российского флота — некто Сэмюэл Грейг — родился в Инверкейтинге в Файфе.

Это общее восхищение актуально и сегодня. Британское правительство не спорит с Россией и русским народом — это далеко не так, — но оно не согласно со злонамеренной деятельностью Кремля.

Так что, если одной холодной январской или февральской ночью российские вооруженные силы еще раз вступят на территорию суверенной Украины, игнорируйте рассказы о «соломенном человеке» и «операции под фальшивом флаге» в виде агрессии НАТО и помните собственные слова президента России в том эссе, написанном прошлым летом. Запомните это и спросите себя, что это значит не только для Украины, но и для всех нас в Европе. Что это значит в следующий раз…