дедушка после плаквенила окончательно поехал крышей
Президент США Дональд Трамп во время брифинга в Белом доме 23 апреля ошибочно предположил, что солнечный свет можноиспользовать для лечения людей с коронавирусом, сообщает телеканал CNN.
На брифинге представитель министерства внутренней безопасности Билл Брайан представил результаты исследований, согласно которым коронавирус ослабевает при воздействии солнечного света и тепла. После этого Дональд Трамп предположил, что американцы, заболевшие COVID-19, могут лечиться, выходя на солнце в жаркий день.
Президент попросил координатора Белого дома по борьбе с коронавирусом, доктора Дебору Биркс «поговорить с врачами и посмотреть, есть ли способ, с помощью которого свет и тепло можно использовать для лечения». При этом доктор заявила, что свет и тепло не используют для лечения.
Трамп также заявил, что Дебора Биркс должна проверить, можно ли доставить свет внутрь человека, например, через кожу или другим способом. «Звучит интересно», — сказал президент. По его предположению, для лечения можно использовать «ультрафиолет или просто очень мощный свет».
На брифинге также представили результаты исследования, согласно которому дезинфицирующие средства, такие как отбеливатель или изопропиловый спирт, быстро уничтожают вирус. В ответ на это Трамп предложил проверить, можно ли использовать эти средства для лечения коронавируса, например, в виде инъекций. По мнению Трампа, дезинфицирующие средства способны убить вирус за минуту.
Солнечный свет не может быть потенциальным лекарством от коронавируса, заявили CNN несколько медиков. Врачи предупредили, что предложения Трампа о лечении с помощью солнца и дезинфицирующих средств не имеют смысла. Попытки лечиться с помощью солнечного света могут привести к ожогам, развитию рака кожи и другим последствиям.
Всемирная организация здравоохранения ранее отнесла лечение COVID-19 с помощью солнца к мифам. Воздействие солнца или температуры выше 25 градусов не препятствуют распространению коронавируса, говорили в ВОЗ. Эксперты в свою очередь предупреждали, что ультрафиолетовые лампы могут навредить человеку при неправильном использовании.
Глава Управления по контролю за качеством продовольствия и медикаментов США, доктор Стивен Хан после выступления Трампа призвал граждан не использовать дезинфицирующие средства для приема внутрь. Власти Вашингтона также попросили людей не делать себе инъекции с дезинфицирующими средствами.
Отличный комментарий!
Последний раз они прожужжали нам все уши про страшную лихорадку Эбола, которая вот-вот уничтожит нас всех. Эбола не передается воздушно-капельным путем (в переводе — если мыть руки после того, как потрогали труп, — не заразитесь). Поэтому Эбола никогда и ни при каких обстоятельствах не может стать угрозой для развитой страны. Она была угрозой только в Африке, а распространялась через африканские больницы с туалетами типа сортир.
Истерика, которую ВОЗ устроила по поводу Эбола, была классическим примером поведения международной бюрократии, которая кричит «волки, волки», чтобы нагнать дополнительного страху и получить дополнительное финансирование.
Казалось бы, в случае с коронавирусом ВОЗ сам бог велел кричать «волки». Но ВОЗ повела себя по-другому. Эпидемия началась еще в конце прошлого года в Ухане.
Однако еще 14 января ВОЗ утверждала, что вирус не передается от человека к человеку.(https://twitter.com/who/status/1217043229427761152?lang=en)
Такая мягкость ВОЗ вряд ли была случайной. Ее нынешний глава Тедрос Гебреисус — карьерный чиновник. Он был министром здравоохранения, а потом — министром иностранных дел в полуавторитарной Эфиопии. Именно при нем в Эфиопии скрывали вспышки холеры, которая официально именовалась «острым водянистым поносом» (МИД РФ, завидуй!).
Главой ВОЗ Гебреисус был избран при единодушной поддержке стран Африканского союза (председателем исполнительного совета которого Гебреисус был в 2014 году), а также Вануату и Гаити, и вскоре после избрания назначил одного из своих покровителей, известного всем Роберта Мугабе, на пост посла доброй воли при ВОЗ, мотивировав это его выдающимися заслугами в деле развития зимбабвийского здравоохранения.
Впрочем, реальным спонсором бывшего эфиопского министра иностранных дел, судя по всему, был Китай, увеличивающий свое влияние в Африке вообще и в Эфиопии в частности. Избрание Гебреисуса было классическим примером того, как Китай захватывает органы международной бюрократии.
Между прочим, Гебреисус сослужил Китаю еще одну важную службу. Новую болезнь, особенно на английском, сначала часто называли «уханьским вирусом». Это вполне отвечает медицинским традициям — болезни постоянно называют по месту происхождения, как то: марбургский вирус, лихорадка Эбола, западно-нильский вирус, лихорадка Зика и т. д. Однако 11 февраля ВОЗ объявил официальное название новой болезни: COVID-19, которое никак не указывало на место происхождения. Сразу после этого Китай развил большую пропагандистскую кампанию против названия «уханький вирус» как неполиткорректного и расистского. К кампании быстро присоединились американские либеральные СМИ, которые до этого сами употребляли это название.
Похвалы, которыми глава ВОЗ осыпал китайцев, и их «открытость» (а их он хвалил даже больше, чем Мугабе) оказались одним из ключевых факторов, из-за которого Запад запоздал в своей реакции на несколько критических недель.
Ни Трамп, ни Джонсон, ни Макрон, ни Меркель не являются экспертами в области медицины.
Они полагаются на мнение экспертов. А экспертом был г-н Гебреисус, который никогда не был лечащим врачом.
Впрочем, удивительное заявление ВОЗ о том, что вирус не передается от человека к человеку, было не единственной причиной беспомощности.
Судите сами. ВОЗ выпустила свое заявление 14 января. Сейчас — апрель. Однако мы до сих пор не знаем ключевых параметров коронавируса. Мы не знаем ключевой цифры — смертности. В Италии она составляет 9 %, в Германии — 0,4 %. Разброс в этих цифрах зависит от плотности тестирования. Чем больше тестов, тем выше заболеваемость и ниже смертность. При этом во множестве стран тестов не хватает до сих пор, и единственной причиной тому является бюрократия. К примеру, в России тестирование долгое время было монополией государственного «Вектора», который, судя по всему, не имел ни кадров, ни мощностей для поточного производства тестов.