Самым большим удивлением во всей нынешней ситуации для меня стало стремительное, нет, моментальное оскотинивание наших СМИ. Все, кто еще вчера хоть как-то пытался притворяться журналистом, сегодня лупят пропаганду — оголтелую, примитивную, злую.
Наше телевидение — как прорвавшийся гнойник, любимые мной когда-то «Газета» и «Лента» — стеклянноглазые пустые чучела прежних себя. Никакой журналистики в стране не осталось. Люди — обычные, вменяемые, казалось, — забыли обо всем и врут, врут, врут! Врут накрашенные телочки в «Вестях» и на «Первом», врут корреспонденты, врут по мелочи редакторы и врут по-крупному главные редакторы.
А как так у них, интересно, получается? Ведь вроде бы еще два месяца назад были люди как люди? Ведь все те, кто сегодня так отчаянно, так страстно врет, не могли же за месяц полностью переродиться.
Известно, что человек, вынужденный обстоятельствами врать и подличать, всеми силами старается избежать когнитивного диссонанса — и изо всех сил собирает сведения, которые помогли бы ему оправдать себя, доказать себе, что вовсе он не лжет и не подличает. Рациональное мышление тут ни при чем: все решается эмоциями. Лжецы и подлецы ведь не могут жить, считая себя такими. Поэтому они убеждают себя, что их правда — такая. Что лгут другие. Что они просто защищают себя и свою сторону. И потому правы. Их позиция уязвима, хрупка, и очень важна любая поддержка для этих лжецов и подлецов: их ведь в детстве пытались воспитать хорошими людьми, и им теперь приходится нелегко. Любая похвала, любое признание им важно.
И вот читаем: Владимир Путин наградил орденами более трехсот журналистов за «объективное освещение событий в Крыму». Ну и вообще на Украине. Ордена и медали — корреспондентам, ведущим, шоуменам, главредам… «Александры Невские», «За заслуги перед Отечеством» и «Ордена Почета». Ладно, корреспонденты еще — в пекло по приказу лезли. А Кулистикову с Соловьевым за что?!
Первое, что приходит в голову: это не трудовые награды, а боевые. Ведь якобы время военное, а значит, с той стороны враги, а значит, перо нужно приравнять к штыку. На войне как на войне.
А потом задумаешься: а кто эту войну начал? Кто заклинал бандеровцев и фашистов, УНА-УНСО, кто раздувал истерию среди русскоязычных украинцев и украинских русских, кто полгода рассказывал им о львовской резне на завтрак и о харьковских повешениях на обед? Кто превратил «Правый сектор» из кучки площадных маргиналов, у которых и названия-то раньше не было, в центральную силу украинского национализма? И кто, главное, этот национализм напичкал гормонами роста, месяц за месяцем поливая ложью всю Украину?
Теперь — да, война. Теперь с каждой стороны — мертвые. Теперь нет уже ни правых, ни виноватых. Теперь муравейник подожжен, можно отряхнуть руки, отойти в сторону и глазеть, заняв «беспристрастную позицию».
Так вот: это ведь вы, ребята, устроили. В Кремле придумали, а устроили вы. Каждый из вас, кто не хотел менять работу. Кто боялся понижения зарплаты. Кто просто не знал, как возражать начальнику. Кто убедил себя, что он прав.
«Вежливые люди» — спецназ ГРУ — может, и не убили никого. А вы убили. Вам непросто будет с этим жить. Лучше и себе наврать, как вы другим врали. Лучше ширнуться и забыться.
Ваши медальки — это не награды. Это Путин вам морфин в шприцах раздает.
Кстати joyreactor.cc/post/1715782 - из за этого поста многие провайдеры заблокировали риахтур.
ФЕЙСБУК И ТВИТТЕР ОТКАЗАЛИСЬ БЛОКИРОВАТЬ СООБЩЕНИЯ О ТОМ, ЧТО ДЛЯ ПОДДЕРЖКИ САМИ ЗНАЕТЕ КОГО, НУЖНО ВЫЙТИ САМИ ЗНАЕТЕ КУДА, САМИ ЗНАЕТЕ КОГДА. В СВЯЗИ С ЧЕМ БУДУТ ПОЛНОСТЬЮ ЗАБЛОКИРОВАНЫ ПО УКАЗУ ИМПЕРАТОРА!
Данный текст является попыткой рассмотреть суть, причины и взаимосвязи двух конфликтов, развернувшихся на Ближнем Востоке: идущей уже пятый год войны в Сирии, обострившейся в 2014 году войны в соседнем Ираке, а также становление общего знаменателя этих конфликтов — запрещённой в РФ террористической организации «Исламское государство».
Идея составить объяснительную по гражданской войне в Сирии, феномену «Исламского государства» (далее по тексту — ДАИШ) пришла мне ещё летом, но начать работу по сбору и обработке информации удалось лишь после выхода текстов по американским выборам (часть 1 + часть 2). Однако интерес к данным конфликтам возник за много месяцев до этого, а впервые эта тема была затронута автором в февральском тексте про отношение к войнам.
Зачем приплетать к объяснению ещё и Ирак? Несмотря на обособленность конфликта в Ираке, его проявления взаимосвязаны с войной в Сирии настолько, что без их разбора нельзя составить относительно целостную картинку. К тому же, опыт Ирака уже содержит подсказки по разрешению конфликтов в обеих странах, посему отбрасывать его было бы неправильно.
Помимо этого, у Сирии и Ирака достаточно много общих черт: в обеих странах в основном проживают арабы, имеются крупные общины курдов, обе страны находились под управлением панарабской партии «Баас» (которая раскололась на иракскую и сирийскую ветви в 1966 году) — иракская ветвь потеряла свои позиции в стране с падением режима Хусейна, в то время как в Сирии она до сих пор остаётся правящей.
Из важных различий: религиозное большинство в Сирии составляют мусульмане суннитского толка (74% населения), в то время как в Иракешиитов несколько больше, нежели суннитов (51% против 42%, по даннымPew Research Center от 2011 года). В Сирии управление страной и армией находится в руках представителей меньшинства — шиитской сектыалавитов, тогда как преимущественно шиитское правительство Ирака представляет не меньше половины населения страны.
Но перед тем как продолжить, я прошу вас как можно сильнее абстрагироваться от вовлечения России в конфликт, дабы сохранять предельно возможную степень объективности и, соответственно, глубину понимания.
Одним из наиболее сложных вопросов при написании этого текста стало определение изначальной точки отсчёта. После долгих раздумий за оную было взято вторжение коалиции под началом США в Ирак в 2003 году, так как всё, что происходило позднее, так или иначе связано с падением режима Хусейна и партии «Баас» в Ираке. Предшествующие же этому события играют, скорее, глобальную роль, что позволяет лишь делать по большей части абстрактные выводы об их значении в разжигании иракского и сирийского конфликтов.
Свержение Саддама Хусейна: причины и последствия
В марте 2003 года начинается вторжение коалиционных сил в Ирак. Оно происходит без дополнительной санкции ООН, однако операция проводится на основании резолюции Совета безопасности ООН № 1441.
Основная называемая причина вторжения — связь режима Хусейна с международным терроризмом, а также производство Ираком оружия массового поражения. При этом прямые свидетельства в пользу фактического производства такого оружия в итоге не будут найдены.
Несмотря на грубейшее исполнение всей операции и её не самую образцовую дипломатическую подготовку, для региона всё же было правильнее снять Хусейна, нежели наоборот. Более того, многие эксперты, включая Кристофера Хитченса, считают главным просчётом политики США по отношению к Ираку оставление Хусейна у власти после «Войны в заливе» в 1991 году, учитывая «послужной список» этого правителя, который:
напал на суверенное государство;нарушил 16 резолюций Совбеза ООН;осуществлял геноцид курдского населения;спонсировал и укрывал международных террористов.
Станет ли Ирак безопаснее? Вопрос безмерно сложен, но на него можно ответить, моделируя гипотетическую ситуацию, при которой смещения иракского диктатора не произошло.
Прежде всего, впервые за десятилетия в относительной безопасности станут жить курды. До событий 2003 года курдское население страны значительно ущемлялось в правах и даже систематически уничтожалось — это приводило к восстаниям и к итоговой помощи курдов коалиции в свержении Хусейна. Курдистан снова получает автономию (на этот раз функционирующую), в состав которой войдут мухафазы (провинции) Дахук, Эрбиль и Сулеймания.
Многие критики американского вторжения в Ирак приводят в качестве примера символ «гнусности американского империализма» — печально известную тюрьму Абу-Грейб. Но до марта 2003 года это место было кудаболее жутким. Режим Саддама Хусейна был примером классического диктаторского репрессивного правления, который представлял угрозу как для собственных граждан, так и для соседних стран (особенно для Кувейта, оккупация которого в 1991 году привела к «Войне в заливе»).
Соответственно, оставление Саддама Хусейна во власти означало бы, скорее всего, продолжение угнетения курдского населения и иных граждан Ирака, неугодных баасисткой системе, укрывательство террористов с целью дестабилизировать ситуацию в регионе, экономическую стагнацию (вплоть до свержения Хусейна Ирак больше 10 лет находился под действием санкций), что почти наверняка привело бы Ирак к гражданской войне до 2011 года. Опыт постсаддамовского Ирака также тяжело назвать однозначно позитивным, но у него есть свои плюсы, особенно в том, что касается экономического роста страны.
Ирак с 2003 по 2007 годы
Операция коалиции по свержению режима завершается 1 мая 2003 года. К тому моменту регулярная армия Ирака уже побеждена, а Саддам Хусейн пускается в бега и будет найден лишь спустя ещё полгода.
Вооружённые силы коалиции далее приступают к самой сложной задаче — обеспечению безопасности в стране, переживающей переходный этап. Тогда же и начинают проявляться два главных просчёта коалиции: стратегия по снижению численности контингента и люстрация партии «Баас».
Генерал Эрик Шинсеки (Eric Shinseki), занимающий пост главкома сухопутных войск США, утверждает, что для поддержания порядка в стране понадобится контингент числом в несколько сотен тысяч человек, однако министр обороны Дональд Рамсфелд (Donald Rumsfeld) категорически не соглашается.
По всей вероятности, суждение министра и его советников опирается на тот факт, что на начало вторжения в рядах контингента США насчитывалось около 192 тысяч человек, но большинство из них не были задействованы в боях. Руководство США в тот момент ещё не видит особой разницы между войной с регулярной армией и сохранением порядка в стране с усиливающейся партизанской активностью. За это Рамсфелда и его команду критикуют и другие генералы, вроде Джона Абизаида (John Abizaid), который три года спустя заявит перед Конгрессом о том, что Шинсеки был прав.
Главнокомандующий коалиционными силами генерал Томми Фрэнкс (Tommy Franks) заявляет, что к сентябрю 2003 в стране останутся не более 30 тысяч американских солдат, в то время как около 100 тысяч человек дают инструкции готовиться к возвращению домой.
После окончания основной операции принятие решений ложится на плечи оккупационной (гражданской) администрации, которую возглавляет Пол Бремер (Paul Bremer). Уже в первый день работы он успевает вступить в разногласия с военными, а также выпустить приказ, который инициирует изгнание «Баас» из всех институтов власти. Спустя неделю он издаётвторой приказ: полностью распустить бывшую иракскую армию и службу безопасности.
Это приводит к первой серьёзной атаке уже через три дня, а последующая серия взрывов в августе ознаменует начало партизанской войны. Планы по выводу большей части войск отменяются, а Бремеру дают время до июня 2004 года, чтобы передать власть в стране иракцам.
Вчерашние офицеры и солдаты иракской армии возобновляют войну с коалицией в составе свежеорганизованных партизанских соединений. Зона их основной активности связана с так называемым «суннитским треугольником», где до вторжения было сосредоточено большинство суннитов страны, а также селились отставные военные.
Ситуация обостряется 31 марта 2004 года, когда в Эль-Фаллудже убиваютчетырех американцев, работавших по контракту с частной военной компанией Blackwater. Президент Буш приказывает отправить в город морскую пехоту. Однако после серии ожесточенных боев войскам дают новую команду — оцепить город.
Новые проблемы возникают с появлением шиитской группировки «Армия Махди» под командованием шейха Муктады ас-Садра, поднявшей в том же месяце восстание в городе Наджаф. Ход событий, с учётом подготовки к передаче власти иракцам и организации выборов, вынуждает войска коалиции к июню заключить перемирие. В начале августа попытка задержать ас-Садра возобновляет боестолкновения ещё на три недели, пока между шиитами и переходными властями не достигается компромисс.
В октябре 2004 года группировка «Джамаат ат-Таухид валь-Джихад» (араб. «Единобожие и джихад») присягает на верность «Аль-Каиде» (признана в РФ террористической, деятельность организации на территории страны запрещена). Её руководитель Абу Мусаб аз-Заркауи уже тогда являлся известным международным террористом, а сама группа стояла за первыми терактами в постсаддамовском Ираке, включая взрыв в посольстве Иордании и атаку миссии ООН в 2003 году. Сменив название на «Организацию базы джихада в Месопотамии», группа становится филиалом «Аль-Каиды» в Ираке (далее по тексту — АКИ), на основе которого через несколько лет будет сформирована организация ДАИШ.
На следующий месяц после этого американские солдаты приступают к зачистке Эль-Фаллуджи, где находилась штаб-квартира АКИ. После тяжелейшего двухнедельного боя, в ходе которого им противостояло около 4 тысяч суннитских боевиков, коалиция одерживает верх.
В краткосрочной перспективе возврат Эль-Фаллуджи под контроль коалиции становится безусловной победой, но в долгосрочной — страшным просчётом: бежавшие из города сунниты по принципу «сарафанного радио» распространяют свидетельства ужаса, царившего в разрушенном городе.
В итоге, когда в январе 2005 года в стране проводятся первые парламентские выборы, около 90% суннитов их бойкотируют. Это только усиливает раскол в стране, подрывая легитимность нового правительства.
Суннитские партизаны продолжают напоминать о себе периодическими подрывами американских хамви, а с конца 2005 года появляется полумифическая фигура снайпера Джубы, бойца «Исламской армии в Ираке», убивавшего американских солдат. Партизанский фольклор быстро делает Джубу одним из символов сопротивления, а его образ романтизируется.
В январе 2006 АКИ вместе с семью другими суннитскими организациями создаёт зонтичное «Совещательное собрание моджахедов в Ираке», а на следующий месяц боевики провоцируют новый всплеск насилия с целью посеять ещё больший хаос в стране. Подрыв ими шиитской мечети в Самарре незамедлительно приводит к ответной реакции, и вскоре шиитские и суннитские боевики начинают превращать партизанскую войну в гражданскую.
Понимая, что власти Ирака не справляются, США приступают к поискам решительного лидера, способного превратить иракское правительство в работающий механизм. Выбор Вашингтона падает на Нури аль-Малики, который весной 2006 года становится премьер-министром страны. В июне же погибает аз-Заркауи, а новым лидером АКИ становится Абу Айюбу аль-Масри. Вскоре «Совещательное собрание» занимает роль главенствующей политической силы в мухафазе Анбар, а в октябре входящие в него организации объявят о слиянии под названием «Исламское государство в Ираке» (ИГИ).
Если основная организация под управлением Усамы бен Ладена фокусировалась на подготовке терактов по всему миру, используя небольшие локальные ячейки, то иракский филиал избирает стратегию«домашнего» действия: под новым брендом подопечные Масри готовят новую волну террора, которая захлестнёт Ирак уже в ноябре.
Ирак с 2007 по 2011 годыС резким обострением ситуации Джордж Буш объявляет в начале 2007 года о наращивании контингента американских войск в Ираке, куда направляются ещё 30 тысяч солдат. Вместе с тем он назначает нового командующего коалиционными силами в Ираке — генерала Дэвида Петрэуса (David Petraeus), в 2004–2005 годах руководившего подготовкой иракских силовиков.
Прибыв в Ирак, Петрэус предпринимает ряд решений по деэскалации конфликта. Он рассредотачивает собранные до этого на больших базах войска по городам, начинает активно вмешиваться в конфликт между суннитами и шиитами, а также восстанавливать контроль за частями страны, до этого де-факто не контролируемыми ни войсками коалиции, ни правительством Малики.
Примерно в это же время в администрации Буша начинают замечать, что иракские власти лишь усугубляют проблему. В населённых суннитами регионах перестают оказываться базовые услуги, в армии снимаются с должностей суннитские командиры. В совокупности целью политики Багдада можно назвать консолидацию именно шиитской власти в стране, но Буш проигнорирует мнение Петрэуса и своих советников, сохраняя поддержку правительства Малики.
Перед Петрэусом стоит более важная задача — попытаться лишить «Аль-Каиду» поддержки суннитов. Его первым шагом становится попытка перевести «на зарплату» часть суннитских партизан, многие из которых противостояли АКИ ещё с лета 2006 года. Сунниты, многие из которых убивали до этого американских солдат, получают 400 миллионов долларов и обещание быть представленными в иракском правительстве. На основе группы суннитских племён, уже два года противостоящих АКИ, формируется организация «Сыновья Ирака», состоящая из около 100 тысяч бойцов.
Изначально спорная задумка Петрэуса срабатывает: уровень насилия снижается на 90% от показателей предшествующих годов, а у Ирака наконец появляется надежда на мирную жизнь.
В сентябре 2007 года в районе иракского города Синджар американские коммандос захватывают объект «Аль-Каиды», содержащий документы и файлы с огромным количеством информации о работе организации. Полученные записи позволяют установить, что около 90% иностранных бойцов (большинство из которых — граждане Саудовской Аравии и Ливии) прибывают в Ирак через территорию Сирии, в то время как сирийская разведка специально не мешает «Аль-Каиде» получать пополнения.
В декабре 2008 года Джордж Буш направляется в Ирак. К этому моменту следующий президент уже избран и готовится вступить в должность менее чем через месяц: Барак Обама хочет закончить войну как можно быстрее, а вывод американских войск из Ирака был одним из краеугольных камней его избирательной кампании. Буш, опасаясь, что все его старания сойдут на нет, подписывает с Малики договор, по которому американские войска должны будут оставаться в Ираке до 2011 года.
Подписанный договор с Ираком не даёт Обаме возможности вывести войска до 2011 года, но свежеиспечённый президент стремится поскорее поставить точку в иракском вопросе. Генерал Петрэус настоятельно рекомендует не называть конкретных дат вывода войска в публичных речах, опасаясь, что подобный шаг подорвёт все попытки нормализовать ситуацию. Сообщение такого рода дало бы понять экстремистам, что им лишь надо переждать до определённого момента, когда можно перестать прятаться. Но Обама игнорирует совет, объявляя в одной из своих первых речей о том, что войска будут выведены к концу 2011 года.
В Ираке меняется и посол США, ознаменуя изменившуюся политику Штатов в регионе — они больше не хотят участвовать в развитии иракской политической системы и нести за неё ответственность. Нури аль-Малики, оставшись без политического надзора, усиливает консолидацию своей власти. Явления вроде изгнания суннитов из армии, о которых предупреждали Буша его советники, приобретают куда больший масштаб.
В апреле 2010 года в ходе совместной американо-иракской спецоперации в Тикрите погибают лидер «Аль-Каиды» в Ираке аль-Масри и его «правая рука», бывший саддамовский военный Абу Омар аль-Багдади. Многие считают «Исламское государство в Ираке» обезглавленным, но спустя месяц руководители «Аль-Каиды» называют нового главу своего иракского филиала. Им становится уроженец Самарры по имени Ибрахим Аввад Ибрахим Али аль-Бадри, более известный как Абу Бакр аль-Багдади. Об этом человеке известно весьма немногое: в начале партизанской войны он, по всей видимости, командовал небольшим отрядом в 50–100 человек, а в феврале 2004 года был задержан в качестве интернированного. В 2005 году его перевели в тюрьму Кэмп-Букка, где он провёл четыре года, а после был передан иракским властям.
К декабрю 2011 года в Ираке ещё находятся 50 тысяч американских солдат. Пентагон просит Обаму оставить хотя бы половину от этого числа, но президент непреклонен. После жарких споров он соглашается на контингент в 5 тысяч солдат, но для этого всё равно необходимо заключить новое соглашение с Ираком. В переговорах с Малики Обама требует юридической неприкосновенности для американских войск, и в итоге стороны не достигают договорённости. 14 декабря 2011 года Барак Обама выступает с речью по случаю вывода американских войск из Ирака, заявляя об успехе операции, а спустя четыре дня последний американский солдат покидает территорию страны. Так завершается почти девятилетнее американское присутствие в Ираке, которое стоило США 4 тысяч жизней и почти 2 триллиона долларов.
Желание избавиться от ответственности и связанных с Ираком забот привело Белый дом к совершению одной из самых больших ошибок своей политики в ближневосточном регионе. На следующий же день после вывода войск Малики «сбрасывает маску», приказывая арестовать своего основного на тот момент политического противника — вице-президента Тарика аль-Хашими, являющегося суннитом. Хашими вынужден бежать на север страны, где его сначала укроют курды, а после он найдёт убежище в Турции. Его обвиняют в организации эскадронов смерти и заочно приговаривают к смертной казни. Хашими же продолжит отрицать обвинения, заявляя о политической подоплёке дела.
Страна вступает в период, называемый западными аналитиками «Иракским кризисом». Задерживаются другие политические оппоненты и влиятельные сунниты. Малики убирает последних компетентных командиров-суннитов, назначая на их должности лояльных ему людей. Далее он переключает своё внимание на «Сыновей Ирака». Правительство Ирака быстроантагонизирует эту группу, лишая её финансирования, а некоторых представителей задерживает или уничтожает. В суннитских городах начинаются протесты, которые разгоняются с применением силы. Но вместо консолидации власти действия Малики начинают вести страну к очередному расколу.
Через две недели начнется процедура голосования по одобрению поправок в Конституцию. Ожидаемо, среди оппозиции разгорелись баталии – какова оптимальная стратегия? Голосовать «против» или не идти («бойкот»).
На мой взгляд, эта дискуссия бессмысленна. С теоретической точки зрения, эти стратегии абсолютно равнозначны. Цель каждой стратегии – добиться какого-то результата. Стратегия «против» – сократить процент голосов «за». Стратегия «бойкота» – сократить явку. Однако проблема в том, что формат предстоящей процедуры не предусматривает никаких внешних механизмов верификации. То есть ни процент голосов, ни явку никак адекватно верифицировать невозможно.
В этом смысле предстоящая процедура кардинально отличается, например, от выборов в Госдуму 2011 г. Тогда протесты вспыхнули именно потому, что были наблюдатели, и было множество свидетельств вбросов за «Единую Россию». Размер этих вбросов даже можно было аккуратно оценить – им добавили 11% (см. статью “Field experiment estimate of electoral fraud in Russian parliamentary elections” by Ruben Enikolopov, Vasily Korovkin, Maria Petrova, Konstantin Sonin, and Alexei Zakharov https://www.pnas.org/content/110/2/448.short). Именно четкое понимание и доказательства, что нас всех обманули, заставили людей выйти на улицы. Позже к наблюдателям добавились видеокамеры, что дало дополнительный механизм контроля за явкой (вот масштабное исследование явки на основе данных с видеокамер https://novayagazeta.ru/articles/2018/06/03/76701-vse-podhody-zapisany).
На этот раз таких механизмов нет. Если власти объявят, что пришло 60% и «за» проголосовало 60%, то что мы можем противопоставить? Как понять, что пришло на самом деле 55%, 50%, 40% или 10%? Как понять, сколько на самом деле проголосовало «за» или «против»? Нельзя рассчитывать ни на какие протесты или даже общественное возмущение по результатам голосования, потому что никто не сможет предъявить никаких системных доказательств массовых махинаций – ни по завышению явки, ни при учете голосов.
Поэтому любые теоретические споры, какая стратегия лучше, – просто не имеют смысла. Каждый должен решить для себя сам, исходя из моральной позиции. Те, кто не хочет участвовать в фарсе, пусть остаются дома. Те, кто считает, что «нужно же что-то делать» – пусть идут и голосуют против.
Единственное, есть два важных момента для тех, кто агитирует голосовать:
1.Не нужно ссылаться на сомнительные научные исследования, доказывая правильность своего подхода. В этот раз в подтверждение своей позиции отечественные политологи и общественные деятели опять активно ссылаются на статью Matthew Frankel "Threaten but Participate: Why Election Boycotts Are a Bad Idea". Я два года назад объяснял, в чем проблемы с этой статьей https://mmironov.livejournal.com/35348.html. Я понимаю, что они это делают, скорее, из-за своей необразованности, чем из злого умысла. Если вы не можете оценить качество научной статьи, которую нашли в интернете, то можно руководствоваться простым правилом. Если статья опубликована в ведущем научном журнале в данной области, то статья, скорее всего, качественная. Это значит, что она прошла peer review – независимую оценку нескольких ведущих экспертов по этой теме. На неопубликованные в научных журналах статьи лучше не ссылаться.
2.Когда вы призываете кого-то прийти и проголосовать, нужно честно говорить, что голосование проходит во время пандемии и у каждого, кто придет на участок, есть риск заболеть и даже умереть, ведь члены УИК будут контактировать со многими людьми и будут являться переносчиками вируса. Эти риски можно оценить. К примеру, если вероятность заболеть 1%, вероятность смерти при условии заболевания 1%, человек оценивает собственную жизнь в 10 млн рублей, страдания от заболевания в 100,000 рублей (по описаниям, коронавирус – малоприятная штука), то его ожидаемые издержки от похода проголосовать составят 0.01*100,000 (ожидаемые издержки от страдания)=1000 + 0.01*0.01*10,000,000 (ожидаемые издержки от смерти)=1000. Итого 2000 рублей. Цифры весьма условны и зависят от региона (в каждом регионе вероятность отличается), возраста, состояния здоровья, оценки стоимости собственной жизни и т.д, но эти издержки есть, и они значительные. Есть еще «экстерналии». Если, например, у меня вирус (я могу об этом даже не знать), и я иду голосовать, то могу заразить члена УИК, а он заразит других. Тем самым я нанесу ущерб обществу. Это как пьяный за рулем, он может убить не только себя (прямой эффект), но и окружающих (экстерналии). Каждому, кто пойдет голосовать, нужно принимать это во внимание, а тем, кто агитирует идти голосовать, должны всем это объяснить.
Мне кажется, потенциальный ущерб здоровью себе и окружающим не оправдывает участия в процедуре, результатов которой даже нельзя проверить. На мой взгляд, сторонникам голосования «против» имеет смысл сконцентрировать свои усилия на убеждении голосовать онлайн.
Что же тогда оппозиции делать, если любая стратегия не имеет никакого смысла? Можно сделать две вещи: - Провести агитационную кампанию, которая объясняет, что основной и единственный смысл всех этих поправок в Конституцию – это обнуление сроков Путина. Ведь власти сейчас ведут активную кампанию, акцентируя внимание на разных поправках, кроме одной – самой главной. Оппозиции нужно исправить эту ситуации и объяснить всем и каждому, для чего на самом деле Путин запустил эту мутную историю с поправками. - После агитации собрать деньги и заказать независимой соцслужбе, например, «Левада-центру», опросы во всех регионах. Не один общероссийский опрос с 1000 респондентов, а как минимум по несколько тысяч человек в каждом из крупнейших регионов. Вопрос должен быть один: «Поддерживаете ли вы поправку об обнулении сроков Путина?». Соцопрос, конечно, не является заменой всеобщего референдума, но это будет хоть какая-то реперная точка, которая останется в истории и по которой можно будет судить, как на самом деле народ относится к идее бессрочного правления Путина.
В России любят спрашивать "ну и чего вы добились со своим Майданом?" Мол, Крым потеряли, востока лишились, в стране война. Ирония в том, что ничего из перечисленного не было следствием Майдана. Ящик Пандоры был открыт после аннексии Крыма.
Если бы не было истории с полуостровом, то Украина сегодняшняя куда сильнее напоминала бы Украину вчерашнюю. Давайте пофантазируем.
"ДНР" и "ЛНР" не существует, потому что они стали возможны лишь как второй акт "крымской пьесы". Президентские выборы в отсутствие мобилизации проходят в два тура – во втором сходятся Порошенко и Тимошенко.
Украинские политики первого эшелона ездят в Москву за лаврами главного укротителя Владимира Хуйла. В новый парламент проходят КПУ и "регионалы" - после ребрендинга.
Добровольческих батальонов нет. Волонтерское движение в упадке. Армия задумчиво глядит на свои танки, пытаясь понять, могут ли те стрелять и ездить. Тех, кто говорит о военной угрозе со стороны России, называют провокаторами.
Европа твердит о необходимости учесть российские интересы перед ратификацией соглашения об Ассоциации. Обама призывает Москву и Киев к плодотворному сотрудничеству во благо прогресса.
Макаревич поет на корпоративах "Газпрома", Лев Шлосберг не интересуется псковскими десантниками. В Крым назначена компромиссная фигура нового губернатора, крымскотатарский меджлис получает десяток постов во власти.
Парламент полуострова принимает очередное заявление о том, что регион является мостом дружбы между Украиной и Россией. Игорь Коломойский не становится губернатором Днепропетровщины, имя Бориса Филатова никому не известно.
"Правый сектор" требует отставки Арсена Авакова из-за гибели Сашка Билого. "Беркут" переименован в "Кондор" и оставлен в штате МВД. На Донбассе назначены новые губернаторы, которые твердят о том, что стабильность региона – превыше всего.
В Одессе те, кому не лень, ходят с пророссийскими и европейскими флагами, те, кому лень – купаются в море. Большинство страны все так же не знает, где находятся Славянск, Саур-Могила и Горловка. Айдар – река в Луганской области, Семенченко воспитывает четверых детей. Загоревшие голландские туристы возвращаются из Малайзии.
Россия не получает санкций, главное событие года для страны – победа на Олимпиаде. Доллар стоит 35 рублей, накопительная часть пенсий на месте. Игорь Стрелков едет на реконструкторский фестиваль, посвященный 100-летию Первой мировой.
Дмитрий Киселев рассказывает о недальновидности Обамы, породившей "Исламистское государство Ирака и Леванты". Внимание Европы приковано к конфликту Израиля и Палестины. "Россия-24" твердит о хунте в Таиланде, ограничивающей благоденствие русских экспатов. Попутно обсуждает действия карателей, сражающихся против режима Башара Асада.
Петр Порошенко летит в Москву, Владимир Хуйло во время совместной встречи говорит о приоритете международного права.
Рогозин заявляет, что Украина должна оставаться внеблоковым государством во имя сохранения кооперации в военно-техническом комплексе обеих стран.
Глазьев описывает экономические неурядицы из-за Ассоциации с ЕС и сулит оставшиеся транши из обещанных 15-ти миллиардов. В Киеве обещают подумать.
В Крым приезжает пять миллионов туристов, Лидер "Русского единства" Сергей Аксенов воюет с "регионалом" Владимиром Константиновым за деморализованный электорат Партии регионов.
Беларусь все так же не производит креветки и пармезан. Газпром закачивает газ в украинские подземные газохранилища. О местонахождении Виктора Януковича официально ничего не известно.
Этот список можно продолжать, уточнять или оспаривать. Но факт в том, что Украина 2014-го могла куда больше походить на Украину 2005-го. Вся реальность последнего полугодия – это не итог украинской революции. Это итог российской контрреволюции.
Не существует человека, который мог бы распустить Майдан по домам, но человек, который отдавал приказ на проведение "крымской весны", есть.
В Киеве на площади была коллективная воля, но в случае аннексии полуострова – персональная. Вопрос "чего вы добились Майданом" имеет вполне конкретный ответ: избавились от людей, превративших коррупционно-олигархическую Украину в криминальную.
Но все, что произошло потом, – это лишь ответ на вопрос "чего вы добились аннексией Крыма".
То, что в Белоруссии на стадионе местное фанатьё кричало про х..ло и прочее "слава героям" означает примерно следующее.
С Запада в Белороссию идут вагоны бабла и тонны грантов на поддержание развития "правильного белоруса". (Правильный белорус - это, понятное дело, антирусский). Правильный украинец уже получился, дело за следующим клиентом.
В Польше работает целый телеканал на белорусском языке, вещающий на Белоруссию. Можете представить себе, что они там транслируют. Другие доброжелательные страны спонсируют оппозиционные радиостанции. И т.д., и т.п., демократия в действии.
Ситуация в Минске плюс-минус похожая на российскую: под крылом сумасшедшего тирана, вытирающего кровь из-под усов, вполне мирно проживает прогрессивная публика, желающая местной революции, которая, к сожалению для нас (в случае попытки её свершить), будет носить откровенно русофобский характер.
Перспективы революции пока малы, но уже можно предположить, что Лукашенко в этом случае быстро забудет все свои не очень продуманные заявления по нынешней ситуации на Украине, и первым делом ткнёт в кнопку "ВВП" на красном старомодном телефоне. "Это... Володя... Тут такое дело..."
Дальше всё пойдёт традиционно чудовищным образом: печеньки, послы доброй воли из Польши, американские гуманитарные наблюдатели, полмиллиона свободных людей на центральной площади, горячая еда на месяц вперёд.
Прогрессивное человечество начнёт массово постить в блогах чепуху про российских снайперов, дамы бальзаковского возраста писать снисходительные посты о том, что "наконец-то мы уйдём в Европу от вашей феодальной Рашки", приедет поскакать Немцов, фанатьё будет грозить кулаками и кричать: иди сюда, русский, мы тебя зубами порвём, гнида.
Короче, чтоб не доводить до этой идиотской и позорной ситуации, надо загонять тонны грантов в Белоруссию по развитию культурного сотрудничества, запустить свою литературную, театральную, документальную и музыкальную премию, задавить все источники польской и прочей информации своей креативной и прекрасной пропагандой, посадить туда своих молодых и резвых советников, заодно завести свои собственное досье на всю их прогрессивную оппозицию, просто для того, чтоб понимать с кем имеем дело и как на этих людей можно влиять. Вполне возможно, что многих из них можно элементарно перекупить.
Это всё не для того, чтобы помочь Лукашенко. Это всё потому, что надо думать о будущем России заранее и сделать хоть пару выводов изо всех своих чудовищных косяков.
Пукин твердо намерен присоединить Приднестровье к России.
Увидев в Молдавии фашистов и поедание русских детей, захват власти, и еще черт знает что - пукин отправил вчера вице-премьера России Дмитрия Рогозина в Молдавию, что бы лично забрать подписи жителей Приднестровья за присоединение к России и ускорить процесс. Подписи были собраны Союзом русских общин.
Но пока не удалось их доставить президенту РФ. Бравые пограничники Молдавии не пропустили самолет с экстремистским грузом. Это огорчило Дмитрия. Теперь придется искать другой путь доставки. Надеюсь молдаване впредь будут пресекать экстремизм.
Все тот же Рогозин дает пищу для размышлений. Зная что на него наложены санкции ЕС - все же попробовал лететь через Румынию. Но получил отказ. И теперь, а может и всегда, начал плохо относится к румынам, обещает вернуться на военном бомбардировщике и показать кто такие румыны. Наверное он забыл кто Главнокомандующий Российской армии или он передал его слова...
Свежие твиты помощника Рогозин - Дмитрия Лоскутова сообщают что большая часть голосов была доставлена. Никогда не ложите все яйца в одну корзинку написал он. Наверное "яиц" было 146%, а осталось 100%. Как всегда - обманом и нарушая закон путин идет путем мудака. Ждем развития событий и открытия второго фронта в Приднестровье.
![Адаптация:
twitter.com/amisix
'■= -е \ в?
11 ' = » о ^
'-Л
. АКАШАТ
.0 и I
ЗР-РУТБД
ЭН-НУХАЙБ
АЕГЕНЛА
Ц Курды
] Арабы (сунниты)
] Арабы (сунниты) / Курды ] Арабы (шииты)
3 Арабы (шииты и сунниты)
] Туркоманы (сунниты)
Ц Малонаселённые территории
Т/ 4
КЕРБЕЛА
• . ЧапаЫ
I цаДО](http://img1.reactor.cc/pics/post/full/%D0%BF%D0%BE%D0%BB%D0%B8%D1%82%D0%B8%D0%BA%D0%B0-%D0%A1%D0%B8%D1%80%D0%B8%D1%8F-%D0%98%D0%93%D0%98%D0%9B-%D0%B8%D1%80%D0%B0%D0%BA-2531661.png "политика,политические новости, шутки и мемы,Сирия,ИГИЛ,ирак,Америка,много букв")
