все плохо

Украинский удел - живой пример для нашего государства

Байден определился с кандидатурой вице-президента США. Это бывший генпрокурор Калифорнии

О своем выборе бывший вице-президент США официально сообщил в своем твиттере. "Для меня большая честь сообщить, что я выбрал Камалу Харрис", - написал он, добавив, что считает ее "бесстрашным борцом" за права "обычных граждан".

https://www.democracynow.org/2020/8/12/joe_biden_kamala_harris_vp_pick
https://www.rbc.ru/politics/12/08/2020/5f3306189a794774385cb7b8

ДЕНЬ ОТО ДНЯ ВСЁ ВЕСЕЛЕЙ ЖИВЕМ МЫ И ЧУДЕСНЕЙ!

SOS. Ликвидация ФБК

Внимание, это не учебная тревога. Мы закрываем Фонд борьбы с коррупцией.

Знаете, как магазины часто делают, пишут здоровыми буквами: ЛИКВИДАЦИЯ. МАГАЗИН ЗАКРЫВАЕТСЯ. ПОСЛЕДНЯЯ РАСПРОДАЖА. Люди покупаются на этот рекламный трюк, сметают товары якобы со скидкой, но на самом деле никто не закрывается.

В нашем же случае мы действительно вынуждены сказать, что некоммерческой организации «Фонд борьбы с коррупцией», которую я основал 9 лет назад, пришёл конец, потому что у нас её просто отняли.

И это очень важное видео я записываю для того, чтобы ее не отняли вместе с вами. И тут понадобится ваша помощь.

Что происходит. Летом прошлого года мы с вами решили дать бой Единой России, Путину и Собянину в Москве. Мы выдвинули своих кандидатов, мы запустили Умное голосование, чтобы поддержать оппозиционных депутатов. Мы сделали расследования о всех ключевых московских единороссах и обрушили их рейтинг.

Кремль и мэрия в ответ не пустили на выборы всех независимых, понимая что они выиграют.

Мы в ответ позвали всех на улицу.

Кремль в ответ посадил и всех независимых, и меня, и ещё кучу людей и разогнал протесты. А мы тогда выпустили ещё больше расследований и сказали что Умное голосование всё равно будет работать, чтобы как можно меньше единороссов стали депутатами.

И мы тогда победили. Только с помощью фальсификаций, поддельного электронного голосования власть смогла сохранить большинство депутатов, но в Мосгордуме сейчас — впервые за всю историю — есть очень большая группа настоящих оппозиционных депутатов, которая работает в наших интересах.

После этого Путин стал стучать ножками о пол и кричать: закрыть! ликвидировать!

Он испугался. Ведь если мы с вами без денег, без независимых кандидатов, без доступа в СМИ, без административного ресурса, в условиях фальсификаций почти побили его, то что будет завтра.

Ну и пошла команда любой ценой ликвидировать и ФБК, и наши региональные штабы. Мы пережили несколько рейдов. Сотни одновременных обысков по всей стране. И так несколько раз подряд. Каждый раз у нас изымали всё: от телефонов и ноутбуков до ламп освещения и чайников. Нас незаконно признали иностранными агентами, хоть мы никогда не получали ни копейки иностранных денег. Против нас сфабриковали уголовные дела. Банковские счета и ФБК и всех остальных юрлиц были заморожены. Заморозили счета сотен сотрудников, членов их семей. У меня заморозили счета мои, отца, матери, жена и даже моих детей.

На нас подали в суд Росгвардия, полиция, прокуратура, ГБУ «Автомобильные дороги», рестораны, которым помешали наши митинги, и даже московское метро. В итоге все независимые депутаты и сотрудники ФБК, которые звали людей на митинги, оказались должны миллионы рублей. Это прием, который Путин у Лукашенко позаимствовал. В Белоруссии давно так с митингами борются.

Мы сейчас собираем деньги на выплату этих штрафов и с вашей помощью соберем.

Но там был ещё отдельный эпизод, который поручили выполнить Евгению Пригожину. Тому самому повару Путина. Такому ворюге, который с питерских времен работает с Путиным, а сейчас его посадили на подряды министерства обороны и на обеспечением питанием всех московских школ и детсадов.

Дело в том, что этот Пригожин, стремясь заработать больше денег, поставлял детям испорченную еду. И в Москве произошли массовые отравления в школах и детских садах. Все это пытались скрывать, но за дело взялась наша сотрудница Любовь Соболь. Она объединила группы родителей пострадавших детей и начала судится и вести расследование в их интересах.

И в итоге всё доказала.

Вместе с десятками родителей она подала коллективный иск против компании-отравителей и московских властей, заключивших контракты на организацию питания, требуя признания отравлений и выплат компенсаций. Суд признал вину компаний и частично удовлетворил денежные требования родителей пострадавших:

Ну а дальше произошло то, что может произойти только в путинском суде. Несмотря на то, что мы доказали отравления. Несмотря на то, что Пригожин выплатил компенсации по суду. Он подает в суд на меня, Соболь и ФБК, заявляет, что никого не травил, и требует от нас немыслимую сумму — 88 млн рублей. А судья, у которого есть четкая установка уничтожить ФБК любой ценой, ударяет молоточком и говорит: Пригожин прав. Да пофиг, что он компенсации платил. Пофиг на то, что факты отравления его едой признаны всеми. Вы должны заплатить ему 88 млн рублей.

Отдельная ирония в том, что он, отравив сотни детей, выплатил им 300 тысяч рублей компенсации, а мы, заставившие его выплатить, должны заплатить ему в 293 раза больше.

Ну и в итоге. Вот скрины с сайта ФССП, по которым видно, что я должен 29 млн рублей, Соболь 29 млн рублей и ФБК 29 млн рублей.

Со мной и с Соболь уже ничего не поделаешь. Сумма огромная, и я даже не вижу смысла ее собирать. До конца путинской власти нам придется жить с заблокированными счетами и приставами, изымающими наше любое имущество в пользу повара Путина.

Теперь вопрос: что делать с ФБК? У нас уже и так ничего нет. Всё отняли на предыдущих обысках. И сейчас уже заберут и саму организацию, и расчетный счет. Нам дорого наше название, но как я много раз говорил: ФБК это не офис и не бумажка из минюста. ФБК — это люди. Это те, кто приходит сюда, чтобы бороться с коррупцией, и вы, кто это поддерживает.

Мы перейдем на другое юрлицо и пусть Путин с Пригожиным подавятся этим. Но самую большую ценность — вас — нам надо унести с собой. Почему мы никого не слушаем, никто нам не указывает и не может на нас повлиять? Да потому что мы финансово независимы. Нам не нужны ни олигархи, ни государство, ни заграница. За прошлый год 21 тысяча 467 человек сделали нам пожертвования. А главное, наша прелесть — 7 607 человек, которые подписаны на ежемесячные платежи. То есть зарегистрировали их у нас на сайте и автоматически списывают нам кто 100 рублей, кто 500, а кто тысячу. И мы знаем: что бы ни случилось, мы ежемесячно получаем около 6 миллионов рублей, и нам хватит на аренду офиса, интернет и хотя бы часть зарплат.

Сейчас у нас расчетный счет отнимут, и эти 7607 подписок пропадут.

Мы не можем перенести их автоматически. Единственное, что тут возможно сделать, это чтобы вы, ребята, сами перешли по ссылке и снова оформили регулярный платеж. Пусть он будет небольшой, но постоянный, чтобы мы понимали, каким бюджетом располагаем, и могли планировать свою деятельность.

Вот дописал я до этого момента и понял, что все равно получилась как с маркетинговым трюком. Обещали ликвидацию, но потом попросили денег и сказали, что всё останется.

Но на самом деле останется или нет и в каком размере, решите вы. Вот Элла Памфилова считает, что нас это сильно задевает, когда она называет нас «политические попрошайки».
Но нет. Мы гордимся тем, что просим денег у вас и от вас зависим. Зато мы не берем ни копейки от бюджета. Зато наши финансы прозрачны.

И поэтому дорогая Элла Александровна. И сами запомните, и Путину передайте, что мы снова просим, надеемся, что получим, и обещаем всем, что каждая копейка будет направлена на то, чтобы приблизить тот момент, когда и вы, и вся ваша Единая Россия, и вся кремлёвская банда будут сидеть на скамье подсудимых. А пока этого не случилось, мы ещё постараемся вас и на выборах потрепать.

Друзья! Поддержите нас. Оформите нам регулярный перевод. Участвуйте в Умном голосовании. Записывайтесь наблюдателем.

Источник: https://navalny.com/p/6400/

блядь как подгорает от ебаных журнашлюх

Разложение науки идеологией

Лоренс Краусс. Письмо в газету Wall Street Journal 

В 1980-х, когда я был молодым профессором физики и астрономии в Йельском университете, на факультете английского в моде был деконструктивизм. Мы, в научных отделах, посмеивались над отсутствием в гуманитарных науках объективных интеллектуальных стандартов, лучшим примером чего было движение, отрицающее существование объективной истины. Его сторонники утверждали, что претензии на знание всегда были подпорчены идеологическими предрассудками типа расового, полового или экономического.

Лоренс Краусс

Это было невозможно в точных науках, если только речь не шла о диктаторском обществе, как в случае с нацистским осуждением «еврейской» науки или сталинской кампания против генетики, которую возглавлял Трофим Лысенко. Тогда для подавления оппозиции государственной политической доктрины генетиков увольняли тысячами.

Так мы тогда думали. Но в последние годы, и особенно после убийства полицией Джорджа Флойда в Миннеаполисе, масса научных руководителей переняла лексику господства и угнетения из журналов «культурологических исследований». Делается это с тем, чтобы направлять развитие своих дисциплин, цензурировать инакомыслие и удалять с ведущих позиций преподавателей, чьи исследования, по мнению их оппонентов, поддерживают системное угнетение.

В июне Американское физическое общество (APS), представляющее 55000 физиков по всему миру, одобрило «забастовку за жизни черных», чтобы «закрыть STEM» (факультеты: Science, Technology, Engineering, Mathematics – В.Я.)». APS закрыло свой офис не для того, чтобы протестовать против насилия или расизма со стороны полиции, а чтобы «взять на себя обязательство по искоренению системного расизма и дискриминации особенно в научных кругах», заявив, что «и физика причастна» к удушающими последствиям расизма в американской жизни.

Хотя расизм в нашем обществе действительно имеет место, какие бы то ни было данные в поддержку утверждения о системном расизме в науке, представлены не были. Как я уже говорил в другом месте, у нас есть все основания считать, что это утверждение является измышлением.

APS не одиноко. Лаборатории страны и научные факультеты наших университетов присоединились к той же однодневной забастовке.

Выдающийся научный журнал Nature, который ежедневно включает в свою рассылку наиболее важные – по мнению его редакции – научные материалы, опубликовал статью «Десять простых правил для создания антирасистской лаборатории».

В Университете штата Мичиган (MSU) забастовка была использована, чтобы организовать кампанию протеста против вице-президента по исследованиям, физика Стивена Сю. Его преступления включали проведение исследований в области вычислительной геномики для изучения того, как генетика человека может быть связана с когнитивными способностями. По мнению протестующих это попахивало евгеникой. Его также обвинили в поддержке психологических исследований по статистике применения полицией огнестрельного оружия, которая явно опровергала заявления о ее расизме. В течение недели президент университета заставил м-ра Сю уйти в отставку.

В Принстоне 4 июля более 100 преподавателей, в том числе более 40 с факультетов точных наук и инженерного дела, написали открытое письмо президенту с предложениями «положить конец институционализированной иерархии, увековечивающие неравенство и наносящее вред». Письмо включало предложение создать специальную комиссию, которая бы «контролировала, расследовала и подвергала дисциплинарному воздействию случаи расизма, при этом «расизм» бы определялся другой факультетской комиссией, и требовал от каждого факультета, включая факультеты математики, физики, астрономии и другие науки, учреждения премии за диссертацию, которая бы каким-то образом была «активно антирасистской или расширяющей наше представление о свойствах расы в нашем обществе».

Когда лидеры нашей науки и университетское начальство дают официальное одобрение непроверенным утверждениям, или выступают со всеобъемлющим осуждением рецензируемых исследований или целых областей науки, которые могут не пользоваться у кого-то популярностью, это производит волновой эффект. Это может положить конец дискуссиям и привести к самоцензуре.

Вскоре после того, как мр. Сю подал в отставку, авторы исследования по психологии обратились в Национальную академию наук с просьбой отозвать свою статью – но не из-за недостатков в статистическом анализе, а из опасений того, что она будет неправильно использована журналистами, считающими, что она противоречит широко распространенному мнению о том, что в полиции служат одни расисты. Позже авторы изменили мотивацию своего запроса для более удобного им утверждения, что «за ним не стоят политические соображения, давление «толпы», угрозы или неприятие политических взглядов тех, кто одобрительно отзывается об их работе и цитирует ее». Как космолог я могу сказать, что если бы мы начали отзывать все статьи по космологии, которые, по нашему мнению, были неверно представлены журналистами, то от нашей работы вряд ли что-либо осталось.

Фактическая цензура тоже имеет место. Выдающийся химик из Канады выступил в поддержку меритократической науки и против практики найма на работу, направленной на равенство результатов и ведущей к «дискриминации самых достойных кандидатов». За это он был осужден проректором университета, его уже опубликованная обзорная статья об исследованиях и образовании в области органического синтеза была удалена с веб-сайта журнала, а два редактора, участвовавшие в ее подготовке к публикации, отстранены от работы.

Запланированный семинар по статистическому анализу дисбаланса между полами в области физики, который собирался провести один итальянский ученый из международной лаборатории CERN, где находится Большой адронный коллайдер, был отменен, а его должность при лаборатории ликвидирована, потому что он предположил, что явное неравенство не обязательно должно быть следствием сексизма. Группа студентов-лингвистов инициировала подачу петиции за лишение психолога Стивена Пинкера его должности члена Общества лингвистического общества Америки за преступление, выразившееся в том, что он разместил в своем твиттере статью из New York Times, которую они не одобряли.

Поскольку идеология пагубно сказывается на работе научных учреждений, уместен вопрос: почему большее число ученых не защищает точные науки от этого вторжения? Ответ в том, что многие ученые боятся, и не без причины. Они не решаются противоречить верховодящим в науке группам и они видят, что происходит с теми, кто решается. Они видят, как исследователи теряют финансирование, если только не могут объяснить, как их исследовательские программы будут искоренять системный расизм или сексизм – требование к запросам на финансирование исследований, которое теперь выдвигают те, кто предоставляет гранты.

Научный прогресс страдает всякий раз, когда наука становится жертвой идеологии. Так было в нацистской Германии и в Советском Союзе, так было в США – в 19 веке, когда в биологии доминировали расистские взгляды. Так было и в эпоху маккартизма, когда такие выдающиеся ученые, как Роберт Оппенгеймер, подвергались остракизму за свои политические взгляды. Чтобы сдержать это сползание, научные лидеры, научные общества и руководство университетов должны публично отстаивать не только свободу слова в науке, но и ее саму, независимую от политических доктрин и не связанную с требованиями политических фракций.

Мр. Краусс – физик-теоретик, президент Origins Project Foundation и автор «Физики изменения климата».

Когда понимаешь, что в стране опасно высказывать иное мнение.