Полиция, сша

Толковый словарь Даля даёт следующее определение слова «майданщик»: мошенник, шатающийся по базарам, обыгрывающий олухов в азартные игры. К организаторам протестов в Гонконге такое определение подходит как нельзя лучше.

За последние годы мы с вами наблюдали уже столько организованных американцами цветных майданов — от нашей Болотной до киевского Майдана — что можем уже, пожалуй, смело идти и сдавать зачёт по методичке Джина Шарпа, которой пользуются все эти борцы за «свободу».

На всякий случай напомню, что примерно неделю назад в Гонконге начались цветные волнения: толпы онижедетей перекрывали улицы и задирали полицейских. Засветившиеся в пиаре предыдущий майданов западные СМИ и блогеры немедленно начали хором рассказывать нам какие светлые лица у протестующих, как неправ жестокий режим, и как массово поднялись угнетённые жители Гонконга бороться за свою свободу.

В настоящий момент протестующие продолжают сидеть на улицах и ждут, когда полицейские дадут им тумаков, чтобы можно было переходить к следующей фазе протеста. Полицейские пока что ведут себя спокойно, однако, как показывает опыт других майданов, американцы таких вещей на самотёк не оставляют…

Всё настолько привычно и очевидно, что даже ультралиберальный «Дождь», не стесняясь, сравнивает гонконгский майдан с нашей Болотной площадью.

Давайте кратко перечислим места, в которых из-за маски народного протеста торчат уши дядюшки Сэма.

1. Гонконгский лидер протестов, Иисус Вонг (Joshua Wong, фотография приложена к посту), плотно работал с персоналом американского консульства в Гонконге. Китайская пресса пишет, что американцы решили сделать из него суперзвезду — подобно Ющенко, Саакашвили и прочим такого рода революционерам.

2. В сентябре китайские Wen Wei Po и Ta Kung Pao писали, что британское посольство стало точкой инфицирования, из которой координировалось заражение агентами гонконгских СМИ, администрации, полиции и прочих важных структур.

Не удивлюсь, кстати, если какой-нибудь предатель из числа полицейских начальников отдаст приказ жестоко избить онижедетей перед телекамерами: этот трюк мы уже наблюдали в прошлом году на киевском майдане.

3. Повод для майдана совершенно формален: изменение правил выборов 2017 (!) года. Якобы именно из-за изменения правил выборов молодёжь Гонконга во главе с семнадцатилетним подростком и вышла строить баррикады.

Надо отметить, что в Киеве повод для майдана тоже был притянут за уши: перенос на более поздний срок евроассоциации (которую после майдана всё равно отложили в долгий ящик). Но в Киеве по крайней мере был понятный для массовки лозунг — «Украина це Европа». Наивные киевляне думали, что европейская сытость строилась не путём упорного труда и не менее упорного выкачивания ресурсов из таких вот украин, а путём прыжков на площади.

В Гонконге нет даже такого куцего лозунга. В Гонконге идёт безусловный процесс интеграции с материковым Китаем, и смена формата выборов не имеет тут практически никакого значения.

4. Кстати, о выборах. Юмор заключается в том, что руководство Гонконга сейчас избирается коллегией выборщиков — как в благословенных США. Именно этой практики участники протестов и возмущены. То есть, американские майданщики сражаются против американской же системы выборов.

5. Китайские СМИ считают, что у гонконгского Порошенко — олигарха и медиамагната Джимми Лая (Jimmy Lai) — есть связи с ЦРУ, и что он поддерживает протесты своими ресурсами.

6. Название «революция зонтиков» было придумано блогером из Нью-Йорка и широко растиражировано британской The Independent

7. На площади Гонконга местные бабушки немедленно принесли палатки, пункты раздачи одежды, продовольствие и медикаменты — ровно так, как это было в Киеве.

8. Белый Дом немедленно поддержал протесты и потребовал от Китая не применять силу:

Опять-таки, ровно того же американцы требовали недавно от Януковича.

9. Молодых активистов протеста готовили в США в рамках программ обмена школьников и студентов. Спонсорами этих «лидерских программ» были структуры Госдепа США.

Кстати, немедленно после начала протестов в Гонконге в России была, наконец, закрыта программа FLEX, при помощи которой американцы массово инфицировали русских школьников и студентов.

Вот отзыв об этой программе одного из участников:

Я участвовал в программе по обмену «Флекс», которую финансирует госдеп США. После окончания программы была попытка вербовки, пришлось однозначно попросить американцев не пытаться заманивать меня на свою сторону…

…Я припоминаю только одного человека из своего выпуска, который перешел на их сторону, причем настолько крепко, что с нами демонстративно разговаривал по-английски.

Совсем по другому дело обстоит с украинскими студентами: их вербуют гораздо смелее; многие из них сейчас активно пропагандируют майдан.

…мне в определенный момент надоела антироссийская истерия по поводу закона Димы Яковлева и я написал в фейсбуке небольшой пост по-английски о том, почему считаю этот закон правильным. После этого мне пришло письмо из Вашингтона, где меня назвали антиамериканистом и сказали сидеть смирно. Сидеть смирно не получилось, благо, я выбрал самую раннюю дату возвращения и уехал из этого странного государства.

Всего через FLEX прошло 20 тысяч человек.

10. Требования протестующих практически сразу переросли из невнятного «давайте изменим порядок выборов 2017 года» в традиционное «панду геть». Сейчас митингующие настаивают уже на отставке руководителя администрации Гонконга.

Итак, всё привычно и знакомо. Онижедети организованными колоннами выходят на площади, купленная полиция жестоко разгоняет их, делая красивую картинку журналистам, потом идут палатки, коктейли Молотова, неизвестные снайперы… ну, мы всё это видели уже много раз — в том числе и в Китае, на площади Тяньаньмэнь в 1989 году.

Не удивлюсь, если именно благодаря «рельсовости» этого сценария он и провалится. Умная китайская панда пока что не торопится совать лапу в расставленный американцами капкан. Это только в фантазиях любителей ежовых рукавиц в Китае чуть что — сразу массово расстреливают направо и налево. На самом деле, китайцы предпочитают действовать медленно и наверняка, без резких движений.

Западные СМИ и либеральные блогеры пытаются представить нам происходящее так, будто старики закостенели в своей рабской покорности, а молодёжь де устала терпеть тяжесть оков. На самом деле дела обстоят с точностью до наоборот: хлебнувшие реалий британского Гонконга старики требуют, чтобы полицейские как следует проучили проамериканскую молодёжь.

Полагаю, у Китая есть все шансы, чтобы мягко и красиво завернуть зонтиковый майдан в тупик.

Что же касается России, то мы, как это ни цинично звучит, должны благодарить американцев за Гонконг. Во-первых, очередной майдан даёт нам возможность хорошо изучить вражеские технологии инфицирования и методы защиты от них. Во-вторых, внешний враг сближает — и, следовательно, агрессия Соединённых Штатов против Китая только укрепит наше с китайцами сотрудничество.

Источник.

Старая римская поговорка «Кто не был в Кёльне – не был в Германии» сегодня актуальна вновь. Массовые беспорядки, происшедшие в воскресенье 26 октября в крупнейшем городе крупнейшей из германских федеральных земель, показали, что самой острой внутриполитической проблемой Германии является иммиграция.

По официальным данным, в 80-миллионной стране почти 16 миллионов граждан - либо иммигранты, либо родились от иммигрантов. В соответствии с принятым в ФРГ в 2000 г. кодексом национальности, последняя может определяться по месту рождения (jus soli, право почвы).

Демонстрация в Кёльне, многие участники которой съехались из других немецких городов, знаменательна тем, что в федеральной земле Северный Рейн-Вестфалия сосредоточена самая крупная турецкая община ФРГ (свыше 1 миллиона человек). Кёльн, один из старейших немецких городов, основанный ещё римлянами, превращён в вотчину турецких иммигрантов.

Именно в Кёльн в мае сего года приезжал премьер-министр Турции Р. Эрдоган. Его выступление слушал тогда целый стадион – 18 тысяч человек. Те же самые флаги, которыми приветствовали Эрдогана на стадионе Ланксесс-Арена, видны сейчас на фотографиях массовой драки 26 октября.

Демонстрация в Кёльне началась под лозунгами противодействия салафизму, но на самом деле речь идет об отношении немецкого общества к иностранцам вообще и к мусульманам в особенности. Национальный вопрос (или, если угодно, проблема

мультикультурализма) – это то, перед чем пасует и обо что разбивается идеология Запада.

Единственный немецкий политик, который, говоря о национальном вопросе, не побоялся назвать вещи своими именами, - Тило Саррацин, автор нашумевшей книги «Германия самоликвидируется» (2010). За свою книгу он был подвергнут немецкими элитами жесточайшему остракизму. Саррацину пришлось расстаться с работой, уйти из совета директоров Германского федерального банка, его собирались исключить из социал-демократической партии.

Так что же за крамолу несёт книга «Германия самоликвидируется», опирающаяся на солидную статистическую базу, которую, заметим, никто из критиков не оспорил? Саррацин объявил, что в случае продолжения немцами нынешней социальной, образовательной и иммиграционной политики и «без здоровой воли к самосохранению нации» Германия прекратит свое существовании уже в самом недалеком будущем.

К 2020 г. население Берлина на 20% будет состоять из не-немцев; в других городах, в том числе в Кёльне, этот показатель достигнет 40%. К 2100 г. в Германии будут жить только 20 миллионов немцев и 35 миллионов мусульман.

Пока же результатом иммиграционной политики официального Берлина стало появление в ФРГ так называемых параллельных обществ, когда коренное население и мигранты живут в отдельных (параллельных) мирах. Однако если параллельные общества известны в Германии на протяжении десятилетий, то принятие этническими немцами ислама, причем зачастую радикального, – это явление новое.

Иммигранты из мусульманских стран не склонны к ассимиляции. На это обстоятельство указывает в своей книге Саррацин; в начале 1980-х его признавал и канцлер Гельмут Коль (правда, применительно к португальцам и итальянцам, да и то на секретном совещании).

Турецкая диаспора возникла в Германии в результате подписания между Берлином и Анкарой межправительственных соглашений 1961 года. Тогда многие страны Западной Европы (Великобритания, Бельгия, Франция) стали приглашать на работу жителей своих бывших колоний. Германия за отсутствием таковых выбрала Турцию, с которой ее связывали давние взаимные симпатии. Однако как раз с турками немцам не повезло: опыт не только Германии, но и Болгарии показал, что турки почти не поддаются ассимиляции.

В своё время социалистическая Болгария пыталась решить проблему турецкого меньшинства (кстати, автохтонного в отличие от турок в ФРГ) и кнутом, и пряником. Георгий Димитров предоставил этническим туркам самые широкие возможности для развития своей культуры. С конца 1950-х гг. курс болгарского руководства резко поменялся: турецкие школы были закрыты, газеты запрещены. 

Дошло до того, что в 1984-1985 гг. сотни тысяч турок были вынуждены поменять свои фамилии на болгарский лад. Потом в Болгарии ввели запрет на использование турецкого языка в общественных местах и ограничили отправление мусульманского культа. Не помогло: ассимилировать турок не удалось. Сегодня в Болгарии существует национальная партия турок «Движение за права и свободы» (ДПС), играющая видную роль в политической жизни страны.

Гельмут Коль, который хотел выселить из Германии половину турок, был по-своему прав. Почему это не произошло, не ясно до сих пор, но после объединения Германия не стала более немецкой за счет поглощения практически моноэтничной восточной части. Напротив, этнический состав страны стал более разнородным за счет принятия двух волн миграции: первой – из стран бывшего СССР, второй – просивших политического убежища беженцев. Эта вторая волна существенно пополнила численность мусульманской общины.

В Германии, чтобы заявить, что турки не хотят ассимиляции, нужны авторитет и смелость бывшего канцлера Г. Шмидта. Канцлер А. Меркель такой смелостью не обладает, она просто говорит о провале политики мультикультурализма в Германии. Признаёт факт - и всё. И не возражает федеральному президенту К. Вульфу, утверждающему, что ислам - неотъемлемая часть жизни Германии.

Публично не согласился с Вульфом лишь федеральный министр внутренних дел Г.-П. Фридрих, ныне заместитель главы фракции ХДС в бундестаге. При этом он корректно оговорился, что граждане исламского вероисповедания - полноправные граждане ФРГ. Занимая пост министра внутренних дел, Фридрих усилил контроль над Левой партией, которая ратует за широкую интеграцию иммигрантов в общество, и одновременно над правыми радикалами – непримиримыми противниками иммиграции. В том же направлении действует федеральное правительство и сегодня, после кёльнских событий.

Ситуация сложная. Она ещё больше осложнилась в связи с тем, что в последние месяцы спецслужбы постоянно сообщали об опасности правого радикализма (сегодня в Германии это синоним салафизма). Как писала 25 октября «Франкфуртер Альгемайне Цайтунг», для участия в боевых действиях «Исламского государства» из Германии выехали не 400 (это по официальным данным), а 1800 человек.

Через день после жестокой потасовки в Кёльне министр внутренних дел Т. де Мезьер выступил с заявлением о серьёзном характере угрозы внутренней безопасности со стороны исламских экстремистов. По информации президента Федерального ведомства уголовной полиции Й. Цирке, в настоящее время под наблюдением находятся 225 потенциальных экстремистов, тогда как несколько лет тому назад их было 80-90 человек. Ведётся расследование по 420 делам, по ним проходят 500 обвиняемых.

На таком фоне исламофобия в ФРГ набирает обороты. Бомбежки в Сирии уже поддерживает большинство немцев, хотя обычно 60-80% жителей Германии выступают против военного вмешательства на чужих территориях. Примерно пополам разделилось немецкое общество и в вопросе о том, надо ли принимать сирийских беженцев.

Представители властей демонстративно отказываются от помощи как справа, от настроенных по-боевому салафитов, так и от Левой партии, местная ячейка которой была одним из организаторов ответной демонстрации на антисалафистский марш в Кёльне.

Представители спецслужб призывают граждан повышать бдительность, проявлять гражданскую ответственность и заявлять в полицию на родственников, коллег или соседей, имеющих радикальные взгляды. Предлагается также упростить правила высылки из Германии лиц, не имеющих статуса гражданина.

Министр внутренних дел Т. де Мезьер заявил, что впредь власти не будут выдавать разрешения на проведение демонстраций, подобных воскресной. Кстати, её организатором выступило новое объединение HoGeSa («Хулиганы против салафитов»); тем самым «хулиганы» (футбольные фанаты) впервые заявили о себе в политике.

По описаниям в прессе, многие из них были пьяны и вели себя агрессивно. Однако правая партия, присоединившаяся к демонстрации, утверждает, что акция носила мирный характер до тех пор, пока не последовали провокации со стороны участников ответного марша, организаторы которого не имели официального разрешения на его проведение. В прошлом две попытки запретить в Германии ультраправую национал-демократическую партию потерпели провал: на судебных слушаниях обнаружилось, что многие члены правления партии состоят осведомителями немецких спецслужб.

А пока что федеральное правительство подводит граждан к выводу о целесообразности усиления спецслужб и в особенности укрепления связей с коллегами из США. Во имя обеспечения безопасности немцев, разумеется.  

Источник