герои магии и меча 3

Вторая часть пакта Молотова — Риббентропа, договор «О дружбе и границе», который был подписан 28 сентября 1939 года между нацистской Германией и Советским Союзом.

Товарищ Имебал сетовал,что никто не вспоминает вторую часть,вот вспоминаю.

Напомню, его подписали после того, как независимая Польша перестала существовать. Вермахт пришел в Польшу 1 сентября 1939 года с запада, части РККА — 17 сентября 1939 года с востока. Между этими датами 7 сентября состоялась встреча Сталина с главой Коминтерна Георгием Димитровым. «Уничтожение этого государства [Польши] означало бы одним буржуазным фашистским государством меньше! Что плохого было бы, если в результате разгрома Польши мы распространили социалистическую систему на новые территории и население», — записал после этого Димитров в своем дневнике.

При этом текст договора «О дружбе и границе», узаконивший очередной раздел Польши, внешне абсолютно мирный. Польское государство «распалось» будто бы само. Что касается самих делителей, Германии и СССР, то они преподнесены составителями документа не иначе как миротворческие силы Европы, «санитары леса». Подписывали бумагу, напомню, все те же главы МИД СССР и Германии — Вячеслав Молотов и Иоахим фон Риббентроп.

«Если, однако, усилия обоих правительств останутся безуспешными, то таким образом будет установлен факт, что Англия и Франция несут ответственность за продолжение войны, причем в случае продолжения войны правительства Германии и СССР будут консультироваться друг с другом о необходимых мерах», — так заканчивается вводная часть самого «травоядного» договора.

К нему прилагалась карта, где наглядно показывалась новая граница Германии и СССР, составленная с учетом польских приобретений. В самом договоре указывалось, что к западу от новой границы «необходимое государственное переустройство» производит правительство Германии, к востоку — правительство СССР. В главе IV подчеркивалось: «Правительство СССР и Германское правительство рассматривает вышеприведенное переустройство как надежный фундамент для дальнейшего развития дружественных отношений между своими народами».

К договору прилагались три протокола. Конфиденциальный протокол определял порядок обмена советскими и германскими гражданами между обеими частями разделенной Польши. Двумя секретными протоколами регулировались сферы интересов СССР и Германии, включая вопросы по Прибалтике. 

К августу 1940 года Эстония, Латвия и Литва были присоединены к СССР. В 1941 году Советский Союз начал массовую депортацию населения Прибалтики «в связи с наличием значительного количества бывших членов различных контрреволюционных националистических партий, бывших полицейских, жандармов, помещиков, фабрикантов, крупных чиновников и других лиц, ведущих подрывную антисоветскую работу».

Из воспоминаний маршала Георгия Жукова: «Желая во что бы то ни стало избежать войны с Германией, Сталин строил свои расчеты на сомнительной основе… К сожалению, у Сталина не хватило чувства реальности. Расчеты на то, что Германия выйдет из войны на Западе ослабленной, оказались неверными. Быстро разгромив Францию и сковав Англию, немцы получили богатейшие военно-экономические ресурсы и вскоре, перегруппировав свои основные силы с запада на восток, развернули их против Советского Союза». Таков вывод маршала Победы о союзнических заигрываниях СССР и Германии с августа 1939 года по июнь 1941 года.

Добавим к этому Катынь, где в марте 1940 года были расстреляны 22 тыс. пленных поляков и Холокост в Польше, жертвами которого стали порядка 500 тыс. евреев. Надо признать, что первоначально СССР не препятствовал польским евреям, бежавшим из западной, германской части страны на территорию Союза. Затем закрыл границу. Не успевшие ее перейти евреи практически поголовно сгинули в немецких концлагерях. Но и тем евреям, кто оказался в СССР, пришлось нелегко. С 1940 года евреев из западных территорий страны стали депортировать вглубь, в основном используя на северных лесозаготовках.

Мобилизованный, с которым из-за угроз взорвать гранату вел переговоры глава Башкортостана, покончил с собой

В начале августа мужчину по имени Ильдар Б. задержали по обвинению в самовольном оставлении части во время мобилизации (часть 3 статьи 338 УК РФ) и повезли на обследование в психиатрическую больницу на экспертизу. Он смог сбежать и стал угрожать взрывом гранаты, если силовики не закроют против него уголовное дело.

Из-за мобилизованного в Уфе перекрыли трассу. Глава Башкортостана Радий Хабиров приехал на место и вступил с ним в переговоры. Военный согласился бросить гранату и поговорить с Хабировым. Глава республики пообещал предоставить мужчине адвоката и говорил, что «его жизнь дорога» и что он хочет помочь ему.

Как сообщает «Комсомольская правда» со ссылкой на источник, близкий к следствию, мобилизованный покончил с собой в камере спустя месяц.

https://t.me/horizontal_russia/26937

территориальная оборона

«Эти люди представляют опасность для общества». Депутат Госдумы Нина Останина призвала защитить россиян от бывших заключенных, которые возвращаются с войны

Сурс

Председатель комитета Госдумы по защите семьи Нина Останина призвала правоохранительные органы принять меры для защиты россиян от бывших заключенных, которые возвращаются с войны и совершают новые преступления. Так депутат прокомментировала в своем телеграм-канале убийство ребенка в Кемеровской области, по подозрению в котором был задержан ранее судимый участник войны.

"Убийство 12-летней девочки обнажило страшную угрозу, с которой мы сталкиваемся уже не первый раз. Многократно судимый мужчина, отбывавший наказание за убийство, вышел из колонии для участия в Специальной военной операции , а оказавшись на гражданке — совершил новое зверское преступление. Будучи председателем комитета Госдумы по защите семьи, я обязана предупредить, что подобные трагедии будут происходить все чаще.

Наши дети заслуживают безопасной жизни и защиты от безжалостных преступников!"

По словам депутата, вернувшиеся с войны бывшие заключенные представляют опасность для общества. «Сначала эти люди чувствовали себя преступниками, виновниками, а теперь они герои. И вот это ощущение героя сказываться будет и на возвращении этих людей в гражданское общество», — пояснила в разговоре с «Газетой.ru» Останина.

По ее мнению, правоохранительные органы должны взять на себя ответственность за защиту граждан от таких преступников, осуществляя постоянный контроль за их передвижениями и оказывая им помощь в трудоустройстве.

Останина также подчеркнула, что депутаты должны разработать законопроект, регламентирующий этот вопрос. «Я не могу это сказать [когда появится законопроект], потому что у нас комитет по обороне пока с такой инициативой сам не выходил. Он вышел только с идеей как раз демократизации на право этим людям участвовать в зоне СВО. Я думаю, что мы, депутаты, тоже должны поторопиться, в частности, наш комитет, который должен защищать интересы детей», — заявила депутат.

В Кемеровской области утром 19 июня было обнаружено тело пропавшей накануне 12-летней девочки с признаками насильственной смерти. По подозрению в убийстве ребенка был задержан ранее судимый участник войны в Украине Андрей Быков. «Сибирский экспресс» обратил внимание, что полный тезка Быкова был судим не менее шести раз, в том числе за тяжкие преступления. В 2019 году его приговорили к 13 с половиной годам колонии особого режима за убийство женщины. Не отсидев и половины срока, он вышел на свободу, согласившись отправиться на войну. К концу 2023 года он попал в плен, в январе его обменяли.

Дед всё сильнее уходит в отрыв

Всего год почти безвылазно в бункере, и уже открыто ржёт над средней зарплатой в 39 тысяч в Новосибирской области.

Предлагаю его ещё годика 3 так подержать, глядишь, окончательно поедет кукухой и его свои же санитарам сдадут, чтобы случайно на выборы 2024-го не пошёл кандидатом.

З.Ы, Сам вопрос зарплат бюджетников особенно интересен, потому что, пока искал в ютубе этот видос (оригинал в инсте увидел, но реахтур не может в инстаграм), мне выдало кучу видосов из прошлых лет с точно тем же самым вопросам. Например, прямая линия из июня 2017-го, вопрос от учителя с зарплатой в 16,5 тысяч.

Очередной мем воплотился в реальность

На Торецком направлении российские солдаты поехали штурм на электросамокатах

Полное видео отражения штурма -

Момент с самокатами на 3:41 (там есть таймкоды). По плану и даже с опережением графика!

Защита Харькова добровольцем.

«Две недели я провел в плену в Беларуси. Держали в подвале, допрашивал кадыровец» — 19-летний сержант ВСУ, которому ампутировали ноги и пальцы на руках

«В Беларуси нас держали в подвале: 65 человек», — вспоминает 19-летний украинский сержант Данила Мельник. Одну кисть руки парню оторвало при взрыве, на другой остался только один целый палец, из-за обморожения ему ампутировали обе стопы. Мельника нашли российские военные и несколько недель удерживали в плену на территории Беларуси, говорит парень. 

Данила из обычной украинской семьи: вырос в поселке под Киевом. Мама зарабатывала швеей, одна растила троих детей. Данила — младший.

В 2019 году, окончив школу, Мельник решил поступать в военный колледж во Львове: 2,5 года учиться, и звание сержанта, командира взвода пехоты. После можно пойти либо на службу в армии, либо получать высшее военное образование.

«Захотелось попробовать себя в армии. Это хорошая профессия, — говорит Данила. — В Украине к военным относятся с уважением. И во время учебы бывали, конечно, начальники, которых «не попустило», но нет дедовщины. Украинская армия действительно вышла на новый уровень.

Мама не отговаривала — у меня такое воспитание, что если захотел, то что она уже мне скажет».

26 февраля 2022 года у Мельника ожидался выпуск.

После со своей бригадой они должны были ехать служить в часть, оттуда на какое-то время на Восток, в ротацию, вспоминает парень. Но началась война.

«У нас паники не было, все было слажено. 26 февраля состоялся выпуск, дальше нас распределили по частям, как и планировалось.

27-го я уже участвовал в боевых действиях, — говорит Данила. — Страшно не было, сожаления, что пошел в армию, тоже. Хотелось защищать страну — это же они пришли на нашу землю, а не мы на них напали. В наш дом пришел враг.

Данила бился под Киевом. 7 марта попали ближе к пригородам: Ирпень, Буча, в те районы, рассказывает парень.

«Там мы попали в засаду. Было очень жарко, большая часть наших смогла выбраться, но эвакуации не было — слишком много русских. Там меня ранило.

Был взрыв, мне оторвало левую кисть, также осколки попали под ягодицу. Я вылез, на адреналине заполз в кладовку в каком-то дворе. Там провел несколько дней, после меня нашли русские солдаты. Если бы не нашли — наверное бы, там и умер, — говорит Данила. — Потому что меня ранило и в правую руку, она перестала нормально функционировать. Я не мог даже себя перевязать, правая рука была вялая, онемевшая.

В той кладовке я отключился, через какое-то время пришел в себя — но был уже абсолютно без сил. Так я пролежал дня два, периодически терял сознание. Во время этого всего получил и обморожения. Я понимал, что происходит, но был очень истощен».

Мельник говорит, что русские солдаты, которые его нашли, сначала оттащили его в какой-то двор.

«Там угрожали оружием, стреляли рядом, рассказывали, какие мы нацисты, убиваем детей — вся эта русская балалайка. Какое-то время допрашивали: где артиллерия, где что. Бессмысленные вопросы, ведь я особо и не знал ничего такого. Пугали убийством, расправой — но мне уже было пофиг. Ведь я пока лежал в той кладовке, думал, что все, это конец. Может, поэтому после мне и было уже не страшно, — говорит Данила. — Потом другие солдаты, пацаны помоложе, оказали мне медицинскую помощь, подкормили, немного растормошили меня — ведь я же два дня ничего не ел, не пил.

После меня загрузили в грузовик и увезли. Там я был один, но сбежать не было вариантов: от ранений был очень истощен, почти не мог двигаться.

Ехали где-то по Украине, маршрут не знаю. Точно не помню, но минимум однажды останавливались на ночь, меня заносили в какое-то здание ночевать, но повязки не меняли.

После, еще где-то на территории Украины, меня присоединили к раненым русским солдатам. Нас перевозили в Беларусь вертолетом, примерно по 10 человек. В Беларуси сначала был мобильный госпиталь: это такой как большая палатка, желтое надувное здание в поле. Где он конкретно находился — я не знаю», — говорит Данила Мельник.

Судя по информации, которую собирал телеграм-канал «Беларускі Гаюн», это могло быть в российском лагере возле Речицы, возле Комарина или в Боково.

«Там увидели, что я украинец: форма была в крови, ее давно сняли, но я оставался в термобелье. На нем заметили украинский герб и начали между собой советоваться. Я слышал отрывки, что-то говорили про Женевскую конвенцию, что не надо мучить.

Сделали наркоз мне, немного подшили рану возле ягодицы, перевязали и обработали раны на руке. И пока я еще «плавал» от анестезии, меня отвезли в какой-то подвал. Где он был, сказать не могу, но сложилось впечатление, что это была какая-то воинская часть».

Но почему Данила уверен, что это происходило на территории Беларуси?

«Об этом говорил кто-то из русских военных. Там, где меня удерживали, были только украинские пленные и российские военные, в основном, военная полиция. И кто-то из россиян проговорился, что мы в Беларуси, — объясняет Мельник. — Но за все время в том подвале я не видел ни одного белоруса, только люди в российской военной форме с российскими флажками на ней».

В подвале, куда поместили раненого Данилу, была маленькая комнатка с раскладушками: без белья или матрасов, просто пружины.

«Мне повезло, что я был на носилках, — вспоминает он. — Сначала я был один, потом привели второго украинца. Затем потихоньку пленных довозили.

Когда пленных стало больше, нас перевели в большую комнату. Там вместо кроватей стояли такие большие длинные деревянные столы вдоль стенок. На них можно было лечь.

Кормили, но не армейскими пайками. Давали какую-то кашу, кажется, перловку, и суп как вода: одна картофелина плавает и капустинка.

Воды было мало. Вместо туалета — одно ведро на всех. Его периодически выносил кто-то из пленных под присмотром российского военнослужащего.

Потихоньку людей в подвале становилось больше, мест на «столах» на всех не хватало. Были не только военные, очень много было гражданских. Некоторых забирали прямо из домов под Киевом, привозили оттуда в тот подвал. Раненых вместе со мной было только трое. Все мужчины — была одна женщина, но ее содержали отдельно.

Раз в несколько дней приходили медики, проверяли раненых. Перевязывали мне руки. О том, что у меня обморожения, я тогда даже не думал, так как никогда с таким не сталкивался раньше.

Из подвала никуда не выпускали. Всех периодически забирали на допросы. Спрашивали чушь какую-то: где родился, где учился, какая семья, служил ли, был ли в АТО. Некоторых пленных снимали на фото или видео. Некоторых били, угрожали. Сообщить семье, что жив, возможности не было никакой. Но некоторых пленных снимали для российских новостей, тем давали связаться с семьей.

Большинство русских солдат, которых я видел, были славянской внешности, но были и буряты.

В плену я встретил двух украинцев, которые попадали к чеченцам. Один рассказывал: «Мне чеченцы сказали, чтобы я не переживал, мол, мы делаем свою работу, ты свою. Обходились вполне нормально». А второй вспоминал, что чеченцы не стали его связывать, вместо этого просто прострелили обе ноги — чтобы не сбежал.

К нам в подвал тоже заходил какой-то кадыровец, допрашивал некоторых. Понты колотил: включил камеру на телефоне, что-то жевал и показывал собеседнику, мол, какой он вояка.

Нам говорил: сейчас мои кадыровцы приедут, здесь вам будет!

После он еще раз зашел в подвал и начал кричать: чего они сидят с открытыми глазами?! После этого нам завязали глаза, кому тряпками, кому даже туалетной бумагой и скотчем. Зачем, я не понял — все равно же в подвале сидим.

Но когда тот кадыровец ушел, нам разрешили снять повязки.

Некоторые российские военные были нормальные, некоторые — зомбированные, которые рассказывали нам: вы нацисты, Донбасс 8 лет бомбили! За любые татуировки объявляли человека нацистом. Дерево наколол себе? Нацист!

Однажды залетел какой-то российский военный, полчаса кричал о том, какие мы нацисты. Кричал: вы женщин насиловали, детей убивали!

Покричал, после сказал: «Б***, с кем я разговариваю!?» И ушел.

А ведь я не имел никакого доступа к информации, к новостям: сначала боевые действия, после плен. О том, что Россия нас, оказывается, «освобождает от нацизма», я просто не успел услышать. А тут постоянно: «Нацизм! Нацизм!»

Я был в шоке: какой нацизм? В чем прикол? В чем проблема?»

В этом подвале Данила провел две недели. Когда набралось 65 человек, пленных начали вывозить в Россию.

«Говорили, что из этого подвала пленных людей партиями везли в какое-то СИЗО на территории России. В какой город конкретно, не знаю. Говорили, что пленных отвозят либо в СИЗО, либо в какие-то палаточные лагеря, тоже на территории России.

Но мне повезло, потому что медики сказали: этот ранен, он там умрет через пару дней. И меня увезли не в СИЗО, а в Рыльск (город в Курской области РФ недалеко от границы с Украиной).

Ребята из военной полиции были нормальные, они даже маски поснимали по дороге. Угощали сигаретами. После сообщили нам: все, въехали в Россию!»

В Рыльске Данилу положили в обычную больницу. Говорит, врачи относились к нему по-людски. В больнице медики занялись его обморожениями: ампутировали обмороженные пальцы на правой руке парня (необратимые изменения в тканях из-за обморожения начинаются через несколько часов, а Данила провел на холоде в полусознательном состоянии два дня). Заметили обмороженные пальцы на ногах — их тоже пришлось ампутировать. Стопы пока не трогали.

«Из Рыльска меня перевели в военный госпиталь в Курске.

Там был адекватный врач: уже ходили слухи, что пленных украинцев будут менять. А было уже понятно, что мне придется ампутировать и ступни. И доктор не стал, сказал, чтобы я нормально доехал, он операцию не будет делать, — рассказывает Мельник.

— Лежал я в палате с другими украинскими ранеными. В коридоре возле палаты дежурили русские из военной полиции. Они нам рассказывали: «Мы здесь вас не охраняем, потому что куда можете пойти? Мы здесь вас защищаем, чтобы вас местные не убили!»

Мы с ними иногда разговаривали. Я объяснял: какой нацизм? Мне 19 лет, я делал, что хотел, меня никто не ущемлял, ни к чему не принуждал! Откуда нацизм?

Также те, из военной полиции, рассказывали нам «Новости»: что якобы с Киевом уже русские договорились и сейчас остались от Украины только западная часть и сам Киев, так как в нем «нацисты отстреливаются и детьми прикрываются». А в остальных городах уже якобы российский рубль и русские туда продукты возят.

Я позже, после освобождения, видел своими глазами разбитые русские колонны под Киевом. Вот так и договорились! А те русские ребята из военной полиции и сами верили в свои слова, ведь насмотрелись телевидения.

Больничные санитарки старшего возраста нам тоже говорили: «Вот был СССР, всем было хорошо, все дружили! А тут Украина резко начала щемить русскоязычных!»

Также в Курске меня приходили допрашивать из ФСБ. Откуда, что, как, какие-то протоколы составляли…»

В середине апреля пошли слухи, что возможен обмен пленными.

«Я ничего не ожидал, так как знал, что после 2014 года некоторые ребята и по два года проводили в плену. Готовился к худшему, — вспоминает парень. — И плюс пленные украинцы рассказывали, что русские их уже возили якобы на обмен. А потом говорили пленникам: вот, видите, ваши не приехали, хрен положили на вас!

Я в это не верил, так и говорил ребятам: это русские вас так сломать хотят, бензина у них много, могут и покатать туда-сюда. И после я интересовался у наших военных, а были ли обмены, которые впоследствии отменялись. Меня наши заверили — не было».

Но как не сойти с ума, если ты в 19 лет сидишь в плену, ранен, с искалеченными руками и готовишься к ампутациям еще и на ногах?

«Для меня главное было, что выжил. И уже хорошо. Не умер во время боя, не умер пока в кладовке той лежал, а остальное — мелочь. Хотел вернуться домой. Иногда молился, чтобы у всех дома было все хорошо. Старался сберечь психику», — отвечает Данила.

21 апреля Мельника все же обменяли.

«Из Курска меня перевезли в Севастополь, оттуда машиной в Украину. Там поменяли. Но из курского госпиталя меняли не всех, некоторые пленные остались. Не знаю, как и по какой системе отбирали людей, — говорит Данила. — Ну и от своих прежде всего я позвонил маме: она же вообще не знала, где я, только надеялась, что жив. После душ, чистая одежда… Глянул новости — все хорошо, совсем не так, как русские рассказывали».

После парня положили в киевскую больницу. Там все же ампутировали стопы.