Политота()жесть

Томича приговорили к 3 годам ограничения свободы за использование болгарского мессенджера VIPole

В одной стране теперь можно отхватить 3 года за использование «не того» мессенджера

Октябрьский районный суд Томска приговорил местного жителя к трем годам ограничения свободы за использование болгарского мессенджера VIPole по ст. 273 УК РФ (использование вредоносных компьютерных программ). Об этом сообщает проект «Сетевые Свободы».

По данным следствия, обвиняемый с 2018 по 2020 год регулярно пользовался «вредоносной компьютерной программой», понимая, что это «приведет к нейтрализации средств защиты компьютерной информации провайдеров».

Поскольку обвиняемый признал вину, его дело рассматривали в особом порядке.

«Ничем особенным, кроме не очень широкого распространения в России, мессенджер не отличается. Использованная судом в приговоре формулировка позволяет обвинять по статье 273 УК любого пользователя WhatsApp, Telegram, Viber, XMPP и множества других приложений», — отмечают «Сетевые Свободы».

Ранее РИА «Новости» со ссылкой на экспертов RTM Group сообщило, что переписка в мессенджерах становится ключевым доказательством почти в 20% уголовных дел, рассматриваемых в российских судах.

Отмечается, что это уголовные дела о продаже наркотиков, взяточничестве или вымогательстве. Переписка из мессенджеров также широко применяется как доказательство в гражданских — особенно семейных — спорах.

И потрите чатики, все равно нужные восстановятся.

Он же в 2014 все зафейлил, неужели рассчитьівают на то, что сейчас справится?

Комсомольская правда случайно слила данные о потерях по версии Минобороны РФ

Кого то ждёт увлекательное путешествие на ближайшие 20 лет
Естественно статью потёрли но интернет всё помнит:
https://web.archive.org/web/20220321131726/https://www.kp.ru/online/news/4672522/

Хронический дефицит

Мысли не мои, хотя я с ними полностью согласен. Спиздил отсюда( Анатолий Несмиян https://telegra.ph/Hronicheskij-deficit-09-22)

То, что концепция блицкрига провалилась, стало ясно после первой зимней «перегруппировки», в ходе которой российским войскам крайне спешно пришлось оставить север и северо-запад территории вторжения по абсолютно объективной причине — для быстрого наступления в условиях предполагавшегося отсутствия сопротивления войск было достаточно, для ведения боевых действий, когда сопротивление внезапно и неожиданно для планировщиков обнаружилось, их явно было недостаточно.

В этом смысле блиц-криг сломался окончательно уже к концу марта — то есть, через месяц. Что автоматически перевело конфликт в режим войны на истощение. В чем принципиальная разница между этими двумя стратегиями? В скоротечной войне ключевой фактор — концентрация сил на выбранном направлении, поражения противника на котором приведет к его поражению в войне. Вторая стратегия предполагает меньшую интенсивность боевых действий, но при этом ее постоянную поддержку, поставку вооружений, техники, личного состава. Война Ареса (война оргструктур) уступает место войне Афины — войне технологий и ресурсов. Сразу стоит оговориться, что уже к концу марта была «вчерне» сформирована коалиция «Украина+», где за плюсом вначале шло около 40 стран, а сейчас их более пятидесяти. Запад, по всей видимости, был не готов сразу поставить на Украину и рассчитывал продать ее как можно дороже. Но Киев сумел удивить всех: президент не спрятался в кустах, армия не разбежалась, население не вышло с цветами. И уже через месяц это конвертировалось в создание коалиции, целью которой стало затягивание конфликта.

Киевское командование поступило совершенно традиционно для подобного конфликта: оно разменяло территории на темп наступления противника. Это абсолютно логичная стратегия слабейшего, и она работает. Утрата части восточных областей была компенсирована остановкой наступления ВС РФ. В войне ресурсов (а это война долгая со своими характерными этапами) шансы у коалиции «Украина+» против одинокой России, не имеющей союзников, но имеющей ситуативных временных попутчиков, выглядели уже в апреле более предпочтительными. Сейчас, в конце сентября, они еще выше.

Война ресурсов подразумевает наличие трех основных этапов, которые имеют свои собственные маркеры, позволяющие отделять их друг от друга.

Первый этап — война ведется на складских запасах. Что логично: любая затяжная война начинается с экономики мирного времени, которую нужно перестроить на военные рельсы, а потому первый этап — это всегда вынос складских резервов. Причем в первой волне исчерпывается самое современное вооружение, после чего идут вооружения предыдущих поколений, под самый конец со складов выгребается уже полный неликвид. Хотя предполагается, что к тому моменту промышленность начнет давать продукцию массового спроса — дешевую, простую и как можно большего количества. Учитывая, что современные вооружения со стороны России если и появились в первые дни конфликта, то в крайне незаметных количествах, бравурные доклады Шойгу о 80 процентах новейших вооружений оказались блефом и враньем.

Второй этап наступает, когда промышленность, развернутая по штатам военного времени, начинает выдавать продукцию, достаточную для восполнения ее убыли на фронте. Склады почти пусты, но зато из цехов идет новенькое, пускай и среднее по качеству, вооружение.

Третий этап, который решает исход войны на истощение, наступает тогда, когда промышленность начинает выдавать продукцию в количествах, позволяющих накапливать ее для ведения наступательных действий.

Стоит сразу оговориться: война на истощение — это война индустриальная, война предыдущего поколения. Но что делать, если вы не в состоянии воевать в современную скоротечную войну? Только забрасывать противника ресурсом — людским, материальным...

Из сказанного вытекает, что примерно к началу лета склады российской армии начали пустеть. Они еще достаточно заполнены, но нюанс в том, что исчерпывается интегральная составляющая. Начинают возникать дефициты разных типов, видов и даже классов вооружений. Поэтому и приходится стрелять ракетами, предназначенными для утопления авианосцев, по железнодорожным узлам. С точностью плюс-минус метров двести. Для авианосца это некритично: куда ни попади тонной взрывчатки, везде будет плохо. Для железнодорожного узла это уже иначе — да, сдует пару вагонов и сгорит стоящий рядом торговый центр. Сам узел через два дня будет работать как обычно. То же самое можно сказать и о ракетах, предназначенных для очень ограниченного круга задач, которыми стреляют по тактическим целям из акватории Каспийского моря. Конашенков с привычным каменным лицом отрапортует о поражении чего-то там, но это уже не микроскопом гвозди забивать, это сверлом на 42 ставить пломбу. То есть, склады еще не совсем пусты, но чего надо — там все меньше и меньше. А промышленность не вытягивает, да и не вытянет, скажем прямо. Не путинской промышленности воевать в такую войну.

Что делает любая система, когда обнаруживается хронический и критический дефицит какого-то ресурса? Она начинает подбрасывать другой. С другим функционалом, малопригодный — но хоть какой-то.

Собственно, мобилизация, объявленная вчера — то как раз попытка подбросить людской ресурс взамен отсутствующего материального. Нет ракет — так хоть закидаем мясом. Это уже война 19 века по своей структуре. Война первых массовых армий, идущих строем на батареи. Проблема в том, что там не батарея Раевского, перезаряжающаяся по десять минут на выстрел, а пулеметные точки со вполне достаточным запасом забитых пулеметных лент. Поэтому забрасывать придется долго и много. И хоронить придется очень много — ВАЗ столько «Лада-Грант» просто не сможет выпускать. И заявленные 300 тысяч — это, конечно, ложь и вранье. В реальности очень скоро начнут подметать кого смогут. Единственным ограничением станет возможность одеть и вооружить хотя бы мосинками. Когда и эта возможность исчерпается, концепция изменится на «добудете в бою». И это уже не шутка, кстати.

О чем всё это говорит? О том, что мобилизация — пускай это и инструмент войны прошлого века, но она требует выполнения целого ряда обязательных условий. В первую очередь комплексности. Нет никакого смысла гнать в ряды людей, если ты не способен опережающим темпом наращивать производство военной продукции.

Война на истощение, которая началась с апреля, должна была пройти уже полностью первую фазу (исчерпание складов) и находиться на второй — устойчивое снабжение текущих потребностей промышленным выпуском. Пока мы наблюдаем, что Кремль не в состоянии выбраться из первой фазы — он продолжает зачищать склады, но обеспечить выпуск не может. А потому мобилизация людского ресурса в таких условиях — это бессмысленный его расход в никуда. Как расходы на Олимпиаду. Громко провели и тихо забыли.