Наши мальчики

Что это за майдан такой? явно бидеровцев подослали

Просто меню забегаловки в Сыктывкаре

Внезапная реклама на нхентае...

В США арестован школьник-трансгендер, насиловавший девочек

Полиция округа Лаудон, штат Вирджиния, задержала подростка-трансгендера, который насиловал девочек в школах, где сам же обучался. Об этом пишет DailyMail. Парень в юбке, назвавшись “трансгендером”, стал посещать женский туалет в своём учебном заведении.

 Округ лаудон один из самых либеральных во всём штате, расположенном рядом с Вашингтоном. Здесь разрешено посещать туалеты и душевые в зависимости от того, как себя идентифицирует человек

Сейчас школьник арестован по решению суда и находится в центре содержания несовершеннолетних. По американским законам, его имя сохраняется в секрете. Малолетнего преступника уличили по крайней мере в двух эпизодах изнасилования своих одноклассниц в разных школах. Насильника посадили на домашний арест. Суд попытался засекретить материалы дела. 

Первый раз он изнасиловал одноклассницу в школьном туалете, поскольку в учебном заведении, где они учились, уборные были общими для девочек и мальчиков-трансгендеров. Администрация школы попыталась замолчать произошедшее. Отец ученицы на школьном совете выступил с требованием разделить туалеты для девочек и трансгендеров и исключить ученика из школы, однако его назвали сексистом. Ему открыто заявили, что не верят словам его дочери. 

Отца, повысившего голос в общении с руководством школы арестовали - за организацию «несанкционированного митинга»

https://www.dailywire.com/news/loudoun-county-schools-tried-to-conceal-sexual-assault-against-daughter-in-bathroom-father-says

https://www.dailymail.co.uk/news/article-10086761/Father-daughter-raped-girls-bathroom-slams-Merrick-Garland.html?ns_mchannel=rss&ns_campaign=1490&ito=1490

https://news-front.info/2021/10/13/transgendernyy-krizis-v-ssha/

https://lenta.ru/news/2021/10/13/transcrime/

https://www.washingtontimes.com/news/2021/oct/13/alleged-rape-teen-girl-school-bathroom-tests-mcaul/

https://www.nbcwashington.com/news/local/northern-virginia/teen-accused-of-sexual-assaults-in-2-virginia-high-schools/2831314/

Немного о войне. ч.2

(в продолжение https://joyreactor.cc/post/5317192 )

Давайте сразу уясним что такое война, местные експерты и так все знают, но... возможно так будет меньше вопросов.

Война, уважаемые пидоры, выглядит не так как в фильмах - выкопали окопчик и делаем тра-та-та периодически прятаясь от самолетика. Если кто-то так думает - вы элитарные военные эксперты.
Война штука очень многогранная и может проявляться в абсолютно разных формах.
То что видел я в крайние месяцы - это сражение в основном арты. Как следствие - тра-та-та с автоматика делается только тогда, когда арта отпиздячила позицию врага (иногда это пару часов, а иногда неделя) и когда разведка дала добро на зачистку позиции.
В первые дни после 24-го война была в основном городской, также активно использовались ДРГ палившие орков коллонами. Но это со слов бывалых, я в эти дни в учебке ещё мамкиными пирожками срал.

Сразу уточним - я нихера не профи вояка, мое мнение не является единственно правильным, ну и что-то говорить я могу только с точки зрения пихоты. Как воюют другие виды войск я в душе не ебу.

Снаряжение

По началу снаряга была так себе, только базовые вещи. Хотя некоторого приходилось ждать день-два. Ну например форму дали, а обувки нет, потом через пару дней приехала обувка, рюкзаки. В общем максимум за пару недель я был укомплектован всем, что мне нужно. Но это сейчас понимаешь, тогда казалось что у меня нихера нету и мне была нужна половина военторга.
Очень-очень помогают волонтеры. С первых дней. Я бы сказал, что волонтеры были тупо готовы ко всему. Где-то мин.обороны не успевает? Волонтеры прикроют!
После первой зарплаты мы уже доукомплектовывались сами - всяческие сумочки/разгрузочки, наколеннички и конечно-же - понты. Извините, но оптика на калаш это... ну блядь, как подсветка днища в совковых жигулях. Это кстати бесит, ты вот сидишь и слушаешь как какой-то мамкин сыночек звонит жене и "Таня! Нам ничего не дали! Купите мне прицел, тепловизор, квадрокоптер..." Рембо, блядь. А потом его родня наслушавшись соплей начинает ныть что армия голая и босая.
Кто-то спрашивал за обувь - ЗСУ обувка норм, но в ней жарко. Особенно если ты от рассвета до заката активно работаешь. Я купил себе кроссовки, без фанатизма, что-то около $50.

По оружию сначала у всех были АК74. Ну это там где я был. Хотя я видел людей и с чем-то вроде американской М16, но это не точно - то были вояки с опытом. Далее в процессе формирования были некие изменения в вооружении, но это роли не играет.
Сейчас все сугубо индивидуально. Есть даже с чего выбрать. Но тут нужно думать головой ибо свое оружие чинить и чистить нужно будет самому. Я, как и многие, еще пользуем совковые калаши, но говорят что от них прийдется отказаться.

А, ещё забыл. С носимой техники - телефон, рация и камера. Значит телефон был нокия, но он односимочный, пришлось поменять на двухсимочный самсунг. Тоже норм, неделю-полторы держит. С рацией понятно. Камера маленькая на шлем крепится. Камера есть у многих. Это для командования - ты можешь что-то увидеть но не придать значения, потом просматривают. Ещё в некоторых есть смартфоны, но... его беречь нужно. Где-то ебанешся и экрану пиздец. У меня нету.

Трофейное снаряжение

Берется все (я о оружии). Особо ценная штука - БК и магазины ко всему. Иногда попадается вообще дикая херня типа ППШ, мосинок. Когда-то мобиков зажмурили, а у них винтовки были однозарядные, знающие люди сказали что это берданки. Раз в лесопосадке наткнулись на припрятанные уралы с минами, саперы были пзц довольны.
С одежны и прочего "не оружия" не берется ничего. Обувь не берется в принципе, какой бы она не была. Броники херня, шлемы херня... Документы, телефоны и прочая носимая техника - да, ценность имеет. Более ничего.

А где ты был? Где воевал? Какая часть?

Я родным не говорю где я и в какой части, думаете вам, уважаемые пидары, я скажу где, что и как? Хуюшки.

Тебя ранило? Ты же сдохнешь, правда?

Прилет на позицию, поймал два осколка. Один мелкий, в ногу, второй побольше, в жопу.
Звучит смешно - ранило в жопу, но нихуя не смешно. Залетело бы в ливер - хуй бы я тут что-то писал.
Я в больнице одного из тыловых городков. Нет, не сдохну.

Бухло

За всю армию я не буду говорить. На нашем маленьком участке бухать/штыриться нельзя. Если молодой и не знаешь последствий - батя на первый раз за такое при всех ремнем выпорет. Буквально. Если опытный или тупой - свои погоны будешь в штаб нести в кармане, в добавку разбитое ебало. Ну и далее нахуй. Случаи бывали неоднократно.

Как воюют иностранные батальоны

А хуй их знает. Со слов слышал о батальоне чеченцев, говорят что они сами просятся в самый лютый пиздорез и минусят орков там знатно. Но повторюсь - это со слов.

Пленные, какие они? Как сдаться?

В душе не ебу. Вы думаете что мы с ними беседуем за чашечкой чая? Если время позволяет, то кто-то может спросить нахуя приехал. Но что изменится ели я буду знать кто он и нахера приехал? Связали, обыскали, глаза закрыли и нахуй с нуля.

Кто-то спрашивал возьмут ли в плен если бросить оружие и поднять руки вверх.

Уважаемый пидор, спросивший это, важно понимать что сие не вторая мировая. Перед тем как к тебе прийдут военные перед которыми ты планируешь поднимать руки, тебя будет хуесосить артиллерия, а о том что может случиться будь ты возле какого-то склада я помолчу. И это ты еще довольно далеко. Будешь поближе - по твоей позиции будут хуярить с минометов, пока ты будешь срать в кустах тебе на голову с коптера упадет какой-то бомбезный подарок, и днем и ночью тебя с радостью уебет снайпер, пиздуя по посадке ты можешь зацепить растяжку. И вот когда ты пройдешь эти круги ада, к тебе наконец-то прийдут ребята и если ты вовремя бросишь оружие и заблаговременно будешь орать "возьмите меня в плен" то тебя возьмут в плен. Пиздить тебя никто не будет, если будешь делать то что тебе будут говорить. Обычно простые вещи вроде встать, сесть, лечь. Все. Что будет дальше - тебя свяжут и отправят куда-то в тыл. Дальше уже не моя работа.

Самый лютый пиздец, который видел

Ну разорванные тела, которые воедино соединяет лишь несколько кишок, это жесть но... не особо. Война и гуманная смерть это очень разные понятия. Оторванные конечности, орущие люди, которым жить осталось считанные минуты. Видел как боец перевязывал оторванную ногу, как орки орут догорая в БМП. Это пиздец, но это ну... ожидаемо.

Но есть вещи которые... ну просто пиздец. Я немогу смотреть на мертвых детей, раз увидел - я этого никогда не забуду. Зачищали здание, общага совковая с красного кирпича. В одной из комнат лежали расстрелянные дети. Уже пару недель полежавшие. Это... ну вы поняли. До сих пор иногда снится.

Не ожидаешь что никто не будет забирать тела или хотя бы хоронить. В результате вонь может стоять адская.

Еще пиздец это когда орки своих не просто не забирают, а минируют. Вот это в голову не укладывается. Вот прикинь, пидар, ты воюешь с человеком, вы вместе имеете какие-то взгляды и надежды, знаете о друг-друге многое. И вот тебя убило, а твой товарищ тебя заминировал и убежал. Нет, не забрал, дабы родня похоронила, а заминировал. Нахуя? А потому что знают, что свои за телом не прийдут и двигать труп буду только "нацисты/фашисты/укры". Лимонка под трупом это, блядь, обыденность. Иногда попадается даже ведьма, которую, в отличии от лимноки, ещё ж поставить нужно. У нас так четверых уебало, собирали орков, одного потянули и ебануло.

Продолжение будет, наверное ещё один пост - скоро в поля.
Остальное после победы, если не сдохну :)

Пенсионерка, которой Димон сказал сакраментальное "Денег нет, но вы держитесь" дала интервью Новой газете.

«Две недели я провел в плену в Беларуси. Держали в подвале, допрашивал кадыровец» — 19-летний сержант ВСУ, которому ампутировали ноги и пальцы на руках

«В Беларуси нас держали в подвале: 65 человек», — вспоминает 19-летний украинский сержант Данила Мельник. Одну кисть руки парню оторвало при взрыве, на другой остался только один целый палец, из-за обморожения ему ампутировали обе стопы. Мельника нашли российские военные и несколько недель удерживали в плену на территории Беларуси, говорит парень. 

Данила из обычной украинской семьи: вырос в поселке под Киевом. Мама зарабатывала швеей, одна растила троих детей. Данила — младший.

В 2019 году, окончив школу, Мельник решил поступать в военный колледж во Львове: 2,5 года учиться, и звание сержанта, командира взвода пехоты. После можно пойти либо на службу в армии, либо получать высшее военное образование.

«Захотелось попробовать себя в армии. Это хорошая профессия, — говорит Данила. — В Украине к военным относятся с уважением. И во время учебы бывали, конечно, начальники, которых «не попустило», но нет дедовщины. Украинская армия действительно вышла на новый уровень.

Мама не отговаривала — у меня такое воспитание, что если захотел, то что она уже мне скажет».

26 февраля 2022 года у Мельника ожидался выпуск.

После со своей бригадой они должны были ехать служить в часть, оттуда на какое-то время на Восток, в ротацию, вспоминает парень. Но началась война.

«У нас паники не было, все было слажено. 26 февраля состоялся выпуск, дальше нас распределили по частям, как и планировалось.

27-го я уже участвовал в боевых действиях, — говорит Данила. — Страшно не было, сожаления, что пошел в армию, тоже. Хотелось защищать страну — это же они пришли на нашу землю, а не мы на них напали. В наш дом пришел враг.

Данила бился под Киевом. 7 марта попали ближе к пригородам: Ирпень, Буча, в те районы, рассказывает парень.

«Там мы попали в засаду. Было очень жарко, большая часть наших смогла выбраться, но эвакуации не было — слишком много русских. Там меня ранило.

Был взрыв, мне оторвало левую кисть, также осколки попали под ягодицу. Я вылез, на адреналине заполз в кладовку в каком-то дворе. Там провел несколько дней, после меня нашли русские солдаты. Если бы не нашли — наверное бы, там и умер, — говорит Данила. — Потому что меня ранило и в правую руку, она перестала нормально функционировать. Я не мог даже себя перевязать, правая рука была вялая, онемевшая.

В той кладовке я отключился, через какое-то время пришел в себя — но был уже абсолютно без сил. Так я пролежал дня два, периодически терял сознание. Во время этого всего получил и обморожения. Я понимал, что происходит, но был очень истощен».

Мельник говорит, что русские солдаты, которые его нашли, сначала оттащили его в какой-то двор.

«Там угрожали оружием, стреляли рядом, рассказывали, какие мы нацисты, убиваем детей — вся эта русская балалайка. Какое-то время допрашивали: где артиллерия, где что. Бессмысленные вопросы, ведь я особо и не знал ничего такого. Пугали убийством, расправой — но мне уже было пофиг. Ведь я пока лежал в той кладовке, думал, что все, это конец. Может, поэтому после мне и было уже не страшно, — говорит Данила. — Потом другие солдаты, пацаны помоложе, оказали мне медицинскую помощь, подкормили, немного растормошили меня — ведь я же два дня ничего не ел, не пил.

После меня загрузили в грузовик и увезли. Там я был один, но сбежать не было вариантов: от ранений был очень истощен, почти не мог двигаться.

Ехали где-то по Украине, маршрут не знаю. Точно не помню, но минимум однажды останавливались на ночь, меня заносили в какое-то здание ночевать, но повязки не меняли.

После, еще где-то на территории Украины, меня присоединили к раненым русским солдатам. Нас перевозили в Беларусь вертолетом, примерно по 10 человек. В Беларуси сначала был мобильный госпиталь: это такой как большая палатка, желтое надувное здание в поле. Где он конкретно находился — я не знаю», — говорит Данила Мельник.

Судя по информации, которую собирал телеграм-канал «Беларускі Гаюн», это могло быть в российском лагере возле Речицы, возле Комарина или в Боково.

«Там увидели, что я украинец: форма была в крови, ее давно сняли, но я оставался в термобелье. На нем заметили украинский герб и начали между собой советоваться. Я слышал отрывки, что-то говорили про Женевскую конвенцию, что не надо мучить.

Сделали наркоз мне, немного подшили рану возле ягодицы, перевязали и обработали раны на руке. И пока я еще «плавал» от анестезии, меня отвезли в какой-то подвал. Где он был, сказать не могу, но сложилось впечатление, что это была какая-то воинская часть».

Но почему Данила уверен, что это происходило на территории Беларуси?

«Об этом говорил кто-то из русских военных. Там, где меня удерживали, были только украинские пленные и российские военные, в основном, военная полиция. И кто-то из россиян проговорился, что мы в Беларуси, — объясняет Мельник. — Но за все время в том подвале я не видел ни одного белоруса, только люди в российской военной форме с российскими флажками на ней».

В подвале, куда поместили раненого Данилу, была маленькая комнатка с раскладушками: без белья или матрасов, просто пружины.

«Мне повезло, что я был на носилках, — вспоминает он. — Сначала я был один, потом привели второго украинца. Затем потихоньку пленных довозили.

Когда пленных стало больше, нас перевели в большую комнату. Там вместо кроватей стояли такие большие длинные деревянные столы вдоль стенок. На них можно было лечь.

Кормили, но не армейскими пайками. Давали какую-то кашу, кажется, перловку, и суп как вода: одна картофелина плавает и капустинка.

Воды было мало. Вместо туалета — одно ведро на всех. Его периодически выносил кто-то из пленных под присмотром российского военнослужащего.

Потихоньку людей в подвале становилось больше, мест на «столах» на всех не хватало. Были не только военные, очень много было гражданских. Некоторых забирали прямо из домов под Киевом, привозили оттуда в тот подвал. Раненых вместе со мной было только трое. Все мужчины — была одна женщина, но ее содержали отдельно.

Раз в несколько дней приходили медики, проверяли раненых. Перевязывали мне руки. О том, что у меня обморожения, я тогда даже не думал, так как никогда с таким не сталкивался раньше.

Из подвала никуда не выпускали. Всех периодически забирали на допросы. Спрашивали чушь какую-то: где родился, где учился, какая семья, служил ли, был ли в АТО. Некоторых пленных снимали на фото или видео. Некоторых били, угрожали. Сообщить семье, что жив, возможности не было никакой. Но некоторых пленных снимали для российских новостей, тем давали связаться с семьей.

Большинство русских солдат, которых я видел, были славянской внешности, но были и буряты.

В плену я встретил двух украинцев, которые попадали к чеченцам. Один рассказывал: «Мне чеченцы сказали, чтобы я не переживал, мол, мы делаем свою работу, ты свою. Обходились вполне нормально». А второй вспоминал, что чеченцы не стали его связывать, вместо этого просто прострелили обе ноги — чтобы не сбежал.

К нам в подвал тоже заходил какой-то кадыровец, допрашивал некоторых. Понты колотил: включил камеру на телефоне, что-то жевал и показывал собеседнику, мол, какой он вояка.

Нам говорил: сейчас мои кадыровцы приедут, здесь вам будет!

После он еще раз зашел в подвал и начал кричать: чего они сидят с открытыми глазами?! После этого нам завязали глаза, кому тряпками, кому даже туалетной бумагой и скотчем. Зачем, я не понял — все равно же в подвале сидим.

Но когда тот кадыровец ушел, нам разрешили снять повязки.

Некоторые российские военные были нормальные, некоторые — зомбированные, которые рассказывали нам: вы нацисты, Донбасс 8 лет бомбили! За любые татуировки объявляли человека нацистом. Дерево наколол себе? Нацист!

Однажды залетел какой-то российский военный, полчаса кричал о том, какие мы нацисты. Кричал: вы женщин насиловали, детей убивали!

Покричал, после сказал: «Б***, с кем я разговариваю!?» И ушел.

А ведь я не имел никакого доступа к информации, к новостям: сначала боевые действия, после плен. О том, что Россия нас, оказывается, «освобождает от нацизма», я просто не успел услышать. А тут постоянно: «Нацизм! Нацизм!»

Я был в шоке: какой нацизм? В чем прикол? В чем проблема?»

В этом подвале Данила провел две недели. Когда набралось 65 человек, пленных начали вывозить в Россию.

«Говорили, что из этого подвала пленных людей партиями везли в какое-то СИЗО на территории России. В какой город конкретно, не знаю. Говорили, что пленных отвозят либо в СИЗО, либо в какие-то палаточные лагеря, тоже на территории России.

Но мне повезло, потому что медики сказали: этот ранен, он там умрет через пару дней. И меня увезли не в СИЗО, а в Рыльск (город в Курской области РФ недалеко от границы с Украиной).

Ребята из военной полиции были нормальные, они даже маски поснимали по дороге. Угощали сигаретами. После сообщили нам: все, въехали в Россию!»

В Рыльске Данилу положили в обычную больницу. Говорит, врачи относились к нему по-людски. В больнице медики занялись его обморожениями: ампутировали обмороженные пальцы на правой руке парня (необратимые изменения в тканях из-за обморожения начинаются через несколько часов, а Данила провел на холоде в полусознательном состоянии два дня). Заметили обмороженные пальцы на ногах — их тоже пришлось ампутировать. Стопы пока не трогали.

«Из Рыльска меня перевели в военный госпиталь в Курске.

Там был адекватный врач: уже ходили слухи, что пленных украинцев будут менять. А было уже понятно, что мне придется ампутировать и ступни. И доктор не стал, сказал, чтобы я нормально доехал, он операцию не будет делать, — рассказывает Мельник.

— Лежал я в палате с другими украинскими ранеными. В коридоре возле палаты дежурили русские из военной полиции. Они нам рассказывали: «Мы здесь вас не охраняем, потому что куда можете пойти? Мы здесь вас защищаем, чтобы вас местные не убили!»

Мы с ними иногда разговаривали. Я объяснял: какой нацизм? Мне 19 лет, я делал, что хотел, меня никто не ущемлял, ни к чему не принуждал! Откуда нацизм?

Также те, из военной полиции, рассказывали нам «Новости»: что якобы с Киевом уже русские договорились и сейчас остались от Украины только западная часть и сам Киев, так как в нем «нацисты отстреливаются и детьми прикрываются». А в остальных городах уже якобы российский рубль и русские туда продукты возят.

Я позже, после освобождения, видел своими глазами разбитые русские колонны под Киевом. Вот так и договорились! А те русские ребята из военной полиции и сами верили в свои слова, ведь насмотрелись телевидения.

Больничные санитарки старшего возраста нам тоже говорили: «Вот был СССР, всем было хорошо, все дружили! А тут Украина резко начала щемить русскоязычных!»

Также в Курске меня приходили допрашивать из ФСБ. Откуда, что, как, какие-то протоколы составляли…»

В середине апреля пошли слухи, что возможен обмен пленными.

«Я ничего не ожидал, так как знал, что после 2014 года некоторые ребята и по два года проводили в плену. Готовился к худшему, — вспоминает парень. — И плюс пленные украинцы рассказывали, что русские их уже возили якобы на обмен. А потом говорили пленникам: вот, видите, ваши не приехали, хрен положили на вас!

Я в это не верил, так и говорил ребятам: это русские вас так сломать хотят, бензина у них много, могут и покатать туда-сюда. И после я интересовался у наших военных, а были ли обмены, которые впоследствии отменялись. Меня наши заверили — не было».

Но как не сойти с ума, если ты в 19 лет сидишь в плену, ранен, с искалеченными руками и готовишься к ампутациям еще и на ногах?

«Для меня главное было, что выжил. И уже хорошо. Не умер во время боя, не умер пока в кладовке той лежал, а остальное — мелочь. Хотел вернуться домой. Иногда молился, чтобы у всех дома было все хорошо. Старался сберечь психику», — отвечает Данила.

21 апреля Мельника все же обменяли.

«Из Курска меня перевезли в Севастополь, оттуда машиной в Украину. Там поменяли. Но из курского госпиталя меняли не всех, некоторые пленные остались. Не знаю, как и по какой системе отбирали людей, — говорит Данила. — Ну и от своих прежде всего я позвонил маме: она же вообще не знала, где я, только надеялась, что жив. После душ, чистая одежда… Глянул новости — все хорошо, совсем не так, как русские рассказывали».

После парня положили в киевскую больницу. Там все же ампутировали стопы.

Итоги визита