Активист Евромайдана: «Хотелось бы попросить прощения у Путина» / Украина :: песочница политоты :: Я Ватник (# я ватник, ) :: разная политота :: длиннопост :: фашизм (фашисты,фашист,fascism,fascists,fascist) :: хунта :: политика (политические новости, шутки и мемы)

Активист Евромайдана: «Хотелось бы попросить прощения у Путина»

Евгений Довлатов (Василькевич) — журналист из Одессы, который больше известен своими акциями. В разное время он обливался красной жидкостью, имитирующей кровь, перед зданием одесской администрации: в августе 2012 года — ратуя за бесплатный доступ к пляжам, в январе 2015-го — за продажу фабрик Roshen для оплаты военных расходов. На днях он заявил, что сотрудники СБУ задержали его по обвинению в сепаратизме, подвергли пыткам и изнасиловали.

Евгений Довлатов: Вот, как вы видите, я с длинными волосами. Так что тот бритоголовый мальчик, которого показывали в украинских новостях и который говорит, что он Женя Довлатов, — это уже не соответствует действительности. Он признается, что приехал в Николаев делать войну, устраивать там государственный переворот, — уже понятно, что это не я.

Так что же произошло?

Извините, давайте я вам расскажу всю историю. 7 июля 2015 года я выехал на улицу Декабристов, чтобы снимать сюжет про наркоторговлю в украинских аптеках. Я выхожу в 11:30 на остановку возле аптеки, рядом «Ощадбанк», и на меня нападают люди в спецформе, в масках, с нашивками СБУ. Сажают в машину и везут в мою квартиру. А до этого ко мне попросилась моя бывшая коллега Маша пожить. Заезжают эти сбушники, вышли понятые из машины следователя, какие-то свои друзья-знакомые, открывают моими ключами квартиру, заходят и говорят: «Мы будем обыскивать гардероб». И в Машиной комнате, в ее вещах, на средней полке находят боевую гранату Ф-1.

А откуда у девушки, вашей бывшей коллеги, боевая граната в личных вещах?

Все говорит о том, что Маша эту гранату и занесла туда. Подброс сотрудников СБУ нелогичен, потому что слишком быстро они пришли к этому гардеробу. В подъезде установлен домофон, им было бы это сложно сделать. Изданием, в котором работает Маша, управляет Юрий Гранатуров — мэр города Николаева, поэтому она легко могла эту гранату занести и оставить. Тем более на гардеробе нашли отпечатки ее пальцев. Есть очень много свидетелей из числа моих знакомых, друзей и просто тех, кто заходил ко мне в квартиру и видел, что это были Машины вещи.

И все-таки — откуда у гражданского человека в доме граната? Она была нужна ей по работе?

Нет, это просто спланированная программа СБУ — Евромайдан-зачистка. Всех патриотов, которые были основателями Евромайдана, их тупо ловят сбушники и убивают. Сейчас нужно зачистить всех основных лиц для того, чтобы третьего Майдана не было. Потому что на данный момент все недовольны властью. СБУ подкидывает наркотики, гранаты, арестовывает, фальсифицирует дела и выдает их за реальные.

То есть вы за третий Майдан?

Третий Майдан, насколько я знаю, уже организовывает «Правый сектор» в Киеве… Давайте о том, что произошло конкретно со мной. Гранаты подбрасывают мирным людям очень просто. Журналисты пытаются работать и боятся сбушников, которые им угрожают, и [могут] занести [гранату], чтобы не лишиться работы. Можно сказать, [Маше] приказали или угрожали, и пришлось это сделать. Я ее тоже где-то понимаю. Потом меня посадили в машину, привезли на первую квартиру, которую я когда-то арендовал, где на меня напал парень и отрезал мне пальцы. Всего на меня нападали 23 раза. Я всегда заявлял об этом в прессу, писал многочисленные заявления в милицию, но никогда это не расследовалось. А иногда расследовалось даже не в мою сторону, а наоборот. Но мы всегда выступали за Украину, даже на кинофестивалях я проводил акции против путинской агрессии. Но я никогда не думал, что моя власть начнет меня убивать и со мной расправляться таким жестоким способом. Я понимал, что есть фейковые новости про распятого мальчика, про сожженного бойца, но я не ожидал, что половина русских новостей может оказаться на самом деле правдой, что это реально, пока не прочувствовал это на своей шкуре. 

А вы как считаете, из-за чего вас преследуют?

Из-за моей профессиональной деятельности. Идут выборы, кому-то надо меня убрать. Но на самом деле есть предположение, что это тянется уже давно. Я просто могу проанализировать тот период, когда началось преследование, тогда я еще работал в Киеве телеведущим. Просто чтобы продемонстрировать вам кусочек (дикторским голосом декламирует): погода в Киеве меняется с космической скоростью, между прочим, как и ваше настроение; так вот, для стабилизации давления дышите глубже и оставайтесь на «Хит.FM», с вами был Евгений Довлатов! (Продолжает рассказывать:) Да, я был телеведущим, и тогда у меня был общий бизнес с Александром Скрипаком. Его жена Ирина Сапожникова, ее папа — известный депутат [Сергей] Майборода. А его кум — бывший генеральный прокурор Виктор Пшонка, и их кумом тогда был бывший президент Виктор Янукович. Меня тоже обвинили в террористическом акте, я работал с Димой Голубовым и Алексеем Гончаренко — они народные депутаты, это была Интернет-партия Украины (на президентских выборах в прошлом году ЦИК отказал в регистрации лидеру партии Дарту Вейдеру — прим. «Ленты.ру»), мы ходили в масках и костюмах Дарта Вейдера. После этого завели уголовное дело на меня, чтобы я отдал им весь свой бизнес. Я лишился 15 тысяч долларов, которые заплатил судьям, прокурорам и всем-всем-всем. Отдал хороший бизнес — ресторан в центре города и квартиру в Ирпене с евроремонтом. В общей сложности получился миллион долларов. После этого у меня уже не было никаких денег, и на меня начались покушения.

Я подумал, как можно защититься: взять прессу. И создал движение, обратил на себя много внимания. Я подумал, что если затрону темы гомосексуализма, возьму какую-то кровь; мужик с длинными волосами, в стрингах, андрогинной внешности привлечет много внимания. К тому же, если я стану рассказывать правду, то это попадет в прессу и мне нечего будет бояться, меня никто не убьет. Поэтому я и начал заниматься такой деятельностью. Эпатажем. Еще я сотрудничал с FEMEN, поэтому я знаю, сколько стоит FEMEN, как продавались FEMEN, что это было, как я помогал… Но это длинная история. Я хочу рассказать, что произошло сейчас, недавно, самое горячее. Как меня пытали сотрудники СБУ и чем это закончилось.

...После этого всего меня завезли на машине во двор СБУ. Отвели в кабинет, где было стекло, как для опознаний, там посадили, расстегнули наручники, и другой человек сразу надел мне мешок на голову. Он тоже был в маске, спецформе. Я кричал, вырывался, пытался прокусить дырки в этом мешке. Меня сильно били руками, ногами, завалили на пол и застегнули наручники на руках за спиной. Через край мешка я пытался что-то подсмотреть, мне закрепили его скотчем вокруг горла и потащили куда-то через коридор.

Если будет какая-то международная комиссия либо журналисты, я смогу туда пойти, опознать все и показать, где меня пытали. Просто я боюсь сейчас это делать.

Почему боитесь?

Я подозреваемый сейчас по 263-й статье УК Украины, 110-й, 189-й. Мне лепят пожизненное, и я вообще не понимаю, к чему это все. Меня завели в подвал, там с меня сняли трусы и изнасиловали неестественным образом сотрудники СБУ — то есть мне засовывали туда... Я лежал на полу, лицом вниз, и мне говорили, что это дуло от автомата и что они выстрелят, если я не скажу через 10 секунд, какое отношение я имею к «Народной Раде Николаева», откуда я знаю Дмитрия Соина(депутат Верховного совета Приднестровья, объявлен Молдавией в розыск по линии Интерпола за убийство в 1994 году — прим. «Ленты.ру»), что я известный снайпер и руководитель ДНР и ЛНР.

Это вообще бред. Я кричал, что я за Евромайдан, что я ваш, как вы можете своего же убивать? Своего активиста, который привел Порошенко к победе! Как вы своего убиваете, зачем вы делаете картинку для русских СМИ, как вы можете так поступать? Вы понимаете, что Россия в таком случае выиграет, европейское сообщество должно сразу же отменить санкции, потому что вы просто убиваете людей. Вы занимаетесь геноцидом, и в этом случае Россия права. Но меня никто не слушал, мне начали палить ноги сварочным аппаратом, у меня остались шрамы, прямо до кости мясо сжигали. Били меня, подвешивали меня за руки, клали мешок с песком на голову, приставляли пистолет, опять угрожали, потом ставили на колени — короче, издевались надо мной до двух часов ночи разными способами. После этого мне вызвали адвоката и скорую помощь, я не мог ходить. Мне дали гору таблеток, заставили их выпить, не сказав, что это и какое влияние это может оказать на мой организм.

Оформили побои, а утром отвезли опять в СБУ. Начальник следствия вышел и сказал: если ты будешь с нами сотрудничать как секретный агент, то мы тебя выпустим. На что я ответил, что не уверен, смогу ли связаться с Димой Соиным, который им был нужен. И он говорит — ну ладно, твое дело. Меня посадили на детектор лжи: я говорил, что непричастен к этому и вообще не виноват. Детектор показал, что я говорю правду. Многие источники, на которые я работаю, связывают с Игорем Дятловым — главой Николаевского областного совета. Но я на него не работаю, и когда меня спрашивали, могу ли я завалить Игоря Дятлова, как-то его убить, я говорил — нет, я не работаю на Игоря Дятлова и этим заниматься не буду.

По поводу «Народной Рады Николаева». СМИ писали, что 8 июля вы устраивалилекцию, на которой вас, собственно, и задержали…

Пожалуйста, дайте договорить. Меня арестовали седьмого числа — 7.07.2015. Что происходит дальше: меня везут на освидетельствование, там меня принимают, но мои справки о побоях рвут и [дело] закрывают. Утром меня привозят опять в СБУ, где сбушники говорят: мы знаем, что тебя заказали, за тебя заплатили, идем с нами. Они снимают с меня наручники, кормят, любезничают со мной, рассказывают, кто судья и как он будет договариваться с остальными судьями, чтобы меня посадить. Когда я приезжаю в суд, то не дожидаясь начала процесса беру отвод судьи. 72 часа прошло — меня должны отпустить, но меня не отпускают. Я отказываю всем судьям. Несмотря на отводы, суд в присутствии журналистов признает, что дело сфаль-си-фи-цировано. Потому что прокурор утверждает, что арестовал меня восьмого числа, 8.07.2015 года, в Корабельном районе, в пиццерии, где собиралась и организовывалась «Народная Рада Николаева». Есть свидетели того, что его задержали в 11:30 на [улице] Декабристов и что обыск проходил седьмого числа. А почему вы тогда арестовали его восьмого июля? В следственных документах вообще стоит дата 27 мая — якобы уже тогда меня арестовали и нашли у меня гранату.

Мне расстегивают наручники в зале суда, но судья говорит: мы не можем вас отпустить — и отправляет в СИЗО на месяц. За меня внесли залог 70 тысяч гривен (180 тысяч рублей — прим. «Ленты.ру»). До этого, когда меня били, мне сказали, что если ты не расскажешь все, как нам надо, то мы убьем тебя как того чувака — перережем тебе горло и выкинем на Намыве с мешком на голове. Месяц я не мог выйти на связь, я не мог позвонить маме, нанять адвоката — я просто пропал. Месяц меня фактически не существовало. Через три дня после того, как меня посадили, мне уже потом рассказывали, в новостях показали сюжет о найденном на Намыве трупе с перерезанным горлом и мешком на голове — четверых преступников поймали и посадили. То есть сбушники рассказали мне об этом за пять дней до того, как об этом стало официально известно. В СБУ знали, но труп найти не могли — ну вот бред.

Залог, который за меня внесла мама, СМИ приписали богатому депутату из Партии регионов, он финансировал Евромайдан, сейчас активно выступает против нынешней власти (вероятно, имеется в виду Игорь Дятлов — прим. «Ленты.ру»). Это неправда, у меня есть официальные документы, подтверждающие, кто внес за меня залог.

Почему вся эта тягомотина началась с «Народной Радой Бессарабии», — я когда-то жил в Одессе и преподавал танцы в фитнес-клубе. Там тогда преподавал и Дмитрий Соин. Мы знали, что он депутат из Молдовы (из Приднестровья — прим. «Ленты.ру») и журналист «Тирас». Потом Дима предложил директору фитнес-клуба Вере Шевченко какую-то работу, выступать за Украину. Она согласилась, позвала прессу, в том числе и меня. «Народная Рада Бессарабии» выступает за Украину, поддерживает украинскую символику, поэтому когда ее начала паковать СБУ, мы ничего не понимали. В результате все журналисты написали, что это сепаратисты, потому что где-то в социальных сетях у них было написано «за автономную культуру Украины», а автономия — это типа разделение. Я этого не знал, но как только узнал, сразу же написал опровержение: я журналист, и оно мне не надо, эти проблемы. Я никакого отношения к «Народной Раде Бессарабии» не имею. Все, уехал в Николаев, и тут со мной решили расправиться.