Пик нефти

Раз, два, три, четыре, пять,

Нефть сегодня 25!

Хоп хэй ла-ла-лей,

Доллар 80 рублей!

Инфографика зависимости стран ЕС от российских энергоресурсов

Российская ракета «Искандер» разрушила пиццерию в центре Краматорска. Погибли десять человек, больше 50 пострадали.

Как правительство должно ответить на санкции, или Про слона и Моську

После введения очередных санкций (https://www.rbc.ru/economics/07/04/2018/5ac7d8b89a79474597eef7b2) российский фондовый рынок ушел в жесткое пике. С пятницы индекс РТС упал на 12%, курс акций «Русала» в Гонконге  - на 55%. Падение крупнейших голубых фишек, которые даже не попали в санкционные списки (Сбербанк, «Лукойл») составило от 10% до 20%. Курс доллара достиг почти 64 рублей, а курс евро - 78. Как Россия должна ответить на эти санкции?

Начнем с предыстории вопроса. Владимиру Путину удалось выстроить очень эффективную альтернативную реальность для внутреннего потребления (см. мою статью «Экономика вранья» https://www.vedomosti.ru/opinion/articles/2014/09/08/ekonomika-vranya). Вкратце, намного дешевле из всех утюгов рассказывать, что мы стали великими или крутыми, чем на самом деле стать великими и крутыми. Проблема в том, что с какого-то момента сами чиновники стали верить в информацию, которую они скармливают через федеральные каналы населению (к примеру, Мария Захарова признается, что смотрит новости телеканала «Россия» и много для себя узнает нового https://www.facebook.com/maria.zakharova.167/posts/10216437793087068). В связи с этим возникли две глобальные проблемы:

- Чиновники, которые поверили, что мы действительно встали с колен, и если мы захотим – то всему миру покажем геополитическое огого.

- Запад, который первое время на проказы Путина реагировал довольно вяло, пытаясь играть стратегию «ты г… не трогай, оно и вонять не будет».

Агрессивные попытки показать всем, что мы встали с колен и готовы это доказать, начались не вчера и даже не с Крыма, а более 10 лет назад. В ноябре 2006 г. произошло убийство Литвиненко в Лондоне (которое никто, кроме Путина, санкционировать не мог).  В феврале 2007 г. была знаменитая мюнхенская речь, когда Путин уже официально заявил, что мы готовы к новому противостоянию с США, НАТО и вообще с Западом. В августе 2008 г. Россия напала на Грузию, фактически выступив за одну из сторон во внутригрузинском конфликте.

После первой волны путинской агрессии случился жесткий финансовый кризис. Индекс РТС со времени войны с Грузией по декабрь 2008 г. упал в 3 раза (с июня 2008 г. по декабрь 2008 г. - в 4 раза). Уже в 4-м квартале 2008 г. российскому правительству было не до геополитических игр – приходилось в ежедневном режиме отгружать вагоны бабла дружественным олигархам, чтобы спасти их от банкротства. Запад, наверное, тогда подумал, что его тактика «Путина не трогай, он и вонять не будет» сработала. Однако как только цена на нефть опять поползла вверх, финансовые рынки стабилизировались, Путин опять раздухарился на геополитическом поле. Оттяпал Крым, сопровождая весь процесс потоками лжи – то нас там нет и мы туда не собираемся, то мы туда пойдем, прикрываясь женщинами и детьми https://goo.gl/z4Fv5B, то мы там были с самого начала. Потом развязал войну в Донбассе, постоянно отрицая наличие там российских войск, хотя уши нашего военного присутствии там торчали из всех щелей. Наконец, сомнительная операция в Сирии, чтобы на российских штыках вернуть режим Асада к власти. Запад понял, что хотя они г… и не трогали, но воняет оно на весь мир все больше и больше, и проблему нужно решать. Серия российских санкций, которая началась в 2014 г. – это реакция на второй раунд российской международной агрессии.

Чтобы понять, как должно реагировать российское правительство на санкции, нужно для начала понять, как работает западное общество. Оно крайне медлительно и бюрократично. Введение любые мер, а также их отмена требует значительного времени и согласований. Именно поэтому первый раунд агрессии для России прошел безнаказанным – западные бюрократы решили посмотреть - а вдруг проблема сама собой рассосется. После второго раунда агрессии Запад понял, что не рассосется, и после долгих согласований и обсуждений принял для себя принципиальное решение, что после каждого агрессивного шага правящий режим в России нужно наказывать все больнее и больнее. Именно поэтому те шаги и действия, которые прощались нам 10 лет назад, вызывают жесткий отпор сегодня.

У России сейчас два варианта реакции. Первый вариант – продолжить играть стратегию слона и моськи, понимая, что слон уже разъярен. Второй вариант – признать (хотя бы кулуарно), что силы не равны, перестать тявкать на слона и даже сделать какой-то примирительный шаг навстречу.

Рассмотрим первый вариант – продолжать заливисто лаять и пытаться укусить слона за лодыжки. Мы эту тактику играем последние несколько лет. На каждый раунд санкций придумываем, как бы побольнее укусить Запад. На акт Магнитского мы ответили «антисиротским законом», запретив усыновление наших сирот гражданам США, а также запретили въезд в Россию ряду граждан США, которые «причастны к нарушениям основополагающих прав и свобод человека», а также еще как-то провинились перед Россией. В августе 2014 г., в ответ на крымско-донбасские санкции, Россия ввела антисанкции – запрет на импорт продовольствия из стран Запада. Иными словами, каждый раз мы бомбили Воронеж с фактически нулевым ущербом для зарубежных стран.
Вообще Россия не может нанести никакой серьезный урон Западу. Россия – это менее 2% от мирового ВВП (США и Европейский союз – 50%). Структура нашей внешней торговли - это обмен ресурсов на все остальное. Запад может довольно легко заменить наши ресурсы предложением с других рынков. Даже если это вызовет некоторый рост цен, это не будет большой проблемой, так как доля ресурсов в добавленной стоимости современных экономик – всего несколько процентов. России же заместить товары и технологии Запада просто неоткуда. Все эти «Роснано», «Ростех», «Сколково» потерпели фиаско. Внутреннего рынка для такого объема производимого сырья просто нет. Если Россия решит ограничить экспорт своих ресурсов, это ударит, прежде всего, по России. Мы просто лишимся экспортной выручки, а значит, и возможности покупать критически важный импорт из-за рубежа. У России объективно нет рычагов, чтобы нанести хоть какой-то ощутимый экономический урон Западу. А у Запада есть. Реакция российских финансовых рынков на очередные санкции показала, как больно нам может сделать Запад, даже не прилагая никаких серьезных усилий со своей стороны, а мы никак не можем адекватно ответить (после того, как МИД пообещал жестко ответить на американские санкции https://t.co/7F9PBbAUSE, индекс Dow Jones вырос на 2%). Если мы примем решение наращивать конфронтацию, вводя ответные санкции (толку от которых с точки зрения урона врагу будет ноль), это может вызвать только раздражение на Западе, и как следствие, введение против нас новых санкций, которые могут быть намного болезненнее, чем этот раунд. Например, если в списки включат «Газпром», «Лукойл», «Роснефть», Сбербанк, «Норникель». Это будет означать коллапс российского фондового рынка и глубокий кризис в экономике.

Второй вариант, безусловно, неприятен для российских ястребов, однако это единственно возможный выход из кризиса. Безусловно, Советскому Союзу было в конце 1980-х неприятно признать, что он проиграл холодную войну. Но если бы мы признали этот факт на 10 лет раньше, то и реформы можно было бы провести куда мягче, без шоковых терапий, потрясений и массового обнищания населения. А так, СССР вышел из гонки вооружений только в тот момент, когда экономика была даже не на грани банкротства, а находилась в состоянии банкротства, и проведение дальнейшей политики конфронтации было физически невозможно. Мы сейчас находимся в похожем положении. Четырехлетняя санкционная война показала, что силы, мягко говоря, не равны. Мы уже исчерпали методы своего экономического воздействия, а Запад нет. Если США и Европа захотят, они смогут одномоментно обанкротить все ключевые российские компании и госбюджет, например, введя эмбарго на импорт ресурсов из России или расширив санкционные списки за счет других российских крупных компаний. Поражение в этой санкционной войне России придется все равно признать, рано или поздно. Лучше рано, сохранив хоть какое-то лицо, чем в стадии банкротства экономики, приползая на коленях к Западу с просьбами хоть как-то подкормить нас гуманитарной помощью (см. кейс 1991-1992 гг.)

Какие конкретные меры российское правительство могло бы предпринять для снижения конфронтации с Западом? Есть три очевидных (и выгодных для страны) шага – это отмена антисканкций, прекращение поддержки сепаратистских войск на Донбассе и вывод войск из Сирии. Отмена ограничений на импорт продовольствия с Запада не только позволит продемонстрировать, что Россия желает снижения напряжения, но и также резко понизит цены на продовольствие внутри России. Это миф, что от эмбарго страдают  хипстеры. Из-за него выросли цены на продукцию массового спроса – овощи, молочные продукты, мясо. Отказ от поддержки непризнанных режимов ЛНР и ДНР и передача границы под контроль Украины позволят показать, что мы не собираемся в дальнейшем искусственно подогревать внутриукраинские конфликты. Наконец, вывод (по-настоящему окончательный) войск из Сирии и прекращение поддержки Асада – это шаг в том же направлении. Мы отказываемся от агрессивной внешней политики и поддержки невменяемых диктаторов. Опять же уход из Украины и Сирии позволит сэкономить значительные средства для бюджета, которые можно будет направить, например, на поддержку социально незащищенных групп населения.

Согласится ли Путин на второй сценарий? С одной стороны, он противоречит всей той риторике отношений с Западом, которую он выстраивал последние 10-15 лет.  С другой, уже очевидно, что Запад принял политическое решение реагировать на каждое агрессивное действие России, и если Путин продолжит дергать кота за усы, то очень быстро экономика под гнетом санкций скатится в полномасштабный кризис, и он потеряет власть в результате мягкой или жесткой революции. А власть – это то, что Путин любит больше всего. Единственный способ для Путина ее сохранить – это перестать раздражать Запад.

Цена американской нефти рухнула ниже нуля впервые в истории

Сначала цена нефти марки Brent снизилась еще на 1,5 доллара, или на 5,3%, до 26,58 доллара за баррель, в то время как майские фьючерсы на WTI подешевели на 9,43 доллара, или на 51,6%, до 8,84 доллара за баррель, сообщило вечером агентство Рейтер. Июньские фьючерсы на WTI упали не так сильно - на 10% до 22,4 доллара за баррель.

После чего обвал цен стремительно усилился.

По данным агентства Блумберг, к 20:22 мск майские фьючерсы WTI подешевели до 3 долларов, а уже через 10 минут котировки упали ниже отметки в 2 доллара за баррель.

Такое происходит впервые с 1983 года, когда нефтяные фьючерсы начали торговаться на бирже.

К 20:50 мск баррель американской нефти подешевел до 0,9 доллара. А по данным на 20:56, цены майских фьючерсов на поставку WTI доходила до 0,01 доллара за баррель.

"На самом деле, ничего страшного не происходит. Пока. Но смотреть на это весело", - пошутил в телеграм-канале директор по инвестициям "Локо-инвеста" Кирилл Тремасов.

Отрицательная цена

Затем котировки ушли в отрицательную зону.

К 21:15 майсккий фьючерс на нефть марки WTI упал до минус 7,5 доллара за баррель.

Когда у фьючерсов приближается срок поставки, трейдеры должны решить - либо принимать физическую поставку нефти по контракту, либо продать его и переключиться на контракт с поставкой в следующем месяце.

Большинству трейдеров, торгующих фьючерсами, не нужны физические поставки. В нынешней ситуации такие трейдеры избавляются от майских контрактов и переходят на июньские.

Поскольку на рынке образовался сильный избыток нефти, трейдеры не могут найти покупателей на свои майские контракты, по которым нефть будет физически поставлена - ее просто негде хранить, отмечает Рейтер.

В итоге цены упали до отрицательных уровней - это означает, что продавцы приплачивают покупателям, чтобы последние забрали нефть.

Места в американских нефтехранилищах нет

Цены на нефть в последние недели испытывали мощное давление. Они продолжали снижаться даже после того, как страны ОПЕК+ согласовали сокращение добычи нефти на 9,7 млн баррелей в сутки.

К сделке, заключенной Саудовской Аравией и Россией после предыдущего срыва договоренностей и обвала цена на нефть, впервые присоединились США, которые благодаря сланцевой революции стали одним из крупнейших производителей нефти в мире.

Однако эта сделка не может быстро исправить ситуацию с перенасыщением мирового рынка нефти, пишет Рейтер.

Цены на нефть марки Brent рухнули примерно на 60% с начала года, в то время как фьючерсы на американскую нефть упали примерно на 85%, отмечает агентство. Цены в США упали до уровней, значительно ниже уровня безубыточности, необходимого для добычи сланцевой нефти. Это привело к остановке бурения.

Падение WTI продолжалось весь день. Утром фьючерс американской нефти на лондонской бирже ICE с поставкой в мае опустился более чем на 20% и продолжил падение днем. Около часа дня по московскому времени WTI стоила 14,1 доллара за баррель.

Аналитики объясняют падение двумя факторами. Во-первых, сокращения добычи, о которой после нескольких недель торговой войны договорились Москва и Эр-Рияд, недостаточно. "Рынок достаточно быстро понял, что договоренности ОПЕК+ в ее нынешнем виде не хватит на то, чтобы сбалансировать нефтяные рынки", - считает главный аналитик брокерской компании Axicorp Стивен Иннес.

Основной проблемой аналитики называют нехватку места в американских нефтехранилищах. С начала марта запасы нефти в городе Кушинг, Оклахома, одном из основных хабов торговли сырой нефтью в США, выросли почти на 50%, отмечают аналитики банка ANZ.

"Мы видим продажу по демпинговым ценам, потому что никто, вообще никто не хочет, чтобы хранилища в Кушинге продолжали заполняться каждую минуту", - пояснил Иннес.