Не жили хорошо

Как спецназ Северной Кореи чуть не убил президента Южной

В июле 1953 года перемирие поставило на паузу Корейскую войну. Граница между коммунистическим Севером и капиталистическим Югом была проложена по 38-й параллели. Предполагалось, что полоса земли вдоль границы шириной 4 километра станет нейтральной демилитаризованной зоной. Эти планы были перечеркнуты попытками обоих режимов объединить полуостров под своей властью или хотя бы получить под контроль чуть больше территории.

Формальный повод для агрессии лидеру северян Ким Ир Сену дало нарушение Южной Кореей договора о прекращении огня — размещение американских ядерных ракет и пушек для стрельбы ядерными снарядами. Но настоящей причиной обострения была временная слабость соседа. Шла война во Вьетнаме, где вместе с Соединенными Штатами увяз 47-тысячный контингент южнокорейской армии, включавший всех опытных офицеров. Внутри страну сотрясали протесты против восстановления дипломатических отношений с недавним угнетателем — Японией. Корея была японской колонией 35 лет с 1910 по 1945 г.

Стратегия Северной Кореи предполагала развал противника. Чтобы поднять народное восстание по ту сторону границы, среди южан пропагандируются идеи Чучхе. Коммунисты сбрасывают 14 миллионов листовок, через морское побережье и горы посылают агентов, создают на чужой территории свои подпольные ячейки.

В 1967 году в «демилитаризованной зоне» регулярно происходят перестрелки и диверсии, гибнут солдаты с обеих сторон. 1968-й начинается с рейда спецназа КНДР на «Голубой дом» — особняк президента Южной Кореи Пак Чон Хи в Сеуле.

Роковая оплошность

Приказ убить Пак Чон Хи получает «Отряд 124». В лучшее подразделение северокорейского спецназа входит 31 офицер. Все они прошли жесткую двухлетнюю подготовку, включающую занятия по инфильтрации, навигации, парашютированию, плаванию, ножевому бою, выживанию в снегу на больших высотах и маскировке рядом с истлевшими телами в могилах. Марш-броски с 30-килограммовыми рюкзаками были настолько тяжелыми, что из-за обморожения случались ампутации пальцев и ног.

Последние две недели перед рейдом северяне тренировались в полноразмерном макете «Голубого дома». Изучали систему блокпостов, пути подхода и отхода, сектора обстрела. Каждый боец получил два комплекта южнокорейской военной формы, был вооружен пистолетом, автоматом ППС-43 и восемью гранатами.

Ночью 17 января 1968 года бойцы «Отряд 124» перерезали проволочное заграждение в демилитаризованной зоне и проникли на юг. Сегодня по этому маршруту в Сеул водят туристов, но той зимой горная тропа напоминала ледяной ад. Спецназовцы шли ночами, а через двое суток разбили на горе Симбонг лагерь для обогрева. Там на дневку наткнулись четверо лесорубов — братья Ву.

Что делать с нежелательными свидетелями? Элитные убийцы КНДР были обмануты своими политруками. На родине их убеждали, что простые южнокорейцы мечтают о свержении диктатора Пак Чон Хи и воссоединении с северными братьями. Лесорубам прочитали лекцию о светлом коммунистическом будущем, взяли с них честное слово о неразглашении и … отпустили.

Братья Ву через два часа спустились с гор и немедленно обратились в полицию. В Сеуле объявили высшую степень боевой готовности, в город перебросили танковую бригаду и десантный корпус. Посты на улицах были удвоены.

Чхонвадэ («Голубой дом») —официальная резиденция президента Южной Кореи. Фото: Official website of the Republic of Korea, 2017 год

Бой за «Голубой дом»

Инфильтрация в Сеул прошла без сложностей. Группами по 2—3 человека диверсанты проникли в город и собрались вместе в буддистском храме неподалеку от резиденции. Лейтенанту Ким Син-джо тогда было 27 лет. Позже он будет вспоминать, как сильно был удивлен картинами буржуазной жизни: числом машин, высотными домами, сверканием рекламы.

Из-за усиления блок-постов атака на «Голубой дом» с нескольких сторон, как предполагал план, стала невозможной. Поэтому «Отряд 124» пошел ва-банк. Бойцы надели форму со знаками различия 26-й южнокорейской дивизии и построились в колонну, изображая взвод в патруле.

Всего 95 метров отделяли спецназ от цели, когда он был остановлен на последнем контрольно-пропускном пункте перед входом в президентский особняк. Начальник полицейского участка сектора Чои Гью Сик с помощником вышли проверить документы. Они обратили внимание на нестандартную модель ботинок стоявших перед ними солдат и вспомнили, что 26-я дивизия в это время должна была сторожить границу. Услышав неуверенные ответы на вопросы, потянулись за пистолетами. В этот момент к посту подъехали два городских автобуса. В их окна полетели гранаты, полицейские были застрелены на месте.

Взвыли сирены. На помощь к часовым прибежал взвод южнокорейских солдат. Плотный бой продолжался минут 7—8. В попавшем под перекрестный огонь автобусе погибли два десятка людей. Когда против диверсантов двинули танк, они рассеялись по улицам. Северяне пытались раздобыть гражданскую одежду в магазинах, перестрелки вспыхивали по всему Сеулу.

Травля

Выжившие в городском бою участники «Отряда 124» пошли по лесам и горам в сторону Северной Кореи — их ловили еще неделю. Уничтожали по наводке крестьян, при попытках достать еду, находили по дыму костров. Фотографии изорванных пулями тел публиковали в газетах.

Спецназ не сдавался без боя. По максимальной оценке, за время охоты были убиты свыше сорока южнокорейских военных. При попытке задержания в демилитаризованной зоне погибли трое американских солдат.

Один из северян был взят живым и умудрился спрятать в одежде гранату. Он дернул чеку и убил себя во время допроса, который проводил лично директор Национальной полиции Кореи — чиновника сильно ранило.

Пересек границу Северной Кореи один лейтенант Парк Дже-юнг. Он получил высшие ордена, звание генерала и вырос до заместителя министра обороны КНДР.

В плен врагу сдался только Ким Син-джо — закопал снаряжение и вышел с поднятыми руками. «Меня послали перерезать горло президенту Пак Чон Хи!» — заявил лейтенант на следствии. Большая часть подробностей рейда на «Голубой дом» известна с его слов. Экспертиза установила, что оружие Кима не стреляло, а все гранаты остались в подсумках. Он был освобожден по амнистии, получил гражданство Южной Кореи и в 1997 году стал протестантским священником. Считается, что родителей перебежчика в Северной Корее расстреляли.

Нападение не удалось, но Южная Корея была шокирована. Несмотря на плотную оборону демилитаризованной зоны, километры минных полей, американский контингент и повышенные меры безопасности в стране, диверсанты подошли менее чем на 100 метров к президентской резиденции. Погибли случайные прохожие, погибли дети. Завертелись жернова — министерство обороны и разведка начали подготовку операции возмездия. Над полуостровом снова нависла угроза большой войны.

Что было дальше

Полиция в Германии по решению суда разогнала коммуну и освободила захваченное ими здание

Сквот «Кёпи» находился на улице Копёникер-штрассе в центре Берлина. В нем жили около 40 человек. Жители сквота и их сторонники запустили в твиттере кампанию «Кёпи остается» с требованием не допустить расселения и заявили, что «не сдадутся без боя».

В пятницу, 15 октября, берлинская полиция провела операцию по расселению здания, в которой участвовали около 3,5 тысячи силовиков. Когда полицейские пытались проникнуть на огороженную высоким забором территорию сквота, их закидали камнями и бутылками, а полиция в ответ применила слезоточивый газ.

В итоге около 11 часов утра 16 октября полицейские преодолели баррикады и обнаружили на территории сквота около 38 человек. Некоторые из них приковали себя к верхушкам деревьев и автомобилям. Полицейские задержали всех, кого нашли.

Уже во время операции около 600 человек вышли на протест к сквоту. Согласно сообщению полиции, протестующие забросали силовиков бутылками и пиротехникой. Протест разогнали, но к вечеру на одной из площадей собралось уже несколько тысяч человек. Полиция также утверждает, что они вели себя агрессивно и кидались камнями, кроме того, ночью в полицию поступили сообщения о поджогах трех припаркованных машин.

Выселить сквоттеров требовал владелец здания — в июне он обратился в Берлинский окружной суд и получил право на выселение незаконных жильцов. Постановление о выселении исполнили судебные приставы — полиция утверждает, что действовала в рамках административной помощи. При этом левая фракция в берлинской палате представителей подчеркивала, что владелец здания был готов продать его сквоттерам и уже договорился с нотариусом, но внезапно вышел из переговоров, передает FAZ.

Сквот «Кёпи» существовал с 1990 года и был одним из старейших в Берлине. Кроме квартир на верхних этажах находился концертный зал, стена для скалолазания и небольшой спортивный зал, а на цокольном этаже — кинотеатр.

Сквоты в Берлине стали появляться после падения Берлинской стены в 1989 году. Из-за того, что жители восточной части страны стали массово переселяться на запад, многие дома опустели, и их захватили сквоттеры. Операции по их расселению продолжаются до сих пор, они сопровождаются массовыми протестами.

А это народный суд в ДНР. Народ высказывает свое мнение. Жители города Ждановка Донецкой области вместе с вооруженными боевиками "ДНР" устроили суд над своими земляками. 

Антитеррор в квитанцию: как собственников обяжут защищать свои дома

Востриков скорбит по своей сгоревшей семье в ТЦ "Зимняя вишня". Скорбит Востриков, как это и положено - в Нью-Йорке! Хороший выбор после ЕР.

Россия выделила больше триллиона рублей на «восстановление» аннексированных регионов Украины — Faridaily

Телеграм-канал изучил материалы к проекту бюджета России на следующие три года и выяснил, что расходы на «восстановление и развитие» аннексированных территорий Луганской, Донецкой, Херсонской и Запорожской областей в новой версии выросли в сравнении с принятой год назад.

В пошлом году власти оценивали расходы на захваченные территории Украины в 2024 - 2026 годах в 654 миллиарда рублей. Но из материалов к проекту нового бюджета следует, что только в 2024-м на эти цели потратят 350 миллиардов рублей, а в 2025-м и 2026-м — еще 638 миллиардов.

С учетом расходов в 2027-м (302 миллиарда рублей) выходит, что за четыре года траты на аннексированные территории достигнут почти 1,3 триллиона рублей.

«Для сравнения: расходы по госпрограмме развития Дальнего Востока за аналогичный период будут в 6 раз меньше, по развитию Северного Кавказа — в 22 раза», — пишет Faridaily.

Записки неудавшегося экспата. Часть вторая

Ч1

День вылета. Одупляюсь около 12, иду снимать остатки нала в ближайший банкомат. Вылет в 20:00, рейс все еще не отменили, уже неплохо. Нормального чемодана нет, дорого, есть только огромная сумка. Большая часть вещей запакована еще с вечера. Комп разобран, мать заботливо обмотана пупыркой и уложена в родную коробку в сборе с оперативкой и процом. От видюхи коробка не сохранилась, просто обматываю пупыркой, обкладываю вкруг шмотками и молюсь всем темным (и не очень) богам. Монитор, как оказалось, проходит в нормы ручной клади. Приезжает собственница, сдаю ей квартиру, приходится оставить изрядное количество пожитков, в основном кухонной утвари. До метро топать минут 15.Прикидываю сколько весит сумка, понимаю, что ну его нах.

В аэропорт приехал рановато, до регистрации еще час. Взвешиваю сумку –21кг, по тарифу максимум 23, с чемоданом точно был бы перевес. Сажусь возле какой-то кафешки, залипаю в мобилку. Рядом дама лет 35-40 обсуждает по телефону, что едет в Ереван открывать счет, чтобы переводить деньги дочери, учащейся в Норвегии(кажется). Судя по контексту, ее по телефону старательно убеждают, что делает она все это зря и на счет она нихрена не переведет. Заняться все равно нечем - познакомился, провел ей небольшую финансовую консультацию. Пояснил, что ее телефонный собеседник не совсем прав. Рассказал как можно переводить, куда и сколько. Мило пообщались до открытия регистрации.

Впереди таможня и паспортный контроль. Весь чат, в связи с историями о допросах на границе, дружно умоляет меня почистить телефон от мессенджеров. Я же твердо решил, что никому свой телефон не разблокирую, все желающие пускай идут на хуй мелкими шажками. Видимо, либо выглядел я недостаточно ITшно, либо в Пулково просто всем насрать, а основная часть историй про допросы приходит из московских аэропортов, поэтому ни мой телефон, ни моя личность в целом абсолютно никого не заинтересовали. Никто не спросил даже цель поездки. Сажусь к гейту, включаю музычку, залипаю до начала посадки.

Вместо привычных за несколько предыдущих перелетов Боингов и Эйрбасов, лечу бразильским Эмбраером. Узкая дюралевая труба, два ряда по два кресла. Расстояние между креслами на удивление приличное - не упираюсь ногами, даже с учетом моих 188см роста. Настроение приподнятое, хочется вслух декламировать Лермонтова:

Быть может, за стеной Кавказа
Сокроюсь от твоих пашей,
От их всевидящего глаза,
От их всеслышащих ушей.

К перелету подготовился фиговенько - на телефоне ни кинца, ни книжек. Благо хоть музыки больше чем на сутки без повторов. Слушаю, рассматриваю время от времени снующих по проходу пассажиров и стюардесс, в остальное время просто туплю в точку. До Минска долетели довольно быстро. Пересадка всего час. Надеюсь поймать халявный вайфай в аэропорту, но не тут-то было. Хоть интерфейс и предлагает отправить СМС-подтверждение на номер любой страны в мире, но на российский оно просто не доходит. В ближайшем Бургер Кинге своя сетка, но там не выдает IPшник. Так и сижу, продолжая втыкать в точку. Рядом в зале ожидания собирается огромное семейство армян. Самолет снова Эмбраер, только теперь перелет не час, а все пять. Салон полупустой, вскоре после взлета валю в дальнюю часть на свободное кресло возле иллюминатора. Ночь не слишком облачная, временами видны огни городов. Не могу спать в самолете - шея моментально начинает отваливаться. От скуки пытаюсь поймать сигнал GPSи в какой-то момент, к моему удивлению, это удается. Обнаруживаю себя над Казахстаном. Движемся в сторону восточного берега Каспия. Так вот почему перелет так затянут – никто не хочет повторить судьбу малазийского Боинга.

Сели в Ереване. Поменял все наличные рубли на местную валюту, надеясь, что такая конвертация будет чуть выгоднее, чем менять рубли на лари по отвратительнейшему курсу в Грузии. Огромная очередь на паспортный и таможенный контроль. На мониторах в зале крутится аппетитная реклама «самых лучших хинкали в городе», очень хочется жрать. Еще больше хочется пить. Некоторое время уходит на то, чтобы понять где я и куда ехать дальше. К счастью местный вайфай оказался менее конченным, чем минский. Нахожу, что маршрутки до Тбилиси ходят с местного автовокзала. Вездесущие таксисты наперебой предлагают свои услуги, в том числе поездку напрямую до Тбилиси. Дороговато, ну нах. Вызываю яндекс до автовокзала и спустя 20 минут оказываюсь на месте в окружении натуральнейшего совка (фотка из гугла).

Часы только пробили шесть, до первых маршруток еще час, все закрыто, вокруг ни души. Зашел в ближайший круглосуточный магаз, взял полтора литра колы, стало полегче. Съедаю, полученную еще в перелете до Минска, зефирку в шоколаде и банан, выданный мне собственницей квартиры. Слоняюсь вокруг с долбаной тяжеленной сумкой, пытаюсь найти хоть кого-то, чтобы удостовериться, что я вообще приехал туда куда нужно. За мной ходит местная дворняга, надеясь, что я поделюсь чем-нибудь съедобным. Дворняга дорогу не знает. Нашел какого-то маршрутчика, он подтвердил, что маршрутки до Тбилиси таки ходят отсюда и неопределенно махнул рукой куда-то в сторону автовокзала, указывая направление. Где купить билеты все еще непонятно. Решение надеть подштанники полностью себя оправдывает, поскольку на улице изрядный дубак перед рассветом.

Минут через пятнадцать подходит парень, на вид примерно моего возраста. Уточняю у него на русском не в Тбилиси ли он едет. Отвечает на английском, что в Тбилиси, но на русском не говорит. Перекинулись парой слов о текущей политической ситуации. Персонаж оказался довольно забавный – американский армянин, уехавший из америки, который терпеть не может ее и НАТО. Причем не в смысле, что Россия хорошая, а скорее «все правительства пидорасы». Транспортом до Тбилиси оказался девятиместный микроавтобус Hyundai, подъехавший через полчаса. К счастью билетов хватило и на меня.

Все время до грузинской границы водитель раздавай вайфай с телефона. Сервис, однако. Визуально Ереван в конце марта оставил о себе максимально негативное впечатление - какая-то абсолютная пустыня с горными склонами, засыпанными щебнем. Ни деревьев, ни даже кустов. В пути выяснилось, что девушка, сидящая за мной, летела тем же рейсом из Питера и она в том же состоянии перманентного ахуя с 24 февраля. До границы добрались часа за четыре. Паспортный контроль на выезде из Армении, паспортный и таможенный на въезде в Грузию. Грузинского таможенника почему-то очень заинтересовал мой монитор, с которым я всю дорогу таскаюсь, аки Матильда с диффенбахией. Заставил распаковать пупырку и некоторое время внимательно его рассматривал.

Еще через час прибыли в Тбилиси к станции метро Авлабари. За бортом +6, но шквальный ветер порывами продувает до костей. Решение надеть подштанники все еще исключительно плюсовое. Остальные пассажиры разбежались кто куда, а мы остались вдвоем с этой девушкой. Я не знаю адрес квартиры, а ее должен был встретить молодой человек, но для этого она должна была написать или позвонить ему, а интернета нет ни у нее, ни у меня. Местных денег ни у кого из нас тоже нет. Вижу на горизонте обменник. Оставив новую знакомую присматривать за вещами, отправляюсь туда. Курс обмена с армянской валюты такой же дерьмовый, как и с рублей, но таки получаю свою наличку. Возвращаюсь, предлагаю следующим мувом пойти на разведку ловить вайфай в метро. И она и я еще помним замечательный вайфай в минском аэропорту, опасаемся тут того же результата, но, к счастью, местный предлагает только посмотреть одну рекламку и выдает желанный доступ в интернет. Посмотрел адрес квартиры, написал к хозяйке и вернулся к попутчице, чтобы сообщить радостную новость. Навьючиваемся всем багажом и топаем к метро уже вместе. Я заказываю такси, а она связывается со своим парнем. Обмениваемся телефонами на всякий случай и расходимся.

На фотках изнутри с Airbnb мое жилье выглядело свежо и современно, но такси по узким горным улочкам старого Тбилиси привезло меня в район, местами сильно напоминающий фавелы Рио. Такие же разномастные домики, льнущие к крутымсклонам. К счастью сходство только внешнее.

Интернета на мобиле все еще нет, где именно в этом нагромождении домов находится мое жилье решительно непонятно. Поднимаюсь по ближайшей лестнице, некоторое время пытаюсь понять хуле делать дальше. Уточняю у спускающегося навстречу мужчины не знает ли он Тамару (хозяйку моего жилья). Снова англоговорящий. Повторяю вопрос на другом языке. Мужчина утверждает, что живет тут уже три месяца, но ни о какой Тамаре ни разу не слышал. Замечаю, наблюдающую за нашим разговором из ближайшего окна, девушку с ребенком. Спрашиваю и у нее - показывает пальцем в сторону соседней двери. На стук открывает пожилая женщина, оказывающаяся мамой той самой Тамары. Получаю ключи, заезжаю в квартиру. Изнутри все действительно новое, светлое, чистенькое. Занятный контраст с тем что снаружи. Заношу вещи, наконец-то можно бросить гребаную сумку и сесть. Внутри весьма прохладно. Из отопления только электрический обогреватель посреди комнаты, полы ледяные. К счастью хотя бы одеяло на кровати теплое, ненавижу мерзнуть ночью.

Пошли уже вторые сутки без сна, но еще нужно сходить за местной симкой и созвониться с Леваном - контактом начальника, который должен помочь с работой. Через силу заставляю себя принять душ, но дальше сложнее, очень хочется лечь и вырубиться. Все-таки собираюсь с мыслями, гуглю с вайфая в квартире ближайший салон мобильного оператора, которого порекомендовал друг из чата, и выдвигаюсь. Старый Тбилиси очень странный – похожие на фавелы, ютящиеся по практически отвесным склонам, домики соседствуют с новыми жилыми комплексами и отелями. Явно дореволюционные дома с резными деревянными балконами перемежаются панельными девятиэтажками. Мутная полоска Куры расчерчивает город вдоль. Общая усталость и пронизывающий холодный ветер, раскачивающий белесые скелеты платанов, угнетающе действуют на мораль. В голове крутятся мысли вроде «Твою мать, где я, куда я поперся, зачем? Может еще не поздно повернуть обратно?». Тротуары либо отсутствуют совсем, либо узкие и заставлены машинами. Водителям абсолютно плевать на пешеходные переходы. Сил хватает только на то, чтобы дойти до салона оператора и вернуться в квартиру - даже голод отступает на далекий второй план перед валящей с ног усталостью. Звоню Левану, сообщаю, что сегодня встретиться буду явно не в состоянии, переносим на следующий вечер. Говорит, что пока не знает во сколько освободится и позвонит сам в районе 17. Проваливаюсь в объятия Морфея.

Проснулся в десятом часу вечера - есть хочется уже невыносимо, отправляюсь искать ближайший продуктовый. К счастью, рядом гуглится круглосуточный Spar. Потом уже понял, что в Грузии вообще почти все супермаркеты круглосуточные, удобненько. Реально что-то готовить нет ни сил, ни желания, думаю отделать сячаем с бутерами. Все ценники на грузинском, гугл транслейт говорит, что распознавать его с камеры не умеет, нихера не понятно. Прошу кассира подсказать какую-нибудь более-менее съедобную колбасу, тыкает во что-то по 8.6 лари за 400грамм (лари на тот момент ~30р). Колбаса оказывается чем-то вроде докторской, но довольно сильно отдающей чесноком. В целом сойдет. Ужинаю и снова заваливаюсь спать.

Проспал больше двенадцати часов. За окном тепло и солнечно. Иду искать ближайший хозяйственный магазин, нужна новая расческа, поскольку моя развалилась прямо перед отъездом, и зубная паста. Привожу себя в человеческий вид насколько это возможно и жду звонка Левана. Ближе к пяти он пишет, что сегодня не сможет и назначает время и место на завтра – 13:00 в местном Radisson. Что ж, раз сегодня все отменяется, то можно пойти погулять по вечернему городу. Вчерашняя подавленность и меланхолия растворились вместе с усталостью и порывами ветра. Напяливаю наушники и куда-то иду. Тут и там по району цветет что-то плодовое - то ли абрикосы, то ли вишня.

Пересекаю Куру тем же маршрутом, что и вчера, и оказываюсь в центре старо гогорода. Прохожу через парковую зону к Дому Юстиции, с крышей, напоминающей колонию вешенок.

Поднимаюсь на пешеходный мост, рассматриваю старые дома. Вдалеке в лучах вечернего солнца взлетает воздушный шар.

Вверх по склону через старинный Александровский парк к проспекту Шота Руставели. Набирают цвет молодые магнолии.

Поверх затихшей на мгновение музыки в наушниках слышу серенады птиц. Отключаю технику и поднимаю голову к кронам, откуда доносится пение, но исполнители надежно замаскированы вечнозеленой листвой. Откуда-то впереди разносится сильнейший цветочный аромат, не могу определить источник. Захожу в церковный двор, аромат усиливается. Пару крохотных кустов, от силы по метру в диаметре, пахнут на весь парк.

Пойманный местный священник так и не смог ответить мне что за кусты. Ну и ладно.

Контрастность города между тем никуда не делась. Старинные здания перемежаются башнями из стекла и бетона, а стоит свернуть с туристического маршрута, попадаешь в царство обсыпавшейся штукатурки, темных дворов и резных деревянных балконов.

Темнеет, пора поворачивать к дому. Полоску Куры расцвечивают отражения фонарей и светофоров. Вдалеке утопает в иллюминации Собор Святой Троицы. 

Встреча на следующий день оказывается абсолютно не тем, что я ожидал. Практически одни лишь отрешенные разговоры о политической ситуации, о вакансии только пара упоминаний вскользь мол «было что-то когда-то в Батуми, я уточню». Начинают закрадываться смутные подозрения, что никакой реальной помощи с работой я не получу. Ну хоть роллами покормили на халяву. Ближе к вечеру выдвигаюсь в сторону пивнушки на окраине города. Попили с товарищем пива, поели очень вкусных хинкали, обсудили ситуацию, планы, шансы, мои впечатления от страны. Все мои попытки заплатить за себя самому встретили категоричный отказ. Видимо то самое кавказское гостеприимство.

Тем временем, грядущая ночь была последней, на которую была оплачена бронь квартиры. Нужно искать что-то еще. Понимаю, что есть неиллюзорные шансы, что придется возвращаться обратно в Мордор и нужно как-то распределить финансы. Не испытываю никакого желания потратить лишнего и остаться тут работать посудомойкой. Из-за неопределенности с работой не вижу смысла искать жилье помесячно – это конечно дешевле в перспективе, но за него нужно внести залог за последний месяц, который могут и не вернуть. Снимаю еще на неделю с Airbnb, но уже в другом месте – та квартира, в которой я жил, забронирована на весь месяц. Переезжаю и почти весь следующий день убиваю на перевод резюме на английский с телефона. Развлечение, надо сказать, ниже среднего. Рассылаю плод своих мучений на все найденные по местным сайтам поиска работы вакансии. Их меньше десятка, на всех прописаны очень высокие, но абсолютно шаблонные требования (чуть ли неCCNA) и нигде не указана зарплата. Подозрительно похоже на копипаст. Понятия не имею как оценивать свои шансы.

За одно подаюсь в EPAM на Middle Support Engineer. Вакансия весьма странная – в начале в описании хотят 2+ года опыта сисадмина или сисинженера, а дальше внезапно предлагают пройти тест по джаве. Ничерта не знаю о джаве, помимо обрывков студенческих воспоминания, но чем черт не шутит. Тестовая система настаивает на прохождении с полноценного компьютера – напрашиваюсь за комп к товарищу. Кажется, при помощи гугла и такой-то матери даже ответил на большую часть вопросов правильно. Дальше предлагается ожидать звонка HR, пишут, что 1-2 дня. После прохождения теста оказываюсь приглашен на семейные посиделки. Снова пиво и хинкали. Вся семья по очереди старается доливать мне в стакан. Ухожу не в сопли только потому, что пива на большую компанию оказывается довольно мало, а закуски довольно много.

Впереди выходные, а значит никаких ответов на резюме в ближайшее время ждать не приходится. Время тянется крайне медленно. Жить без компа ужасно, осознаю насколько тормозной мой хуавей за 12 тысяч рублей. Помимо теста на джаву вакансия в епаме подразумевает знания по AWS, так что разбавляю Невзорова, Шульман и Дудя просмотром тринадцатичасового вводного курса.

Питаться чаем и бутербродами как-то надоедает, так что впервые полноценно иду в магазин. Увиденное совсем не радует – цены на овощи-фрукты такие же как в рашке или чуть ниже, а вот на мясо выше, причем сильно. Несчастная мерзлая куриная тушка – 10 лари за кило, свинья – 20+, про говядину даже думать страшно. Самое дешевое подсолнечное масло – 7.65 за литр. Проходит неделя, ответов на резюме не поступает. Продляю квартиру еще на неделю и решаю, что если и теперь никто не ответит, то пора возвращаться в Мордор.

Время от времени созваниваюсь с матерью. Она говорит, что один из ее одноклассников пол жизни живет в Грузии, предлагает дать контакт. Ну ок, почему бы и нет. Связываюсь с ним, рассказываю о ситуации. Он, видимо, у кого-то из своих знакомых интересуется вакансиями сисадмина, уточняет у меня зарплатные ожидания. Ну в Питере было 700 баксов, если останется столько же, то уже неплохо. Отвечает, что я наивное летнее дитя и здесь нет таких зарплат, если предложат 1000-1500 лари, то уже надо соглашаться. Тихо охуеваю.

Еще одна неделя проходит ровно так же, как предыдущая – в полной тишине. Ни по одной из вакансий так и не перезвонили. Что ж, пора признать провал и смириться с возвращением в Мордор. По крайней мере я попытался. Смотрю цены на билеты – на ближайшие дни уже не купить, дорого. Дешевле выходит купить наследующую неделю и продлить квартиру. В этот раз хоть вылет из Тбилиси.

Научила ли меня чему-то эта поездка? Определенно – не стоит вестись на одни лишь слова, даже если ты считаешь, что можешь полностью доверять этому человеку. Не кидаться в омут с головой, не имея конкретных оферов и цифр. Но я не унываю и учусь на ошибках, пусть и на своих собственных.

Харьков Сегодняшний прилёт «русского мира» на Горизонте

В Москве проходит митинг против реновации. Акция согласована с властями.

https://meduza.io/news/2018/03/12/v-rossii-vypolnen-mayskiy-ukaz-o-snizhenii-smertnosti-ot-sosudistyh-zabolevaniy-no-rezko-vyrosli-prochie-prichiny