Малолетка писочница

Роскомнадзор потребовал от YouTube заблокировать видео с рассказом бывшего заключенного о пытках в иркутском СИЗО.

Как сообщает телеграм-канал проекта Gulagu.net, запись была опубликована 29 января 2021 года. Уведомление о блокировке видео пришло 27 октября. 

По данным Gulagu.net, всего в иркутском СИЗО № 1 избили более ста арестантов. Правозащитники ранее публиковали письмо сестры 29-летнего уроженца Тувы, который был помещен в СИЗО № 1, а до этого находился в ИК № 15. Она утверждала, что в «пресс-хате» следственного изолятора ее брата связывали, подвешивали и били электрическим током, а также засунули ему в задний проход кипятильник, где «он взорвался». От арестанта якобы требовали дать показания о причастности к поджогу ангарской колонии и убийству человека. Из-за полученных травм мужчина стал инвалидом. Ему провели две операции на кишечнике. Представители ФСИН эту информацию отрицали, хотя признавали, что осужденному провели операции.

Источник: Znak, Подъем

Сергей Лавров заявил, что «у Гитлера была еврейская кровь» и сказал, что «самые ярые антисемиты, как правило, евреи»

Любовь это...смотреть, как горит российский корабль

Потерь нет, но добровольцы нужны

Так Питер выходил на митинг 06.03.2022

Невероятно, но факт

Саратовская чиновница обвинила блогера в изнасиловании 15-летней девочки

Изнасилования не было, но чтобы это доказать, девочке пришлось обращаться к гинекологу

Замглавы администрации города Хвалынск в Саратовской области Елена Шараевская заявила в полицию, что местный активист и блогер Максим Макаров изнасиловал 15-летнюю Сашу Овинову, она от него забеременела и решила покончить с собой. Девочка и ее мать узнали об этом заявлении случайно. Они получили справку у гинеколога, что «пострадавшая» является девственницей. Об этом изданию «Свободные Новости» рассказали сам Макаров и Овинова. Раньше об этой истории уже писали « и «Четвертая власть».

Макаров — блогер из Хвалынска, который рассказывает о городских проблемах. Он ходил на прием к Шараевской и снял разговор на видео

Максиму Макарову 22 года. Он родился и вырос в Хвалынске (городе, неподалеку от которого родился спикер Госдумы Вячеслав Володин), потом учился в Петербурге и Саратове. Позднее Макарову пришлось вернуться в Хвалынск, и он стал городским активистом и блогером. По собственным словам, «ничего сверхъестественного» он не рассказывал: приглашал подписчиков на уборку в местном парке, звал красить старые дома, смотреть короткометражки во дворе краеведческого музея и слушать лекции музейных работников.

В августе 2021 года Макаров решил выйти на контакт с администрацией Хвалынска. «Хотел сказать им: вы говорите, что в город должны возвращаться молодые специалисты. Вот я вернулся, хочу развивать Хвалынск, у меня есть влияние на молодежь. Сделайте хотя бы вид, что вам не плевать на нас. Позвоните мне, я соберу волонтеров, закрасим, например, рекламу телеграм-каналов с наркотиками», — заявил блогер «Свободным новостям».

Макаров записался на встречу с Как писало саратовское издание «Взгляд-инфо», в 2015 году Елена Шараевская была фигуранткой уголовного дела о превышении полномочий. На тот момент она занимала пост главы управления образования администрации Базарно-Карабулакского района Саратовской области. Суд постановил прекратить уголовное преследование Шараевской в связи с амнистией к 70-летию Победы в Великой Отечественной войне.

Он пришел в здание городской администрации к назначенному времени, но ему пришлось ждать приема около трех часов. На встрече присутствовала сама Шараевская и еще несколько чиновников. И они, и Макаров снимали разговор на видео. По словам блогера, замглавы городской администрации «поблагодарила за гражданскую позицию, обещала привлекать и больше не звонила».

Чиновница заявила в полицию, что Макаров изнасиловал знакомую 15-летнюю девочку, и та попыталась покончить с собой

Ролик Макарова о встрече с Шараевской набрал около четырех тысяч просмотров, что стало для блогера хорошим результатом. Одновременно молодой человек начал получать анонимные угрозы, ему обещали «порезать лицо» и угрожали проблемами с военкоматом. 28 сентября Макарову попытались прямо на улице вручить повестку в военкомат. В тот же день ему позвонили из полиции и заявили, что на него написали заявление об изнасиловании 15-летней девочки.

Автором заявления оказалась Шараевская, которая в том числе возглавляет комиссию по делам несовершеннолетних в Хвалынске. «Радио Свобода» опубликовало документ, который она направила в полицию 27 сентября. В нем говорится, что городская администрация располагает анонимной информацией о том, что несовершеннолетняя девочка, оказавшаяся в больнице после попытки суицида, имела половой контакт с Макаровым.

В заявлении сказано: я нарушил половую неприкосновенность девочки. В показаниях Шараевская утверждает, что я Сашу изнасиловал, она забеременела и поэтому наелась таблеток. Об этом ей якобы сказала социальный работник, которая работает в школе. В показаниях социального работника я прочитал: она до звонка из полиции не знала, кто такой Макаров. А обо всей ситуации узнала от Елены Валерьевны Шараевской по вайберу.

По словам Макарова, в полиции ему назвали имя якобы пострадавшей — Саша Овинова. Он сначала не понял, кто это, а потом вспомнил, что она участвовала в волонтерских инициативах, на которые он приглашал жителей Хвалынска, в том числе подростков. «То есть там были отношения на уровне „Давай уберемся в парке“ и „Больше не болей никогда“, в таком ключе», — объяснял Макаров саратовскому изданию «Четвертая власть».

Саша Овинова, по ее словам, действительно была госпитализирована из-за того, что «наглоталась таблеток». Однако с Макаровым это никак не было связано. О том, что она якобы беременна, Саша, будучи в больнице, узнала от своей мамы Анны Овиновой, а та — от знакомой. Ни полиция, ни чиновники на тот момент с ними не связывались. С Шараевской Овиновы не знакомы.

Мне звонит мама и говорит: «Давай ты мне сейчас ответишь только честно. Ты беременна?» У меня глаза вот такие, я говорю: «Мама, с чего ты взяла?» У нее бывшая нянечка в садике, она ей позвонила и сказала: «Услышали в центре, у тебя Сашка беременна, что ли?» До этого нам из полиции не звонили, это просто уже было в городе. И через день после звонка мамы мне позвонили из полиции.

На следующий день после выписки в личные сообщения Саши в инстаграме пришло сообщение «Показания против Макарова — 350 тысяч. Думайте». «Я сделала скриншот, показала в полиции. Там сказали: мы не можем выяснить, кто это написал, потому что аккаунт закрыт», — рассказала девочка. Она и ее мать взяли у гинеколога справку о том, что Саша не беременна, не подвергалась насилию и является девственницей.

Но это не остановило поток сплетен. «Мне писали друзья: с ребенком в животе все нормально? Я спрашивала, откуда такая информация. Они говорили: мне мама сказала. То есть об этом говорят все. Когда я вышла гулять в парк, ко мне подошли, наверное, человек пятнадцать: ах ты такая-сякая, легла под Макарова, да еще и залетела. Как я могу не нервничать?» — рассказала Саша. Ее мать намерена подать на Шараевскую в суд за клевету.

Мне звонили все знакомые. Оказалось, об этом знает весь город. Только я была не в курсе. Со мной никто предварительно не связывался, не проверил информацию о моей дочери. Теперь я пытаюсь объяснить, как все обстоит на самом деле, но не все хотят слушать, уже говорят о том, что мы аборт сделали. Саше всего 15 лет, ее имя протащили по всему городу. Почему с нами так поступили? Я должна постоять за своего ребенка.

Правоохранительные органы проводят проверку по заявлению Шараевской. Макаров считает, что чиновница должна уйти в отставку

В администрации Хвалынска на просьбу «Свободных новостей» прокомментировать заявление об изнасиловании несовершеннолетней против Макарова заявили, что информация носит конфиденциальный характер. Шараевская также не комментировала эту историю.

Сейчас полиция проводит доследственную проверку по ее заявлению. Никакого процессуального статуса у Макарова нет. Он рассказал «Московскому комсомольцу», что хотел ознакомиться с материалами проверки, но пока ему их не показали.

Блогер уверен, что правоохранительные органы не найдут подтверждений словам Шараевской. Если так и произойдет, чиновница должна уйти в отставку, считает он. Макаров также намерен добиваться ее привлечения к уголовной ответственности.

Рассказ реакторчанина Tormen’а про призыв в армию и не только.

История эта будет рассказана в нескольких частях, ибо иначе будет слишком большой длиннопост.

Часть первая. Дурка.

Восемнадцать лет. Молодость. Пора любви. И как это бывает на просторах бывшего СНГ, больше всего вчерашнего пиздюка любит военкомат. Мальчиком я рос не совсем здоровым. Плоскостопие, сколиоз и аж целых три аномалии в сердце из-за которых оно качает кровь хуже, чем у всех других бывших пиздюков. Казалось бы, путь в армию мне был закрыт, но не тут-то было. Весной года N меня вызывают в военкомат, и там я прохожу ещё один военкоматский медосмотр. Всё как обычно, куча врачей, стандартные жалобы на херовое сердце и справка о том, что я был освобождён «навечно» от физкультуры. Дохожу до кабинета психиатра. Город у нас маленький, все друг друга знают, а за штатным психиатром поликлинники идёт недобрая слава, что он по идее сам должен был бы быть своим пациентом. Профессиональная деформация, похоже. Захожу, сажусь.

- Как зовут?

- Tormen (ясное дело, что я назвал своё настоящее имя и фамилию)

- Когда родился?

- в N году

Он смотрит на меня, потом на бумажки, лицо ничего не выражает. Далее идут ещё несколько очевидных вопросов типа «какое время года», и «какой сегодня день». Потом снова:

- Как зовут?

- Tormen

- Когда родился?

- в N году

Ещё несколько глупых вопросов.

- Как зовут?

Выматывающий день и тупые врачи, которые всеми способами пытаются сделать из тебя здорового солдата, в край меня довели и я повышаю голос.

- Я же говорил, Tormen.

- Когда родился?

- в N году же!

Далее идёт просто гениальная фраза.

- Сдаётся мне, что ты не тот, за кого себя выдаёшь.

- Не понял, в смысле?

- Поедешь в Y. (город само название которого крепко ассоциируется только с дуркой)

- В смысле, какой нафиг Y, вы с дубу рухнули?

- Вот направление, следующий.

Охуеть.

Уже дома, перебрав документы, которые психиатр теребил в руках, я понял, в чём был подвох. Так получилось, что перед самым выпуском из школы мою маму вызвала завуч. И предложила меня перевести меня в параллельный класс. То ли там учеников не хватало, то ли что, но мама согласилась, и по документам я выпустился не в классе «А», а в классе «Б». А когда пришла пора военкомата, классухе класса «Б» пришлось писать на меня характеристику и та, не зная, что я N года рождения написала N-1 год рождения. Просто потому, что весь остальной класс был именного такого года рождения. А у психиатра на руках была только характеристика (паспорт был где-то у другого врача и ему, похоже, было впадлу сверить). А тут я упорно и агрессивно называющий верно год своего рождения. Вот так несколько случайностей и потопили Титаник, ой, то есть, я отправился в дурку на обследование.

Не отправиться по указанному адресу, похоже, не вариант, потенциальных психов боятся все, даже военкомат, «энурезников» они повидали легион, а вот психов – ну их нафиг.Ехать нужно достаточно далеко, мама как сопровождение. Доходим до «жёлтого дома» который выглядит как древнее обшарпанное здание с решётками на окнах и проходной с толстыми металлическими дверями. После звонка в дверь открывает огромный бугаяра в белом халате.

- Сыночка-корзиночка Tormen.

- Проходи.

- А вы, женщина, идите домой.

И за мной закрывается тяжеленная дверь.

Привели меня к заму главврача, в кабинете ещё медсестра и медбрат, плюс, тот, который меня вёл. Мужики все под 2 метра ростом, мускулистые, не такие перекачанные как в гачимучи, а больше жилистые и явно очень сильные. Заставили раздеться, обшмонали вещи, заглянули в жопу. Из вещей со мной была еда в виде домашней выпечки, комплект одежды, mp3 плеер. Увидев последний, мне строгим голосом было сказано, чтобы я его на ночь сдал. Я поинтересовался уж не из-за воров ли? На что ответили что «задушить могут», сказали, что держать меня под наблюдением будут ровно неделю, привели в палату, показали койку и удалились.

Охуеть [2]. Попал ты, Tormen, из своего креслица с компиком и интернетиком, в самую что ни на есть мать его дурку.Потихоньку начал приглядываться к местным обитателям и окружению. Первое что бросается в глаза – отсутствие дверей, даже петель нет, кровати по большей части с округлыми краями, на каждой – вязки, специальные петли в которые персонал засовывает руки-ноги психа, затягивает узлы, и хуй ты вырвешься. Постоянно в палате находится кто-то из персонала. Чаще всего это женщины неопределённого возраста которые просто сидят на стульчике отдельно от коек, читают/вяжут/разгадывают кроссворды одним глазом и смотрят за палатой вторым. Но судя по крепким рукам, такая медсестричка может заломать разом двух среднестатистических хикк, как я, и не поморщиться. Отношение их к нам было смешанное с одной стороны материнское (в их обязанности входила помощь тем пациентам, которые не могли нормально перемещаться), а с другой постоянно настороженное и, может быть, даже властное, ибо заломать они могли если не сами, то буквально рядом всегда дежурили те самые двухметровые медбратья.

Обстановка в палате была как в любой больнице маленького городка. Пошарпаные стены, слезшая краска, никаких стеклопакетов на окнах или типа того. Если вам кажется что в дурке только матёрые психи, которые 24/7 крушат всё вокруг, общаются с духами и верят в победу Патриса Лумумбы на выборах президента США, то вы глубоко ошибаетесь. За всех не скажу, но в нашей палате судьбы у пациентов по большей части трагичные. Все имена уже истёрлись из памяти за давностью лет, так что я их буду называть от балды.

Рядом со мной лежал Андрей, парень ~35 лет. Поначалу показался самым странным, ибо на мои попытки завести диалог он мне показывал какие-то знаки руками, хотя он точно не был немым. Как потом оказалось, в его доме произошёл взрыв газа, его контузило и, похоже, наебнуло психику. С тех пор парень боялся громких и незнакомых звуков. Мой голос, очевидно, оказался ему незнаком, и поэтому он общался только знаками. Только через несколько дней он привык ко мне и уже спокойно общался короткими фразами.

Далее Дед, имени не припомню, лет ему было много, дети или внуки отдали его в дурку просто потому что. Либо нет этих детей-внуков, тоже может быть. Безобидный дедок, постоянно глядел маленький ч/б телек, в контакт со мной не вступал, именно ему по большей части помогали медсёстры.

Потом был неизвестный мужик Без-Имени. Он постоянно спал, просыпался на приёмы пищи, шатался между кроватями, в контакт ни с кем не вступал, но как только начинал доставать медсестру, приходил врач, делал ему укол, скорее всего снотворного, и он спал дальше. Когда шатался, был молчалив, лишь если ему давали шататься чуть больше чем обычно, он доставал медсестёр тем, что хотел увидеть главврача и вообще «ему нельзя здесь находиться». Жертва кровавой гэбни или просто псих – фиг его разберёт.

Следующий был Колян. 25-30 лет, низкорослый, судя по поведению психологически ему было лет 12, но щетина росла явно как у взрослого мужика. Коляна любили медсёстры за то, что он был как ребёнок покладистым, и его можно было приспособить к сматыванию клубков и прочей мелкой работе. У него явно была задержка в развитии, но ему это, похоже, не мешало.

Дальше был Макс, парень из моего же города. Тоже по какой-то хуйне попавший на военкоматской медкомиссии в немилость нашего психиатра и отправлен им сюда же. Норм парень, странностей за ним замечено не было, на ближайшую неделю оказался единственным человеком, с которым можно было нормально общаться.В первую ночь я сдал плеер который до этого играл ведьмаковский OST (первого ведьмака, третий тогда был в планах разве что самих Редов) и на следующий же день пожалел.

Мелодия, которая успокаивала меня в то время.

Оказывается, все вещи мог выдать только главврач, а бывал он у себя в заведении только пару часов утром. Захотелось тебе что-нибудь получить из своих вещей – а вот фиг, всё в сейфе, жди следующего дня. Поэтому на третий день я забрал и еду, и плеер и попросту «забыл» сдать это все вечерней смене. Домашней еде пациенты обрадовались, ибо кормили прям пиздец как скудно, впрочем, никаких физических напряжений всё равно не было и жрать хотелось только на автомате.

На третью ночь я проснулся от шума в палате.Новый пациент, которого привезли прямо ночью, причем, судя по всему, вызывали даже кого-то из врачей, чтобы оказать ему помощь. Наутро выяснилось, что дурка наша была ещё и эрзац-вытрезвителем и к нам ночью привезли бухарика.Так, наша палата пополнилась Володей. ~35 лет, рослый, мускулистый. После его отхода от попойки мы с Максом с ним законтачились. Оказалось, что мужик служил в армии по контракту, занимался боевым самбо и имел титулы. И вот, в одной из командировок его послали защищать честь подразделения на ринге, где его нехило поломали, и вся карьера полетела под откос. Его комиссовали по состоянию здоровья, самбо заниматься он не мог, запил, в пьяном виде вернулся домой к жене и… застаёт её с любовником. Как он его там не закопал, он сам плохо помнит, скорее всего, не дали многочисленные травмы. После этого выгнал жену, запил ещё хлеще и оказался в нашей палате.

Дурка хоть и дико похожа внешне на обычную больничную палату, всё же имела отличия по распорядку. Например, разрешались азартные игры. Помимо естественно некомплектных шахмат и шашек, вполне дозволялись карты. Собственно, каждый вечер мы устраивали внутрипалатный турнир в подкидного дурака. Дед либо смотрел плохо работающий телек, либо спал, а мужик Без-Имени либо спал от укола, либо просто бродил как сомнамбула. Все остальные, естественно, участвовали. Причём, к удивлению, молчаливый Андрей почти всегда к концу вечера меньше всех оставался в дураках, видать, контузия никак не повлияла на способность считать карты. Я был вечно вторым с разрывом в один проигрыш, а уж Коляна мы обыгрывали, кек, как дитё. В один вечер, молодые медсестрички, которые были поварихами (а наша палата была через дверь от столовой), предложили сыграть не на интерес. Сами были только в группе поддержки и за столом не сидели. Так как у психов денег быть не может, играли на «выпей литр воды за проигрыш». Я после пятой партии и четырёх литров в пузе вышел из-за стола и зарёкся больше играть на «что-то» в принципе. Так и шли дни, мы просто лежали, сидели и играли в карты. Какие обследования? Какие разговоры с врачом? Забудьте.

Но вот, в один из дней нас с Максом по очереди вызывают к штатному психологу. Молодая девица, симпотная, даёт мне простенькие задания, спрашивает снова дурацкие вопросы про «какой сегодня день недели?», потом, естественно, великий и ужасный тест Роршаха. Я даже хз как ответить так, чтобы не слыть психом, отмазываюсь и старательно говорю безобидные вещи. Ближе к концу недели нам разрешили на два-три часа выйти погулять по городу, поэтому мы с Максом быстро оделись, взяли деньги и подрапали нахуй из унылой дурки. Сразу же закупили две новые колоды карт, газировки, сникерсов и со всем этим багажом вернулись в палату, там нас уже ждали психи с лицами челюскинцев на льдине. Газяву выдули сразу, шутка в деле, когда тебя отстойно и не очень вкусно кормят, даже самый захудалый «колокольчик» будет напитком богов.

И вот, последний день, медкомиссия из главврача, его зама и психолога, сидят такие важные, а я стою как дурак. И начинают мне мозги полоскать, что, мол, у меня шизофрения. Щито, блядь? А, только если оно мне надо. И тогда они напишут любой диагноз, и я смогу откосить. Но прям явно намекают на котлету, только не из мяса, а из хрустящих бумажек. Желательно, не менее 30 бумажек по тысяче. Нихуя себе они такое предлагают мамкиному хикке, денег таких я у нас в семье отродясь не видел, даже с учётом того, что доллар на дворе ещё по 30. Я говорю, что если я здоров, то так и пишите, чё вы мне мозг парите, те сразу приуныли, погрубели, написали что отклонений по их части нет, и выпроводили нахуй. Тогда я ещё думал, что пачка моих болячек спасёт меня от армии. Как же я ошибался.

Но этот заезд в дурку очень сильно мне помог закосить уже в армейке, но армейские приключения в тамошней дурке – это дело другого длиннопоста.

Как все на самом деле в армии РФ