Публикуем интервью белоруской редакции «Радио Свобода» с боевиком «ДНР», чтобы вы могли оценить забористый коктейль из манной каши, «русского мира» и тараканов в его голове.
Совершенно непонятно, каким уровнем интеллекта надо было обладать, чтобы в Донецке зарабатывать всего 100 долларов, и говорить, что кругом нищета, когда в город деньги вваливали, как сумасшедшие, а автосалоны не успевали менять в витринах новые модели Lexus и Range Rover.
Вероятно, товарищ – классический представитель, скажем так, не обременённого особым интеллектом рабочего класса. По месту жительства работы, где будут платить миллионы за то, что он в носу ковыряется, не нашлось, и он уехал в Киев шабашить. Там стал зарабатывать за ту же работу больше просто потому, что в столице, в принципе, больше платят.
Потом у него внезапно врубился тумблер «Беркут жгут» и «Надо защищать Бомбас», а в итоге он спетлял в Беларусь, где, наконец, нашёл С-стабильность. Прямо-таки американская мечта на донецкий манер.
Корреспондент «Свободы» встретился в Минске с бывшим боевиком «ДНР» Романом Джумаевым, на которого в Украине заведено уголовное дело за участие в незаконных вооружённых формированиях. Джумаев не признаётся в том, сколько человек он убил.
Роман Джумаев родился в Мариуполе в 1991 году. По специальности – программист. Летом 2014-го пошёл воевать против украинских властей на стороне сепаратистов, был в составе интербригады «Пятнашка». Принимал участие в битве за Дебальцево, воевал с «Киборгами» в Донецком аэропорту. В Украине за участие в незаконных вооруженных формированиях на него завели, как минимум, одно уголовное дело. Сведения о Романе можно найти на сайте «Миротворец», где аккумулируется информация о сепаратистах. По информации портала, он обвинён по статье 260 часть 5 Уголовного кодекса Украины (участие в незаконных вооружённых формированиях).
Но летом 2015 года Роман уехал с Донбасса. Теперь живёт обычной жизнью в Беларуси, в Марьиной Горке. Работает менеджером по продажам, ни от кого не прячется. Бывший боевик согласился дать «Свободе» эксклюзивное интервью, в котором рассказал о своём участии в войне и о том, как оказался в Беларуси.
- Роман, как так получилось, что ты теперь живёшь в Беларуси?
- Я приехал в Беларусь в конце июня 2015 года. У меня здесь живёт мать. Она приехала с сестрой в самом начале этих событий. Всегда звала меня сюда. Вот и я с девушкой приехал. Получил разрешение на работу в Беларуси на год. Сам я из Мариуполя, у меня украинский паспорт.
- Почему ты решил уехать из «ДНР»?
- Ну, мы как-то решили с моей девушкой, что нужно уезжать. Сама она из Мариуполя, она там жила. Мы договорились, что у неё заканчивается сессия, и мы поедем. На самом деле, несмотря на блокпосты, я периодически ездил к ней в Мариуполь – на свой страх и риск. А потом узнал, что мой друг, который сейчас служит в мариупольской милиции, завёл на меня ещё одно уголовное дело.
- А ты не боишься, что у тебя из-за этого будут проблемы здесь, в Беларуси?
- Ну, как сказать... Я знаю, что белорусам, которые воевали на Донбассе, грозит уголовная ответственность. Но я же ничего не нарушаю в Беларуси – я сюда приехал как простой гражданин.
- Это понятно. Но Украина может направить запрос на твою экстрадицию…
- Ну, если она будет направлять запрос, то тогда надо на многих отправлять. Я здесь уже много людей встретил, которые были и в «ДНР», и в «ЛНР». Наших тут, на самом деле, много. Очень много людей я просто случайно встретил. Я повстречал человека (сам он из казаков), с которым вместе помогали раненым, когда железнодорожный вокзал разбомбили в Донецке... Так что высылать запрос придётся на многих.
- А белорусские правоохранительные органы тобой не интересовались? Даже на разговоры не вызывали?
- Никто ничем не интересовался. Я сюда приехал через территорию России. Сам пошёл в отделение миграции, попросил меня оформить.
«Я получил последнюю зарплату в Киеве, купил экипировку и поехал в Донецк»
- Как ты оказался на войне?
- Когда начались все эти события, я работал в Киеве. Я видел, как всё происходило на Майдане, как жгли «Беркут». Мне это не особо нравилось, потому что мой прадед воевал (не видим связи – прим. редакции). Потом я приехал в Мариуполь, и как раз в мае месяце был разгон митингующих. Потом в июне был расстрел ГУВД (часть местной милиции выступила на стороне сепаратистов – РС) батальоном «Азов» – я как раз там был (если бы знал, что это был штурм орками ГУВД – прим. редакции). И вот мы с другом решили воевать, хотели ехать в Луганск. Я как раз получил последнюю зарплату в Киеве, купил экипировку. 4 августа доехали на поезде до Донецка (тогда ещё ходили поезда), а вокзал абсолютно пустой. У вокзала стояла «Нива» камуфляжного цвета, рядом «ополченец» пил кофе. Мы спросили, как доехать до Луганска. Он сказал, что трасса Донецк – Луганск перекрыта, там украинские войска. Предложил остаться у них. Мы согласились.
- Что было дальше?
- Этот «ополченец» повёз нас туда, где они базировались – на улицу Стратонавтов в посёлке Октябрьский. Это как раз рядом с Донецким аэропортом. Нас отвели на посты, выдали СКС (самозарядный карабин Симонова – РС) и 10 патронов. А я в армии не служил, оружие никогда в руках не держал. В первую же ночь начался миномётный обстрел. Первые недели я был там, на Стратонавтов. А в сентябре перешёл в интернациональную бригаду «Пятнашка», там нас уже действительно начали обучать. Мы познакомились с «Абхазом» (полевой командир, возглавлявший бригаду – РС). Базировались на заводе «Сармат» в Донецке, там ещё рядом находился бывший университет баптистов (Донецкий христианский университет – РС) – они уехали, потому что были полностью за Америку (просто вы строили православную джамахерию – прим. редакции).
- В интербригаде служили преимущественно иностранцы?
- Почему изначально бригаду назвали «Пятнашка»? Потому что сначала их было 15 человек – все из России приехали. Было там четыре француза, потом появились абхазы. Но после большинство было всё-таки из местных. Россиян от общего числа было 30% – все добровольцы.
- Я все же не понимаю. Получается, когда всё началось, ты жил и работал в Киеве. То есть до тебя война не дошла. Ты мог туда вообще не лезть. Зачем?
- Понимаете... Я поехал потому, что у меня прадед воевал, всю Украину прошёл и вернулся с оторванной рукой. И георгиевская лента, и всегда мы были за Россию (!!! – прим. редакции). А теперь... Я принял сторону Донецкой области, потому что я сам из Мариуполя. Я видел, как люди работают, как последнюю копейку экономят. А тут эти прыгают – мы хотим в Европу (надо работать за копейки, какая Европа – прим. редакции).
- Но вас же при этом не трогали. Никто русский язык на Донбассе не запрещал.
- Никто никого не трогал. Изначально вроде бы никак не ограничивали. Но потом начали жечь «Беркут», «Беркут» – из Донецкой области, и люди начали подниматься – как это так, наших ребят жгут. Хотя до этих событий, скажу честно, мало кто любил «Беркут» и вообще милицию (да что ты говоришь – прим. редакции). В действительности «ополчение» – это что? Каждый шёл туда с какой-то выгодой, грубо говоря, для себя. Для меня выгода – почтить память деда (разнеси по камушку свой регион, почти деда – прим. редакции). Чтобы у меня в Мариуполе не ходили из Западной Украины и не чувствовали себя, как дома (сказал человек, который ходил по Киеву и чувствовал себя, как дома – прим. редакции).
- А что там вообще люди хотят? Что они хотят построить? Какова конечная цель всего этого?
- Если в Мариуполе был референдум (непризнанный мировым сообществом референдум о независимости «ДНР» – РС), весь город пришёл голосовать. Все, кто голосовал, думали, что это референдум за присоединение к России. Как оказалось, нет (сразу видно в ситуации люди разбирались – прим. редакции). У всех была мысль, что Россия нас примет. А по факту всё это тянется, тянется… К «ополченцам» люди часто подходят и спрашивают: когда это закончится? Если бы я знал! Сейчас, на самом деле, местные жители уже ничего не хотят. Они просто хотят, чтобы это всё закончилось. Столько людей погибло, столько разрушений. Посёлок Октябрьский (это между вокзалом и аэропортом) просто стёрт с лица земли, нет ни одного дома. И таких посёлков много.
- А глядя на это всё, на все эти жертвы, у тебя не появляется мысль, что всё было зря?
- Ну, с моей стороны я не скажу, что всё было напрасно. Я знаю, что многим людям там помог. Конечно, может, если бы всё это не началось, то и не надо было бы ничего делать... Но я всё равно не думаю, что всё закончилось бы просто так, мирным путём... Так или иначе, что-то было бы.
- А ощущения, что Россия предала Донбасс, нет?
- Когда находишься здесь, какие-то такие ощущения есть... Не скажу, что предала. Скорее, предала та власть, которая была и наполовину ещё есть на Донбассе. Вот первоначально «ЛНР» руководил Болотов, у него был помощник. Этот помощник сейчас гуляет в Киеве, в кафе. К нему подходят украинские активисты, снимают на камеру, спрашивают: а что вы здесь делаете? А он говорит, что у него от СБУ справка, что претензий к нему нет. Вот при них началась вся эта заварушка, они были зачинщиками, а теперь свалили. Сейчас под видом украинских диверсионно-разведывательных групп убивают всяких Мозговых. Украинские ДРГ на территории «ДНР»? Ну-ну. Это просто идёт ликвидация тех, кто не нравится властям. Теперь вот нашу «Пятнашку» хочет признать организованной преступной группой сам Захарченко, потому что «Абхаз» не захотел подчиняться.
- Россия оказывала вам поддержку?
- В плане питания для «ополченцев», в плане обмундирования поддержка была. В плане оружия при мне было, что сама украинская сторона продавала нам оружие налево и направо (Украина продаёт «Д/ЛНР» российские танки, грады, «выхлопы»? – прим. редакции). Что нам Россия кучу оружия присылала – это бессмыслица. Нет, возможно, кто-то провозил оружие через границу... Но у нас были украинские автоматы (вы их в отжатых частях и в оружейках захватили, разве нет? – прим. редакции). Ну, приехал к нам Жириновский, подарил «Ниву». Ну, Пореченков стоял в аэропорту и из пулемёта стрелял. Ну как они мне помогли?
- А ты был там, когда стрелял Пореченков? Зачем он это сделал?
- Да, был (прямо везде был человек – прим. редакции). Зачем? Он простой мужик. Сказал: дайте пострелять. Мы дали - он пострелял.
- То есть российскую армию ты на Донбассе не видел?
- Нет. Много было людей, которые нам из России помогали. Но саму армию не видел.
- А так называемые «отпускники»?
- Вот у нас был пацан с позывным «Север». Так называемый «отпускник». Он брал так называемый «отпуск» в российской армии и приезжал в «ДНР». Потом задним числом его списали. Он и сейчас в «ДНР». Вот такой «отдых».
- Ну, понятно, что в части знали, куда он едет.
- Логично. Но вы поймите, мне скрывать нечего. Я считаю, что «ополчение» – те, с кем я начинал, это были идейные люди. Ведь не было никаких зарплат. Сейчас отчасти там люди не идейные. Они там потому, что есть нечего, а зарплата – 15 тысяч рублей. А для Донецкой и Луганской области это довольно-таки хорошо. Когда я там был, я половину своей зарплаты отдавал людям. Женщинам, мужчинам, хорошо одетым, но тем, кто просит милостыню. У людей там просто нет денег на еду (заставь земляков голодать, почти память деда – прим. редакции). То, что говорят, – приходит гуманитарная помощь от России... Да, приходит. Но, как мне рассказывал мой друг из «ЛНР», они разгружали эту гуманитарку, а потом пооткрывались магазины, где продавалась эта же гуманитарка. В «ДНР» с этим было проще, там был Захарченко (лидер донецких сепаратистов – РС)…
- Захарченко – что за человек?
- Простой мужик. Мог сидеть с нами и есть тушёнку у костра. Мог сам спокойно пойти в бой.
- А он идейный?
- Казалось, что идейный (слишком много вам казалось – прим. редакции). В том же Дебальцево (говорю напрямую) у нас были приказы ВСУ (Вооружённые силы Украины) брать в плен, потому что там в основном призывники, а «Правый сектор» и остальных – не брать.
- Это был приказ Захарченко?
- Да, это был его приказ. Но после оказалось, что приказы часто им же и нарушаются. То есть он может сказать, а потом в тот же момент, мол, не трогайте их. Вот это для меня был нонсенс. Непонятная политика... И с этими Минскими договорённостями сейчас очень много парней погибает.
- Ты согласен с утверждением российской пропаганды, что на Донбассе идёт война против «украинских фашистов»?
- Ой, ну после Дебальцево я вообще со всем согласен. Я видел мужика, у которого не было половины пальцев на руке. К нему пришли из какого-то добровольческого батальона отбирать его ГАЗель, он не хотел отдавать, потому что занимался перевозками и кормил этим семью. А ему пальцы отрезали и машину отобрали.
- А ваши не зверствуют?
- (После паузы) Везде есть паршивая овца (то есть можно говорить, что на Донбассе Украина воюет против пророссийских фашистов? – прим. редакции). Были случаи, когда «ополченцы» расстреливали гражданских в машине просто потому, что хотели машину отобрать. Таких случаев и с одной, и с другой стороны – масса. Я же не говорю, что все, кто в ВСУ, плохие. Есть там и хорошие люди.
- Общаясь с людьми, которые воевали на Донбассе, я обратил внимание на то, что они по-разному относятся к самому факту того, что им приходилось убивать людей. Некоторые хвалятся этим. А как ты?
- Ну, я не считаю, что это хороший поступок.
- А ты знаешь, скольких ты убил?
- То, что я знаю, пусть останется при мне... В аэропорту, скажем так, было трудно. Небольшое замкнутое пространство, и ты всё знаешь.
- А что ты чувствовал, когда впервые убил человека?
- Первый раз я ничего не чувствовал. Это был такой страх, такой адреналин, что не задумывался вообще, там вообще мозг отключен...
- Ты принимал участие в штурме Донецкого аэропорта. Когда ты туда попал?
- Первого октября нас собрал «Абхаз» (нас было уже около 200 человек) и сказал, что идём на штурм аэропорта. Мы собрались на железнодорожном вокзале (это был пункт отправки) и сразу попали под обстрел. Второго октября мы уже начали базироваться на Стратонавтов. Вообще аэропорт можно было захватить в течение нескольких дней. Но команды были непоследовательными: то вперёд-вперёд, то назад-назад. В большей степени «ополченцы» погибали из-за команды «назад-назад».
- Большие потери были?
- Да. В аэропорту было много случаев, когда наши генералы посылали людей просто на убой. На самом деле, и ВСУ скрывает реальные потери, и мы. Но у нас тогда они даже не то, что скрывались, там просто всех учесть было невозможно.
- Кто брал аэропорт?
- Там стояла бригада «Гиви», бригада «Моторолы» и мы – наши три бригады участвовали в захвате аэропорта. «Гиви» до войны был охранником в магазине. Как по мне, он нормальный командир. А вот «Моторола», этот «метр с кепкой», у него сильная «звёздная болезнь», много людей на убой отправил. Взяли мы сначала гостиницу, потом здание милиции на территории аэропорта (ну как здание – там не было зданий, там всё было разрушено). Потом где-то в середине октября 2014 года взяли старый терминал, и потом уже большую часть времени мы базировались в старом терминале. Большая часть аэропорта была наша. Только в новом терминале была заблокирована небольшая горстка украинских бойцов, может, человек 100 («Киборги» – РС). Им выбраться было уже невозможно (интересно, как там ротация проходила, если выбраться невозможно было? – прим. редакции). Новый терминал штурмовал в основном «Моторола» со своей бригадой «Спарта».
- Для тебя война на Донбассе – гражданская?
- Ну как сказать... С одной стороны – да. У меня двоюродный брат одно время был в батальоне «Азов», а мой дядя (его отец) вступил в батальон «Донбасс». То есть, на самом деле, брат против брата. Как по мне, это гражданская война. Хотя кого там только нет: и абхазы, и словаки, и даже нигерийца встречал... Просто Запад и Россия делят всё на территории Донецкой и Луганской области (угар! – прим. редакции).
- Что должно произойти, чтобы на Донбассе закончилась война?
- По моему мнению, если Россия нас не заберёт, то ничего не закончится. Будет долго и нудно, и всё то же самое.
- Как тебе кажется, с Беларусью может случиться то же, что случилось с Украиной?
- Маловероятно. Хотя я и вижу, какими тут давят налогами и так далее, но на самом деле вы стабильно живёте. У нас и до войны люди хуже жили. Белорусы говорят: «как мы плохо живём», но у всех иномарки. А в Донецкой области, когда люди говорили: «как мы плохо живём», то это действительно плохо. Зарплата максимум 100 долларов и иномарки – редкость (ШТО? В Донецке иномарки – редкость? Зарплата 800 гривен? Такой зарплаты в Торезе и Селидово не было, не то, что по региону. Средняя официальная по региону до войны – 3500, самая высокая в Украине, не считая Киева, – прим. редакции). Поэтому не думаю, что у вас такое начнётся. У вас нет той степени накала в обществе, что была у нас (сказал человек, который говорил, что никого не ущемляли и «Беркут» не любили, а потом как-то началось – прим. редакции).
- Ты планируешь и дальше оставаться в Беларуси?
- Пока я не могу вернуться в Мариуполь – да. Посмотрим. Может, какой-то новый закон введут, и здесь нельзя будет работать. К примеру, ранее предприниматели не платили налог в Фонд социальной защиты на иностранцев, поэтому охотно брали украинцев. Теперь с 1 января этот взнос ввели, и теперь украинцев массово увольняют. Но самое интересное, что мне 17 марта исполняется 25 лет и заканчивается украинский паспорт. И я не знаю, что делать дальше (смеётся) (к успеху пришёл – прим. редакции).
Пруф:
http://www.svaboda.org/content/bajavik-dnr-u-bielarusi-nasych-tut-smat/27594251.html (в комментах к статье дикущий срач не белоруском. Кто владеет - читайте и улыбайтесь)
Всем добра.
![1 а,Ю/П, 0.95л Апельсин Ое?аиИ_]шсе,санкции,приколы для программистов,политика,политические новости, шутки и мемы,а что случилось?,цветные,)](http://img1.reactor.cc/pics/post/%D1%81%D0%B0%D0%BD%D0%BA%D1%86%D0%B8%D0%B8-%D0%BF%D1%80%D0%B8%D0%BA%D0%BE%D0%BB%D1%8B-%D0%B4%D0%BB%D1%8F-%D0%BF%D1%80%D0%BE%D0%B3%D1%80%D0%B0%D0%BC%D0%BC%D0%B8%D1%81%D1%82%D0%BE%D0%B2-%D0%BF%D0%BE%D0%BB%D0%B8%D1%82%D0%B8%D0%BA%D0%B0-%D0%B0-%D1%87%D1%82%D0%BE-%D1%81%D0%BB%D1%83%D1%87%D0%B8%D0%BB%D0%BE%D1%81%D1%8C-7476067.jpeg "санкции,приколы для программистов,политика,политические новости, шутки и мемы,а что случилось?,цветные,)")
Отличный комментарий!