Марин санн

«Меня зовут Ирина, я живу в Казани, мне 37 лет. Всю жизнь я работаю в школе, моя зарплата считается высокой для профессии - 25 т.р.

Мой муж строитель, и у него стаж больше моего, он зарабатывает не всегда стабильно. Сейчас примерно 40 т.р. бывает.

У нас трое мальчиков, все школьники.

С большим трудом мы четыре года назад взяли в кредит трёхкомнатную квартиру в микрорайоне Светлый, платить нам еще 11 лет, ежемесячно по 20 т.р.

В этом году, я со всей неотвратимостью поняла, что я страшно устала так жить.

День за днём, необходимость выживать, работать на износ, забирает у меня, моего мужа, у тех кто меня окружает - таких же учителей, все жизненные силы.

Остаться на улице с детьми - это реальная перспектива для моей семьи.

Муж все реже находит стабильные заработки, его товарищи, наши семьи, всё чаще попадаются на обещания нечестных работодателей.

Обман повсюду, если даже заплатят, то не всё. И это проблема не только частного сектора, но и государственных предприятий.

Вся страна в судах, все “выбивают” долги.

У партнёров, у клиентов, у друзей, у родных матерей и детей…

Как мы до ТАКОГО дожили!?

У нас в семье никто не пьет и не курит, мы с мужем всю жизнь трудимся, как успеваем. Я после школы, все свободные часы отдаю репетиторству, иначе нам не хватает.

Он берётся за любую работу, и самую тяжёлую с бетоном и кладкой.

Но сколько же можно так жить?

Я хочу спросить нашего президента и его друзей: Вы понимаете, что вы сделали с нашим народом!?

Сверхприбыли, сверхбогатства, которые вы себе присвоили, превратив наше государство в отсталую провинцию.

Наша экономическая модель сегодня еще архаичнее советского госплана.

Что вы называете рыночными отношениями?

Чуть больше двух-трех десятков банков?

Авиакомпании и железные дороги, крупнейшие рынки, которые диктуют нам цены на ВСЕ...

Где, скажите, рыночные отношения, если все работы распределяют в мэриях? Вы зачем доверили им наши деньги, вы кого поставили проверять бизнесменов!?

В прошлом году мы занимали деньги в банке, чтобы собрать мальчиков в школу, мы за эти деньги рассчитывались дольше, чем эти вещи им прослужили...

Я смотрю, сколько каждый год прибавляется детей, ваши благодарные граждане рожают новые и новые поколения рабов...

Завтра вы заберёте моих мальчиков в свои казармы, защищать вашу корпорацию РОССИЯ, ваши земли, банки, энергокомплексы, нефть и все остальное.

Ведь даже все красивые здания в моем городе забрала ваша семья.

Я не хочу видеть своих детей такими же рабами, какими стали мы - их родители.

Я не хочу видеть их в ваших мраморных кабинетах, чтобы они не потеряли там совесть, я не хочу видеть их в полиции, чтобы они не превратились в бандитов!

Но я не нахожу этому выхода никакого!

Зачем, чему их учить в каком институте их научат жить достойно среди воров. Я учитель, у меня богатый внутренний мир, я хочу радоваться своей профессии, своей семье, но я накопила столько отчаяния, усталости и безверия, что уже разучилась отдаваться радости.

Марина Цветаева за несколько дней до гибели писала заявление, чтобы её приняли посудомойкой.

Её не взяли, и потом она покончила с собой. Но это был 1941 год!

Я не вижу никаких очевидных перспектив для своей бедной страны, для таких как мы.

Наша участь жалкая и убогая.

Я не помню ни одного такого года, когда надежды совсем не было.

Всегда что-то питало во мне веру и надежду на будущее.

Теперь только тьма...»