интервью

Бывший президент Эстонии Тоомас Хендрик Ильвес в интервью ERR

Часть 3

Что касается повседневной жизни президента, когда президент работает в Кадриоргском дворце, за ним стоит команда. Достаточно ли велика эта команда для президента, или насколько умным должен быть сам президент?

Я очень горжусь своей командой, но также должен сказать, что без такой умной команды невозможно. Вам нужна команда, которая знает, что делает, и достаточно смелая, чтобы сказать: не делай этого, Ильвес, не делай этого!

Они спасли вашу кожу?

Нет, но они определенно удерживали меня от некоторых вещей, которые я мог бы сделать в противном случае. Этот интеллектуальный уровень был чрезвычайно высок, и если вы посмотрите на то, как люди прогрессировали.

Моим юрисконсультом был Юлле Мадисе, который до того, как пришел ко мне, был автором исполнительной редакции Конституции Эстонии. Мерле Майгре, один из лучших эстонских экспертов в области внешней политики и политики безопасности, возглавил Киберцентр НАТО, Кюллике Силласте-Эллинг перешла в НАТО, а Лийс Липре-Ярма перешла к организации внешней политики НАТО. Премьер-министр.

Рекомендую - выбирайте людей, готовых с вами поспорить. И в плане внутренней политики у меня были такие советники, и не просто советники, у меня были и другие члены команды, с которыми я общался, например, тоже очень чувствительные к языку. Я очень горжусь своей командой и очень рад, что все они добились хороших результатов.

Мы сейчас сидим здесь, в здании Администрации Президента, иногда называемом замком, где располагались ваши кабинеты, где принимались послы, высокопоставленные государственные деятели, и где за стеной маленький ребенок может заниматься школьными делами, а также президентская спальня. Это нормально?

Нет, вообще. Если только это не Белый дом.

Белый дом очень горд.

Это очень большой дом. Пришлось пользоваться квартирой адъютанта президента Константина Пятса. И это, наверное, не самое лучшее место. Когда я был министром иностранных дел, я запрещал депутатам жить в зданиях посольств. Люди сходят с ума, потому что их рабочий день никогда не заканчивается. А потом случилось то, что я приехал сюда на десять лет, дольше любого посла.

Я считаю, что президент должен иметь возможность жить в другом месте. Что безопасно, но куда ему деться из этого будничного рабочего пространства. Иначе этот день никогда не закончится.

Вернувшись в Эстонию, вы восприняли восстановление хутора Ärma как одно из своих сердечных желаний. Вас посетили многие высокие главы государств, в том числе народ Эстонии. Эти иностранные мужчины и женщины видели сегодня отражение нашей крестьянской культуры. Это была визитка из Эстонии?

Это одна из самых больших вещей, которые вы можете сделать, вы приглашаете кого-то домой!

Были очень приятные вещи. Как туда ездили польские президенты и как там плакал президент Германии (Йоахим Гаук - прим. ред.). Президент был немного постарше, и он был бывшим диссидентом в Восточной Германии, а потом мы символически перелопатили немного земли, когда сажали деревья, а потом он сказал, послушайте Томаса, знаете ли вы песню, которую мы пели в трудные времена? в ГДР: «Мы думаем, что это приид». (" Die Gedanken sind frei" - прим. ред. ) Я сказал, о, мы знаем эту песню? А потом мы выстроили всех эстонцев и Андо Кивиберга, потому что это было в Вильяндимаа, потом он тоже был в деревне, тогда мы запели «Наши мысли гордятся». Гаук посмотрел на него и сказал, что это песня о немцах! И тогда мы ответили, что это тоже песня эстонского пробуждения. И тут Гаук начал плакать... Это был невероятный момент.

Потом у нас в селе был президент Бронислав Коморовский, и еще я звонил Руслану Трочинскому, украинскому тромбонисту, который жил в Вильянди, и тогда он играл и пел песню под названием «Мы покоряем Киев с пулеметами на трамвае» или как дела. Поляки все подпевают, включая охранников. Что это оставляет такое неизгладимое впечатление. Я организовал там много мероприятий.

Вечеринки, которые шли в честь юбилея Эстонской Республики, были написаны на приглашении этой партии: «Приглашает Тоомас Хендрик Ильвес с женой». А потом мы все видим жену. Можете ли вы ретроспективно сказать, каковы законные ожидания общества, какую роль должна взять на себя жена президента? И должен ли он?

Это полностью зависит от решения супруга. Предполагаемой роли нет, она не указана. Я думаю, что жена каждого президента формирует его или ее собственную роль. А потом два моих супруга очень по-разному сформировали свои роли.

Есть ли места, где вы должны быть рядом с женой президента, а остальное - свободный выбор?

Да, у людей есть свободный выбор. Есть люди, которые живут в нем больше, другие меньше. Но ничего не планируется. Да и не может быть, потому что даже если президент избран, супруга президента не избрана.

Просто так интересно посмотреть, что делает жена президента.

Ну, это особенно интересно для желтых СМИ. Но, наверное, это одна сторона, которая никогда не ускользнет.

Вы несколько раз плохо отзывались о журналистах. Он сказал, например, что «теперь эти чернила могут уйти отсюда». Помните?

Ну, я помню.

Это нерешительность, неумение работать с журналистами, или у вас есть какие-то профессиональные ожидания от журналистов, потому что вы сами были журналистом?

Это верно, да. Чтобы вас правильно цитировали и чтобы ваши слова не перекручивались. Не вырывает из контекста. В общем, такие извержения наступали, когда что-то было особенно глупо.

Но в то же время я получил письмо, когда я читал длинную лекцию перед Эстонской газетной ассоциацией в первый год моего второго срока. И на что некоторые очень возмутились, где я снова говорил о долге журналиста быть точным. Примерно через четыре года я получил письмо от журналиста, имевшего степень магистра журналистики, и сначала был очень зол, но позже понял, что это одна из лучших вещей, которые он читал о журналистике. Очень красиво, я тоже остался доволен.

Еще одна проблема прессы в маленькой стране — желание сдаться или склонность сдаваться. Вы делаете это и думаете, что завтра будет следующий день и другая история. И если вы его уберете, то вы, как журналист, забудете, что вы это сделали, но человек, которым вы это сделали, не забудет. И как господин Тоомас Сильдам (тогдашний советник президента по коммуникациям - ред.) может подтвердить, что у Ильвеса такая отвратительная память, что он точно помнит, когда кто-то где-то что-то говорил. Злонамеренное увольнение, это запомнят и эти люди просто… Ну, я не с ними разговариваю, и все.

Это ваше право. Наконец, одна из самых примечательных фигур, которые вы запомните из своего президентства, вы сравнили Эстонию с полем дикой земляники, которое немного похоже на секрет, но если вы его найдете, то оно вкусное. Готовы ли мы позволить другим попробовать его тоже?

Если они смогут это оценить. У меня так много людей, которых я знаю, которые приехали сюда временно или на самом деле, которые просто задаются вопросом, насколько Эстония является совершенно невероятным местом. Что здесь случилось? Что оно зашло так далеко от других стран. То, что это как бы другая страна и люди не понимают этого изменения на местах, вы принимаете как должное. Но мы смотрим вокруг, тоскуя по тому, чего вы достигли. Ладно, скажем, культурно, инфраструктурно, в плане ресторанов, музеев... Оглянемся и скажем, возможно ли это? И это возвращает меня к вашему первому вопросу, возможно ли, что это бывшая советская республика? Это невозможно. И я очень горжусь этим.

Вам никогда не нравился вопрос: «Хотим ли мы такую ​​Эстонию?». Следует только спросить: "Какую Эстонию мы хотели бы построить?" У вас есть пятилетний сын, ваша младшая дочь только что достигла совершеннолетия. Какой мир мы должны передать им?  

Вы всегда должны искать творческие решения, а не придерживаться шаблонных решений. Вы должны свободно мыслить и пробовать новое, а не говорить «нет» сразу, когда что-то звучит странно.

Помню, когда Эстонию освобождали, был политик, который сказал, что нужно покупать или строить бронепоезда, потому что так мы выиграли Освободительную войну. В любом случае, мы всегда должны избегать такого мышления. Мы никогда не достигнем будущего, если будем смотреть в будущее из зеркала заднего вида нашего автомобиля.

Мы должны, конечно, ценить то, что было в прошлом, но мы всегда должны быть открыты для новых идей. Успех Эстонии связан с тем, что мы действовали по-разному, будь то цифровое государство или то же самое в частном секторе. Мы проявили творческий подход, и я больше всего надеюсь на молодое поколение, чтобы у него хватило мужества и образованного мышления попробовать что-то новое. Если ты увидишь, что привело нас сюда, дальше нас это не продвинет. И есть много таких проблем, где, как проверенные и проверенные решения, они могут работать одинаково, но, возможно, мы будем делать это по-другому. Может быть, мы сделаем лучше.

Какую идею эстонской политической элиты должна поддержать Эстония? Вы видели эту идею сейчас?

Вы знаете, это время, когда политическая элита мало что представляет.

Можно было сказать 30 или 25 лет назад, что это было хорошо, Сависаар читал Пола Самуэльсона, а Лаар читал Милтона Фридмана, и независимо от того, как вы относитесь к этому, было ясно, что у людей есть идея.

В настоящее время, как и во многих европейских странах, кажется, не время читать книги, а время откладывать их. И именно поэтому, конечно же, я ожидаю, что будет обсуждаться больше возможных идей. Лозунги очень приятны для многих партий. Однако у нас есть люди, которые очень хорошо пишут, беспристрастные, исследователи здесь, в Эстонии и в других местах, и они публикуют очень хорошие статьи о том, куда нам следует двигаться в области экономики и окружающей среды.

Но мне почему-то кажется, что даже книги даже не читают. Мы говорим, что в Эстонии много идей, но очень немногие стоят идей. Я хочу видеть их в партийных программах, а не а-ля мы дадим вам сто евро, если вы выберете меня.

Президент Ильвес, большое спасибо за этот разговор. Я хочу закончить тем, что вы всегда говорите: «Да здравствует Эстония!».

Да здравствует! Да здравствует! Да здравствует!

Ссылка на оригинал https://www.err.ee/1608454085/ilves-presidendina-hammustad-pliiatseid-labi-et-vait-olla

Бывший президент Эстонии Тоомас Хендрик Ильвес в интервью ERR

Часть 2

Правильно ли я понял, господин Ильвес, что сначала говорил о Европейском Союзе, а потом о НАТО? Не уместно ли президенту говорить, что Эстония – это единство Северных стран, а не Прибалтики? У вас было что сказать, прежде чем вы стали президентом, и как президент вы были бы ограничены.

Да, я бы не смог сделать это очень хорошо как президент Эстонии, который также отвечает за внешнюю политику Эстонии. Европейский Союз должен был больше убедить наше собственное правительство сосредоточиться на этом. А руководить этим будет МИД, который тоже был во многом против этого в начале и говорил, что какого черта будет новый министр, у нас есть четкое направление! И тогда нашлось несколько человек, которые поддержали мое понимание.

Но в целом дела пошли хорошо, когда я вместе с Тийтом Вяхи поехал на саммит в Дублине в Ирландии в 1996 году, на который были приглашены всевозможные страны-кандидаты или ассоциированные страны. А потом на обратном пути мы сидели в первом ряду в самолете, и Тийт Вяхи заказал джин-тоник, а потом я тоже заказал джин-тоник, а потом он спросил: «Нет, Ильвес, ты действительно веришь в эту ерунду с Европейским Союзом»? Я сказал: да, премьер-министр. Я считаю, что у нас есть такая возможность, главное, чтобы мы всегда были как минимум не хуже Польши. Политическое решение было принято - берем Польшу, это было очевидно. Но чтобы никто не мог сказать, что, ох, они бедные, мы не можем их взять, тогда наша задача всегда быть как минимум не хуже Польши. Потом он посмотрел на меня и сказал: «Ну, делай, что хочешь, только не вмешивайся в мою внутреннюю политику».

Тогда я сделал такие вещи, что сразу же открыл пять новых посольств, разослал послов в конце декабря и начале января, потому что у нас не было послов во многих важных странах. Например, не в Италии, не в Испании. Большие страны решают большие дела, у нас не было в них послов, и ты должен быть там. До того, как мы добрались до посольства в Испании, считалось, что Эстония — это страна, где 30 процентов ВВП приходится на сельское хозяйство. Нет-нет, и тогда пришло всего три процента, ну да ничего они не знали.

Если вспомнить 2006 год, в Эстонии было два разных лагеря: Народный союз стоял за Арнольдом Рюйтелем, а затем часть народа была за Ильвеса. Возможно ли вообще быть президентом всей нации?

Не верю. Я не видел... я нигде в демократическом государстве не видел президента, который является президентом всей нации. Верно, Эйн Фольк, Эйн Рейх, Эйн Фюрер , он существовал. Но я этого не понимаю.

Мы ищем президента, который наведет мосты и объединит людей. Так что же это?

Ну построить мост это другое дело, а вот быть президентом всей нации. Всегда есть группа недовольных - желающих вернуться в Советский Союз, желающих выйти из Евросоюза, желающих чего-то другого.

Возьмем что-то столь же вызывающее разногласия, как вакцинация. Президент, который играет свою роль, приходит и говорит, что люди, нам нужно делать прививки. И тогда у вас есть большой процент людей, которые говорят «нет, мы не хотим». Как вы можете быть президентом всей этой нации, если вы не занимаете позиций, полезных для государства и нации, но не привлекательных для значительной части населения?

Так что я думаю, что это примерно на том же уровне, что и сказать, что мы хотели такую ​​Эстонию? Что ж, риторически это звучит очень хорошо, популистски это звучит хорошо, но у каждого свое представление о том, какой была Эстония давным-давно. Но это уже тогда было ошибкой, потому что Эстония состояла из совсем других взглядов.

Ты не можешь быть президентом всей нации. Это просто невозможно, если вы не просто персонаж, который ходит и гладит по головкам детей, овец и фрукты, как это делал я.

Вы такой свободный интеллектуал, такой спонтанный, приятно самонадеянный. Вы говорите, что хотите.

Ну, не как президент.

Как вы оттеснили себя на пост президента или расчистили свои границы? Были ли какие-то неудачи, когда приходили советники и говорили, что президент говорит не так свободно?

Не совсем. Скорее, они пытались хлопать.

Но я говорю, что были и другие проблемы, когда люди выдергивали из контекста то, что я сказал. Или они дали мне то, что я не сказал. Я говорю, что если вы не президент, вам не о чем беспокоиться, а если вы им станете, то будете грызть свои карандаши, чтобы молчать.

Прошло 15 лет с тех пор, как вы восстановили свою независимость, когда вступили в должность. Вы сказали в своем выступлении: «Смею сформулировать задачу: через пять лет мы должны передать первому поколению, выросшему в новой независимой Эстонии, страну, которая выглядит и ведет себя так, как будто никогда не было Род занятий." Вам это удалось?

Вы знаете, когда я смотрю на детей или говорю, когда я разговариваю с сегодняшними 20-ми, 25-ти и 30-ми годами, они свободные граждане, которым не странно быть нормальными европейцами. Там учился, там жил. Они выходят и возвращаются. Вполне при таком свободном понимании мира. Большая часть нынешних успехов Эстонии связана с теми людьми, которые сознательно интегрированы в европейский мир. Ярчайшие примеры - это, скажем, наши смелые и умные, а ставшие здесь стартапы взорвались единорогами.

Сейчас меня больше беспокоит то, что мы находимся в том же настроении, что и в 1939 году, когда Бетти Алвер и Хейти Тальвик сидели в кафе Вернера и благословляли Пятсу. Не угадывая, что будет в ближайшее время. И наивность, которая была у нас в 1939 году — о, мы нейтральны, потому что это проходит мимо нас — была чистой наивностью.

Если мы посмотрим на то, где сегодня находится мир, мне кажется, что молодые люди не чувствуют той опасности, которую все еще чувствуют пожилые люди. Но ощущение, что достигнутое за 30 лет - вечно и ему ничего не угрожает. Что я тоже думаю, стоит за тем, что есть целая группа людей, которые говорят, что мы выходим из Евросоюза... Эстония продержится год после выхода из Евросоюза. По крайней мере, как свободная страна, где мы делаем то, что хотим.

Еще один призыв, о котором вы постоянно говорите: «Давайте сделаем Эстонию больше!» Что это значит сейчас, когда мир закрылся почти на два года?

Что ж, если мы не можем путешествовать, нам нужно сосредоточиться на земле, чтобы сделать страну лучше. Я считаю, что из всех стран, которые были освобождены в период с 1989 по 1991 год, Эстония может быть единственной за пределами региона, которая в настоящее время имеет положительный имидж. Если подумать обо всех этих странах, что вы о них думаете? Я потом часто спрашиваю, особенно некоторых немцев, что, я учился на третьем курсе университета в 1975 году, через 30 лет после Второй мировой войны, я нигде не читал "бывшая нацистская Германия". Такого не было. Но почему мы бывший Советский Союз?

Возвращаясь к тому, как сделать Эстонию больше, мы можем быть более терпимыми, мы можем делать все правильно, мы можем быть лучше. Когда я смотрю на то, как мы организовали большую часть вакцинации здесь за последний год, я очень разочарован тем, что она была сделана так плохо.

Прошлым летом мы уже знали, что появится вакцина. Мы не знали, когда, но, по крайней мере, мы могли договориться, как мы поделимся этим. А потом появилась вакцина, и тогда было сказано: «О, как нам теперь это сделать?» Примеры, которые принижают Эстонию, что мы не могли сделать это очень хорошо. Что мы не воспользовались нашей большой способностью организовать нашу вакцинацию намного лучше.

Например, у нас есть лучшие логистические компании в Европе, Sixfold, в Тарту. Это логистическая компания Европейской комиссии, они выиграли этот конкурс, они осуществляют всю логистику, в которой нуждается Европейская комиссия, по всей Европе. У нас было два фургона и таблица Excel — это Эстония. Это то, что, в конце концов, те же стартапы и другие люди сделали добровольно, без контракта. Пожалуйста, используйте его, мы покончим с ситуацией, когда врач не знает, что ему будет в какой день и сколько. И тогда ты точно знаешь, посмотри на карту, как далеко едет эта машина, столько доз и так далее. Не то чтобы, как сказал врач Абьи, я не знаю, что будет, но я думаю, что завтра наступит.

Когда вы стали президентом, вы не только сделали Эстонию больше в смысле показать миру и вырасти сами, но вы вдруг обнаружили, что Эстония находится в другом месте, чем в Таллинне, и годовщины страны вдруг стали радостью для городов, но большим вызовом для организаторов, включая телевидение., чтобы отпраздновать в Нарве, Пярну, Тарту, Йыхви.

Помню, многие люди, гости возмущались, что ой-ой, как же теперь платье жены гладить, когда прием в Тарту? На мой вопрос был дан ответ, как платье бедной тартучанки не выглажено или мнется, когда она приезжает из Тарту в Таллинн? Разве это не симметричные отношения, верно?

Путь из Тарту в Таллинн и из Таллинна в Тарту одинаков.

Таким образом, морщины двусторонние. Мне просто показалось, что именно поэтому мы так ориентированы на Таллинн. Это святой день во всей Эстонии, самый важный день в нашей истории, и мы отмечаем его только в Таллинне. То, что мы делаем в другом месте и кроме того, было еще одной идеей уважать и проявлять уважение к людям, которые доставляют на месте. И хорошо, если вы делаете это в Тартуском уезде, там есть производители из Тартуского уезда, которые иначе не приехали бы в Таллинн.

Иногда это было действительно тяжело. Залы в Эстонии, как правило, маленькие. Там нет места для 1100 человек, которые были приглашены. Потом прикинули, что будем ставить палатки и так далее. Я рад, что президент Керсти Кальюлайд продолжала делать это за пределами Таллинна. Люди должны чувствовать, что это их страна и о них думают, и это касается не только Таллинна.

А вечеринки за пределами Таллинна, на мой взгляд, были гораздо веселее.

Я тоже могу это сказать. И это, наверное, подтверждает каждый человек, который был президентом, в первую очередь рука болит ближайшие три-четыре дня. Некоторые люди думали, что мое плечо вообще исчезло. Это очень капризно для многих людей, и так должно быть. Но президент не в настроении. Это также может быть немного сложнее для ERR.

Одна из вещей, которые вы сделали в 2007 году, это то, что вы собрали людей 20 августа.

Да, очень охотно.

Вы украли День Эдгара.

Я сделал это очень хорошо. Я уже делал это предложение Леннарту Мери в 1995-1996 годах. Для большинства людей в то время это был самый важный день в их жизни. Я знал очень много людей, которые спонтанно говорили мне, что, ну, 24 февраля, это важно для страны, но самое главное для меня — это ощущение, которое было 20 августа. Я думал, то, что мы здесь играли, происходило 20 августа. И кроме того, по этой причине такие "глупые страны", как Финляндия, Эстония, Латвия, Литва, Польша, где национальный праздник всегда...

... В темноте в ноябре, декабре или где-то в феврале! Нельзя устраивать вечеринку в саду.

Если вы посмотрите на Францию, Соединенные Штаты, даже на день рождения королевы, который не является ее днем ​​рождения, но все же это июнь. Он специально сделан для улицы. 20 августа — идеальный день, и это не односторонняя вечеринка. Вовсе нет, если посмотреть на то, как люди голосовали, наш документ о независимости написали три женщины: Сирье Эндре, Лия Хянни и Марью Лауристин. Это не одна вечеринка, и я сказал, давай сделаем это. В первый раз было много, я не буду называть их здесь, кто звонил и был так зол, что мне захотелось это сделать. Так какого черта Эдгар Дэй, что ты здесь делаешь? Это было в первый год, и эти люди не появлялись. Но на следующий год они все были на площади.

Я сделал еще одну вещь. Юбилей республики мы, конечно, всегда начинаем (на концерте) с гимна, но потом я попросил сделать небольшой апдейт, чтобы, как на песенном фестивале, «Моя страна всегда была моей любовью». Мне кажется, он гораздо больше проникает в сердце человека, чем наш национальный гимн. Думаю, я делал это каждый раз, кроме тех случаев, когда художественный руководитель сказал «нет», это не подходит. Я также надеюсь, что эта традиция продолжится. Это намного эмоциональнее.

Апрельские беспорядки весной 2007 года тоже были на вашем первом курсе. Вы пошли посмотреть разграбленный город, эти магазины, ларьки, и близкие вам люди сказали, что вы были в шоке. Ты что-нибудь сломал? В настоящую Эстонию пришел национальный романтический эстонец.

Ну, учитывая, что в Эстонии такого никогда не было, не надо быть национальным романтиком-эстонцем, чтобы быть в шоке. Я приехал в шесть часов вечера с похорон Ельцина. Ехать было утомительно, потому что в эстонском посольстве нацисты оскорбляли, там были таблички "СС" и все в таком духе. И тут вдруг раздался телефонный звонок, чтобы включить телевизор. Иисус Христос , что это?

Вас обманули эти эстонцы?

Допустим, меня обмануло поведение некоторых эстонцев. Что мы так не привыкли, и ну, заняв такие позиции, которые продвигают и поддерживают интеграцию, я лично хотел к вам прийти, а теперь вы мародерствуете.

Но я понимаю, что здесь это было не так спонтанно, как казалось изначально, все же были скоординированные действия, которые я видел в Македонии, видел в Украине. Но на самом деле это был шлюз, потому что за ним последовали кибератаки.

И смогла ли Эстония обратить это в свою пользу?

Безусловно, наша самая большая победа заключалась в том, что после двух лет в НАТО мы сказали, что мы цифровая нация, что мы должны заниматься кибербезопасностью…

Став жертвой кибервойн, мы внезапно стали экспертами в кибервойнах, защитниками.

У нас здесь был киберцентр НАТО, потому что происходили эти атаки, и люди видели, как одна страна может быть парализована кибератаками. Когда происходили эти теракты, было отношение, что, что вы говорите, вы какой-то русофоб. Это не русофобское, это было реально. И тогда некоторые страны поняли быстрее, чем другие. Я имею в виду, что Соединенные Штаты, англичане, французы быстро поняли, что происходит, и довольно тщательно расследовали это.

Сегодня каждая книга, написанная о кибервойне, начинается в Таллинне. После того, как окна были отремонтированы, невозможно прочитать о кибератаках что-либо, что не говорило бы о том, что именно в Эстонии все началось. Так что да, это было потрясающе, это расстраивало. Но теперь 15 лет спустя, 14 лет спустя. Был такой эпизод, но мы смогли обратить его себе на пользу.

Эстонские Силы обороны уже давно находятся в Афганистане. В общей сложности девять человек были убиты, 102 ранены и более 30 серьезно. Теперь возникает вопрос, были ли виновны эти жертвы?

Мы были там с нашими союзниками за правильное дело. Мы вышли из него в 2014 году. И повлиять на этот конец мы не могли, нас там не было.

Нас не спрашивали, как урок для нас, чтобы подобные вещи не повторялись. Но союзные войска по-прежнему творили много хорошего в Афганистане, давая достойное образование целому поколению афганцев.

Мы всегда думали, что американцы доведут дело до конца и всегда поддержат. Изменилась ли роль Америки как гаранта Эстонии?

хотелось бы думать что нет. Мы сами должны сделать гораздо больше для нашей собственной безопасности, чем мы сделали до сих пор. И не разрывать трансатлантические отношения. Нам нужно усвоить, что если дела в Соединенных Штатах станут серьезными, как, по-видимому, чувствовала нынешняя администрация, мы не всегда можем на них рассчитывать. Между Афганистаном и НАТО есть большая разница. У нас есть эта договорная связь, и вообще не в интересах США отказываться от НАТО и НАТО. Однако это еще одна причина, по которой нам пришлось вступить в НАТО, чтобы этого избежать.

Не хочу прямо говорить, но вообще быть европейской страной, которая сейчас не состоит в НАТО и Евросоюзе, не самое приятное занятие. Ситуация с безопасностью существенно изменилась за последние 20 лет, особенно за последние десять лет. Мы видели завоевание Грузии в 2008 году, что стало, так сказать, еще одним небольшим событием за время моего пребывания на посту. Затем события на Украине, где опять Россия применила силу для захвата Крыма и создания подобных псевдогосударств на востоке Украины в Донбассе. Поскольку у нас есть эти угрозы, это просто имеет большое значение, находитесь ли вы здесь или за пределами НАТО.

Ссылка на оригинал https://www.err.ee/1608454085/ilves-presidendina-hammustad-pliiatseid-labi-et-vait-olla

Бывший президент Эстонии Тоомас Хендрик Ильвес в интервью ERR

Часть 1

Ты не можешь быть президентом всей нации. Это просто невозможно сделать, если только вы не просто фигура, которая ходит и гладит головы детей, овец и фруктов, сказал Тоомас Хендрик Ильвес в длинном интервью ETV, напомнив Маргусу Сааре о своем президентстве.

Вы как Президент закончили свое выступление пожеланием "Да здравствует Эстония!" Это может быть и первое предложение речи, основной цели нашего пребывания здесь. Вы согласны?

Абсолютно. В самом конце речи приятно сказать это, чтобы напомнить людям, что это вопрос нашего существа. Чтобы Эстония жила. Сам восставший из пепла. И вдобавок невероятно удачно поднялся.

Вы впервые были в Эстонии в возрасте 30 лет, в 1984 году в качестве туриста. Все ваши предыдущие жизни были за границей. Вы, мальчик и юноша, верили, что свободная Эстония вернется?

В детстве постоянно было такое ощущение. Когда мне было десять лет, это был 1963-1964 год, когда руководитель скаутов заставил нас тренироваться в стрельбе из ружья в лагере. "Если мы поедем на Сааремаа, мы должны знать!" он сказал. Я был довольно хорошим стрелком. Позже такой подход к Эстонии был не очень общительным, но более осмысленным. И вся эта общественная деятельность прекратилась. Я много читал и думал.

А спустя два года после того, как в 1986 году я пошел работать в «Свободную Европу», меня вызвал директор. Он сказал: «Эй, Ильвес, ты неплохо пишешь, но ты знаешь, что Эстония никогда не будет свободной, мы будем рады перепрофилировать тебя. Ты действительно мог бы стать экспертом по терроризму». Тогда я ответил, что понимаю, что вы имеете в виду, что Эстония никогда не будет свободной, но я пока не готов это принять. Это было в 1986 году. И довольно скоро дело начало двигаться.

Я разговаривал с эстонцами в Канаде и США, которые сами или их семьи отправились в изгнание. Из этих историй я понимаю, что начать новую жизнь было нелегко. Они были бездомными, патриотичными.

Как кроссворд.

И тут в Эстонию приезжает один президент из Америки. А эстонцы дома говорят, что то, что этот американский президент знает об эстонских делах, - он не испытал тех страданий, которые пережили здесь, в Эстонии.

Бог прав! Но значит ли это, что вам нечего сказать? Я мог бы сказать, что многое из того, что я пытался сделать в Эстонии, вероятно, было вызвано тем, что там был немного другой угол.

Что вы сделали для Эстонии, прежде чем стать президентом, вы были послом, вы были министром иностранных дел в нескольких правительствах, вы были членом Европейского парламента. Это была подготовка к президентству? Вы были готовы стать президентом Эстонии в 2006 году?

Не было. Ко мне приходили люди из Партии реформ, Отечества и Социал-демократической партии и говорили, что, может быть, ты баллотируешься? Я сказал им, что не хочу! Я слишком молод для этого!

52!

Да! Нет, у меня еще есть работа. Потому что я знаю, как работает конституция Эстонии, что возможности президента относительно ограничены. Конечно, кое-что можно сделать, но делать особо нечего. А потом их ответы (политиков, выдвигавших кандидата – ред.) – не волнуйтесь, вы все равно не выиграете.

Нет, они этого не говорили!

Это именно то, что вы сказали.

Потому что главным тогда было то, что по этим опросам казалось, что я такой человек, который мог бы дать любой противовес действующему Президенту.

Когда вы вдруг стали президентом в 2006 году, были ли вы готовы к тому, что лучшие моменты вашей жизни уйдут?

Ну, я надел их, так сказать, на некоторое время. Вы должны переориентироваться. Теперь я собираюсь заняться вещами, которые находятся в пределах досягаемости этого президентства и которые очень отличаются, даже если вы находитесь в Европейском парламенте. А в это время уже шли переговоры в одном академическом месте, и все это там оставалось.

Чем вы занимались к тому времени?

Из различных областей я считаю две вещи наиболее важными. Один из них заключался в продвижении того, что теперь будет называться Эстонским цифровым государством. Что произошло? В 1938 году, читая европейскую экономическую историю Оксфорда или Кембриджа, Эстония на душу населения опережала Финляндию по 1938 год был последним полным годом перед Второй мировой войной.

Если мы посмотрим на 1992 год, первый полный год после обретения независимости, ВВП Финляндии в то время составлял 24 000 долларов в год. Эстония была на 2800 человек или в восемь раз меньше. И вопрос: как из него выйти? Идеи были всякие, одни, как Лукашенко, хотели сохранить колхозный режим, другие говорили, что мы едем в Гонконг. Я сказал, что нужно двигаться в сторону современности и быть впереди других только за счет цифровизации.

Дело в том, что я научился программировать совершенно случайно. Когда мне было 15, у меня была учительница, готовившая докторскую степень по математическому образованию. И он провел эксперимент, который длился у нас полгода, и я научился программировать в 15 лет. После этого я никогда не боялся технологий, цифровых технологий.

Второй вход — потому что кошмар в том, что если вы посмотрите на развитие, это похоже на парадокс, когда Ахиллес бежит за черепахой, но никогда не догоняет ее.

Это вопрос развития, мы можем прыгнуть и стать намного зажиточнее, но не настолько зажиточнее, чем, например, Финляндия. Финляндия все еще движется вперед, может быть, не так быстро, но все равно с двухпроцентным годовым ростом. В любом случае экономический рост в Финляндии намного выше, чем в то же время восемь процентов в Эстонии, если исходить из такого низкого уровня. Это был болезненный момент.

А затем в 1993 году появилась вещь под названием Mosaic, первый веб-браузер. Четыре года назад, в 1989 году, сэр Тим Бернерс-Ли изобрел HTTP. Протокола обмена страницами не было, а веб-браузера не было и тут он появился. А потом купил, залил. Посмотрела статистику его использования в разных странах и подумала, аххаа, это то место, где Эстония может сама или где мы на равных соревнуемся, с такими же, где все эти великие великие.

Третье, что я прочитал, была такая марксистская, луддитская книга, которую я однажды попросил Ааво Кока перевести, и которую он сделал, и которая была издана в Эстонии под названием «Конец работы» (Джереми Рифкин). Вся книга о том, что в будущем с компьютеризацией и автоматизацией рабочих мест больше не будет. И это был супер пример, где я думал, что это выход Эстонии. Был пример, как 12 000 рабочих в штате Кентукки производили около x миллионов тонн или сто тысяч тонн стали в год. А потом его купили японцы, компьютеризировали весь завод, и тогда 120 человек вместо 12 тысяч стали производить ровно столько же стали.

И я подумал, что это наш шанс. Нам просто нужно компьютеризировать, затем нашу малость, которая всегда была нашим экзистенциальным изгибом, что о-о, мы настолько малы, насколько можем вынести, а все другие такие большие - мы можем с этим справиться! И тут пришла мысль, что ладно — давайте делать в сторону цифровизации. Как это сделать лучше всего, эта идея пришла из Эстонии.

Йоханнес Аавик, когда вносил языковые новшества, очень хитро стал главным инспектором школьных учебников, а свою книгу сделал обязательным учебником литературы. Все эти деформы и все эти новые слова - пистолет, убийство...

Что пошло сразу.

Да потому что они там были! Я подумал: ладно, давайте начнем с юных лет, давайте подавим этих людей, и это сработало. В 2016 году, когда я посещал стартапы, я понял, что у меня появилась новая идея. Я спросил, как они это сделали? Почему ты это сделал? Около 80 процентов людей сказали, что я был вашим в этом деле с Тигром… когда мне было 15 или 10 лет! Ну, тогда это сработало.

Но идея заключалась не в том, чтобы просто поставить компьютеры в школах, а в том, чтобы продвинуть Эстонию по пути оцифровки. Я много читал, много думал, это было не очень популярно. Поначалу меня почти каждую неделю оскорбляли в «Учительском журнале».

Еще чем я особенно горжусь, так это тем, что меня отозвал Леннарт (Леннарт Мери – прим. ред.), который сказал, что вы теперь станете министром иностранных дел.

Проблема была в том, что Эстония, Латвия и Литва имели такое отношение, что Евросоюз! НАТО, НАТО, НАТО - вот что важно, наша безопасность! Но я пришел к выводу, что единственный способ попасть в НАТО — это быть в Европейском Союзе. Те страны, которые не хотели, чтобы мы вступали в НАТО, говорят Германия, Великобритания, Франция, Италия, как они могут наложить на нас вето, если мы уже являемся членом Евросоюза.

Да, формально мы вступили в НАТО на три недели раньше, чем в Евросоюз, но уже задолго до этого было известно, что мы должны были проголосовать вместе, потому что наложить вето на ваших коллег из Евросоюза невозможно. Эти две вещи, если смотреть на большую политику, во много раз важнее всего, что я делал в 2006-2016 годах.

Удалось ли вам удивить мир или Балтийский регион идеей, что Эстония – это не балтийское государство, а скандинавская страна? Рождество!

Да, это то, что я до сих пор получаю от своих южных соседей, вы все еще думаете, что Эстония - это северная страна? Я давно об этом думал, и меня всегда увлекала такая культурно-историческая, историческая, философская повесть, и так как у меня тогда было время, я думал, что запишу ее, и вот она была опубликована 24 декабря. , 1998.

Эстония – страна Рождества, скандинавский регион, к которому мы принадлежим и что у нас в голове?

Исторически земля Рождества похожа на эту метафору, потому что страны, которые имеют термин «под силой», — это Исландия, Великобритания, а затем все скандинавские страны. Если едешь на юг, Рождества не будет. Но это была скорее метафора, как наш обычай, наше понимание вещей. Это основа, на которой зиждется эстонское общество. И я подумал, что выкину эту историю, посмотрим, что получится. Люди были расстроены. Бывает.

И вспыхнула ссора. Это не было политическим заявлением. Но он по-прежнему основан на эссе Милана Кундеры, которое я читал, о «Духовной географии». Он сказал, что как получается, что Прага в 300 километрах к западу от Вены — это восток, а Вена — это запад? Что эти вещи не подходят. Исторически Прага, город Моцарта, была намного западнее, чем Вена.

Из-за коммунистической оккупации нас выслали и напомнили, что до Второй мировой войны Финляндия также считалась прибалтийским государством. Просто благодаря внешней политике Швеции, где сделали расчет, что Советский Союз становится все более опасным, Швеция способна защитить для себя Финляндию, но не Прибалтику. И тогда Швеция начала продвигать свою нордическую политику в отношении Финляндии.

Но нет оснований говорить, что Эстония менее северная! У нас практически одинаковая культура и в Финляндии, и в Эстонии, у нас на архипелаге были в основном шведы. Более эстонизированные, но все же шведы, прибрежные шведы и так далее. Ну, если финны справились, то почему мы не можем?

Ссылка на оригинал https://www.err.ee/1608454085/ilves-presidendina-hammustad-pliiatseid-labi-et-vait-olla

По возвращении из Москвы председатель парламентской комиссии по иностранным делам Марко Михкельсон (Партия реформ) прокомментировал Rus.Postimees итоги своего визита.

– Что мы в итоге имеем после вашего визита в Россию? Чего добилась Эстония?

– Этот визит дал возможность наладить контакты с моими коллегами Карасиным и Слуцким, с представителями «Мемориала», директором центра «Левада» и студентами МГИМО – будущими дипломатами, изучающими эстонский язык.

Удалось обсудить наши позиции и выразить озабоченность ситуацией по безопасности, в первую очередь – вокруг Украины и в целом в Европе. Хорошо, что мы смогли поговорить об этом прямо и откровенно.

Встречи в российском парламенте необходимы для того, чтобы у нас возник хоть какой-то контакт, была бы возможность высказать свою озабоченность происходящим и поделиться своим видением развития двусторонних отношений, в том числе в отношении ратификации пограничного договора.

– Готова ли Эстония к ратификации пограничного договора синхронно с Россией, без дополнительных условий и преамбул?

– Извините, я даже не понимаю, о чем вы говорите. Вот и в Москве мне пришлось разъяснять, как реально с этим обстоят дела. Эстонский парламент дважды, в двух созывах – в 2014 и 2015 годах – продемонстрировал, что мы готовы выйти на ратификацию, но российская сторона, к сожалению, такой готовности не проявила. С тех прошло 8 лет, и мы снова оказались в той же ситуации. По этой причине мы не обсуждали, как быть дальше с этим договором, а говорили о возобновлении диалога между парламентариями. После этого будет видно, готова ли Россия предпринять какие-то шаги.

– А готова ли Эстония?

– Думаю, что в интересах Эстонии, чтобы государственная граница с РФ была бы закреплена международными договорами.

– Приблизились ли вы к пониманию того, как можно было бы снизить международное напряжение?

– Нет. Напряжение по-прежнему высоко. Думаю, что позиция России по Украине несет в себе взрывоопасные последствия.

Мы должны быть готовы к длительному противостоянию между Западом и Россией, когда возможна даже эскалация напряжения. Всё зависит от того, пойдет ли Россия по пути военного решения конфликта в Украине или нет.Мои наблюдения показывают, что исключать военного решения ситуации сейчас невозможно.

Тем важнее становятся дипломатические контакты с Москвой, в том числе на уровне эстонских политиков. Это позволит в первую очередь почувствовать температуру настроений в Москве и что-то попытаться предпринять и с нашей стороны, чтобы избежать катастрофы.

– В Эстонии развернулась дискуссия вокруг возможного закрытия российских телеканалов. Какова ваша позиция?

– Считаю российские каналы пропагандистскими, особенно когда речь идет о политических ток-шоу. Если такие программы вещают о войне, выдается ложная информация на этот счет, идет пропаганда, когда, например, сообщается, как Запад готовится атаковать Донбасс совместно с украинцами, – это же сплошная ложь и опасная пропаганда.

К сожалению, даже на встрече с директором центра «Левада» отмечалось, что российская пропаганда имеет настолько большое влияние среди населения России, что там действительно думают, что проблемы создает не Россия, а Запад, который готовится к тому, чтобы наказать Россию, применив военную силу.

– Отмечу, что осечки допускают и западные агентства, такие как Bloomberg, по ошибке объявивший о начале вторжения России. И все же, какова ваша позиция в отношении возможного запрета российских телеканалов в Эстонии?

– Думаю, что начавшиеся дебаты на эту тему очень важны.В свободном доступе российских каналов быть не должно.

Как иностранцы реагируют на требования покинуть Украину

Иностранцы, которые уже многие годы живут и работают на Украине, крайне неохотно принимают требования своих правительств покинуть страну. Некоторые игнорируют предупреждения и ждут возможного нападения России, другие едут на запад, а кто-то летит за рубеж, чтобы переждать эскалацию.

11 февраля вслед за США западные страны одна за другой настоятельно потребовали от своих граждан немедленно уехать из Украины из-за возможного российского вторжения. В Вашингтоне допускают, что нападение может начаться уже в ближайшие дни, и заявляют о возможности бомбардировок украинских городов. Напряжение достигает апогея, а американские СМИ со ссылкой на источники даже называют конкретные даты возможной атаки в середине следующей недели.

США эвакуируют большую часть сотрудников своего посольства в Киеве, которое приостанавливает выдачу виз.

При этом Россия, как всегда в последние месяцы, настаивает, что все это "истерия" западных стран и заверяет, что нападения не будет. Но при этом не прекращает собирать войска на украинских границах.

Украинская служба Би-би-си поговорила с несколькими иностранцами, которые давно живут в стране, и спросила их о планах эвакуироваться из Украины.

Переждать во Львове

Хиз Моррисон живет в Киеве уже 12 лет и занимается бизнесом, у него есть сын. Он пережил Евромайдан, и в то время из Украины не выезжал. Но сейчас, говорит он, ситуация радикально иная - и иное отношение властей США к угрозам.

"Я еще в Киеве, но собираюсь во Львов", - начинает он разговор. И объясняет, что в последнее время американские власти неоднократно связывались с ним по электронной почте. "Но вчера мне лично позвонили из Государственного департамента. Это было очень странно, потому что произошло впервые за мои 12 лет жизни здесь. Даже во время Майдана такого не было", - удивляется Хиз.

Ему не могли приказать покинуть Украину, продолжает он, но очень настоятельно попросили рассмотреть предложение серьезно. "Они задали три вопроса по телефону - остаемся ли мы еще в стране, планируем ли уезжать, и если да, то когда. И нужно ли нам, чтобы государство оплатило билеты на самолет?" - рассказал Хиз.

Американец ответил, что его семья планирует отправиться во Львов уже на этих выходных, эти данные представители властей записали.

По его словам, США готовы предоставить заем всем желающим, чтобы купить билеты из Украины.

Почему Львов? Хиз Моррисон говорит, что долго сомневался, нужно ли ехать. Но последние 24 часа стали решающими. "У нас тут есть дом, сын ходит в школу. Но в последние несколько дней ситуация изменилась, поэтому мы решили готовиться ехать во Львов. А во Львове будем следить за развитием ситуации. Нам очень хорошо здесь, мы не хотим никуда из Украины ехать, здесь наш дом", - говорит он.

Квартиру во Львове забронировали 11 февраля через сервис Airbnb. Пока на неделю, а потом будут ориентироваться, спадет ли напряженность. Хиз вспоминает, что власти США в каждом сообщении настаивали, что не будут специально эвакуировать граждан в случае войны, а поэтому все должны позаботиться о себе заранее.

"Сейчас не так боимся физически пострадать. Но есть некомфортный уровень неопределенности, есть риск застрять в Киеве, что не сможем уехать. Пока очень хорошо выглядит перспектива побыть во Львове, а дальше иметь на руках больше вариантов", - рассказал Хиз.

Пока он не принял решение уезжать из Украины. Такая же позиция - у большинства его друзей-соотечественников. Но в последние дни часть из них все же решила отправиться на запад Украины - или же они и вовсе временно улетели за рубеж.

"Пока остаемся в Киеве"

40-летний IT-специалист из Нидерландов Бас Схойлинг, несмотря на призыв своего правительства, решил пока оставаться в Киеве. Он живет здесь уже много лет, женился и владеет жильем.

"Посольство со мной еще не контактировало. Они просто объявили, что граждане Нидерландов должны покинуть страну", - рассказывает Бас. Никаких личных звонков или писем от властей пока не было.

"Мой план - пока что ничего не делать. Если будет реальное вторжение, нет плана Б, просто живу здесь. У меня есть машина и может быть, куда-то поедем", - добавляет он.

Например, его семья может поехать на запад Украины, но ничего для этого Бас еще не делал. "Мои друзья экспаты в основном волнуются, но никто не планирует покидать Украину или Киев. По крайней мере так поступают мои друзья голландцы", - добавляет он.

Возможность нападения России для него - сложная тема для разговора. Он говорит, что сейчас Украина стала топ-темой СМИ в Нидерландах. "Но тут нет их корреспондентов, они просто передают эти панические новости", - рассказывает Бас.

Лечу в США

Известный документалист Чад Грасиа, который давно живет в Киеве, все же решил временно покинуть Украину после звонка из Госдепартамента США. Об этом он рассказал на своей странице в "Фейсбуке".

"Я нахожусь на даче в Козине под Киевом. Мне позвонили из посольства несколько раз, потом из Госдепа. Мне сказали, что лучше уехать из Украины. Думаю, полечу через день. Скорее всего, в Португалию, землю моих предков", - сказал Грасиа.

По его словам, он останется у друзей на несколько недель, пока "ситуация не успокоится". "Сейчас собираю вещи и буду прощаться с друзьями, у меня их тут много, есть много проектов. Но мне сказали в Госдепе, что если я не поеду, им потом придется сюда посылать людей, чтобы забрать, рисковать их жизнями. Это было решающим", - объяснил он.

Но все же Грасиа надеется, что все будет хорошо и он скоро вернется в Киев.

В группах украинских экспатов звучат очень разные мнения о ситуации: от призывов не обращать внимания, до советов, как лучше уехать.

Кто-то шутит, что нужно следить за венграми и китайцами, которые имеют хорошие отношения с Россией.

А некоторые просто советуют не паниковать. "Не паникуйте и оставайтесь спокойными, как и большинство экспатов", - написал в группе один из иностранцев.

Карис - Financial Times: страны Балтии должны быть готовы к гибридной атаке России

В интервью Financial Times президент Алар Карис предупредил об опасности гибридной атаки России, к которой должны быть готовы страны Балтии. Об этом пишет Postimees.

По словам Кариса, в настоящее время прямой военной угрозы Эстонии нет, но он обеспокоен отправкой тысяч российских солдат в Белоруссию для проведения учений. В прошлом году Белоруссия перенаправила мигрантов к границам Польши, Литвы и Латвии, чтобы дестабилизировать ситуацию в этих странах.

"Мы должны быть готовы к гибридным атакам и кибератакам, потому что такие вещи действительно могут произойти", — сказал Карис Financial Times.

Глава государства отметил, что настоящее сдерживание — это то, что работает с случае с Россией, и чем больше сил союзников будет в странах Балтии, тем лучше. На этой неделе Великобритания объявила, что удвоит количество своих солдат в Эстонии.

Карис выразил обеспокоенность в связи с участием более 30 тысяч российских военнослужащих в учениях в Белоруссии. «Если эти солдаты останутся там, конечно, это будет проблемой, потому что Белоруссия уже не будет независимой», — сказал он.

По словам президента, маловероятно, чтобы в настоящее время Россия была намерена бросить военный вызов НАТО. По словам Кариса, каждый день в Эстонии совершается 150 попыток кибератак. «Попыток так много, что за ними трудно следить», — сказал он.

Карис предостерег от попыток провести переговоры один на один с президентом России Владимиром Путиным, сославшись на президента Франции Эммануэля Макрона и канцлера Германии Олафа Шольца. По словам главы государства, важно, чтобы НАТО говорило с Россией единым фронтом.

«Двусторонние контакты между политиками вызывают озабоченность, как будто великие державы что-то решают за спиной и поверх голов других стран. Путин не ожидал такого единства ни в НАТО, ни в Европе. Именно поэтому он начал двусторонние переговоры с лидерами разных стран, будь то с друзья или нет», — сказал Карис.

Президент сказал, что в силу своей истории страны Восточной Европы по-другому относятся к текущей ситуации, чем страны Западной Европы.

Ильвес: Путину нужно оказывать ровно то уважение, которого заслуживает деспот с ядерным оружием

Бывший президент Эстонии Тоомас Хендрик Ильвес рассказал в интервью DW о мюнхенской речи Путина 2007 года, отношении НАТО к Грузии и Украине, а также о сегодняшней политике Кремля.

Интервью с Мизулиной младшей. Познайте глубину всех глубин.