Длиннопост, кремлевская опг

Крым. Миссис королева красоты весна 2022.

Голос против

Здарова, заэбали! Шлю привет из солнечного Казахстана. Хочу поведать вам, достопочтимые пидоры и пидорессы, историю последних двух недель своей жизни.

В дороге туда приходит проклятая новость о начале могилизации, сугубо частичной. Ну что, пиздец и так был неслабый, теперь ещё и это - а кобыле в трещину, нежили богато, нехер начинать. Игнорю. Приезжаем в старую пустую квартиру, потихоньку разбираем. Разговоры с любимой: "ты что вообще думаешь? Да что думаю, рабское сознание, не служил, не годен, слепой, как жопа, купированная астма, столько всего сделали в последний год, мама одна - какое тут сваливать? Короче, сидим на жопе, авось, пронесёт". В воскресенье утром девушка инициирует серьёзный разговор. Дескать, "чувак, ты вроде с логикой дружишь и должен понимать, что это твоя психика сейчас отрицает действительность. Давай не будем ждать, когда она раскачается до следующей стадии, и ты подумаешь над вариантами". А уже начинаются новости о том, как людей крутят на улицах. В этот же момент друзья из-за границы пишут, что испытывают боль дырка сердце от того, что омежка всё ещё в России. Пошатнули, короче. Начинаю прикидывать варианты, погугливать. Воскресенье, 10 утра. Звоню двоюродному брату. "Здарова - здарова. Как настроение - да как у всех. Сваливаешь - сваливаю. Когда - через 2 часа. Дай подумать - 2 часа, бро!". 2 часа на осознание, на кидание в сумку какого-то оставшегося рванья, на турборейд по магазину за консервами, бичпакетами, водой, сигаретами; поцеловать офигевшую маму, поцеловать любимую и всё, погнали. Вся толковая одежда в Москве. Куча документов в Москве. Что-то ещё важное в Москве. С собой паспорт, права, рабочий ноут, телефон, десятка кэша, двадцатка на картах, папины трусы-носки, несколько пилюлек, верный конь и ядрёная тахикардия. Сажаю ещё двоих знакомых ребят на хвост и поехали составом из двух машин. Путь через Самару на АПП "Тёплый", 800 км.

Выбрали этот АПП, потому что там очередь порядка 3 км, а на соседнем Самарском - 30. Предполагаем стоять сутки. Ехать пришлось через Бузулук по ремонтируемой дороге, иначе мы бы пересеклись с Самарской пробкой. В 3 ночи приезжаем в хвост пробки. Пытаюсь задремать. Пара ребят в это время идут в начало очереди и назад. Вердикт - стоять 3 суток! Офигеваем, а что делать. Вздремнуть удаётся на несколько минут, потому что надо постоянно двигаться. Настаёт день, мы получаем номер 475 в очереди. Видим много пролетающих вперёд машин. В пробке начинается некоторая самоорганизация, начинают делать кордоны и не пропускать наглецов. Начинаются склоки и ругань. 

Так проходит день. К вечеру склоки усиливаются. Начинаются драки. В результате к вечеру группа из здоровенных мужиков, которые весь день держали кордон, изрекают "да пошло оно всё нахер", прыгают в свой крузак и сами прорываются вперёд. Понимая, что иного выхода нет мы мчим за ними. Прорываемся ближе к началу и замираем на обочине в ожидании. Начинается анал-карнавал. Я понимаю, что сейчас нас будут убивать и ретируюсь несколько назад. Во второй нашей машине более боевые товарищи: они остаются на месте и начинают качать права, ссылаясь на то, что сколько можно пропускать, мы весь день держали кордон, нас игнорят и прут вперёд, мы так будем стоять вечность и всё такое. На дворе уже за полночь. Дремлю на левой обочине в середине очереди в ожидании утра. Часа в 4 с обочины нас сгоняют фуры, я с боем перемещаюсь на противоположную обочину, клятвенно обещая не вклиниваться, а ожидать тут своего номера (пару суток). Только так меня оставляют в покое и не бьют. Под утро в машину заглядывает местный и предлагает продать место в очереди №180. Был 475, напомню. Сторговываемся на двадцатке. Встаём и ещё 2 суток тащимся до КПП. 

Очередь едва движется: днём пропускают пеших, ночью кое-как движутся машины. Казахи бушуют, они не могут сутками попасть домой. Вот только среди этих "бедолаг" до 99% "таксистов", которые за бабло сажают к себе русских и мчат к границе без очереди, а потом обратно за новыми пассажирами, снова крича, что не могут сутками попасть домой. До полтинника доходило за 1 место. Также снуют эвакуаторы, которые якобы везут сломанную машину через границу. Такая услуга стоила от 50К до 150К в последние дни. Ходят бандюки и предлагают место в начале очереди за 200К. Только они не своё место отдают, а пропускают, так что "опа - а у меня опять есть это нечто". Ближе к полудню казахстанцы просто образуют второй ряд машин, увеличивая время прохождения оказавшихся сзади вдвое. В правый ряд не казахстанцев не пускают. В левом типа должны быть остальные, но я вас умоляю. Ближе к началу очереди почти вся очередь состоит из казахстанских машин. Видим, как "нечаянно" пропускают своих. Передняя часть очереди относительно спокойная, тут уже всё порешено. Сзади всё так же пытаются ставить кордоны, там катают на капотах, на обочинах кровавые салфетки. 

Ночью вырубаюсь бесконтрольно, меня будят, стучат по машине, я никак не могу проснуться. А спать нельзя, между машинами должно быть не более 10 см, иначе коршуны налетят. Уже состояние полубреда. Прошло трое суток. У границы толпы пешеходов, просят сесть погреться. Дождь, холодрыга, слякоть. Бедняги по полтора суток пешком под дождём. Сажаю к себе троих божьих одуванчиков с чемоданами на коленях, перевезу их через границу. Беру с них немного денежек, чтобы компенсировать себе покупку места: стыдно, но у самого денег крохи. На четвёртые сутки подходим к границе. В пробке мы пробыли 80 часов.

Отдельное спасибо хочу сказать волонтёрам. Ребята организовывали какой-никакой порядок в очереди. У кордона ставили кухню и бесплатно поили чаем, кормили пельмешками. Без них пешеходам была бы ещё большая задница. Да и самому на третьи сутки стаканчик горячего чая был, как манна небесная. После границы на вокзале Уральска волонтёры встречали вымотанных россиян, тоже поили-кормили, давали местные симки. Всё бесплатно. Поклон им до земли, вот это люди!

Граница. Мы же были двумя машинами. И на вторую ночь разделились: 1 машина смогла пробить себе место впереди, а мы купили место в середине. Из-за этого первый экипаж прошёл границу на сутки раньше нас. У них всё произошло быстро и легко. Глянули доки, глянули машину и пропустили. Когда я ещё бесконтрольно проваливался в сон за 60 машин до границы, первый экипаж уже попивал водочку в съёмной квартире за оверпрайс. И вот пришла наша очередь. Проезжаем. Останавливаемся. Показываем документы. Погранец смотрит машину. Машина забита по крышу скарбом тех трёх ребятишек, которых мы подсадили. Интересуется, а не бежим ли мы, а то что-то для туризма многовато вещей. Нет, товарищ пограничник, от чего нам, истинным патриотам, бежать? Исключительно туризм. Одного из моих, пензенских, подозрительно долго мурыжат на документах. Затем говорят, припаркуйте автомобиль сбоку и ждите. Ждём порядка 40 минут, после чего рисуется откуда-то бодрый розовый погранец и весёлым голосом: "Хуельев! С вещами на выход. Машина едет дальше а ты, дружочек, назад. Прощайся." Не могу представить всю гамму его чувств, пипец, как жалко чувака. Дело в том, что утром этого дня на границы пришли списки. Парню 35 через месяц, служил, орёл. На границе ему сказали: "ну что, ведущий на радио, пиздуй домой и чтобы тут мы тебя больше не видели". Оставшись вчетвером, мы прошли вторую границу без каких-то косяков и оказались на Казахстанской земле.

Покупаю страховку на авто, меня сразу же наёбывают: взяли денег за 90 дней страховки, а вписали 2 недели. Заметил я это только через неделю. Высаживаю ребятишек через 5 км, где их встречают свои. Остаюсь один. Погода такая же: хмарь и холодрыга. Чувства странные. Во-первых, их нет, тупняк от усталости. Во-вторых, ощущение одиночества и досада за товарища. В-третьих, ощущение сделанного очень большого дела. Еду в этих чувствах в Уральск, там ждут четверо наших. Приезжаю, пью из горла и падаю спать сразу, а ребята пока покупают мне симку и везут машину на мойку. Потому что рано утром уже надо трогаться в путь. 

Мы думали отправиться в Актау или Атерау. Один фиг сколько-то надо посидеть, так лучше у моря. Но во время стояния в очереди нам вешают на уши лапшу, дескать, в этих городах не любят русских и т.п. Сейчас уже думаю, что это просто нас запугивали, чтобы мы свалили из очереди. Но это не точно. Короче, едем в Шымкент. 2000 км от Уральска. Сам я любитель выставить на круиз-контроле 100 и мирно чилить по российским трассам. На второй машине истинный джигит, и 150 - его норма. Что делать, приходится догонять, чтобы не разрывать колонну. После получения двух штрафов пыл поумерился, и мы поехали по правилам, чему я был несказанно рад. Дороги, которые нам удалось повидать, на 90% хорошие. Нормальная ровная двухполоска со средним количеством попутных фур. Но от Актобе до Арала идёт отвратительная дорога, полная фур, на которой легковушки пробивают колёса. От Арала до Кызылорды снова нормальная двухполоска, а от Кызылорды до Шымкента - платное 4-полосное шоссе с отличным асфальтом и лимитом 110. Итак, первый день идём от Орала до Арала (Уральск, Аральск), а затем после ночёвки до Шымкента.

К этому моменту начинаем потихоньку ориентироваться в ценах и правилах. Курс тенге на данный момент в районе 7.3 тг за рубль. Бензин - 30р/литр. Поллитра вкусной шурпы на баранине - 130р. Моторное масло в 3 раза дешевле. Мойка машины в 2 раза дешевле. Симка на 32Гб интернета плюс звонки/смс в пакете - 1000р. Пиво по 50р. Сигареты по 100р. Шава - 100р. Продукты в подавляющем большинство наши, привычные. Дорогие штрафы. Ненаказуемое превышение - 10 км/ч. Превышение 10-20 - 1000р. 20-30 - 2500р. Максимальный штраф доходит до пятнашки. За повторное нарушение в течение года двойной размер штрафа. На дорогах достаточное количество камер плюс очень много патрульных машин. Тяжело привыкнуть к знакам. Стоит знак скоростного ограничения 80 с подписью на 6.6 км. И сиди, считай эти 6.6 км, закрывающего знака нет. Можно ориентироваться по знаку на встречном направлении: вероятнее всего там, где начинается аналогичное ограничение для встречного потока, заканчивается ограничение для тебя. Иногда бывает так: ограничение 80 на 5км. Через полкило населённый пункт, автоматически 60. Через пару км населённый пункт заканчивается. И ты готов ехать 100, но не тут-то было, всё ещё действует тот знак 80. Все сервисы Яндекса работают, включая навигатор, но он путается на Казахстанских дорогах, поэтому полагаться на него не стоит. Также не ясно, на каком виде трассы лимит 90, а на каком 100.

Итак, подъезжаем в Шымкенту. От недосыпа и банальной усталости (уже неделю за рулём) провафливаю знак стоп перед постом гаишников, попадаю на ещё один штраф, где меня разувают на нехилую взятку (в 10 раз больше того, что стоило сунуть). Разумеется, истощённый русик, не ориентирующийся в ПДД, чего бы и не обуть. Ну всё, мы в Шымкенте, останавливаемся в придорожном мотельчике. Утром едем выбирать квартиру.

Утром оказывается, что не так-то это просто. Едем в центр, меняем денежки и едем в хостел. И это было отличным решением. Хостел Sweet Home на Шалгынды, 20. Милейший по-европейски домашний оазис в степях Казахстана с клёвым многоуровневым интерьером и очень-очень дружелюбным персоналом. Мы ещё дней 5 искали подходящее жильё, но в результате так и остались здесь. В теории можно было бы найти что-то многокомнатное на нас пятерых заметно дешевле, но на практике оказалось, что оно с наплывом наших перестало быть дешевле, да ещё и вовсе всё раскуплено. Остаёмся. В хостеле много наших, также увлекшихся идеей туризма по странам ближнего зарубежья. Так что разговоры, обмен знаниями о туристических местах - всё же как-то повеселее. У всех настроения упаднические. Все оставили в России что-то и кого-то. Кто-то меньше, кто-то больше. Но никто не отмахнулся со словами "да и пофиг на всё". Денёк отдыхаем, а дальше нужно решать дела тут, решать дела там, решать что делать дальше.

Любимая собирает все мои документы (загранник, дипломы и всё такое) и отправляет через DHL сюда. Я делаю у нотариуса генеральную доверенность на маму и ещё одно заявление и отправляю CDEKом в РФ в 10 раз дешевле. Что за второй документ. Это забавно: женюсь! Кто знает, как будут дальше развиваться события. Вдруг появится необходимость воссоединения с семьёй? Решаем расписаться. Вроде бы можно. Заполняю бланк заявления о заключении брака, заверяю у нотариуса и отправляю невесте моей. Мы так-то в наших планах на отдалённое будущее хотели, чтобы на росписи было минимум людей. Так и вышло: даже меня не будет. Говорю же, надо быть аккуратными в своих желаниях. Тем не менее, так сделать не выйдет, ведь после подачи заявления нужно ещё месяц ждать регистрации. А его у нас нет. На тот момент я этого не знал. Ещё по документам получаем ИИН (местный аналог ИНН, но более активно используемый по типу наших паспортных данных), чтобы получить мультивалютную карточку. То, зачем раньше из РФ устраивали туры: получить visa, действительную по всему миру.

Документы едут, жильё есть, регистрация в нужных инстанциях есть. Выдыхаем. Появляется время поработать. Но и о будущем не стоит забывать. В Казахстане можно находиться 90 дней, после чего на 90 дней нужно свалить. Вопрос, куда. Узбекистан, потом Таджикистан, потом паром в Азербайджан, а там Грузия, Армения, Турция. На машине муторно, но возможно. Ещё можно вернуть машины в РФ и лететь в Турцию на самолёте. Что-то про беженцев говорят Штаты и Германия. В результате приходим к такой схеме. Отправляем машины в РФ: едем до границы, там доверенный казахстанец перегоняет авто через границу, а на выходе её встречают наши друзья и гонят её уже в наш город. Наши девчонки/дети едут поездом до Шымкента, откуда мы все вместе (10 человек) летим в Черногорию через Стамбул. Пару дней назад купил все билеты на начало ноября (20 штук за вечер >_<), уже началась какая-то фигня с переносом рейса авиакомпанией - держу пальцы за то, чтобы всё успешно организовалось. Пока результата не знаю.

Почему Черногория? Во-первых, там можно жить бесконечно долго, ежемесячно делая "визаран", оформив бизнес или же устроившись на воображаемую работу. Во-вторых, мы с девушкой там жили 9 месяцев, застряв в начале пандемии. Ориентируемся, обрели знакомства, завели друзей. Так что будет помощь, совет в освоении. Ну и в-третьих, рядом посольства других стран, с которыми можно будет общаться по вопросам нашего дальнейшего существования. Какие вообще мысли на будущее - не ясно. Возможно, уже и не стоит что-то серьёзно планировать. Как выразился один весёлый человек, "я бы на вашем месте даже бананы зелёные не покупал". Возможно, стоит поискать страны, куда гамма-лучи не особо сильно дойдут. Возможно, стучаться в Штаты, Канаду. 

Чего хочет моя душа? Вернуться домой. Да, стране жопа. Но, как говорится, где сокровище твоё, там и сердце твоё. В России моя одинокая мама, свежая могила отца, сестра с семьёй, небольшое количество друзей, сохранивших вменяемость. В России свеженькая с любовью сделанная московская квартира. Машина, которая не роскошь и не средство передвижения, а верный конь. Квартира в Пензе, которую я хотел продать, чтобы маму также перетащить в Москву. Недооформленные документы, которые даже по генералке могут завернуть. Сейчас, когда у меня самого все более-менее устаканилось, столько переживаний за моих любимых... Наши мужики назад не смотрят. Ищут способы избавиться от имущества, закрыть документы, перетащить всех своих туда, где получится мирно жить, работать, вести бизнес. Где это будет - ещё никто не знает. 

На этом моменте приостанавливаю свои мемуары. Послезавтра еду отгонять машину, через 2 недели жду любимую поездом, через месяц надеюсь оказаться в Черногории. Как-то так.

На последок хочу морально оценить свой поступок. Мы не беглецы. Меня вообще могли не вспомнить при мобилизации (ага, ща). Мы проголосовали. Наши голоса не учитывались при голосовании, наши голоса не слышались на улицах. Значит услышатся экономически. Мы не заплатим НДС и прочие акцизы, потому что не покупаем еду, бензин и прочие прелести жизни в РФ. Мы не заплатим НДФЛ, потому что не будем больше работать в РФ. Мы своим трудом не поднимем экономику, которая подпитывает этот пиздец. И мы не возьмём в руки автомат, не направим его на невиновных, не выроем метр окопа, не поучаствуем в организации системы связи для мерзавцев. Я один. Нас пять. Говорят, что с сентября нас уже в районе миллиона. А с начала войны миллионы. Заметно ли это для экономики страны - да пиздец, как заметно. Вот это и есть наш голос против.

А тем временем, вот канала, который как я понял координирует протесты в Дагестане: https://t.me/utro_dagestan/ вот какое они выложили объявление.P.S. Там фактически сейчас по +1000 подписчиков за 5 минут прибавилось, ебать.

upd:

еще одно upd, у меня правда в 0:05 появился пост:

снова upd:

upd:

ну чё народ, погнали?:

Тааак, прилетело upd по ДС и ДС2:

Похоже цель именно железка, но тогда зачем горючее?

Говорят завтра к 15:00 нам интересную литературу (желательно обязательно с практической работой по освоенному материалу) подвезут:

Кто обитает на дне. В России сотни «профессиональных» доносчиков — «Медиазона» поговорила с несколькими из них

Статья полностью

«Я живу в городе-миллионнике, работаю на непостоянной основе, то есть у меня неполная рабочая неделя, — рассказывает о себе в переписке с "Медиазоной" серийная доносчица Имя изменено. Собеседница согласилась ответить на вопросы «Медиазоны» только на условиях анонимности.

Осенью минувшего года антрополог Александра Архипова, создательница телеграм-канала «(Не)занимательная антропология», на одном из своих мест работы получила донос на саму себя — его с указанием собственного электронного адреса отправила Кротова. Архипова написала ей с предложением поговорить — и получила вежливый и подробный Полный текст письма есть в распоряжении «Медиазоны».

Доносчица охотно вступает в переписку с незнакомыми людьми, отвечает поздно вечером и обещает прислать «список ответов» на вопросы. «Сразу скажу — если на какой-то вопрос не сочту нужным ответить, то прямо укажу: на такой-то вопрос ответ не даю», — заранее уточняет она.

Письма Кротовой большие и очень подробные. Так, Архиповой доносчица сообщает, что «автомобиля и дачи у нее нет и не было», «в браке состоит, детей не имеет», «за границей не приходилось бывать ни разу». Также женщина подчеркивает, что «не принадлежит к национальностям, которые имеют право на репатриацию из России», но «относится к той части среднего класса, которая приобрела благосостояние при Путине».

В разговоре с Александрой Архиповой Кротова не без гордости себя называет «профессиональным неоплачиваемым доносчиком» и указывает, что за год войны отправила 764 доноса, так как строчит их «два через два дня». Позднее для «Медиазоны» Кротова уточнила, что всего с 24 февраля прошлого года по 13 апреля нынешнего написала 922 доноса.

Жалуется Ксения на россиян, которые дают комментарии СМИ — «иностранным агентам», а также на российских военнопленных.

«Сразу скажу: канал с интервью с пленными смотрю с целью выявления тех, кто сдался в плен добровольно и (или) в плену распространяет ложь о специальной военной операции, — докладывает она в письме. — Информацию на них я передаю российским властям для возбуждения уголовных дел — за сдачу в плен и за фейки о спецоперации».

Свою деятельность Кротова метафорически сравнивает «с использованием подводных лодок для уничтожения судов противника», а целью считает создание «атмосферы страха, при которой любой выступающий в СМИ-иноагенте начинает думать, не донесут ли на него его работодателю или властям».

Женщина говорит, что для учета доносов составила список, который называет «файл-реестром», по нему же ведет учет эффективности жалоб. Иногда на доносы не отвечают с первого раза, тогда Ксения их дублирует или отправляет в другие инстанции.

«За два дня я просматриваю более 20 часов видеозаписей с ютуб-каналов СМИ-иноагентов, — рассказывает она. — Я отмечаю на видео тех граждан России, кто там выступает и проживает в России, например преподаватель вуза, который дал комментарий, школьный учитель и т. п. На покинувших Россию я пишу доносы крайне редко, так как их все равно власти привлечь не смогут (кроме того, бежавшие фактически утрачивают из-за забот на новом месте способность как-то участвовать в российском протестном движении). А вот те, кто остался в России — это потенциальные цели для доносов, так как их можно наказать: оштрафовать, уволить».

Александра Архипова говорит, что методы Кротовой и подобных ей «заставляют замолчать пул экспертов», а значит, действуют.

«Человек выступил, может быть, по совершенно не связанной с войной теме — например, на "Дожде" выступал врач по поводу случаев гангрены, — и дальше она отправляет донос в место работы этого человека и копию в полицию, — рассуждает антрополог. — Человека вызывают и говорят: "Пожалуйста, больше этого не делай". И он больше этого действительно не делает, эта спираль молчания срабатывает».

Такой донос Кротова, например, отправила в издательство «Индивидуум». В письме она пожаловалась на писателя Николая Кононова, который выступил на «Радио Свобода» с интервью о романе «Ночь, когда мы исчезли». Требование «прекратить рабочие отношения» с ним пришли в издательство в январе 2023 года.

Российские власти начали призывать писать доносы на «фейки» о российской армии с начала войны в Украине. Так, 9 марта правительство Калининградской области распространило через местные издания сообщение о запуске в телеграме специального бота для доносов. В посте говорилось, что его создали из-за «участившихся случаев распространения недостоверной информации провокационного и мошеннического характера, связанной с проведением на территории Украины специальной военной операции».

Аналогичные боты также были созданы в Москве, на Алтае, в Белгородской, Пензенской, Саратовской и Самарской областях. 21 марта партия «Справедливая Россия — За правду» запустила сайт для сбора информации «о недоработках властей», которые в том числе «могли быть спланированными для нанесения вреда государству».

.....................................................................................................................................................

«Девочка сфотографировала в автобусе "пожилую женщину 50-60 лет" <…> и под чутким руководством мамы донесла до органов о поимке пацифистки», — писала депутатка заксобрания Карелии Эмилия Слабунова. Доводы Савинкиной и ее защиты о том, что она ничего не писала на остановке, суд во внимание не принял. Всего Савинкину трижды оштрафовали по протоколам о «дискредитации» военных (часть 1 статьи 20.3.3 КоАП) на общую сумму 60 тысяч рублей, а после завели на нее уголовное дело (часть 1 статьи 280.3 УК).

После доноса восьмиклассников в Пензе к пяти годам условно приговорили 55-летнюю учительницу английского, а ее коллеге из Нижегородской области пришлось уехать из России после того, как осенью 2022 года она посоветовала не идти воевать учащимся Института транспорта, сервиса и туризма.

Уехала и сбежавшая из-под домашнего ареста архангельская студентка Олеся Кривцова, на которую донесли однокурсники. Директор новосибирского частного колледжа «Новоколледж» Сергей Чернышов считает, что «в системе российского образования все жалуются на всех», поэтому он не удивился, когда кто-то написал на него донос после публикации в фейсбуке и школьной инсценировки сказки «Гадкий утенок».

«Думаю, можно насчитать около ста публичных историй про доносы на учителей и учеников, допустим, что мы знаем о каждой десятой жалобе — пусть будет тысяча жалоб, и это, конечно, гнусно и неправильно, но в России два миллиона учителей только в средних школах. Хотя это все трагедии, людей увольняют, но нельзя говорить о том, что это как в 37-м году», — говорит он в интервью «ОВД-инфо».

Насильственная депортация из Украины в РФ

24 марта Мариупольский горсовет сообщил в своем телеграм-канале о том, что российские войска принудительно вывозят жителей Мариуполя на территорию РФ. 

«Ґрати» проверили эту информацию. Мы связались с переводчицей и редакторкой Натальей Яворской.  Имя было изменено по ее просьбе из соображений безопасности близких, оставшихся на территории РФ, которая сейчас находится за рубежом. Она рассказала, как по меньшей мере сто человек были насильно вывезены из поселка (его название мы скрыли по просьбе Яворской) на окраине Мариуполя сначала на оккупированную территорию Донецкой области, а потом в Россию. Там украинцы прошли процедуру фильтрации и были расселены в лагеря для беженцев. Часть из них, как Наталья, сумели выехать из страны, но многие продолжают вынужденно оставаться в России, не имея денег или документов.

 Мы проверили, насколько это возможно, историю Натальи. В Таганроге мы связались с волонтерами, которые встречают украинских беженцев. Они подтвердили, что беженцев привозят группами, но не стали говорить, принудительно ли их доставили в город. А потом и вовсе перестали отвечать на попытки связаться.«Ґрати» публикуют монолог Натальи Яворской полностью, за исключением моментов, удаленных по ее просьбе в целях безопасности. 

Полномасштабное вторжение

В Мариуполе я живу с рождения, с перерывами. В 17 лет я уезжала, потом поступила в Киев, четыре или пять лет жила в России. В 2020 году я вернулась в Киев, а прошлой весной опять переехала в Мариуполь.

24 февраля в шесть утра меня разбудила мама и сказала, что Киев и Харьков бомбят, что в Мариуполе тоже слышны взрывы. Мы собрали рюкзак. Я, мама и младший 15-летний брат пошли домой к бабушке. У нее уже были слышны взрывы, но не сильные, как будто вдалеке. Мы сидели в коридоре. Пришла родственница, у нее тоже двое детей — девочки. У бабушки с дедушкой мы пробыли два дня. 26 числа взрывы стали сильнее, и мамина подруга предложила нам перейти в укрытие. Оно находится рядом, в местном Доме культуры. Я вспомнила о нем, потому что занималась там в музыкальной школе скрипкой. Никто не думал, что будет война, входы в убежище были неподготовлены, дурацкая система.

Как мы жили в убежище: бабушка с дедушкой готовили нам первое время дома — и приносили еду в убежище. Так продолжалось где-то неделю. 2 марта нам отключили электричество, но в некоторых домах еще был газ. Через два-три дня отключили и его.

И началось… Под окно бабушкиного дома попала мина, разорвалась. Дядя привел бабушку к нам в убежище, дедушка отказался идти — готовил и приносил нам еду.

Клуб находится в центре поселка. Самые жесткие боевые действия проходили возле него, потому что напротив с двух сторон располагались украинские военные. Вся нагрузка приходилась именно на это место.

В какой-то момент встал вопрос с едой, потому что выходить уже было нельзя, обстрелы были слишком близко.

Второй мой дедушка — медик по образованию. Он когда-то служил, и ему на все все равно. Они готовили с бабушкой еду на костре и приносили нам вместе с водой, но очень редко, потому что наш район постоянно был под ударом. Потом дома обоих дедушек полностью разбомбили, и они перешли в нашу квартиру. Но вскоре украинские военные попросили всех в нашем районе уйти, чтобы не попасть под боевые действия. И они снова ушли.

Место, где мы находились, начали обстреливать 8 марта. Бомбили все высокие дома и Дом культуры тоже. Его полностью разбомбили, и мы даже немного успокоились — просто нечего теперь бомбить, остался только наш подвал. Но 10 марта стали почему-то бомбить подвал, наверное чтобы нас завалило. Не очень понятна логика, там уже стен не осталось, но они прицельно били по некоторым точкам несколько раз.

Бомбоубежище

В бомбоубежище была сильная солидарность. Каждый день начинался с новостей. Мой сосед, например, прятался в подвале с семьей. Когда он вышел приготовить еду на костре, в него попал осколок и он умер. Каждый день были новости о людях, которых убило — они были в подвале, но на улице в них попадали осколки. Самое странное, что при этом не было никаких сообщений и информации. У нас не было радио, мы не знали, что подобное происходит во всем Мариуполе. Наоборот была обида: мы сидим фактически без еды и воды, и город о нас не думает, не эвакуирует нас. Было сильное чувство брошенности. Мы даже не думали, что будут бомбить центр Мариуполя. Думали, что это нашему поселку не повезло, потому что, возможно, это какой-то стратегический объект.

Большую часть дня я занималась тем, что записывала сны — людей, которые мне снились, бабушек, мам. Мы пытались по этим снам понять, что нас ждет в будущем и о чем они говорят, потому что это был единственный источник информации.

Казалось, что самое сложное время — когда мы были в убежище. Ощущение запертости, потому что, по сути, у нас уже не было домов, нам некуда было идти. Мы не могли покинуть убежище в случае чего. Появился страх, что тебя завалит, страх каких-то иррациональных сил, которые хотят тебя убить. И ты не понимаешь зачем, ты не понимаешь стратегии или смысла.

Сейчас, наверное, даже с какой-то ностальгией вспоминаю дни в убежище, потому что тогда у всех была надежда. Все думали, что нужно потерпеть какое-то время без еды и воды и все закончится, можно будет вернуться домой, что-то точно решится. Из-за того, что у нас не было связи, мы вообще не представляли, что в Мариуполе происходит то же самое.

Мы даже хотели пойти в город пешком, но идти туда три часа было невозможно.

Некоторые пытались выехать из поселка, у кого-то получалось без урона. Были случаи, когда люди возвращались обратно, потому что их не выпускали. Поселок между нами и городом заняли в первые же дни, но и после нашего стояли «ДНР»-овские блокпосты.

Наверное, самое страшное было — погибнуть случайно. Я, перед тем как пропала связь, читала новости о том, что в Киев часто прилетало из зоны Чернобыльской АЭС, а у нас очень большой склад ядовитых веществ как раз в том месте, где они стреляли. Какой-то постоянный страх, что ты проснешься и умрешь, но даже не поймешь, что умер, а просто вдохнешь летучий хлор и сразу умрешь. Какое-то безвыходное состояние.

Я постоянно представляла встречу с друзьями. Как я выживаю и всем говорю, что я живу, и как нам все рады. Когда я представляла эту встречу, думала, что война точно закончится. Я мысленно представляла, что это случится скоро. Я была готова к тому, что когда это закончится, у нас не будет пособий и обеспечения, но мы сможем выходить. То есть я вообще не представляла, что война так и идет, а я нахожусь в каком-то другом месте.

Депортация

К 15 марта российские военные заняли большую часть поселка, но боевые действия еще шли в районе моего дома, на выезде. Они ходили по домам, пришли в наше убежище и сказали, что всем нужно уходить — эвакуация женщин и детей. Мы спросили, можно ли остаться — они сказали, нет и все, нельзя. Приказным тоном. Кроме убежища нам некуда было идти. Нескольким мужчинам с большими семьями удалось выехать.

Нас вывели в школу напротив здания клуба. Это был первый раз, когда я вообще вышла на улицу. Дикое ощущение — когда я заходила в убежище, все было полностью целое, а потом ты выходишь и видишь, что здания, в котором ты находился, нет, просто валяются кирпичи. Ты выходишь и видишь кучу поваленных деревьев, городков, вышек. Это сюрреалистическое ощущение, когда ты видишь вместо столовой, в которую ты ходил, когда учился в школе, кучу кирпича, и учебники валяются по полу. На стене остался стенд «Гордость школы» — с портретом моей сестры, а вокруг — российские военные.

Во время эвакуации умерла женщина, потому что у нее не выдержало всего этого сердце. Был мужчина, который не мог передвигаться сам — за ним ухаживала его женщина. Ему запретили эвакуироваться, и он остался. Нас отвели в эту разбомбленную школу, в которой они сейчас сидят, а оттуда нас повели в сторону выезда из поселка.

В поселке было две тысячи человек, нас было очень много. В нашей группе — где-то 90 человек. И возили несколько раз. Это была принудительная эвакуация, никто из нас не хотел выезжать из Украины. Если бы у нас был выбор — мы бы остались или выехали в сторону Украины. Некоторые говорили, что хотят остаться, но они приказным тоном говорили, что это невозможно.

Но надо понимать, что убежище, по сути, было единственное место, где мы могли находиться. У большинства людей с нами уже не было домов, и они не могли скрыться где-то в поселке.

На выезде из поселка в сторону Донецкой трассы нас посадили в военный Урал. Довезли до ближайшего поселка, который они захватили несколько недель назад, но никаких боевых действий там уже не было, потому что не было украинских военных. Там на один день нас поселили в школе. На следующий день погрузили в автобусы, сказали, что не в Донецк. С нами все, по большей части, обращались либо как с преступниками, либо как с конвоированными людьми, не было права даже узнать, куда нас  везут. Нам не говорили до последнего. Если спрашивали: «Куда вы нас везете?», отвечали: «В теплое место». Всем видом показывая, что мы должны быть невероятно благодарны за то, что нас освободили от наших домов.

У меня из вещей была только толстовка на мне. Но мне повезло — я как-то додумалась и хотя бы 10 фотографий взяла с собой. У нас теперь ни фотографий, ни видео, ничего.

На автобусах нас привезли в Новоазовск, но мы узнали об этом позже. Водители были полностью дезориентированы — они долго ехали из Донецка, приезжали куда-то, а им говорили, что дороги разбомблены, они ехали в другое место. У них не было никакой координации. Все в дороге обращаются с тобой как с мешком картошки. Водитель, естественно знал, куда мы ехали, но у всех был приказ никакой информации нам не давать.

В Новоазовске у них так называемые фильтрационные лагеря. Это не я придумала, это они сами так называют. В фильтрационном лагере были сотрудники МЧС, мы нашли вайфай. Как везде в России — они разбомбили вышку, выключили всю связь, но оставили пароль от одного до восьми. Мы просто пробовали их перебирать и вот — работает интернет.  Тогда я впервые узнала про Мариуполь, что его бомбят, и это был большой шок. А российские военные говорили, что они уже захватили Киев и Харьков.

В Новоазовске, как я понимаю, — какой-то перевалочный пункт. Было довольно жутко, потому что очень много военных тачек с изображениями Кадырова, очень много чеченцев, видишь как перебрасывают военную технику. Когда перед тобой проезжают Грады — это жутко. При этом все пытаются делать вид правильной работы: МЧС, автобусы, будки, таблетки, даже давление меряют, колбасу нам чеченцы передали. Это просто безумие, конечно.

Фильтрационный лагерь

Фильтрационный лагерь — это такая палатка, в которой сидит куча военных. Все мы сидели в автобусах, заходили по очереди. Сначала тебя фотографируют со всех сторон, видимо, для системы распознавания лиц, которую сейчас внедряют в РФ. Потом снимают отпечатки пальцев, но, что самое отвратительное, этих пальцев недостаточно, они даже ладошки сканируют со всех сторон. Потом ты проходишь допрос для реабилитации — тебя спрашивают, какие родственники остались в Украине, видел ли ты перемещение украинских войск, как ты относишься к политике Украины, как ты относишься к власти, как относишься к «Правому сектору». Большая анкета и тебя по ней расспрашивают, но не жестко. Потом самое непонятное для меня — ты отдаешь свои телефоны, они подключают их к компу на 20 минут и выкачивают из них базу контактов, но я не знаю, выкачивают ли они данные и копируют ли IMEI.

Мы ждали часа четыре-пять, пока попадем в фильтрационный лагерь. Потом несколько часов проходили. В автобусах не было туалетов. Один был в окопе далеко. Моей бабушке 70 лет, она подвернула ногу и не могла нормально ходить.

Нас повезли к границе «ДНР» и России. Всю ночь мы провели в автобусе в очень жестких условиях.

Российская Федерация начинается со шмона. Выборочно допрашивают женщин и мужчин. Женщин мало, но я попала в этот список невезучих. Это пиздец, потому что ты сидишь две недели в подвале, тебя обстреливают, и первый человек, с которым ты встречаешься на воле — русский ФСБшник. Он меня в жесткую паранойю ввел. У меня есть художественные тексты, связанные с Украиной, с войной, я не думаю, что они супер заметные. Но все равно возникла паранойя. Мне стало страшно, а он допытывал меня: знаю ли я о перемещении украинских войск, что я знаю об украинских солдатах и прочее. Я подумала про тактику ФСБшных связок: задаст один вопрос, о чем-то пошутит, потом опять задаст тот же вопрос, чтобы понять соврала я или нет. Но большую часть времени, на самом деле, мы обсуждали мои личные отношения. Это ФСБшника больше всего интересовало.

У меня все соцсети на украинском номере. Я сначала растерялась, сказала неправильно номер специально, но все равно было стремно. Они переписали мои телефоны, задали кучу вопросов, сказали, что я «слишком загадочная». Мне кажется, когда тебя уводит ФСБшник, говоря, что ты «слишком загадочная» — это самая худшая фраза, которую ты можешь услышать. У меня сердце упало в этот момент.

Короче, нас выпустили. Мы пытались с семьей — бабушкой, мамой, братом, тетей и ее детьми — уехать, но нельзя — ты не можешь просто взять и отправиться по своим делам.

Побег

На автобусах нас увезли в Таганрог. Там всем сообщили, что направят во Владимир поездом. Мне друзья скинули ссылку: на российском ТВ вышел сюжет об этом поезде. Корреспондент сообщает, что Россия оказывает помощь и даже капельницы ставят в поезде. И на видео бабушке — не моей, но с которой мы были вместе в убежище — ставят капельницу. Ей Российская Федерация полностью разбомбила дом, она не знает, куда едет, а показывают капельницу. Полный пиздец.

Из Таганрога мы добрались до Ростова. Доехали — я, моя бабушка, мама и брат. Родственницу вывезти не получилось, потому что она оставила паспорт дома, у нее была только его фотография. Сейчас мы пытаемся вывезти ее через посольство Украины в других странах по справке о возвращении на родину.

Мы поехали в Ростов и остановились на ночь у родственников. Это тоже безумная ситуация. Они очень гостеприимные, но мозги полностью промыты российской пропагандой. Говорят: не волнуйтесь, к осени вернетесь в Мариуполь, там все зачистят, и все будет хорошо.

В Ростове дофига военной российской техники. Город живет, как на войне. Когда мы ехали в поезде «Ростов — Москва», было безумно странное ощущение от того, что весь поезд обсуждает Мариуполь. Говорят, что в Мариуполе разрабатывают биологическое оружие для уничтожения репродуктивной системы русских женщин. Ощущение, что ты в какой-то коллективный сон попадаешь. Я, на самом деле, до начала войны сочувственно относилась к мысли, что русские не равно Путин. Я была уверена, что никто не хочет войны с Украиной, мне казалось это невозможным. Сейчас я считаю, что даже какие-то адекватные люди в российском обществе тоже являются частью этого и тоже несут за это ответственность.

Я созваниваюсь с друзьями, которые остались в лагерях беженцев. Им выдали российские симки. Мы хотим помочь всем как-то выехать. Их там кормят, есть жилье, но нет билетов. Работа — кассирами, продавцами супермаркетов — людей взяли как бесплатную рабочую силу. Думаю, что их вывозят только для пропагандистской картинки о том, как Россия эвакуировала людей.

То есть берут из Мариуполя людей и насильно вывозят сначала на оккупированную территорию, потом в Россию — Таганрог, Владимир. Там есть лагеря, где они могут жить, где есть связь и даже российские симки. До лета они должны найти работу, чтобы у них были свои деньги. Работа только низкооплачиваемая. Плюс они в городе, где полно техники и на них смотрят с мыслями о биологическом оружии, от которого надо защищаться.

Во Владимире условия неравномерные — кому-то везет, кому-то нет. Им оплачивают 10 тысяч рублей единоразово, но кто-то и их не может получить. Если им дают не беженство, а временное убежище, они смогут выехать в любой момент. Но ситуация с мужчинами непонятная. Потому что мужчин-украинцев могут не выпускать из Российской Федерации.

Все, с кем я созванивалась, находятся в жестком состоянии прострации, у всех начались проблемы со здоровьем. У многих бабушек ментальные проблемы — не понятно, как организовывать выезд. У них не осталось домов в Мариуполе, и взять куда-то поехать — очень сложно. Но еще сложнее жить в месте, которое полностью отрицает твой опыт. Мне кажется это очень страшно, когда ты сталкиваешься с этим в России: ты знаешь правду и что происходило, но все пребывают в каком-то сне и ты должен угадывать, о чем этот сон.

Когда всех повезли во Владимир — мы отказались от убежища. Могли это сделать, но без регистрации находиться в России можно только 15 дней, за это время нужно было успеть уехать. Проблема возникла, например, у тех, кто оказался без денег. Родственники в России хотели бы им скинуть, но некуда. Некоторые находят кого-то рядом, пересылают, и те передают наличные в лагерь.

У нас в лагере было несколько людей без паспортов. Когда начался обстрел, они не успели его взять, и вернуться домой было нельзя. Выдают внутреннее свидетельство, которое позволяет работать, но вопрос, как выехать. Единственный вариант — справка о возвращении на родину, но непонятно, как ее сделать, потому что украинское консульство не работает. Этот документ заменяет тебе паспорт.

Из Ростова мы выехали в Москву, оттуда — в Питер. Там пробыли три дня. 22 марта выехали на границу. Очень сильно готовились — все почистили в телефонах. Но выезжать, как ни странно, было довольно легко — только формальный допрос про родственников. Почему-то опять спросили IMEI телефона.

В поселке под Мариуполем остался дедушка. Бабушка очень жалеет, что выехала. Она хотела остаться с ним, но все происходило так быстро и сумбурно, она не смогла принять решение. Остался ее сын. Я беспокоюсь, что ему в экстренном порядке сделают паспорт «ДНР» и заставят воевать.

Еще остались мой дедушка с бабушкой, которые готовили нам еду. Нам даже удалось вызвать туда машины для эвакуации, но они в итоге отказались ехать. Они считают, что это их земля. Все дома вокруг дедушки разбомбили. Он остался в доме с выбитыми окнами, потому что считает, что это его место и никто не имеет права мешать этому.

Сейчас у них начала появляться связь. В 11 утра связались с дедушкой. Там жесткое мародерство в селах, российские военные просто бухают и стреляют в домах в потолок. Просто набухиваются и стреляют.

Много женщин в убежище с детьми. Очень много женщин под обстрелами бегают по разрушенным домам, пытаются найти какую-то еду. А дома уже взяли российские солдаты. Это страшная ситуация, совсем другой опыт — я уже об этом ничего не знаю.

Сурс: https://graty.me/monologue/berut-iz-mariupolya-lyudej-i-nasilno-vyvozyat-monolog-zhitelniczy-mariupolskogo-poselka-kotoruyu-prinuditelno-vyvezli-v-rossiyu/

Репортаж из города Гагарин, где родился первый космонавт Земли

12 апреля 1961 года советский космонавт Юрий Гагарин стал первым человеком в космосе. Спустя 60 лет самый известный мем, связанный с его именем — «Юра, прости нас, мы все *** [потеряли]». Мем, понятно, не столько о космосе, сколько о стране, которая «не смогла». Не удалось построить на земле коммунистический рай и утереть нос высокомерному Западу. Вот и родина первого космонавта не превратилась в футуристический город-сад. О том, как сейчас живет город Гагарин и почему из вымирающей территории планируют сделать свалку — в репортаже Znak.com.

Знаете, каким он парнем был

Юрий Алексеевич Гагарин родился 9 марта 1934 года в роддоме Гжатска. Его отец, Алексей Иванович, был плотником, мать, Анна Тимофеевна, работала на молочной ферме. До 1945 года семья жила в деревне Клушино (20 км от Гжатска). Оккупацию Гагарины провели в землянке, которую пришлось рыть в огороде за домом. Из дома их выгнали немцы. В Гжатске Юрий Гагарин учился до шестого класса. В 1949 году по протекции дяди он поступил в Люберецкое ремесленное училище № 10 и одновременно в вечернюю школу. На родину он больше не вернулся, но является первым почетным жителем города Гагарина. Отец и мать космонавта — почетные жители № 2 и № 3. Оба они похоронены на Предтеченском кладбище Гагарина. Рядом захоронены два брата Гагарина — Борис и Валентин — и родная сестра Зоя Бруевич. Сам Юрий Гагарин, погибший 27 марта 1968 года при странных обстоятельствах во время тренировочного полета, захоронен у стен Московского Кремля.  

Регистрируют детей тут только цыгане

Самый известный житель Гагарина сейчас — это Анатолий Черкасов, первый замгендиректора одного из крупнейших в РФ мясокомбинатов «Останкино» и его совладелец. Прописался на Смоленщине бизнесмен недавно. Как констатировали в разговоре со Znak.com депутаты районного совета, только за счет НДФЛ Черкасова местный бюджет серьезно нарастил объем доходов.

Гагаринский филиал мясокомбината — один из крупнейших работодателей на территории. Больше местных работает только на фабрике австрийской фирмы Egger. Она выпускает напольные покрытия и МДФ-панели. Зарплаты на фабрике стартуют от 40 тыс. рублей (согласно официальной отчетности Смоленскстата, в первом квартале 2021 года средний заработок в Гагарине составил 40,5 тыс. рублей). К производству у местных есть некоторые вопросы. 

«Да какая там польза от рабочих мест?! Фенол один и онкология. Сначала наши с удовольствием туда побежали, а как расчухали, так приходится теперь возить людей вахтами со всей округи. День через день на всех машинах в городе желтый налет поутру от их опилок. Надоело уже», — с негодованием заявил 34-летний Сергей. Коренной гагаринец, он тоже работал на фабрике, потом ушел и сейчас таксует: «целее буду».

Вспоминает, как год назад, в феврале, вся рыба в городской реке Гжати всплыла кверху брюхом. Кто-то из местных связывал инцидент с деятельностью фабрики, но обвинения с нее сняли, объявили, что случившееся лежит на совести местного горводоканала.

Также работу в Гагарине дают швейное производство Ростеха и завод по производству мотоблоков «МобилК». Был еще машзавод, делавший трубопрокат для нефтяников. Там работали 150 человек. Недавно предприятие закрылось.

Многие гагаринцы предпочитают ездить на работу в Москву и Московскую область. У пролетариата, к примеру, популярностью пользуется завод электроники LG. У медперсонала — ГКБ № 7 в Москве, которую возглавляет доктор Александр Мясников, ведущий собственного шоу на «России 1», а также Одинцовская областная больница. 

Возвращаются назад не все, численность населения в Гагаринском районе снижается. 

«У нас здесь близко Можайск, Наро-Фоминск, это уже Московская область. Там при рождении ребенка предусмотрен ларчик с подарками либо 20 тыс. рублей. И мамочки едут рожать туда, — говорит и. о. начальника городского ЗАГСа Ирина Романова. — К нам идут регистрировать рождение в основном только цыгане. Вот рождаемость упала. Точно так же со смертями. Очень много едет дачников из Москвы, здесь они умирают, и здесь же мы их оформляем».

Исчезающий город

По данным Смоленскстата, на 1 января 2021 года в Гагаринском районе проживало 44,48 тыс. человек: 23,4 тыс. женщин и 21 тыс. мужчин. В том числе 8 тыс. пенсионеров, 4,6 тыс. детей и молодежи. В самом Гагарине проживает 28,86 тыс. человек. За год было зарегистрировано 723 умерших, родилось 139 детей. Приехало на 374 человека больше, чем уехало. Количество трудоустроенных сократилось за год на 97 человек: с 7849 до 7752. Наибольшее количество жителей (2,95 тыс.) заняты в сфере обрабатывающих производств, на втором месте по количеству занятых (1,29 тыс.) — сфера образования. В здравоохранении задействованы 606 человек, в торговле — 542, в сельском хозяйстве — 275. Риелторов — 36, это самая непопулярная в Гагарине профессия.

Удар ниже пояса

Предтеченское кладбище, где похоронена родня Юрия Гагарина, находится в исторической части города — на Смоленской дороге, по которой в 1812 году вел свои войска к Бородинскому полю Михаил Кутузов. Дом, где останавливался фельдмаршал, сохранился, но состояние его печально. Кажется, история Гагарина, не связанная с первым космонавтом, здесь вообще мало кого волнует.

Вместо старых купеческих кварталов на улице Ленина сейчас пустырь. 68-летний предприниматель Анатолий Пушкарев — один из последних, кто сдал позиции. Он владел на паях с компаньонкой старым двухэтажным особняком площадью 360 квадратных метров. В нем работала автошкола, неподалеку у Пушкарева был автосервис. Место удобное, рядом центр, в месяц бизнесмен зарабатывал около 100 тыс. рублей и считал, что благополучную старость себе он точно обеспечил.

— Что случилось потом?

— В 2018 году летом, когда у меня как раз сложная операция была, пришел [глава Гагаринского района Роман] Журавлев с заместителем. Поспрашивали, чем занимаюсь, да ушли. А после какие-то странные люди появились, начали предлагать продать им все за 10 млн рублей. Это был для меня удар ниже пояса. Я отказался, тут же началось жуткое давление: миллион проверок, угрозы завести уголовное дело за незаконное предпринимательство. Из Можайска привезли охрану, въезд перекопали и делали все, чтобы перекрыть мне кислород.

Пенсионер Анатолий Пушкарев пытается начать все сначала.

А позже Пушкарев узнал, что на эту территорию претендует мясокомбинат «Останкино». «Меня пригласил на разговор Черкасов. Человек он оказался неплохой, хоть и миллиардер. Но проблема в том, что ему информацию криво доносили», — рассуждает Пушкарев. Черкасов показал старику эскизы, объяснил, что на этом месте хочет строить «трехэтажные дома для сотрудников в старинном таком стиле». В итоге уставший воевать Пушкарев согласился.

— Сколько вам заплатили?

— 4 млн рублей за мою часть здания и еще немного за автосервис.

Сейчас 68-летний горемыка пытается начать все заново в старом ангаре на окраине города. Говорит, что деньги, полученные от «Останкино», уже вложил и надо еще. Где их взять, не знает. Вспоминает свою умершую недавно мать. Как она умоляла его не связываться и продать имущество за обозначенную первоначально сумму в 6 млн рублей.

На предприятии «Гагарин-Останкино» корреспонденту Znak.com затруднились оперативно предоставить комментарий по ситуации с выкупом недвижимости у Пушкарева. «Все руководители сейчас заняты», — сообщили в приемной по телефону и попросили направить письменный запрос (он был направлен).

История Гжатска

В 1703 году по указанию Петра I на реке Гжати была основана пристань. На ней было велено грузиться баркам, следующим в Санкт-Петербург. В 1719 году первый караван барок доставил продовольствие в новую столицу. Государь повелел считать Гжатскую пристань житницей Петербурга. В Отечественную войну 1812 года неподалеку от Гжатска Михаил Кутузов принял командование русской армией. Позже здесь действовал партизанский отряд Дениса Давыдова. С октября 1941 по март 1943 года Гжатск был оккупирован немецкими войсками. Из 1600 домов после войны осталось только 300. Гжатск переименовали в Гагарин в 1968 году по указу Президиума Верховного совета РСФСР. 

Куда ушли дороги за 250 млн

До 2018 года нынешний руководитель ячейки «Справедливой России» в Гагарине, депутат райсовета Ирина Рогова совсем не думала о политической карьере. Работала в местном отделении Росгосстраха, воспитывала трех детей. В политику ее вынудил пойти бывший приятель мужа, предприниматель Алексей Сокрутницкий. 

Оба мужчины приехали сюда из Таджикистана, вместе поднимались, дружили. Пока во дворе хрущевки на пересечении улиц Ленина и Гагарина, где живет с мужем и детьми Рогова, Сокрутницкий не развернул строительство мини-гостиницы «Атмосфера». Город Гагарин привлекает туристов, а с инфраструктурой проблемы. И для бизнеса место у «Атмосферы» удачное: самый центр, прямо возле местной Красной площади с памятником первому космонавту посредине. Но почему строить надо именно методом точечной застройки во дворе жилого дома?

Первыми шум по этому поводу подняли пенсионерки. Отношения с ними у Роговых были хорошие, а кто именно копает котлован во дворе, они тогда еще не знали. «Муж заходит домой, и я ему говорю: „Сходи, узнай, что там строят“. Выходит, а там Леша с прорабом. Он к нему: „Леша, а кто тут строит?“. Леша в ответ: „Я и строю“. Муж ему снова: „Леша, бабушки переживают, ты бы им объяснил все толком, скамеечки поставить пообещал, газончики сделать“. И тут Лешу понесло: „Да c этого дома быдло одно, пошли они все! Я куда надо денег занес, везде подмазал. И на этом точка“.

Ирина Рогова.

На этом месте дружба и закончилась. Позже Роговы выяснили, что земля во дворе их дома была чем-то вроде комплимента Сокрутницкому от местной администрации за благоустройство городского парка, которое он выполнил за свой счет. Бюджетные средства на парк, конечно, тоже выделяли. Но куда они ушли и почему бизнесмену пришлось помогать чиновникам, только в мэрии сейчас и знают. Возможно, Роговы и поняли бы приятеля, только „быдлом“ оставаться стало как-то обидно.

— Так почему в депутаты-то пошли? — пытаюсь понять.

— Начали судиться с Лешей из-за этой стройки. А в суде меня сразу спросили: гражданка Рогова, вы кто такая, кого представляете? Вот поэтому сначала выбралась старшей по дому, потом в депутаты. А от какой партии? Более-менее у нас в городе только „Единая Россия“, но не от них же! КПРФ мертвые вообще, решили от „Справедливой России“. Они тоже здесь так себе были, но решила:  будем развивать.

„В каждом городе есть свой городской сумасшедший. Эта земля у меня частная, находится в собственности, никаких соток администрация города мне не передавала, и это не точечная застройка. Нарушений также никаких нет“, — заявил Алексей Сокрутницкий Znak.com. Он подчеркнул, что они с Роговой „изначально не поняли друг друга“. 

„Она считала, что отстаивает жильцов дома, но те разобрались и теперь просят скорее закончить стройку и благоустроить территорию“, — добавил бизнесмен. Также он сообщил, что несколько дней назад он и Роговы „пожали друг другу руки“ и „решили вместе благоустраивать город“. Свою „мини-гостиницу премиум-класса“ он собирается ввести в эксплуатацию через месяц.

Как бы то ни было, Ирина Рогова сейчас объединила свои усилия с депутатом райсовета от ЛДПР Артемом Соколовым. Он выпускник Тимирязевский академии в Москве, тренер местной спортшколы по тяжелой атлетике и пауэрлифтингу. Его воспитанник, Юлиан Строченков, многократный чемпион мира. Соколов решил пойти в депутаты после того, как его команду чиновники решили не пускать больше на соревнования выше районного уровня и отобрали у детей кубок, завоеванный на областном турнире. 

Поэтому сейчас он зарабатывает деньги на поставках парфюма и обличает, как может, злоупотребления местных чиновников.

В последнее время Рогова и Соколов следят за дорожными работами, которые ведутся с прошлого года в преддверии 60-летнего юбилея первого полета в космос.  На 50-летие, десять лет назад, сюда приезжал президент Дмитрий Медведев. Вдруг и в этот раз приедет президент? 

„За последний год здесь освоено на дорогах порядка 250 млн рублей. Чтобы было понятно, это пятилетний бюджет по дорогам. На весь район у нас выходило 50 млн в год, а сейчас, перед юбилеем, 250! У этих дорог даже гарантия еще не началась, а они уже уничтожены: их латают и латают. И это ведь деньги, которые федерация сюда влила“, — возмущается Соколов.

Каждый год их пучит и рвет

Дороги в Гагарине и его окрестностях местами действительно сверкают свежим асфальтом. Но хорошо получилось не везде, так что в преддверии юбилейной даты рабочие то тут, то там занимаются ямочным ремонтом.

По ходу дорожных работ случались ляпы иного толка. Так, на улице Матросова свежий асфальт по неведомому стечению обстоятельств положили только до коттеджа начальника МУП „Управление жилищно-коммунального хозяйства и строительства“ Игоря Куржаса, в прошлом — начальника районной полиции. Выезд с улицы на Первомайский проезд как был в колдобинах, так и остался. 

Еще заасфальтировали 200 метров участка Ленинградской набережной, расположенного позади дома-музея родителей Юрия Гагарина. Здесь размещено с десяток коттеджей, включая дом депутата Гагаринского райсовета от „Единой России“ Татьяны Мирончиковой. Ее жилище, правда, на этой улице выглядит самым скромным.

На торце панельной девятиэтажки по улице Свердлова, 90 к юбилею сделали гигантский портрет Гагарина с его цитатой: „Чтобы стать крылатыми, нужно стремление к полету“. Рисовали с таким расчетом, чтобы видно было с самого въезда со стороны Москвы по Минскому шоссе. Фраза оказалась пророческой. Весной грунтовки так развезло, что с мыслями о полете здесь каждый день с кочки на кочку прыгают десятки местных жителей. 

А еще в марте то тут, то там в городе начали находить прямо по улицам отрезанные свиные и коровьи головы.

Переулок Мелиоративный в западной части Гагарина засыпали двадцатисантиметровой подушкой щебня, но забыли о дренаже, и теперь окрестности превратились в озерный край. 

43-летний Роман Колчинский переехал сюда семь лет назад с Дальнего Востока, где работал в дорожной службе. Работой коллег он не может надивиться до сих пор.

„Здесь они как ни перестилают дороги, их все равно каждый год пучит и рвет. А все потому, что ни дренаж не делают, ни с уклоном не заморачиваются. Там всего-то надо нож у бульдозера под углом повернуть, так нет! Может, специально? Воровать так проще, каждый год новую дорогу настилаешь“, — заметил мужчина.

Чтобы сходить за бутылкой молока в ближайший магазин, он вынужден надевать сапоги. Признается, что в прошлом году радовался, когда „весь город начали в асфальт закатывать“ и на их микрорайон выделили 10 млн рублей. А сейчас каждый день стирает штаны двум своим детям. Не заляпав брюк слякотью, дойти до школы они не могут.

В те редкие моменты, когда дорога подсыхает, одежду приходится прохлопывать от пыли. И так живут все 500 жителей переулка Мелиоративного. А пыль — это, кажется, вообще первое, с чем сталкиваешься в Гагарине в сухую погоду. Ее на здешних улицах тонны. Стоит подняться малейшему ветерку, и она моментально забивает носоглотку и глаза.

Рост подростковой преступности

Подводя итоги 2020 года, в УМВД по Смоленской области отмечали, что в Гагаринском районе резко, в 2,4 раза, выросла подростковая преступность и на 43,8% снизилось количество грабежей. Согласно статистике Гагаринского райсуда, в минувшем году к ним поступило 195 уголовных дел в отношении 212 лиц. Завершены производства по 205 уголовным делам. По особо тяжким преступлениям осуждены девять человек, по тяжким — 52, по преступлениям средней тяжести — 48, небольшой тяжести — 52. За убийство получил срок один человек, столько же осуждены по делам об изнасиловании, доведении до самоубийства и вымогательстве. За грабежи сели десять человек, за кражи — 45, по делам, связанным с распространением наркотиков, — 15, за незаконный оборот оружия — четверо. 

Мусорный полигон

Малая родина Юрия Гагарина, деревня Клушино, находится в 20 километрах от райцентра. Здесь будущий космонавт провел первые девять лет своей жизни. В наши дни туристов сюда завлекают натурной копией дома семьи Гагариных и реконструкцией землянки в огороде, где они переживали немецкую оккупацию. 

Деревня медленно, но неуклонно вымирает, здесь живет всего 370 человек. Преимущественно пенсионеры возрастом 70-80 лет. Молодежь разъезжается, работы в Клушино нет. Был совхоз имени Гагарина, да два десятка лет тому назад весь вышел. 

„Знаете, как мы здесь жили, какой комплекс здесь стоял? У нас было только 6 тыс. голов дойного стада! Доярки зарплату получали ого-го! Мы и картошку, и лен сеяли. Совхоз наш гремел, гремел и загремел! Мы и представить не могли, что так будем жить. Все же разворовали, все разбили. Ничего тут у нас нет на родине Гагарина, все забыто!“ — возмущенно описала события последних тридцати лет бывший экономист совхоза, 64-летняя Наталья Валентиновна.

Ее дети тоже уехали отсюда за лучшей долей — один в Москву, другой в Вязьму. Семейная квартира на улице Молодежной опустела, хорошо хоть подруга Галя осталась. Вместе веселее. У обеих по 40 лет рабочего стажа и по 10 тыс. рублей пенсии. Из них по 5 тыс. рублей уходит на оплату ЖКХ. 

Несколько последних лет на почте, переделанной из конторы развалившегося совхоза, перестали принимать платежи за ЖКХ. Жителям Клушино приходится ездить за 20 километров до Гагарина, чтобы погасить долги. „И это такая родина космонавта? Обращались к Журавлеву, обращались в нашу сельскую администрацию. Пообещали человека, да с тех пор мы уже два года как ездим с этими платежами“, — негодует пенсионерка. С каждым годом ей этот путь дается все тяжелее и тяжелее.

Наталья Валентиновна машет рукой: „Беспорядок один“. И вспоминает про самую болезненную тему: рядом собрались строить полигон на 80 тыс. кубометров мусора. По слухам, для нужд Московской области. 

За судьбу Клушино сейчас, с ее слов, радеет Лена — дочь первого космонавта Елена Гагарина, занимающая пост гендиректора Музеев Московского кремля. „Да только что она одна может? Тоже не может всего“, — горестно вздохнула бывший экономист ушедшего в небытие совхоза. 

Ранее жители Гагарина боролись с другим мусорным полигоном, в поселке Ивашково, что находится в трех километрах от города на восток. По решению Гагаринского суда его эксплуатацию прекратят до 1 июля 2020 года, а до 1 января 2023 рекультивируют. Полигон Ивашково был почти в десять раз меньше того, что собираются строить между Клушино и Пышково.

„Одно слово — Смоленщина“

Конгломерат выставочных площадок в Гагаринском районе, связанных с именем первого космонавта, сведен в единую структуру — Объединенный мемориальный музей имени Юрия Гагарина (ОММ). До прошлой недели он имел смоленское подчинение, теперь — федеральное. По словам руководителя Музея первого полета (одного из филиалов ОММ) Людмилы Деминой, соответствующее постановление подписал премьер Михаил Мишустин.

Людмила Демина хочет разводить космических лаек и мечтает о новом современном музее

Собеседница подчеркивает, что это решение — личная заслуга Елены Гагариной. И выражает надежду, что с этого момента им удастся вернуться к вопросу о строительстве нового современного музея с большим парком и кучей интерактивных площадок. Такого, о котором они мечтали еще с 1994 года вместе с Алексеем Леоновым, первым человеком, вышедшим в открытый космос, который долгое время патронировал музей Гагарина. Возле дома-музея родителей Гагарина, у основания будущего комплекса, даже заложили капсулу. Но дальше этого дело не пошло.

„Одно слово — Смоленщина. Она и в войну была сильно разрушена, и потом на нас не обращали особого внимания. Город толком не финансировали, музей этот мы построили в разрушенной телефонной станции. А теперь нас отдали в федеральное подчинение, и в Смоленске уже поднялась буча: как это так, музей Гагарина отдали Москве!“ — рассказывает Демина.

Она мечтает в новом музее создать питомник космических собак. Даже вступила по этому поводу в переписку с потомками Джона Кеннеди. 

Глава Гагаринского района Роман Журавлев в беседе с нашим корреспондентом сразу заявил, что готовить город к 60-летию полета Гагарина он начал с 2017 года. Рассказал о федеральном комитете по подготовке к празднованию, который создал еще Дмитрий Медведев. Похвалился тем, что в этот оргкомитет вошли смоленский губернатор Алексей Островский и глава фракции ЕР в Госдуме Сергей Неверов. Рассказал о том, что на выделенные федеральными властями 250 млн рублей они отремонтировали 20 километров дорог…

В какой-то момент в кабинет вошла подчиненная Журавлева, попросила шефа посмотреть срочное сообщение на телефоне. Районный глава глянул в экран, изменился в лице и заявил: „Я смотрю, вы тут взаимодействуете с разными людьми в нашем районе? Ну, вот с ними и общайтесь!“ Встал и покинул кабинет. 

Узнав, что корреспонденты Znak.com встречались с недовольными горожанами, глава района Роман Журавлев прервал беседу и ретировался.

С протянутой рукой

Бюджет Гагаринского района на 2021 год, согласно решению местной думы, сформирован с дефицитом в 8,5%. Доходная часть — 742,2 млн рублей. В том числе 437,7 млн рублей — это поступления из вышестоящих бюджетов Смоленской области и РФ. Расходы — 768,2 млн рублей. В следующие два года ситуация станет хуже. Доходы района на 2022 год запланированы в 723,9 млн рублей. Из них трансферты из областного и федерального бюджетов — 408,2 млн рублей. Расходная часть — 741,9 млн рублей. В 2023 году трансферты сократятся до 401,8 млн рублей. Доходы прогнозируются на уровне 733,8 млн рублей, расходы — 756,8 млн рублей.

Сирота    

Поздно вечером из подъезда обшарпанной пятиэтажной брежневки на улице Ленинградская набережная в Гагарине выбежала 30-летняя Екатерина Ефремова. Наверху, в однокомнатной квартирке, на попечении засыпающего после работы мужа остались четверо сыновей. У подъезда Катя остановилась, достала из куртки сигарету и затянулась. Через пять минут к дому обещал подъехать юрист.

В руках Катя сжимала объемную папку-конверт из зеленого пластика, до отказа забитую документами. В ней вся история ее десятилетней борьбы за право иметь крышу над головой. Чего она только не делала. В прошлом году даже написала Путину. Сотрудники СКР после этого провели показательные обыски в мэрии и возбудили уголовное дело. Катю как сироту поставили в очередь на жилье. Но самого жилья она так и не увидела.  

Глава района Роман Журавлев вызвал ее к себе в кабинет и объяснил: в очереди она 25-я из 26 человек. В этом году положенные по закону 32 квадратных метра может не получить. Все лоты распределены. На следующий год постараются, но денег нет и не предвидится. Так что держись, мол, Катя. Может, до 25 года, а может и до 2026-го. Как пойдет. Что с этим делать, Катя понятия не имеет. Вернуть половину частного дома, которую ее бабушке в 1983 году выдали за трудовые заслуги, она не рассчитывает: жилье уже пять лет как в собственности местной чиновницы.

История для России не новая: бабушка и мама у Кати умерли, а когда она попыталась по имеющимся ордерам зарегистрировать право собственности на себя и на сестру-инвалида, чиновники в мэрии ордера „потеряли“. 

Какое-то время сестры Ефремовы еще жили в родовом доме, потом разъехались. К 2011 году Катя переехала к мужу в деревню в поселок Карманово. „Мне соседи звонят туда, говорят: ‚Ты чего это, переезжаешь, что ли? У ворот трактор стоит, твои вещи, мебель выносят‘. Я сразу на автобус“.

Но новая хозяйка дома разговаривать не стала — „через окошко показала паспорт с пропиской“. В администрации расстроенной и ничего не понимающей сироте объяснили, что ее дом передан по распоряжению главы Виктора Ткаченко „за 150 тыс. рублей как муниципальное неэксплуатируемое жилье“. Так Катя встретила свое 20-летие. Ткаченко давно уже не глава, но до сих пор, говорит девушка, как увидит ее, так „сразу краснеет и убегает в сторону“.

В 2016 году у Кати родился ребенок. Она поехала собирать документы и выяснилось, что ее жилье приватизировано на Людмилу Олешко — сотрудницу местного спорткомитета. „Это сейчас она там. А до этого была замглавы у руководителя нашей администрации Азарова Андрея Николаевича, и он ей все это подписал. Я ему: ‚Как так? ‘ А он мне опять: ‚Жилье муниципальное, вы довели дом до такого состояния, что стены трещат‘. Дом Азаров передал Алешко и ее несовершеннолетней дочери, те стремительно оформили его на себя. ‚Дом так и стоит пустой. А живут они в Карманове, у них там коттедж хороший‘, — добавила Катя.

Пообщавшись пятнадцать минут с юристом, девушка поднимается к себе на пятый этаж. Тихонько, чтобы не потревожить домашних, открывает железную дверь. На пороге ждет пятилетний сын. ‚Мама! ‘ — пищит он, увидев Катю, и в секунду забирается на нее, обхватывая тоненькими ручками и ножками. Дверь на пятом этаже брежневки на Ленинградской набережной Гагарина тихонько закрывается.

Источник.

Протесты в Грузий продолжаются.

В Грузий не прекрашаются протесты против закона об иностранных агентов. Недавно власти организовали свой собственный митинг в свою поддержку. Согнали бюджетников, людей кому в основном за 50. Ребята постояли, послушали лидеров партий и разбежались оставив после себя мусор.
На провластной митинге лидер правящей партии Бидзина Иванишвили вышел к людям и начал рассказывать как Грузию хотят втянуть в войну, про то что за этими митингами стоят иностранные силы, про "Глобалную партию войны" которая использовала Украйну против Россий и хочет использовать и Грузию.

Итоговый документ содержит 144 страницы. Отобрана самая мякотка. 

На всякий случай запосчу в anon, от ведьмаков подальше.